«Ясно, — решил Егор. — Очередная чокнутая кошатница».
Парень считал, что пока она ему нравится, девушка может позволить любую блажь. К счастью, периоды влюбленности никогда не затягивались.
— Так кем вы работаете? — Егор пригубил безвкусный кипяток из треснутой чашки. И поморщился. Сколько лет этому чаю? Как будто с прошлого века тут лежал!
— Тарологом, — смущенно улыбнулась девушка с ликом кино-дивы. — Гадаю немного на картах. Ну там еще ясновидение, привороты, так по мелочи.
— Да? Никогда не видел живого таролога.
«Ты и сейчас не видишь».
Кот боднул руку зазевавшейся хозяйки, чтобы та не забывала его чесать.
— И как? Вам нравится ваша работа?
— А вам? Вы ведь руководитель проекта?
Лесть Егору была приятна, но вечер, тарахтение кота, похожее на звук большого трактора, горячий чай и искренняя заинтересованность девушки не располагали к привычному позёрству.
— Просто менеджер. А работа… Ну нравится. Она же деньги приносит.
— Но у вас же совсем нет времени … жить.
— Ага. Баланс между работой и жизнью, — фыркнул парень, уставившись в темное окно. Не выдержал, встал и задернул шторы. — Каждый день одно и то же. Коллеги тупят. Начальство ставит нереальные задачи. Половина дня проводится в каких-то дурацких совещаниях… Приходишь домой и сил нет НИ НА ЧТО. А вам? — Егор решил сменить тему и подсел на диван к девушке. Его жизнь вдруг показалась ему такой серой, бесперспективной, скучной, что хоть волком вой.
— По большей части да, — Марика отставила чашку, аккуратно передвинула кота в сторону и подошла к окну. С раздвинутыми шторами. Опять. В темном стекле отражалась девушка и светлая комната со стильными диваном и однотонными обоями. — С духами только иногда мороки много… Не умея радоваться жизни, они часто не могут понять, что умерли.
— И как это связано?
Тема смерти и духов — не то, что хочется обсуждать вечерами. Егор поджал пальцы на ногах. Кажется сквозняк.
Или могильный холод?
Все-таки Марика хорошая актриса. Умеет вызвать нужные эмоции. Парня аж передернуло.
— Нельзя умереть, если ты не живешь. Жизнь — это же больше чем работа, выпивка с друзьями по выходным, новые гаджеты. Или даже путешествия и новые знакомые. Когда человек умирает, он словно заново рождается в новом качестве.
— Ну да, ну да… Потусторонний мир, — Егор хмыкнул. Интересно, у Даши есть что-то покрепче чая? Такие разговоры хороши под коньяк.
— Просто мир. Та сторона. Эта. Смотря с какой стороны смотреть, — Марика водила пальцем по оконному стеклу, рисуя замысловатые линии.
А ведь она чокнутая. В самом деле чокнутая. А сумасшедшие бывают очень сильными.
— Если человек был жив… Умел радоваться, удивляться, сопереживать. После своей смерти, даже внезапной, он видит, что мир изменился. Замечает то, чего не было. И уходит. Без проблем. Естественно, как дышал…
Надо вызвать полицию. Она же с катушек съехала. Того и гляди вытащит нож и …
— Не надо полиции.
Голова девушки повернулась на 180 градусов. На парня смотрели белесые глаза.
«А я говорил! Я говорил, что его не прошибить!»
Кот зашипел и вонзил длинные когти в ногу парня, прорвал джинсы.
Егор вскочил, попятился к двери. Но за спиной что-то шелестело и шуршало.
— Если человек не жил… — продолжало существо. — То он постепенно теряет воспоминания, застревая в одном своем дне. Бесконечно.
Егор метался по комнате, но голова девушки поворачивалась за ним. Следила и говорила. Кот тоже ходил рядом. Смотрел на него свирепым желтым взглядом, скалился, утробно урчал.
— Скажи, что ты делал сегодня, Егор?
Парень схватил книгу и выставил ее как оружие. Руки дрожали. В мозгу билась мысль, что нужно бы вспомнить молитвы, но он всегда считал это ересью, мракобесием.
— Отвечай!
Даже у кота шерсть дыбом встала.
— Утром я… Я поехал в офис. Был тяжелый день. И кофе кончился. Работа… Ну что-то я делал же!
— А вчера? Позавчера?
— Ну, хорошо, хорошо, — Егор примиряющее поднял руки. — Убедили. Шутка удалась. Признаю — я чертов трудоголик! Довольны?
Кот плюхнулся на попу и совсем по-человечески шлепнул себя лапой по морде.
— Мертвые упёрты. Их память хитра. Они помнят только то, что хотят помнить. Постепенно забывая даже важное из своей жизни. Ты помнишь, что тебе дарили родители на Новый год?
— А это-то при чем?
Воспоминания из детства взрывались в голове яркими образами.
Елка. Мишура. Мандарины. Долгожданный велосипед и сундучок с конфетами.
Море. Слепящее солнце. Соленые брызги. И маленький мальчик, сидящий у папы на шее.
Поездка к бабушке в деревню. Теплая шарлотка и сладкий чай.
И он всегда один.
— Я вспомнил… вспомнил… И как же я мог забыть… — удивленно пробормотал Егор, опираясь спиной о холодную стену. — Моя сестра умерла… Еще до рождения. Кажется. Родители хотели назвать ее Дашей, как…
Марика безучастно смотрела на него пустыми глазами.
— В древности, чтобы облегчить переход из мира живых в мир мертвых, люди использовали ритуалы. Но их забыли. Как забыли о тех, кто сторожит границы между мирами…
— Да что вы от меня хотите? — завыл парень.
— Вам повезло, что ваши предки ушли благополучно. Что они еще помнят. Но намного важнее, что им ЕЩЕ не все равно. И они могут призвать проводников. Тех, кто всегда помогал переходить грань…
— Да бред же!
У него же никогда не было сестры. Она умерла. Зато у его друга была. Этакая маленькая вечно хохочущая девчушка, которой друг постоянно дарил то телефон, то просто деньги. А вот Дарьи в их роду и в самом деле были.
За оконным стеклом возникло еще одно отражение. Девушка Дарья, молодая и жизнелюбивая, которой никогда не было, расплывалась и превращалась с крепкую женщину с изборожденным морщинами лицом и ярко-синими глазами.
Прабабушка. Где-то у родителей хранилась старая черно-белая фотка, на которой пожилая женщина в намитке держала кулек с младенцем.
Она тоже давно умерла.
А теперь манила его из-за стекла.
— Недавно умершие… Какие же вы… Упёртые…
Кот закивал головой.
— И что произошло?
— Это был обычный день, — голова Марики вернулась на место. Обернулась к Егору уже обычная девушка. Длинноволосая. Красивая. С очень старыми глазами на молодом лице. Не бывает у молодых девушек старых глаз. — Обычная рутина. Ты возвращался домой поздно вечером. Пришло сообщение на телефон от клиента, которого ты долго обрабатывал. Перспективный проект получился бы. Ты и твоя команда много месяцев работал над этим. Проигнорировать ты не захотел. Потянулся к телефону и…
Была вспышка света. Скрип тормозов по мертвой дороге. Дворники, которые продолжали работать, даже когда машина улетела в кювет.
— И что теперь?
Он же видел. Искореженную машину. Тело, которое выносили на носилках. Как молоденькая доктор, так похожая на Марику, качала головой. Он стоял рядом, и дождь проходил сквозь тело. А у него модный пиджак был, стирать нельзя, только химчистка…
А утром Егор проснулся у себя в постели, постарался горечью кофе заглушить послевкусие неприятного сна и поехал на работу. Потому что проект не станет ждать, потому что его руководителю, видите ли, кошмары снятся. Всем снятся. И ничего.
— Так что теперь? — повторил парень.
— Что-что? — передразнила Марика. — Идти дальше.
— А там не страшно?
Девушка закатила глаза.
— Не знаю, мне туда ходу нет. Но тебя там ждут
За стеклом рядом с Дарьей появлялись фигуры мужчин и женщин в белых рубахах. Были даже дети. Все со спокойными лицами, чем-то похожие между собой. Прабабушка улыбнулась и кивнула.
— Мне что? Туда? — Егор показал на окно. Третий этаж. Ну, в худшем случае он переломает ноги.
«Он дебил», — резюмировал кот.
— Нет, конечно! — как-то совсем не по-девичьи всплеснула руками Марика. — Выметайся отсюда, садись в машину и катись себе по дороге! Теперь она у тебя одна!
Егор пулей вылетел из квартиры. Марика видела, как он буквально запрыгнул в машину, и как та постепенно растворялась в тумане.
— Знаешь, Яга, — сказал кот. — Я все-таки считаю, что нужно было его запихнуть в духовку. По-старинке. Раз-два и все. Клиент на месте.
— Времена меняются, душ становится больше… — Марика привычным движением завязала длинные волосы в простой хвост. — Всех в духовку не запихнешь — на коммунальных платежах разоришься. Приходится импровизировать. Я вот скоро сайт доделаю, быстрее все пойдет… Там просто непаханое поле работы…
Призрак хохотал так, что слезы выступили на глазах и блестели веселыми искорками в голубоватом свете луны.
— Яга! Ай, молодца! Я сразу ее почуял. Я вообще Ягу очень люблю и ценю за сообразительность. Такую себе славу сделала, такое имя. Уж сколько веков прошло, а люди ее помнят и любят. Хотя, знаешь, Ивашка, между нами, бабой она была дурной и мухлевать любила. Бывало, сядем с ней на крылечке, чайку с мухоморами испить, она как начнет рассказывать, чего в городах видала, да какие дары ей принесли, да каких пакостей она наделала, обхохочешься.
«Эрлик», — с горечью подумал Иван. Ни один нормальный человек не стал бы ржать над пакостями другого, а этот вон чуть с трона не свалился, как закатился от гогота.
— Не, ты просто не понимаешь, — хлопнул его призрак по плечу. — Яга большая юмористка была. Язык у нее острый, глаз наметанный. Она только посмотрит на человека и сразу ей всё про него ясно становится, очень умная баба, всё подмечающая. Сейчас бы ты назвал ее токсиком, но на самом деле с ее опытом и мудростью, она только такой и могла быть.
— А что с Ягой случилось?
— Так померла. Давно уж. — Призрак грустно вздохнул и посмотрел в ночную чащу. — Жаль. Хорошая бабка была. Долго-долго жила. Совсем дряхлой стала. Я как мог сохранял ее нить жизни и чистоту ее разума, но… — Он замолчал и печально уставился куда-то сквозь пленника. — В Навь ушла она. Я проводил.
— А Навь на самом деле существует?
— Конечно. Ксиати, иногда наше сознание превращает всю нашу жизнь в Навь, — заметил призрак едва заметно улыбнувшись.
— Хороший тост, между прочим, — рассмеялся парень. — Если бы у нас было вино…
— Есть вересковый мед, — шепотом предложил призрак. — Пробовал?
— Тот самый из баллад? — распахнул рот Иван.
— Ну, — гордо кивнул мужчина.
— Вот только в балладах говорили, что вересковый мед нельзя пить. По легенде он то ли память отшибает, то ли еще что-то.
Призрак смешно закатил глаза.
— Его так мало производили, что чего только не придумаешь, чтобы не делиться с ближним. Держи.
У Ивана в руках вдруг откуда-то появилась большая глиняная чашка с теплой медовухой. Призрак отложил свой посох, взмахнул рукой и тоже обзавелся такой же чаркой, только раза в два побольше.
— Вздрогнем! — приподнял мужчина чарку.
— Здоровья нам, — кивнул Иван, осторожно пригубив напиток. Оказалось, что это очень вкусно. Отчетливый привкус меда приятно лег на язык.
— Да, здоровье нам не помешает. — Призрак шумно ополовинил свою тару.
Иван тоже сделал несколько больших глотков. По телу разлилось приятное тепло.
— Твоя очередь сказку рассказывать. Давай, порадуй меня еще чем-нибудь интересным, — блеснул глазами призрак.
— «Ван мОмент» — как говаривал мой старый шеф на первой работе. — Иван аккуратно примостил чашку у ножки трона призрака так, чтобы тот случайно не задел ее и не уронил. — А вы слышали когда-нибудь об утопленнице с Черной речки?
Призрак задумался, а потом пожал плечами.
— Давным-давно там утопили ведьму. И с тех пор она по ночам из воды выходит и в тоске по берегу мечется, а если встретишь её, то можно спросить о чем-нибудь.
— Брехня! — рассмеялся призрак. — Убьет тебя ведьма, да и дело с концом.
— Брехня — не брехня, а легенду на этот счет знаю. Слушайте.
Марина никогда не проводила всё лето в деревне, хотя бабушка постоянно и звала внучку к себе в гости. Ей там не нравилось, она росла истинно городским жителем, а мысли о старой избе, туалете на улице и отсутствии центрального водоснабжения навевали только тоску.
Но однажды бабушка заболела. Не настолько серьёзно, чтобы устраивать её в больницу, но достаточно, чтобы семейный совет волевым решением отправил Марину в деревню на всё лето — помогать по хозяйству и скрашивать бабушке одинокие дни. Такая перспектива восемнадцатилетней девушке совсем не казалась радужной, но огорчать бабушку и перечить строгому отцу Марина бы не осмелилась ни за что на свете.
Продолжение для тех, кто не боится: https://prodaman.ru/Marina-Markelova/books/Utoplennica-s-Chrnoj-rechki
Парень считал, что пока она ему нравится, девушка может позволить любую блажь. К счастью, периоды влюбленности никогда не затягивались.
— Так кем вы работаете? — Егор пригубил безвкусный кипяток из треснутой чашки. И поморщился. Сколько лет этому чаю? Как будто с прошлого века тут лежал!
— Тарологом, — смущенно улыбнулась девушка с ликом кино-дивы. — Гадаю немного на картах. Ну там еще ясновидение, привороты, так по мелочи.
— Да? Никогда не видел живого таролога.
«Ты и сейчас не видишь».
Кот боднул руку зазевавшейся хозяйки, чтобы та не забывала его чесать.
— И как? Вам нравится ваша работа?
— А вам? Вы ведь руководитель проекта?
Лесть Егору была приятна, но вечер, тарахтение кота, похожее на звук большого трактора, горячий чай и искренняя заинтересованность девушки не располагали к привычному позёрству.
— Просто менеджер. А работа… Ну нравится. Она же деньги приносит.
— Но у вас же совсем нет времени … жить.
— Ага. Баланс между работой и жизнью, — фыркнул парень, уставившись в темное окно. Не выдержал, встал и задернул шторы. — Каждый день одно и то же. Коллеги тупят. Начальство ставит нереальные задачи. Половина дня проводится в каких-то дурацких совещаниях… Приходишь домой и сил нет НИ НА ЧТО. А вам? — Егор решил сменить тему и подсел на диван к девушке. Его жизнь вдруг показалась ему такой серой, бесперспективной, скучной, что хоть волком вой.
— По большей части да, — Марика отставила чашку, аккуратно передвинула кота в сторону и подошла к окну. С раздвинутыми шторами. Опять. В темном стекле отражалась девушка и светлая комната со стильными диваном и однотонными обоями. — С духами только иногда мороки много… Не умея радоваться жизни, они часто не могут понять, что умерли.
— И как это связано?
Тема смерти и духов — не то, что хочется обсуждать вечерами. Егор поджал пальцы на ногах. Кажется сквозняк.
Или могильный холод?
Все-таки Марика хорошая актриса. Умеет вызвать нужные эмоции. Парня аж передернуло.
— Нельзя умереть, если ты не живешь. Жизнь — это же больше чем работа, выпивка с друзьями по выходным, новые гаджеты. Или даже путешествия и новые знакомые. Когда человек умирает, он словно заново рождается в новом качестве.
— Ну да, ну да… Потусторонний мир, — Егор хмыкнул. Интересно, у Даши есть что-то покрепче чая? Такие разговоры хороши под коньяк.
— Просто мир. Та сторона. Эта. Смотря с какой стороны смотреть, — Марика водила пальцем по оконному стеклу, рисуя замысловатые линии.
А ведь она чокнутая. В самом деле чокнутая. А сумасшедшие бывают очень сильными.
— Если человек был жив… Умел радоваться, удивляться, сопереживать. После своей смерти, даже внезапной, он видит, что мир изменился. Замечает то, чего не было. И уходит. Без проблем. Естественно, как дышал…
Надо вызвать полицию. Она же с катушек съехала. Того и гляди вытащит нож и …
— Не надо полиции.
Голова девушки повернулась на 180 градусов. На парня смотрели белесые глаза.
«А я говорил! Я говорил, что его не прошибить!»
Кот зашипел и вонзил длинные когти в ногу парня, прорвал джинсы.
Егор вскочил, попятился к двери. Но за спиной что-то шелестело и шуршало.
— Если человек не жил… — продолжало существо. — То он постепенно теряет воспоминания, застревая в одном своем дне. Бесконечно.
Егор метался по комнате, но голова девушки поворачивалась за ним. Следила и говорила. Кот тоже ходил рядом. Смотрел на него свирепым желтым взглядом, скалился, утробно урчал.
— Скажи, что ты делал сегодня, Егор?
Парень схватил книгу и выставил ее как оружие. Руки дрожали. В мозгу билась мысль, что нужно бы вспомнить молитвы, но он всегда считал это ересью, мракобесием.
— Отвечай!
Даже у кота шерсть дыбом встала.
— Утром я… Я поехал в офис. Был тяжелый день. И кофе кончился. Работа… Ну что-то я делал же!
— А вчера? Позавчера?
— Ну, хорошо, хорошо, — Егор примиряющее поднял руки. — Убедили. Шутка удалась. Признаю — я чертов трудоголик! Довольны?
Кот плюхнулся на попу и совсем по-человечески шлепнул себя лапой по морде.
— Мертвые упёрты. Их память хитра. Они помнят только то, что хотят помнить. Постепенно забывая даже важное из своей жизни. Ты помнишь, что тебе дарили родители на Новый год?
— А это-то при чем?
Воспоминания из детства взрывались в голове яркими образами.
Елка. Мишура. Мандарины. Долгожданный велосипед и сундучок с конфетами.
Море. Слепящее солнце. Соленые брызги. И маленький мальчик, сидящий у папы на шее.
Поездка к бабушке в деревню. Теплая шарлотка и сладкий чай.
И он всегда один.
— Я вспомнил… вспомнил… И как же я мог забыть… — удивленно пробормотал Егор, опираясь спиной о холодную стену. — Моя сестра умерла… Еще до рождения. Кажется. Родители хотели назвать ее Дашей, как…
Марика безучастно смотрела на него пустыми глазами.
— В древности, чтобы облегчить переход из мира живых в мир мертвых, люди использовали ритуалы. Но их забыли. Как забыли о тех, кто сторожит границы между мирами…
— Да что вы от меня хотите? — завыл парень.
— Вам повезло, что ваши предки ушли благополучно. Что они еще помнят. Но намного важнее, что им ЕЩЕ не все равно. И они могут призвать проводников. Тех, кто всегда помогал переходить грань…
— Да бред же!
У него же никогда не было сестры. Она умерла. Зато у его друга была. Этакая маленькая вечно хохочущая девчушка, которой друг постоянно дарил то телефон, то просто деньги. А вот Дарьи в их роду и в самом деле были.
За оконным стеклом возникло еще одно отражение. Девушка Дарья, молодая и жизнелюбивая, которой никогда не было, расплывалась и превращалась с крепкую женщину с изборожденным морщинами лицом и ярко-синими глазами.
Прабабушка. Где-то у родителей хранилась старая черно-белая фотка, на которой пожилая женщина в намитке держала кулек с младенцем.
Она тоже давно умерла.
А теперь манила его из-за стекла.
— Недавно умершие… Какие же вы… Упёртые…
Кот закивал головой.
— И что произошло?
— Это был обычный день, — голова Марики вернулась на место. Обернулась к Егору уже обычная девушка. Длинноволосая. Красивая. С очень старыми глазами на молодом лице. Не бывает у молодых девушек старых глаз. — Обычная рутина. Ты возвращался домой поздно вечером. Пришло сообщение на телефон от клиента, которого ты долго обрабатывал. Перспективный проект получился бы. Ты и твоя команда много месяцев работал над этим. Проигнорировать ты не захотел. Потянулся к телефону и…
Была вспышка света. Скрип тормозов по мертвой дороге. Дворники, которые продолжали работать, даже когда машина улетела в кювет.
— И что теперь?
Он же видел. Искореженную машину. Тело, которое выносили на носилках. Как молоденькая доктор, так похожая на Марику, качала головой. Он стоял рядом, и дождь проходил сквозь тело. А у него модный пиджак был, стирать нельзя, только химчистка…
А утром Егор проснулся у себя в постели, постарался горечью кофе заглушить послевкусие неприятного сна и поехал на работу. Потому что проект не станет ждать, потому что его руководителю, видите ли, кошмары снятся. Всем снятся. И ничего.
— Так что теперь? — повторил парень.
— Что-что? — передразнила Марика. — Идти дальше.
— А там не страшно?
Девушка закатила глаза.
— Не знаю, мне туда ходу нет. Но тебя там ждут
За стеклом рядом с Дарьей появлялись фигуры мужчин и женщин в белых рубахах. Были даже дети. Все со спокойными лицами, чем-то похожие между собой. Прабабушка улыбнулась и кивнула.
— Мне что? Туда? — Егор показал на окно. Третий этаж. Ну, в худшем случае он переломает ноги.
«Он дебил», — резюмировал кот.
— Нет, конечно! — как-то совсем не по-девичьи всплеснула руками Марика. — Выметайся отсюда, садись в машину и катись себе по дороге! Теперь она у тебя одна!
Егор пулей вылетел из квартиры. Марика видела, как он буквально запрыгнул в машину, и как та постепенно растворялась в тумане.
— Знаешь, Яга, — сказал кот. — Я все-таки считаю, что нужно было его запихнуть в духовку. По-старинке. Раз-два и все. Клиент на месте.
— Времена меняются, душ становится больше… — Марика привычным движением завязала длинные волосы в простой хвост. — Всех в духовку не запихнешь — на коммунальных платежах разоришься. Приходится импровизировать. Я вот скоро сайт доделаю, быстрее все пойдет… Там просто непаханое поле работы…
***
Призрак хохотал так, что слезы выступили на глазах и блестели веселыми искорками в голубоватом свете луны.
— Яга! Ай, молодца! Я сразу ее почуял. Я вообще Ягу очень люблю и ценю за сообразительность. Такую себе славу сделала, такое имя. Уж сколько веков прошло, а люди ее помнят и любят. Хотя, знаешь, Ивашка, между нами, бабой она была дурной и мухлевать любила. Бывало, сядем с ней на крылечке, чайку с мухоморами испить, она как начнет рассказывать, чего в городах видала, да какие дары ей принесли, да каких пакостей она наделала, обхохочешься.
«Эрлик», — с горечью подумал Иван. Ни один нормальный человек не стал бы ржать над пакостями другого, а этот вон чуть с трона не свалился, как закатился от гогота.
— Не, ты просто не понимаешь, — хлопнул его призрак по плечу. — Яга большая юмористка была. Язык у нее острый, глаз наметанный. Она только посмотрит на человека и сразу ей всё про него ясно становится, очень умная баба, всё подмечающая. Сейчас бы ты назвал ее токсиком, но на самом деле с ее опытом и мудростью, она только такой и могла быть.
— А что с Ягой случилось?
— Так померла. Давно уж. — Призрак грустно вздохнул и посмотрел в ночную чащу. — Жаль. Хорошая бабка была. Долго-долго жила. Совсем дряхлой стала. Я как мог сохранял ее нить жизни и чистоту ее разума, но… — Он замолчал и печально уставился куда-то сквозь пленника. — В Навь ушла она. Я проводил.
— А Навь на самом деле существует?
— Конечно. Ксиати, иногда наше сознание превращает всю нашу жизнь в Навь, — заметил призрак едва заметно улыбнувшись.
— Хороший тост, между прочим, — рассмеялся парень. — Если бы у нас было вино…
— Есть вересковый мед, — шепотом предложил призрак. — Пробовал?
— Тот самый из баллад? — распахнул рот Иван.
— Ну, — гордо кивнул мужчина.
— Вот только в балладах говорили, что вересковый мед нельзя пить. По легенде он то ли память отшибает, то ли еще что-то.
Призрак смешно закатил глаза.
— Его так мало производили, что чего только не придумаешь, чтобы не делиться с ближним. Держи.
У Ивана в руках вдруг откуда-то появилась большая глиняная чашка с теплой медовухой. Призрак отложил свой посох, взмахнул рукой и тоже обзавелся такой же чаркой, только раза в два побольше.
— Вздрогнем! — приподнял мужчина чарку.
— Здоровья нам, — кивнул Иван, осторожно пригубив напиток. Оказалось, что это очень вкусно. Отчетливый привкус меда приятно лег на язык.
— Да, здоровье нам не помешает. — Призрак шумно ополовинил свою тару.
Иван тоже сделал несколько больших глотков. По телу разлилось приятное тепло.
— Твоя очередь сказку рассказывать. Давай, порадуй меня еще чем-нибудь интересным, — блеснул глазами призрак.
— «Ван мОмент» — как говаривал мой старый шеф на первой работе. — Иван аккуратно примостил чашку у ножки трона призрака так, чтобы тот случайно не задел ее и не уронил. — А вы слышали когда-нибудь об утопленнице с Черной речки?
Призрак задумался, а потом пожал плечами.
— Давным-давно там утопили ведьму. И с тех пор она по ночам из воды выходит и в тоске по берегу мечется, а если встретишь её, то можно спросить о чем-нибудь.
— Брехня! — рассмеялся призрак. — Убьет тебя ведьма, да и дело с концом.
— Брехня — не брехня, а легенду на этот счет знаю. Слушайте.
Глава 9. Утопленница с Чёрной речки (Гали Коман и Марина Маркелова)
Марина никогда не проводила всё лето в деревне, хотя бабушка постоянно и звала внучку к себе в гости. Ей там не нравилось, она росла истинно городским жителем, а мысли о старой избе, туалете на улице и отсутствии центрального водоснабжения навевали только тоску.
Но однажды бабушка заболела. Не настолько серьёзно, чтобы устраивать её в больницу, но достаточно, чтобы семейный совет волевым решением отправил Марину в деревню на всё лето — помогать по хозяйству и скрашивать бабушке одинокие дни. Такая перспектива восемнадцатилетней девушке совсем не казалась радужной, но огорчать бабушку и перечить строгому отцу Марина бы не осмелилась ни за что на свете.
Продолжение для тех, кто не боится: https://prodaman.ru/Marina-Markelova/books/Utoplennica-s-Chrnoj-rechki
