- Вести буду внимательно и осторожно, - пообещал он, ободрительно улыбнувшись.
Лера в ответ улыбнулась благодарно.
Первые минут десять она была напряжена до предела, затем постепенно успокоилась – Матвей держал слово.
- Мальчики, - Лера, насколько позволял ремень безопасности, повернулась к Володе и Максиму, - как впечатления? – Пожалуй, неудачный вопрос. Если им что-то не понравилось, при Матвее они вряд ли признаются.
- Прикольно, - ответил Максим.
- Нормально, - сказал Володя.
- Что было не так? – спросил Матвей, по-прежнему внимательно следя за дорогой.
- Почему не так? Я же сказал: «Нормально».
- Когда говорят: «Нормально», обычно имеют в виду, что, в общем-то, неплохо, но могло бы быть лучше.
- Это у взрослых. У детей «нормально» значит «нормально», - совсем не по-детски изрёк Володя.
- Не хочешь – не говори. - Матвей правда не злился, да и самого его сегодняшний вечер утомил. Много суеты и много неловкости с непривычки. – Но если хочешь, можешь сказать, ни я, ни мама не разозлимся и не обидимся. Да, Лер? – Даже спрашивая, он не повернулся к ней, лишний раз показывая, что ни на секунду не забывает о безопасности.
Лера это оценила.
- Да. Можем сменить тему.
Володя согласился бы, но встрял Максим:
- Бабушка Аня странная какая-то. Очень, - он поискал в своём словарном запасе слово поумнее, - неугомонная.
- Это она от радости, - ухмыльнулся Матвей. – Радуется, что у неё внуки появились.
- А какая от внуков радость? – недоумевал Максим.
Матвей прыснул.
- От таких, как вы, большая, с вами ж не соскучишься.
- А не от таких, как мы? – подключился к допросу Володя. – Почему всем нужны внуки?
- Не всем, - справедливости ради отметил Матвей и ради неё же добавил: - Но очень многим.
- Почему?
- Не-не-не, в эти дебри мы сейчас не полезем, я за рулём, мне нельзя так отвлекаться.
- Тебе нельзя, маме можно, - не уставал орудовать логикой Володя, - пускай она объяснит.
- Ма-а-ам? – поддержал брата Максим.
- Нет уж, родненькие, папа прав. Разговор не для машины и не для двенадцатого часа ночи, когда все устали. Лично я уже вяло соображаю. Сейчас наговорю вам чуши, а у вас какие-нибудь установки сломаются, комплексы пожизненные разовьются. Будете потом к психологу бегать.
Матвей собрался улыбнуться, да что-то помешало. Чувство опасности, пока из неопределённого источника, однако очень острое. Они проезжали перекрёсток, и Матвей был максимально аккуратен.
Но вот беда: даже если ты самый аккуратный водитель в мире, это не гарантирует тебе и твоим пассажирам безопасность. Потому что в машину, которую ты ведёшь по всем правилам, может врезаться машина придурка, который на все правила чхать хотел, сел за руль пьяным и, игнорируя скоростной режим, знаки и светофоры, несётся, очевидно, на встречу с апостолом Петром, не заботясь о том, кого может прихватить с собой по дороге.
Матвей успел среагировать, но не успел полностью избежать столкновения. Отчего-то он сначала услышал грохот металла вкупе со звоном разбитого стекла и лишь потом ощутил встряску, хотя должно было быть наоборот. Видимо, шок повлиял на восприятие. От удара машина крутанулась, её вынесло на середину проезжей части. Водителю встречной легковушки не хватило времени и, возможно, опыта, чтобы сориентироваться, и его машина врезалась в машину Матвея…
…В ушах звенело не то от разнообразного шума снаружи, не то от гула крови внутри. Матвей осознал, что чуть ли не целуется с подушкой безопасности. Он дёрнулся к Лере.
- Лера.
- Жива, - ответила она до странности ровным и чётким голосом. – Мальчиков проверь!
Кое-как вытиснувшись из объятий подушки и ремня безопасности, Матвей выскочил и метнулся к задней дверце.
- Володька, Макс!..
Едва дверь открылась, на него посыпались-полились огурцы, лечо, варенье вперемешку с осколками. Тьфу ты! Он обогнул багажник и рванул другую дверь.
- Мальчики!
Свет в салоне продолжал гореть, и первое, что бросилось Матвею в глаза, это кровь на голубом свитере Володи. Но плакал не Володя, а Максим.
- Володя! Цел? Где болит? Максим? Макс!
Максим сидел ближе к двери, открытой Матвеем, и, продолжая реветь, сам выскочил из машины, прежде чем Матвей успел его остановить (вдруг там серьёзная травма, при которой нельзя двигаться). Пока Матвей лихорадочно осматривал и ощупывал Максима, из салона вылез и Володя. Матвей ринулся к нему, на пару с Лерой, тоже уже выбравшейся наружу.
- Я стеклом порезался! – заорал Володя. Причём заорал не потому, что был напуган, а потому, что ему показалось, что так лучше дойдёт до родителей, на чьих лицах красовались одинаково безумные выражения. – От банок! Несильно… Не очень сильно. - Он прижимал левую ладонь к правому предплечью.
- Ребят, вы как? – пропыхтел подбежавший водитель машины, которая врезалась в них после первого столкновения.
- Вроде живы, - не глядя на него, ответил Матвей. Его внимание было приковано к бледной, точно смерть, Лере, которая вдруг обмякла и привалилась спиной к правой передней дверце.
- Скорую вызвать?
- Да! – Матвей положил руки Лере на плечи. – Лера. Лер! Посмотри на меня. Лера! – Он прикрикнул, потому что она никак не реагировала, лишь смотрела в никуда и мелко тряслась. Но и повышенная громкость эффекта не возымела. – Лера. – На сей раз Матвей, наоборот, прошептал имя еле слышно.
Как ни странно, это заставило Леру до некоторой степени очувствоваться. Она посмотрела Матвею в глаза и даже попыталась улыбнуться. Дрожь из мелкой превратилась в крупную, зато Лера заговорила:
- Всё нормально…
Ага, нормально, как же. Он знал, что автокатастрофа – один из самых больших её страхов, и Лере пришлось окунуться в этот страх, в этот свой давний ужас с головой. Она могла погибнуть, мальчишки могли погибнуть, сам Матвей и пассажиры третьей машины могли погибнуть! И всё из-за…
Быстро поцеловав Леру в лоб, Матвей зашагал к машине, которая врезалась в них. Синее авто криво стояло на обочине, одним колесом заехав на тротуар. Водитель вылезать не спешил, но, вероятно, поначалу собирался – дверь не была заблокирована. Матвей рывком открыл её и едва не отшатнулся от бронебойного алкогольного амбре. До этого момента его как-то сдерживала мысль, что, может, водителю стало плохо за рулём или он потерял управление; но тут рухнули остатки самоконтроля. Водителя в невменяемом состоянии Матвей выволок за шиворот. Стоило бы подумать, что, если мужик серьёзно пострадал, резкое движение может его угробить, но здравый смысл уже был далеко от штурвала.
Не скажешь, что Матвей не понимал, что делает, он отлично понимал – бьёт гада, а ещё понимал, что не в состоянии остановиться. Но его вовремя остановили – за одну руку схватила Лера, за другую водитель из третьей машины.
- Куда ты, убьёшь ведь, - увещевал водитель, - потом сидеть из-за такого урода.
- Матвей. Матвей, хватит! Данилов! – Лера фактически повисла у него на плече.
Общими усилиями Матвея оттащили от пьяного водителя, который, скользнув спиной по дверце, тихонечко сполз на асфальт.
- Мужик, я тебя понимаю, - высказался водитель третьей машины, - но если этого дебила убить или покалечить, тебе же хуже будет.
- Зато остальным лучше! – рявкнул Матвей. – У меня в машине сыновья, жена, он же мог их угробить! А у тебя… - Он осёкся. – У тебя все целы?
- Да, напугались только. Скорую уже вызвали, ГИБДД тоже. – Хлопнув Матвея по плечу, мужчина отошёл.
Леру всё ещё потряхивало, но способность нормально мыслить и даже слегка юморить уже вернулась.
- Данилов, ты меня сейчас женой обозвал?
- Почему сразу обозвал? – Матвей был слишком взбудоражен, чтобы смущаться. – Назвал, для краткости.
- То есть делать мне предложение ты не собираешься?
- Может, и собираюсь, но не сразу после аварии, не на дороге и не рядом с вырубившимся алкашом. - Фыркнув, Матвей встряхнулся и гораздо более мягким, почти испуганным тоном спросил: - Ты как? – На ходу взял Леру за руку и коснулся губами её виска.
- Пока не очень хорошо, но в принципе неплохо. – Она поёжилась. – Могло быть гораздо хуже.
- Да уж, - Матвей сам невольно поёжился. – Могло.
К этому моменту они дошли до своей машины.
- Эй, но ведь не было, - оптимистично заметила Лера, опять осматривая Максима.
- Не было, - согласился Матвей, оглядывая Володю, которому Лера успела перевязать руку бинтом из аптечки. – Сильно болит?
- Терпимо. – Странное слово для лексикона одиннадцатилетнего мальчишки, хотя, конкретно для Володи – вполне нормальное.
Матвей снова притянул Леру к себе и обнял, она сцепила ладони за его поясницей и уткнулась носом ему в плечо.
- Всё хорошо, - то ли просто сказал, то ли напомнил Матвей.
- Всё хорошо, мам, - поддержал Володя, причём не только на словах – он обнял обоих родителей.
Максим последовал примеру брата. Лера и Матвей в долгу не остались.
Все четверо долго стояли так – обнявшись и ничего не говоря, до безумия счастливые просто оттого, что они есть друг у друга.
Конец
(26 февраля 2019 г. – 29 февраля 2024 г.)
Лера в ответ улыбнулась благодарно.
Первые минут десять она была напряжена до предела, затем постепенно успокоилась – Матвей держал слово.
- Мальчики, - Лера, насколько позволял ремень безопасности, повернулась к Володе и Максиму, - как впечатления? – Пожалуй, неудачный вопрос. Если им что-то не понравилось, при Матвее они вряд ли признаются.
- Прикольно, - ответил Максим.
- Нормально, - сказал Володя.
- Что было не так? – спросил Матвей, по-прежнему внимательно следя за дорогой.
- Почему не так? Я же сказал: «Нормально».
- Когда говорят: «Нормально», обычно имеют в виду, что, в общем-то, неплохо, но могло бы быть лучше.
- Это у взрослых. У детей «нормально» значит «нормально», - совсем не по-детски изрёк Володя.
- Не хочешь – не говори. - Матвей правда не злился, да и самого его сегодняшний вечер утомил. Много суеты и много неловкости с непривычки. – Но если хочешь, можешь сказать, ни я, ни мама не разозлимся и не обидимся. Да, Лер? – Даже спрашивая, он не повернулся к ней, лишний раз показывая, что ни на секунду не забывает о безопасности.
Лера это оценила.
- Да. Можем сменить тему.
Володя согласился бы, но встрял Максим:
- Бабушка Аня странная какая-то. Очень, - он поискал в своём словарном запасе слово поумнее, - неугомонная.
- Это она от радости, - ухмыльнулся Матвей. – Радуется, что у неё внуки появились.
- А какая от внуков радость? – недоумевал Максим.
Матвей прыснул.
- От таких, как вы, большая, с вами ж не соскучишься.
- А не от таких, как мы? – подключился к допросу Володя. – Почему всем нужны внуки?
- Не всем, - справедливости ради отметил Матвей и ради неё же добавил: - Но очень многим.
- Почему?
- Не-не-не, в эти дебри мы сейчас не полезем, я за рулём, мне нельзя так отвлекаться.
- Тебе нельзя, маме можно, - не уставал орудовать логикой Володя, - пускай она объяснит.
- Ма-а-ам? – поддержал брата Максим.
- Нет уж, родненькие, папа прав. Разговор не для машины и не для двенадцатого часа ночи, когда все устали. Лично я уже вяло соображаю. Сейчас наговорю вам чуши, а у вас какие-нибудь установки сломаются, комплексы пожизненные разовьются. Будете потом к психологу бегать.
Матвей собрался улыбнуться, да что-то помешало. Чувство опасности, пока из неопределённого источника, однако очень острое. Они проезжали перекрёсток, и Матвей был максимально аккуратен.
Но вот беда: даже если ты самый аккуратный водитель в мире, это не гарантирует тебе и твоим пассажирам безопасность. Потому что в машину, которую ты ведёшь по всем правилам, может врезаться машина придурка, который на все правила чхать хотел, сел за руль пьяным и, игнорируя скоростной режим, знаки и светофоры, несётся, очевидно, на встречу с апостолом Петром, не заботясь о том, кого может прихватить с собой по дороге.
Матвей успел среагировать, но не успел полностью избежать столкновения. Отчего-то он сначала услышал грохот металла вкупе со звоном разбитого стекла и лишь потом ощутил встряску, хотя должно было быть наоборот. Видимо, шок повлиял на восприятие. От удара машина крутанулась, её вынесло на середину проезжей части. Водителю встречной легковушки не хватило времени и, возможно, опыта, чтобы сориентироваться, и его машина врезалась в машину Матвея…
…В ушах звенело не то от разнообразного шума снаружи, не то от гула крови внутри. Матвей осознал, что чуть ли не целуется с подушкой безопасности. Он дёрнулся к Лере.
- Лера.
- Жива, - ответила она до странности ровным и чётким голосом. – Мальчиков проверь!
Кое-как вытиснувшись из объятий подушки и ремня безопасности, Матвей выскочил и метнулся к задней дверце.
- Володька, Макс!..
Едва дверь открылась, на него посыпались-полились огурцы, лечо, варенье вперемешку с осколками. Тьфу ты! Он обогнул багажник и рванул другую дверь.
- Мальчики!
Свет в салоне продолжал гореть, и первое, что бросилось Матвею в глаза, это кровь на голубом свитере Володи. Но плакал не Володя, а Максим.
- Володя! Цел? Где болит? Максим? Макс!
Максим сидел ближе к двери, открытой Матвеем, и, продолжая реветь, сам выскочил из машины, прежде чем Матвей успел его остановить (вдруг там серьёзная травма, при которой нельзя двигаться). Пока Матвей лихорадочно осматривал и ощупывал Максима, из салона вылез и Володя. Матвей ринулся к нему, на пару с Лерой, тоже уже выбравшейся наружу.
- Я стеклом порезался! – заорал Володя. Причём заорал не потому, что был напуган, а потому, что ему показалось, что так лучше дойдёт до родителей, на чьих лицах красовались одинаково безумные выражения. – От банок! Несильно… Не очень сильно. - Он прижимал левую ладонь к правому предплечью.
- Ребят, вы как? – пропыхтел подбежавший водитель машины, которая врезалась в них после первого столкновения.
- Вроде живы, - не глядя на него, ответил Матвей. Его внимание было приковано к бледной, точно смерть, Лере, которая вдруг обмякла и привалилась спиной к правой передней дверце.
- Скорую вызвать?
- Да! – Матвей положил руки Лере на плечи. – Лера. Лер! Посмотри на меня. Лера! – Он прикрикнул, потому что она никак не реагировала, лишь смотрела в никуда и мелко тряслась. Но и повышенная громкость эффекта не возымела. – Лера. – На сей раз Матвей, наоборот, прошептал имя еле слышно.
Как ни странно, это заставило Леру до некоторой степени очувствоваться. Она посмотрела Матвею в глаза и даже попыталась улыбнуться. Дрожь из мелкой превратилась в крупную, зато Лера заговорила:
- Всё нормально…
Ага, нормально, как же. Он знал, что автокатастрофа – один из самых больших её страхов, и Лере пришлось окунуться в этот страх, в этот свой давний ужас с головой. Она могла погибнуть, мальчишки могли погибнуть, сам Матвей и пассажиры третьей машины могли погибнуть! И всё из-за…
Быстро поцеловав Леру в лоб, Матвей зашагал к машине, которая врезалась в них. Синее авто криво стояло на обочине, одним колесом заехав на тротуар. Водитель вылезать не спешил, но, вероятно, поначалу собирался – дверь не была заблокирована. Матвей рывком открыл её и едва не отшатнулся от бронебойного алкогольного амбре. До этого момента его как-то сдерживала мысль, что, может, водителю стало плохо за рулём или он потерял управление; но тут рухнули остатки самоконтроля. Водителя в невменяемом состоянии Матвей выволок за шиворот. Стоило бы подумать, что, если мужик серьёзно пострадал, резкое движение может его угробить, но здравый смысл уже был далеко от штурвала.
Не скажешь, что Матвей не понимал, что делает, он отлично понимал – бьёт гада, а ещё понимал, что не в состоянии остановиться. Но его вовремя остановили – за одну руку схватила Лера, за другую водитель из третьей машины.
- Куда ты, убьёшь ведь, - увещевал водитель, - потом сидеть из-за такого урода.
- Матвей. Матвей, хватит! Данилов! – Лера фактически повисла у него на плече.
Общими усилиями Матвея оттащили от пьяного водителя, который, скользнув спиной по дверце, тихонечко сполз на асфальт.
- Мужик, я тебя понимаю, - высказался водитель третьей машины, - но если этого дебила убить или покалечить, тебе же хуже будет.
- Зато остальным лучше! – рявкнул Матвей. – У меня в машине сыновья, жена, он же мог их угробить! А у тебя… - Он осёкся. – У тебя все целы?
- Да, напугались только. Скорую уже вызвали, ГИБДД тоже. – Хлопнув Матвея по плечу, мужчина отошёл.
Леру всё ещё потряхивало, но способность нормально мыслить и даже слегка юморить уже вернулась.
- Данилов, ты меня сейчас женой обозвал?
- Почему сразу обозвал? – Матвей был слишком взбудоражен, чтобы смущаться. – Назвал, для краткости.
- То есть делать мне предложение ты не собираешься?
- Может, и собираюсь, но не сразу после аварии, не на дороге и не рядом с вырубившимся алкашом. - Фыркнув, Матвей встряхнулся и гораздо более мягким, почти испуганным тоном спросил: - Ты как? – На ходу взял Леру за руку и коснулся губами её виска.
- Пока не очень хорошо, но в принципе неплохо. – Она поёжилась. – Могло быть гораздо хуже.
- Да уж, - Матвей сам невольно поёжился. – Могло.
К этому моменту они дошли до своей машины.
- Эй, но ведь не было, - оптимистично заметила Лера, опять осматривая Максима.
- Не было, - согласился Матвей, оглядывая Володю, которому Лера успела перевязать руку бинтом из аптечки. – Сильно болит?
- Терпимо. – Странное слово для лексикона одиннадцатилетнего мальчишки, хотя, конкретно для Володи – вполне нормальное.
Матвей снова притянул Леру к себе и обнял, она сцепила ладони за его поясницей и уткнулась носом ему в плечо.
- Всё хорошо, - то ли просто сказал, то ли напомнил Матвей.
- Всё хорошо, мам, - поддержал Володя, причём не только на словах – он обнял обоих родителей.
Максим последовал примеру брата. Лера и Матвей в долгу не остались.
Все четверо долго стояли так – обнявшись и ничего не говоря, до безумия счастливые просто оттого, что они есть друг у друга.
Конец
(26 февраля 2019 г. – 29 февраля 2024 г.)
