Глава 1.
Никогда не спорьте на темы
политики, религии и любви.
Я шла через цветущий сад, надеясь сократить дорогу. Низенькие вишни оделись в почти невесомое покрывало белых цветов. Красиво. Холодно…
Еще вчера было тепло: весна была ранняя, с запахом моря, с лучистыми звездами. В храмах звонили колокола – люди просили богов о щедром урожае, обещая не скупиться в благодарность. Вера верой, но и магам за наговор и волшбу тоже приплачивали неплохо.
А вишня все равно цвела. Хрупкостью и мелодичностью. Казалось только, что веточки сделаны из стали. И не страшны ей ни буря, ни зной, ни рок. В любом случае она будет цвести белым тонким золотом.
Таверна появилась неожиданно и была похожа на маленького толстяка под большой соломенной шляпой. Иллюзия одинокого заведения далеко от государственных дорог создавалась именно старым фруктовым садом. За что мне всегда и нравилось здесь. А ворота в Михтр – главный город северных провинций - были в получасе ходьбы.
Хозяин всегда был рад сказочникам (хоть с посохом-матриаром, хоть без), менестрелям и прочим бродячим артистам – они привлекали клиентов. Мог даже оставить ночевать бесплатно за хороший рассказ или песню. То есть, чтобы людям в меру понравилось, но все стулья, лавки, столы, лампы, окна, двери и так далее целы остались.
Сегодня, кажется, гостей хватало. И сказителей с музыкантами тоже. В центре зала, свободном от столов да лавок сидел на стуле парень и настраивал лютню. Рядом недовольно поджимая губы стоял еще один бродячий артист, но он вроде как по басням и сказкам работал.
Не люблю конкуренцию. А за последнюю сороковицу около Михтра просто эпидемия какая-то: сюда словно магнитом притягивало всех служителей муз. В тавернах, трактирах и постоялых дворах каждый вечер выступали по двое-трое музыкантов, бардов или сказителей. Да в жизнь не поверю, что они сами решили осчастливить вниманием северные края. А потом некоторые сами же и без посторонней помощи надумали сложить головушки в ближайших подворотнях.
Я бродила по окрестностям уже больше недели (меня уже некоторые уже узнавать начали) в попытке найти решение этой загадки. Точнее сказать, заводатора и причины. Кроме нескольких убитых менестрелей и одного барда, уже нашли мертвыми двоих Сказочников. Тех, кто с матриаром связаны. Мы ведь чувствуем, как и уход, так и появление новых. И нас мало: на всю далеко не маленькую страну Ариду, где я сейчас путешествовала, нас было всего пятеро. И трое Заснувших, если память мне не изменяет.
И вот одна хорошая птичка принесла на хвосте новость, что владелец трактира в вишневом саду может мне помочь.
Я заказала себе что-то немудреное, подешевле. И спросила у хозяина полушепотом:
-- Кто?
-- Вон тот, крайний. За неделю второй раз мне тут состязания устраивать надумал. Еще раз увижу его тут, выкину взашей.
Потенциальной жертвой нелюбви к творчеству оказался закутанный в драный плащ старик, на вид довольно скверный тип.
--А раньше выкинуть нельзя было?
--Пробовали, --сокрушенно признался хозяин. —Возвращается.
Не один и не с пустыми руками – говорили его хитрые глаза.
Три раза стукнули посохом о пол, требуя тишины:
Первый участник взял лютню и запел. Хорошо, надо сказать, пел, с душой и изрядной долей мастерства. Песня о далеких краях, о бескрайнем море синее девичьих глаз, о заоблачном городе, где не знают нищеты и горя, куда уходят герои и короли задевала душу. Лютня давала жизнь шелоху парусов легендарного «Арко» над головой. И седой паромщик криво улыбался, перевозя души в другую, лучшую страну. Все было идеально. Только… мне кажется, не зрителям он пел, а себя показывал.
-- И опять по-старому, сказочница. Будет петь ни о чём. Сначала заплачем, потом посмеемся. Люди устали уже. А ты давно ..странствуешь? Много миров сменила?
-- Ты прав, хозяин. А откуда ты хорошо разбираешься в
-- Дед странствовал.
Вот и родственничек одного из Заснувших. Надо было посох где-нибудь спрятать.
-- Как удивительно, - я постаралась выглядеть вежливой. – Жив ли он еще? Здравствует ли?
-- Не год как уже схоронили. А ведь крепкий старик был. А как он про свои дороги рассказывал. Аж за душу брало. Ух!
Хозяин расщедрился и подбросил мне в тарелку что-то мясное и приятно пахнущее. Не как клиенту, а как почти члену семьи, далекому, но все-таки родственнику.
А может и не стоило его прятать, позволяя превратиться в короткий то ли жезл, то ли стилет? Пусть стоит рядышком, отполированный руками до блеска. Иногда он становился выше, когда надо едва не доходил до двух метров. А так обычная сучковатая палка. Только тяжелая, как железная. Полезная штука в дальних переходах. А на верхушке повязан двумя кисточками: зеленой и синей. Кисти могли рассказать, что я бродяжка-сказочница и могу лечить травами. Но вязь бисерных нитей была для многих слишком сложна.
Не для всех.
-- Доброго времени суток, сказочница.
-- И вам здравия.
Ко мне подсел безликий тип в сером плаще. Если такого мужчину увидишь в толпе, то внимания не обратишь. Дурак попытается полезть в драку, умный пройдет мимо.
-- Меня зовут Лиходар. Я хочу предложить тебе работу.
Длинные русые волосы собраны в простой хвост, а глаза похожи на озера в скалах – серо-голубые, бездонные, безжизненные. Простая пепельно-черная одежда не сковывала движений. Высокий, сильный, уверенный. Хороший воин, опасный противник.
Тяжелый кругляшок монеты подвинулся к моей тарелке. А потом и еще два золотых близнеца оказались рядом. Молчание было многозначительным.
-- Эй! Гулящие девки в том углу сидят, -- буркнул хозяин.
Внук характером пошёл в деда. Тот тоже постоянно лез на рожон, только имея за плечами ещё двух-трёх косоворотов, не меньше.
-- Им столько не платят, - намекнул мужчина и взглянул на меня взглядом, словно припорошенным дорожной пылью. А черты лица у него правильные, красивые, только впечатление оставалось холодное. Я не могла представить его улыбающимся.
-- Но за травы и сказки тоже. Или времена изменились?
Интересно, когда ж такое случится?
Лютнист окончил песню и молодой парниша начал рассказывать стихи. Не дурно, надо сказать. И все же не для людей, для себя, чтобы лучше себя представить. Я молча игнорировала серого человека, Лиходар также без слов пристально меня разглядывал.
А тут начал рассказ последний из менестрелей.
Мое сердечко решило, что в пятках безопаснее.
Можно подделать внешность, уехать куда-нибудь, порвать все связи. Сказочники часто так уходят. Но мы не в силах изменить свой голос, то, как мы говорим. Историю об отце, заклавшем дьяволу душу своего сына ради победы в битве, вёл Сокриар. Если память не изменяла (а с этой дамой я предпочитаю иметь хорошие отношения), он сейчас был сказителем при дворе местного градоправителя.
-- Хозяин, скучно тут, - мои глаза прищурились. – Сколько дашь за хорошую драку? На законных основаниях, естественно. Чтобы гости развеялись.
Старик Ситр меня опять не подвёл, его внук ответил чётко и прямо.
-- Ну не так много, как этот хлыщ. Но монеты три-четыре серебряка и бесплатный ужин…
Да, видно совсем унылыми уходили ребята после «вечеров поэзии».
Сказка кончилась, люд в таверне замолчал. Всем и так было ясно, что лютнисту и тем более второму молодому парню до старика было далеко. Значит, ему и собирать монеты.
Полностью проигнорировав несостоявшегося «работодателя», вышла в центр зала и поставила посох. Что ж, легкой победы не будет.
-- Ты будешь петь, играть или молвишь легенду?
Я еще раз, уже совсем другим взглядом посмотрела на публику в таверне. Ничего необычного: немного купцов, которые решили, что ночевать за стенами чуток дешевле, кто-то из ремесленников средней руки и еще несколько в потертых чиновничьих мундирах, вроде парочка наемников была и просто путников, рыбаки и немного матросов - море рядом все-таки, пусть и любят они собираться в заведениях поближе к берегу. Я погладила матриар. Несколько привычно высокомерных эльфов, насупившихся гномов, вредных гоблинов, а остальные люди.
-- Полемику.
И запрыгнула на стол.
Что это такое врятли кто-нибудь из собравшихся знал, а спросить не успели. Тут главное начать, а потом разберемся по ходу дела.
И дело не в том, что говоришь, а как говоришь. Честно говоря, несла я полную чушь, смешивая повышение налогов, принудительные пожертвования на реставрацию главного городского храма, притеснение расовых меньшинств (тут важно, чтобы одни услышали «понаехали, гады», а вторые «оборзели местные»). Дороги плохие, пиратов никто приструнить не берется, жрецы не помогают, градоправитель под каблуком у жены, а та только и слушает своего любовника, что советником прикидывается. Да от его советов только его кошельку и польза. До простого люда дел никому и нет. Перескакивая с одного на другое, добавляя эмоций, разделяя и усиливая людское неодобрение, желание каких-либо перемен и чтобы это как-то само произошло, без их участия. Но разогревая их недовольство, бессилие и злость. А злость надо куда-то выплеснуть. Хоть как. Иначе она разорвет, не даст дышать. А обвинять кого-то, мстить кому-то всегда проще.
Верный матриар неслышным свистом разрезал воздух над головой «старика»-сказочника, кистями откинув капюшон и накладную бороду.
-- Позвольте вам представить Сокриара, любимого сказочника и придворного советника нашего градоправителя. Того, кто во всех наших бедах повинен… - спорный вывод, но настроение у зрителей было уже подходящим. Тут не до логического мышления.
Музыкант сломал лютню надвое одними руками. Та только тренькнула испуганно. У поэта тоже заговорили гордость и возмущение. Злым, зеленым зажглись глаза ещё у некоторых.
Вы вообще видели народ, довольный своим правительством? Нет, такое встречается, но редко и не повсеместно. И не в тавернах за городской чертой. Где каждый пятый разбойник, а у каждого второго есть национальное оружие мщения разного калибра и фасона. Сокриар тоже так считал и на всякий похожий случай пришёл с охраной: какие-то парни начали распихивать толпу, пробиваясь к центру. Проще говоря, началось. Основания – законнее не придумаешь. Клич «Наших бьют!» не прозвучал. Попробуй тут разбери, кто свой, а кто нет. Лишь бы не затоптали.
Но полюбоваться на плоды трудов своих, а тем более поучаствовать не удалось. В глазах зарябило, потом потемнело. И я опять осталась без зарплаты.
Глава 2.
Интересно знакомиться с новыми людьми.
С кем-то вы найдете общий язык,
с кем-то нет…
Очнулась я от солнечного луча на своём лице.
Окончание ночного побоища на ум не приходило. В то, что вроде живая и целая, лежу где-то, а пичуги свищут, не верилось. Тепло, значит, не в темнице. Хотя, может, и на кладбище отнести успели? В правой руке привычно лежал посох. Отобрать его можно было только у моего трупа. Отрубив при этом руки.
Интересно, а с этим жуликом что стало? Когда началась драка, я точно помню, Сокриар сидел и гадко улыбался. Кубышка, куда складывались по монете-две участники и зрители, его вряд ли бы заинтересовала. Нет, надо открывать глаза.
Судя по многообразию ощущений из таверны меня телепортировали. Терпеть не могу этот метод транспортировки. Всегда плохо его переношу. Можно ведь было разобраться на молекулы, а обратно уже не собраться. Некоторые маги, конечно, только так и путешествуют, но у них с головой не всё в порядке.
И лучше бы я умерла.
Я лежала на ложе в просторной комнате из светлого мрамора, с арчатыми окнами, тонкорунными коврами эльфийской работы и колоннами, похожими на букеты каменных цветов. В воздухе кружился тонкий аромат восточных благовоний – дорогая игрушка для храмов и аристократов. Как-то сразу пришло на ум, что мое платье хоть и выглядело симпатичным, но товарный вид давно потеряла, а сапоги, пусть и удобные, но набойку пришлось клеить самой и ещё гадать – доживёт до города ли нет. Плащ так в таверне и остался.
Тихонько застонала. Всё-таки по голове чем-то шарахнули. Боль-это хорошо, у мёртвых ничего не болит.
Из угла донеслось деликатное покашливание. Служанка протянула стопку новой одежды и хорошо вышколенным голосом сообщила, что пресветлая госпожа хочет видеть меня как можно скорее.
Пришлось переплести косу и переодеться в светлое платье из тонкого льна, Как ни убеждали меня оставить матриар в покоях, посох я взяла с собой.
В зале, куда меня, скажем так – пригласили, было много света, воздуха и роскоши. Тот, кто продумывал обстановку дворца градоправителя, обладал редким даже для столицы умением простыми вещами показать достаток и статус.
Ниада О’Рид, жена градоправителя, которой я вчера хорошо кости поперемывала по поводу и без, в представлении не нуждалась. Моложавая женщина, темноволосая с короткой стрижкой, чёлкой, спадающей на глаза, в безупречной одежде простого покроя, но безумно дорогой ткани сидела очень прямо на кресле с высокой спинкой. Будто проглотив серебряный кол. Обычный она точно бы глотать не стала.
-- Это и есть твой кандидат, Сокриар?
-- Да, госпожа.
Чуть сбоку тенью стоял сказочник, без фальшивой бороды и парика помолодевший лет на двадцать. Вчерашняя гулянка оставила на нём свой отпечаток плохо замаскированным синяком, залечить или заколдовать который он просто не успел.
Ниада подалась вперёд, оперлась на изящную ручку, внимательно рассмотрела меня фиолетовыми глазами.
Если градоправителя обвиняли во всех земных грехах, то его вторую половину во всех остальных. И за это никто никому не доплачивал.
Если честно, то она мне тоже не понравилась.
-- Как тебя зовут, сказочница?
-- Иногда называют Хелень.
А часто вообще никак.
-- У меня есть для тебя работа, Хелень -сказочница. Если ты выполнишь её хорошо, то награда будет щедрой. Я хорошо плачу своим слугам.
Гордо молчу, губы не кривлю, глазами молнии не метаю. Я вообще просто так стою, для мебели.
-- Советник введёт тебя в курс дела. С ним же оговорите вознаграждение. – госпожа встала. Она оказалась женщиной высокого роста, но ей бы поправиться ещё на пару килограммов. Выглядит так, словно и в самом деле регулярно на шабаше отплясывает или из гроба встала. Ниада вышла из зала, полная царского достоинства. Вот выберусь отсюда и обязательно расскажу историю, как новый дворец строился. Или что-нибудь еще. И совершенно на альтруистических началах.
-- Вряд ли твоя фантазия перещеголяет реальность, - Сокриар чуть улыбнулся уголками губ. – Рад тебя видеть, Хелень. Вот уж не думал, что встретимся так скоро.
-- Нехорошо читать чужие мысли.
-- Зачем? У тебя всё на лице написано. И чуть склонил лысую голову. Подозреваю, что бритую.
С Сокриаром по человеческим меркам мы не виделись целую вечность. Но для Сказочников время начинает течь по другим законам.
…
Судьба нас уже пару раз столкнула. Первый раз во время войны с Индорой. Девушек в войска не брали, из-за какого-то религиозного обета, пришлось переодеться парнишкой. Глупо ведь рассказывать о боях и победах с чужих слов. Сокриар тоже так считал, поэтому нанялся мечником. Война была недолгой, но мы так до границы и не дошли. Именно наш «воевода» выбрал для одной из ночёвок холм, где была расположена пещера Дракона. Сия Ящерица оказалась порядочной врединой и утром выставила счёт за аренду территории. Или платишь сейчас или потом, но с процентами. А пока здесь сиди.
