Глава 1
1
До защиты оставалась всего неделя, но Наташа сомневалась, что сейчас её муж задумался о дипломной работе. Он молча размешивал сахар чайной ложкой. Всё бы ничего, только чая в чашке не было.
На маленькой кухне своей съёмной квартиры они сидели за столом и ужинали бутербродами. Приготовить что-то поосновательнее Наташа не успевала, все силы были брошены на финишную прямую института; пара училась на одном курсе.
- Даня, - Наташа потормошила Матвея за рукав. – Даня! Приём! – Она засмеялась, когда он, будто проснувшись, заморгал и виновато улыбнулся ей. – Ты где витаешь?
Непросто придумать уменьшительный вариант имени Матвей, который понравится самому Матвею, и ещё с начальной школы друзья называли его Даней, от фамилии - Данилов.
- Извини. – Матвей улыбнулся шире, но всё равно получилось неубедительно. – Я так, просто… - Он вздохнул, и этот тяжёлый вздох насторожил Наташу.
- Что у тебя случилось?
- Да не у меня… - Он прищёлкнул языком.
- А у кого?
- У Валерии Романовны.
- У Электровеника?
Валерию Романовну Лазурцеву, преподавателя исторической географии, исторической антропологии, истории мировых религий и ещё парочки дисциплин, даже коллеги за глаза называли Электровеником, что уж говорить о студентах. Любой, кто был знаком с ней дольше двух минут, не стал бы спрашивать, откуда взялось прозвище.
- Ага.
- А что у неё? - Наташа потянулась за вторым бутербродом с сосиской.
Матвей сжал челюсти, сделал долгий выдох через нос.
- СПИД у неё. Или ВИЧ, я толком не понял.
Он ещё не договорил, когда Наташа выронила бутерброд.
- Как ВИЧ? - пробормотала она, округлив без того большие глаза. - Как СПИД?
- Вот так. – Матвей не определился, что уместнее - пожать плечами или развести руками, потому выдал нечто среднее. - Я сегодня зашёл на кафедру, а там она, одна-одинёшенька в кабинете, стоит, к стенке прижалась, трясётся, плачет, бумажку какую-то держит - перечитывает.
Даже в огорошенном состоянии Наташа мельком подумала, что плачущая Электровеник - феномен, который невозможно себе представить. Вот бы посмотреть на это своими глазами. Да, Наташа посмотрела бы, с огромным удовольствием. Сейчас она сама была в полушаге от истерики, и как только получается держать лицо?! Хорошо, что Даня ничего не заметил. Или заметил?
Он смотрел на неё, беспокойно нахмурившись.
- Ты так побледнела. - Погладил её по руке. - Наташа, милая, не переживай! Электровеник жалко, конечно, но нас-то с тобой это не касается.
- Да, - она улыбнулась дрожащими губами. - Да, не касается.
Как же! Наташа дала бы себе руку отрубить, чтобы её это не касалось.
2
Юрий Леонидович Лазурцев, муж Валерии Романовны, был видным мужчиной в самом расцвете лет. Описание банальное, но идеально подходящее. Тридцатилетний шатен с голубыми глазами, правильными чертами лица (Наташа всегда считала их аристократическими, хотя ни одного аристократа вживую не видела) и мужественным подбородком, очень рослый, хорошо сложенный, с упругой походкой (в которой Наташе неизменно виделось нечто тигриное), всегда в костюме и при галстуке. Даже самый строгий пиджак и самые отглаженные брюки не придавали облику Лазурцева занудности, лишь сильнее подчёркивали аристократичность и сдержанную звериную грацию. В Юрия Леонидовича была влюблена чуть ли не вся женская половина университета, от сопливых первокурсниц до стоящих на подступах к пенсионному возрасту преподавательниц. Наташа не стала исключением, и штамп в паспорте на ситуацию не повлиял.
Даню она не любила, он ей нравился, иногда забавлял, она к нему привыкла. Но не находила в нём ничего особенного. Разве что глаза необычные – зелёные, да и то скорее зеленовато-серые, чисто зелёных в природе, говорят, не бывает. Волосы как волосы – каштановые, короткие, без креатива. Лицо как лицо – овальное, узковатое, нос вздёрнутый, губы не тонкие и не толстые. Рост как рост – для мужчины средний, ну или начальный высокий. Телосложение как телосложение – плечи не узкие и не широкие, сам не худой и не толстый.
Когда-то Наташе понравилась идея обскакать одноклассниц и выйти замуж раньше всех, сразу после школы. Они с Даней в школе тоже учились вместе, начали встречаться в десятом классе. Даня боялся, что взрослая жизнь их разлучит, потому предложил пожениться. Предложил прямо на выпускном; это так романтично, и подружки, опять же, позавидовали, как тут откажешь?
Попади Даня под машину, Наташа огорчилась бы, но не убивалась. Она всегда знала, что относится к нему намного спокойнее и прохладнее, чем он к ней. Старалась этого не показывать, не хотела обижать хорошего человека. А хороший человек её действительно любил, глубоко и страстно. Разве она виновата, что дышит к нему ровно? Себя не переделаешь, своих чувств не изменишь.
С Юрой было совсем по-другому. Наташу даже не заботило, что ей никто не может позавидовать, поскольку никто не знает, что у неё и Юры роман. Самый романтичный роман на свете! Самый умопомрачительный, самый интересный, самый горячий, самый искренний! А секс какой – это ж офигеть-обалдеть-умереть-не-встать! Последние полгода она жила с крышей, постоянно норовящей сорваться и улететь от счастья, приходилось периодически придерживать её, одёргивать себя и быть осторожной, чтоб не выдать их тайну.
Теперь же Наташина крыша рвалась в эмиграцию по другой причине - от ужаса.
3
Она вдруг поняла, что никогда раньше не видела, как человек резко бледнеет. А сейчас наблюдала процесс во всей красе. Лицо у Юры вытянулось, щёки вмиг стали какими-то восковыми, глаза округлились.
- Что? - переспросил он.
- СПИД! - выпалила Наташа яростно. - Или ВИЧ!
- Так всё-таки СПИД или ВИЧ?
- Без понятия! - Наташа распалилась ещё сильнее. Она понимала, что Юра не виноват, она даже продолжала любить его в эту самую секунду, да всё равно хотелось выцарапать ему глаза к чёртовой матери. Лучше бы, конечно, не ему, а Электровенику, но раз уж её тут нет, Юра тоже сгодится. Наташа успела натрястись и нареветься дома втихаря и сейчас, хотя её периодически охватывали дрожь и паника, держалась неплохо для такой ситуации. - С ней Даня говорил.
- Он мог напутать? - Юра сам в это не верил, но спросить должен был.
- Как? Перепутать ВИЧ с гриппом?
Юра промолчал. Он прикрыл глаза, а потом, к удивлению Наташи, усмехнулся. Хотя, чего удивляться, на стресс каждый реагирует по-своему.
- Что теперь делать? - Голос подвёл Наташу, она испугалась, что снова расплачется. - Надо провериться, да? У нас ведь где-то делают анализы на СПИД или на ВИЧ...
Видимо, ещё даже не залезала в Интернет проверять, чем ВИЧ отличается от СПИДа, подумал Юра.
- Я слышал, что в своей поликлинике можно сдать. И ещё вроде у нас в первой городской больнице есть центр по борьбе со СПИДом.
- Ты сам будешь проверяться?
До этого момента они в кабинете кафедры были одни, а тут дверь открылась, и зашла Лера. Она же Валерия Лазурцева, она же Электровеник.
Лера была просто симпатичной женщиной, а не редкой красавицей, однако люди всегда её запоминали, даже если видели лишь мельком. Запоминали длинные чёрные волосы, светлую кожу, мягкий овал круглощёкого лица, нежно-розовый румянец, тёмные глаза, прямой нос, а главное - запоминали улыбку, играющую на кукольно-пухлых губках. В Лере было 172 сантиметра, 65 килограммов и не поддающееся измерению количество оптимизма. Не хрупкая, но стройная, не худая, но подтянутая, она излучала жизнерадостность и казалась воплощением абсолютно здорового, довольного жизнью человека.
- День добрый.
- Здравствуйте, - пробормотала Наташа и поспешила уйти, чтобы не разрыдаться или не кинуться на преподавательницу с кулаками.
- Какая-то она бледная, - с елейной заботой заметила Лера, едва за Наташей закрылась дверь. Повернулась к мужу и поинтересовалась: - Уж не случилось ли что у неё, бедняжки?
У Юры отпали последние сомнения. Он упёр руки в бока и сузил глаза.
- ВИЧ, значит? - выдавил он, стараясь не переходить на повышенный тон. - Ничего умнее не придумала?
Лера беспечно повела плечом.
- А по-моему, очень умно. - Она хихикнула. - Ты сразу догадался?
- Во всяком случае, заподозрил моментально. - Обида и злость отодвинули на второй план чувство вины. - Давно ты узнала?
- В это воскресенье. Спроси меня как.
Юра понимал: спросит он или нет, Лера всё равно расскажет.
- Как?
Она кашлянула и приосанилась, будто готовясь к выступлению перед большой аудиторией.
- Воскресный вечер. Я, как порядочная семейная женщина, сижу дома. Ты уехал к Андрею помогать с машиной, ну, ты тогда так сказал. Звонок в дверь. Открываю. На пороге Матвей Данилов. Челюсти сжаты, глаза нездорово блестят, в руке молоток. Замогильным голосом спрашивает, где ты. Я осознаю, что захлопнуть и запереть дверь не успею, отвечаю, что тебя дома нет, и осторожненько так интересуюсь, что, собственно, случилось. Тут его прорывает, и он мне выдаёт, что ты, подлец и негодяй, спишь с его Наташей. Ты же понимаешь, что в пересказе я использую цензурные синонимы, да? После этой вспышки ему чуток полегчало, я уговорила его отложить молоток, отвела на кухню, отпоила чаем. Я убедила Матвея, что разбивать тебе голову молотком не лучшая идея, как минимум потому, что он потом сам невесть сколько в тюрьме просидит и всю жизнь себе испортит. Зачем оно ему надо? Он подумал, поерепенился, но согласился. Мы решили, что наша месть должна носить не уголовный характер, почесали репу лапой и изобрели этот план.
- Подозреваю, что чесал репу он, а изобретала ты. - Обида и злость в груди Юры нарастали.
Это Лера должна обижаться, но ещё она должна ревновать или хоть расстраиваться, переживать. А она весёлая, как на поминках Гитлера. Они без малого десять лет женаты, и она запросто посмеивается над тем, что он завёл другую. «Не драматизируй», - таков был жизненный девиз Леры. Похоже, она и сейчас драматизировать не собирается.
Стиснув зубы, Юра двинулся к двери. Лера не мешала, даже отошла в сторонку, однако осведомилась:
- Собираешься рассказать ей, что история про ВИЧ — выдумка?
- Собираюсь, прямо сейчас.
- Не советую. Пусть мучается — целее будет.
- Почему это?
- Сам подумай: ты ей расскажешь, она закатит скандал Матвею, а Матвей ещё не окончательно остыл, у него нервы до сих пор на пределе, он мигом сорвётся и трахнет её по башке молотком или чем потяжелее. Пускай уж пострадает несколько денёчков, Матвей насмотрится и успокоится.
- Да ты у нас благодетельница, о Наташе радеешь.
- Не преувеличивай мои добродетели. Я нисколько не расстроюсь, если у твоей Наташи треснет черепушка. А радею я о хорошем парне, у которого вся жизнь впереди и который эту жизнь себе может сгоряча испоганить из-за людей, абсолютно того не стоящих.
Не стоящих, значит? У Юры аж в ушах загудело. Не стоящих...
Внешне он оставался спокойным, да и внутри быстро поостыл, потому что знал, чем уколоть Леру в ответ, как сделать ей по-настоящему больно, чтобы весь её хвалёный оптимизм пошёл прахом. Не сейчас — сейчас она готова к удару. Позже. Через недельку.
Мысль о предстоящей мести вызвала не радость, но мрачное удовлетворение вперемешку с предвкушением. Поскорее бы. А пока можно не напрягаться и продолжать эту почти светскую беседу.
- Наташа сегодня, максимум завтра тест сделает и уже на следующий день будет знать, что никакого ВИЧ у неё нет.
Лера насмешливо подняла брови.
- Трогательно, что ты в ней так уверен. Прям поручиться готов, что у неё нет других любовников? Я, естественно, свечку не держала, просто, как говорится, где один, там и два. В любом случае, сама я точно проверюсь и тебе рекомендую. Это во-первых. Во-вторых, должна же она понимать, что вирус не сразу проявляется и не сразу после заражения обнаруживается. Если сама не догадается, в Интернете прочитает про инкубационный период. Так что чистым анализам она обрадуется, но будет понимать, что потом надо снова сделать тест и результат может оказаться другим.
Прода от 14.02.2024, 21:37
Глава 2
1
Через четыре дня из болтовни своих студенток Лера узнала, что Матвей и Наташа разводятся, и сделала несложный вывод – спектакль закончился. Хотелось бы ей посмотреть на Наташу, когда та всё узнала, или хоть услышать рассказ из первых уст, но не приставать же к Матвею с эдакими расспросами. Парню сейчас не до того, парень сейчас страдает. Настолько, что надумал забрать документы и уйти из университета.
- Матвей, ты офонарел? – без лишних слов поинтересовалась Лера.
Времени на лишние слова у неё не было. Матвея она отловила, когда, задержавшись на одной консультации и опаздывая на вторую, бежала и попутно жевала бутерброд с сыром, наполовину высвобожденный из целлофанового пакета. Они встали в безлюдном углу, Матвей оказался притиснут спиной к стене, а Лера собою перекрывала путь к свободе.
Он сразу понял, о чём она, и вежливо, но твёрдо заявил:
- Я так решил.
- Хорошенькое решеньице, - фыркнула Лера, - смыться, когда уже экзамены сданы и дипломная работа готова, осталось ее только защитить. Послезавтра!
- Не нужна мне ни дипломная работа, ни сам диплом. Зря я вообще сюда поступил. – Он посмотрел на неё глазами разочаровавшегося в человечестве ангела. – Вы извините, Валерия Романовна, но мне история не интересна. Я давно понял, только из-за Наташи оставался.
- Теперь, значит, решил всё бросить.
- Да. Не начинайте про то, что это глупо, что надо получить диплом, раз до него так немного осталось, и уж потом разбираться, понадобится он или нет. Я всё понимаю. Но не могу я тут больше, Валерия Романовна, не могу.
- Не может он! – вспыхнула Лера. – А ты о других подумал?
- О родителях?
- О педагогах! Я уже не говорю о государстве!
- Государство-то здесь при чём?
- Оно в твоё образование деньги вкладывало, ты ж на бюджете учишься! А педагоги сколько времени убили – на проверочные работы, на курсовые, на экзамены! Про дипломную работу я скромно промолчу. Хотя нет, не промолчу! Кто твой дипломный руководитель? Я твой дипломный руководитель! И что, я, получается, столько времени угробила, чтобы ты на финишной прямой прыгнул в кусты и помахал напоследок ручкой? Я, по-твоему, для этого работаю? Чтоб мои студенты на мои старания чхали? Для этого ношусь, как угорелая? Язву вон себе сухомяткой зарабатываю! – Она обвинительно нацелилась в него бутербродом. Вспомнила, что бутерброд лежал в сумочке с самого утра. – Может, ещё и отравление. Эх ты!..
С этой стороны Матвей о деле не думал, и теперь растерянно молчал. Лере некогда было ждать, пока он созреет. Она умчалась консультировать другого студента, успокаивая себя тем, что сделала всё от неё зависящее, чтобы вразумить непутёвого Данилова.
Непутёвый Данилов впрямь вразумился. Дипломную работу он защитил.
2
Университет в целом и коридор, по которому шёл Матвей, в частности был окутан тишиной и полутьмой позднего летнего вечера. Матвей достал сотовый, посмотрел время. Почти десять часов. Угораздило же так задержаться.
Он увидел полоску света под одной из дверей. Аудитория закреплена за Электровеником, скорее всего, там именно она. Постучав, Матвей приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
