- Ну ты и нахалка! – восхитилась та, что с бусами, и переглянулась с подругой. – Ладно. Жди!
И скрылись в глубине. А я рванула к застывшему статуей мужчине.
- Мердок! – громко позвала я. – Эндрю, Неназываемый вас подери!
Он не откликнулся, по-прежнему зачарованно вглядываясь в водную даль.
Волосы у него растрепались, вытянутая из-за пояса брюк рубашка вздулась парусом, а из кармана свисали водоросли.
Плохо дело. Он явно не в себе.
И тянуть нельзя – мало ли, что взбредет в легкомысленные головы русалок?
Пришлось, не раздеваясь, забираться в воду. Не одному же Мердоку мокрыми штанами щеголять!
Только вот там, где мужчине вода доставала до пояса, мне доходила до груди.
- Мердок! Вы что, окаменели?
Он молчал, и даже никак не отреагировал, когда я схватила его за локоть.
Я шепотом выругалась и потянула его за собой.
Против ожиданий, он послушно развернулся и пошагал к берегу.
Фух, одной проблемой меньше...
Выбравшись на песок, Мердок снова оцепенел. Русалки ему что, мозги всмятку сварили?!
И ледяной весь, как будто провел в реке несколько часов...
Ничего, оклемается. Вода легко высасывает силы, и водяные твари тоже.
Надо просто компенсировать убыль, и все наладится. Только как?
Первым делом нужна еда, а потом попробую его растолкать. Бутерброды есть и немного кофе оставалось. За неимением лучшего сойдет.
Я с сомнением посмотрела на безучастного Мердока.
Тащить его с собой – утопия, а бросать одного страшно.
Совсем он на себя не похож. Как бы его расшевелить? Пощечину отвесить, что ли?
Хм... Есть идея получше. Заодно и жизненными силами поделюсь.
Я подошла к Мердоку и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в холодные губы.
Обхватила за шею, прижалась к груди, пытаясь хоть немного согреть... И не сразу заметила, когда он ответил.
- Надо же, не наврала! – сварливо сказал кто-то. – Забирай свой клад!
- А то мы сейчас передумаем, - буркнул второй голос. – Завидно же!
Пришлось оторваться от Мердока (и когда он успел так крепко меня обнять?) и обернуться к русалкам.
- Вот! – они торжественно плюхнули на песок что-то похожее на ком грязи.
- Не держи на нас зла, - попросила та русалка, что посерьезнее.
- Мы просто хотели немного любви, - добавила та, что с бусами.
Они переглянулись и, плеснув хвостами, скрылись в глубине...
Мердок сзади прочистил горло.
- Стра... Анна, что здесь произошло?
Я глубоко вздохнула и заставила себя остыть. Значит, он ничего не помнит.
- Вас зачаровали русалки, - не оборачиваясь, коротко пояснила я. – Пришлось приводить вас в чувство.
Несколько мгновений Мердок молчал, затем послышались шаги. Остановился он рядом со мной.
- Любопытно, - заметил он. – Значит, исключительно в медицинских целях?
Я раздраженно дернула плечом.
- Надо думать, это то самое сокровище? – в голосе Мердока слышались знакомые въедливые нотки.
Мы дружно смотрели на «клад», заросший илом и водорослями.
- Вряд ли, - вздохнула я. – Надо проверить, конечно, но это точно пролежало на дне дольше нескольких дней.
Басовито загудел пароход, и из-за острова к нам скользнула моторка.
Мы молча ждали, затем Мердок кашлянул.
- Знаете, Стравински, - произнес он задумчиво, - у вас весьма любопытное представление о... лечебных процедурах.
Я только глаза закатила.
Ах, какие лица стали у моряков, когда они нашли нас мокрыми и растрепанными, зато с добычей!
- Прихватите это, будьте любезны, - вежливо попросил Мердок и указал на «сокровище».
Клад (или что там было на самом деле) мы так и не вскрыли. Предусмотрительности Мердока не хватило, чтобы прихватить с собой какие-нибудь инструменты.
Моряки помялись, переглянулись, однако приказ выполнили. Только как-то подозрительно тревожно посматривали на воду и торопились убраться с островка.
Я оглянулась на Мердока и зябко поежилась. Выражение его прищуренных глаз обещало капитану очень интересную беседу. А если повезет (хотя это кому как), то и статью за оставление в опасности...
Жаль, что разговор шел за закрытыми дверями, и голос Мердок по обыкновению не повышал.
Я в это время «сторожила» нашу находку, так что самое интересное пропустила.
Капитан вышел бледный и заметно взмокший. Зато предложил нам занять его каюту и воспользоваться его гардеробом.
Мердок, конечно, вида не показывал, как ему неуютно в грязной, мятой и все еще влажной одежде, но заметно повеселел, приведя себя в относительный порядок.
Увы, на борту не нашлось сорочки подходящего размера, так что бедному следователю пришлось довольствоваться светлыми джинсами и футболкой в тон.
Неформальный наряд Мердоку оказался неожиданно к лицу.
Я даже залюбовалась... пока он не закрыл за собой дверь каюты и не произнес сухо:
- Рассказывайте, Стравински!
Наш трофей красовался в углу – склизкий, вонючий и загадочный.
- О чем? – я попыталась прикинуться дурочкой.
Женской одежды на борту не нашлось, а капитанская была широка в поясе и узка в бедрах. Пришлось кутаться в махровый халат размеров на пять больше нужного, так что чувствовала я себя неуютно.
К тому же я потратила слишком много энергии, и теперь это аукалось ознобом и сосущим чувством под ложечкой.
- О русалках, Стравински, - Мердок вздохнул и сел напротив.
Зря он носит свои костюмы – такую фигуру прятать глупо.
Мердок шевельнулся, и я уставилась на показавшуюся из-под короткого рукава татуировку. Это еще откуда? Какие-то символы в круге... Похоже на заклятие молчания, такие раньше накладывали, чтобы сохранить какую-то тайну.
Древняя магия, которая сейчас почти не используется, хотя когда-то применялась направо и налево. И на госслужбе, и в крупных компаниях, да и банды такие штуки любили – блатная романтика, не хухры-мухры!
Интересно, о чем же поклялся не говорить Мердок?
- Стравински? – он вопросительно посмотрел на меня.
Ах, да! Он же задал вопрос.
- Так я уже рассказала, - я изобразила недоумение. – Вас зачаровали, но я их спугнула.
Он кривовато усмехнулся.
- Самое интересное кроется в деталях. Подробнее, Стравински. Что вы увидели, что именно сказали русалки, каким образом вам удалось меня освободить. Вероятно, мне нужно дать ход делу о нападении на полицейского?
- Не надо! – запротестовала я. – Мы договорились миром.
Он удовлетворенно кивнул.
- Рассказывайте, Стравински!
Пришлось говорить... Я старалась отделаться кратким пересказом, но Мердок вцепился в меня, как собака в мозговую кость, и постепенно вытащил все.
Хотя на вопросы я отвечала односложно, ему не составило труда догадаться об остальном.
- Хм, - только и сказал он, когда я наконец умолкла.
Затем встал и отошел к иллюминатору. Вид из него открывался неплохой: скалистый правый берег Бирюзовой выглядел куда живописнее пологого левого.
Но сомневаюсь, что Мердоку так уж приспичило полюбоваться пейзажем.
- Приношу вам свои извинения, Стравински, - наконец сказал он после долгого молчания, нехотя повернувшись ко мне лицом. – Это недопустимая потеря самоконтроля. Я не должен был поддаваться...
Достал уже своим политесом! Тем более что все это - лишь побочный эффект русалочьей магии.
- Что за бред! – перебила я раздраженно. – Русалки способны зачаровать любого человека. Вы ведь человек?
- Всецело, - кивнул он. – Однако вы ведь сумели им противостоять!
- Я женщина, - напомнила я едко. Судя по тому, как Мердок отвел взгляд, он тут же припомнил веские доказательства этому. – И уж точно не человек!
- Разве ваш отец не... – начал Мердок и тут же спохватился: - Впрочем, это несущественно. Простите.
- Кажется, вам пересказали сказку для прессы, придуманную бабулей, - через силу улыбнулась я. – Имейте в виду, вранья там девять десятых.
- И все же частица правды в этом повествовании имеется? – заинтересовался Мердок.
- Само собой, - я пожала плечами. – Что мама сбежала с отцом. И что он умер еще до моего рождения. Остальное выдумка. На деле все было банально: ловкач сумел задурить голову романтичной девице, которой очень хотелось взбунтоваться против авторитарной матери. Ну и заодно он неплохо поживился... – Я вздохнула и закончила уже спокойно: – Простите, не стоило на вас это вываливать.
- Для вас это до сих пор мучительно? – спросил он негромко, внимательно глядя на меня.
- Не особенно, - ответила я, жалея, что завела этот разговор. – Розе хуже. Для нее стало ударом, когда ее родители разбежались. Ей было года три, наверное, когда они последний раз пытались помириться. А потом бедную Розу таскали то к папе, то к бабуле. Мне в этом плане проще: я с детства знала, что отец умер еще до моего рождения. А всю правду бабуля рассказала, когда пришла пора получать паспорт. Надо было решить, какую фамилию я предпочту. И нельзя сказать, что я долго колебалась. Просто я не люблю сказки.
- Понятно, - Мердок медленно кивнул. - Похоже, Стравински, у вас предостаточно скелетов в шкафу.
- Будит профессиональный интерес? - хмыкнула я.
- Не без того, - усмехнулся он. - И раз уж зашел такой разговор, позвольте еще один нескромный вопрос.
- О бабуле? - догадалась я. - Ну да, у них с дедушкой все как раз было очень, очень романтично...
Сеанс откровений оборвал торопливый стук в дверь.
- Причаливаем, - сообщили из коридора.
Мердок привычно замкнулся, а я вздохнула с облегчением. Очень вовремя, а то что-то я совсем расслабилась...
Капитан, готовый на все, лишь бы от нас избавиться, предложил Мердоку забирать джинсы с футболкой в подарок («Только выметайтесь скорее!» - читалось на обветренном лице морского волка).
Честно говоря, моя одежда тоже была еще влажной, но не идти же в райотдел в халате!
Капитан чуть ли не со слезами облегчения наблюдал, как мы сходим на пристань, после чего «Морская дева» спешно отшвартовалась и на всех парах ринулась обратно к островку. Видимо, спеша утешить русалок...
Я не стала огорчать капитана грядущими перспективами знакомства речных красоток с водяным. К тому же вдруг Ихтиар не согласится? Так что не стоило расстраивать моряков заранее...
Райотдел нас встретил вполне обыденно: ни тебе букетов, ни красной дорожки, ни даже толпы восторженных зрителей.
По случаю теплой погоды и пятницы здание почти вымерло. Лишь взрывы гогота из курилки нарушали безмятежную тишину.
Им же хуже, такое зрелище пропустили!
Только Потапыч при виде «неформального» Мердока аж бутербродом подавился.
- А? Что? – пробасил он с трудом, кашляя и вытирая выступившие на глазах слезы. – Откуда?!
Недоеденный кусок печально прилип маслом к журналу посещений, и за это дежурного еще ждал нагоняй. Хотя Потапыч на особом счету у Чандлера (как говорится, оборотень оборотню лапу не оторвет), так что могло и обойтись.
Мердок не удостоил его даже взглядом и проследовал мимо, с непринужденной легкостью неся увесистый сундучок.
Все бы ничего, но его по-прежнему покрывал толстый слой грязи, так что начальству теперь требовался горячий душ.
Сам виноват, мог бы взвалить эту ношу на младшую по званию, но Мердок предпочел вручить мне пакет со своей одеждой.
- Сокровище, - пояснила я вполголоса, проследив за ошарашенным взглядом Потапыча.
Дежурный ответил восхищенным трехэтажным, и я усмехнулась, ускоряя шаг. Хорошо, что Мердок уже далеко, иначе не миновать бы нам проповеди о вреде ненормативной лексики...
Я успела как раз к моменту, когда Мердок растерянно остановился у порога своего кабинета.
Кажется, он решал сложную задачу: как отпереть дверь, не ставя сундук? Вряд ли он всерьез опасался, что его ценность сопрут прямо в цитадели правосудия, но полы явно недавно вымыли и еще толком не успели затоптать, и покрытый илом «клад» мог нанести им непоправимый ущерб.
- Давайте я открою, - предложила я со вздохом, перекладывая из руки в руку пакет с вещами. – Где ключи?
Мердок одарил меня тяжелым взглядом и сообщил сухо:
- В кармане брюк.
Если кто-то увидит, слухов о нашем романе не оберешься. Хотя, если вспомнить наш эффектный отъезд...
Я сжала губы, сдерживая смешок, и шагнула вперед.
- Что вы намереваетесь предпринять? – несколько напрягшись, поинтересовался Мердок.
- Вытащить ключи из вашего кармана, - ответила я, приближаясь еще на шаг, и протянула руку.
Мердок машинально выставил перед собой сундук (отступать ему было попросту некуда) и объяснил раздраженно:
- В кармане брюк, Стравински! Брюк, а не джинсов. Надеюсь, вы понимаете разницу?
Хороший подчиненный всегда знает, когда начальство по-настоящему обозлилось, и умеет не вызывать его гнев на свою голову.
Хм, что это Мердок так нервничает? Ладно, сыграем блондинку.
- Понимаю, - признала я смиренно и принялась рыться в пакете, изображая предельную занятость.
Спустя несколько минут ключи нашлись (хоть под уничижительным взглядом Мердока это было непросто), кабинет был отперт, и сокровище водружено на стол, аккуратно застеленный ненужными черновиками.
- Открываем? – предложила я азартно.
Интересно же!
- Погодите, - одернул меня Мердок, созерцая растекающуюся из-под сундучка грязь. – Следует подготовиться. Возьмите ручку и бумагу, вы будете вести протокол. Кроме того, необходимо пригласить понятых.
Говорю же, зануда!
Пока я бегала в поисках пары граждан, которые сошли бы за понятых (полицейские для этого не годятся), Мердок целеустремленно оттирал сундучок от водорослей и ила. Надеюсь, он хоть не потребует его лаком покрыть или феном высушить?
Наконец все было готово: чистый ларец сверкал начищенной до блеска окантовкой крышки, Мердок довольно взирал на дело рук своих, а двое законопослушных жителей соседнего дома замерли, вытянув шеи и, кажется, забыв даже дышать.
Как я их понимала! Кто в детстве не играл в кладоискателей?
Хотя я-то как раз не играла, потому что это ужасно раздражало бабулю. Но как хотелось!..
Мердок приступил к открытию клада с обычной деловитостью, чтобы не сказать занудством.
- Пишите, Стравински, - велел он, обходя вокруг стола, а потом обратно. – Двенадцатого мая в помещении Сосновского РОВД старшим следователем Мердоком при участии домового Стравински, в присутствии понятых Иванова и Петровой произведен осмотр ценностей, изъятых у русалок Раздвоенный Хвост и Блестящая Чешуйка... Понятые, будьте любезны, подойдите и убедитесь, что сундук заперт.
Понятые - полноватая учительница Петрова с ямочками на округлых плечах и болезненно худой слесарь Иванов - столпились у стола, вытягивая шеи, и важно закивали.
Мердок чуть заметно поморщился и продолжил диктовать:
- Вскрытие замка произведено с помощью пассатижей модели «Чаячий клюв».
И, ловко орудуя названным инструментом, он в два счета открыл сундук.
Кажется, дыхание затаили все...
Мердок помедлил – и откинул крышку.
- Что это?! – неожиданно тонким для ее комплекции голоском выпалила Петрова.
- Цепь из серебристого металла, - сообщил Мердок, то ли отвечая, то ли продолжая диктовать протокол, - визуально похожего на...
- Алюминий? – недоверчиво перебил его понятой и ткнул пальцем в «клад». – Это что же, правда, алюминиевое все?!
- Вероятно, - недовольно подтвердил Мердок. – Руками не трогать! И да будет вам известно, что некоторое время алюминий был чрезвычайно дорог. К слову, куда дороже золота и платины. Следовательно, содержимое этого ларца было вполне сопоставимо с годовым бюджетом какой-нибудь весьма небедной страны. Однако после открытия промышленного способа его производства стоимость алюминия резко упала и украшения из него практически обесценились.
И скрылись в глубине. А я рванула к застывшему статуей мужчине.
- Мердок! – громко позвала я. – Эндрю, Неназываемый вас подери!
Он не откликнулся, по-прежнему зачарованно вглядываясь в водную даль.
Волосы у него растрепались, вытянутая из-за пояса брюк рубашка вздулась парусом, а из кармана свисали водоросли.
Плохо дело. Он явно не в себе.
И тянуть нельзя – мало ли, что взбредет в легкомысленные головы русалок?
Пришлось, не раздеваясь, забираться в воду. Не одному же Мердоку мокрыми штанами щеголять!
Только вот там, где мужчине вода доставала до пояса, мне доходила до груди.
- Мердок! Вы что, окаменели?
Он молчал, и даже никак не отреагировал, когда я схватила его за локоть.
Я шепотом выругалась и потянула его за собой.
Против ожиданий, он послушно развернулся и пошагал к берегу.
Фух, одной проблемой меньше...
Выбравшись на песок, Мердок снова оцепенел. Русалки ему что, мозги всмятку сварили?!
И ледяной весь, как будто провел в реке несколько часов...
Ничего, оклемается. Вода легко высасывает силы, и водяные твари тоже.
Надо просто компенсировать убыль, и все наладится. Только как?
Первым делом нужна еда, а потом попробую его растолкать. Бутерброды есть и немного кофе оставалось. За неимением лучшего сойдет.
Я с сомнением посмотрела на безучастного Мердока.
Тащить его с собой – утопия, а бросать одного страшно.
Совсем он на себя не похож. Как бы его расшевелить? Пощечину отвесить, что ли?
Хм... Есть идея получше. Заодно и жизненными силами поделюсь.
Я подошла к Мердоку и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в холодные губы.
Обхватила за шею, прижалась к груди, пытаясь хоть немного согреть... И не сразу заметила, когда он ответил.
- Надо же, не наврала! – сварливо сказал кто-то. – Забирай свой клад!
- А то мы сейчас передумаем, - буркнул второй голос. – Завидно же!
Пришлось оторваться от Мердока (и когда он успел так крепко меня обнять?) и обернуться к русалкам.
- Вот! – они торжественно плюхнули на песок что-то похожее на ком грязи.
- Не держи на нас зла, - попросила та русалка, что посерьезнее.
- Мы просто хотели немного любви, - добавила та, что с бусами.
Они переглянулись и, плеснув хвостами, скрылись в глубине...
Мердок сзади прочистил горло.
- Стра... Анна, что здесь произошло?
Я глубоко вздохнула и заставила себя остыть. Значит, он ничего не помнит.
- Вас зачаровали русалки, - не оборачиваясь, коротко пояснила я. – Пришлось приводить вас в чувство.
Несколько мгновений Мердок молчал, затем послышались шаги. Остановился он рядом со мной.
- Любопытно, - заметил он. – Значит, исключительно в медицинских целях?
Я раздраженно дернула плечом.
- Надо думать, это то самое сокровище? – в голосе Мердока слышались знакомые въедливые нотки.
Мы дружно смотрели на «клад», заросший илом и водорослями.
- Вряд ли, - вздохнула я. – Надо проверить, конечно, но это точно пролежало на дне дольше нескольких дней.
Басовито загудел пароход, и из-за острова к нам скользнула моторка.
Мы молча ждали, затем Мердок кашлянул.
- Знаете, Стравински, - произнес он задумчиво, - у вас весьма любопытное представление о... лечебных процедурах.
Я только глаза закатила.
***
Ах, какие лица стали у моряков, когда они нашли нас мокрыми и растрепанными, зато с добычей!
- Прихватите это, будьте любезны, - вежливо попросил Мердок и указал на «сокровище».
Клад (или что там было на самом деле) мы так и не вскрыли. Предусмотрительности Мердока не хватило, чтобы прихватить с собой какие-нибудь инструменты.
Моряки помялись, переглянулись, однако приказ выполнили. Только как-то подозрительно тревожно посматривали на воду и торопились убраться с островка.
Я оглянулась на Мердока и зябко поежилась. Выражение его прищуренных глаз обещало капитану очень интересную беседу. А если повезет (хотя это кому как), то и статью за оставление в опасности...
***
Жаль, что разговор шел за закрытыми дверями, и голос Мердок по обыкновению не повышал.
Я в это время «сторожила» нашу находку, так что самое интересное пропустила.
Капитан вышел бледный и заметно взмокший. Зато предложил нам занять его каюту и воспользоваться его гардеробом.
Мердок, конечно, вида не показывал, как ему неуютно в грязной, мятой и все еще влажной одежде, но заметно повеселел, приведя себя в относительный порядок.
Увы, на борту не нашлось сорочки подходящего размера, так что бедному следователю пришлось довольствоваться светлыми джинсами и футболкой в тон.
Неформальный наряд Мердоку оказался неожиданно к лицу.
Я даже залюбовалась... пока он не закрыл за собой дверь каюты и не произнес сухо:
- Рассказывайте, Стравински!
Наш трофей красовался в углу – склизкий, вонючий и загадочный.
- О чем? – я попыталась прикинуться дурочкой.
Женской одежды на борту не нашлось, а капитанская была широка в поясе и узка в бедрах. Пришлось кутаться в махровый халат размеров на пять больше нужного, так что чувствовала я себя неуютно.
К тому же я потратила слишком много энергии, и теперь это аукалось ознобом и сосущим чувством под ложечкой.
- О русалках, Стравински, - Мердок вздохнул и сел напротив.
Зря он носит свои костюмы – такую фигуру прятать глупо.
Мердок шевельнулся, и я уставилась на показавшуюся из-под короткого рукава татуировку. Это еще откуда? Какие-то символы в круге... Похоже на заклятие молчания, такие раньше накладывали, чтобы сохранить какую-то тайну.
Древняя магия, которая сейчас почти не используется, хотя когда-то применялась направо и налево. И на госслужбе, и в крупных компаниях, да и банды такие штуки любили – блатная романтика, не хухры-мухры!
Интересно, о чем же поклялся не говорить Мердок?
- Стравински? – он вопросительно посмотрел на меня.
Ах, да! Он же задал вопрос.
- Так я уже рассказала, - я изобразила недоумение. – Вас зачаровали, но я их спугнула.
Он кривовато усмехнулся.
- Самое интересное кроется в деталях. Подробнее, Стравински. Что вы увидели, что именно сказали русалки, каким образом вам удалось меня освободить. Вероятно, мне нужно дать ход делу о нападении на полицейского?
- Не надо! – запротестовала я. – Мы договорились миром.
Он удовлетворенно кивнул.
- Рассказывайте, Стравински!
Пришлось говорить... Я старалась отделаться кратким пересказом, но Мердок вцепился в меня, как собака в мозговую кость, и постепенно вытащил все.
Хотя на вопросы я отвечала односложно, ему не составило труда догадаться об остальном.
- Хм, - только и сказал он, когда я наконец умолкла.
Затем встал и отошел к иллюминатору. Вид из него открывался неплохой: скалистый правый берег Бирюзовой выглядел куда живописнее пологого левого.
Но сомневаюсь, что Мердоку так уж приспичило полюбоваться пейзажем.
- Приношу вам свои извинения, Стравински, - наконец сказал он после долгого молчания, нехотя повернувшись ко мне лицом. – Это недопустимая потеря самоконтроля. Я не должен был поддаваться...
Достал уже своим политесом! Тем более что все это - лишь побочный эффект русалочьей магии.
- Что за бред! – перебила я раздраженно. – Русалки способны зачаровать любого человека. Вы ведь человек?
- Всецело, - кивнул он. – Однако вы ведь сумели им противостоять!
- Я женщина, - напомнила я едко. Судя по тому, как Мердок отвел взгляд, он тут же припомнил веские доказательства этому. – И уж точно не человек!
- Разве ваш отец не... – начал Мердок и тут же спохватился: - Впрочем, это несущественно. Простите.
- Кажется, вам пересказали сказку для прессы, придуманную бабулей, - через силу улыбнулась я. – Имейте в виду, вранья там девять десятых.
- И все же частица правды в этом повествовании имеется? – заинтересовался Мердок.
- Само собой, - я пожала плечами. – Что мама сбежала с отцом. И что он умер еще до моего рождения. Остальное выдумка. На деле все было банально: ловкач сумел задурить голову романтичной девице, которой очень хотелось взбунтоваться против авторитарной матери. Ну и заодно он неплохо поживился... – Я вздохнула и закончила уже спокойно: – Простите, не стоило на вас это вываливать.
- Для вас это до сих пор мучительно? – спросил он негромко, внимательно глядя на меня.
- Не особенно, - ответила я, жалея, что завела этот разговор. – Розе хуже. Для нее стало ударом, когда ее родители разбежались. Ей было года три, наверное, когда они последний раз пытались помириться. А потом бедную Розу таскали то к папе, то к бабуле. Мне в этом плане проще: я с детства знала, что отец умер еще до моего рождения. А всю правду бабуля рассказала, когда пришла пора получать паспорт. Надо было решить, какую фамилию я предпочту. И нельзя сказать, что я долго колебалась. Просто я не люблю сказки.
- Понятно, - Мердок медленно кивнул. - Похоже, Стравински, у вас предостаточно скелетов в шкафу.
- Будит профессиональный интерес? - хмыкнула я.
- Не без того, - усмехнулся он. - И раз уж зашел такой разговор, позвольте еще один нескромный вопрос.
- О бабуле? - догадалась я. - Ну да, у них с дедушкой все как раз было очень, очень романтично...
Сеанс откровений оборвал торопливый стук в дверь.
- Причаливаем, - сообщили из коридора.
Мердок привычно замкнулся, а я вздохнула с облегчением. Очень вовремя, а то что-то я совсем расслабилась...
***
Капитан, готовый на все, лишь бы от нас избавиться, предложил Мердоку забирать джинсы с футболкой в подарок («Только выметайтесь скорее!» - читалось на обветренном лице морского волка).
Честно говоря, моя одежда тоже была еще влажной, но не идти же в райотдел в халате!
Капитан чуть ли не со слезами облегчения наблюдал, как мы сходим на пристань, после чего «Морская дева» спешно отшвартовалась и на всех парах ринулась обратно к островку. Видимо, спеша утешить русалок...
Я не стала огорчать капитана грядущими перспективами знакомства речных красоток с водяным. К тому же вдруг Ихтиар не согласится? Так что не стоило расстраивать моряков заранее...
Райотдел нас встретил вполне обыденно: ни тебе букетов, ни красной дорожки, ни даже толпы восторженных зрителей.
По случаю теплой погоды и пятницы здание почти вымерло. Лишь взрывы гогота из курилки нарушали безмятежную тишину.
Им же хуже, такое зрелище пропустили!
Только Потапыч при виде «неформального» Мердока аж бутербродом подавился.
- А? Что? – пробасил он с трудом, кашляя и вытирая выступившие на глазах слезы. – Откуда?!
Недоеденный кусок печально прилип маслом к журналу посещений, и за это дежурного еще ждал нагоняй. Хотя Потапыч на особом счету у Чандлера (как говорится, оборотень оборотню лапу не оторвет), так что могло и обойтись.
Мердок не удостоил его даже взглядом и проследовал мимо, с непринужденной легкостью неся увесистый сундучок.
Все бы ничего, но его по-прежнему покрывал толстый слой грязи, так что начальству теперь требовался горячий душ.
Сам виноват, мог бы взвалить эту ношу на младшую по званию, но Мердок предпочел вручить мне пакет со своей одеждой.
- Сокровище, - пояснила я вполголоса, проследив за ошарашенным взглядом Потапыча.
Дежурный ответил восхищенным трехэтажным, и я усмехнулась, ускоряя шаг. Хорошо, что Мердок уже далеко, иначе не миновать бы нам проповеди о вреде ненормативной лексики...
Я успела как раз к моменту, когда Мердок растерянно остановился у порога своего кабинета.
Кажется, он решал сложную задачу: как отпереть дверь, не ставя сундук? Вряд ли он всерьез опасался, что его ценность сопрут прямо в цитадели правосудия, но полы явно недавно вымыли и еще толком не успели затоптать, и покрытый илом «клад» мог нанести им непоправимый ущерб.
- Давайте я открою, - предложила я со вздохом, перекладывая из руки в руку пакет с вещами. – Где ключи?
Мердок одарил меня тяжелым взглядом и сообщил сухо:
- В кармане брюк.
Если кто-то увидит, слухов о нашем романе не оберешься. Хотя, если вспомнить наш эффектный отъезд...
Я сжала губы, сдерживая смешок, и шагнула вперед.
- Что вы намереваетесь предпринять? – несколько напрягшись, поинтересовался Мердок.
- Вытащить ключи из вашего кармана, - ответила я, приближаясь еще на шаг, и протянула руку.
Мердок машинально выставил перед собой сундук (отступать ему было попросту некуда) и объяснил раздраженно:
- В кармане брюк, Стравински! Брюк, а не джинсов. Надеюсь, вы понимаете разницу?
Хороший подчиненный всегда знает, когда начальство по-настоящему обозлилось, и умеет не вызывать его гнев на свою голову.
Хм, что это Мердок так нервничает? Ладно, сыграем блондинку.
- Понимаю, - признала я смиренно и принялась рыться в пакете, изображая предельную занятость.
Спустя несколько минут ключи нашлись (хоть под уничижительным взглядом Мердока это было непросто), кабинет был отперт, и сокровище водружено на стол, аккуратно застеленный ненужными черновиками.
- Открываем? – предложила я азартно.
Интересно же!
- Погодите, - одернул меня Мердок, созерцая растекающуюся из-под сундучка грязь. – Следует подготовиться. Возьмите ручку и бумагу, вы будете вести протокол. Кроме того, необходимо пригласить понятых.
Говорю же, зануда!
Пока я бегала в поисках пары граждан, которые сошли бы за понятых (полицейские для этого не годятся), Мердок целеустремленно оттирал сундучок от водорослей и ила. Надеюсь, он хоть не потребует его лаком покрыть или феном высушить?
Наконец все было готово: чистый ларец сверкал начищенной до блеска окантовкой крышки, Мердок довольно взирал на дело рук своих, а двое законопослушных жителей соседнего дома замерли, вытянув шеи и, кажется, забыв даже дышать.
Как я их понимала! Кто в детстве не играл в кладоискателей?
Хотя я-то как раз не играла, потому что это ужасно раздражало бабулю. Но как хотелось!..
Мердок приступил к открытию клада с обычной деловитостью, чтобы не сказать занудством.
- Пишите, Стравински, - велел он, обходя вокруг стола, а потом обратно. – Двенадцатого мая в помещении Сосновского РОВД старшим следователем Мердоком при участии домового Стравински, в присутствии понятых Иванова и Петровой произведен осмотр ценностей, изъятых у русалок Раздвоенный Хвост и Блестящая Чешуйка... Понятые, будьте любезны, подойдите и убедитесь, что сундук заперт.
Понятые - полноватая учительница Петрова с ямочками на округлых плечах и болезненно худой слесарь Иванов - столпились у стола, вытягивая шеи, и важно закивали.
Мердок чуть заметно поморщился и продолжил диктовать:
- Вскрытие замка произведено с помощью пассатижей модели «Чаячий клюв».
И, ловко орудуя названным инструментом, он в два счета открыл сундук.
Кажется, дыхание затаили все...
Мердок помедлил – и откинул крышку.
- Что это?! – неожиданно тонким для ее комплекции голоском выпалила Петрова.
- Цепь из серебристого металла, - сообщил Мердок, то ли отвечая, то ли продолжая диктовать протокол, - визуально похожего на...
- Алюминий? – недоверчиво перебил его понятой и ткнул пальцем в «клад». – Это что же, правда, алюминиевое все?!
- Вероятно, - недовольно подтвердил Мердок. – Руками не трогать! И да будет вам известно, что некоторое время алюминий был чрезвычайно дорог. К слову, куда дороже золота и платины. Следовательно, содержимое этого ларца было вполне сопоставимо с годовым бюджетом какой-нибудь весьма небедной страны. Однако после открытия промышленного способа его производства стоимость алюминия резко упала и украшения из него практически обесценились.
