А девочка выросла красавицей, но тихоней и книгочейкой, слишком похожей на свою настоящую мать. Братья и сестры, чувствуя отношения родителей, тоже шпыняли и задирали мелкую, придирались к любой мелочи и без зазрения совести обвиняли во всех своих неудачах и проделках. Что поделать, не в породу пошла.
Как и следовало ожидать, Саведову сказка понравилась. Он удовлетворено вздохнул и вывел самую понятную мораль из моей истории: распутство счастья не приносит ( а кто спорит?), что, потворствуя низменным желаниям, рушим жизни. Он немного пофилософствовал на этот счет, жена поддакивала в полудреме за вязанием, дочери послушно кивали. Ивар мужественно терпел. Ну не было у него такой великосветской закалки, как у Вилор. Даже Ари был выдрессирован учителями этикета и вел себя безупречно. Откуда у Лиходара вполне приличные манеры, я даже знать не хочу. По комнатам мы разошлись ближе к полуночи.
Небольшую уютную спальню только с самой необходимой мебелью мы делили на двоих с Вилор. Пока я устраивалась на старомодной кровати под теплыми одеялами, магичка подошла к окну и долго рассматривала что-то в темном стекле.
А потом спросила:
-- Это правда сказка про мою семью?
-- Это правдивая сказка про чью-то семью. Одинокая женщина, немолодая, неизбалованная мужским вниманием принимает за что-то большее банальную вежливость. Мужчина, подкаблучник в душе, не смог защитить свою любовь и принять ответственность за свою ошибку. А про породу… Порой стоит знать свои корни, чтобы понять, кто ты и как тебе жить. Порода ведь разной бывает. Давай спать, а? А то завтра опять ехать, мерзнуть еще…
-- Странный вывод из сказки.
-- И не единственный. Спи уже!
И задула свечу.
Перед рассветом я проснулась. Просто открыла глаза и уставилась на потолок из дубовых досок. Интуиция молчит, дом спит… И тишина, которой как-то слишком много, даже для поместья в дремучем лесу. Только рядом на соседней кровати слышалось тихое дыхание Вилор. Я попробовала опять заснуть: не понятно, когда и в каких условиях придется ночевать в следующий раз, надо пользоваться моментом. Но странное молчание дома, где живут люди, настораживало. А как же слуги? А домашние животные? Ну и крысы с мышами??? Я прислушалась опять. Наверное, тут очень крепкие стены – даже звуков просыпающегося леса не уловила. Повинуясь этому странному чувству (еще не беспокойство, но уже и не уверенность, что принять приглашение странного помещика, было хорошей идеей), быстро и бесшумно оделась, и, захватив матриар, который привычно принял форму длинного кинжала с бисерной рукояткой, выскользнула из комнаты. Если что, скажу, что иду на кухню за водой, пить захотелось.
В густой плотной темноте коридора единственным источником света была узкая полоса из едва прикрытой двери спальни близняшек. Я скорее почувствовала, чем услышала тихое шушуканье и мелодичный смех: девушки видно решили посекретничать до самого утра. Девчонки, почему бы им не поболтать и не пообсуждать путешественников. Не так уж много у них тут в глуши развлечений. Только ноги сами меня под их дверь привели.
Сестры в белоснежных платьях сидели кружком, расчесывали длинные черные волосы и шептались. И я не подслушиваю вовсе, я ищу новые темы для сказок. Вот!
-- Мне нравятся наши гости.
-- Давно не было такого интересного вечера.
-- Ты права. Сказка была любопытна.
-- Нет, скучна.
Я нахмурилась. Вот и старайся для них!
-- Я думаю, она может рассказать и про драконов.
-- Какая разница, - пожала плечами одна из близняшек. – Все равно ее первой съедим. Она мне не нравится.
Я нервно сглотнула слюну и стала дышать еще тише. Нет, ночевать здесь было плохим решением! Панику привычно задавила, а может просто не смогла бы с места сдвинуться…
-- Жаль, что не получится их задержать подольше, откормить, а то все какие-то тощие.
-- Очень тощие. Надолго не хватит.
-- Мать говорит, что такие не толстеют. Только переводят продукты.
-- А можно, - обратилась к сестрам одна из девушек, - вон того воспитанного юношу оставить на последок.
-- Ах, ты излишне романтична.
-- Слишком сентиментальна.
-- Опять расстроишься. Надолго их вежливости не хватает.
-- Есть такая моя слабость. Хочется поиграть с ним подольше, - мне кажется, что она даже немного смутилась.
-- Ах, ты такая..
-- Ну нельзя же быть такой привязчивой.
-- Нас мать уже ждет. Идемте в столовую.
-- Да, скоро рассвет.
-- И все равно, сказочницу съедим первой.
Приятно, что тебя так ценят!
Одна из сестер откинула пушистый ковер, открывая потайной ход. Каждая из близняшек словно укуталась в покрывало из тумана, слой за слоем. Или может это было похоже, как наматываются нити на веретено. И вот уже я вижу не симпатичных девушек со странными гастрономическими пристрастиями, а четырех огромных, с человеческий рост, мохнатых белых гусениц. С желтовато-бурыми головками, мощными челюстями, черными щетинками на спинке они не были неуклюжими и неповоротливыми. Наоборот, как-то очень ловко и быстро монстры уползли в дыру в полу.
Что-то мне не очень хочется оставаться на завтрак. И с родителями красоток тоже прощаться не горю желанием.
Их столовая явно не в доме, значит, пара минут есть. Тет, твоя же божественная … эээ .. сандалия, если выживем, с меня свидание!
О конспирации и тихом передвижении я как-то забыла, бросилась обратно в нашу комнату (она мне уже гроб напоминать начала, который из дуба да на века делается), и начала трясти Вилор, но ее разбудить было практически не реально, слишком крепко спит. Маловероятно, что нам могли что-то в еду или питье подмешать, все-таки ели и пили то же самое, что и хозяева. Очень похоже на какое-то заклятие, а кто из нас магии не поддается?
Комната, в которую поселили Лиходара, Ивара и мальчонку была прямо напротив. Уже не таясь, распахнула дверь. Матриар насторожился, прыгнул в руку и перетек в посох, а я еле увернулась он двух метательных ножей.
-- Утро доброе! – прошептала я, рассматривая, как стальные лезвия еще чуть-чуть дрожат в стене.
-- Хелень! – раздраженно зашипел наемник. В отличие от нас с магичкой, по давней привычке спал он в одежде. – Ты чего?
-- А может сам догадаешься?
-- Эээ, а может не надо? – стушевался обычно невозмутимый мужчина, а меч к себе поближе подтянул.
--Ты еще не проснулся что ли? У нас проблемы!
На пределе слышимости человеческого слуха раздался противный тонкий писк. Лиходар скривился, как от зубной боли, а вот безмятежно спящий Ари и сопящий Ивар поднялись и не открывая глаз вышли мимо меня в коридор. А там Вилор, в ночной сорочке и тоже спящая. А Ивар, гад, даже храпеть не прекратил.
Если мужчина и хотел еще подремать, то теперь и ему было не до сна. Молча, быстро, практически бесшумно он накинул куртку, натянул сапоги, достал из стены свои метательные ножи и тенью последовал за одурманенной половиной нашей компании. А я что? Я за ним. Интуиция говорила, что за мужской спиной сейчас будет самое безопасное место.
Мы прошли через практически мертвый дом, только на кухне издевательски ярко горел огонь в очаге. А за дверью черного хода, которую обычно используют слуги, был пустырь. Большая круглая хорошо утоптанная поляна, равномерно покрытая белыми ветками. Несколько полу заряженных магических светляков давали неровный призрачный свет. А ведь скоро должно взойти солнце.
В окружении останков незадачливых путешественников стояла хозяйка, чье имя я так и не удосужилась запомнить, и пела. И была она такой хрупкой, такой нежной, такой чужой четырем гадким белым монстрам у ее ног. Хозяин был тут же, чуть в стороне. И он единственный мог нас увидеть. Если бы не наблюдал с каким-то непонятным умилением за гусеницами.
Ивара, Ари и Вилор манило колдовское пение, глядя в одну точку, они как по нарисованной прямой линии шли к центру поляны. Ветки под ногами противно захрустели. Ой, а это и не ветки, это кости, человеческие. И ничто в этой жизни не заставит меня выйти из дому, даже не посмотрю, что там творится. Вот только ноги дрожать перестанут, так сразу и убегу отсюда подальше. Надеюсь… Или, быть может, рассвет сможет их остановить.
Лицо Лиходара вместо сосредоточенного и злого выражения мгновенно приняло вид придурковатый и недалекий, наемник спрятал меч и механическим шагом последовал к чудовищам. Эм, может, я и переоценила особенности мориорской крови? Когда пение стало настолько притягательным, что даже мне захотелось покинуть свое ненадежное укрытие за дверью, я поняла, что ранний завтрак скоро начнется. Зажмурила глаза, еще бы и уши закрыла, но матриар словно приклеился к рукам. Не хочу, не буду! И выглянула за дверь.
Лиходар словно ждал этого. Метать ножи он умел мастерски. В разные мишени одновременно в том числе. Пара монстров бросились на врага, а две гусеницы, получив по стальному лезвию туда, где, предположительно, у них должны быть глаза, завизжали противными высокими голосами. Чуть замешкавшись, они тоже напали на мужчину. Тот медлить не стал, его меч полоснул одну гадину по боку. Зеленоватая слизь брызнула на землю. Шипение расползающихся, как гнилая ткань, человеческих костей было слышно даже сквозь вой раненной личинки.
А песня не кончалась. Манила и звала. Уже знакомый белесый туман начал укутывать ноги помещицы.
Лиходар вновь увернулся от слаженной атаки двух «сестричек», а я поняла, что ему надо убить певунью. Он стремителен, ловок и точен, но один он не справиться.
Помянув демонов несколько раз, я выбежала на поляну и посохом треснула Ивара по спине. Безрезультатно. Парень как стоял застывшим столбом, так и стоять остался. Бить женщин и детей было как-то не в моих правилах, но… на пощёчины Вилор только ойкнула. Мне захотелось завыть от отчаяния и бессилия.
А хозяйка прекратила петь. Это плохо.
Плотный туман на какое-то очень короткое время укрыл всю фигуру женщины, замер. Затем резко растянулся вверх и вширь. А через мгновение опал рваными клочьями, растаяв, так и не долетев до земли.
Вместо миловидной дамы стояла огромная, в два, а то и три человеческих роста, бабочка с вишнево-коричневыми крыльями, обрамленными широкой светло-жёлтой каймой. По бокам округлой головы смотрели на мир полушаровидные фасеточные глаза. Вместо рта двигались здоровенные жвала, на лбу шевелились полуметровые усики. Три пары ног-лап и хитиновые доспехи на теле завершали образ предрассветного кошмара. А уж когда она заверщала!
И явно не нектаром сие чешуекрылое питается.
Одна из гусениц, отличавшаяся от остальных парочкой длинных, сочащихся слизью полос, прислушалась. И сестры мгновенно поменяли тактику, будто до этого они только играли с жертвой. Одна из них бросилась под ноги, хватая за сапоги, утягивая на землю. Двое бросились с боков, последняя навалилась схверху. Лиходар пытался увернуться.
Вилор ойкнула. Очнулась. Невидяще смотрела на копошащихся монстров. С зеленой слизью смешивалась алая кровь. И вдруг упала на колени и завыла.
За моей спиной зашуршали шаги, холодное лезвие кинжала полоснуло по горлу. Виноватый голос хозяина сказал:
-- Ничего личного. Мне просто нужно кормить своих дочерей.
Я в ужасе распахнула глаза и схватилась за горло. Под пальцами медленно исчезал след от свежего шрама. Дышать было все еще тяжело, но Тета я вспоминала долго и нецензурно. Весь спектр ощущений своего убийства на лицо. Хоть бы раз обойтись без боли и выворащивающихся внутренностей.
Все тот же предрассветный час. Все так же тихо в доме. Лишь мерное дыхание Вилор. Наверное, близняшки, еще не обернувшиеся плотоядными гусеница, сплетничают, а наши мужчины спят. И все еще живы…
Только сердце гулко колотится в груди по-другому. И не смутное чувство опасности зреет в душе, а твердая уверенность.
Одевалась быстро, как только могла. Матриар оставила привычным посохом, все-таки он может быть и оружием, а я часто об этом забываю.
И выскользнула во мрак коридора, чтобы прямо под соседней дверью схватить за волосы крадущуюся девчонку в белом платье. Близняшка тихо взвизгнула, а я, не долго думая, впихнула нас в мужскую спальню. Матриаром «словила» два кинжала Лиходара и отбила их в стену над кроватью Ивара. Тот чуть не подпрыгнул, с положения лежа перетек в какую-то полусидячую стойку на полу с оружием на изготовку. Ари сонно протер глаза.
-- И снова утро доброе.
Говорить я еще не могла, только шипела.
-- Хелень? Ты? - Полностью одетый наемник спрятал меч.
-- А ты кого-то еще ждал?
-- Объяснишься?
-- Легко! Сматываться надо!
-- Даже так? – недоверчиво приподнял бровь мужчина.
-- Она права, - подала голос моя «добыча». – Вы в опасности.
-- Ага! А ты вот нас предупредить захотела.
-- Сказочница, ты можешь мне не верить, но вы действительно в опасности.
Вспомнились смесь зеленой и алой крови, мерное чавканье и крик Вилор.
-- Да не, очень даже верю. Вы тут нами подзакусить решили!
-- Хелень, успокойся, - а вот Лиходар как обычно невозмутим и хладнокровен.
-- Вроде не пила… - вор и мальчонка непонимающе переглянулись.
-- Мои сестры и родители хотят вас убить.
-- Лучше бы пила, - тихо резюмировал Ивар.
-- Они – бобоко. А мы – их завтрак, – спокойно и четко проговорила я.
-- Только мы с сестрами и мама! – запротестовала девочка. – Отец обычный человек. Просто он очень сильно любит нас. И нам вовсе не обязательно есть человечину. Мясо животных тоже вкусное…И вполне нам подходит! Я хочу помочь вам выбраться. И я знаю короткую дорогу до Старинска. Или до Братиславы… Да даже до столицы добраться помогу!
-- Бобоко – это кто? – полюбопытствовал вор.
Я опять вспомнила чмокающих личинок и жвалы матери-бабочки.
-- Не надо тебе этого знать!
А до Ари дошло, что рядом какой-то редкий монстр находится.
-- Она во что-то трансформируется? А покажи!
Девочка-гусеница удивленно захлопала своими большими глазищами.
-- Не стоит! Поверь-ка мне. А тебе-то какой резон нам помогать?
На мой вопрос она ответила честно:
-- Заповеди призывают нас любить ближнего… помогать и заботиться. И я бы хотела уехать с вами. Мои родные не простят, если я вам помогу. Да и не могу я так жить. Я учиться хочу! Носить красивые платья, в академию поступить. И дружить с кем-нибудь, а не на еду их пускать!
Меня еще раз передернуло. Савелов весь вечер говорил очень правильные богоугодные речи. Но его вера не помешала отправить на смерть не один десяток путников, смотреть, как убивают моих друзей, и перерезать мне горло.
-- Ивар, быстро за Вилор, - приказал Лиходар и также сухо добавил. – Вещи Хелень тоже захвати. Мастер Ари, нам нужно собираться.
-- А с ней что делать будем? – я зло посмотрела на «помощницу».
-- Мы не отряд спасения нежити! Ее вообще-то уничтожают. И за хорошие деньги.
-- Опыт есть?
-- Есть. И в целях безопасности мастера Ари нам не следует брать с собой кого попало.
-- Странно, о нашей безопасности ты не думаешь.
Ивар вернулся с Вилор и вещами. Вор ей тихо пояснял, во что мы на этот раз влезли. Наша магичка выглядела немного испуганной, но послушно кивала.
-- Не бросайте меня здесь! – вновь напомнила о себе девочка-бобоко. – Я ведь не чудовище и не хочу им быть!
-- У нас нет резона…
Но Лиходара она не стала слушать:
-- Я неприхотливая, я смогу вам помочь. Я все-все тропинки знаю!
Как и следовало ожидать, Саведову сказка понравилась. Он удовлетворено вздохнул и вывел самую понятную мораль из моей истории: распутство счастья не приносит ( а кто спорит?), что, потворствуя низменным желаниям, рушим жизни. Он немного пофилософствовал на этот счет, жена поддакивала в полудреме за вязанием, дочери послушно кивали. Ивар мужественно терпел. Ну не было у него такой великосветской закалки, как у Вилор. Даже Ари был выдрессирован учителями этикета и вел себя безупречно. Откуда у Лиходара вполне приличные манеры, я даже знать не хочу. По комнатам мы разошлись ближе к полуночи.
Небольшую уютную спальню только с самой необходимой мебелью мы делили на двоих с Вилор. Пока я устраивалась на старомодной кровати под теплыми одеялами, магичка подошла к окну и долго рассматривала что-то в темном стекле.
А потом спросила:
-- Это правда сказка про мою семью?
-- Это правдивая сказка про чью-то семью. Одинокая женщина, немолодая, неизбалованная мужским вниманием принимает за что-то большее банальную вежливость. Мужчина, подкаблучник в душе, не смог защитить свою любовь и принять ответственность за свою ошибку. А про породу… Порой стоит знать свои корни, чтобы понять, кто ты и как тебе жить. Порода ведь разной бывает. Давай спать, а? А то завтра опять ехать, мерзнуть еще…
-- Странный вывод из сказки.
-- И не единственный. Спи уже!
И задула свечу.
Перед рассветом я проснулась. Просто открыла глаза и уставилась на потолок из дубовых досок. Интуиция молчит, дом спит… И тишина, которой как-то слишком много, даже для поместья в дремучем лесу. Только рядом на соседней кровати слышалось тихое дыхание Вилор. Я попробовала опять заснуть: не понятно, когда и в каких условиях придется ночевать в следующий раз, надо пользоваться моментом. Но странное молчание дома, где живут люди, настораживало. А как же слуги? А домашние животные? Ну и крысы с мышами??? Я прислушалась опять. Наверное, тут очень крепкие стены – даже звуков просыпающегося леса не уловила. Повинуясь этому странному чувству (еще не беспокойство, но уже и не уверенность, что принять приглашение странного помещика, было хорошей идеей), быстро и бесшумно оделась, и, захватив матриар, который привычно принял форму длинного кинжала с бисерной рукояткой, выскользнула из комнаты. Если что, скажу, что иду на кухню за водой, пить захотелось.
В густой плотной темноте коридора единственным источником света была узкая полоса из едва прикрытой двери спальни близняшек. Я скорее почувствовала, чем услышала тихое шушуканье и мелодичный смех: девушки видно решили посекретничать до самого утра. Девчонки, почему бы им не поболтать и не пообсуждать путешественников. Не так уж много у них тут в глуши развлечений. Только ноги сами меня под их дверь привели.
Сестры в белоснежных платьях сидели кружком, расчесывали длинные черные волосы и шептались. И я не подслушиваю вовсе, я ищу новые темы для сказок. Вот!
-- Мне нравятся наши гости.
-- Давно не было такого интересного вечера.
-- Ты права. Сказка была любопытна.
-- Нет, скучна.
Я нахмурилась. Вот и старайся для них!
-- Я думаю, она может рассказать и про драконов.
-- Какая разница, - пожала плечами одна из близняшек. – Все равно ее первой съедим. Она мне не нравится.
Я нервно сглотнула слюну и стала дышать еще тише. Нет, ночевать здесь было плохим решением! Панику привычно задавила, а может просто не смогла бы с места сдвинуться…
-- Жаль, что не получится их задержать подольше, откормить, а то все какие-то тощие.
-- Очень тощие. Надолго не хватит.
-- Мать говорит, что такие не толстеют. Только переводят продукты.
-- А можно, - обратилась к сестрам одна из девушек, - вон того воспитанного юношу оставить на последок.
-- Ах, ты излишне романтична.
-- Слишком сентиментальна.
-- Опять расстроишься. Надолго их вежливости не хватает.
-- Есть такая моя слабость. Хочется поиграть с ним подольше, - мне кажется, что она даже немного смутилась.
-- Ах, ты такая..
-- Ну нельзя же быть такой привязчивой.
-- Нас мать уже ждет. Идемте в столовую.
-- Да, скоро рассвет.
-- И все равно, сказочницу съедим первой.
Приятно, что тебя так ценят!
Одна из сестер откинула пушистый ковер, открывая потайной ход. Каждая из близняшек словно укуталась в покрывало из тумана, слой за слоем. Или может это было похоже, как наматываются нити на веретено. И вот уже я вижу не симпатичных девушек со странными гастрономическими пристрастиями, а четырех огромных, с человеческий рост, мохнатых белых гусениц. С желтовато-бурыми головками, мощными челюстями, черными щетинками на спинке они не были неуклюжими и неповоротливыми. Наоборот, как-то очень ловко и быстро монстры уползли в дыру в полу.
Что-то мне не очень хочется оставаться на завтрак. И с родителями красоток тоже прощаться не горю желанием.
Их столовая явно не в доме, значит, пара минут есть. Тет, твоя же божественная … эээ .. сандалия, если выживем, с меня свидание!
О конспирации и тихом передвижении я как-то забыла, бросилась обратно в нашу комнату (она мне уже гроб напоминать начала, который из дуба да на века делается), и начала трясти Вилор, но ее разбудить было практически не реально, слишком крепко спит. Маловероятно, что нам могли что-то в еду или питье подмешать, все-таки ели и пили то же самое, что и хозяева. Очень похоже на какое-то заклятие, а кто из нас магии не поддается?
Комната, в которую поселили Лиходара, Ивара и мальчонку была прямо напротив. Уже не таясь, распахнула дверь. Матриар насторожился, прыгнул в руку и перетек в посох, а я еле увернулась он двух метательных ножей.
-- Утро доброе! – прошептала я, рассматривая, как стальные лезвия еще чуть-чуть дрожат в стене.
-- Хелень! – раздраженно зашипел наемник. В отличие от нас с магичкой, по давней привычке спал он в одежде. – Ты чего?
-- А может сам догадаешься?
-- Эээ, а может не надо? – стушевался обычно невозмутимый мужчина, а меч к себе поближе подтянул.
--Ты еще не проснулся что ли? У нас проблемы!
На пределе слышимости человеческого слуха раздался противный тонкий писк. Лиходар скривился, как от зубной боли, а вот безмятежно спящий Ари и сопящий Ивар поднялись и не открывая глаз вышли мимо меня в коридор. А там Вилор, в ночной сорочке и тоже спящая. А Ивар, гад, даже храпеть не прекратил.
Если мужчина и хотел еще подремать, то теперь и ему было не до сна. Молча, быстро, практически бесшумно он накинул куртку, натянул сапоги, достал из стены свои метательные ножи и тенью последовал за одурманенной половиной нашей компании. А я что? Я за ним. Интуиция говорила, что за мужской спиной сейчас будет самое безопасное место.
Мы прошли через практически мертвый дом, только на кухне издевательски ярко горел огонь в очаге. А за дверью черного хода, которую обычно используют слуги, был пустырь. Большая круглая хорошо утоптанная поляна, равномерно покрытая белыми ветками. Несколько полу заряженных магических светляков давали неровный призрачный свет. А ведь скоро должно взойти солнце.
В окружении останков незадачливых путешественников стояла хозяйка, чье имя я так и не удосужилась запомнить, и пела. И была она такой хрупкой, такой нежной, такой чужой четырем гадким белым монстрам у ее ног. Хозяин был тут же, чуть в стороне. И он единственный мог нас увидеть. Если бы не наблюдал с каким-то непонятным умилением за гусеницами.
Ивара, Ари и Вилор манило колдовское пение, глядя в одну точку, они как по нарисованной прямой линии шли к центру поляны. Ветки под ногами противно захрустели. Ой, а это и не ветки, это кости, человеческие. И ничто в этой жизни не заставит меня выйти из дому, даже не посмотрю, что там творится. Вот только ноги дрожать перестанут, так сразу и убегу отсюда подальше. Надеюсь… Или, быть может, рассвет сможет их остановить.
Лицо Лиходара вместо сосредоточенного и злого выражения мгновенно приняло вид придурковатый и недалекий, наемник спрятал меч и механическим шагом последовал к чудовищам. Эм, может, я и переоценила особенности мориорской крови? Когда пение стало настолько притягательным, что даже мне захотелось покинуть свое ненадежное укрытие за дверью, я поняла, что ранний завтрак скоро начнется. Зажмурила глаза, еще бы и уши закрыла, но матриар словно приклеился к рукам. Не хочу, не буду! И выглянула за дверь.
Лиходар словно ждал этого. Метать ножи он умел мастерски. В разные мишени одновременно в том числе. Пара монстров бросились на врага, а две гусеницы, получив по стальному лезвию туда, где, предположительно, у них должны быть глаза, завизжали противными высокими голосами. Чуть замешкавшись, они тоже напали на мужчину. Тот медлить не стал, его меч полоснул одну гадину по боку. Зеленоватая слизь брызнула на землю. Шипение расползающихся, как гнилая ткань, человеческих костей было слышно даже сквозь вой раненной личинки.
А песня не кончалась. Манила и звала. Уже знакомый белесый туман начал укутывать ноги помещицы.
Лиходар вновь увернулся от слаженной атаки двух «сестричек», а я поняла, что ему надо убить певунью. Он стремителен, ловок и точен, но один он не справиться.
Помянув демонов несколько раз, я выбежала на поляну и посохом треснула Ивара по спине. Безрезультатно. Парень как стоял застывшим столбом, так и стоять остался. Бить женщин и детей было как-то не в моих правилах, но… на пощёчины Вилор только ойкнула. Мне захотелось завыть от отчаяния и бессилия.
А хозяйка прекратила петь. Это плохо.
Плотный туман на какое-то очень короткое время укрыл всю фигуру женщины, замер. Затем резко растянулся вверх и вширь. А через мгновение опал рваными клочьями, растаяв, так и не долетев до земли.
Вместо миловидной дамы стояла огромная, в два, а то и три человеческих роста, бабочка с вишнево-коричневыми крыльями, обрамленными широкой светло-жёлтой каймой. По бокам округлой головы смотрели на мир полушаровидные фасеточные глаза. Вместо рта двигались здоровенные жвала, на лбу шевелились полуметровые усики. Три пары ног-лап и хитиновые доспехи на теле завершали образ предрассветного кошмара. А уж когда она заверщала!
И явно не нектаром сие чешуекрылое питается.
Одна из гусениц, отличавшаяся от остальных парочкой длинных, сочащихся слизью полос, прислушалась. И сестры мгновенно поменяли тактику, будто до этого они только играли с жертвой. Одна из них бросилась под ноги, хватая за сапоги, утягивая на землю. Двое бросились с боков, последняя навалилась схверху. Лиходар пытался увернуться.
Вилор ойкнула. Очнулась. Невидяще смотрела на копошащихся монстров. С зеленой слизью смешивалась алая кровь. И вдруг упала на колени и завыла.
За моей спиной зашуршали шаги, холодное лезвие кинжала полоснуло по горлу. Виноватый голос хозяина сказал:
-- Ничего личного. Мне просто нужно кормить своих дочерей.
Я в ужасе распахнула глаза и схватилась за горло. Под пальцами медленно исчезал след от свежего шрама. Дышать было все еще тяжело, но Тета я вспоминала долго и нецензурно. Весь спектр ощущений своего убийства на лицо. Хоть бы раз обойтись без боли и выворащивающихся внутренностей.
Все тот же предрассветный час. Все так же тихо в доме. Лишь мерное дыхание Вилор. Наверное, близняшки, еще не обернувшиеся плотоядными гусеница, сплетничают, а наши мужчины спят. И все еще живы…
Только сердце гулко колотится в груди по-другому. И не смутное чувство опасности зреет в душе, а твердая уверенность.
Одевалась быстро, как только могла. Матриар оставила привычным посохом, все-таки он может быть и оружием, а я часто об этом забываю.
И выскользнула во мрак коридора, чтобы прямо под соседней дверью схватить за волосы крадущуюся девчонку в белом платье. Близняшка тихо взвизгнула, а я, не долго думая, впихнула нас в мужскую спальню. Матриаром «словила» два кинжала Лиходара и отбила их в стену над кроватью Ивара. Тот чуть не подпрыгнул, с положения лежа перетек в какую-то полусидячую стойку на полу с оружием на изготовку. Ари сонно протер глаза.
-- И снова утро доброе.
Говорить я еще не могла, только шипела.
-- Хелень? Ты? - Полностью одетый наемник спрятал меч.
-- А ты кого-то еще ждал?
-- Объяснишься?
-- Легко! Сматываться надо!
-- Даже так? – недоверчиво приподнял бровь мужчина.
-- Она права, - подала голос моя «добыча». – Вы в опасности.
-- Ага! А ты вот нас предупредить захотела.
-- Сказочница, ты можешь мне не верить, но вы действительно в опасности.
Вспомнились смесь зеленой и алой крови, мерное чавканье и крик Вилор.
-- Да не, очень даже верю. Вы тут нами подзакусить решили!
-- Хелень, успокойся, - а вот Лиходар как обычно невозмутим и хладнокровен.
-- Вроде не пила… - вор и мальчонка непонимающе переглянулись.
-- Мои сестры и родители хотят вас убить.
-- Лучше бы пила, - тихо резюмировал Ивар.
-- Они – бобоко. А мы – их завтрак, – спокойно и четко проговорила я.
-- Только мы с сестрами и мама! – запротестовала девочка. – Отец обычный человек. Просто он очень сильно любит нас. И нам вовсе не обязательно есть человечину. Мясо животных тоже вкусное…И вполне нам подходит! Я хочу помочь вам выбраться. И я знаю короткую дорогу до Старинска. Или до Братиславы… Да даже до столицы добраться помогу!
-- Бобоко – это кто? – полюбопытствовал вор.
Я опять вспомнила чмокающих личинок и жвалы матери-бабочки.
-- Не надо тебе этого знать!
А до Ари дошло, что рядом какой-то редкий монстр находится.
-- Она во что-то трансформируется? А покажи!
Девочка-гусеница удивленно захлопала своими большими глазищами.
-- Не стоит! Поверь-ка мне. А тебе-то какой резон нам помогать?
На мой вопрос она ответила честно:
-- Заповеди призывают нас любить ближнего… помогать и заботиться. И я бы хотела уехать с вами. Мои родные не простят, если я вам помогу. Да и не могу я так жить. Я учиться хочу! Носить красивые платья, в академию поступить. И дружить с кем-нибудь, а не на еду их пускать!
Меня еще раз передернуло. Савелов весь вечер говорил очень правильные богоугодные речи. Но его вера не помешала отправить на смерть не один десяток путников, смотреть, как убивают моих друзей, и перерезать мне горло.
-- Ивар, быстро за Вилор, - приказал Лиходар и также сухо добавил. – Вещи Хелень тоже захвати. Мастер Ари, нам нужно собираться.
-- А с ней что делать будем? – я зло посмотрела на «помощницу».
-- Мы не отряд спасения нежити! Ее вообще-то уничтожают. И за хорошие деньги.
-- Опыт есть?
-- Есть. И в целях безопасности мастера Ари нам не следует брать с собой кого попало.
-- Странно, о нашей безопасности ты не думаешь.
Ивар вернулся с Вилор и вещами. Вор ей тихо пояснял, во что мы на этот раз влезли. Наша магичка выглядела немного испуганной, но послушно кивала.
-- Не бросайте меня здесь! – вновь напомнила о себе девочка-бобоко. – Я ведь не чудовище и не хочу им быть!
-- У нас нет резона…
Но Лиходара она не стала слушать:
-- Я неприхотливая, я смогу вам помочь. Я все-все тропинки знаю!
