-- Угу, -- промычал он, не отрывая ладоней от лица.
-- Вместо того, чтобы сидеть и рыдать над собой, пошел бы да позвонил дяде Пете! -- Не выдержала долгого уговаривания Васька. -- Ты же никогда таким не был! Эта Маша из тебя тряпку сделала!
-- Я не тряпка! – Подскочил Вадим.
Васька с обожанием посмотрела на отца.
-- Ну, слава Богу! Пришел в себя! – ИИ довольная пошла в свою комнату.
-- И никогда не говори, что Маша из меня сделала тряпку, -- немного раздраженно, но вежливо, попросил Вадим.
Васька тоже стала серьезной. Она совсем не по-детски смотрела на отца, понимая, что с ним происходит, и только кивнула в ответ. И оба замолчали на несколько минут. Ваське надоело молчать или ждать, что отец снова заговорит. Села за компьютер, Наушники в считанные секунды оказались на ее голове. Она включила музыку погромче, и закрыла глаза, поднимаясь с ней куда-то высоко-высоко... Она не видела, что к ней заглянул отец. нежно посмотрел на нее и ушел из дома, забрав шкуру медведицы и череп кабана, не забыв прихватить и клочок бумаги с номером Зимина. Васька не слышала, как хлопнула входная дверь, оставляя ее одну.
Зимин работал таксидермистом на частном и очень маленьком, предприятии. Номер-то у Вадима был, а адреса не было. Он подошел к машине, загрузил тяжелую ношу в багажник и, не закрывая его, набрал на мобильном телефоне номер. Ему показалось, что не отвечают слишком долго. Он сбросил и снова набрал, но ему ответил только зуммер. Звонкие гудки врезались в барабанную перепонку. Вадим снова выключил телефон. Зимин не отвечал. Где он мог быть?
Вадим огляделся: ничего не произошло во дворе оттого, что он не дозвонился. Люди шли туда, куда им надо было идти по своим делам. Он безнадежно посмотрел на сотовый и, покрутив пару раз к ладони, решил снова набрать номер Зимина, но только поднес трубку к уху, как снова услышал звонкие гудки. Сдаваться он не собирался и принялся набирать и второй раз, и третий... С пятого раза на его настойчивый призыв ответили: -
-- Да. Зимин слушает.
У Вадима чуть не выпала из пальцев телефонная трубка от радости. Он что-то промычал в ответ на слова Зимина, пока , наконец, не проговорил:
-- Петька! Привет! Это я -- Вадим Бомштейн!
-- Привет, Вадик, -- отозвался Петька странным, от неожиданности, голосом. – Ты, где пропадал?
-- Петь, все при встрече. Нам срочно надо встретиться.
-- Что-то случилось? – Голос Зимина стал серьезным.
-- Нет. Ничего особенного. Ты мне можешь шкурку выделать?
-- Могу, -- бодро ответил Петька. -- А что за шкурка?
-- Медведица.
-- Ну, ничего себе, шкурка! -- вскричал Зимин. -- Это же одеяло для троих!
-- Петь, я очень тебя прошу, -- услышал Зимин спокойный, но умоляющий голос Бромштейна.
-- Да я, не против, Вадик. Вези свою… шкурку, -- понимающе посмеивался Петька и назвал адрес.
Это оказалось в минутах пятнадцати от дома Вадима. Он влетел за руль, словно в седло, и через несколько секунд его машины е было во дворе. Во всяком случае, когда Васька выглянула в окно, то не увидела ни отца, ни его машины. Она подумала, что это хороший знак и отошла от окна.
Вадим летел на огромной скорости, едва посматривая на дорожные знаки и, лавируя между машинами. Он мог думать только о том, что сейчас отдаст шкуру медведицы старому другу и через какое-то время отвезет ее, как подарок Маше... И темнота...
Яркий свет, который Вадим увидел -- это яркое солнце, уставившееся прямо в глаза. Он поднял глаза и не понял, куда он попал: незнакомая комната и... у противоположной стенки на такой же кровати лежал незнакомый мужчина и внимательно на него смотрел. Вадим решил подняться, но сильная боль во всем теле уложила его на кровать.
-- Ничего не понимаю, -- пересохшими губами произнес он.
-- Странно, что ты еще живой, -- отозвался сосед.
-- Где я? – Вадим с болью в глазах смотрел на соседа.
-- В больнице, -- ответил сосед и назвал заведение.
-- При мне был телефон. Его не приносили? -- Спросил Вадим у соседа.
-- Его положили под подушку.
Вадим с большим трудом пошарил у себя под подушкой и нашел трубку. Он хотел было поискать в справочнике номер Васьки, но в глазах двоилось. Сосед поднялся со своей кровати и подошел к Вадиму.
-- Помочь? -- Предложил он.
-- Да. Найдите номер Васьки.
Сосед покопался в телефоне и нашел номер Васьки. С выпученными глазами он подал трубку Вадиму.
-- Я спросил Васю и мне ответил женский голос... - недоуменно посмотрел на него парень.
-- Васька -- это моя дочь, -- пояснил Вадим и обратился по телефону к дочери: -- Васенька, ты меня не потеряла? Потеряла... Я нашелся, дочь... В больнице... Я не помню, что произошло... Кажется, я куда-то врезался, но не помню куда. Ты ко мне приедешь? А то мне плохо... Тошнит... Ага... Жду... -- и отключил телефон. он посмотрел на соседа: тот стоял у окна. -- Вы не скажите который час?
Сосед повернул запястье и посмотрел на циферблат:
-- Десять минут одиннадцатого.
Вадим прищурил веки и бегло осмотрел соседа: на голову ниже его, блондин с голубыми глазами, спрятанными под небольшими прямоугольными линзами в тонкой металлической оправе. Не очень мускулистый, но не "ботаник". Лет двадцать -- двадцать два.
-- Скоро обед, а меня никто не ищет? Непорядок! – Он, пошевелил головой, но боль не позволила сдвинуть темя с того места, где оно уже лежало.
В палату ворвалось рыжее существо и соседу показалось, что за ней войдут эльфы, но не вошли. Высокая девушка с длинными волнистыми волосами ярко-рыжего цвета приковала внимание блондина. От Вадима не ускользнул взгляд соседа. Восхищенный и удивленный. Васька, казалось, и не заметила молодого блондина, застывшего у окна.
Она метнулась к отцу, но он жестом руки остановил ее.
-- Только не обнимай меня! – Попросил отец.
-- Что, все-таки, случилось? Я позвонила Кириллу и дяде Аркаше. Они поехали искать твою машину, -- трещала Васька.
"Как хорошо, черт возьми, что я выжил, -- подумал Вадим, улыбаясь и слушая голос дочки. -- Что бы стало с ней?"
Ему на мгновение стало страшно своих мыслей и он постарался быстро их отогнать, а Васька видела только, что отец смотрит на нее с блаженной улыбкой.
-- Ты меня не слушаешь? -- Она постаралась обидеться, но улыбнулась. -- Голова болит?
-- И тошнит тоже. Я не понял, что произошло... Все так быстро ... Ты ничего не принесла попить?
Девушка порылась в пакете и достала пластиковую бутылку с минералкой. Она налила половину стакана, сунула в него соломинку и поднесла отцу. Вода приятно освежила рот, а пузырьки смешно покалывали. Напившись, Вадим закрыл от удовольствия глаза. Васька улыбнулась. Ей было приятно, что не только зависит от отца, но и он иногда может зависеть от нее. Она отвлеклась от отца и, оглядев палату, заметила, что на соседней кровати лежал молодой человек. Симпатичный.
-- Вы не помните, в котором часу привезли папу? -- Обратилась она к нему.
-- Примерно, в это же время, только вчера, -- ответил блондин.
-- А где шкура? – Васька уставилась на отца.
-- Не знаю. Наверное, в машине, -- пожала плечами Васька.
Дверь в палату приоткрылась, в проем просунулись две головы Аркадия и Киры. Кирилл помогал брату передвигаться, подставив свое плечо, другой рукой Аркадий опирался на палочку. Нога Аркадия была в гипсе и Кира посадил брата на стул, а сам встал рядом с ним.
-- Молодец! -- Широко улыбались братья. -- То, что осталось от машины мы видели и теперь пришли посмотреть, что осталось от тебя. -- Они нарочито внимательно осмотрели друга: -- Ты смотри, Аркашка, -- Кира сделал вид, что удивлен, -- Он неплохо сохранился после всего.
-- Да, -- согласился Аркадий, -- по сравнению с машиной, Вадим выглядит гораздо лучше.
-- А шкура? -- Вадим смотрел в глаза то Кире, то Аркадию.
-- Я отдал ее Петьке, -- успокоил Аркадий и достал из сумки пакет. -- Это Саша прислала. Еще горячие.
Саша славилась среди родных и друзей своими пирогами и Вадим довольно заулыбался.
-- А номер где взял?
-- У меня хорошая память, пап, -- напомнила Васька, но посмотрев на двух временных инвалидов, прыснула. -- Хорошо смотритесь.
-- У тебя классная дочка! -- Похвалил друга Кира.
-- Сам знаю, -- заулыбался Вадим. -- Надо у доктора узнать, сколько мне здесь валяться?
-- Тогда я пойду, узнаю, -- вызвался Кира и ушел.
Васька смотрела на отца. Поцарапанное лицо и синяки говорили о многом, но Вадим не видел синяков потому, что не мог повернуть голову. На лбу красовался новый шрам в четыре прихвата нитками.
-- Что смотришь? Красивый? -- Криво улыбнулся Вадим.
-- Ага. Только я думала, что шрамов тебе хватит, но ты решил добавить, - усмехнулась Васька.
-- Думаешь, я могу еще понравиться? – Подмигнул дочери Вадим.
-- Я знаю, кому ты хочешь понравиться. Если твоя Маша не испугалась тебя после медведицы, то маленький шрамик, она может и не заметить.
Аркадий молчал и смотрел на друга.
-- Что с машиной? -- Наконец спросил Вадим.
-- Честно? Груда металлолома. Ни одна мастерская не примет.
Вадим закрыл глаза. В палату зашел еще один гость -- это был молодой старший лейтенант с кожаной папкой. Он обвел взглядом находившихся в помещении и подошел к Вадиму.
-- Бромштейн Вадим -- это вы? – Спросил он, глядя на Вадима невозмутимым взглядом.
-- Я , -- подтвердил Вадим. -- Товарищ лейтенант, что со мной случилось?
-- Вы не помните?
-- Папа только час назад пришел в себя, -- ответила за отца Васька.
-- Вы не справились с управлением и врезались в огромный тополь. Подушка, которая должна была вас уберечь от повреждений, почему-то не сработала. Спасатели вас вырезали из кабины автогеном.
-- Вы знаете больше, чем я.
-- С какой скоростью вы ехали? -- Спросил, открыв папку лейтенант. И, спохватившись, отрекомендовался: -- Старший лейтенант Марежко Валентин Александрович.
-- Не помню, -- ответил Вадим, -- но быстро.
-- По тормозному пути выяснилось, что вы ехали сто тридцать два километра в час.
-- Папа, ты что, сошел с ума! -- Вытаращила глаза Васька.
-- Я немного поропился, - Вадим виновато глянул на дочь.
-- Немного? -- Воскликнула Васька. -- Ты чуть не оставил меня сиротой! О чем ты думал?
-- Прости, дочь, -- пытался успокоить ее Вадим, но Васька разошлась не на шутку.
-- У меня же никого больше нет кроме тебя! -- Из глаз девушки брызнули слезы. -- Ты не подумал обо мне.
Аркадий прижал девушку к себе, и она по настоящему расплакалась. Аркадий посмотрел на друга и покрутил пальцем у виска. Сосед блондин, наблюдая эту картину, многое понял про соседа, но делал вид, что читает книгу. В палату вернулся Кирилл.
-- Доктор считает, что ты родился в рубашке.
-- Сколько меня продержат? – Нетерпеливо, спросил Вадим.
-- Дней десять.
-- Мне уже лучше. Можно и сегодня.
-- Лежи, -- мягко приказала Васька, вытирая носовым платком, красные от слез, глаза. -- Ты мне еще нужен. Может быть и Маше тоже.
-- Я ничего не говорил пока маме, -- проговорил Аркадий, -- чтоб она не позвонила Маше.
-- Лия Исааковна знает ее номер? -- Схватился, как за соломинку, за слова друга Вадим.
-- Но мне она не говорит его, -- пожал плечами Аркадий.
-- Мы бы еще посидели с тобой, но тебе пора отдохнуть, -- остановила всех Васька и, поцеловав отца, пошла к выходу.
За ней потянулись остальные. Лейтенант так ничего и не узнал нового от Вадима, зато сам рассказал все, что знал. И Вадиму было о чем подумать, лежа в кровати, но он заметил, как сосед провожал взглядом его дочь.
"Клюнул!" -- Довольно подумал он и закрыл глаза. – «Хороша, девчонка!»
Сон -- самое лучшее, что придумано и Вадим решил уснуть. Боль во всем теле и гости утомили его. Голова снова разболелась или он просто не замечал боли, пока дочка была у него. Сосед еще долго думал о рыжеволосой девушке, но потом тоже уснул.
Аркадий, в который раз спрашивал у матери номер кузины, но она каждый раз отвечала, что не знает. И адреса Маши она тоже не знает. Они известны только отцу, но с ним связаться пока не получится. Всеволод Анатольевич где-то в тайге и никто не знал, где он находится в данное время. Да Аркадий и не мог бы его найти. С поломанной ногой особенно-то по тайге не погуляешь! А еще он не особенно любил бродить по лесу, особенно после того как поломал ногу. Он только решил сделать приятное другу, поехав с ним на заимку. И вот - сломанная нога. Аркадий совершенно не предполагал, что Вадим будет таким нетерпеливым и сам угодит в аварию. Хорошо, что сам живой.
Он снова пошел к матери, а там уже сидел и пил кофе Кирилл. Все-таки Маша сделала небольшой переворот в их семье: она приучила Лию Исааковну снова варить кофе в их семье. Хотя бы пока нет отца дома. Впрочем, лучше бы он был дома. Аркадий подошел к брату и пожал ему руку.
-- Снова пришел просить телефон кузины у матери? -- Спросил он Аркадия.
-- Угу, -- промычал Акадий, отхлебывая горячий кофе.
-- Мне не говорит. Попробуй, может тебе улыбнется удача.
Аркадий с большим трудом поднялся с кресла и, опираясь на палочку, подошел к матери. Лия Исааковна на кухне и резала овощи на салат.
-- Скоро будем обедать, -- сказала она, посмотрев на сына.
-- Мама, у тебя, как мне кажется, есть нужный нам номер. Дай его, пожалуйста. -- Лия Исааковна отрицательно покачала головой. -- Тебе Кира уже сказал, что Вадим в больнице?
Мать удивленно посмотрела на сына. Щеки у нее покрылись испариной.
-- Как? А Васька? – Лия Исааковна схватилась за сердце.
-- Васька снова под присмотром бабушки, а Вадька мчался, чтобы отдать шкуру медведицы Петьке Зимину. Петька должен был ее выделать ...для Маши в подарок, но не справился с управлением и врезался в дерево. Подушки безопасности не сработали и он только через сутки, то есть сегодня, пришел в сознание. Он по всем справочным ищет ее адрес. А шкура... это же она ее убила, спасая его жизнь. Пойми, мам, Маша даже не знает, что Вадим в больнице. Врачи говорят, что он чудом остался жив и отделался только переломами ребер, сотрясением и синяками.-- Аркадий смотрел на мать, как ее лицо меняло цвет в зависимости от того, что говорил он. -- К нему приезжала Васька, но он ждет именно ее, хоть и не говорит уже о ней ни с кем. Поищи ее номер телефона в отцовских бумагах. Пожалуйста.
Лия Исааковна боролась со своей природной порядочностью. Она никогда не прикасалась к бумагам мужа, а теперь все обстоятельства вынуждают пойти против тех правил, которые она сама и придумала. Она понимала, что должна помочь и сыну, и Вадиму, которого она знала еще мальчиком. Глубоко вздохнув, она посмотрела понимающими глазами на сына и молча пошла в кабинет Всеволода Анатольевича. Открыв по очереди ящики тяжелого, двутумбового письменного стола, она, наконец, нашла маленькую записную книжечку в темно-коричневой кожаной обложке. Пролистала страницы и понесла ее Аркадию.
-- Вместо того, чтобы сидеть и рыдать над собой, пошел бы да позвонил дяде Пете! -- Не выдержала долгого уговаривания Васька. -- Ты же никогда таким не был! Эта Маша из тебя тряпку сделала!
-- Я не тряпка! – Подскочил Вадим.
Васька с обожанием посмотрела на отца.
-- Ну, слава Богу! Пришел в себя! – ИИ довольная пошла в свою комнату.
-- И никогда не говори, что Маша из меня сделала тряпку, -- немного раздраженно, но вежливо, попросил Вадим.
Васька тоже стала серьезной. Она совсем не по-детски смотрела на отца, понимая, что с ним происходит, и только кивнула в ответ. И оба замолчали на несколько минут. Ваське надоело молчать или ждать, что отец снова заговорит. Села за компьютер, Наушники в считанные секунды оказались на ее голове. Она включила музыку погромче, и закрыла глаза, поднимаясь с ней куда-то высоко-высоко... Она не видела, что к ней заглянул отец. нежно посмотрел на нее и ушел из дома, забрав шкуру медведицы и череп кабана, не забыв прихватить и клочок бумаги с номером Зимина. Васька не слышала, как хлопнула входная дверь, оставляя ее одну.
Зимин работал таксидермистом на частном и очень маленьком, предприятии. Номер-то у Вадима был, а адреса не было. Он подошел к машине, загрузил тяжелую ношу в багажник и, не закрывая его, набрал на мобильном телефоне номер. Ему показалось, что не отвечают слишком долго. Он сбросил и снова набрал, но ему ответил только зуммер. Звонкие гудки врезались в барабанную перепонку. Вадим снова выключил телефон. Зимин не отвечал. Где он мог быть?
Вадим огляделся: ничего не произошло во дворе оттого, что он не дозвонился. Люди шли туда, куда им надо было идти по своим делам. Он безнадежно посмотрел на сотовый и, покрутив пару раз к ладони, решил снова набрать номер Зимина, но только поднес трубку к уху, как снова услышал звонкие гудки. Сдаваться он не собирался и принялся набирать и второй раз, и третий... С пятого раза на его настойчивый призыв ответили: -
-- Да. Зимин слушает.
У Вадима чуть не выпала из пальцев телефонная трубка от радости. Он что-то промычал в ответ на слова Зимина, пока , наконец, не проговорил:
-- Петька! Привет! Это я -- Вадим Бомштейн!
-- Привет, Вадик, -- отозвался Петька странным, от неожиданности, голосом. – Ты, где пропадал?
-- Петь, все при встрече. Нам срочно надо встретиться.
-- Что-то случилось? – Голос Зимина стал серьезным.
-- Нет. Ничего особенного. Ты мне можешь шкурку выделать?
-- Могу, -- бодро ответил Петька. -- А что за шкурка?
-- Медведица.
-- Ну, ничего себе, шкурка! -- вскричал Зимин. -- Это же одеяло для троих!
-- Петь, я очень тебя прошу, -- услышал Зимин спокойный, но умоляющий голос Бромштейна.
-- Да я, не против, Вадик. Вези свою… шкурку, -- понимающе посмеивался Петька и назвал адрес.
Это оказалось в минутах пятнадцати от дома Вадима. Он влетел за руль, словно в седло, и через несколько секунд его машины е было во дворе. Во всяком случае, когда Васька выглянула в окно, то не увидела ни отца, ни его машины. Она подумала, что это хороший знак и отошла от окна.
Вадим летел на огромной скорости, едва посматривая на дорожные знаки и, лавируя между машинами. Он мог думать только о том, что сейчас отдаст шкуру медведицы старому другу и через какое-то время отвезет ее, как подарок Маше... И темнота...
Яркий свет, который Вадим увидел -- это яркое солнце, уставившееся прямо в глаза. Он поднял глаза и не понял, куда он попал: незнакомая комната и... у противоположной стенки на такой же кровати лежал незнакомый мужчина и внимательно на него смотрел. Вадим решил подняться, но сильная боль во всем теле уложила его на кровать.
-- Ничего не понимаю, -- пересохшими губами произнес он.
-- Странно, что ты еще живой, -- отозвался сосед.
-- Где я? – Вадим с болью в глазах смотрел на соседа.
-- В больнице, -- ответил сосед и назвал заведение.
-- При мне был телефон. Его не приносили? -- Спросил Вадим у соседа.
-- Его положили под подушку.
Вадим с большим трудом пошарил у себя под подушкой и нашел трубку. Он хотел было поискать в справочнике номер Васьки, но в глазах двоилось. Сосед поднялся со своей кровати и подошел к Вадиму.
-- Помочь? -- Предложил он.
-- Да. Найдите номер Васьки.
Сосед покопался в телефоне и нашел номер Васьки. С выпученными глазами он подал трубку Вадиму.
-- Я спросил Васю и мне ответил женский голос... - недоуменно посмотрел на него парень.
-- Васька -- это моя дочь, -- пояснил Вадим и обратился по телефону к дочери: -- Васенька, ты меня не потеряла? Потеряла... Я нашелся, дочь... В больнице... Я не помню, что произошло... Кажется, я куда-то врезался, но не помню куда. Ты ко мне приедешь? А то мне плохо... Тошнит... Ага... Жду... -- и отключил телефон. он посмотрел на соседа: тот стоял у окна. -- Вы не скажите который час?
Сосед повернул запястье и посмотрел на циферблат:
-- Десять минут одиннадцатого.
Вадим прищурил веки и бегло осмотрел соседа: на голову ниже его, блондин с голубыми глазами, спрятанными под небольшими прямоугольными линзами в тонкой металлической оправе. Не очень мускулистый, но не "ботаник". Лет двадцать -- двадцать два.
-- Скоро обед, а меня никто не ищет? Непорядок! – Он, пошевелил головой, но боль не позволила сдвинуть темя с того места, где оно уже лежало.
В палату ворвалось рыжее существо и соседу показалось, что за ней войдут эльфы, но не вошли. Высокая девушка с длинными волнистыми волосами ярко-рыжего цвета приковала внимание блондина. От Вадима не ускользнул взгляд соседа. Восхищенный и удивленный. Васька, казалось, и не заметила молодого блондина, застывшего у окна.
Она метнулась к отцу, но он жестом руки остановил ее.
-- Только не обнимай меня! – Попросил отец.
-- Что, все-таки, случилось? Я позвонила Кириллу и дяде Аркаше. Они поехали искать твою машину, -- трещала Васька.
"Как хорошо, черт возьми, что я выжил, -- подумал Вадим, улыбаясь и слушая голос дочки. -- Что бы стало с ней?"
Ему на мгновение стало страшно своих мыслей и он постарался быстро их отогнать, а Васька видела только, что отец смотрит на нее с блаженной улыбкой.
-- Ты меня не слушаешь? -- Она постаралась обидеться, но улыбнулась. -- Голова болит?
-- И тошнит тоже. Я не понял, что произошло... Все так быстро ... Ты ничего не принесла попить?
Девушка порылась в пакете и достала пластиковую бутылку с минералкой. Она налила половину стакана, сунула в него соломинку и поднесла отцу. Вода приятно освежила рот, а пузырьки смешно покалывали. Напившись, Вадим закрыл от удовольствия глаза. Васька улыбнулась. Ей было приятно, что не только зависит от отца, но и он иногда может зависеть от нее. Она отвлеклась от отца и, оглядев палату, заметила, что на соседней кровати лежал молодой человек. Симпатичный.
-- Вы не помните, в котором часу привезли папу? -- Обратилась она к нему.
-- Примерно, в это же время, только вчера, -- ответил блондин.
-- А где шкура? – Васька уставилась на отца.
-- Не знаю. Наверное, в машине, -- пожала плечами Васька.
Глава семнадцать
Дверь в палату приоткрылась, в проем просунулись две головы Аркадия и Киры. Кирилл помогал брату передвигаться, подставив свое плечо, другой рукой Аркадий опирался на палочку. Нога Аркадия была в гипсе и Кира посадил брата на стул, а сам встал рядом с ним.
-- Молодец! -- Широко улыбались братья. -- То, что осталось от машины мы видели и теперь пришли посмотреть, что осталось от тебя. -- Они нарочито внимательно осмотрели друга: -- Ты смотри, Аркашка, -- Кира сделал вид, что удивлен, -- Он неплохо сохранился после всего.
-- Да, -- согласился Аркадий, -- по сравнению с машиной, Вадим выглядит гораздо лучше.
-- А шкура? -- Вадим смотрел в глаза то Кире, то Аркадию.
-- Я отдал ее Петьке, -- успокоил Аркадий и достал из сумки пакет. -- Это Саша прислала. Еще горячие.
Саша славилась среди родных и друзей своими пирогами и Вадим довольно заулыбался.
-- А номер где взял?
-- У меня хорошая память, пап, -- напомнила Васька, но посмотрев на двух временных инвалидов, прыснула. -- Хорошо смотритесь.
-- У тебя классная дочка! -- Похвалил друга Кира.
-- Сам знаю, -- заулыбался Вадим. -- Надо у доктора узнать, сколько мне здесь валяться?
-- Тогда я пойду, узнаю, -- вызвался Кира и ушел.
Васька смотрела на отца. Поцарапанное лицо и синяки говорили о многом, но Вадим не видел синяков потому, что не мог повернуть голову. На лбу красовался новый шрам в четыре прихвата нитками.
-- Что смотришь? Красивый? -- Криво улыбнулся Вадим.
-- Ага. Только я думала, что шрамов тебе хватит, но ты решил добавить, - усмехнулась Васька.
-- Думаешь, я могу еще понравиться? – Подмигнул дочери Вадим.
-- Я знаю, кому ты хочешь понравиться. Если твоя Маша не испугалась тебя после медведицы, то маленький шрамик, она может и не заметить.
Аркадий молчал и смотрел на друга.
-- Что с машиной? -- Наконец спросил Вадим.
-- Честно? Груда металлолома. Ни одна мастерская не примет.
Вадим закрыл глаза. В палату зашел еще один гость -- это был молодой старший лейтенант с кожаной папкой. Он обвел взглядом находившихся в помещении и подошел к Вадиму.
-- Бромштейн Вадим -- это вы? – Спросил он, глядя на Вадима невозмутимым взглядом.
-- Я , -- подтвердил Вадим. -- Товарищ лейтенант, что со мной случилось?
-- Вы не помните?
-- Папа только час назад пришел в себя, -- ответила за отца Васька.
-- Вы не справились с управлением и врезались в огромный тополь. Подушка, которая должна была вас уберечь от повреждений, почему-то не сработала. Спасатели вас вырезали из кабины автогеном.
-- Вы знаете больше, чем я.
-- С какой скоростью вы ехали? -- Спросил, открыв папку лейтенант. И, спохватившись, отрекомендовался: -- Старший лейтенант Марежко Валентин Александрович.
-- Не помню, -- ответил Вадим, -- но быстро.
-- По тормозному пути выяснилось, что вы ехали сто тридцать два километра в час.
-- Папа, ты что, сошел с ума! -- Вытаращила глаза Васька.
-- Я немного поропился, - Вадим виновато глянул на дочь.
-- Немного? -- Воскликнула Васька. -- Ты чуть не оставил меня сиротой! О чем ты думал?
-- Прости, дочь, -- пытался успокоить ее Вадим, но Васька разошлась не на шутку.
-- У меня же никого больше нет кроме тебя! -- Из глаз девушки брызнули слезы. -- Ты не подумал обо мне.
Аркадий прижал девушку к себе, и она по настоящему расплакалась. Аркадий посмотрел на друга и покрутил пальцем у виска. Сосед блондин, наблюдая эту картину, многое понял про соседа, но делал вид, что читает книгу. В палату вернулся Кирилл.
-- Доктор считает, что ты родился в рубашке.
-- Сколько меня продержат? – Нетерпеливо, спросил Вадим.
-- Дней десять.
-- Мне уже лучше. Можно и сегодня.
-- Лежи, -- мягко приказала Васька, вытирая носовым платком, красные от слез, глаза. -- Ты мне еще нужен. Может быть и Маше тоже.
-- Я ничего не говорил пока маме, -- проговорил Аркадий, -- чтоб она не позвонила Маше.
-- Лия Исааковна знает ее номер? -- Схватился, как за соломинку, за слова друга Вадим.
-- Но мне она не говорит его, -- пожал плечами Аркадий.
-- Мы бы еще посидели с тобой, но тебе пора отдохнуть, -- остановила всех Васька и, поцеловав отца, пошла к выходу.
За ней потянулись остальные. Лейтенант так ничего и не узнал нового от Вадима, зато сам рассказал все, что знал. И Вадиму было о чем подумать, лежа в кровати, но он заметил, как сосед провожал взглядом его дочь.
"Клюнул!" -- Довольно подумал он и закрыл глаза. – «Хороша, девчонка!»
Сон -- самое лучшее, что придумано и Вадим решил уснуть. Боль во всем теле и гости утомили его. Голова снова разболелась или он просто не замечал боли, пока дочка была у него. Сосед еще долго думал о рыжеволосой девушке, но потом тоже уснул.
Аркадий, в который раз спрашивал у матери номер кузины, но она каждый раз отвечала, что не знает. И адреса Маши она тоже не знает. Они известны только отцу, но с ним связаться пока не получится. Всеволод Анатольевич где-то в тайге и никто не знал, где он находится в данное время. Да Аркадий и не мог бы его найти. С поломанной ногой особенно-то по тайге не погуляешь! А еще он не особенно любил бродить по лесу, особенно после того как поломал ногу. Он только решил сделать приятное другу, поехав с ним на заимку. И вот - сломанная нога. Аркадий совершенно не предполагал, что Вадим будет таким нетерпеливым и сам угодит в аварию. Хорошо, что сам живой.
Он снова пошел к матери, а там уже сидел и пил кофе Кирилл. Все-таки Маша сделала небольшой переворот в их семье: она приучила Лию Исааковну снова варить кофе в их семье. Хотя бы пока нет отца дома. Впрочем, лучше бы он был дома. Аркадий подошел к брату и пожал ему руку.
-- Снова пришел просить телефон кузины у матери? -- Спросил он Аркадия.
-- Угу, -- промычал Акадий, отхлебывая горячий кофе.
-- Мне не говорит. Попробуй, может тебе улыбнется удача.
Аркадий с большим трудом поднялся с кресла и, опираясь на палочку, подошел к матери. Лия Исааковна на кухне и резала овощи на салат.
-- Скоро будем обедать, -- сказала она, посмотрев на сына.
-- Мама, у тебя, как мне кажется, есть нужный нам номер. Дай его, пожалуйста. -- Лия Исааковна отрицательно покачала головой. -- Тебе Кира уже сказал, что Вадим в больнице?
Мать удивленно посмотрела на сына. Щеки у нее покрылись испариной.
-- Как? А Васька? – Лия Исааковна схватилась за сердце.
-- Васька снова под присмотром бабушки, а Вадька мчался, чтобы отдать шкуру медведицы Петьке Зимину. Петька должен был ее выделать ...для Маши в подарок, но не справился с управлением и врезался в дерево. Подушки безопасности не сработали и он только через сутки, то есть сегодня, пришел в сознание. Он по всем справочным ищет ее адрес. А шкура... это же она ее убила, спасая его жизнь. Пойми, мам, Маша даже не знает, что Вадим в больнице. Врачи говорят, что он чудом остался жив и отделался только переломами ребер, сотрясением и синяками.-- Аркадий смотрел на мать, как ее лицо меняло цвет в зависимости от того, что говорил он. -- К нему приезжала Васька, но он ждет именно ее, хоть и не говорит уже о ней ни с кем. Поищи ее номер телефона в отцовских бумагах. Пожалуйста.
Глава восемнадцать
Лия Исааковна боролась со своей природной порядочностью. Она никогда не прикасалась к бумагам мужа, а теперь все обстоятельства вынуждают пойти против тех правил, которые она сама и придумала. Она понимала, что должна помочь и сыну, и Вадиму, которого она знала еще мальчиком. Глубоко вздохнув, она посмотрела понимающими глазами на сына и молча пошла в кабинет Всеволода Анатольевича. Открыв по очереди ящики тяжелого, двутумбового письменного стола, она, наконец, нашла маленькую записную книжечку в темно-коричневой кожаной обложке. Пролистала страницы и понесла ее Аркадию.
