Ночевать мне довелось в доме, которого на карте нет. Вот ведь незадача – девушка, которая меня в нем приютила, утверждает, что живет там три года. Ты уверен, что хорошо знаешь земли за Клеарой? – с угрозой в голосе закончил судья.
- Но я же лично исходил там все месяц назад! – возмутился Эрик. – Я бы не пропустил дом.
- Значит, глаза тебя подвели, - подвел итог судья. – Я решил подарить дом девушке. А ты будешь платить налог за все три года!
Эрик взвыл от обиды.
Судья, не обращая внимания на управляющего, развернул карту и ткнул пальцем в склон:
- Здесь. Подготовь документы на собственность и отдай девушке. И еще, я распоряжусь, чтобы девушке каждую неделю приносили свежую провизию. В мое отсутствие будешь контролировать, чтобы не забывали отправлять людей.
Эрик справился с собой, подошел к столу. Он долго рассматривал карту, хмуря брови. Лэрт Матенбери наблюдал за ним с интересом: на лице друга неверие постепенно сменялось досадой.
- А что Вы делали ночью в этой глуши, лэрт? – задал он неизбежный вопрос.
Тедерик откинулся на стуле.
- Решил ехать в Эергард вчера вечером. Но на меня напали. Я заметил пятерых. Ещё был маг. Кто-то не поскупился на портал.
- Да… - протянул Эрик. – Ты перешел дорогу кому-то крупному. Есть предположения, кто мог на такое пойти?
Тедерик неопределенно хмыкнул. За восемь лет, что он служил королю, таких недоброжелателей набралось немало. Эрик замолк. Он прекрасно понимал, что искать заказчика, всё равно, что алмаз в Клеаре.
- Это значит, кто-то в доме…
- Вот именно. Мне нужно ехать. Завтра процесс в Эергарде. Найди мне конных в сопровождение. В моё отсутствие аккуратно разведай всё. Возможно, найдешь того, кто передал информацию обо мне. Твоя помощь, как мага, будет очень кстати.
Эрик размял пальцы, демонстрируя льдистые искорки, побежавшие по пальцам.
- Сделаю, лэрт. Ни о чем не беспокойся.
Они обсудили ещё несколько моментов и Эрик ушел.
Тедерик долго смотрел в закрывшуюся за управляющим дверь. Ему бы думать о своей безопасности, но мысли его возвращались к хюльдре. Поразмыслив, он решил, что вернувшись в поместье, навестит её лично.
Хюльдра ступила в сумрак помещения и закашлялась: в воздухе висел сладковатый тошнотворный дым. В первый момент она не смогла разглядеть ничего, но затем вспыхнувшие в темноте глаза заметили беспорядок, царящий на длинных деревянных столах. На тех же столах и между ними прямо на полу спали люди. Виндлит на мгновение ощутила холод, пробежавший между лопаток: неужели он? Нет, что за чушь, всё дело в винном дурмане...
Она брезгливо переступала через тела, морща чувствительный нос: пахло кислым, в ноздри забивался запах застарелого пота и перегара. На мгновение девушка усомнилась в своих способностях - может сила обманула её? Но, хюльдра ни разу не ошибалась, всегда безошибочно находя родную кровь. Брату эта редкая способность была недоступна.
На втором этаже она вошла в приоткрытую дверь. Он сидел на табурете, спиной к ней, держа королевскую осанку.
- Соскучилась, сестра? – произнес мужчина глубоким голосом.
Хюльдра щелкнула пальцами, на столе вспыхнула свеча.
Орманг недовольно сощурил глаза. Он в свете не нуждался.
Виндлит подошла к кровати, где спала оголенная девица. Лицо её закрывали волнистые рыжие волосы, казавшиеся красными в неровном свете свечного пламени. Хюльдра мысленно потянулась к девушке.
- У нее много повреждений. Всё играешь, Орманг?
Брат сверкнул змеиными глазами.
- Я ей заплатил. Человеческая шлюха согласилась. Но оказалась слишком слабой. Потеряла сознание.
Виндлит откинула одеяло и вздрогнула: тело несчастной было покрыто порезами и кровоподтеками.
- Кто дал тебе право? – хюльдра пребывала в бешенстве. – Ты совсем не изменился!
- Если тебе жаль её, я не против, чтобы ты поработала с ней, – милостиво произнес Орманг.
- Ты ходишь по лезвию ножа, брат, - сквозь сжатые зубы произнесла хюльдра. – Если Мать об этом узнает…
- Но ведь ты не выдашь меня? – вкрадчиво произнес Орманг.
Хюльдра зло поджала губы. Брат знал, что она ни за что не хотела бы обрушить гнев Матери на него. Верил, что предел её терпения далеко.
- Только если ты пообещаешь прекратить.
Орманг промолчал. Он никогда не унизится до обещаний, Виндлит это знала.
- Чем здесь пахнет? – хюльдра сморщилась.
- Рататна. Трава из южных земель. Единственное, что позволяет мне забыться. – Он поднял с пола и поставил на стол диковинный сосуд с изогнутым горлышком, вдохнул зловонный дым через плетеную трубку. Через мгновение медленно выдохнул. Белесое облако дыма окружило его на краткий миг скрыв от сестры.
- Дурман… не ожидала от тебя чего-то подобного.
Орманг лениво потянулся и зевнул.
- Ты не можешь себе представить мою скуку. Год за годом жить в Обители. Время там тянется бесконечно. Мне приходилось сотни лет подчиняться законам. Выслушивать наставления Матери и Отца. Лишь двести лет назад я смог создать убежище в подпространстве. Но все не то. Твое рождение стало глотком свежего воздуха для меня. Вместе с твоим появлением мне открылся путь в материальное измерение. Я разочаровался в людях. Но приходится совершать вылазки, чтобы не умереть от скуки. Я отчаянно пил их вина, но не пьянел. Ни одно известное вещество, ни одно лекарство не могло спасти меня от мыслей. Ты не знаешь что такое бесконечно долгая жизнь. Но когда-нибудь ты поймешь меня. Как много надежды может быть заключено в одном маленьком неказистом цветке…
Виндлит откинула с лица выбившуюся из прически светлую прядь.
- Я вылечу эту несчастную. Но ты не должен так поступать. Люди не виноваты, что ты неприкаян. Найди себе занятие, Орманг.
- Мне нравится то, чем я занимаюсь. Я знаю еще много игр, но никто не позволит мне стать королем или главой Совета Магических недоучек, которые по какому-то недомыслию получили силу источников. Ты видела, как они трансформируют силу? Это просто смех и издевательство на замыслом Высших…
Он внезапно замолчал.
- Сколько мы не виделись, сестра? Мне казалось, ты куда-то отлучалась…
- Пять земных лет.
Орманг сузил вертикальные зрачки.
- Хм… время прошло быстро. Зачем ты вернулась? Кажется, в последнюю нашу встречу ты назвала меня избалованным чудовищем?
Виндлит пожала плечами:
- Я по-прежнему так считаю. Но нас двое. В этом мире нет никого, кто был бы равен нам. Все остальные не в счет. Здесь мало тех, кто почти бессмертен. Я ухожу в город, Орманг. Это то, что я хотела сказать тебе.
- Не делай этого, – Орманг снова отвернулся к своему диковинному приспособлению исторгающему зловонный дым. – Сейчас не лучшее время. В Обители идут разговоры о человеке, который готов приступить один из законов. Для этого мира наступают темные времена, и никто не знает, как долго они продлятся.
Виндлит задумалась и опустилась на край кровати:
- Они закрывают границы… Вот почему я с трудом возвращаюсь в Обитель.
- Придет день, и мы должны будем вернуться. Этот мир станет изгоем. По меркам Авлоны еще есть время, но и его немного. Будь готова, Виндлит.
Хюльдра прикоснулась к ноге девушки лежащей в постели. Несчастная не шевельнулась.
- Ты убил её, Орманг. К утру она истечет кровью, которой наполняется её чрево. Считай, тебе повезло, что именно сегодня я зашла к тебе на огонек. В следующий раз тебе может так не повезти, - в словах хюльдры звучала неприкрытая угроза. – И тогда никто не знает, каким будет гнев Матери.
Виндлит попрощалась и покинула спящий постоялый двор. Она знала, что никто не видит это место, пока в нем живет Орманг. Люди, ставшие заложниками своенравного принца, исчезли для живого мира. Когда Ормангу надоест развлечение, он откроет завесу. Люди очнутся от мучительного запоя и не смогут вспомнить, кто запер их в таверне. Она разбудила бы всех спящих и сейчас, если бы не трупы несчастных путников, лежащие в подвале. Убитым не посчастливилось остановиться в этом разбойничьем логове. У нее нет права вершить правосудие, но сейчас она могла позволить брату чуть больше.
Виндлит подставила лицо лунному свету, разлившемуся над темным лесом наступающим на таверну. Подошла к ближайшему дереву и растворилась в его призрачной, едва различимой тени.
Виндлит схватилась за голову и покачнулась: столько запахов, так много разговоров…
Городской рынок влиял на нее странным образом. На несколько мгновений она потеряла контроль над собой, исчезнув из реальности. Как здесь можно жить?!
Она брела между торговых рядов, не осознавая, что делает. Снующие покупатели и прохожие обходили стороной девушку с потерянным взглядом. Если бы хюльдра могла в этот момент видеть, то заметила бы, что многие, заглянув в лицо незнакомки, стремились отойти от нее как можно быстрее и дальше, при этом постоянно нервно оглядываясь. Но Виндлит ничего не замечала, пока не врезалась в широкую мужскую грудь. Удивленно тряхнув головой и вернув себе ясное состояние рассудка, девушка воззрились на стоящего перед ней парня. Незнакомец отличался высоким ростом и горящими черными глазами, резко контрастирующими со светлыми волосами. Она обнаружила пренеприятную новость: мужчина не только улыбался ей самым наглым образом, но ещё и держал ее за талию, как-то уж совсем по-хозяйски.
Виндлит выпуталась из крепких рук и отступила на шаг назад.
- Если такая прекрасная девушка продолжит ступать по мостовой, как лесная нэмви... не удивлюсь, когда вас похитит какой-нибудь лесной бог.
- Мне жаль того несчастного недальновидного бога, что прельстится нежной красотой нэмви, - хюльдра скрипнула зубами и нахмурилась. – Утащив нэмви в свое логово, обреченный проклянет всё на свете. Больших болтушек и плакс сложно найти.
«А ещё они совершенно не признают собственности, - мысленно добавила Виндлит, вспоминая злополучную нэмви, обитающую в свите Орманга в подпространстве, и стащившую её аерииновый пояс. – Неужели красивое тело и страстность стоит ежедневных мучений рядом с неуравновешенными созданиями?»
Незнакомец хохотнул:
- Позвольте, но разве они отличаются чем-то от обычных жен?
- Да, они буквально лишают жертву дыхания своей любовью, – буркнула хюльдра, вспомнив крестьянского парня задушенного черными волосами красавицы с томными глазами, темными как ночь. Именно с тех пор Орманг перестал брать свою влюбчивую подружку в измерение Авлоны. Виндлит ни одного мгновения не утешалась надеждой, что Орманг проникся к людям сочувствием. В первые годы их совместных странствий по землям людей брат старался не оставлять следов своих похождений. В какой бы точке разломов Авлоны они не пересекали Грань - на жарком юге или скованном вечными льдами сером севере, никто не мог найти нити к странной паре: высокому красивому юноше и девушке с глубокими синими очами.
- Видимо, мое сравнение вышло не очень удачным, - признал мужчина. – И еще, я осознал, что всё еще не знаю вашего имени… Меня зовут Крэатен… Крэй.
Крэй предложил проводить её до постоялого двора. Если говорить откровенно, Виндлит в его помощи не нуждалась, но нужно же с чего-то начинать чувствовать город? Почему бы не пообщаться с привлекательным молодым мужчиной? Хюльдра не страдала от людских предрассудков и не пеклась о своей чести. О Высшие, разве можно думать о какой-то чести и стеснении когда ты почти бессмертен?
Они пробирались мимо прилавков, заполненных снедью, ведя оживленную беседу. Виндлит нравилась легкая манера Крэя поддерживать разговор. Слова срывались с его губ, как теплый ветер, ласкали слух хюльдры остроумием. А ведь это ей полагалось быть ветром. В какой-то момент ей подумалось, что она многое упустила за годы лесного отшельничества. Так ли скучны люди, как постоянно уверял брат?
- Сколько тебе лет, Винд? – неожиданно обратился к ней Крэй.
- Девяно… девятнадцать.
- Совсем ещё молода, - хмыкнул Крэй. – Чуть старше моей сестры.
Виндлит попыталась определить сколько ее собеседнику. Лет тридцать?
- Что же ты ищешь в городе, Виндлит? Неужели, как и все - счастье?
- Нет, – твердо произнесла Виндлит. – Счастье всегда со мной. Мне бы работу и жильё.
- Какое совпадение, у меня как раз есть один вариант… - красноречиво произнес Крэй.
О, он предлагает ей постель? Или как это называется у людей? Стоило ей покинуть лес и сразу столь заманчивое предложение. Но, увы, хвост, который никак не спрячешь…
- Вынуждена отказаться, - Виндлит робко улыбнулась раскованному красавцу самой тошнотворно-сладкой улыбкой из тех, что способна была выдать в этом девичьем облике, единственном доступном ей сейчас.
Крэй понятливо улыбнулся, превратно интерпретировав её отказ.
Они почти миновали торговые ряды, когда Виндлит краем глаза отметила торговку зеленью, сидящую на маленькой табуретке. Она не сразу осознала, что её смущает в спящей женщине, прислонившейся затылком к деревянному столбу: она была неестественно бледна. Да и кто станет спать в разгар торговли?
Виндлит перестала слушать Крэя и подошла к женщине.
Новый знакомый продолжал что-то говорить, но хюльдра потеряла к нему всякий интерес.
- Она не дышит. – Произнесла Виндлит скорее себе, чем спутнику.
Она тронула женщину за плечи, окутала несчастную магическими нитями, позволяющими видеть её состояние, прощупала каждый орган.
Пока Виндлит пыталась понять, что произошло с торговкой, вокруг собралась внушительная толпа. Каждый из зевак причитал на свой лад, пытаясь оттеснить хюльдру в сторону и давая бесценные советы.
- Может воды попить надо?
- Какой воды? Это с голоду с ней приключилось. Молока ей!
Сначала хюльдра не обращала внимания на странных советчиков, но когда её нагло кто-то попытался оттолкнуть, чтобы посмотреть умирающей женщине в лицо из праздного любопытства, её терпение лопнуло:
- Все отошли на пять шагов, - тоном, не терпящим возражений, произнесла она. Как ни странно, это сработало. Было в её голосе что-то, чему не получалось противиться.
Виндлит открыла сумку, где умещался весь её нехитрый скарб. По крайней мере, так казалось простому обывателю, не владеющему магией.
Жара стояла изнуряющая. Хюльдра знала, что в такую погоду умирает множество людей, а женщина, к тому же, обладала пышными формами. Под дневным солнцем она перегрелась, слабое сердце не выдержало нагрузки. На счастье торговки, Виндлит вовремя заметила перемену в красивой женщине с темными кудрявыми волосами, выглядывающими из под белоснежного чепца, и успела ухватить нить ускользающей жизни, запустив сердце заново.
- Нужно положить её в тень, - произнесла Виндлит.
Женщины, торгующие по соседству, помогли положить приятельницу на землю и торопливо вернулись за свои прилавки, обеспокоенно осматривая товар: не украли ли чего?
Они не были черствыми. Жизнь вынуждала проявлять прагматизм. Постоянное выживание заставляет обращать внимание в первую очередь на свое благополучие. Они знали: если потеряют товар, упадут на дно – и тогда уже об их близких и о них самих никто не проявит заботы.
Внимательные глаза хюльдры подмечали каждую деталь, жадно впитывая знания о мире, который она всё еще не знала, несмотря на десять лет жизни проведенных бок о бок с людьми.
- Но я же лично исходил там все месяц назад! – возмутился Эрик. – Я бы не пропустил дом.
- Значит, глаза тебя подвели, - подвел итог судья. – Я решил подарить дом девушке. А ты будешь платить налог за все три года!
Эрик взвыл от обиды.
Судья, не обращая внимания на управляющего, развернул карту и ткнул пальцем в склон:
- Здесь. Подготовь документы на собственность и отдай девушке. И еще, я распоряжусь, чтобы девушке каждую неделю приносили свежую провизию. В мое отсутствие будешь контролировать, чтобы не забывали отправлять людей.
Эрик справился с собой, подошел к столу. Он долго рассматривал карту, хмуря брови. Лэрт Матенбери наблюдал за ним с интересом: на лице друга неверие постепенно сменялось досадой.
- А что Вы делали ночью в этой глуши, лэрт? – задал он неизбежный вопрос.
Тедерик откинулся на стуле.
- Решил ехать в Эергард вчера вечером. Но на меня напали. Я заметил пятерых. Ещё был маг. Кто-то не поскупился на портал.
- Да… - протянул Эрик. – Ты перешел дорогу кому-то крупному. Есть предположения, кто мог на такое пойти?
Тедерик неопределенно хмыкнул. За восемь лет, что он служил королю, таких недоброжелателей набралось немало. Эрик замолк. Он прекрасно понимал, что искать заказчика, всё равно, что алмаз в Клеаре.
- Это значит, кто-то в доме…
- Вот именно. Мне нужно ехать. Завтра процесс в Эергарде. Найди мне конных в сопровождение. В моё отсутствие аккуратно разведай всё. Возможно, найдешь того, кто передал информацию обо мне. Твоя помощь, как мага, будет очень кстати.
Эрик размял пальцы, демонстрируя льдистые искорки, побежавшие по пальцам.
- Сделаю, лэрт. Ни о чем не беспокойся.
Они обсудили ещё несколько моментов и Эрик ушел.
Тедерик долго смотрел в закрывшуюся за управляющим дверь. Ему бы думать о своей безопасности, но мысли его возвращались к хюльдре. Поразмыслив, он решил, что вернувшись в поместье, навестит её лично.
***
Хюльдра ступила в сумрак помещения и закашлялась: в воздухе висел сладковатый тошнотворный дым. В первый момент она не смогла разглядеть ничего, но затем вспыхнувшие в темноте глаза заметили беспорядок, царящий на длинных деревянных столах. На тех же столах и между ними прямо на полу спали люди. Виндлит на мгновение ощутила холод, пробежавший между лопаток: неужели он? Нет, что за чушь, всё дело в винном дурмане...
Она брезгливо переступала через тела, морща чувствительный нос: пахло кислым, в ноздри забивался запах застарелого пота и перегара. На мгновение девушка усомнилась в своих способностях - может сила обманула её? Но, хюльдра ни разу не ошибалась, всегда безошибочно находя родную кровь. Брату эта редкая способность была недоступна.
На втором этаже она вошла в приоткрытую дверь. Он сидел на табурете, спиной к ней, держа королевскую осанку.
- Соскучилась, сестра? – произнес мужчина глубоким голосом.
Хюльдра щелкнула пальцами, на столе вспыхнула свеча.
Орманг недовольно сощурил глаза. Он в свете не нуждался.
Виндлит подошла к кровати, где спала оголенная девица. Лицо её закрывали волнистые рыжие волосы, казавшиеся красными в неровном свете свечного пламени. Хюльдра мысленно потянулась к девушке.
- У нее много повреждений. Всё играешь, Орманг?
Брат сверкнул змеиными глазами.
- Я ей заплатил. Человеческая шлюха согласилась. Но оказалась слишком слабой. Потеряла сознание.
Виндлит откинула одеяло и вздрогнула: тело несчастной было покрыто порезами и кровоподтеками.
- Кто дал тебе право? – хюльдра пребывала в бешенстве. – Ты совсем не изменился!
- Если тебе жаль её, я не против, чтобы ты поработала с ней, – милостиво произнес Орманг.
- Ты ходишь по лезвию ножа, брат, - сквозь сжатые зубы произнесла хюльдра. – Если Мать об этом узнает…
- Но ведь ты не выдашь меня? – вкрадчиво произнес Орманг.
Хюльдра зло поджала губы. Брат знал, что она ни за что не хотела бы обрушить гнев Матери на него. Верил, что предел её терпения далеко.
- Только если ты пообещаешь прекратить.
Орманг промолчал. Он никогда не унизится до обещаний, Виндлит это знала.
- Чем здесь пахнет? – хюльдра сморщилась.
- Рататна. Трава из южных земель. Единственное, что позволяет мне забыться. – Он поднял с пола и поставил на стол диковинный сосуд с изогнутым горлышком, вдохнул зловонный дым через плетеную трубку. Через мгновение медленно выдохнул. Белесое облако дыма окружило его на краткий миг скрыв от сестры.
- Дурман… не ожидала от тебя чего-то подобного.
Орманг лениво потянулся и зевнул.
- Ты не можешь себе представить мою скуку. Год за годом жить в Обители. Время там тянется бесконечно. Мне приходилось сотни лет подчиняться законам. Выслушивать наставления Матери и Отца. Лишь двести лет назад я смог создать убежище в подпространстве. Но все не то. Твое рождение стало глотком свежего воздуха для меня. Вместе с твоим появлением мне открылся путь в материальное измерение. Я разочаровался в людях. Но приходится совершать вылазки, чтобы не умереть от скуки. Я отчаянно пил их вина, но не пьянел. Ни одно известное вещество, ни одно лекарство не могло спасти меня от мыслей. Ты не знаешь что такое бесконечно долгая жизнь. Но когда-нибудь ты поймешь меня. Как много надежды может быть заключено в одном маленьком неказистом цветке…
Виндлит откинула с лица выбившуюся из прически светлую прядь.
- Я вылечу эту несчастную. Но ты не должен так поступать. Люди не виноваты, что ты неприкаян. Найди себе занятие, Орманг.
- Мне нравится то, чем я занимаюсь. Я знаю еще много игр, но никто не позволит мне стать королем или главой Совета Магических недоучек, которые по какому-то недомыслию получили силу источников. Ты видела, как они трансформируют силу? Это просто смех и издевательство на замыслом Высших…
Он внезапно замолчал.
- Сколько мы не виделись, сестра? Мне казалось, ты куда-то отлучалась…
- Пять земных лет.
Орманг сузил вертикальные зрачки.
- Хм… время прошло быстро. Зачем ты вернулась? Кажется, в последнюю нашу встречу ты назвала меня избалованным чудовищем?
Виндлит пожала плечами:
- Я по-прежнему так считаю. Но нас двое. В этом мире нет никого, кто был бы равен нам. Все остальные не в счет. Здесь мало тех, кто почти бессмертен. Я ухожу в город, Орманг. Это то, что я хотела сказать тебе.
- Не делай этого, – Орманг снова отвернулся к своему диковинному приспособлению исторгающему зловонный дым. – Сейчас не лучшее время. В Обители идут разговоры о человеке, который готов приступить один из законов. Для этого мира наступают темные времена, и никто не знает, как долго они продлятся.
Виндлит задумалась и опустилась на край кровати:
- Они закрывают границы… Вот почему я с трудом возвращаюсь в Обитель.
- Придет день, и мы должны будем вернуться. Этот мир станет изгоем. По меркам Авлоны еще есть время, но и его немного. Будь готова, Виндлит.
Хюльдра прикоснулась к ноге девушки лежащей в постели. Несчастная не шевельнулась.
- Ты убил её, Орманг. К утру она истечет кровью, которой наполняется её чрево. Считай, тебе повезло, что именно сегодня я зашла к тебе на огонек. В следующий раз тебе может так не повезти, - в словах хюльдры звучала неприкрытая угроза. – И тогда никто не знает, каким будет гнев Матери.
Виндлит попрощалась и покинула спящий постоялый двор. Она знала, что никто не видит это место, пока в нем живет Орманг. Люди, ставшие заложниками своенравного принца, исчезли для живого мира. Когда Ормангу надоест развлечение, он откроет завесу. Люди очнутся от мучительного запоя и не смогут вспомнить, кто запер их в таверне. Она разбудила бы всех спящих и сейчас, если бы не трупы несчастных путников, лежащие в подвале. Убитым не посчастливилось остановиться в этом разбойничьем логове. У нее нет права вершить правосудие, но сейчас она могла позволить брату чуть больше.
Виндлит подставила лицо лунному свету, разлившемуся над темным лесом наступающим на таверну. Подошла к ближайшему дереву и растворилась в его призрачной, едва различимой тени.
Глава 3
Виндлит схватилась за голову и покачнулась: столько запахов, так много разговоров…
Городской рынок влиял на нее странным образом. На несколько мгновений она потеряла контроль над собой, исчезнув из реальности. Как здесь можно жить?!
Она брела между торговых рядов, не осознавая, что делает. Снующие покупатели и прохожие обходили стороной девушку с потерянным взглядом. Если бы хюльдра могла в этот момент видеть, то заметила бы, что многие, заглянув в лицо незнакомки, стремились отойти от нее как можно быстрее и дальше, при этом постоянно нервно оглядываясь. Но Виндлит ничего не замечала, пока не врезалась в широкую мужскую грудь. Удивленно тряхнув головой и вернув себе ясное состояние рассудка, девушка воззрились на стоящего перед ней парня. Незнакомец отличался высоким ростом и горящими черными глазами, резко контрастирующими со светлыми волосами. Она обнаружила пренеприятную новость: мужчина не только улыбался ей самым наглым образом, но ещё и держал ее за талию, как-то уж совсем по-хозяйски.
Виндлит выпуталась из крепких рук и отступила на шаг назад.
- Если такая прекрасная девушка продолжит ступать по мостовой, как лесная нэмви... не удивлюсь, когда вас похитит какой-нибудь лесной бог.
- Мне жаль того несчастного недальновидного бога, что прельстится нежной красотой нэмви, - хюльдра скрипнула зубами и нахмурилась. – Утащив нэмви в свое логово, обреченный проклянет всё на свете. Больших болтушек и плакс сложно найти.
«А ещё они совершенно не признают собственности, - мысленно добавила Виндлит, вспоминая злополучную нэмви, обитающую в свите Орманга в подпространстве, и стащившую её аерииновый пояс. – Неужели красивое тело и страстность стоит ежедневных мучений рядом с неуравновешенными созданиями?»
Незнакомец хохотнул:
- Позвольте, но разве они отличаются чем-то от обычных жен?
- Да, они буквально лишают жертву дыхания своей любовью, – буркнула хюльдра, вспомнив крестьянского парня задушенного черными волосами красавицы с томными глазами, темными как ночь. Именно с тех пор Орманг перестал брать свою влюбчивую подружку в измерение Авлоны. Виндлит ни одного мгновения не утешалась надеждой, что Орманг проникся к людям сочувствием. В первые годы их совместных странствий по землям людей брат старался не оставлять следов своих похождений. В какой бы точке разломов Авлоны они не пересекали Грань - на жарком юге или скованном вечными льдами сером севере, никто не мог найти нити к странной паре: высокому красивому юноше и девушке с глубокими синими очами.
- Видимо, мое сравнение вышло не очень удачным, - признал мужчина. – И еще, я осознал, что всё еще не знаю вашего имени… Меня зовут Крэатен… Крэй.
Крэй предложил проводить её до постоялого двора. Если говорить откровенно, Виндлит в его помощи не нуждалась, но нужно же с чего-то начинать чувствовать город? Почему бы не пообщаться с привлекательным молодым мужчиной? Хюльдра не страдала от людских предрассудков и не пеклась о своей чести. О Высшие, разве можно думать о какой-то чести и стеснении когда ты почти бессмертен?
Они пробирались мимо прилавков, заполненных снедью, ведя оживленную беседу. Виндлит нравилась легкая манера Крэя поддерживать разговор. Слова срывались с его губ, как теплый ветер, ласкали слух хюльдры остроумием. А ведь это ей полагалось быть ветром. В какой-то момент ей подумалось, что она многое упустила за годы лесного отшельничества. Так ли скучны люди, как постоянно уверял брат?
- Сколько тебе лет, Винд? – неожиданно обратился к ней Крэй.
- Девяно… девятнадцать.
- Совсем ещё молода, - хмыкнул Крэй. – Чуть старше моей сестры.
Виндлит попыталась определить сколько ее собеседнику. Лет тридцать?
- Что же ты ищешь в городе, Виндлит? Неужели, как и все - счастье?
- Нет, – твердо произнесла Виндлит. – Счастье всегда со мной. Мне бы работу и жильё.
- Какое совпадение, у меня как раз есть один вариант… - красноречиво произнес Крэй.
О, он предлагает ей постель? Или как это называется у людей? Стоило ей покинуть лес и сразу столь заманчивое предложение. Но, увы, хвост, который никак не спрячешь…
- Вынуждена отказаться, - Виндлит робко улыбнулась раскованному красавцу самой тошнотворно-сладкой улыбкой из тех, что способна была выдать в этом девичьем облике, единственном доступном ей сейчас.
Крэй понятливо улыбнулся, превратно интерпретировав её отказ.
Они почти миновали торговые ряды, когда Виндлит краем глаза отметила торговку зеленью, сидящую на маленькой табуретке. Она не сразу осознала, что её смущает в спящей женщине, прислонившейся затылком к деревянному столбу: она была неестественно бледна. Да и кто станет спать в разгар торговли?
Виндлит перестала слушать Крэя и подошла к женщине.
Новый знакомый продолжал что-то говорить, но хюльдра потеряла к нему всякий интерес.
- Она не дышит. – Произнесла Виндлит скорее себе, чем спутнику.
Она тронула женщину за плечи, окутала несчастную магическими нитями, позволяющими видеть её состояние, прощупала каждый орган.
Пока Виндлит пыталась понять, что произошло с торговкой, вокруг собралась внушительная толпа. Каждый из зевак причитал на свой лад, пытаясь оттеснить хюльдру в сторону и давая бесценные советы.
- Может воды попить надо?
- Какой воды? Это с голоду с ней приключилось. Молока ей!
Сначала хюльдра не обращала внимания на странных советчиков, но когда её нагло кто-то попытался оттолкнуть, чтобы посмотреть умирающей женщине в лицо из праздного любопытства, её терпение лопнуло:
- Все отошли на пять шагов, - тоном, не терпящим возражений, произнесла она. Как ни странно, это сработало. Было в её голосе что-то, чему не получалось противиться.
Виндлит открыла сумку, где умещался весь её нехитрый скарб. По крайней мере, так казалось простому обывателю, не владеющему магией.
Жара стояла изнуряющая. Хюльдра знала, что в такую погоду умирает множество людей, а женщина, к тому же, обладала пышными формами. Под дневным солнцем она перегрелась, слабое сердце не выдержало нагрузки. На счастье торговки, Виндлит вовремя заметила перемену в красивой женщине с темными кудрявыми волосами, выглядывающими из под белоснежного чепца, и успела ухватить нить ускользающей жизни, запустив сердце заново.
- Нужно положить её в тень, - произнесла Виндлит.
Женщины, торгующие по соседству, помогли положить приятельницу на землю и торопливо вернулись за свои прилавки, обеспокоенно осматривая товар: не украли ли чего?
Они не были черствыми. Жизнь вынуждала проявлять прагматизм. Постоянное выживание заставляет обращать внимание в первую очередь на свое благополучие. Они знали: если потеряют товар, упадут на дно – и тогда уже об их близких и о них самих никто не проявит заботы.
Внимательные глаза хюльдры подмечали каждую деталь, жадно впитывая знания о мире, который она всё еще не знала, несмотря на десять лет жизни проведенных бок о бок с людьми.
