- Яда, а как у вас год делится? На месяцы?
- Да, - ответила она, не поднимая головы, - двенадцать месяцев. Сейчас седьмой месяц - ягодный. А если по порядку, то морозный, вьюжный, талый, зелёный, цветущий, купальный, ягодный, урожайный, грибной, хмурый, студёный и крайний.
Значит, здесь и вправду уже июль, ягодный. Я до сих пор не могла поверить, что меня закинуло в другой мир. Может быть, если бы наши миры были бы очень разными, принять это факт удалось бы легче, с другой стороны - тогда бы мозг испытывал гораздо больший стресс, если бы привыкать приходилось ко всему и сразу. У меня не случилась истерика, когда я поняла, что попала в другой мир. И это было неправильно. Лучше пусть эмоции выйдут сразу, чем этот нарыв долго будет гнить, и закончится все сильным срывом. Самым лучшим вариантом стали бы слезы. Со слезами всегда выходит первая острая боль.
Как известно, на кусту ягода самая вкусная. Я нашла себе полянку, красную от ягод, в стороне от Яды и присела на корточки, раздвигая листья руками. Кисточки, усыпанные ароматной, тяжёлой и крупной клубникой, клонились
вниз. Их можно было обрывать прямо горстями, и дно корзинки быстро скрылось. Первый азарт сошел, и самые спелые, уже мягкие ягоды посыпались в рот. Боже, как же это вкусно! Я зажмурилась от удовольствия. Если закрыть глаза, то можно представить, что я с родителями и бабушкой, ещё маленькая, вот также собираю клубнику. Как же я по ним соскучилась. Когда ты знаешь, что они от тебя в ста пятидесяти километрах, то и скучаешь меньше, кажется что вот проведешь какие-то два с половиной, три часа в дороге и окажешься дома. А когда ты на расстоянии другого мира, и понимаешь, что, вероятнее всего, больше не увидишь самых дорогих людей, то тоска становится невыносимой, она давит на грудь, сжимает горло кольцами и режет сердце, словно нож. Я сама не заметила, как по щекам потекли горячие жгучие слезы, все расплывалось перед глазами, и после каждой пригоршни ягод приходилось их смахивать рукавом. Наревевшись вдоволь, я обнаружила полную с горкой корзинку, оглянулась, а Яда недалеко сидела на поваленном стволе березы и пожевывала травинку. Рядом стояла такая же полная корзина ягод. Она видела, что я плакала, но не стала мешать.
- Ну что? Домой?
Я кивнула, отправляя последнюю пригоршню ягод в рот.
На обратном пути солнце чуть не поджарило макушку, а корзинка норовила оттянуть руку до самой земли. Домой мы пришли взмыленные, как лошади после скачек, ополоснулись теплой водой в нетопленной бане и сели на террасе перебирать ягоду. Хоть и старались рвать чисто, а все равно кое-где попадались травинки, листочки, да и все хвостики нужно было оторвать, а мятые ягодки тут же отправлялись в рот. После я завела тесто на вареники, Яда - на пироги, пока оно подходило, я занималась лепкой, Яда - варила варенье. Поужинали мы поздно, но очень вкусно. От усталости я уснула, кажется, ещё на подходе к кровати, и не осталось у меня сил ни на рефлексию, ни на сновидения. Так, наверное, и нужно жить, организовывая себе кучу дел, чтобы хандра не успевала нападать.
5. Одна глупость и три жизни…
Утром Ядвига ушла в лес за очередной порцией календулы, не оставив на столе завтрака. Я на скорую руку сварила кашу, а чай решила выпить на крыльце. Удивительное дело - здесь совершенно не было гнуса, разве что какой-нибудь один, залётный комар прозвенит рядом и то, шарахается от меня, как от прокаженной. В том мире комары и мошки почитали меня за деликатес. Я любила подолгу наслаждаться почти остывшим чаем в любое время дня, но утром - особенно. Да и само утро - это особенное время. И хоть сейчас лето, и к зефирному розовому рассвету я не успела, и крыльцо с террасой смотрели на запад, наслаждаться пробудившимся днём было великолепно. Мир живёт, а ты созерцаешь это волшебство со стороны. Я в своей жизни мало наслаждалась магией утра. Любительница засидеться за полночь, я просыпалась довольно поздно и только зимой могла застать рассвет. Рассветы зимой хороши и по-своему прекрасны, но ощутить волшебство замирания жизни перед новым днём в тридцатиградусный мороз не получится, стук собственных зубов не позволит. А вот летом - сколько угодно. Меня всегда удивлял этот миг, когда песни птиц плавно смолкают, ночные насекомые засыпают, а дневные ещё не пробудились, звери тоже затихают и, кажется, даже ветер, вечно шелестящий листвой, в молчаливом поклоне встречает величавое светило, торжественно выкатывающееся из-за горизонта, заставляющее гордых, ослепленных его великолепием наблюдателей прикрывать глаза.
Когда не то что земля, но и сам мир ускользает из-под твоих ног, когда все, что было ранее становится неважным, приходится свою жизнь наполнять новыми смыслами. Вот и я сейчас, чтобы не превратиться в механическую куклу, отчаянно цеплялась за те вещи, которые наполняли смыслом мое прежнее существование, которые были доступны мне здесь и должны были стать якорями психики. Так и получилось, что необходимость встретить рассвет, стала для меня жизненно важной. Я поняла, что нужно завести что-то вроде дневника, записывать туда эти свои цели и никому никогда его не показывать. Получится ли у меня регулярно оставаться одной? Как здесь сложится моя жизнь? Сколько я здесь проживу? Вернусь ли я домой? Столько вопросов, и ни одного точного ответа, как было бы и в том мире. Будущее знать не дано, и это прекрасно. Хотя Яда и говорит, что может его подсматривать одним глазком. Я кривовато улыбнулась своим мыслям. В этом мире, без родителей, подруг и привычной обстановки, я вдруг почувствовала себя старой. Не внешне, нет. Душа моя вдруг стала старой и немощной. Ей нужно заново учиться получать удовольствие от жизни. Мне кажется, что все фразы типа "А вот раньше/во времена нашей молодости конфеты/колбаса/пиво/мороженое (и любой другой продукт или процесс) были вкуснее/лучше!", все эти фразы они произносятся оттого, что наши души, становятся старыми, постепенно разучиваясь наслаждаться мгновением, процессом. В детстве ведь как? Купили конфеты, их нужно срочно поесть. А потом? Купили конфеты, сидишь их ешь и думаешь, сколько съесть, чтобы не отложилось на талии. Раньше купишь колбасу и уплетаешь ее за обе щеки. А потом купишь колбасу, жуешь ее, а вкус уже не тот, потому что килограмм стоит, как крыло от самолёта, но эта колбаса с хорошим составом, и тут принимаешься перебирать в памяти, что же там в составе. Наверное, поэтому она и старится эта бедная душа, потому что мы сами нагородили в ней кучу заборов, крепостей и укреплений, а смаковать мгновение разучились. Для детей любая мелочь - это уже событие, а взрослыми мы разучились удивляться даже полетам в космос. Куча запретов, комплексов, ограничений, бесконечное откладывание до удобного момента. Все не то, и все не так. Общественное мнение и монетизация. От низкого ли уровня жизни все так происходит или в целом от меркантильной человеческой природы? И произойдет ли когда-нибудь эволюция от человека разумного к человеку духовному? И на что мы тогда будем жить? Чем питаться? Солнечной энергией? Или нам вообще это будет не нужно.
Через недолго вернулась Яда, и мы снова на чердаке сортировали, складывали в пучки, связывали, подписывали и развешивали на сушку календулу. Она внимательно наблюдала за мной, когда думала, что я не вижу, словно выискивала, то что недоступно обычному взгляду.
- Что-то не так? - Меня это немного нервировало, и я не выдержала, спросила прямо.
Она смутилась в ответ:
- Я чувствую в тебе похожую энергию. Уверена, что ты тоже ведьма. И то, что ты видела ведьмину тропу, это тоже подтверждает. Но я не вижу взаимодействия с травкой. Ты сама чувствуешь что-нибудь?
- Что например?
- Например, удовлетворение, удовольствие от такой работы? Может быть, тебя это наполняет энергией? Мне трудно объяснить. Но если ты это почувствуешь, то никакие слова уже не нужны. - Она мягко улыбнулась, ожидая ответа, а ее глаза будто наполнились смыслом и внутренним светом. Мне она сразу показалась намного мудрее своего возраста и своего статуса деревенского лекаря или травницы.
- Нет, ничего подобного не чувствую, но меня и не раздражает эта работа.
Кажется, что Яду этот ответ немного расстроил. Возможно, я ей понравилась, и она хотела бы научить меня тому, что знает сама, или взять в помощницы. Но ответа на этот вопрос я уже не узнала. На улице раздался быстрый перестук копыт, бряцанье упряжи, громкий и торопливый стук в дверь. Мы друг за другом скатились с лестницы и почти налетели на запыхавшегося Мирослава.
- Здравствуйте. Там Катя, дочь кузнеца, рожает.
- Так рано же ещё. Полтора месяца ещё ходить.
- Ей убраться в кузне отца приспичило, пока он в городе был, заказ отвозил, вот позавчера вечером, говорит, и началось.
- А чего сразу не позвали?
- Она думала сама разрешится, а сегодня отец прознал и меня сразу отправил за вами.
- Хоть у кого-то голова есть на плечах. - Яда за разговором не теряла времени даром, быстро складывала в кожаную сумку хирургические инструменты, завернутые в чистую ткань, травы, и ещё много всяких мелочей, при этом грозно сверкала глазами и вполголоса ругала ту самую Катерину. - Вот голова дурная. Сказала же ей, никаких тяжестей, никаких резких движений, чтобы доносила до срока. Себя не бережет, так хоть бы детей пожалела. Досталась же им безголовая мамаша.
С тем же бормотанием она вынеслась вместе с Мирославом на крыльцо. Он подсадил ее в седло и ударил коня по крупу ладонью. Яда почти мгновенно скрылась в облаке пыли.
Я молча рассматривала семнадцатилетнего богатыря. Он немного стушевался от моего пристального взгляда.
- Мир. - Напомнил свое имя.
- Я помню. - Сдержанно улыбнулась в ответ. - А что вдвоем на одном коне не уехали?
- Быстрее так. Да я и пешком дойду. Тут идти не далеко. Конь запряженный стоял. Не стал время терять.
- Может, чаю?
Хороший, добрый парень. Отчего же не угостить. Но он в ответ снова немного засмущался.
- Отец ждёт. Пойду я. А ты приходи завтра. Кузнецы точно будут столы накрывать на всю деревню. Познакомишься со всеми, подружек себе найдешь.
- Так а вдруг что-то не так пойдет?
- У Яды все всегда хорошо выходит. Очень она сильная. Богов благодарим каждый раз за нее. Богов и ее брата.
- Брата? - Эхом повторила вопрос.
- Да. Он главный придворный маг короля.
- Не знала. - Пояснила я свой удивленный вид.
- Ничего. Память наверняка скоро вернётся. - Расценил по-своему мои слова Мир. - Так что приходи завтра и не думай стесняться. А я пойду.
Я то ли кивнула головой, то ли пожала плечами в ответ - сама не поняла. Так вот значит, почему Яда показалась мне такой непростой. Явно она выросла не в деревне. Ее сюда либо сослали, либо убрали подальше от глаз. Вот почему у нее и дом такой хитрый и с удобствами. Ну да ладно. Если бы у нее были какие-то серьезные проступки, она была бы в других, более строгих местах. А раз так, то и голову ломать не о чем.
Я спустилась в подпол, посмотрела, что есть из продуктов, и решила нафаршировать блины печенью. За готовкой прошла пара часов, затем я прибрала на кухне, пообедала, вымыла крыльцо и террасу, а хозяйка все не возвращалась. Тогда я достала свой чемодан и взялась за вышивку. Иголка неторопливо порхала над тканью в пяльцах, аккуратно ложились стежки, и я растворилась в этом процессе, совершенно потеряла счёт времени, забыла о еде, и лишь когда солнце уже коснулось нижним краем горизонта, подняла голову. Доски окрасились в цвет киновари. Контрасты усилились. Воздух стал густой, прорезанный наискось оранжевыми лучами, суетливым чириканьем воробьев, полетом бабочки, обещанием ночной прохлады, что мне захотелось облечь это впечатление в форму, и я неосознанно, даже как будто зачарованно протянула вперёд руку. И снова что-то случилось. Пальцы немного вытянулись, стали длиннее и плавнее, окрасились елё заметным мерцанием, струящимся с кончиков туманом, превращающимся в тонкие нити, кольцами спадающие вниз на доски. Я попыталась удержать это ощущение, и у меня даже получилось на краткий миг. Но потом магия снова пропала. О том, что всё это не плод моего воображения, напоминали лишь золотистые, розово-оранжевые мотки на полу. Руки мелко задрожали. Я подняла блестящие нити, на ощупь гладкие, как шелк, убрала в чемодан и спрятала под полом в тайнике своей комнаты.
В голове была пустота. Какое-то отупение от того, что произошло. Спасло от всяких разных мыслей, суетящихся в голове, примерно, как большая шумная семья, дружно проспавшая на самолёт, собирающая вещи, с громкими криками, беготней туда-сюда, столкновениями друг с другом и бесконечным перекладыванием вещей с места на место, вот от этого всего в моей голове меня, и спасло возвращение Яды. Вмиг высохшая и почерневшая она зашла, слегка пошатываясь, и тяжело опустилась на лавку. Я стала накрывать на стол, а она мелкими глотками пила свой любимый горяченный чай и за еду взялась не сразу.
- Благополучно все разрешилось?
- Еле спасла. Ещё бы какой час, и ничего бы не помогло. Чуть не перегорела. Дуреха эта ведра с водой для уборки таскала, пока мужики, муж да отец, в город ездили на торги. Мать-то у нее умерла давно, подсказать да присмотреть из женщин некому. Я ей говорила, что двойня у нее, вдвойне беречься надо. Но вот, поди ж ты, чистота на нее напала. А мужики возьми и останься на ночь в городе, потому что наторговали хорошо, да допоздна, а им ещё и металл надо было закупить. Приехали вечером следующего дня, а Катерина с испугу не призналась, что сутки уже мучается. Повитуху пригласили, да она сделать ничего не может. Катя из сил выбилась уже и деток своих чуть не уморила. Благодаря Катерининой глупости чуть три жизни не оборвались раньше срока. Хорошо хоть в деревне Мирон есть. Он, видимо, тоже одаренный, хоть и слабо. Всегда оказывается там, где больше всего нужен.
- Так двойня родилась?
- Да, мальчишки. - Яда светло и мечтательно улыбнулась. - Хорошие, крепкие, хоть и поменьше, чем обычный ребёночек. Я их посмотрела, устали они тоже в родах, подпитала немного, а дальше сами справятся.
- Яда, а у тебя есть веретено?
Она моргнула и перевела взгляд на меня.
- Валяется в кладовке какое-то старое. А тебе зачем?
- Проверить нужно кое-что. Я тебе потом обязательно все расскажу. - Не стала лгать, помня о том, что Яда умеет распознавать ложь.
- Приворожить кого не вздумай. - Наконец тяжело бросила она и поднялась с лавки.
Веретено нашлось быстро и выглядело не таким уж и потрепанным. Возможно, оно и было старым, но им вряд ли кто-то пользовался больше пары раз. А у меня впереди была целая ночь для исследований и экспериментов.
6. Магия случись…
Как я и думала, Яда уснула мгновенно. Дом накрыло таинственной тишиной. Отгорели последние искры заката. На душе было тревожно и волнительно. Половицы еле слышно скрипели от моих осторожных шагов. Сердце немного сбилось с ритма, а руки ощутимо дрожали, когда я доставала свой вышивальный чемодан. Как я его вообще тащила по лесу, он же огромный. Я плотно задернула шторы и зажгла несколько небольших камушков огненного кварца. Открывать крышку было боязно.
