Маша не сопротивлялась, когда он снимал с нее топик. Она не поняла, как они оба оказались абсолютно нагие. Темнота скрыла от всех их разгоряченные тела. Огненная волна поднялась до самого темечка и вырвалась криком Маши. Тело ее изогнулось и Вадим еще крепче обхватил ее за талию. Его развязка наступила следом с рычанием. Он навис над ней на локтях, боясь раздавить, но Маша обвила его шею руками и прижала к себе. Ей было приятно ощущать его тяжесть. Перекатиться ему было некуда -- топчан рассчитан на одного, и она чувствовала, как тяжелое дыхание Вадима успокаивается.
-- Может, поставим топчаны рядом? -- Предложил Вадим, наградив Машу поцелуем.
-- А, если кто-нибудь придет или приедет?
-- Пусть хоть кто приходит и приезжает. Но, если кто-то захочет что-нибудь сказать, то лучше пусть молчит, - твердо произнес Вадим.
-- Давай эту ночь проведем отдельно, а то в головы полезут всякие мысли, -- предложила Маша.
Вадим приподнялся и сел на свои пятки.
-- Все твои мысли будут покоиться на моем плече, а плохие убегут прочь. И я ни о чем больше думать не хочу. Или ты сомневаешься? Может быть, во мне? – Его глаза пристально смотрели на нее.
-- Если ты друг моего кузена, а у дяди Севы правильные сыновья. Значит, у их не может быть неправильных друзей. Пожалуй, в тебе я не сомневаюсь.
-- Интересные умозаключения! -- Засмеялся Вадим. -- И абсолютно правильные. -- Он встал на пол возле топчана и протянул ей большую ладонь. -- Поднимайся, поставим топчаны рядом.
Маша приняла его помощь и, ухватившись обеими руками за его ладонь, встала рядом и ее макушка оказалась у Вадима подмышкой. Он одним движением повернул лежанку, а другим движением придвинул ее к своей лежанке -- получилась двуспальная кровать.
-- Прошу, -- Вадим сделал приглашающий жест рукой.
-- Я люблю спать с краю.
-- Не могу ни в чем отказать, -- и в одно мгновение оказался у стенки.
Маша присела на краешке и о чем-то задумалась.
-- Что-то не так? – Он вглядывался в ее лицо.
-- Я давно ни с кем не спала вместе.
-- Разве? - Он удивленно засмеялся. - А под соснами кто спал со мной рядом? Я же тебе сказал: ничего не бойся.
Все еще в каком-то замешательстве, Маша легла рядом ему на плечо и две большие руки, как крылья, сомкнулись, обнимая ее. Устроившись под одеялом возле большого и теплого Вадима, она быстро уснула.
Вадим долго прислушивался к ее размеренному дыханию. Ему вдруг, на самом деле, в голову полезли разные мысли, которые он не звал. Вдруг ему стало стыдно перед Юлей за то, что он не один этой ночью, а она одна...ждет его. Только ждет ли? Аркашка с Кирой, наверное, уже поняли, что оставили нас с Машей далеко не в полном одиночестве. Поладят ли Маша с Ваской? С Юлькой-то у них любви не вышло. Как меня воспримут Машины мальчики? Господи! О чем я думаю? Будто собираюсь дожить с ней остаток своих дней! Вадим сам не ожидал, что додумается до такого!
Опустив глаза к плечу, где покоилась головка Маши, он улыбнулся уголками губ. Вот кому хорошо! Ее-то он успокоил, а его кто успокоит? А, почему собственно, она не останется с ним? Чем он плох? Да и, кажется, она, не против. Может, он для нее случайное приключение? Или она просто использует шанс хоть недолго побыть не одной?
Ну и пусть! Пусть они будут друг для друга только случайным и приятным приключением. И, возможно, они больше никогда не увидятся в будущем, но сейчас есть он и есть она и эта таежная избушка, приютившая их. Глаза закрывались. Маша повернулась на бок к нему спиной, но голову с руки не убрала. Вадим осторожно повернулся к ней, прижавшись грудью к ее спине и желание снова начало возрастать, но он не хотел будить Машу: слишком сладко она спала. Переборов самого себя, он уткнулся в ее волосы и уснул.
Юлия очнулась под забором на какой-то стройке. От шикарного черного костюма остались лохмотья. Что-то сообразив, задрала юбку -- трусы на месте, а значит, попользоваться ею не смогли или не захотели. Голова, после того, как она посмотрела под юбку, попыталась вернуться в вертикальное положение, но ломота во всем мозгу помешала это сделать и Юле пришлось со стоном обхватить виски ладонями.
Что же было накануне? Отряхивая остатки юбки, она попыталась напрячь память, но вся память была в мозгах, а они в голове и последнюю заломило. Черт! Что ж теперь и подумать нельзя? Пошарила по траве глазами, ища мобильный телефон. А, вот он! Наклониться за ним тоже оказалось проблема и Юлии пришлось встать на четвереньки. А кому позвонить? Кто может примчаться за ней на рассвете и не будет недоволен таким фактом? Черт. Он выключился. Включив его, Юлия нажала на джойстик. Первый номер в списке оказался Аркашиным номером, а вторым -- Вадима.
"Скотина!" -- Обругала его Юлия и набрала номер Аркадия.
Услышала его сонный голос только со второго захода.
-- Ты представляешь, который час? -- Проворчал он.
-- И тебе доброго утра, -- съязвила Юлия. -- Ты не смог бы приехать за мной?
-- Куда?
-- Я не знаю, -- плаксиво ответила она, но, оглянувшись, поняла, что находится от его дома в паре кварталов. -- Через два квартала от тебя есть новостройка. Знаешь?
-- Ну.
-- Подъезжай за мной к воротам. Аркаша, я очень прошу тебя.
Посмотрев на лежащую рядом жену, Аркадий откинул одеяло и натянул на себя спортивный костюм. Саша была женщиной умной и спокойно спросила:
-- Кто звонил?
-- Юлька, -- ответил Аркадий и виновато добавил: -- Что-то у нее случилось, и она просила подъехать за ней к новостройке.
-- Куда? -- Саша удивленно приподнялась на локте.
-- Спи, Санечка, -- поцеловал жену Аркадий. -- Я потом тебе все расскажу. -- И вышел из комнаты и из квартиры.
Услышав шуршание Аркашиного джипа, Юлия осторожно покинула заросли полыни и лебеды. Зрелище было и смешное и трагическое: Аркадий даже забыл, что нужно, как джентльмену, открыть ей дверцу и посадить на сиденье даму. К его машине шла оборванная Юлия с бантом из шейного красного платка на щиколотке. Как он туда сполз? Черный костюм от "Гуччи" висел клочьями, показывая черное нижнее белье, а одного рукава не было и в помине. На голове царил такой беспорядок, что походило на огромное черное гнездо, улепленное шишками репейника.
Она открыла дверку и села на переднее сиденье рядом с Аркадием, и закрыла ее за собой. От потрясения он не мог ничего ни сказать, ни спросить. Только смотрел. Заметив реакция Аркадия, Юлия поняла, насколько жалко она выглядит, и заплакала. Черные ручейки текли по ее щекам и, если она не успевала их размазать, то скатывались на то, что вчера было одеждой.
-- Где это тебя так? -- сдавленным голосом произнел Аркадий.
-- У меня вчера закончился бензин и я оставила машину закрытой на остановке и начала ловить такси, а ты знаешь, что у нас там "бабочки" стоят" -- Аркадий кивнул в ответ. -- Так вот, эти сучки крашенные подумали, что я им конкурентка и натравили на меня своих сутенеров. Ко мне подъехала "девятка" темно-зеленого цвета. Из нее вышли два парня и, запихав в машину, увезли сюда и поколотили, -- Юлия снова заплакала.
-- А ты, когда одевалась, в зеркало смотрелась? -- Спросил Аркадий. -- Ты в таком наряде, что и я бы подумал, что вы из одной компании! Дура! -- Уже кричал на ее он. -- Хорошо, что тебя не убили! Тебя только избили и все?
-- Трусы на месте, -- отрезала Юлия.
Молча, он завел машину и через десять минут, оглядываясь, как бы кто не увидел, Юлия прошмыгнула в свой подъезд вместе с Аркадием и поднялась на лифте на пятый этаж. Открыла дверь ключами, висевшими на телефоне. Не стесняясь, Аркадия, Юлия по дороге в ванную комнату, снимала тряпье и закрыла за собой дверь. Аркадий собрал их и выбросил в мусорное ведро. Он услышал, как она включила воду, и зашумел душ.
Аркадий уселся в глубокое кресло в большой комнате и включил телевизор. По всем каналам показывали либо мультики, либо новости. И что можно еще ожидать -- шесть сорок утра! Юлия вышла из ванной с мокрыми волосами. Когда она повернулась к нему. Аркадий увидел черно-синий подтек от правого глаза до нижней челюсти. Юлия перехватила его взгляд и с горечью пожаловалась:
-- Ты посмотри, что эти сволочи наделали! -- И, распахнув длинный шелковый халат, показала синяки на ногах. Они оказались того же цвета, что и под глазом. -- И что мне теперь делать?
-- Не знаю, -- пожал плечами Аркадий, -- но Вадиму такое зрелище не понравится.
-- Вадиму последнее время ничего не нравится! – Нервно высказалась Юлия.
-- Ты сама виновата. Устраиваешь ему разборки по любому поводу и без повода.
-- Аркаша, пойми, мне обидно, что Васька для него значит больше, чем я.
-- А ты как хотела? Она ему дочь! Он вырастил ее без жены. Да в ней все, что у него есть, и ты сама виновата, что не получилось по-другому.
-- В чем? -- Воскликула Юлия.
-- Ты сделала все, чтобы устроить публичную ненависть, но променять дочку на тебя Вадька так и не решился. И живете вы, поэтому, врозь. Тоже мне -- пионеры! -- Закончил монолог Аркадий и прошелся по комнате. -- Ладно. Мне пора. Попозже завезу что-нибудь от синяков.
-- Саше привет передай, -- ответила она, и захлопнула за ним дверь.
Саша готовила на завтрак тосты и яичницу. Дети еще спали, но она ждала мужа. Входная дверь хлопнула. Саша высунулась из кухни, увидела его и спряталась обратно. Аркадий обнял Сашу сзади и поцеловал в макушку. Она поставила две кружки, две тарелки с яичницей и тосты на стол. Аркадий знал, что она ждет. Ждет рассказа о его утреннем вояже.
-- Юльку избили, -- пробормотал он с набитым ртом.
-- Кто? – Кусок тоста застыл на полдороге в рот.
-- Проститутки, вернее, сутенеры и оставили в бурьяне на новостройке . Здесь недалеко.
-- Как она себя чувствует?
-- Сейчас лучше, -- ответил Аркадий, -- но, когда я ее увидел, не поверил, что можно так выглядеть:н а голове воронье гнездо в репье, помнишь ее черный костюм от "Гуччи"? -- Саша кивнула, что помнит. -- Вдребезги, вся в разводах от косметики. После душа под глазом оказался синяк. Фиолетовый.
-- А к ним как она попала? -- Не понимала Саша.
-- В машине бензин закончился, и она оставила ее на остановке. Принялась ловить машину. Тут-то ее и приняли за проститутку и натравили на нее сутенеров. Дальше ты знаешь.
Аркадий вспомнил, что друг-то там тоже не горюет в одиночестве. Тут же мысленно поправился, что у Вадьки это случайность, а у Юльки -- пугающая закономерность, но даже жене он не решился озвучить свои мысли.
Вадим проснулся. С закрытыми глазами пошарив по подушке рукой -- Маши нет. Быстро соскочив, надел плавки и джинсы и выбежал на улицу -- нет! Он вернулся и посмотрел в угол, где стояла ее винтовка -- тоже нет. Снова ушла одна и ему ничего не сказала! Со стороны ручья послышались шаги. Вадим обернулся: Маша несла на плечах четверть маленького кабана! Вадим побежал и скорей снял мясо с плеч.
-- Ты что, с ума сошла? Такую тяжесть носить! -- Вадим и злился, и рад был ее видеть.
-- Он вышел на меня, что мне здороваться с ним? Итак, из-за него распорола ногу, скотина, -- проворчала Маша, разрезая охотничьим ножом штанину джинсов.
Рана оказалась серьезной. Вадим-то думал, что она вся в свиной крови измазалась. И только когда она промыла свою рану, он увидел катастрофу, но уже на ее теле. Глаза раскрылись от ужаса, представив ее боль.
-- Теперь мне придется за тобой ухаживать, -- постарался улыбнуться Вадим.
-- И не надейся! Мне от него сейчас нужны только жилы.
-- Зачем?
-- Пару "бантиков" сделать, - съязвила Маша.
-- В избушке есть медвежьи, но они засохли, -- предложил он.
-- Вот и отлично! Тащи их сюда и горячую воду! – Приказала Маша.
Вадим кинулся исполнять все, что она просила. Развел костер и быстро нагрел немного воды. Маша положила в воду жилки и, пока они размачивались, Маша принялась дочиста промывать рану холодной водой рану на бедре чуть выше колена.
-- Какого черта он забрел в чащобу? -- Ворчала Маша. -- На окраинах ему места мало!
Вадим представил, как она, маленькая с винтовкой наперевес, обороняется от, пусть небольшого, но кабана! Ему стало срашно и мурашки поползли по его спине. Маша начала накладывать себе на ногу швы. Один за другим. Восемь "бантиков" торчали на бедре, а лицо сделалось матово-белым. Сколько силы нужно иметь слабой женщине, чтобы не заорать от боли?! Без обезболивания, со смехом и ни разу не поморщившись, он понял, какая это кропотливая работа. Только сейчас он представил, как она накладывает ему швы на обширные раны от когтей медведицы.
-- Такое впечатление, будто ты бусы нанизываешь. Ни стона, ни плача, -- пробормотал Вадим.
-- Ты и так почти в обмороке -- белый весь -- зачем пугать тебя еще больше. С больной ногой мне тебя точно не дотащить. Сейчас у нас есть еще работенка.
-- Какая? -- воскликнул Вадим. -- В кровать!
-- Размечтался! -- Спокойно возразила Маша. -- Нам надо забрать остатки туши кабана. Я что, зря его разделывала с больной ногой?
-- Но ведь ты идти не сможешь?
-- А ты докажи? Я не хочу, чтоб зверье слопало мое мясо? -- Она подошла к костру и густо посыпала зашитую рану холодным пеплом. -- Зверье не сразу меня унюхает, хотя они, наверное, учуяли внутренности, которые я зарыла.
-- Чем зарыла? -- Вадим уже отказывался понимать эту женщину!
-- Ножом, -- Маша помахала перед ним охотничьим ножом перед ним. -- Унеси мясо в дом, положи на стол и покрепче закрой дверь.
Вадим сделал, как она велела. Едва хромая, она пошла вперед. Надо было перейти через ручей -- Вадим ее перенес, дальше она шла сама. Через полтолра часа они становились.
-- Здесь, пришли, -- констатировала Маша.
-- Зачем ты так далеко забралась? – Не понимая, спросил Вадим.
-- Так получилось, -- пожала плечиками она.
-- Где заначка?
-- Вон там, на дереве, -- и Маша показала на ветви молодой сосны.
Вадим и не увидел. Ей пришлось подойти к дереву вплотную и откинуть набросанный на ветви лапник. Под ними лежали куски кабана.
-- Как ты их туда подняла? -- УУ Вадима глаза полезли на лоб. -- Ты знаешь кто?
-- Кто? - Ей было на самом деле интересно, кто же она такая?
-- Шварцнеггер усушенный!
-- Почему?
-- Таскаешь тяжести: то меня, то кабана, а сама ростом с масленок!
-- Ну в этом я не виновата, -- спокойно парировала Маша.-- Бери мясо и пойдем обратно. Два куска тебе, один -- мне.
-- Забудь! -- Отрезал Вадим, но ему пришлось смириться, что три куска ему нести неудобно и Маша забрала у него один кусок поменьше, с лопаткой.
Голову оставили на месте. Обратный путь был нелегким. Маша хромала, но не проронила ни слова, хотя Вадим, что из-под зольной присыпки сочилась кровь. Маша старалась этого не замечать. Пару раз Вадим приказывал делать «отдых» и она не сопротивлялась -- рана саднила. Сложенные на траве куски мяса оставляли следы крови. Маша опасалась, что кто-нибудь из хищников пойдет следом за ними, но пока никого не было видно.
-- Может, поставим топчаны рядом? -- Предложил Вадим, наградив Машу поцелуем.
-- А, если кто-нибудь придет или приедет?
-- Пусть хоть кто приходит и приезжает. Но, если кто-то захочет что-нибудь сказать, то лучше пусть молчит, - твердо произнес Вадим.
-- Давай эту ночь проведем отдельно, а то в головы полезут всякие мысли, -- предложила Маша.
Вадим приподнялся и сел на свои пятки.
-- Все твои мысли будут покоиться на моем плече, а плохие убегут прочь. И я ни о чем больше думать не хочу. Или ты сомневаешься? Может быть, во мне? – Его глаза пристально смотрели на нее.
-- Если ты друг моего кузена, а у дяди Севы правильные сыновья. Значит, у их не может быть неправильных друзей. Пожалуй, в тебе я не сомневаюсь.
-- Интересные умозаключения! -- Засмеялся Вадим. -- И абсолютно правильные. -- Он встал на пол возле топчана и протянул ей большую ладонь. -- Поднимайся, поставим топчаны рядом.
Маша приняла его помощь и, ухватившись обеими руками за его ладонь, встала рядом и ее макушка оказалась у Вадима подмышкой. Он одним движением повернул лежанку, а другим движением придвинул ее к своей лежанке -- получилась двуспальная кровать.
-- Прошу, -- Вадим сделал приглашающий жест рукой.
-- Я люблю спать с краю.
-- Не могу ни в чем отказать, -- и в одно мгновение оказался у стенки.
Маша присела на краешке и о чем-то задумалась.
-- Что-то не так? – Он вглядывался в ее лицо.
-- Я давно ни с кем не спала вместе.
-- Разве? - Он удивленно засмеялся. - А под соснами кто спал со мной рядом? Я же тебе сказал: ничего не бойся.
Все еще в каком-то замешательстве, Маша легла рядом ему на плечо и две большие руки, как крылья, сомкнулись, обнимая ее. Устроившись под одеялом возле большого и теплого Вадима, она быстро уснула.
Вадим долго прислушивался к ее размеренному дыханию. Ему вдруг, на самом деле, в голову полезли разные мысли, которые он не звал. Вдруг ему стало стыдно перед Юлей за то, что он не один этой ночью, а она одна...ждет его. Только ждет ли? Аркашка с Кирой, наверное, уже поняли, что оставили нас с Машей далеко не в полном одиночестве. Поладят ли Маша с Ваской? С Юлькой-то у них любви не вышло. Как меня воспримут Машины мальчики? Господи! О чем я думаю? Будто собираюсь дожить с ней остаток своих дней! Вадим сам не ожидал, что додумается до такого!
Опустив глаза к плечу, где покоилась головка Маши, он улыбнулся уголками губ. Вот кому хорошо! Ее-то он успокоил, а его кто успокоит? А, почему собственно, она не останется с ним? Чем он плох? Да и, кажется, она, не против. Может, он для нее случайное приключение? Или она просто использует шанс хоть недолго побыть не одной?
Ну и пусть! Пусть они будут друг для друга только случайным и приятным приключением. И, возможно, они больше никогда не увидятся в будущем, но сейчас есть он и есть она и эта таежная избушка, приютившая их. Глаза закрывались. Маша повернулась на бок к нему спиной, но голову с руки не убрала. Вадим осторожно повернулся к ней, прижавшись грудью к ее спине и желание снова начало возрастать, но он не хотел будить Машу: слишком сладко она спала. Переборов самого себя, он уткнулся в ее волосы и уснул.
Глава девятая
Юлия очнулась под забором на какой-то стройке. От шикарного черного костюма остались лохмотья. Что-то сообразив, задрала юбку -- трусы на месте, а значит, попользоваться ею не смогли или не захотели. Голова, после того, как она посмотрела под юбку, попыталась вернуться в вертикальное положение, но ломота во всем мозгу помешала это сделать и Юле пришлось со стоном обхватить виски ладонями.
Что же было накануне? Отряхивая остатки юбки, она попыталась напрячь память, но вся память была в мозгах, а они в голове и последнюю заломило. Черт! Что ж теперь и подумать нельзя? Пошарила по траве глазами, ища мобильный телефон. А, вот он! Наклониться за ним тоже оказалось проблема и Юлии пришлось встать на четвереньки. А кому позвонить? Кто может примчаться за ней на рассвете и не будет недоволен таким фактом? Черт. Он выключился. Включив его, Юлия нажала на джойстик. Первый номер в списке оказался Аркашиным номером, а вторым -- Вадима.
"Скотина!" -- Обругала его Юлия и набрала номер Аркадия.
Услышала его сонный голос только со второго захода.
-- Ты представляешь, который час? -- Проворчал он.
-- И тебе доброго утра, -- съязвила Юлия. -- Ты не смог бы приехать за мной?
-- Куда?
-- Я не знаю, -- плаксиво ответила она, но, оглянувшись, поняла, что находится от его дома в паре кварталов. -- Через два квартала от тебя есть новостройка. Знаешь?
-- Ну.
-- Подъезжай за мной к воротам. Аркаша, я очень прошу тебя.
Посмотрев на лежащую рядом жену, Аркадий откинул одеяло и натянул на себя спортивный костюм. Саша была женщиной умной и спокойно спросила:
-- Кто звонил?
-- Юлька, -- ответил Аркадий и виновато добавил: -- Что-то у нее случилось, и она просила подъехать за ней к новостройке.
-- Куда? -- Саша удивленно приподнялась на локте.
-- Спи, Санечка, -- поцеловал жену Аркадий. -- Я потом тебе все расскажу. -- И вышел из комнаты и из квартиры.
Услышав шуршание Аркашиного джипа, Юлия осторожно покинула заросли полыни и лебеды. Зрелище было и смешное и трагическое: Аркадий даже забыл, что нужно, как джентльмену, открыть ей дверцу и посадить на сиденье даму. К его машине шла оборванная Юлия с бантом из шейного красного платка на щиколотке. Как он туда сполз? Черный костюм от "Гуччи" висел клочьями, показывая черное нижнее белье, а одного рукава не было и в помине. На голове царил такой беспорядок, что походило на огромное черное гнездо, улепленное шишками репейника.
Она открыла дверку и села на переднее сиденье рядом с Аркадием, и закрыла ее за собой. От потрясения он не мог ничего ни сказать, ни спросить. Только смотрел. Заметив реакция Аркадия, Юлия поняла, насколько жалко она выглядит, и заплакала. Черные ручейки текли по ее щекам и, если она не успевала их размазать, то скатывались на то, что вчера было одеждой.
-- Где это тебя так? -- сдавленным голосом произнел Аркадий.
-- У меня вчера закончился бензин и я оставила машину закрытой на остановке и начала ловить такси, а ты знаешь, что у нас там "бабочки" стоят" -- Аркадий кивнул в ответ. -- Так вот, эти сучки крашенные подумали, что я им конкурентка и натравили на меня своих сутенеров. Ко мне подъехала "девятка" темно-зеленого цвета. Из нее вышли два парня и, запихав в машину, увезли сюда и поколотили, -- Юлия снова заплакала.
-- А ты, когда одевалась, в зеркало смотрелась? -- Спросил Аркадий. -- Ты в таком наряде, что и я бы подумал, что вы из одной компании! Дура! -- Уже кричал на ее он. -- Хорошо, что тебя не убили! Тебя только избили и все?
-- Трусы на месте, -- отрезала Юлия.
Молча, он завел машину и через десять минут, оглядываясь, как бы кто не увидел, Юлия прошмыгнула в свой подъезд вместе с Аркадием и поднялась на лифте на пятый этаж. Открыла дверь ключами, висевшими на телефоне. Не стесняясь, Аркадия, Юлия по дороге в ванную комнату, снимала тряпье и закрыла за собой дверь. Аркадий собрал их и выбросил в мусорное ведро. Он услышал, как она включила воду, и зашумел душ.
Аркадий уселся в глубокое кресло в большой комнате и включил телевизор. По всем каналам показывали либо мультики, либо новости. И что можно еще ожидать -- шесть сорок утра! Юлия вышла из ванной с мокрыми волосами. Когда она повернулась к нему. Аркадий увидел черно-синий подтек от правого глаза до нижней челюсти. Юлия перехватила его взгляд и с горечью пожаловалась:
-- Ты посмотри, что эти сволочи наделали! -- И, распахнув длинный шелковый халат, показала синяки на ногах. Они оказались того же цвета, что и под глазом. -- И что мне теперь делать?
-- Не знаю, -- пожал плечами Аркадий, -- но Вадиму такое зрелище не понравится.
-- Вадиму последнее время ничего не нравится! – Нервно высказалась Юлия.
-- Ты сама виновата. Устраиваешь ему разборки по любому поводу и без повода.
-- Аркаша, пойми, мне обидно, что Васька для него значит больше, чем я.
-- А ты как хотела? Она ему дочь! Он вырастил ее без жены. Да в ней все, что у него есть, и ты сама виновата, что не получилось по-другому.
-- В чем? -- Воскликула Юлия.
-- Ты сделала все, чтобы устроить публичную ненависть, но променять дочку на тебя Вадька так и не решился. И живете вы, поэтому, врозь. Тоже мне -- пионеры! -- Закончил монолог Аркадий и прошелся по комнате. -- Ладно. Мне пора. Попозже завезу что-нибудь от синяков.
-- Саше привет передай, -- ответила она, и захлопнула за ним дверь.
Саша готовила на завтрак тосты и яичницу. Дети еще спали, но она ждала мужа. Входная дверь хлопнула. Саша высунулась из кухни, увидела его и спряталась обратно. Аркадий обнял Сашу сзади и поцеловал в макушку. Она поставила две кружки, две тарелки с яичницей и тосты на стол. Аркадий знал, что она ждет. Ждет рассказа о его утреннем вояже.
-- Юльку избили, -- пробормотал он с набитым ртом.
-- Кто? – Кусок тоста застыл на полдороге в рот.
-- Проститутки, вернее, сутенеры и оставили в бурьяне на новостройке . Здесь недалеко.
-- Как она себя чувствует?
-- Сейчас лучше, -- ответил Аркадий, -- но, когда я ее увидел, не поверил, что можно так выглядеть:н а голове воронье гнездо в репье, помнишь ее черный костюм от "Гуччи"? -- Саша кивнула, что помнит. -- Вдребезги, вся в разводах от косметики. После душа под глазом оказался синяк. Фиолетовый.
-- А к ним как она попала? -- Не понимала Саша.
-- В машине бензин закончился, и она оставила ее на остановке. Принялась ловить машину. Тут-то ее и приняли за проститутку и натравили на нее сутенеров. Дальше ты знаешь.
Аркадий вспомнил, что друг-то там тоже не горюет в одиночестве. Тут же мысленно поправился, что у Вадьки это случайность, а у Юльки -- пугающая закономерность, но даже жене он не решился озвучить свои мысли.
Глава десять
Вадим проснулся. С закрытыми глазами пошарив по подушке рукой -- Маши нет. Быстро соскочив, надел плавки и джинсы и выбежал на улицу -- нет! Он вернулся и посмотрел в угол, где стояла ее винтовка -- тоже нет. Снова ушла одна и ему ничего не сказала! Со стороны ручья послышались шаги. Вадим обернулся: Маша несла на плечах четверть маленького кабана! Вадим побежал и скорей снял мясо с плеч.
-- Ты что, с ума сошла? Такую тяжесть носить! -- Вадим и злился, и рад был ее видеть.
-- Он вышел на меня, что мне здороваться с ним? Итак, из-за него распорола ногу, скотина, -- проворчала Маша, разрезая охотничьим ножом штанину джинсов.
Рана оказалась серьезной. Вадим-то думал, что она вся в свиной крови измазалась. И только когда она промыла свою рану, он увидел катастрофу, но уже на ее теле. Глаза раскрылись от ужаса, представив ее боль.
-- Теперь мне придется за тобой ухаживать, -- постарался улыбнуться Вадим.
-- И не надейся! Мне от него сейчас нужны только жилы.
-- Зачем?
-- Пару "бантиков" сделать, - съязвила Маша.
-- В избушке есть медвежьи, но они засохли, -- предложил он.
-- Вот и отлично! Тащи их сюда и горячую воду! – Приказала Маша.
Вадим кинулся исполнять все, что она просила. Развел костер и быстро нагрел немного воды. Маша положила в воду жилки и, пока они размачивались, Маша принялась дочиста промывать рану холодной водой рану на бедре чуть выше колена.
-- Какого черта он забрел в чащобу? -- Ворчала Маша. -- На окраинах ему места мало!
Вадим представил, как она, маленькая с винтовкой наперевес, обороняется от, пусть небольшого, но кабана! Ему стало срашно и мурашки поползли по его спине. Маша начала накладывать себе на ногу швы. Один за другим. Восемь "бантиков" торчали на бедре, а лицо сделалось матово-белым. Сколько силы нужно иметь слабой женщине, чтобы не заорать от боли?! Без обезболивания, со смехом и ни разу не поморщившись, он понял, какая это кропотливая работа. Только сейчас он представил, как она накладывает ему швы на обширные раны от когтей медведицы.
-- Такое впечатление, будто ты бусы нанизываешь. Ни стона, ни плача, -- пробормотал Вадим.
-- Ты и так почти в обмороке -- белый весь -- зачем пугать тебя еще больше. С больной ногой мне тебя точно не дотащить. Сейчас у нас есть еще работенка.
-- Какая? -- воскликнул Вадим. -- В кровать!
-- Размечтался! -- Спокойно возразила Маша. -- Нам надо забрать остатки туши кабана. Я что, зря его разделывала с больной ногой?
-- Но ведь ты идти не сможешь?
-- А ты докажи? Я не хочу, чтоб зверье слопало мое мясо? -- Она подошла к костру и густо посыпала зашитую рану холодным пеплом. -- Зверье не сразу меня унюхает, хотя они, наверное, учуяли внутренности, которые я зарыла.
-- Чем зарыла? -- Вадим уже отказывался понимать эту женщину!
-- Ножом, -- Маша помахала перед ним охотничьим ножом перед ним. -- Унеси мясо в дом, положи на стол и покрепче закрой дверь.
Вадим сделал, как она велела. Едва хромая, она пошла вперед. Надо было перейти через ручей -- Вадим ее перенес, дальше она шла сама. Через полтолра часа они становились.
-- Здесь, пришли, -- констатировала Маша.
-- Зачем ты так далеко забралась? – Не понимая, спросил Вадим.
-- Так получилось, -- пожала плечиками она.
-- Где заначка?
-- Вон там, на дереве, -- и Маша показала на ветви молодой сосны.
Вадим и не увидел. Ей пришлось подойти к дереву вплотную и откинуть набросанный на ветви лапник. Под ними лежали куски кабана.
-- Как ты их туда подняла? -- УУ Вадима глаза полезли на лоб. -- Ты знаешь кто?
-- Кто? - Ей было на самом деле интересно, кто же она такая?
-- Шварцнеггер усушенный!
-- Почему?
-- Таскаешь тяжести: то меня, то кабана, а сама ростом с масленок!
-- Ну в этом я не виновата, -- спокойно парировала Маша.-- Бери мясо и пойдем обратно. Два куска тебе, один -- мне.
-- Забудь! -- Отрезал Вадим, но ему пришлось смириться, что три куска ему нести неудобно и Маша забрала у него один кусок поменьше, с лопаткой.
Голову оставили на месте. Обратный путь был нелегким. Маша хромала, но не проронила ни слова, хотя Вадим, что из-под зольной присыпки сочилась кровь. Маша старалась этого не замечать. Пару раз Вадим приказывал делать «отдых» и она не сопротивлялась -- рана саднила. Сложенные на траве куски мяса оставляли следы крови. Маша опасалась, что кто-нибудь из хищников пойдет следом за ними, но пока никого не было видно.
