– Люди близко, – синхронно пояснили они, хотя могли этого и не делать: АррГхрЫть уже и сам увидел просвет и странное сооружение.
– Это что? – тихо поинтересовался АррГхрЫть. – Почему эта дорога из железных и бетонных палок?
– Говорят, люди раньше передвигались по таким, – просветил Барри. – Их возили поезда – это как машины, только по железным палкам ездят.
– С помощью магии? – уточнило Уно.
Барри только плечами пожал, откуда же ему было знать. Они осторожно продвинулись еще.
– А это что? – вновь спросил АррГхрЫть, с досадой понимая, как мало он знает: сколько раз он с отрядами телепортировался в тот город, забирал зомби из самых разных мест, но осматривался только на предмет угрозы, не задумываясь: что, зачем, почему.
– Точно не уверен, – нервно сглотнул Барри.
А впереди за плотным забором едва виднелась крыша какого-то здания. И теперь Барри слышал гул самых разных многих-многих мыслей – не ухватить смысла, не найти Лизины.
13
– Что дрожишь? Сказали ж, не тронем, – продолжил ухмыляться мужчина, сидевший рядом: с настолько короткой стрижкой, что казался почти лысым, с крупным носом и губами, густыми бровями. – Женщин у нас не так много, чтоб ими разбрасываться, а красивых тем более. Сама подумай: начнешь сопротивляться, покалечим, крики все эти — вот надо оно? И толку с тебя потом... Да и место тут небезопасное. Не. Сейчас доедем до перевалочного... Сама поймешь, что деваться тебе некуда. Там в себя придешь, поешь, отдохнешь. А потом уж и отблагодаришь нас по-человечески. А мы тебя и защищать будем, и прочее.
О да, одни плюсы.
Темноволосый, который вел машину, подмигнул мне в зеркало заднего вида.
– Да перепугана девчонка, чудом выжила, – пробасил третий, – вот и шугается.
До этого я его не рассмотрела толком и не запомнила, а сейчас видела только массивную шею и торчащие из-под кепки светлые волосы. Блондин, брюнет и лысый — выбирай — не хочу, называется.
Машину трясло, а еще запах бензина перемешивался с ароматом мужского пота. Кажется, меня мутит. Я обреченно посмотрела в окно и чуть не икнула: прошло не так много времени, но мы почти проехали лес, а впереди были железнодорожные пути. Мы переехали их по настилу, подкатили к высокому плотному забору и практически сразу въехали в открывшиеся ворота: быстро, четко и без лишних разглагольствований.
…
Итак, машину оставили прямо у забора. Огораживал он совсем небольшую территорию. По сути здесь было только бывшее здание вокзала. Вид оно имело довольно обветшалый, но не совсем уж разваливающийся, его явно латали, как могли и чем могли. Всего один этаж, местами выбитые высокие окна, над входом - большие часы с одной оставшейся и остановившейся погнутой минутной стрелкой.
Темноволосый услужливо указал мне пройти туда.
То, что когда-то было залом ожидания теперь переделали под некий пункт отдыха, уцелевшие сидения перетащили к стенам и поставили в пару рядов: на нескольких как раз расположились, разлеглись еще двое мужчин. Но увидев нас они тут же поднялись и вопросительно посмотрели.
– На дороге нашли, – кивнул на меня лысый. – На рассвете с припасами к остальным повезем, а вы давайте уже к смене приступайте.
Темноволосый прошагал к другому выходу, блондин, к слову, он как раз оказался довольно приятным внешне, эдакий миловидный, сероглазый бодибилдер, рывком усадил меня на один из стульев, кивнул остальным и подошел к большим серым контейнерам, стоявшим неподалеку. Оттуда он выудил темную коробочку, которую со словами: «Ешь», - протянул мне.
Если оно выглядит безвкусно, пахнет безвкусно, то таким оно и будет, но с голодухи покажется райской пищей. Внутри коробочки были пластмассовая ложка и какое-то подобие каши-не каши.
Пока я ела, мужики ходили туда-сюда, явно делая дела, всего я насчитала здесь человек девять, немало для постапа. На меня посматривали, но не подходили и не разговаривали до поры. Потом подсел лысый.
– Знач, смотри, – сразу начал он объяснять мне расклад, – пока здесь, никто тебя не тронет, мы тут на службе, не положено по уставу ни на что отвлекаться. Утром отравляемся домой…
– В Град Лучшей Жизни? – перебила я, прекрасно понимая, к чему он клонит и оттягивая это как могла.
– Не слыхал про такой, – мотнул он головой и нахмурился. – ты слушай, а то время-время. Дома тебя старуха осмотрит — потому и не трогаем: старая хрычовка обязательно прознает, бдит она. Старуха тебе и трав нужных даст, чтоб не залетела, с этим у нас тоже строго, сама понимаешь.
– Не очень, а как же демография, рождаемость? – похлопала я глазками.
– Слышь ты, х-нография, — ругнулся он, – самим бы прокормиться, дети в общем у нас строго по расписанию, не суть. Короч, если скажешь, что со мной — то только я тебя буду…, поняла. Ну или все наведаемся, поняла?
– А если твои дружки такое же предложение мне сделают? – поддела я, то же мне, а самое «смешное», что я до сих пор не знаю, как это трио зовут.
– Ну выбирай, че, – развел он руками, но желваками поиграл. – Не предложат только, знаю я их. У Люка две бабы дома, а Джонс со мной уж поделится. Так что не отвертишься.
– Так получается как-то не по-товарищески ты поступаешь.
– Ты … – снова ругнулся он так, что мои ушки завянуть готовы, – нормальная ваще?
Не уверена, если честно.
– Думай, девка, – и с этими словами лысый ушел.
Как я скучаю по Барри, который просто помогал, не требуя ничего взамен.
Так себе расклады, если честно. Яснее ясного: лысый и коо от меня так просто не отстанут. Как я поняла, здесь был некий перевалочный пункт для отдыха, с охраной, и небольшие отряды сменяли друг друга. Интересно, что же представляет собой этот их дом, как они его называют. И как мы туда доберемся? Неужели по путям?
Я немного осмелела и позволила себе под пристальными взглядами побродить по территории. Здание совсем небольшим было. Кроме бывшего зала ожидания, кассы, переделанные под склады. А еще уборная с тем еще запашком и, увы, без воды: я тщетно подергала кран, но не удосужилась даже «пшика», спина невольно зачесалась, напоминая, как давно ее не мыли, следом противный приставучий зуд перешел на руки и ноги. Так-так-так, шкрябая ногтями, с трудом остановила я себя. Нужно отвлечься и узнать, что тут еще и как, пока совсем себя не разодрала.
Выхода было всего два: через который мы вошли, и, по-логике, — к ж\д дороге. В последний я и решила направиться. Конечно, «местные стражи» на меня покосились, но препятствовать не стали.
Как и думала – вышла на платформу, довольно высокую, но я по молодости и не с таких прыгала. Только тут прыгать некуда особо. К этому времени совсем стемнело, про уличные фонари и прочее речи не шло. Но забор я прекрасно видела: он перегораживал и вид впереди, и дорогу, оставляя проезд только в одну сторону по одному пути. И как только умудрились в постапе такой построить? На путях же, прямо перед въездом-выездом, стояли два сцепленных вагона — тех, где машинисты обычно сидят. На вид, как будто от товарняка.
Значит, как-то так они организовали передвижение – доставляют отсюда воду куда-то. У конца платформы, рядом с вагонами, стояли две мужские фигуры: бдят вход, это понятно. Один из них, перекинувшись парой слов с товарищем, размашисто подошел ко мне. Это оказался темноволосый. Недовольством от него так веяло, что чуть ли с ног ни сшибало.
– А если мертвяк пролезет под вагоном? – сразу поинтересовалась я, а то совсем не хотелось выслушивать, что его не устраивает.
– Увидим, да и утром мы всегда проверяем, – жалко, что темно, но не так уж сильно, и видно, как он сурово-сурово нахмурился. – Сюда зачем пришла? – тут же грубо поинтересовался он.
– Просто так, я посижу тут тихо, посмотрю на небо, – я изобразила самый невинный из всех невинных взглядов. Пусть считает странной, но мне хотелось как можно меньше находиться в помещении, что бы ни говорил лысый, но мало ли что взбредет там кому в голову.
Темноволосый усмехнулся.
– Я еще немного в дозоре постою, потом на отдых – ты приходи под бок, не так холодно спать будет.
– А сотоварищи что скажут? – обреченно поинтересовалась я.
– У Люка и так две бабы дома, а Билл точно знает: он в обиде не останется.
Методом логического исключения понимаю, что он – Джонс, а лысый, значит, Билл. Как будто оно меня волнует.
Джонс развернулся и ушел на пост, но точно будет за мной поглядывать. Не так я представляла веселенькие приключения.
Я села на оставшуюся от скамьи палку и уставилась в никуда. Вечер, пусть даже он в постапе, – хорошее время для разбросанных мыслей. Забор не перелезть, под поездом не факт, что пролезу, да и заметят же. И даже если сбегу — то куда. Даже если доберусь до того города — не уверена, что смогу найти нужную канализацию и Барри в ней. Интересно, как там сейчас дела у него и остальных? Надеюсь, они добрались, куда кто хотел.
Барри, ты сейчас где-то там далеко, и я глушу надежду на то, что ты пошел за машиной. Ты ведь не будешь делать такую глупость. Как бы мне этого ни хотелось. Но, знаешь, я все равно буду представлять, что мысленно говорю с тобой. Будь ты рядом, я спросила бы о чем-то. И рассказала о себе. Про семью. Так уж получилось, что родители меня будучи слегка за 30 завели. И папа заместо мамы в декрет пошел. Он просто к тому времени в институте преподавал, всякими научными работами, диссертациями и прочим занимался. А мамка вовсю бизнес мутила, легально тип-топ всё уже к этому времени было, фирма своя, налоги, доходы. А так все в выгоде: мама фирму раскручивает, папа со мной, а параллельно с наукой. Зато отсутствие свое, работу допоздна мама, что называется, компенсировала по полной: и вниманием в выходные и всякими баловствами в меру разумного.
Мама потом не раз предлагала к ней на фирму пойти помощницей быть, но «мы ж сами с усами», мне надо было чего-то самой добиться.
И вот тут то и подстава: на вид — блондинка, прелесть какая дурочка, ухаживать за собой позволяет, а куклу из себя послушную делать не дает. И на отношения не везло. Один говорил: бросай учебу, домохозяйкой будешь. Другой хотел на меня кредит свой повесить. Третий бесился и ревновал, вечно ему казалось, что на меня внимание обращают — будь его воля, запер бы дома, а на улицу выпускал только в его присутствии и в мешке из-под картошки вместо одежды. А четвертый женат оказался.
В общем отношений нормальных толком не было. А теперь, знаешь, мне тут такое светит: мужской гарем в самой худшей вариации.
А я, глупая, даже не спросила, есть ли у тебя кто? Ты говорил, что не ждут, помню. Но вдруг у тебя там своя какая-нибудь самочка все же есть.
«Неа».
14
От родного голоса в разуме я сразу же встрепенулась и чуть не подскочила, но вовремя остановилась: не хочу привлекать внимание.
«И вовсе ты не глупая, – с укором продолжил Барри. – Я, правда, в отношениях не очень разбираюсь: у нас как-то по-разному у всех — кто как – кто-то парами живет, конечно, но дитенышей мало, и всех в основном община воспитывает».
«А тебя?» – не могла не спросить я, понимая, что тема, должно быть, не из приятных. О Барри, как же хотелось в этот момент приласкать его.
«Я хочу рассказать, – эти его слова были настоящим бальзамом на сердце. – Я детство плохо помню, разные лица, морды друг друга сменяли, кто-то вроде грел ночью. А потом, повзрослев, стал одиночкой - чем меньше привязанностей, тем проще. А для удовлетворения инстинктов эти привязанности и вовсе не нужны. Так я думал».
Барри. И ведь ты пошел за мной, несмотря ни на что. На глазах невольно навернулись слезы.
«Тебе было страшно, – пояснил он. – Я должен был узнать: ты в порядке?»
И как ему ответить? Учитывая, что Барри все мысли слышит. С одной стороны, меня конечно, привезут к людям. С другой…
«Ты этого не хочешь?»
А сам как думаешь… Нет, конечно!
«Нет или конечно?»
Да блин… Нет, Барри, нет. Думала: такой мой единственный шанс выжить, – и самой от своих мыслей тошно.
«И я не хочу».
У меня даже дыхание перехватило. Барри, неужели ты имеешь в виду?
«А если бы я предложил — пойти на тот остров или другой, найти укромное место, Приближение людей всегда услышу. Обоснуемся, будем собирать ягоды, ловить рыбу, рыбу даже я ем».
Насчет рыбы не знаю, но питьевая вода там точно есть. Ах, Барри, это было бы прекрасно. Но не будешь же ты останавливать поезд и выбивать меня у них. Убьют, а еще они воду везут другим людям — нельзя их задерживать. Но и русские не сдаются. Адреналин стукнул со всей силы, прочищая разум. Решимость и еще раз решимость, поразмазывала сопли, и хватит.
Так, Барри, приступаем к плану: побег блондинки! Ты видишь забор на путях?
«Лиза ты нечто! - хмыкнул мутант. – Мы как раз в лесу напротив. Мы с АррГхрЫтем и Уно лесом сюда добрались, осторожно забор этот обошли. Я ждал, вслушивался и наконец услышал твои мысли. Тут, кстати, с другой стороны тоже лес, даже более густой. Уно говорит, что этот лес нас хорошо спрячет. А еще немного, и какой-то магический посох для защиты будет совсем готов. Правда, как это выглядит, я плохо представляю».
Пожалуй, всё складывается не так уж и плохо. Значит так, дождусь, когда Джонс уйдет, выберу момент, тихонько спрыгну с платформы, пробегу за вагонами, потом проползу под — и выползу к Барри. Да, я раньше сомневалась, что так получится, но блондинка я или как — могу и передумать.
…
Но Джонс как нарочно (впрочем, почему «как», он так точно специально делал) не торопился. Более того, неспешно бродил туда-сюда: подходил ко мне, интересовался самочувствием и не замерзла ли, и отходил, но недалеко. Вскоре к нему подошел наш «друг» лысый Билл, эти двое начали о чем-то переговариваться, то поглядывая в мою сторону. В полутьме их лица были видны плохо, кажется, они хмурились и то ли спорили, то ли, скорее, горячо обсуждали.
«Барри!! – позвала я. – Тут со мной рядом двое мужчин, можешь услышать, сказать, о чем они думают?»
Мучительные две секунды тишины тянулись как два часа.
«Я уловил про какую-то старуху, что она не всё заметит, как-то так, и что остальные могут сказать. Лиза, я не очень понимаю».
Поверь, милый, лучше тебе не знать.
«Но образы, которые я от них улавливаю, мне совсем не нравятся. Лиза, давай, я пролезу под поездом, я вижу вход, о котором ты говорила, Лиза...»
«Стой-стой-стой!!! – повысила я громкость мысли до максимальной, только сражения Барри и этих, вот ведь и военными ж их не назовешь, мне не хватало. - Погоди, они пока думают, но ничего не делают».
Конечно, по закону подлости, эти двое направились ко мне.
- Значит так, - возвысился Билл, не обращая внимания на мои жалкие попытки делать вид, что медитирую, - пойдем наверх, мы кое-что придумали.
- А вы что-то говорили про старуху, которая проверяет, - напомнила я, - да и сотоварищи могут увидеть, расскажут, а у вас с этим строго, как понимаю.
Билл и Джонс недовольно переглянулись. Последний даже буркнул:
- Я же говорил.
- Ну или я могу пойти чуть позже вас, тайком, - пожала я плечами. - Все равно идти мне некуда, а вы не отстанете, - сделала самое мрачное лицо. - А если проговорюсь этой вашей старухе или буду упрямиться, вы мне ту еще сладкую жизнь устроите.
- Ты смотри-ка, а соображает, - хмыкнул Билл, блестя лысиной под светом луны.
– Это что? – тихо поинтересовался АррГхрЫть. – Почему эта дорога из железных и бетонных палок?
– Говорят, люди раньше передвигались по таким, – просветил Барри. – Их возили поезда – это как машины, только по железным палкам ездят.
– С помощью магии? – уточнило Уно.
Барри только плечами пожал, откуда же ему было знать. Они осторожно продвинулись еще.
– А это что? – вновь спросил АррГхрЫть, с досадой понимая, как мало он знает: сколько раз он с отрядами телепортировался в тот город, забирал зомби из самых разных мест, но осматривался только на предмет угрозы, не задумываясь: что, зачем, почему.
– Точно не уверен, – нервно сглотнул Барри.
А впереди за плотным забором едва виднелась крыша какого-то здания. И теперь Барри слышал гул самых разных многих-многих мыслей – не ухватить смысла, не найти Лизины.
Прода от 03.08.2020, 15:06
13
– Что дрожишь? Сказали ж, не тронем, – продолжил ухмыляться мужчина, сидевший рядом: с настолько короткой стрижкой, что казался почти лысым, с крупным носом и губами, густыми бровями. – Женщин у нас не так много, чтоб ими разбрасываться, а красивых тем более. Сама подумай: начнешь сопротивляться, покалечим, крики все эти — вот надо оно? И толку с тебя потом... Да и место тут небезопасное. Не. Сейчас доедем до перевалочного... Сама поймешь, что деваться тебе некуда. Там в себя придешь, поешь, отдохнешь. А потом уж и отблагодаришь нас по-человечески. А мы тебя и защищать будем, и прочее.
О да, одни плюсы.
Темноволосый, который вел машину, подмигнул мне в зеркало заднего вида.
– Да перепугана девчонка, чудом выжила, – пробасил третий, – вот и шугается.
До этого я его не рассмотрела толком и не запомнила, а сейчас видела только массивную шею и торчащие из-под кепки светлые волосы. Блондин, брюнет и лысый — выбирай — не хочу, называется.
Машину трясло, а еще запах бензина перемешивался с ароматом мужского пота. Кажется, меня мутит. Я обреченно посмотрела в окно и чуть не икнула: прошло не так много времени, но мы почти проехали лес, а впереди были железнодорожные пути. Мы переехали их по настилу, подкатили к высокому плотному забору и практически сразу въехали в открывшиеся ворота: быстро, четко и без лишних разглагольствований.
…
Итак, машину оставили прямо у забора. Огораживал он совсем небольшую территорию. По сути здесь было только бывшее здание вокзала. Вид оно имело довольно обветшалый, но не совсем уж разваливающийся, его явно латали, как могли и чем могли. Всего один этаж, местами выбитые высокие окна, над входом - большие часы с одной оставшейся и остановившейся погнутой минутной стрелкой.
Темноволосый услужливо указал мне пройти туда.
То, что когда-то было залом ожидания теперь переделали под некий пункт отдыха, уцелевшие сидения перетащили к стенам и поставили в пару рядов: на нескольких как раз расположились, разлеглись еще двое мужчин. Но увидев нас они тут же поднялись и вопросительно посмотрели.
– На дороге нашли, – кивнул на меня лысый. – На рассвете с припасами к остальным повезем, а вы давайте уже к смене приступайте.
Темноволосый прошагал к другому выходу, блондин, к слову, он как раз оказался довольно приятным внешне, эдакий миловидный, сероглазый бодибилдер, рывком усадил меня на один из стульев, кивнул остальным и подошел к большим серым контейнерам, стоявшим неподалеку. Оттуда он выудил темную коробочку, которую со словами: «Ешь», - протянул мне.
***
Если оно выглядит безвкусно, пахнет безвкусно, то таким оно и будет, но с голодухи покажется райской пищей. Внутри коробочки были пластмассовая ложка и какое-то подобие каши-не каши.
Пока я ела, мужики ходили туда-сюда, явно делая дела, всего я насчитала здесь человек девять, немало для постапа. На меня посматривали, но не подходили и не разговаривали до поры. Потом подсел лысый.
– Знач, смотри, – сразу начал он объяснять мне расклад, – пока здесь, никто тебя не тронет, мы тут на службе, не положено по уставу ни на что отвлекаться. Утром отравляемся домой…
– В Град Лучшей Жизни? – перебила я, прекрасно понимая, к чему он клонит и оттягивая это как могла.
– Не слыхал про такой, – мотнул он головой и нахмурился. – ты слушай, а то время-время. Дома тебя старуха осмотрит — потому и не трогаем: старая хрычовка обязательно прознает, бдит она. Старуха тебе и трав нужных даст, чтоб не залетела, с этим у нас тоже строго, сама понимаешь.
– Не очень, а как же демография, рождаемость? – похлопала я глазками.
– Слышь ты, х-нография, — ругнулся он, – самим бы прокормиться, дети в общем у нас строго по расписанию, не суть. Короч, если скажешь, что со мной — то только я тебя буду…, поняла. Ну или все наведаемся, поняла?
– А если твои дружки такое же предложение мне сделают? – поддела я, то же мне, а самое «смешное», что я до сих пор не знаю, как это трио зовут.
– Ну выбирай, че, – развел он руками, но желваками поиграл. – Не предложат только, знаю я их. У Люка две бабы дома, а Джонс со мной уж поделится. Так что не отвертишься.
– Так получается как-то не по-товарищески ты поступаешь.
– Ты … – снова ругнулся он так, что мои ушки завянуть готовы, – нормальная ваще?
Не уверена, если честно.
– Думай, девка, – и с этими словами лысый ушел.
Как я скучаю по Барри, который просто помогал, не требуя ничего взамен.
***
Так себе расклады, если честно. Яснее ясного: лысый и коо от меня так просто не отстанут. Как я поняла, здесь был некий перевалочный пункт для отдыха, с охраной, и небольшие отряды сменяли друг друга. Интересно, что же представляет собой этот их дом, как они его называют. И как мы туда доберемся? Неужели по путям?
Я немного осмелела и позволила себе под пристальными взглядами побродить по территории. Здание совсем небольшим было. Кроме бывшего зала ожидания, кассы, переделанные под склады. А еще уборная с тем еще запашком и, увы, без воды: я тщетно подергала кран, но не удосужилась даже «пшика», спина невольно зачесалась, напоминая, как давно ее не мыли, следом противный приставучий зуд перешел на руки и ноги. Так-так-так, шкрябая ногтями, с трудом остановила я себя. Нужно отвлечься и узнать, что тут еще и как, пока совсем себя не разодрала.
Выхода было всего два: через который мы вошли, и, по-логике, — к ж\д дороге. В последний я и решила направиться. Конечно, «местные стражи» на меня покосились, но препятствовать не стали.
Как и думала – вышла на платформу, довольно высокую, но я по молодости и не с таких прыгала. Только тут прыгать некуда особо. К этому времени совсем стемнело, про уличные фонари и прочее речи не шло. Но забор я прекрасно видела: он перегораживал и вид впереди, и дорогу, оставляя проезд только в одну сторону по одному пути. И как только умудрились в постапе такой построить? На путях же, прямо перед въездом-выездом, стояли два сцепленных вагона — тех, где машинисты обычно сидят. На вид, как будто от товарняка.
Значит, как-то так они организовали передвижение – доставляют отсюда воду куда-то. У конца платформы, рядом с вагонами, стояли две мужские фигуры: бдят вход, это понятно. Один из них, перекинувшись парой слов с товарищем, размашисто подошел ко мне. Это оказался темноволосый. Недовольством от него так веяло, что чуть ли с ног ни сшибало.
– А если мертвяк пролезет под вагоном? – сразу поинтересовалась я, а то совсем не хотелось выслушивать, что его не устраивает.
– Увидим, да и утром мы всегда проверяем, – жалко, что темно, но не так уж сильно, и видно, как он сурово-сурово нахмурился. – Сюда зачем пришла? – тут же грубо поинтересовался он.
– Просто так, я посижу тут тихо, посмотрю на небо, – я изобразила самый невинный из всех невинных взглядов. Пусть считает странной, но мне хотелось как можно меньше находиться в помещении, что бы ни говорил лысый, но мало ли что взбредет там кому в голову.
Темноволосый усмехнулся.
– Я еще немного в дозоре постою, потом на отдых – ты приходи под бок, не так холодно спать будет.
– А сотоварищи что скажут? – обреченно поинтересовалась я.
– У Люка и так две бабы дома, а Билл точно знает: он в обиде не останется.
Методом логического исключения понимаю, что он – Джонс, а лысый, значит, Билл. Как будто оно меня волнует.
Джонс развернулся и ушел на пост, но точно будет за мной поглядывать. Не так я представляла веселенькие приключения.
Я села на оставшуюся от скамьи палку и уставилась в никуда. Вечер, пусть даже он в постапе, – хорошее время для разбросанных мыслей. Забор не перелезть, под поездом не факт, что пролезу, да и заметят же. И даже если сбегу — то куда. Даже если доберусь до того города — не уверена, что смогу найти нужную канализацию и Барри в ней. Интересно, как там сейчас дела у него и остальных? Надеюсь, они добрались, куда кто хотел.
Барри, ты сейчас где-то там далеко, и я глушу надежду на то, что ты пошел за машиной. Ты ведь не будешь делать такую глупость. Как бы мне этого ни хотелось. Но, знаешь, я все равно буду представлять, что мысленно говорю с тобой. Будь ты рядом, я спросила бы о чем-то. И рассказала о себе. Про семью. Так уж получилось, что родители меня будучи слегка за 30 завели. И папа заместо мамы в декрет пошел. Он просто к тому времени в институте преподавал, всякими научными работами, диссертациями и прочим занимался. А мамка вовсю бизнес мутила, легально тип-топ всё уже к этому времени было, фирма своя, налоги, доходы. А так все в выгоде: мама фирму раскручивает, папа со мной, а параллельно с наукой. Зато отсутствие свое, работу допоздна мама, что называется, компенсировала по полной: и вниманием в выходные и всякими баловствами в меру разумного.
Мама потом не раз предлагала к ней на фирму пойти помощницей быть, но «мы ж сами с усами», мне надо было чего-то самой добиться.
И вот тут то и подстава: на вид — блондинка, прелесть какая дурочка, ухаживать за собой позволяет, а куклу из себя послушную делать не дает. И на отношения не везло. Один говорил: бросай учебу, домохозяйкой будешь. Другой хотел на меня кредит свой повесить. Третий бесился и ревновал, вечно ему казалось, что на меня внимание обращают — будь его воля, запер бы дома, а на улицу выпускал только в его присутствии и в мешке из-под картошки вместо одежды. А четвертый женат оказался.
В общем отношений нормальных толком не было. А теперь, знаешь, мне тут такое светит: мужской гарем в самой худшей вариации.
А я, глупая, даже не спросила, есть ли у тебя кто? Ты говорил, что не ждут, помню. Но вдруг у тебя там своя какая-нибудь самочка все же есть.
«Неа».
14
От родного голоса в разуме я сразу же встрепенулась и чуть не подскочила, но вовремя остановилась: не хочу привлекать внимание.
«И вовсе ты не глупая, – с укором продолжил Барри. – Я, правда, в отношениях не очень разбираюсь: у нас как-то по-разному у всех — кто как – кто-то парами живет, конечно, но дитенышей мало, и всех в основном община воспитывает».
«А тебя?» – не могла не спросить я, понимая, что тема, должно быть, не из приятных. О Барри, как же хотелось в этот момент приласкать его.
«Я хочу рассказать, – эти его слова были настоящим бальзамом на сердце. – Я детство плохо помню, разные лица, морды друг друга сменяли, кто-то вроде грел ночью. А потом, повзрослев, стал одиночкой - чем меньше привязанностей, тем проще. А для удовлетворения инстинктов эти привязанности и вовсе не нужны. Так я думал».
Барри. И ведь ты пошел за мной, несмотря ни на что. На глазах невольно навернулись слезы.
«Тебе было страшно, – пояснил он. – Я должен был узнать: ты в порядке?»
И как ему ответить? Учитывая, что Барри все мысли слышит. С одной стороны, меня конечно, привезут к людям. С другой…
«Ты этого не хочешь?»
А сам как думаешь… Нет, конечно!
«Нет или конечно?»
Да блин… Нет, Барри, нет. Думала: такой мой единственный шанс выжить, – и самой от своих мыслей тошно.
«И я не хочу».
У меня даже дыхание перехватило. Барри, неужели ты имеешь в виду?
«А если бы я предложил — пойти на тот остров или другой, найти укромное место, Приближение людей всегда услышу. Обоснуемся, будем собирать ягоды, ловить рыбу, рыбу даже я ем».
Насчет рыбы не знаю, но питьевая вода там точно есть. Ах, Барри, это было бы прекрасно. Но не будешь же ты останавливать поезд и выбивать меня у них. Убьют, а еще они воду везут другим людям — нельзя их задерживать. Но и русские не сдаются. Адреналин стукнул со всей силы, прочищая разум. Решимость и еще раз решимость, поразмазывала сопли, и хватит.
Так, Барри, приступаем к плану: побег блондинки! Ты видишь забор на путях?
«Лиза ты нечто! - хмыкнул мутант. – Мы как раз в лесу напротив. Мы с АррГхрЫтем и Уно лесом сюда добрались, осторожно забор этот обошли. Я ждал, вслушивался и наконец услышал твои мысли. Тут, кстати, с другой стороны тоже лес, даже более густой. Уно говорит, что этот лес нас хорошо спрячет. А еще немного, и какой-то магический посох для защиты будет совсем готов. Правда, как это выглядит, я плохо представляю».
Пожалуй, всё складывается не так уж и плохо. Значит так, дождусь, когда Джонс уйдет, выберу момент, тихонько спрыгну с платформы, пробегу за вагонами, потом проползу под — и выползу к Барри. Да, я раньше сомневалась, что так получится, но блондинка я или как — могу и передумать.
…
Но Джонс как нарочно (впрочем, почему «как», он так точно специально делал) не торопился. Более того, неспешно бродил туда-сюда: подходил ко мне, интересовался самочувствием и не замерзла ли, и отходил, но недалеко. Вскоре к нему подошел наш «друг» лысый Билл, эти двое начали о чем-то переговариваться, то поглядывая в мою сторону. В полутьме их лица были видны плохо, кажется, они хмурились и то ли спорили, то ли, скорее, горячо обсуждали.
«Барри!! – позвала я. – Тут со мной рядом двое мужчин, можешь услышать, сказать, о чем они думают?»
Мучительные две секунды тишины тянулись как два часа.
«Я уловил про какую-то старуху, что она не всё заметит, как-то так, и что остальные могут сказать. Лиза, я не очень понимаю».
Поверь, милый, лучше тебе не знать.
«Но образы, которые я от них улавливаю, мне совсем не нравятся. Лиза, давай, я пролезу под поездом, я вижу вход, о котором ты говорила, Лиза...»
«Стой-стой-стой!!! – повысила я громкость мысли до максимальной, только сражения Барри и этих, вот ведь и военными ж их не назовешь, мне не хватало. - Погоди, они пока думают, но ничего не делают».
Конечно, по закону подлости, эти двое направились ко мне.
- Значит так, - возвысился Билл, не обращая внимания на мои жалкие попытки делать вид, что медитирую, - пойдем наверх, мы кое-что придумали.
- А вы что-то говорили про старуху, которая проверяет, - напомнила я, - да и сотоварищи могут увидеть, расскажут, а у вас с этим строго, как понимаю.
Билл и Джонс недовольно переглянулись. Последний даже буркнул:
- Я же говорил.
- Ну или я могу пойти чуть позже вас, тайком, - пожала я плечами. - Все равно идти мне некуда, а вы не отстанете, - сделала самое мрачное лицо. - А если проговорюсь этой вашей старухе или буду упрямиться, вы мне ту еще сладкую жизнь устроите.
- Ты смотри-ка, а соображает, - хмыкнул Билл, блестя лысиной под светом луны.
