Поняв это, я почувствовала холодок опасности, тихо ползущий вдоль позвоночника. В квартире я была одна, на буфете стояла шкатулка с золотыми монетами, со стены улыбалась красотка в соболях, и все эти обстоятельства вполне могли привлечь «асоциальный элемент». Я нервно хихикнула и подступила к двери.
Ну точно – в замке осторожно ворочалась отмычка. Стараясь ступать бесшумно, я вернулась в комнату, и приступила к военному совету с отражением. Блиц-совету, ибо оставшееся время исчислялось не больше, чем парой минут.
-У нас есть путь отступления, - сообщила я советнице в зеркале, и она снова одобрительно мне покивала.
У выхода на черную лестницу, вроде бы, еще никто не торчал, и можно было ускользнуть. Но едва я представила себе, что ускользать придется со всеми нажитыми за последний период ценностями, как затосковала еще больше. Свежи были воспоминания, как я тащила красотку с аукциона, да и шкатулка тяжело оттягивала руки, а еще сумка и пальто…Но выбирать было не из чего.
Я кое-как оделась, похватала перечисленные предметы и направилась в кухню. Дверь на черную лестницу не один десяток лет простояла запертой, от чего ее заело, и я убила лишних секунд тридцать на борьбу со строптивицей.
Ни один из ключей на моей связке к ней не подошел, оставался только тот, что лежал в шкатулке. Пришлось опробовать его - на счастье, это оказалось то, что надо. Дверь со скрежетом отворилась, и я быстро шагнула в темноту. Впрочем, тут же вернулась назад. Среди моих запасов полезных вещей нашелся мощный небольшой фонарь, и я ухватила его с буфетной полки, уже слыша в квартире чужие осторожные шаги.
Странное дело, они не искали ничего, как будто просто шли за мной, и все. Эта странность напугала меня куда больше, чем обычная воровская возня с имуществом.
Я скатилась по лестнице, пролетела двором, не встретив ни единой живой души, и задыхаясь, выскочила на улицу. Ровно через десять метров находился дорогой ресторан, и я не нашла ничего умнее, как рвануть к его массивным дверям.
Прямо в вестибюле стало ясно, как плохо я соответствую обстановке. В огромном зеркале в полный рост отражалась встрепанная бледная девица в пальто нараспашку, с огромной сумкой и картиной в руках. Одно хорошо, что заветный ларчик из сумки не торчал – иначе меня бы тут же отправили в психушку. А так охрана лениво покосилась в мою сторону, будучи твердо уверена, что я ошиблась дверью.
-Вам кого? – полюбопытствовал дюжий малый больше из остаточного служебного рвения.
Самое время было повернуться и уйти, но неизвестная погоня выглядела страшнее даже самого пафосного кабака, и я, запинаясь, произнесла:
-Мне… еду.
Лицо охранника понемногу вытягивалось. Неизвестно, куда бы завела его непривычная работа мысли, но тут в вестибюль выплыла администраторша.
Вот такие дамы раздражали меня страшно. Светские кошечки, ни слова не произносящие от чистого сердца, холеные до безобразия и настолько же уверенные в себе.
-Желаете позавтракать? – с застывшей улыбкой обратилась она ко мне.
-Желаю, - мрачно отозвалась я, выпрастываясь из лишней одежды.
-Прошу Вас, - улыбка не менялась ни на градус, и я заинтересованно следила, не сведет ли ее физиономию окончательно.
Не тут-то было… Тренировка – великая вещь. Не переставая заученно скалиться, администраторша определила меня за столик и подала меню, раскрытое, конечно, на самых дешевых блюдах. В прежние времена эти «невысокие цены» вызвали бы мой священный ужас… Но не теперь. Подавляя желание заказать по пять порций каждого блюда «для всей кегельбанной команды», я выбрала омлет, пирожное и кофе.
За окном ресторана медленно проявлялся мутный питерский денек, я допивала кофе, и что делать дальше, по-прежнему было неясно. Погоня отстала, но проблема-то никуда не делась!
Показаться дома было решительно невозможно. Первейшее правило детективов: если на тебя объявлена охота, не ходи туда, где тебя могут ждать.
Тоскливо таращилась я на эстетные картинки, натыканные по стенам, и тут пришло решение.
-Хрена вам лысого, а не ларчик с ключиком, - пробормотала я торжествующе.
Одно пристанище все-таки имелось. Причем такое, о котором никто не знал.
4. Я от бабушки ушел
Мастерская одноклассника Стаса затерялась в переулках Васильевского острова, с крыши мы неоднократно глазели на ночной город, и употребили за время нашего знакомства никак не меньше целого моря разнообразной выпивки.
-Ты смотри-ка, в модели подалась? – как всегда, он замечал только то, что касалось живописи.
Вот и теперь первым делом завидел не меня, а моего рисованного двойника.
-Наследство, - не задумавшись ни на секунду, я приписала красотку к полученному от бабки имуществу, как будто очаровательница тоже была его частью.
Стас вытянул картину из моих скукоженных рук, и внимательно осмотрел добычу.
-«Галантный век»…ну, может, не начало, но… И сохранность отменная, почему я и подумал, что это тебя малевали.
-Ничего себе «малевали», - оскорбилась я совершенно ненатурально, ибо знала: никто не отнесется к нам с красоткой уважительнее, чем он.
-Ладно, - Стас выпустил, наконец, из рук картину, - Надо бы накатить…Со свиданьицем. Шампусику?
- Чего покрепче, - выдохнула я.
Стас смерил мою персону изумленным взглядом. До сей поры при любых обстоятельствах я наотрез отказывалась от напитков крепче ликера.
-Ну, покрепче так покрепче, - спорить со мной он не стал, - Самогончик тройной перегонки на семи травах… А?
-Вот-вот, - мне отчаянно хотелось напиться, и непременно в зюзю.
Дальнейшее наплывало волнами, жизнь текла вокруг, будто бы и вовсе не требуя моего участия. Стас вдумчиво возился с картиной, просвечивал ее под какими-то лампами, осторожно ощупывал пальцами поверхность, бормотал что-то об ее сказочной сохранности и абсолютной, в то же время, «натуральности»… И не забывал подливать мне самогону.
-За красоту давай, - предложил он наконец, - Хороша дамочка.
Поднял на меня глаза, и вдруг принялся изучать мое лицо. Даже выпить забыл. Осмотр продолжался так долго, что я насторожилась.
-Высохнет, пей.
Стас дернул головой, махнул рюмку, не моргнув глазом, и выдал:
-Да она и впрямь копия тебя, Полька. Знаешь, что ты дивно хороша?
-Ага, - ехидно подтвердила я, - Само совершенство.
-А ты не смейся, - назидательно произнес мой собеседник, - как это я раньше не замечал? Художнику непростительно.
В этот самый момент я окончательно упустила из рук нить событий. Должно быть, «тройной на семи травах» и впрямь был хорош. Я громко (мне показалось – демонически) захохотала, и неловко ткнула рукой в полотно. В первый момент мне показалось, что рука увязла. «Пить надо меньше», - укоризненно отметил внутренний голос, между тем, как мои пальцы все глубже и глубже проваливались…ну, в общем-то, в картину.
Измученный возлияниями организм замер от ужаса, однако совсем остановиться не мог. Академическое образование во мне отчаянно бунтовало, тело сопротивлялось, однако факт оставался фактом: мы куда-то перемещались. Медленно и с достоинством, чтобы я могла в полной мере оценить приключившийся со мной пердимонокль.
Я утратила способность соображать, и просто отстраненно наблюдала, как вертятся вокруг меня предметы обстановки, как знакомая до последней пылинки Стасова мастерская утекает (вот именно, утекает) куда-то прочь от меня, как я плыву в сером тумане, и приземляюсь, наконец, на что-то мягкое…
Тут мир потихоньку начал обретать стабильность, и я, совершенно протрезвевшая и оглушенная происходящим, принялась осматриваться. Какой бы ни была обстановка, но я совершенно ей не соответствовала. Обитые гобеленом диван и кресла, резной шкаф темного дерева, камин, - все насквозь несовременное, как будто я угодила в музей или антикварный салон.
Примерно на второй минуте я с ужасом осознала, что мой наряд категорически непригоден к ситуации. Но все же…Я неуверенно ощупала свою персону, и под ладонями вместо жесткой шерсти мягко заскользил атлас. Уж не знаю, в какой момент, но вместо свитера и джинсов на мне оказалось платьице с кружевом, и даже нитка жемчуга – не бог весть что, но гораздо лучше того, что было. Волосы как будто сами собой уложились в прическу, доказывая, что внешность тоже вступила со мной в противоборство. Как будто это уже была вообще не я.
Множество освоенных мною историй о «попаданцах» прямо указывало на то, что и меня не миновала сомнительная участь – сменить эпоху. Надо же случиться этакой незадаче: всю сознательную жизнь мечтать о Галантном веке, и вляпаться в него с разбегу, точно в грязную лужу, имея, вдобавок, на хвосте непонятных преследователей. Правда, я очень рассчитывала, что они не сумеют увязаться вслед за мной в прошлое.
-Калоши счастья, - меня преследовало чувство, что означенные калоши намертво приросли к моим ногам. Вместе с погоней – и откуда это чувство, что так просто от меня не отстанут?
Следовало, однако, применяться к обстановке. В слабой надежде, что стала жертвой Стасовой инсталляции, сотворенной внезапно с пьяных глаз, я осторожно высунула нос за дверь.
Увы, за дверью простиралось чужое, до отказа наполненное народом пространство. Мало этого, народ был облачен в соответствующие наряды, и занимался, судя по всему, «культурным проведением досуга». В общем, я угодила в некое неведомое благородное собрание. Оставалось аккуратно затеряться в толпе, и постараться как-нибудь пристроить себя к делу.
Если б я еще знала, какие скользкие на мне туфли! А ведь казалось, что я уже освоилась с антикварным нарядом…Но шагнув за порог, тут же утратила почву под ногами, и полетела по паркету, как по накатанному льду. Финиш был скорым и бесславным: я неуклюже всплеснула руками, и грохнулась на пол, красиво усевшись посреди залы в облаке пышных юбок. Посидев немного, изготовилась встать. Я искренне надеялась, что останусь незамеченной, но не тут-то было.
-Позвольте помочь вам, - раздался крайне ехидный голос откуда-то сверху.
Видно, мозги мои пока отказывались сотрудничать - я с интересом разглядывала поданную мне руку, вместо того чтобы на нее опереться. Рука была в высшей степени показательная – свою собственную мне тут же захотелось спрятать подальше. Холеная ладонь, на безымянном пальце - тяжелый перстень, и даже ногти наполированы от души.
-Прошу вас, дорогая, принять мою помощь, мы и так привлекаем внимание, - еще ехиднее посоветовал мне голос, и я наконец последовала совету.
Просто встать на ноги мне, конечно, не позволили. Загадочный кавалер, на которого я все еще не смела взглянуть, подхватил меня под локоть, и буквально вздернул в вертикальное положение. Подержал одно мгновение, чтобы удостовериться в моей устойчивости, затем отпустил. Я вздохнула и подняла взгляд ему навстречу.
«У-у, как все запущено», - внезапный перебой в дыхании дал понять, что я снова попалась. А мне-то казалось, что подобные оказии не могут приключиться со мною уже никогда. Тем более, когда я угодила на три века назад. Но встречаются такие персонажи, что конфуз неизбежен – галантный кавалер был до омерзения привлекателен. Как раз такой набор качеств, который мог совершенно лишить меня равновесия. Никакой чрезмерной утонченности, никакой чрезмерной мужественности, зато пропасть обаяния, и чувства юмора, волчья усмешка, и еще…Вот черт, да я его видела впервые в жизни, и уже сочинила ему характер – кто бы мог подумать!
-Я пришел к вам в черном фраке, элегантный, как рояль, - механическим голосом проскрежетала я, чтобы хоть немного прийти в себя.
Хорошо бы хоть одна здоровая и циничная мысль проклюнулась в мозгу – так нет же! Мысли – все до одной – проклевывались лирические и трепетные. И совершенно неуместные, ибо насмешливая улыбка на лице кавалера становилась все явственнее, а я выглядела, соответственно, все глупее.
Меня не могло спасти даже то, что физиономию кавалера украшал косой шрам через всю щеку, а когда он повлек меня в нишу возле окна, выяснилось вдобавок, что он слегка прихрамывает, и даже трость для удобства у него имелась – темного дерева, с серебряным набалдашником.
В нише обнаружился удобнейший на вид маленький диванчик, на который и опустил меня кавалер, без ложной скромности тут же разместившись рядом. Я перевела дух – спаситель смотрел на меня не сверху вниз, а вровень, и его глаза не казались мне теперь настолько опасными.
-Андрей Арбенин, рад случаю представиться, - я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
«Литературный персонаж, да и только, интересно, не приходилось ли ему…» - неуместные мысли улетучились так же быстро, как и налетели. Обладатель же столь подходящего ему имени терпеливо дожидался, пока и я назову себя.
-А-апполинария Корсакова, - можно было подумать, что я называю не собственное имя, а только что придуманный псевдоним.
Я произнесла его вслух, и тут же задумалась, подходит ли оно к случаю. Может, стоило и в самом деле придумать что-нибудь другое? Но кавалер спокойно выслушал мой чахлый лепет, кивнул и еще раз слегка поклонился. Наверно, все было в порядке.
-Если пожелаете, готов сопровождать вас домой, графиня. Я много слышал о вас, и счастлив знакомству.
Очередной ступор мгновенно обрушился на мой измученный организм. «Значит, мы не дома, - лихорадочно высчитывала я, одновременно сладко улыбаясь, - Тогда где же находится мой дом? И кто там проживает, кроме меня? И можно ли принять предложение нового знакомого без риска крупно опозориться?» Означенный знакомец имел уж больно плотоядный вид, сообщая, что много слышал обо мне. Хотела бы я знать, что именно он слышал, и не следует ли мне проделать что-нибудь незаурядное, дабы не разочаровать его.
-Благодарю за любезность, сударь, - по-моему, мне удалось выдержать нужный тон, фривольный, но не поощрительный.
Во всяком случае, он одобрительно кивнул.
-Как прикажете, сударыня.
Все как-то само собой устраивалось. Возле крыльца обнаружилась моя же собственная карета, запряженная вполне приличными лошадками. Мы благополучно погрузились в экипаж, и я, слегка освоившись в роли хозяйки бодро рявкнула кучеру:
-Трогай!
По пути же исправно глазела в окно, тем более что играть в гляделки с кавалером никакого желания не испытывала. Вот оно было, мое профессиональное счастье! Внезапно ожившее прошлое обступило меня со всех сторон, и я могла вдоволь любоваться на него, пока не надоест.
Кучер, слава богу, и без меня знал, где я живу. Довез до каменного особнячка на Мойке, и лихо притормозил у подъезда.
-Гонщик нашелся, - проворчала я, принимая руку вышедшего первым Арбенина и выпрыгивая из кареты на мостовую.
Дальше все тоже прошло как по маслу. Я и удивляться не успевала, так удачно складывались обстоятельства.
-А могла бы в бездомные угодить, или там в провинцию попасть дремучую, - мое бормотанье не помешало слугам принимать хозяйку как полагается. Привратник открывал двери и кланялся, лакей светил огромным шандалом, полным свечей, и тоже кланялся…От меня, в общем, ничего не требовалось. Во всяком случае, пока.
-Дружочек мой, Полюшка! – раздалось откуда-то из глубины дома, а затем оттуда выплыл старичок.
Держался он довольно бодро, и вид имел самый…вот именно, самый родственный. У меня буквально все внутри заныло при мысли, что это, может быть, мой супруг.
Ну точно – в замке осторожно ворочалась отмычка. Стараясь ступать бесшумно, я вернулась в комнату, и приступила к военному совету с отражением. Блиц-совету, ибо оставшееся время исчислялось не больше, чем парой минут.
-У нас есть путь отступления, - сообщила я советнице в зеркале, и она снова одобрительно мне покивала.
У выхода на черную лестницу, вроде бы, еще никто не торчал, и можно было ускользнуть. Но едва я представила себе, что ускользать придется со всеми нажитыми за последний период ценностями, как затосковала еще больше. Свежи были воспоминания, как я тащила красотку с аукциона, да и шкатулка тяжело оттягивала руки, а еще сумка и пальто…Но выбирать было не из чего.
Я кое-как оделась, похватала перечисленные предметы и направилась в кухню. Дверь на черную лестницу не один десяток лет простояла запертой, от чего ее заело, и я убила лишних секунд тридцать на борьбу со строптивицей.
Ни один из ключей на моей связке к ней не подошел, оставался только тот, что лежал в шкатулке. Пришлось опробовать его - на счастье, это оказалось то, что надо. Дверь со скрежетом отворилась, и я быстро шагнула в темноту. Впрочем, тут же вернулась назад. Среди моих запасов полезных вещей нашелся мощный небольшой фонарь, и я ухватила его с буфетной полки, уже слыша в квартире чужие осторожные шаги.
Странное дело, они не искали ничего, как будто просто шли за мной, и все. Эта странность напугала меня куда больше, чем обычная воровская возня с имуществом.
Я скатилась по лестнице, пролетела двором, не встретив ни единой живой души, и задыхаясь, выскочила на улицу. Ровно через десять метров находился дорогой ресторан, и я не нашла ничего умнее, как рвануть к его массивным дверям.
Прямо в вестибюле стало ясно, как плохо я соответствую обстановке. В огромном зеркале в полный рост отражалась встрепанная бледная девица в пальто нараспашку, с огромной сумкой и картиной в руках. Одно хорошо, что заветный ларчик из сумки не торчал – иначе меня бы тут же отправили в психушку. А так охрана лениво покосилась в мою сторону, будучи твердо уверена, что я ошиблась дверью.
-Вам кого? – полюбопытствовал дюжий малый больше из остаточного служебного рвения.
Самое время было повернуться и уйти, но неизвестная погоня выглядела страшнее даже самого пафосного кабака, и я, запинаясь, произнесла:
-Мне… еду.
Лицо охранника понемногу вытягивалось. Неизвестно, куда бы завела его непривычная работа мысли, но тут в вестибюль выплыла администраторша.
Вот такие дамы раздражали меня страшно. Светские кошечки, ни слова не произносящие от чистого сердца, холеные до безобразия и настолько же уверенные в себе.
-Желаете позавтракать? – с застывшей улыбкой обратилась она ко мне.
-Желаю, - мрачно отозвалась я, выпрастываясь из лишней одежды.
-Прошу Вас, - улыбка не менялась ни на градус, и я заинтересованно следила, не сведет ли ее физиономию окончательно.
Не тут-то было… Тренировка – великая вещь. Не переставая заученно скалиться, администраторша определила меня за столик и подала меню, раскрытое, конечно, на самых дешевых блюдах. В прежние времена эти «невысокие цены» вызвали бы мой священный ужас… Но не теперь. Подавляя желание заказать по пять порций каждого блюда «для всей кегельбанной команды», я выбрала омлет, пирожное и кофе.
За окном ресторана медленно проявлялся мутный питерский денек, я допивала кофе, и что делать дальше, по-прежнему было неясно. Погоня отстала, но проблема-то никуда не делась!
Показаться дома было решительно невозможно. Первейшее правило детективов: если на тебя объявлена охота, не ходи туда, где тебя могут ждать.
Тоскливо таращилась я на эстетные картинки, натыканные по стенам, и тут пришло решение.
-Хрена вам лысого, а не ларчик с ключиком, - пробормотала я торжествующе.
Одно пристанище все-таки имелось. Причем такое, о котором никто не знал.
Прода от 14.03.2022, 10:33
4. Я от бабушки ушел
Мастерская одноклассника Стаса затерялась в переулках Васильевского острова, с крыши мы неоднократно глазели на ночной город, и употребили за время нашего знакомства никак не меньше целого моря разнообразной выпивки.
-Ты смотри-ка, в модели подалась? – как всегда, он замечал только то, что касалось живописи.
Вот и теперь первым делом завидел не меня, а моего рисованного двойника.
-Наследство, - не задумавшись ни на секунду, я приписала красотку к полученному от бабки имуществу, как будто очаровательница тоже была его частью.
Стас вытянул картину из моих скукоженных рук, и внимательно осмотрел добычу.
-«Галантный век»…ну, может, не начало, но… И сохранность отменная, почему я и подумал, что это тебя малевали.
-Ничего себе «малевали», - оскорбилась я совершенно ненатурально, ибо знала: никто не отнесется к нам с красоткой уважительнее, чем он.
-Ладно, - Стас выпустил, наконец, из рук картину, - Надо бы накатить…Со свиданьицем. Шампусику?
- Чего покрепче, - выдохнула я.
Стас смерил мою персону изумленным взглядом. До сей поры при любых обстоятельствах я наотрез отказывалась от напитков крепче ликера.
-Ну, покрепче так покрепче, - спорить со мной он не стал, - Самогончик тройной перегонки на семи травах… А?
-Вот-вот, - мне отчаянно хотелось напиться, и непременно в зюзю.
Дальнейшее наплывало волнами, жизнь текла вокруг, будто бы и вовсе не требуя моего участия. Стас вдумчиво возился с картиной, просвечивал ее под какими-то лампами, осторожно ощупывал пальцами поверхность, бормотал что-то об ее сказочной сохранности и абсолютной, в то же время, «натуральности»… И не забывал подливать мне самогону.
-За красоту давай, - предложил он наконец, - Хороша дамочка.
Поднял на меня глаза, и вдруг принялся изучать мое лицо. Даже выпить забыл. Осмотр продолжался так долго, что я насторожилась.
-Высохнет, пей.
Стас дернул головой, махнул рюмку, не моргнув глазом, и выдал:
-Да она и впрямь копия тебя, Полька. Знаешь, что ты дивно хороша?
-Ага, - ехидно подтвердила я, - Само совершенство.
-А ты не смейся, - назидательно произнес мой собеседник, - как это я раньше не замечал? Художнику непростительно.
В этот самый момент я окончательно упустила из рук нить событий. Должно быть, «тройной на семи травах» и впрямь был хорош. Я громко (мне показалось – демонически) захохотала, и неловко ткнула рукой в полотно. В первый момент мне показалось, что рука увязла. «Пить надо меньше», - укоризненно отметил внутренний голос, между тем, как мои пальцы все глубже и глубже проваливались…ну, в общем-то, в картину.
Измученный возлияниями организм замер от ужаса, однако совсем остановиться не мог. Академическое образование во мне отчаянно бунтовало, тело сопротивлялось, однако факт оставался фактом: мы куда-то перемещались. Медленно и с достоинством, чтобы я могла в полной мере оценить приключившийся со мной пердимонокль.
Я утратила способность соображать, и просто отстраненно наблюдала, как вертятся вокруг меня предметы обстановки, как знакомая до последней пылинки Стасова мастерская утекает (вот именно, утекает) куда-то прочь от меня, как я плыву в сером тумане, и приземляюсь, наконец, на что-то мягкое…
Тут мир потихоньку начал обретать стабильность, и я, совершенно протрезвевшая и оглушенная происходящим, принялась осматриваться. Какой бы ни была обстановка, но я совершенно ей не соответствовала. Обитые гобеленом диван и кресла, резной шкаф темного дерева, камин, - все насквозь несовременное, как будто я угодила в музей или антикварный салон.
Примерно на второй минуте я с ужасом осознала, что мой наряд категорически непригоден к ситуации. Но все же…Я неуверенно ощупала свою персону, и под ладонями вместо жесткой шерсти мягко заскользил атлас. Уж не знаю, в какой момент, но вместо свитера и джинсов на мне оказалось платьице с кружевом, и даже нитка жемчуга – не бог весть что, но гораздо лучше того, что было. Волосы как будто сами собой уложились в прическу, доказывая, что внешность тоже вступила со мной в противоборство. Как будто это уже была вообще не я.
Множество освоенных мною историй о «попаданцах» прямо указывало на то, что и меня не миновала сомнительная участь – сменить эпоху. Надо же случиться этакой незадаче: всю сознательную жизнь мечтать о Галантном веке, и вляпаться в него с разбегу, точно в грязную лужу, имея, вдобавок, на хвосте непонятных преследователей. Правда, я очень рассчитывала, что они не сумеют увязаться вслед за мной в прошлое.
-Калоши счастья, - меня преследовало чувство, что означенные калоши намертво приросли к моим ногам. Вместе с погоней – и откуда это чувство, что так просто от меня не отстанут?
Следовало, однако, применяться к обстановке. В слабой надежде, что стала жертвой Стасовой инсталляции, сотворенной внезапно с пьяных глаз, я осторожно высунула нос за дверь.
Увы, за дверью простиралось чужое, до отказа наполненное народом пространство. Мало этого, народ был облачен в соответствующие наряды, и занимался, судя по всему, «культурным проведением досуга». В общем, я угодила в некое неведомое благородное собрание. Оставалось аккуратно затеряться в толпе, и постараться как-нибудь пристроить себя к делу.
Если б я еще знала, какие скользкие на мне туфли! А ведь казалось, что я уже освоилась с антикварным нарядом…Но шагнув за порог, тут же утратила почву под ногами, и полетела по паркету, как по накатанному льду. Финиш был скорым и бесславным: я неуклюже всплеснула руками, и грохнулась на пол, красиво усевшись посреди залы в облаке пышных юбок. Посидев немного, изготовилась встать. Я искренне надеялась, что останусь незамеченной, но не тут-то было.
-Позвольте помочь вам, - раздался крайне ехидный голос откуда-то сверху.
Видно, мозги мои пока отказывались сотрудничать - я с интересом разглядывала поданную мне руку, вместо того чтобы на нее опереться. Рука была в высшей степени показательная – свою собственную мне тут же захотелось спрятать подальше. Холеная ладонь, на безымянном пальце - тяжелый перстень, и даже ногти наполированы от души.
-Прошу вас, дорогая, принять мою помощь, мы и так привлекаем внимание, - еще ехиднее посоветовал мне голос, и я наконец последовала совету.
Просто встать на ноги мне, конечно, не позволили. Загадочный кавалер, на которого я все еще не смела взглянуть, подхватил меня под локоть, и буквально вздернул в вертикальное положение. Подержал одно мгновение, чтобы удостовериться в моей устойчивости, затем отпустил. Я вздохнула и подняла взгляд ему навстречу.
«У-у, как все запущено», - внезапный перебой в дыхании дал понять, что я снова попалась. А мне-то казалось, что подобные оказии не могут приключиться со мною уже никогда. Тем более, когда я угодила на три века назад. Но встречаются такие персонажи, что конфуз неизбежен – галантный кавалер был до омерзения привлекателен. Как раз такой набор качеств, который мог совершенно лишить меня равновесия. Никакой чрезмерной утонченности, никакой чрезмерной мужественности, зато пропасть обаяния, и чувства юмора, волчья усмешка, и еще…Вот черт, да я его видела впервые в жизни, и уже сочинила ему характер – кто бы мог подумать!
-Я пришел к вам в черном фраке, элегантный, как рояль, - механическим голосом проскрежетала я, чтобы хоть немного прийти в себя.
Хорошо бы хоть одна здоровая и циничная мысль проклюнулась в мозгу – так нет же! Мысли – все до одной – проклевывались лирические и трепетные. И совершенно неуместные, ибо насмешливая улыбка на лице кавалера становилась все явственнее, а я выглядела, соответственно, все глупее.
Меня не могло спасти даже то, что физиономию кавалера украшал косой шрам через всю щеку, а когда он повлек меня в нишу возле окна, выяснилось вдобавок, что он слегка прихрамывает, и даже трость для удобства у него имелась – темного дерева, с серебряным набалдашником.
В нише обнаружился удобнейший на вид маленький диванчик, на который и опустил меня кавалер, без ложной скромности тут же разместившись рядом. Я перевела дух – спаситель смотрел на меня не сверху вниз, а вровень, и его глаза не казались мне теперь настолько опасными.
-Андрей Арбенин, рад случаю представиться, - я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
«Литературный персонаж, да и только, интересно, не приходилось ли ему…» - неуместные мысли улетучились так же быстро, как и налетели. Обладатель же столь подходящего ему имени терпеливо дожидался, пока и я назову себя.
-А-апполинария Корсакова, - можно было подумать, что я называю не собственное имя, а только что придуманный псевдоним.
Я произнесла его вслух, и тут же задумалась, подходит ли оно к случаю. Может, стоило и в самом деле придумать что-нибудь другое? Но кавалер спокойно выслушал мой чахлый лепет, кивнул и еще раз слегка поклонился. Наверно, все было в порядке.
-Если пожелаете, готов сопровождать вас домой, графиня. Я много слышал о вас, и счастлив знакомству.
Очередной ступор мгновенно обрушился на мой измученный организм. «Значит, мы не дома, - лихорадочно высчитывала я, одновременно сладко улыбаясь, - Тогда где же находится мой дом? И кто там проживает, кроме меня? И можно ли принять предложение нового знакомого без риска крупно опозориться?» Означенный знакомец имел уж больно плотоядный вид, сообщая, что много слышал обо мне. Хотела бы я знать, что именно он слышал, и не следует ли мне проделать что-нибудь незаурядное, дабы не разочаровать его.
-Благодарю за любезность, сударь, - по-моему, мне удалось выдержать нужный тон, фривольный, но не поощрительный.
Во всяком случае, он одобрительно кивнул.
-Как прикажете, сударыня.
Все как-то само собой устраивалось. Возле крыльца обнаружилась моя же собственная карета, запряженная вполне приличными лошадками. Мы благополучно погрузились в экипаж, и я, слегка освоившись в роли хозяйки бодро рявкнула кучеру:
-Трогай!
По пути же исправно глазела в окно, тем более что играть в гляделки с кавалером никакого желания не испытывала. Вот оно было, мое профессиональное счастье! Внезапно ожившее прошлое обступило меня со всех сторон, и я могла вдоволь любоваться на него, пока не надоест.
Кучер, слава богу, и без меня знал, где я живу. Довез до каменного особнячка на Мойке, и лихо притормозил у подъезда.
-Гонщик нашелся, - проворчала я, принимая руку вышедшего первым Арбенина и выпрыгивая из кареты на мостовую.
Дальше все тоже прошло как по маслу. Я и удивляться не успевала, так удачно складывались обстоятельства.
-А могла бы в бездомные угодить, или там в провинцию попасть дремучую, - мое бормотанье не помешало слугам принимать хозяйку как полагается. Привратник открывал двери и кланялся, лакей светил огромным шандалом, полным свечей, и тоже кланялся…От меня, в общем, ничего не требовалось. Во всяком случае, пока.
-Дружочек мой, Полюшка! – раздалось откуда-то из глубины дома, а затем оттуда выплыл старичок.
Держался он довольно бодро, и вид имел самый…вот именно, самый родственный. У меня буквально все внутри заныло при мысли, что это, может быть, мой супруг.
