На звук открывшейся двери господин Бышков поднял голову. Он сидел, обложившись какими-то книгами, и досадливо хмурил темные брови.
Еще двое преподавателей как раз собирались выпить чая.
- Здравствуйте! – сказала я всем сразу. - Простите, господин Бышков, можно вас на минутку?
- Меня? – несколько удивился он. На вид и не скажешь, что ему нужна какая-то помощь. - Да! – для убедительности я покивала. – Это очень-очень важно!
- Ну, хорошо. – Он заложил ручкой книгу и неохотно поднялся с места.
Мы отошли к окну в коридоре, распахнутому по случаю не по-осеннему теплой погоды. Господин Бышков подумал и, похлопав себя по карманам, вытащил тлеющую трубку (интересно, почему она ему карман не прожгла?)
- Что вы хотели? – поинтересовался он, колдуя над ней. Уселся на подоконник, затянулся с видимым удовольствием.
- Я… Я видела вас прошлой ночью! – выпалила я решительно.
Он поперхнулся дымом, закашлялся, потом поднял на меня холодный взгляд.
- И что это должно означать? – поинтересовался он сухо. – Вы хотите сказать, что следили за мной? Зачем?
- Да нет же! – возразила я, зардевшись. Понятно, он подумал то же, что и профессор Мандельси. – Я случайно проходила по парку, и увидела танец фей…
Бышков ничего не ответил, только затянулся глубоко, и взгляд его сделался совсем уж недобрым.
- Я не знала, что это такое! – принялась оправдываться я. – Я правда просто шла мимо!
- Хорошо, предположим, я верю, - произнес он, отвернувшись. – И что дальше? Чего вы хотите?
- Ничего! – поспешно возразила я, сообразив, что он подумал. – Я не собираюсь вас шантажировать!
- Тогда зачем, - он неопределенно повел трубкой, - это все?
И нетерпеливо откинул со лба темную челку.
- Я сейчас случайно услышала разговор, - начала я быстро.
- Опять случайно? – заметил он сухо.
- Да! – я опять густо покраснела. Не хотела я подслушивать, просто так вышло! И уж не ему жаловаться! – Я сидела в библиотеке, и туда пришли двое. Ну, они меня не заметили и…
- Постойте! – господин Бышков поднял руку, к чему-то прислушиваясь. И мгновение спустя я услышала тоже. Частый тяжелый топот, как будто несколько крупных мужчин почти бегут.
Я обернулась… и обомлела. Милиция!
Один из них окинул цепким взглядом коридор и сразу направился к нам.
- Господин Бышков? – спросил он тем усталым казенным тоном, каким обычно говорят всякие инспекторы государственных служб.
- Да, это я, - признался он легко. Только плечи словно окаменели.
- Вас вызывает следователь Бамбур, - сообщил милиционер. – Пройдемте с нами.
Господин Бышков пожал плечами и, тщательно упаковав трубку, сунул ее в карман.
Но… но так не должно быть! Я заметалась, пытаясь сообразить, что предпринять.
- Подождите, а как же… Вы же должны предъявить бумаги! – вмешалась я. - Ну, санкции!
Милиционер фыркнул.
- А мы его не задерживаем! – сообщил он. – Мы всего лишь проводим его на допрос. То есть на добровольную беседу со следователем, да.
- От которой я не могу отказаться, - заметил господин Бышков, дернул уголком рта и поднялся с подоконника. – Надеюсь, вы хотя бы скажете, по какому поводу меня вызывают?
- Это к следователю! – отрезал милиционер, цепко беря его за локоть. – Мы люди маленькие.
И господина Бышкова увели, а я осталась посреди коридора в полной растерянности…
Что же делать?!
Конечно, можно оставить все, как есть. Но это же несправедливо!
Думала я недолго. Нужно рассказать все госпоже Громовой!..
При виде меня Стэн сдержанно удивился.
- Алевтина? – он помог мне снять пальто и аккуратно повесил его в шкаф. – Разве вы не должны быть в институте?
- Должна, - согласилась я, кусая пересохшие губы. – Стэн, а госпожа Громова занята?
- Нет, - ответил он, оборачиваясь, и сверкнул внимательным взглядом ярко-голубых глаз. До сих пор я не слишком рвалась общаться с куратором.
- Я загляну к ней, ладно? – спросила я и пообещала: - Ненадолго!
Стэн лишь пожал широкими плечами и направился в кабинет госпожи Громовой – доложить о моем появлении. А вдруг она не пожелает со мной говорить?
Надо признать, должность секретаря скрупулезному, внимательному и аккуратному Стэну подходила идеально.
- Алевтина, - позвал он, выглядывая из кабинета госпожи Громовой. – Проходите!
- Ага, - я рванула с места. И шепнула стоящему в дверях секретарю: - Спасибо!
- Не за что, - так же тихо ответил он, чуть заметно улыбнувшись.
Для скупого на эмоции Стэна даже такое проявление чувств было редкостью.
Ладно, будем считать хорошей приметой.
- Здравствуйте, Алевтина! – куратор чуть наклонила темноволосую голову. Вежливость превыше всего. – Присаживайтесь.
- Здравствуйте, госпожа Громова! – я неловко опустилась в кресло напротив нее, разгладила складки на юбке, не зная, с чего начать.
- Вы хотели о чем-то со мной поговорить? – напомнила она, скосив глаза на часы.
Ненавязчивое напоминание, что не стоит отнимать драгоценное время госпожи Громовой.
- Да! – выпалила я, решившись, и посмотрела прямо в ее спокойные темные глаза. – Сегодня арестовали господина Бышкова!
-Хм, - произнесла она, беря в руки карандаш. Чуть нахмурила идеальные брови, сжала губы, яркие безо всякой косметики. – Насколько я понимаю, обвинение в хранении наркотиков?
- Ага, - подтвердила я и, заметив скользнувшую по ее лицу тень, принялась оправдываться: - Это не я заявила в милицию, честное слово!
- Не горячитесь, Алевтина! – она подняла ладонь, останавливая поток сбивчивых оправданий. – Даже в том случае, если это вы известили милицию о деянии Алессандро, я не стану вас упрекать. В конце концов, это долг любого честного гражданина, и я сама, как юрист, рекомендовала вам обратиться в правоохранительные органы.
- Но вам бы не понравилось, если б я... ну, сделала так, как вы мне говорили? – догадалась я.
Прошлой ночью я слишком переволновалась, чтобы понять настрой куратора.
- Полагаю, что да, - не стала возражать она и, откинувшись на спинку кресла, сложила пальцы домиком. – Итак, господин Бышков арестован. Чего же вы хотите от меня? Совета о вашем поведении на допросе в качестве свидетеля?
- Нет! – даже замотала головой я. – Я же никому не говорила! Ну, о том, что видела. Так что никакой я не свидетель. Разве что сам господин Бышков заявит. Но зачем ему это?
- Постойте, - попросила госпожа Громова, даже подавшись вперед. – Полагаю, будет лучше, если вы поведаете мне обо всем по порядку. Итак, вы разговаривали с господином Бышковым?
- Да, - подтвердила я, нервно поправила волосы и сказала: - Давайте я лучше и правда расскажу по порядку! А то я запутаюсь.
Госпожа Громова лишь кивнула, не отрывая от меня внимательного взгляда...
- М-да, - произнесла она, выслушав мой сбивчивый рассказ. – Прямо скажем, ситуация непростая.
- Но вы сможете ему помочь? – с надеждой воззрилась на нее я.
- Попробую, - довольно неопределенно пообещала она и снова принялась крутить в руках карандаш. – Итак, что мы имеем? Поскольку вы сами были свидетелем совершенного Алессандро преступления, полагаю, не стоит сомневаться в его виновности. Едва ли он сумел настолько хорошо спрятать фейскую пыль, чтобы ее не сумели отыскать. И, разумеется, на упаковке обнаружатся следы его ауры...
- Ага, - убито кивнула я. В изложении куратора ситуация выглядела безвыходной. – И что, ничего нельзя сделать?!
- Хм, - госпожа Громова задумчиво склонила голову к плечу. – Разумеется, сам по себе услышанный вами разговор господину Бышкову едва ли поможет. Он известен лишь с ваших слов. А вас, Алевтина, обвинение легко представит как влюбленную в преподавателя студентку, которая пошла на лжесвидетельство ради любимого. Нет, не стоит, - заметив мою реакцию, она подняла изящную руку, - не спорьте. Безусловно, я вам верю. Однако мало знать правду, нужно суметь ее доказать.
- Понятно, - кивнула я, чуть не плача.
- Впрочем... – она застыла, о чем-то размышляя. Потом, очнувшись от дум, позвала: - Стэнли!
- Да, госпожа Громова? – появившийся на пороге секретарь почтительно склонил светловолосую голову.
- Будьте добры, отправьте записку госпоже Бышковой, - и пояснила мне: - это мать Алессандро. Напишите, что я займусь этим делом, мне нужно соглашение с кем-то из родственников.
- Конечно, госпожа Громова! – Стэн едва каблуками не щелкнул, вновь слегка поклонился и отправился исполнять поручение.
А госпожа Громова тем временем принялась рассуждать вслух:
- Итак, что мы можем извлечь из вашего рассказа? Полагаю, установить личность молодого человека будет несложно. Если верить словам его старшего товарища, то молодой человек весьма несдержанно оказывает знаки внимания девушке, с которой Алессандро связывают очень близкие отношения. Достаточно выяснить у него имя и адрес девушки, а уж она наверняка сумеет указать на излишне навязчивого поклонника. Вероятно, на допросе он назовет своего сообщника, однако нам это не поможет.
- Почему?! – не вытерпела я.
- Алевтина, - вздохнула куратор, - вы ведь понимаете, что господин Бышков совершил преступление, которое ему вменяется? А тот факт, что кто-то, скажем так, содействовал в формировании его преступного умысла, сам по себе не освобождает Алессандро от обвинения.
- Понимаю, - кивнула я для поддержания беседы.
В тоне госпожи Громовой больше не звучали обреченно усталые нотки. Кажется, ей пришла в голову какая-то идея.
- Постойте, - потребовала она, что-то торопливо записывая. Подняла голову от бумаг и спросила: - Алевтина, вы уверены, что парке в тот момент больше никого не было?
- Я никого не видела, - честно сказала я и поежилась, вспомнив ужас той ночи. Да тогда каждый шорох звучал как гром!
- Превосходно! – чему-то обрадовалась госпожа Громова. – Вы никому больше не рассказывали об увиденном?
- Нет! – твердо ответила я. – Только вам и господину Бышкову. Но нас никто не слышал, это точно!
- Превосходно, - еще раз повторила она и на мгновение смежила веки. – Алевтина, можете отдыхать. Стэнли напоит вас чаем. И, полагаю, у нас найдется что-нибудь перекусить.
- Да, госпожа Громова! – я встала. Хоть слова куратора звучали вежливо, по сути это был приказ. Но все же не выдержала: - А... Вы что-то придумали, да?
Она негромко рассмеялась.
- Разумеется, - и добавила загадочно: - Запомните, любого свидетеля можно поймать, если он говорит о том, чего в действительности не видел. Только, к сожалению, далеко не всегда этого достаточно для снятия обвинения. Но, надеюсь, нам это удастся.
- Ясно, - сказала я, так ничего и не поняв.
Ужасно хотелось расспросить куратора подробнее, но ясно было, что ничего она не скажет.
Так что, вздохнув, я отправилась на кухню...
А там уже хлопотал Стэн, и при виде атлетически сложенного секретаря в белом поварском переднике я хихикнула.
- Алевтина? – он бросил взгляд через плечо и кивком указал на стул. – Присаживайтесь.
- Спасибо! – чинно сказала я.
Здесь, среди запахов ванили, корицы и лимонной цедры, меня наконец отпустила тревога и нервная дрожь. И, обняв руками исходящую паром чашку, я смаковала неожиданное ощущение тепла и уюта...
Стэн, скинув фартук, устроился напротив и принялся уплетать бутерброды.
- Вы очень вкусно готовите! – похвалила я, изо всех сил стараясь не чавкать.
Мы до сих пор были на «вы», и, кажется, Стэна это совершенно не напрягало.
- Благодарю! – совершенно с той же интонацией, что и госпожа Громова, откликнулся он и аккуратно промокнул губы салфеткой.
Едва я успела допить чай, как в дверях появилась сама начальница.
- Надеюсь, вы оправились от волнения? – поинтересовалась она у меня, скользнув взглядом по сразу подобравшемуся секретарю. Вот уж кому подходило выражение «есть глазами начальство»!
- Да, спасибо! – я подавила желание вскочить.
- Полагаю, тогда мы можем ехать, - госпожа Громова благосклонно кивнула Стэну, между прочим вручившему ей бутерброд.
- Куда? – осмелилась поинтересоваться я.
- В райотдел, разумеется! – подняла тонкие брови госпожа Громова. – А заодно по дороге заглянем кое-куда.
И с непередаваемым изяществом куснула бутерброд. Как, ну как ей это удается?!
Честно говоря, смысл вояжа по городу от меня ускользал.
Сначала мы заглянули в небольшой особнячок в тихом пригороде, а потом вообще демобиль остановился у старой полуразрушенной башни, вокруг которой все поросло наперстянкой.
- Алевтина, подождите здесь! – велела куратор и, чуть приподняв юбку, отправилась на штурм этого реликта фортификации.
Вернулась она примерно через полчаса, судя по играющей на губах улыбке, вполне довольная собой.
- Госпожа Громова, а можно мне узнать, что мы тут делаем? – спросила я с легкой обидой.
Ну к чему эта таинственность?!
- Алевтина, вы же юрист, - укоризненно произнесла госпожа Громова. В ее тоне явно читалось сомнение – а юрист ли? – Разумеется, вы не вправе присутствовать при сборе доказательств, если в дальнейшем намерены давать показания в качестве свидетеля!
- Ой! – я покраснела. А ведь и правда! – Значит, это был сбор доказательств?!
- Разумеется! – кивнула куратор. – А теперь, Алевтина, ответьте мне на весьма важный вопрос.
- Слушаю! – подобралась я.
- Вы готовы... хм, сказать следователю, что той ночью на поляне никого не было? Кроме вас, разумеется.
Я сглотнула и решительно кивнула.
- Так будет справедливо! – и сбилась, сообразив, как высокопарно это прозвучало.
- Вот и славно! – сказала госпожа Громова и, откинувшись на удобные подушки, задремала...
Райотдел оказался серым невзрачным зданием, в стены которого, казалось, намертво въелся сигаретный дым.
Дежуривший на входе милиционер при виде госпожи Громовой кивнул и, пробормотав приветствие, нажал на кнопку. Кажется, ее здесь неплохо знали. А вот меня заставили продиктовать паспортные данные.
Госпожа Громова то и дело кивала знакомым, я же тихонько шла за ней, во все глаза разглядывая райотдел милиции. Честно говоря, увиденное меня ничуть не впечатлило. Старое обшарпанное здание, насквозь пропахшее чем-то неприятным, муторным.
Куратор поднялась по широкой лестнице на второй этаж, подошла к двери в самом конце коридора и, даже не постучав, тронула дверную ручку. А я мышкой скользнула следом.
- Рада приветствовать, следователь Бамбур! – произнесла она, остановившись напротив стола, за которым устроился ярко-рыжий бородатый мужичок в зеленом наряде.
- Ба, кого я вижу! – расплылся в широкой улыбке он. – Сколько лет, сколько зим!
- Вы хотите меня оскорбить? – сухо поинтересовалась она, подняв брови.
- Нет-нет, как можно! – замахал руками мужичок. – Чем же я мог вас оскорбить?!
- Не стоит говорить женщине, что не видели ее много лет, - усмехнулась госпожа Громова. – Это можно счесть намеком на ее возраст.
- Да что вы! – с преувеличенным ужасом запротестовал следователь. И, вскочив, самолично придвинул госпоже Громовой обшарпанный стул.
Она, едва заметно скривившись при виде неказистого сидения, все же осторожно уселась. Хм, а иногда хорошо носить длинные юбки! Потому что колготки соприкосновения с этим стулом явно бы не пережили.
А я с любопытством рассматривала следователя, роста в котором было мне по пояс. Он поглядывал на меня с не меньшим интересом.
- А это кто? – наконец не выдержал он, взгромоздившись на свой стул.
Ой, он же на сиденье книжки подкладывает!
Еще двое преподавателей как раз собирались выпить чая.
- Здравствуйте! – сказала я всем сразу. - Простите, господин Бышков, можно вас на минутку?
- Меня? – несколько удивился он. На вид и не скажешь, что ему нужна какая-то помощь. - Да! – для убедительности я покивала. – Это очень-очень важно!
- Ну, хорошо. – Он заложил ручкой книгу и неохотно поднялся с места.
Мы отошли к окну в коридоре, распахнутому по случаю не по-осеннему теплой погоды. Господин Бышков подумал и, похлопав себя по карманам, вытащил тлеющую трубку (интересно, почему она ему карман не прожгла?)
- Что вы хотели? – поинтересовался он, колдуя над ней. Уселся на подоконник, затянулся с видимым удовольствием.
- Я… Я видела вас прошлой ночью! – выпалила я решительно.
Он поперхнулся дымом, закашлялся, потом поднял на меня холодный взгляд.
- И что это должно означать? – поинтересовался он сухо. – Вы хотите сказать, что следили за мной? Зачем?
- Да нет же! – возразила я, зардевшись. Понятно, он подумал то же, что и профессор Мандельси. – Я случайно проходила по парку, и увидела танец фей…
Бышков ничего не ответил, только затянулся глубоко, и взгляд его сделался совсем уж недобрым.
- Я не знала, что это такое! – принялась оправдываться я. – Я правда просто шла мимо!
- Хорошо, предположим, я верю, - произнес он, отвернувшись. – И что дальше? Чего вы хотите?
- Ничего! – поспешно возразила я, сообразив, что он подумал. – Я не собираюсь вас шантажировать!
- Тогда зачем, - он неопределенно повел трубкой, - это все?
И нетерпеливо откинул со лба темную челку.
- Я сейчас случайно услышала разговор, - начала я быстро.
- Опять случайно? – заметил он сухо.
- Да! – я опять густо покраснела. Не хотела я подслушивать, просто так вышло! И уж не ему жаловаться! – Я сидела в библиотеке, и туда пришли двое. Ну, они меня не заметили и…
- Постойте! – господин Бышков поднял руку, к чему-то прислушиваясь. И мгновение спустя я услышала тоже. Частый тяжелый топот, как будто несколько крупных мужчин почти бегут.
Я обернулась… и обомлела. Милиция!
Один из них окинул цепким взглядом коридор и сразу направился к нам.
- Господин Бышков? – спросил он тем усталым казенным тоном, каким обычно говорят всякие инспекторы государственных служб.
- Да, это я, - признался он легко. Только плечи словно окаменели.
- Вас вызывает следователь Бамбур, - сообщил милиционер. – Пройдемте с нами.
Господин Бышков пожал плечами и, тщательно упаковав трубку, сунул ее в карман.
Но… но так не должно быть! Я заметалась, пытаясь сообразить, что предпринять.
- Подождите, а как же… Вы же должны предъявить бумаги! – вмешалась я. - Ну, санкции!
Милиционер фыркнул.
- А мы его не задерживаем! – сообщил он. – Мы всего лишь проводим его на допрос. То есть на добровольную беседу со следователем, да.
- От которой я не могу отказаться, - заметил господин Бышков, дернул уголком рта и поднялся с подоконника. – Надеюсь, вы хотя бы скажете, по какому поводу меня вызывают?
- Это к следователю! – отрезал милиционер, цепко беря его за локоть. – Мы люди маленькие.
И господина Бышкова увели, а я осталась посреди коридора в полной растерянности…
Что же делать?!
Конечно, можно оставить все, как есть. Но это же несправедливо!
Думала я недолго. Нужно рассказать все госпоже Громовой!..
При виде меня Стэн сдержанно удивился.
- Алевтина? – он помог мне снять пальто и аккуратно повесил его в шкаф. – Разве вы не должны быть в институте?
- Должна, - согласилась я, кусая пересохшие губы. – Стэн, а госпожа Громова занята?
- Нет, - ответил он, оборачиваясь, и сверкнул внимательным взглядом ярко-голубых глаз. До сих пор я не слишком рвалась общаться с куратором.
- Я загляну к ней, ладно? – спросила я и пообещала: - Ненадолго!
Стэн лишь пожал широкими плечами и направился в кабинет госпожи Громовой – доложить о моем появлении. А вдруг она не пожелает со мной говорить?
Надо признать, должность секретаря скрупулезному, внимательному и аккуратному Стэну подходила идеально.
- Алевтина, - позвал он, выглядывая из кабинета госпожи Громовой. – Проходите!
- Ага, - я рванула с места. И шепнула стоящему в дверях секретарю: - Спасибо!
- Не за что, - так же тихо ответил он, чуть заметно улыбнувшись.
Для скупого на эмоции Стэна даже такое проявление чувств было редкостью.
Ладно, будем считать хорошей приметой.
- Здравствуйте, Алевтина! – куратор чуть наклонила темноволосую голову. Вежливость превыше всего. – Присаживайтесь.
- Здравствуйте, госпожа Громова! – я неловко опустилась в кресло напротив нее, разгладила складки на юбке, не зная, с чего начать.
- Вы хотели о чем-то со мной поговорить? – напомнила она, скосив глаза на часы.
Ненавязчивое напоминание, что не стоит отнимать драгоценное время госпожи Громовой.
- Да! – выпалила я, решившись, и посмотрела прямо в ее спокойные темные глаза. – Сегодня арестовали господина Бышкова!
-Хм, - произнесла она, беря в руки карандаш. Чуть нахмурила идеальные брови, сжала губы, яркие безо всякой косметики. – Насколько я понимаю, обвинение в хранении наркотиков?
- Ага, - подтвердила я и, заметив скользнувшую по ее лицу тень, принялась оправдываться: - Это не я заявила в милицию, честное слово!
- Не горячитесь, Алевтина! – она подняла ладонь, останавливая поток сбивчивых оправданий. – Даже в том случае, если это вы известили милицию о деянии Алессандро, я не стану вас упрекать. В конце концов, это долг любого честного гражданина, и я сама, как юрист, рекомендовала вам обратиться в правоохранительные органы.
- Но вам бы не понравилось, если б я... ну, сделала так, как вы мне говорили? – догадалась я.
Прошлой ночью я слишком переволновалась, чтобы понять настрой куратора.
- Полагаю, что да, - не стала возражать она и, откинувшись на спинку кресла, сложила пальцы домиком. – Итак, господин Бышков арестован. Чего же вы хотите от меня? Совета о вашем поведении на допросе в качестве свидетеля?
- Нет! – даже замотала головой я. – Я же никому не говорила! Ну, о том, что видела. Так что никакой я не свидетель. Разве что сам господин Бышков заявит. Но зачем ему это?
- Постойте, - попросила госпожа Громова, даже подавшись вперед. – Полагаю, будет лучше, если вы поведаете мне обо всем по порядку. Итак, вы разговаривали с господином Бышковым?
- Да, - подтвердила я, нервно поправила волосы и сказала: - Давайте я лучше и правда расскажу по порядку! А то я запутаюсь.
Госпожа Громова лишь кивнула, не отрывая от меня внимательного взгляда...
- М-да, - произнесла она, выслушав мой сбивчивый рассказ. – Прямо скажем, ситуация непростая.
- Но вы сможете ему помочь? – с надеждой воззрилась на нее я.
- Попробую, - довольно неопределенно пообещала она и снова принялась крутить в руках карандаш. – Итак, что мы имеем? Поскольку вы сами были свидетелем совершенного Алессандро преступления, полагаю, не стоит сомневаться в его виновности. Едва ли он сумел настолько хорошо спрятать фейскую пыль, чтобы ее не сумели отыскать. И, разумеется, на упаковке обнаружатся следы его ауры...
- Ага, - убито кивнула я. В изложении куратора ситуация выглядела безвыходной. – И что, ничего нельзя сделать?!
- Хм, - госпожа Громова задумчиво склонила голову к плечу. – Разумеется, сам по себе услышанный вами разговор господину Бышкову едва ли поможет. Он известен лишь с ваших слов. А вас, Алевтина, обвинение легко представит как влюбленную в преподавателя студентку, которая пошла на лжесвидетельство ради любимого. Нет, не стоит, - заметив мою реакцию, она подняла изящную руку, - не спорьте. Безусловно, я вам верю. Однако мало знать правду, нужно суметь ее доказать.
- Понятно, - кивнула я, чуть не плача.
- Впрочем... – она застыла, о чем-то размышляя. Потом, очнувшись от дум, позвала: - Стэнли!
- Да, госпожа Громова? – появившийся на пороге секретарь почтительно склонил светловолосую голову.
- Будьте добры, отправьте записку госпоже Бышковой, - и пояснила мне: - это мать Алессандро. Напишите, что я займусь этим делом, мне нужно соглашение с кем-то из родственников.
- Конечно, госпожа Громова! – Стэн едва каблуками не щелкнул, вновь слегка поклонился и отправился исполнять поручение.
А госпожа Громова тем временем принялась рассуждать вслух:
- Итак, что мы можем извлечь из вашего рассказа? Полагаю, установить личность молодого человека будет несложно. Если верить словам его старшего товарища, то молодой человек весьма несдержанно оказывает знаки внимания девушке, с которой Алессандро связывают очень близкие отношения. Достаточно выяснить у него имя и адрес девушки, а уж она наверняка сумеет указать на излишне навязчивого поклонника. Вероятно, на допросе он назовет своего сообщника, однако нам это не поможет.
- Почему?! – не вытерпела я.
- Алевтина, - вздохнула куратор, - вы ведь понимаете, что господин Бышков совершил преступление, которое ему вменяется? А тот факт, что кто-то, скажем так, содействовал в формировании его преступного умысла, сам по себе не освобождает Алессандро от обвинения.
- Понимаю, - кивнула я для поддержания беседы.
В тоне госпожи Громовой больше не звучали обреченно усталые нотки. Кажется, ей пришла в голову какая-то идея.
- Постойте, - потребовала она, что-то торопливо записывая. Подняла голову от бумаг и спросила: - Алевтина, вы уверены, что парке в тот момент больше никого не было?
- Я никого не видела, - честно сказала я и поежилась, вспомнив ужас той ночи. Да тогда каждый шорох звучал как гром!
- Превосходно! – чему-то обрадовалась госпожа Громова. – Вы никому больше не рассказывали об увиденном?
- Нет! – твердо ответила я. – Только вам и господину Бышкову. Но нас никто не слышал, это точно!
- Превосходно, - еще раз повторила она и на мгновение смежила веки. – Алевтина, можете отдыхать. Стэнли напоит вас чаем. И, полагаю, у нас найдется что-нибудь перекусить.
- Да, госпожа Громова! – я встала. Хоть слова куратора звучали вежливо, по сути это был приказ. Но все же не выдержала: - А... Вы что-то придумали, да?
Она негромко рассмеялась.
- Разумеется, - и добавила загадочно: - Запомните, любого свидетеля можно поймать, если он говорит о том, чего в действительности не видел. Только, к сожалению, далеко не всегда этого достаточно для снятия обвинения. Но, надеюсь, нам это удастся.
- Ясно, - сказала я, так ничего и не поняв.
Ужасно хотелось расспросить куратора подробнее, но ясно было, что ничего она не скажет.
Так что, вздохнув, я отправилась на кухню...
А там уже хлопотал Стэн, и при виде атлетически сложенного секретаря в белом поварском переднике я хихикнула.
- Алевтина? – он бросил взгляд через плечо и кивком указал на стул. – Присаживайтесь.
- Спасибо! – чинно сказала я.
Здесь, среди запахов ванили, корицы и лимонной цедры, меня наконец отпустила тревога и нервная дрожь. И, обняв руками исходящую паром чашку, я смаковала неожиданное ощущение тепла и уюта...
Стэн, скинув фартук, устроился напротив и принялся уплетать бутерброды.
- Вы очень вкусно готовите! – похвалила я, изо всех сил стараясь не чавкать.
Мы до сих пор были на «вы», и, кажется, Стэна это совершенно не напрягало.
- Благодарю! – совершенно с той же интонацией, что и госпожа Громова, откликнулся он и аккуратно промокнул губы салфеткой.
Едва я успела допить чай, как в дверях появилась сама начальница.
- Надеюсь, вы оправились от волнения? – поинтересовалась она у меня, скользнув взглядом по сразу подобравшемуся секретарю. Вот уж кому подходило выражение «есть глазами начальство»!
- Да, спасибо! – я подавила желание вскочить.
- Полагаю, тогда мы можем ехать, - госпожа Громова благосклонно кивнула Стэну, между прочим вручившему ей бутерброд.
- Куда? – осмелилась поинтересоваться я.
- В райотдел, разумеется! – подняла тонкие брови госпожа Громова. – А заодно по дороге заглянем кое-куда.
И с непередаваемым изяществом куснула бутерброд. Как, ну как ей это удается?!
Честно говоря, смысл вояжа по городу от меня ускользал.
Сначала мы заглянули в небольшой особнячок в тихом пригороде, а потом вообще демобиль остановился у старой полуразрушенной башни, вокруг которой все поросло наперстянкой.
- Алевтина, подождите здесь! – велела куратор и, чуть приподняв юбку, отправилась на штурм этого реликта фортификации.
Вернулась она примерно через полчаса, судя по играющей на губах улыбке, вполне довольная собой.
- Госпожа Громова, а можно мне узнать, что мы тут делаем? – спросила я с легкой обидой.
Ну к чему эта таинственность?!
- Алевтина, вы же юрист, - укоризненно произнесла госпожа Громова. В ее тоне явно читалось сомнение – а юрист ли? – Разумеется, вы не вправе присутствовать при сборе доказательств, если в дальнейшем намерены давать показания в качестве свидетеля!
- Ой! – я покраснела. А ведь и правда! – Значит, это был сбор доказательств?!
- Разумеется! – кивнула куратор. – А теперь, Алевтина, ответьте мне на весьма важный вопрос.
- Слушаю! – подобралась я.
- Вы готовы... хм, сказать следователю, что той ночью на поляне никого не было? Кроме вас, разумеется.
Я сглотнула и решительно кивнула.
- Так будет справедливо! – и сбилась, сообразив, как высокопарно это прозвучало.
- Вот и славно! – сказала госпожа Громова и, откинувшись на удобные подушки, задремала...
Райотдел оказался серым невзрачным зданием, в стены которого, казалось, намертво въелся сигаретный дым.
Дежуривший на входе милиционер при виде госпожи Громовой кивнул и, пробормотав приветствие, нажал на кнопку. Кажется, ее здесь неплохо знали. А вот меня заставили продиктовать паспортные данные.
Госпожа Громова то и дело кивала знакомым, я же тихонько шла за ней, во все глаза разглядывая райотдел милиции. Честно говоря, увиденное меня ничуть не впечатлило. Старое обшарпанное здание, насквозь пропахшее чем-то неприятным, муторным.
Куратор поднялась по широкой лестнице на второй этаж, подошла к двери в самом конце коридора и, даже не постучав, тронула дверную ручку. А я мышкой скользнула следом.
- Рада приветствовать, следователь Бамбур! – произнесла она, остановившись напротив стола, за которым устроился ярко-рыжий бородатый мужичок в зеленом наряде.
- Ба, кого я вижу! – расплылся в широкой улыбке он. – Сколько лет, сколько зим!
- Вы хотите меня оскорбить? – сухо поинтересовалась она, подняв брови.
- Нет-нет, как можно! – замахал руками мужичок. – Чем же я мог вас оскорбить?!
- Не стоит говорить женщине, что не видели ее много лет, - усмехнулась госпожа Громова. – Это можно счесть намеком на ее возраст.
- Да что вы! – с преувеличенным ужасом запротестовал следователь. И, вскочив, самолично придвинул госпоже Громовой обшарпанный стул.
Она, едва заметно скривившись при виде неказистого сидения, все же осторожно уселась. Хм, а иногда хорошо носить длинные юбки! Потому что колготки соприкосновения с этим стулом явно бы не пережили.
А я с любопытством рассматривала следователя, роста в котором было мне по пояс. Он поглядывал на меня с не меньшим интересом.
- А это кто? – наконец не выдержал он, взгромоздившись на свой стул.
Ой, он же на сиденье книжки подкладывает!
