- Простите, - повинилась госпожа Громова, чуть склонив голову. – Я совсем забыла о приличиях!
Следователь поморщился. Кажется, он само это слово считал ругательным.
- Ничего, - пробормотал он, поерзав.
- Позвольте представить вам Алевтину Звонареву, - продолжила куратор. - Алевтина, это следователь Бамбур.
- Очень приятно, - пробормотала я.
- И мне, - хмыкнул следователь и вдруг вперил в госпожу Громову неожиданно острый взгляд. – А если без шуток? Кто она такая?
Как будто меня тут вообще нет!
- Ваш свидетель, - очаровательно улыбнулась госпожа Громова. – По делу господина Бышкова.
Следователь скривился.
- А, так вы по тому делу! Участвовать будете?
- Разумеется, - пожала плечами госпожа Громова. И, вынув из портфеля бумаги, протянула их Бамбуру: - Вот мои полномочия.
- Ясно, - он едва бросил взгляд на исписанные ровным почерком госпожи Громовой строчки. – И с чего вы решили, что я стану ее допрашивать?
- Вы можете этого не делать, - она привычным жестом сложила пальцы домиком. – Однако я, разумеется, подам письменное ходатайство и вам все равно придется ее допросить. А если вы заупрямитесь, то мою просьбу наверняка удовлетворит суд.
- Уверены? – уточнил следователь, наблюдая за госпожой Громовой.
- Более чем! – подтвердила она спокойно. – Алевтина видела танец фей той ночью. И даже более того.
Гном мгновенно посерьезнел.
- Вот как? – переспросил он, разглядывая меня так, словно пытался взглядом проникнуть мне под кожу.
- Да! – подтвердила я, сдержав желание передернуться.
- Свидетель, значит? – следователь не скрывал недоверия. – А сама-то ты кто? Где работаешь?
Я взглянула на госпожу Громову, которая едва заметно кивнула.
- Алевтина Звонарева, - снова представилась я. – Студентка юридического факультета. Стажируюсь у госпожи Громовой.
- Тьфу! – фыркнул гном, откидываясь на спинку стула, и повернулся к госпоже Громовой. – Вы меня совсем за дурака держите? Мало того, что она наверняка знает подозреваемого...
- И когда это мешало давать показания? – поинтересовалась она мягко. – Если бы родственникам, знакомым и друзьям было запрещено свидетельствовать, боюсь, вы бы по большинству дел никаких свидетелей не отыскали!
- А то, что она ваша практикантка? – напомнил он едко. – А значит, фактор личной заинтересованности в деле...
- Господин Бамбур, простите, какой еще личной заинтересованности? – перебила госпожа Громова. – Алевтина не является адвокатом господина Бышкова, равно как и помощником адвоката. Функция защитника целиком лежит на мне. Алевтина же присутствует здесь лишь в качестве свидетеля.
- Вы думаете, я поверю в такие совпадения? – скептически спросил он. – Госпожа Громова, вы меня обижаете!
- Можете не верить, - пожала плечами она. – Но сперва допросите. А потом я представлю вам иные доказательства – уверяю, совершенно независимые и легко проверяемые. И, кстати, как защитник, я хотела бы ознакомиться с доказательствами, обосновывающими задержание господина Бышкова.
- Его никто не задерживал! – быстро возразил следователь. – Только позвали... на беседу!
- Разумеется, - усмехнулась госпожа Громова. – Без повестки, без извещения родственников и прочих... пустых формальностей, не так ли? Господин Бамбур, вы желаете, чтобы я написала жалобу в прокуратуру?
- Хм. – Гном дернул себя за бороду и махнул рукой. – Ладно, ваша взяла.
- Алевтина, будьте добры подождать в коридоре! – велела куратор и я, конечно, послушалась.
Впрочем, долго скучать не пришлось. Минут через десять меня позвали обратно.
- Я вас оставлю, - госпожа Громова встала и, ободряюще кивнув мне, вышла...
Спустя два часа я уже сама была не рада, что согласилась на эту эпопею. Гном вцепился в меня, как бульдог, и вытрепал все нервы бесконечными каверзными вопросами.
Отвечала я честно (ну, почти!), так что бояться мне было нечего.
- Ладно, - наконец сдался он. Спрыгнул и, смешно переступая маленькими ножками, прошлепал к выходу. Выглянул: - Заходите, госпожа Громова.
- Благодарю, - ответила куратор. Вошла, взглянула на меня с некоторой обеспокоенностью. – Алевтина, с вами все в порядке?
- Да, - я слабо махнула рукой. – Протокол я подписала.
- Превосходно, - кивнула она и повернулась к следователю: - Надеюсь, вы убедились, что в этом деле все не так просто?
- Это только ее слова! – буркнул он и, порывшись в столе, извлек оттуда изрядно погрызенную трубку. – Которые ничем не подтверждаются.
- Вот как? – подняла брови она. – Только не говорите, что вы не обратили внимания на весьма примечательные расхождения!
- Обратил, - насупился гном. – Но она могла знать...
- Откуда? – перебила госпожа Громова. – Знакомилась с заявлением потерпевшего я в отсутствии Алевтины, ни с кем из фигурантов дела она не имела возможности переговорить. Так откуда ей знать?
Следователь что-то проворчал, а госпожа Громова пояснила, видя мою растерянность:
- Алевтина, об этом преступлении заявил некий господин Старицкий, который якобы видел господина Бышкова прошлой ночью в парке на пересечении улиц Победы и Колокольчиков.
- Но это же было совсем не там! – воскликнула я, совсем растерявшись. – Ну, то есть я же сама видела! Это было в Красном парке, в совсем другой стороне!
- Именно, - подтвердила госпожа Громова с легкой полуулыбкой. – Феи танцуют лишь раз в месяц и предугадать место их танца весьма непросто. Поскольку у Старицкого не хватило таланта проследить за Бышковым, он попросту назвал первый пришедший в голову парк, понадеявшись, что никто не станет разбираться. Кстати, это вам. Прошу приобщить к делу.
Она протянула скривившемуся следователю какую-то бумагу.
- Что это? – он принял лист с видимым скепсисом. Вчитался, поменялся в лице, поднял взгляд.
- Да, - подтвердила госпожа Громова с иронией. – Я озаботилась письменной справкой общины фей о том, где именно они танцевали прошлой ночью. И, заметьте, она также всецело подтверждает слова Алевтины!
- Ы-ы-ы! – взвыл следователь, снова схватившись за свою многострадальную бороду. – Откуда вы взялись на мою голову?! Такое дело складывалось! А вы?!
- А я, разумеется, приложила все силы, дабы защитить невиновного, - заметила госпожа Громова выспренне. И улыбнулась чуть-чуть, уголками губ. – Полагаю, вам не составит труда, хм... разговорить господина Старицкого. Равно как и отыскать его сообщника.
- Ну, спасибо за совет! – ядовито проворчал гном, яростно принимаясь раскуривать трубку. В кабинете уже было не продохнуть от клубов дыма. – Ладно, идите!
- А мой подзащитный? – напомнила госпожа Громова.
- Подождите у входа. Его выпустят минут через двадцать.
Следователь, сосредоточенно пыхая трубкой, принялся яростно листать бумаги, не обращая на нас внимания.
- Тогда до свидания, - вежливо сказала госпожа Громова, делая мне знак вставать.
Гном поднял страдальческий взгляд, в котором так и читалось: «Глаза б мои вас больше не видели!» и буркнул что-то неразборчивое...
Госпожа Громова, выйдя на крыльцо, глубоко вдохнула пахнущий осенней свежестью воздух, прикрыла глаза, подставляя лицо ветру и накрапывающему дождю.
Только сейчас я поняла, как она устала. И как переживала за исход дела, пусть и не показывая своего волнения.
- А... госпожа Громова, - тихо позвала я.
- Вы хотите знать, что это было? – поинтересовалась она, не открывая глаз.
- Да, - я кивнула, забыв, что она меня не видит.
- В общем-то, все довольно просто. – Вздохнув, сказала она. – Банальная зависть. Когда-то Алессандро был очень дружен с этим Старицким, а впоследствии даже женился на его сестре...
- Что?! – не сдержалась я и тут же одумалась: - Ой, извините. Продолжайте.
- Брачные отношения сложились неудачно, - процитировала она текст стандартного заявления о разводе. – И были разорваны. Причина, надо сказать, была названа обтекаемая. Что-то вроде несовпадения характеров. В действительности, полагаю, речь шла о... хм, интимных проблемах. После этого Старицкий затаил обиду на бывшего друга, который к тому же намного талантливее и успешнее в карьере. К сожалению, подобное встречается нередко... Однако его недовольство не доходило дальше мелких пакостей, пока какой-то случай не свел его со студентом, влюбленным в невесту Алессандро. Не спрашивайте, что там у них произошло, я и сама пока не ведаю. Однако не сомневаюсь, что Бамбур это выяснит. И, думаю, постарается взять их на хищении той самой книги. Он толковый следователь, своего не упустит.
- Но откуда вы все это знаете?! – вскричала я, забыв, где нахожусь.
Госпожа Громова открыла глаза и покосилась на меня неодобрительно, потом вдруг усмехнулась:
- Припомните, я ведь заезжала в матери Алессандро. Полагаете, лишь за надлежащими полномочиями?
- Ну... да. – Призналась я. – А зачем еще?
- Алевтина, - вздохнула она. – Господин Бышков очень любит свою маму. Очень любит, - повторила она с нажимом. – Настолько, что, как послушный сын, рассказывал маме обо всем. Так что госпожа Лучиана очень многое могла поведать о делах сына.
- Ясно, - я недоверчиво покачала головой. Надо же, какой... примерный мальчик! Неужели маме и о своих проблемах рассказал?!
- Надо не забыть посоветовать Алессандро те пилюли, - тихо-тихо произнесла куратор, роясь в портфеле. – Дорогие, однако весьма действенные...
«Ничего себе, у нее познания в... фармакопее!» - ошеломленно подумала я.
"День рожденья - грустный праздник..." - крутилась в голове строчка из старой песенки.
Я отпила глоток чая, ковырнула ложечкой рассыпчатое пирожное... И отставила в сторону.
Ничего не скажешь, отличный день рождения – в полном одиночестве! Дома бы собрались родственники, а вечером я бы отмечала с друзьями...
Мне стукнуло уже, страшно подумать, двадцать! Двадцать! А у меня никакой личной жизни, сплошная работа и учеба.
Нет, конечно, это тоже надо, но... Годы ведь уходят!
Вдруг я теперь так и останусь одна? Даже отпраздновать толком не с кем...
Однокурсники меня в свою компанию не принимали (клеймо попаданки отпугивало их, как черта - святая вода).
Позвать госпожу Громову и Стэна? Глупости!
Я даже улыбнулась, представив, как распиваю бутылочку вина вместе со своей строгой наставницей. Она держится настолько сухо и невозмутимо, так уверена в своих силах, что мне остается лишь завистливо вздыхать и мечтать однажды стать такой же. А приглашать одного Стэна... Еще вообразит, что я зову его на свидание! Позорище...
Глупые мысли, совершенно ненужные, но чем еще оставалось заниматься?
Теперь воспоминания о прошлом казались светлыми и какими-то... нереальными, что ли? Как будто той Алевтины, которая весело отмечала свой девятнадцатый день рождения, больше нет, а вместо нее живет какая-то другая девушка...
Тьфу! Я встряхнулась, прогоняя мысли, от которых чувствовала себя усталой и бесконечно старой, и огляделась по сторонам, пытаясь отвлечься от тяжелых дум.
В кафе-кондитерской было немноголюдно, да и другие расы в этот вечер явно облюбовали какие-то другие места. Зато никто не мешал мне выпить чашечку чая и слопать десяток поразительно вкусных пирожных.
Кондитерская располагалась буквально в двух шагах от офиса госпожи Громовой, но я набрела на нее только месяц назад. Я бедная студентка, так что питаться в кафе мне не по карману. Но иногда так хочется хоть чем-нибудь себя порадовать!
От одной мысли, что пришлось бы коротать вечер в своей комнате, становилось тоскливо...
Я глотнула чая (еще немного, и лопну!) и обвела взглядом кафе. Обстановка радовала взгляд: стены цвета топленого молока; терракотовая плитка на полу; багряные и лимонно-желтые низкие диванчики; расставленные повсюду статуэтки и экзотические растения. Знойные волны пряных запахов - мускатного ореха и кардамона, гвоздики и корицы, жгучего перца и томной ванили - казались почти осязаемыми.
Кроме меня посетителей было трое, а владелец, пожилой орк, курил трубку недалеко от входа в это замечательное заведение. Мы немного поболтали о каких-то пустяках, пока официантка принесла заказ.
Юная парочка устроилась в самом дальнем углу, подальше от посторонних глаз, и самозабвенно ворковала.
Смотреть на то, как парень заботливо кормит девушку пирожными, при этом глядя на нее так, будто сам мечтает оказаться на месте подносимых к ее губам сладостей, было выше моих сил. Я перевела взгляд на последнего посетителя, скучающего за столиком как раз напротив меня.
А посмотреть было на что! Худощавый длинноволосый брюнет, одетый замысловато и эффектно: рубашка с кружевами в стиле незабвенного Питера Блада, черные кожаные штаны, на шее алел шелковый шарф, а в ухе покачивалась длинная серьга. На носу у незнакомца красовались темные очки, которые он не снял, несмотря на царящий в помещении сумрак. В общем, он представлял бы собой мечту любой романтичной половозрелой девицы, если бы не был таким субтильным.
Я продолжала разглядывать незнакомца, пытаясь от нечего делать угадать, кто он такой, когда краем глаза увидела, как распахнулась дверь. В кондитерскую вплыла девушка, одетая вызывающе, даже слишком вызывающе для здешней консервативной моды. Черно-красная юбка открывала ноги изрядно выше колен, а блузка оставляла обнаженными руки, живот и изрядную часть бюста. Да еще и вызывающий макияж: выбеленное лицо, алая помада и обведенные темными тенями глаза.
«Наверное, она тоже попаданка, - решила я. – Местные так не оденутся ни за что!»
Девушка восторженно взвизгнула и повисла на шее у того самого незнакомца. Он фамильярно обнял ее за талию, чмокнул в щеку и... улыбнулся мне, демонстрируя внушительные клыки.
Сердце ушло в пятки. Одно дело - знать, что здесь бывают вампиры, а совсем другое - увидеть их воочию! Брр, это еще хуже, чем инкуб! Хищная тварь, которая отобедает тобой и выбросит, как пакетик от чипсов.
Кажется, та девушка моего мнения не разделяла. Наоборот, глазела на вампира с восторженностью фанатки при виде кинозвезды. Он с явным снисхождением принимал ее обожание.
Наконец, вампир допил свой напиток (интересно, это кровь?) и попросил счет. Расплатившись, он поднялся, небрежно подцепил за локоток девицу и направился к выходу.
- Укуси меня! - услышала я ее страстный шепот, когда они проходили мимо. - Я хочу стать такой же, как ты!
Вампир лишь довольно ухмыльнулся, а я поежилась, проводила взглядом парочку и без всякого аппетита доела пирожное. На душе почему-то стало совсем мерзко. Может, потому что просьба незнакомки отдавала мазохизмом? Брр!
Остаток вечера я нет-нет, но вспоминала вампира и его добровольного донора, а путь домой выбирала только по людным и хорошо освещенным улицам. В переулках мерещились тени, полная луна заливала город расплавленным серебром, где-то тоскливо выла собака...
Так, прекратить себя накручивать! Я встряхнула головой и ускорила шаги...
Ночью мне снились какие-то невнятные кошмары, после которых я проснулась совершенно разбитая. Ничего не скажешь, весело отпраздновала день рождения!
Я отдернула штору в своей комнате и, прищурившись, посмотрела на ясное небо. При ярком солнечном свете совершенно не верилось ни в каких вампиров.
Ладно, хватит думать о глупостях! На работу вперед и с песней!
Следующие два дня я вкалывала, как лошадь.
Следователь поморщился. Кажется, он само это слово считал ругательным.
- Ничего, - пробормотал он, поерзав.
- Позвольте представить вам Алевтину Звонареву, - продолжила куратор. - Алевтина, это следователь Бамбур.
- Очень приятно, - пробормотала я.
- И мне, - хмыкнул следователь и вдруг вперил в госпожу Громову неожиданно острый взгляд. – А если без шуток? Кто она такая?
Как будто меня тут вообще нет!
- Ваш свидетель, - очаровательно улыбнулась госпожа Громова. – По делу господина Бышкова.
Следователь скривился.
- А, так вы по тому делу! Участвовать будете?
- Разумеется, - пожала плечами госпожа Громова. И, вынув из портфеля бумаги, протянула их Бамбуру: - Вот мои полномочия.
- Ясно, - он едва бросил взгляд на исписанные ровным почерком госпожи Громовой строчки. – И с чего вы решили, что я стану ее допрашивать?
- Вы можете этого не делать, - она привычным жестом сложила пальцы домиком. – Однако я, разумеется, подам письменное ходатайство и вам все равно придется ее допросить. А если вы заупрямитесь, то мою просьбу наверняка удовлетворит суд.
- Уверены? – уточнил следователь, наблюдая за госпожой Громовой.
- Более чем! – подтвердила она спокойно. – Алевтина видела танец фей той ночью. И даже более того.
Гном мгновенно посерьезнел.
- Вот как? – переспросил он, разглядывая меня так, словно пытался взглядом проникнуть мне под кожу.
- Да! – подтвердила я, сдержав желание передернуться.
- Свидетель, значит? – следователь не скрывал недоверия. – А сама-то ты кто? Где работаешь?
Я взглянула на госпожу Громову, которая едва заметно кивнула.
- Алевтина Звонарева, - снова представилась я. – Студентка юридического факультета. Стажируюсь у госпожи Громовой.
- Тьфу! – фыркнул гном, откидываясь на спинку стула, и повернулся к госпоже Громовой. – Вы меня совсем за дурака держите? Мало того, что она наверняка знает подозреваемого...
- И когда это мешало давать показания? – поинтересовалась она мягко. – Если бы родственникам, знакомым и друзьям было запрещено свидетельствовать, боюсь, вы бы по большинству дел никаких свидетелей не отыскали!
- А то, что она ваша практикантка? – напомнил он едко. – А значит, фактор личной заинтересованности в деле...
- Господин Бамбур, простите, какой еще личной заинтересованности? – перебила госпожа Громова. – Алевтина не является адвокатом господина Бышкова, равно как и помощником адвоката. Функция защитника целиком лежит на мне. Алевтина же присутствует здесь лишь в качестве свидетеля.
- Вы думаете, я поверю в такие совпадения? – скептически спросил он. – Госпожа Громова, вы меня обижаете!
- Можете не верить, - пожала плечами она. – Но сперва допросите. А потом я представлю вам иные доказательства – уверяю, совершенно независимые и легко проверяемые. И, кстати, как защитник, я хотела бы ознакомиться с доказательствами, обосновывающими задержание господина Бышкова.
- Его никто не задерживал! – быстро возразил следователь. – Только позвали... на беседу!
- Разумеется, - усмехнулась госпожа Громова. – Без повестки, без извещения родственников и прочих... пустых формальностей, не так ли? Господин Бамбур, вы желаете, чтобы я написала жалобу в прокуратуру?
- Хм. – Гном дернул себя за бороду и махнул рукой. – Ладно, ваша взяла.
- Алевтина, будьте добры подождать в коридоре! – велела куратор и я, конечно, послушалась.
Впрочем, долго скучать не пришлось. Минут через десять меня позвали обратно.
- Я вас оставлю, - госпожа Громова встала и, ободряюще кивнув мне, вышла...
Спустя два часа я уже сама была не рада, что согласилась на эту эпопею. Гном вцепился в меня, как бульдог, и вытрепал все нервы бесконечными каверзными вопросами.
Отвечала я честно (ну, почти!), так что бояться мне было нечего.
- Ладно, - наконец сдался он. Спрыгнул и, смешно переступая маленькими ножками, прошлепал к выходу. Выглянул: - Заходите, госпожа Громова.
- Благодарю, - ответила куратор. Вошла, взглянула на меня с некоторой обеспокоенностью. – Алевтина, с вами все в порядке?
- Да, - я слабо махнула рукой. – Протокол я подписала.
- Превосходно, - кивнула она и повернулась к следователю: - Надеюсь, вы убедились, что в этом деле все не так просто?
- Это только ее слова! – буркнул он и, порывшись в столе, извлек оттуда изрядно погрызенную трубку. – Которые ничем не подтверждаются.
- Вот как? – подняла брови она. – Только не говорите, что вы не обратили внимания на весьма примечательные расхождения!
- Обратил, - насупился гном. – Но она могла знать...
- Откуда? – перебила госпожа Громова. – Знакомилась с заявлением потерпевшего я в отсутствии Алевтины, ни с кем из фигурантов дела она не имела возможности переговорить. Так откуда ей знать?
Следователь что-то проворчал, а госпожа Громова пояснила, видя мою растерянность:
- Алевтина, об этом преступлении заявил некий господин Старицкий, который якобы видел господина Бышкова прошлой ночью в парке на пересечении улиц Победы и Колокольчиков.
- Но это же было совсем не там! – воскликнула я, совсем растерявшись. – Ну, то есть я же сама видела! Это было в Красном парке, в совсем другой стороне!
- Именно, - подтвердила госпожа Громова с легкой полуулыбкой. – Феи танцуют лишь раз в месяц и предугадать место их танца весьма непросто. Поскольку у Старицкого не хватило таланта проследить за Бышковым, он попросту назвал первый пришедший в голову парк, понадеявшись, что никто не станет разбираться. Кстати, это вам. Прошу приобщить к делу.
Она протянула скривившемуся следователю какую-то бумагу.
- Что это? – он принял лист с видимым скепсисом. Вчитался, поменялся в лице, поднял взгляд.
- Да, - подтвердила госпожа Громова с иронией. – Я озаботилась письменной справкой общины фей о том, где именно они танцевали прошлой ночью. И, заметьте, она также всецело подтверждает слова Алевтины!
- Ы-ы-ы! – взвыл следователь, снова схватившись за свою многострадальную бороду. – Откуда вы взялись на мою голову?! Такое дело складывалось! А вы?!
- А я, разумеется, приложила все силы, дабы защитить невиновного, - заметила госпожа Громова выспренне. И улыбнулась чуть-чуть, уголками губ. – Полагаю, вам не составит труда, хм... разговорить господина Старицкого. Равно как и отыскать его сообщника.
- Ну, спасибо за совет! – ядовито проворчал гном, яростно принимаясь раскуривать трубку. В кабинете уже было не продохнуть от клубов дыма. – Ладно, идите!
- А мой подзащитный? – напомнила госпожа Громова.
- Подождите у входа. Его выпустят минут через двадцать.
Следователь, сосредоточенно пыхая трубкой, принялся яростно листать бумаги, не обращая на нас внимания.
- Тогда до свидания, - вежливо сказала госпожа Громова, делая мне знак вставать.
Гном поднял страдальческий взгляд, в котором так и читалось: «Глаза б мои вас больше не видели!» и буркнул что-то неразборчивое...
Госпожа Громова, выйдя на крыльцо, глубоко вдохнула пахнущий осенней свежестью воздух, прикрыла глаза, подставляя лицо ветру и накрапывающему дождю.
Только сейчас я поняла, как она устала. И как переживала за исход дела, пусть и не показывая своего волнения.
- А... госпожа Громова, - тихо позвала я.
- Вы хотите знать, что это было? – поинтересовалась она, не открывая глаз.
- Да, - я кивнула, забыв, что она меня не видит.
- В общем-то, все довольно просто. – Вздохнув, сказала она. – Банальная зависть. Когда-то Алессандро был очень дружен с этим Старицким, а впоследствии даже женился на его сестре...
- Что?! – не сдержалась я и тут же одумалась: - Ой, извините. Продолжайте.
- Брачные отношения сложились неудачно, - процитировала она текст стандартного заявления о разводе. – И были разорваны. Причина, надо сказать, была названа обтекаемая. Что-то вроде несовпадения характеров. В действительности, полагаю, речь шла о... хм, интимных проблемах. После этого Старицкий затаил обиду на бывшего друга, который к тому же намного талантливее и успешнее в карьере. К сожалению, подобное встречается нередко... Однако его недовольство не доходило дальше мелких пакостей, пока какой-то случай не свел его со студентом, влюбленным в невесту Алессандро. Не спрашивайте, что там у них произошло, я и сама пока не ведаю. Однако не сомневаюсь, что Бамбур это выяснит. И, думаю, постарается взять их на хищении той самой книги. Он толковый следователь, своего не упустит.
- Но откуда вы все это знаете?! – вскричала я, забыв, где нахожусь.
Госпожа Громова открыла глаза и покосилась на меня неодобрительно, потом вдруг усмехнулась:
- Припомните, я ведь заезжала в матери Алессандро. Полагаете, лишь за надлежащими полномочиями?
- Ну... да. – Призналась я. – А зачем еще?
- Алевтина, - вздохнула она. – Господин Бышков очень любит свою маму. Очень любит, - повторила она с нажимом. – Настолько, что, как послушный сын, рассказывал маме обо всем. Так что госпожа Лучиана очень многое могла поведать о делах сына.
- Ясно, - я недоверчиво покачала головой. Надо же, какой... примерный мальчик! Неужели маме и о своих проблемах рассказал?!
- Надо не забыть посоветовать Алессандро те пилюли, - тихо-тихо произнесла куратор, роясь в портфеле. – Дорогие, однако весьма действенные...
«Ничего себе, у нее познания в... фармакопее!» - ошеломленно подумала я.
Глава 4. О вампирах, незаконном распитии и добровольном согласии
"День рожденья - грустный праздник..." - крутилась в голове строчка из старой песенки.
Я отпила глоток чая, ковырнула ложечкой рассыпчатое пирожное... И отставила в сторону.
Ничего не скажешь, отличный день рождения – в полном одиночестве! Дома бы собрались родственники, а вечером я бы отмечала с друзьями...
Мне стукнуло уже, страшно подумать, двадцать! Двадцать! А у меня никакой личной жизни, сплошная работа и учеба.
Нет, конечно, это тоже надо, но... Годы ведь уходят!
Вдруг я теперь так и останусь одна? Даже отпраздновать толком не с кем...
Однокурсники меня в свою компанию не принимали (клеймо попаданки отпугивало их, как черта - святая вода).
Позвать госпожу Громову и Стэна? Глупости!
Я даже улыбнулась, представив, как распиваю бутылочку вина вместе со своей строгой наставницей. Она держится настолько сухо и невозмутимо, так уверена в своих силах, что мне остается лишь завистливо вздыхать и мечтать однажды стать такой же. А приглашать одного Стэна... Еще вообразит, что я зову его на свидание! Позорище...
Глупые мысли, совершенно ненужные, но чем еще оставалось заниматься?
Теперь воспоминания о прошлом казались светлыми и какими-то... нереальными, что ли? Как будто той Алевтины, которая весело отмечала свой девятнадцатый день рождения, больше нет, а вместо нее живет какая-то другая девушка...
Тьфу! Я встряхнулась, прогоняя мысли, от которых чувствовала себя усталой и бесконечно старой, и огляделась по сторонам, пытаясь отвлечься от тяжелых дум.
В кафе-кондитерской было немноголюдно, да и другие расы в этот вечер явно облюбовали какие-то другие места. Зато никто не мешал мне выпить чашечку чая и слопать десяток поразительно вкусных пирожных.
Кондитерская располагалась буквально в двух шагах от офиса госпожи Громовой, но я набрела на нее только месяц назад. Я бедная студентка, так что питаться в кафе мне не по карману. Но иногда так хочется хоть чем-нибудь себя порадовать!
От одной мысли, что пришлось бы коротать вечер в своей комнате, становилось тоскливо...
Я глотнула чая (еще немного, и лопну!) и обвела взглядом кафе. Обстановка радовала взгляд: стены цвета топленого молока; терракотовая плитка на полу; багряные и лимонно-желтые низкие диванчики; расставленные повсюду статуэтки и экзотические растения. Знойные волны пряных запахов - мускатного ореха и кардамона, гвоздики и корицы, жгучего перца и томной ванили - казались почти осязаемыми.
Кроме меня посетителей было трое, а владелец, пожилой орк, курил трубку недалеко от входа в это замечательное заведение. Мы немного поболтали о каких-то пустяках, пока официантка принесла заказ.
Юная парочка устроилась в самом дальнем углу, подальше от посторонних глаз, и самозабвенно ворковала.
Смотреть на то, как парень заботливо кормит девушку пирожными, при этом глядя на нее так, будто сам мечтает оказаться на месте подносимых к ее губам сладостей, было выше моих сил. Я перевела взгляд на последнего посетителя, скучающего за столиком как раз напротив меня.
А посмотреть было на что! Худощавый длинноволосый брюнет, одетый замысловато и эффектно: рубашка с кружевами в стиле незабвенного Питера Блада, черные кожаные штаны, на шее алел шелковый шарф, а в ухе покачивалась длинная серьга. На носу у незнакомца красовались темные очки, которые он не снял, несмотря на царящий в помещении сумрак. В общем, он представлял бы собой мечту любой романтичной половозрелой девицы, если бы не был таким субтильным.
Я продолжала разглядывать незнакомца, пытаясь от нечего делать угадать, кто он такой, когда краем глаза увидела, как распахнулась дверь. В кондитерскую вплыла девушка, одетая вызывающе, даже слишком вызывающе для здешней консервативной моды. Черно-красная юбка открывала ноги изрядно выше колен, а блузка оставляла обнаженными руки, живот и изрядную часть бюста. Да еще и вызывающий макияж: выбеленное лицо, алая помада и обведенные темными тенями глаза.
«Наверное, она тоже попаданка, - решила я. – Местные так не оденутся ни за что!»
Девушка восторженно взвизгнула и повисла на шее у того самого незнакомца. Он фамильярно обнял ее за талию, чмокнул в щеку и... улыбнулся мне, демонстрируя внушительные клыки.
Сердце ушло в пятки. Одно дело - знать, что здесь бывают вампиры, а совсем другое - увидеть их воочию! Брр, это еще хуже, чем инкуб! Хищная тварь, которая отобедает тобой и выбросит, как пакетик от чипсов.
Кажется, та девушка моего мнения не разделяла. Наоборот, глазела на вампира с восторженностью фанатки при виде кинозвезды. Он с явным снисхождением принимал ее обожание.
Наконец, вампир допил свой напиток (интересно, это кровь?) и попросил счет. Расплатившись, он поднялся, небрежно подцепил за локоток девицу и направился к выходу.
- Укуси меня! - услышала я ее страстный шепот, когда они проходили мимо. - Я хочу стать такой же, как ты!
Вампир лишь довольно ухмыльнулся, а я поежилась, проводила взглядом парочку и без всякого аппетита доела пирожное. На душе почему-то стало совсем мерзко. Может, потому что просьба незнакомки отдавала мазохизмом? Брр!
Остаток вечера я нет-нет, но вспоминала вампира и его добровольного донора, а путь домой выбирала только по людным и хорошо освещенным улицам. В переулках мерещились тени, полная луна заливала город расплавленным серебром, где-то тоскливо выла собака...
Так, прекратить себя накручивать! Я встряхнула головой и ускорила шаги...
Ночью мне снились какие-то невнятные кошмары, после которых я проснулась совершенно разбитая. Ничего не скажешь, весело отпраздновала день рождения!
Я отдернула штору в своей комнате и, прищурившись, посмотрела на ясное небо. При ярком солнечном свете совершенно не верилось ни в каких вампиров.
Ладно, хватит думать о глупостях! На работу вперед и с песней!
Следующие два дня я вкалывала, как лошадь.
