Такая перспектива Диану устраивала намного больше. К своим восемнадцати годам она была человеком в меру практичным и прагматичным, а тут и особого ума не надо, чтобы всю выгоду понять. Так что, к моменту продажи Диана даже согласилась помочь родителям привести дом в полный порядок для потенциальных новых жильцов. Но и свежим воздухом тоже подышать неплохо.
Времени на всё про всё им понадобилось немного. Мать уехала в город, так как на работе отгул давать не хотели, отец же и Диана остались дожидаться покупателей. И девушка решила сполна воспользоваться и потратить эти дни с пользой: позагорать, почитать и порисовать на свежем воздухе.
Ди считала, что заслужила это после напряженной учебы: окончание первого курса — это вам не шутки. Диана грезила о дизайнерской карьере. Еще в детстве она, как и многие маленькие девочки, любила придумывать наряды для кукол, правда от Дианиных творений не уходили не только «Барби», но и мишки, зайки, щеночки и даже домашний кот Мурзик. Став старше, девочка хобби не забросила, напротив: немало сил вкладывала в художественные кружки, получала отлично на уроках рукоделия, а к концу школы и вовсе частенько шила наряды для подруг. Она бы после девятого класса еще из школы сбежала, но родители проявили упрямство — дочери нужно полное образование, и точка, а там уж, куда хочешь на вышку поступай. Она и поступила на факультет дизайна. И после года сложной, но отличной учебы теперь могла позволить себе взять блокнот с плотными листами, карандаш и, присев на бревне, делать наброски.
«Всё не то», - разочаровано перечеркнула она очередной эскиз, создаваемая модель казалась слишком простой, безвкусной. Диана даже попробовала переключиться и нарисовать эскиз украшений, вдруг потом озарит и под них создастся платье, как это уже бывало. Но и серьги, и колье получались какими-то никакими. Девушка рассержено откинула блокнот.
- Да ну тебя, - ругнулась, словно это он во всем виноват. Стянула тугую жавшую русые волосы резинку и, взяв велосипед, решила немного прокатиться по округе, развеяться.
Вот только ни теплое августовское солнце, ни щебет птиц, ни ветерок приятно обдувавший лицо не радовали. Обычный приятный день грозил стать банальным и безынтересным. Диана затормозила и с тоской огляделась: погруженная в свои мысли она не заметила, как доехала до окраины деревни, ничего страшного в этом конечно не было — их поселок совсем небольшой и потеряться в нем сложнее, чем не потеряться.
Но Диана не любила эту окраину - уж слишком неуютной она казалась. Один дом купил какой-то бизнесмен, обнес забором, оградился ото всех, в другом жил дед Виталий — древний, как сама древность, и жилье его было соответствующее: дряблое, если можно так сказать про дом. А третий дом — и вовсе еще давным-давно лишился хозяев. Дианка в детстве его стороной обходила, хоть местные друзья туда и зазывали — уж слишком пугали все эти ветхие ставни, выбитые окна, мох, лоза и общее мрачное гнетущее впечатление.
Вот и теперь этот дом возвышался слева от нее, как будто довлея, прожигал девушку темными глазницами-окнами. Диана поморщилась и гордо вскинула голову, будто бросая дому вызов: она уже не трусливый ребенок и прекрасно знает, что самое опасное в таких домах это трухлявый пол.
В одном из окон что-то блеснуло. Осторожно подойдя ближе, Диана увидела на подоконнике с внутренней стороны камень очень похожий на кварц. Беззаботно играя с солнечными лучами, он переливался нежно розовым. Идеальный цвет, идеальная в своей нестандартности форма. Диана прикусила губу в нерешительности: окно, за которым находился камень, как назло было цело и разбивать его не хотелось: пусть дом и чужой, но Диана не вандал какой-то там, ей родители манеры привили. А заходить внутрь не хотелось еще больше. Но с другой стороны — это окно так близко к входу — а камень такой манящий — с него можно взять прекрасный референс.
Девушка выдохнула и решительно толкнула темную дверь. Та поприветствовала протяжным скрипом.
«Не испугаешь», - хмыкнула Ди и уверенно направилась к окну.
Она без проблем взяла камень и собралась было на выход, но любопытство взяло верх. Для покинутого много лет назад изнутри дом очень даже неплохо сохранился. Да мебели или предметов интерьера здесь практически не было, не считая статуи в углу. Но сама комната — просторная, свет из окон проникает хорошо, видны входы в четыре комнаты, еще две весьма изящные лестницы ведут наверх.
Но Диана было девушкой осторожной, а потому решила ограничиться лишь таким осмотром, не отходя никуда, а потом сразу пойти на выход. Но тут мерные и так едва слышимые отзвуки улицы стихли и в ту же секунду сменились чарующими звуками вальса.
Деревенька своим запустением производила угнетающее впечатление. Все огороды здесь давно поросли бурьяном, дома покосились и потемнели, покрылись мхом и прочей растительностью, а некоторые и вовсе развалились, превратившись в груду досок. Природа настойчиво отвоевывала и практически уже отвоевала свою территорию здесь. Из живности только редкие бездомные собаки провожали их хмурыми взглядами, да вороны предупреждающе каркали, исполняя свое предназначение: предвещая неприятности.
Однако присутствия темной магии Джордж более не чувствовал. Даже когда они прибыли на место.
Если честно, Захар ожидал чего-то более эпичного или хотя бы готичного. Его богатое воображение вовсю рисовало мрачный, возвышающийся над остальными особняк с колоннами, барельефами и черными горгульями. Для пущего эффекта на заднем плане в фантазиях сверкали молнии, сопровождаемые раскатами грома… Но на небе не было ни облачка. Даже зловещим туманом не пахло. Единственное, что хоть как-то соответствовало нужному настрою — вечер на дворе.
И наследство выделялось не так уж и сильно. Сохранилось оно, как и все остальные — не лучше и не хуже. Темные доски, выбитые окна. Всего два этажа. Единственное отличие — дом был пошире остальных, судя по всему, в нем когда-то располагалось немало комнат.
- По запаху там только плесень и жуки, - принюхался Игнат, а Захар осторожно ступил на скрипучую ступеньку, в том, что она скрипнет, он не сомневался, и та отозвалась звуком, словно здороваясь.
- Ну вы как первый раз в страшном заброшенном доме, - растолкав всех мужчин, пронеслась вперед Джина, решительно распахнула дверь, поморщилась от спертого воздуха и шагнула внутрь. Пожав плечами, остальные проследовали за ней.
Сразу за дверью простиралась бывшая гостиная или зал для встреч. Широкое помещение посерело от пыли, на когда-то белом потолке зеленела плесень, на остатках обоев темнели размытые пятна. В одном углу одиноко лежала женская статуя без головы, в другом на боку покоился обветшалый стол и сломанная спинка стула.
Всего из этой залы в другие комнаты вели три двери: по одной у каждой стены, не считая той, что с выходом на улицу. Кроме того, у дальней стены зеркально отображая друг другу расположились две узкие, изогнутые лестницы, ведущие к коридору второго этажа.
Входная дверь громко хлопнула, закрывшись.
- Темная магия? - любознательно уточнил Захар.
- Сквозняк, - не согласился Джо, осторожно заглядывая в одну из смежных комнат: там только ржавели останки раскладушки с торчащими во все стороны пружинами.
- Ни подвалов, ни зловещих игрушек, - расстроенная Джина облокотилась на потрескавшийся и облупившийся дверной косяк соседней комнаты.
Игнат сунул нос в еще одну, а Захар — в другую. В первой по полу каталась клубки пыли и бегали мелкие букашки. Игнат им собрался было допрос учинить, но Джо покачал головой, что это самые обычные, и вряд ли помнят что-то дальше вчерашнего дня. А вот Захару повезло больше: в «его» комнате у самого окна лежал старый-старый граммофон, а у стены стоял большой платяной шкаф.
- Там точно есть потайной ход! - воодушевился журналист, открывая последний.
Одна дверца отвалилась, чуть не прибив и Захара, и стоявших рядом с ним, благо Джо успел ее перехватить и откинуть куда подальше. В самом шкафу лежала сломанная балка. Потайных ходов не было. Захар даже внутрь залез — ничего. Джордж, проникнувшись печалью друга, шкаф одним движением вместе с Захаркой в сторону двинул. Ничего. Тут Игнат чихнул.
- Пыль, - виновато развел лапами оборотень, прижимая уши: чуть воодушевившиеся друзья сразу поникли обратно.
Вылезший Захар от безысходности потряс граммофон. Игнат опять бесполезно чихнул. Но стоило только журналисту вернуть старинное устройство на пол, как вокруг трелью разлились звуки вальса: мистического, потустороннего: ни пластинки, ничего не было.
- Ну наконец-то! - Джина возвела руки к небу.
- Здравствуйте, уважаемые сверхъестественные сущности! - обрадованно поприветствовал Захар. - Можем ли мы переговорить с вами?
- Я официальный представитель Наблюдателей, - взял официальный тон Джо, - хочу заверить, что мы пришли с благими намерениями и не собираемся сейчас изгонять или пугать вас. Однако все дальнейшие наши действия напрямую зависят от ваших. Если вы ищете покоя — мы можем помочь вам его обрести. Если вы озлоблены — то успокоиться. Если вы желаете гибели всему сущему, хотите поглотить нас, вселиться в наши тела, принести в жертву, боюсь у нас не может быть иного выхода, как отправить вас в небытие. Учтите, гипноз и прочие воздействия не возымеют эффекта. Поэтому весьма настоятельно рекомендую вам пойти на сотрудничество.
- И не стыдно тебе местное нечто запугивать? - в пол-голоса усмехнулась Джина, на что Джо развел руками, мол сама знаешь, таков протокол. И на всякий случай взял граммофон подмышку, показывая твердость намерений.
- Уважаемые сверхъестественные сущности! - снова взял слово Захар, - я хотел поинтересоваться, кто из вас отправил вот это письмо? - достал он извещение о наследстве.
Вальс начал медленно стихать, словно прощаясь с ними нотами, пока не сменился прежней тишиной, даже без звуков с улицы.
Захар, Игнат и Джо синхронно пожали плечами. Даже у наблюдателя не было особых идей, как действовать далее. Зато у Джины были.
- Ну всё, мне надоело! - нахмурилась джинния, и прежде чем кто-либо успел среагировать, хлопнула в ладоши. - Пусть всё, не принадлежащее миру этому, что есть здесь, появится! - зачитала она желание-заклинание: запуская маховик одной из самой могущественных магий в мире.
А потолок над ними предательски треснул.
Диана замерла, боясь пошевелиться или закричать. Нечто подобное она не раз видела в фильмах или снах. И в кошмарах ты обычно не понимаешь, что спишь, пока не настает момент просыпаться.
«Ну же, Диана, - начала уговаривать себя девушка, - это будильник, неважно, что у моего другая мелодия, это просто подсознание шалит, давай же, Ди, просыпайся».
Но сон упорно не желал сменяться явью, а музыка стихать. На самом деле, длился вальс не так уж долго, но эти минуты показались Диане вечностью. Наконец, музыка стихла, но стало только хуже — она сменилась голосами: кто-то переговаривался в соседнем помещении, комнате, ровно напротив которой стояла Диана. И хоть дверь туда была приоткрыта — ничего толком не разглядеть — только кусочек помещения, ничего примечательного.
– ...ело! - услышала Диана женский звучный голос, эхом отыгравший вокруг «о-о-о-». – …явится! - и «а-а-а-а-а» вслед.
Диана почувствовала, как сердце готово остановиться, а душа — покинуть бренное тело. Девушка с трудом, прикладывая все, что есть, силы сдвинула ставшую как будто деревянной, нет, даже железной в железных кандалах, ногу, затем вторую. Сверху посыпалась какая-то крошка.
«Труха?», - Диана медленно подняла голову: трещина пробежавшая вдоль потолка расширилась и миг спустя обрушила на девушку бесконечную темноту.
- Какая страшная большая трещина, - с сарказмом процедила Джина, мановением руки ставя под потолок защитный барьер.
- Вот совсем не смешно, - проворчал Джо, проводя поднятой рукой вперед-назад, вправо-влево и пытаясь понять сущность творящейся магии. Обычно у него это получалось без проблем. Однако эта магическая аура на 97 процентов соответствовала общей солнечнодвинской. - Не пойму, неужели из-за вас магия все-таки начала выходить за пределы Солнечнодвинска, - поделился он, - не должна же.
- Запах оттуда приятный, - кивнул носом в трещину Игнат, - травы луговые, - оборотень еще раз принюхался и аж завилял хвостом не по уставу, видимо, учуяв нечто совсем приятное. - Самочки, - с придыханием сообщил он.
- Погоди, а как же Карина? - поинтересовался Захар. - У вас серьезно вроде всё было.
- Было! - горестно отмахнулся Игнат, - а потом говорит: пауза нужна, разобраться в наших чувствах.
- Это как так? – «забыв» о трещине, переключились на него и Джо с Джиной.
- Вот и я ее спрашиваю: как так, в каких таких чувствах? Оно ж — как? Под луной ласкаться — хорошо; запахи, все дела – тоже; сезон сейчас для, кхм, ну хороший сезон в общем сейчас как раз. Мы ж с ней — не человеки, простите, какие, всем этим морочиться, - пожал плечами волк.
Что правда то, правда — Карина — недавняя, теперь уже бывшая пассия Игната была рыжей антропоморфной лисой.
- Говорит: мне романтика нужна, чтобы ты цветы дарил и как в кино за сердце мое сражался. Дык, меня ж Петрович, упаси Луна, если за драку поймает, лично штраф всучит и на пятнадцать суток запрет, - продолжал Игнат.
Тут было не поспорить: непосредственный начальник Игната — Александр Петрович Воронцов — был справедлив, но суров. С него станется потом еще и ошейник надеть.
- Ну а цветы — ну эт я могу, - продолжал Игнат, пока трещина меланхолично расползалась по потолку, - принес, - рассказывал волк, сочувствующие смотрящим друзьям, Джина его даже по спинке погладила и за ушком почесала, чтоб не расстраивался сильно от воспоминаний, - вот говорю: одуванчик, мята, чабрец, подорожник. Думал, она суп сварит какой.
- А она? - аж зажмурился Джо.
- Отхлестала, - поник мордой Игнат, а трещина на потолке, пользуясь ситуацией, проломила защитный барьер и обрушилась на них темнотой.
Страшно и безысходность с тоской за горло хватают. Диане обычно чужды были всякие литературные сравнения, но сейчас в этой бесконечной пустоте она не могла подобрать более подходящих описаний своим чувствам. Во сне ты никогда не понимаешь, сколько времени прошло: минута, час, вечность? И даже открыв глаза, не можешь точно сказать, сколько спал, в какой миг ты уснул и в какую секунду проснулся. Темнота стала еще гуще, обволакивая, заглатывая в себя. Диана зажмурилась, хоть и была не уверена, что ее глаза были открыты ранее. Давящая тишина медленно начала сменяться едва слышимым гулом: хорошо, значит сейчас Ди проснется. Девушка мысленно схватила себя за шкирку и выдернула в реальный мир.
Из ее губ вырвался слабый стон, и только потом получилось открыть глаза. Яркое солнце било и слепило взгляд, превращая весь мир в яркое нечеткое пятно. Диана моргнула несколько раз, сощурилась, осматриваясь и взвизгнула. Не хотела, но не могла сдержаться.
Она находилась в большой просторной комнате, очень похожей на ту в заброшенном доме, даже статуя в углу стояла такая же. Вот только новенькие полы блестели чистотой, перила изогнутых лестниц, ведущих к
Времени на всё про всё им понадобилось немного. Мать уехала в город, так как на работе отгул давать не хотели, отец же и Диана остались дожидаться покупателей. И девушка решила сполна воспользоваться и потратить эти дни с пользой: позагорать, почитать и порисовать на свежем воздухе.
Ди считала, что заслужила это после напряженной учебы: окончание первого курса — это вам не шутки. Диана грезила о дизайнерской карьере. Еще в детстве она, как и многие маленькие девочки, любила придумывать наряды для кукол, правда от Дианиных творений не уходили не только «Барби», но и мишки, зайки, щеночки и даже домашний кот Мурзик. Став старше, девочка хобби не забросила, напротив: немало сил вкладывала в художественные кружки, получала отлично на уроках рукоделия, а к концу школы и вовсе частенько шила наряды для подруг. Она бы после девятого класса еще из школы сбежала, но родители проявили упрямство — дочери нужно полное образование, и точка, а там уж, куда хочешь на вышку поступай. Она и поступила на факультет дизайна. И после года сложной, но отличной учебы теперь могла позволить себе взять блокнот с плотными листами, карандаш и, присев на бревне, делать наброски.
«Всё не то», - разочаровано перечеркнула она очередной эскиз, создаваемая модель казалась слишком простой, безвкусной. Диана даже попробовала переключиться и нарисовать эскиз украшений, вдруг потом озарит и под них создастся платье, как это уже бывало. Но и серьги, и колье получались какими-то никакими. Девушка рассержено откинула блокнот.
- Да ну тебя, - ругнулась, словно это он во всем виноват. Стянула тугую жавшую русые волосы резинку и, взяв велосипед, решила немного прокатиться по округе, развеяться.
Вот только ни теплое августовское солнце, ни щебет птиц, ни ветерок приятно обдувавший лицо не радовали. Обычный приятный день грозил стать банальным и безынтересным. Диана затормозила и с тоской огляделась: погруженная в свои мысли она не заметила, как доехала до окраины деревни, ничего страшного в этом конечно не было — их поселок совсем небольшой и потеряться в нем сложнее, чем не потеряться.
Но Диана не любила эту окраину - уж слишком неуютной она казалась. Один дом купил какой-то бизнесмен, обнес забором, оградился ото всех, в другом жил дед Виталий — древний, как сама древность, и жилье его было соответствующее: дряблое, если можно так сказать про дом. А третий дом — и вовсе еще давным-давно лишился хозяев. Дианка в детстве его стороной обходила, хоть местные друзья туда и зазывали — уж слишком пугали все эти ветхие ставни, выбитые окна, мох, лоза и общее мрачное гнетущее впечатление.
Вот и теперь этот дом возвышался слева от нее, как будто довлея, прожигал девушку темными глазницами-окнами. Диана поморщилась и гордо вскинула голову, будто бросая дому вызов: она уже не трусливый ребенок и прекрасно знает, что самое опасное в таких домах это трухлявый пол.
В одном из окон что-то блеснуло. Осторожно подойдя ближе, Диана увидела на подоконнике с внутренней стороны камень очень похожий на кварц. Беззаботно играя с солнечными лучами, он переливался нежно розовым. Идеальный цвет, идеальная в своей нестандартности форма. Диана прикусила губу в нерешительности: окно, за которым находился камень, как назло было цело и разбивать его не хотелось: пусть дом и чужой, но Диана не вандал какой-то там, ей родители манеры привили. А заходить внутрь не хотелось еще больше. Но с другой стороны — это окно так близко к входу — а камень такой манящий — с него можно взять прекрасный референс.
Девушка выдохнула и решительно толкнула темную дверь. Та поприветствовала протяжным скрипом.
«Не испугаешь», - хмыкнула Ди и уверенно направилась к окну.
Она без проблем взяла камень и собралась было на выход, но любопытство взяло верх. Для покинутого много лет назад изнутри дом очень даже неплохо сохранился. Да мебели или предметов интерьера здесь практически не было, не считая статуи в углу. Но сама комната — просторная, свет из окон проникает хорошо, видны входы в четыре комнаты, еще две весьма изящные лестницы ведут наверх.
Но Диана было девушкой осторожной, а потому решила ограничиться лишь таким осмотром, не отходя никуда, а потом сразу пойти на выход. Но тут мерные и так едва слышимые отзвуки улицы стихли и в ту же секунду сменились чарующими звуками вальса.
***
Деревенька своим запустением производила угнетающее впечатление. Все огороды здесь давно поросли бурьяном, дома покосились и потемнели, покрылись мхом и прочей растительностью, а некоторые и вовсе развалились, превратившись в груду досок. Природа настойчиво отвоевывала и практически уже отвоевала свою территорию здесь. Из живности только редкие бездомные собаки провожали их хмурыми взглядами, да вороны предупреждающе каркали, исполняя свое предназначение: предвещая неприятности.
Однако присутствия темной магии Джордж более не чувствовал. Даже когда они прибыли на место.
Если честно, Захар ожидал чего-то более эпичного или хотя бы готичного. Его богатое воображение вовсю рисовало мрачный, возвышающийся над остальными особняк с колоннами, барельефами и черными горгульями. Для пущего эффекта на заднем плане в фантазиях сверкали молнии, сопровождаемые раскатами грома… Но на небе не было ни облачка. Даже зловещим туманом не пахло. Единственное, что хоть как-то соответствовало нужному настрою — вечер на дворе.
И наследство выделялось не так уж и сильно. Сохранилось оно, как и все остальные — не лучше и не хуже. Темные доски, выбитые окна. Всего два этажа. Единственное отличие — дом был пошире остальных, судя по всему, в нем когда-то располагалось немало комнат.
- По запаху там только плесень и жуки, - принюхался Игнат, а Захар осторожно ступил на скрипучую ступеньку, в том, что она скрипнет, он не сомневался, и та отозвалась звуком, словно здороваясь.
- Ну вы как первый раз в страшном заброшенном доме, - растолкав всех мужчин, пронеслась вперед Джина, решительно распахнула дверь, поморщилась от спертого воздуха и шагнула внутрь. Пожав плечами, остальные проследовали за ней.
Сразу за дверью простиралась бывшая гостиная или зал для встреч. Широкое помещение посерело от пыли, на когда-то белом потолке зеленела плесень, на остатках обоев темнели размытые пятна. В одном углу одиноко лежала женская статуя без головы, в другом на боку покоился обветшалый стол и сломанная спинка стула.
Всего из этой залы в другие комнаты вели три двери: по одной у каждой стены, не считая той, что с выходом на улицу. Кроме того, у дальней стены зеркально отображая друг другу расположились две узкие, изогнутые лестницы, ведущие к коридору второго этажа.
Входная дверь громко хлопнула, закрывшись.
- Темная магия? - любознательно уточнил Захар.
- Сквозняк, - не согласился Джо, осторожно заглядывая в одну из смежных комнат: там только ржавели останки раскладушки с торчащими во все стороны пружинами.
- Ни подвалов, ни зловещих игрушек, - расстроенная Джина облокотилась на потрескавшийся и облупившийся дверной косяк соседней комнаты.
Игнат сунул нос в еще одну, а Захар — в другую. В первой по полу каталась клубки пыли и бегали мелкие букашки. Игнат им собрался было допрос учинить, но Джо покачал головой, что это самые обычные, и вряд ли помнят что-то дальше вчерашнего дня. А вот Захару повезло больше: в «его» комнате у самого окна лежал старый-старый граммофон, а у стены стоял большой платяной шкаф.
- Там точно есть потайной ход! - воодушевился журналист, открывая последний.
Одна дверца отвалилась, чуть не прибив и Захара, и стоявших рядом с ним, благо Джо успел ее перехватить и откинуть куда подальше. В самом шкафу лежала сломанная балка. Потайных ходов не было. Захар даже внутрь залез — ничего. Джордж, проникнувшись печалью друга, шкаф одним движением вместе с Захаркой в сторону двинул. Ничего. Тут Игнат чихнул.
- Пыль, - виновато развел лапами оборотень, прижимая уши: чуть воодушевившиеся друзья сразу поникли обратно.
Вылезший Захар от безысходности потряс граммофон. Игнат опять бесполезно чихнул. Но стоило только журналисту вернуть старинное устройство на пол, как вокруг трелью разлились звуки вальса: мистического, потустороннего: ни пластинки, ничего не было.
- Ну наконец-то! - Джина возвела руки к небу.
- Здравствуйте, уважаемые сверхъестественные сущности! - обрадованно поприветствовал Захар. - Можем ли мы переговорить с вами?
- Я официальный представитель Наблюдателей, - взял официальный тон Джо, - хочу заверить, что мы пришли с благими намерениями и не собираемся сейчас изгонять или пугать вас. Однако все дальнейшие наши действия напрямую зависят от ваших. Если вы ищете покоя — мы можем помочь вам его обрести. Если вы озлоблены — то успокоиться. Если вы желаете гибели всему сущему, хотите поглотить нас, вселиться в наши тела, принести в жертву, боюсь у нас не может быть иного выхода, как отправить вас в небытие. Учтите, гипноз и прочие воздействия не возымеют эффекта. Поэтому весьма настоятельно рекомендую вам пойти на сотрудничество.
- И не стыдно тебе местное нечто запугивать? - в пол-голоса усмехнулась Джина, на что Джо развел руками, мол сама знаешь, таков протокол. И на всякий случай взял граммофон подмышку, показывая твердость намерений.
- Уважаемые сверхъестественные сущности! - снова взял слово Захар, - я хотел поинтересоваться, кто из вас отправил вот это письмо? - достал он извещение о наследстве.
Вальс начал медленно стихать, словно прощаясь с ними нотами, пока не сменился прежней тишиной, даже без звуков с улицы.
Захар, Игнат и Джо синхронно пожали плечами. Даже у наблюдателя не было особых идей, как действовать далее. Зато у Джины были.
- Ну всё, мне надоело! - нахмурилась джинния, и прежде чем кто-либо успел среагировать, хлопнула в ладоши. - Пусть всё, не принадлежащее миру этому, что есть здесь, появится! - зачитала она желание-заклинание: запуская маховик одной из самой могущественных магий в мире.
А потолок над ними предательски треснул.
ГЛАВА 3. Вот мрак...
Диана замерла, боясь пошевелиться или закричать. Нечто подобное она не раз видела в фильмах или снах. И в кошмарах ты обычно не понимаешь, что спишь, пока не настает момент просыпаться.
«Ну же, Диана, - начала уговаривать себя девушка, - это будильник, неважно, что у моего другая мелодия, это просто подсознание шалит, давай же, Ди, просыпайся».
Но сон упорно не желал сменяться явью, а музыка стихать. На самом деле, длился вальс не так уж долго, но эти минуты показались Диане вечностью. Наконец, музыка стихла, но стало только хуже — она сменилась голосами: кто-то переговаривался в соседнем помещении, комнате, ровно напротив которой стояла Диана. И хоть дверь туда была приоткрыта — ничего толком не разглядеть — только кусочек помещения, ничего примечательного.
– ...ело! - услышала Диана женский звучный голос, эхом отыгравший вокруг «о-о-о-». – …явится! - и «а-а-а-а-а» вслед.
Диана почувствовала, как сердце готово остановиться, а душа — покинуть бренное тело. Девушка с трудом, прикладывая все, что есть, силы сдвинула ставшую как будто деревянной, нет, даже железной в железных кандалах, ногу, затем вторую. Сверху посыпалась какая-то крошка.
«Труха?», - Диана медленно подняла голову: трещина пробежавшая вдоль потолка расширилась и миг спустя обрушила на девушку бесконечную темноту.
***
- Какая страшная большая трещина, - с сарказмом процедила Джина, мановением руки ставя под потолок защитный барьер.
- Вот совсем не смешно, - проворчал Джо, проводя поднятой рукой вперед-назад, вправо-влево и пытаясь понять сущность творящейся магии. Обычно у него это получалось без проблем. Однако эта магическая аура на 97 процентов соответствовала общей солнечнодвинской. - Не пойму, неужели из-за вас магия все-таки начала выходить за пределы Солнечнодвинска, - поделился он, - не должна же.
- Запах оттуда приятный, - кивнул носом в трещину Игнат, - травы луговые, - оборотень еще раз принюхался и аж завилял хвостом не по уставу, видимо, учуяв нечто совсем приятное. - Самочки, - с придыханием сообщил он.
- Погоди, а как же Карина? - поинтересовался Захар. - У вас серьезно вроде всё было.
- Было! - горестно отмахнулся Игнат, - а потом говорит: пауза нужна, разобраться в наших чувствах.
- Это как так? – «забыв» о трещине, переключились на него и Джо с Джиной.
- Вот и я ее спрашиваю: как так, в каких таких чувствах? Оно ж — как? Под луной ласкаться — хорошо; запахи, все дела – тоже; сезон сейчас для, кхм, ну хороший сезон в общем сейчас как раз. Мы ж с ней — не человеки, простите, какие, всем этим морочиться, - пожал плечами волк.
Что правда то, правда — Карина — недавняя, теперь уже бывшая пассия Игната была рыжей антропоморфной лисой.
- Говорит: мне романтика нужна, чтобы ты цветы дарил и как в кино за сердце мое сражался. Дык, меня ж Петрович, упаси Луна, если за драку поймает, лично штраф всучит и на пятнадцать суток запрет, - продолжал Игнат.
Тут было не поспорить: непосредственный начальник Игната — Александр Петрович Воронцов — был справедлив, но суров. С него станется потом еще и ошейник надеть.
- Ну а цветы — ну эт я могу, - продолжал Игнат, пока трещина меланхолично расползалась по потолку, - принес, - рассказывал волк, сочувствующие смотрящим друзьям, Джина его даже по спинке погладила и за ушком почесала, чтоб не расстраивался сильно от воспоминаний, - вот говорю: одуванчик, мята, чабрец, подорожник. Думал, она суп сварит какой.
- А она? - аж зажмурился Джо.
- Отхлестала, - поник мордой Игнат, а трещина на потолке, пользуясь ситуацией, проломила защитный барьер и обрушилась на них темнотой.
***
Страшно и безысходность с тоской за горло хватают. Диане обычно чужды были всякие литературные сравнения, но сейчас в этой бесконечной пустоте она не могла подобрать более подходящих описаний своим чувствам. Во сне ты никогда не понимаешь, сколько времени прошло: минута, час, вечность? И даже открыв глаза, не можешь точно сказать, сколько спал, в какой миг ты уснул и в какую секунду проснулся. Темнота стала еще гуще, обволакивая, заглатывая в себя. Диана зажмурилась, хоть и была не уверена, что ее глаза были открыты ранее. Давящая тишина медленно начала сменяться едва слышимым гулом: хорошо, значит сейчас Ди проснется. Девушка мысленно схватила себя за шкирку и выдернула в реальный мир.
Из ее губ вырвался слабый стон, и только потом получилось открыть глаза. Яркое солнце било и слепило взгляд, превращая весь мир в яркое нечеткое пятно. Диана моргнула несколько раз, сощурилась, осматриваясь и взвизгнула. Не хотела, но не могла сдержаться.
Она находилась в большой просторной комнате, очень похожей на ту в заброшенном доме, даже статуя в углу стояла такая же. Вот только новенькие полы блестели чистотой, перила изогнутых лестниц, ведущих к
