Симона. Что такое?! Жан? Что с ним? Что?
Альбертина. Ха-ха! Он оправдан! И скоро будет здесь! Принесли на руках в Конвент его!
Симона. Хвала судьбе! Я так боялась за него…
Альбертина (бросается к ней, хватает ее за руку).
Он вечен, Симона, пойми! Он вечен,
Пока тяжесть смерти давит другому на плечи,
Он вечен! Его слова, его памфлеты и имя его
Не исчезнут! Не исчезнет ничего!
Он вечен! Он смел, заявляя всю правду,
Не боится ни черта ни бога, ведь знает,
Что любые тени огненного ада
Его славы не преломляют!
Симона (с тяжестью).
Я знаю, что вечен он, знаю!
Пусть я слов таких не называю,
Но чувствую то же, что говоришь ты -
Я знаю, что вечны его черты,
Что мне так повезло, что я -
Его тень…
Альбертина.
И он любит тебя!
Иначе – тебя бы не было здесь!
Ах, Симона, если что-то вечное есть,
То это – память в народе, память,
Которую не сжечь и не оставить!
И Марат уже увенчал в народе себя,
Да сделал это виртуозно, сделал так,
Что даже в зареве времени – его огня,
Не исчезнут его слова и его шаг…
Симона.
Он вечен, он вечен…я понимаю,
Я только боюсь и люблю – такая,
Вот я! Смешна и наивна, слаба…
И, может быть, даже глупа,
Но я видела чудовищный сон,
В нем Марат, что кинжалом сражен…
Тихо плачет. Альбертина успокаивает ее.
Альбертина.
Симона, Симона, пойми!
Сон – это сон, слёзы утри!
Страх порождает кошмарный сон,
И если он во сне кинжалом сражен,
Это значит, что боишься ты,
И следует: любовь сильнее черты…
Симона, не плачь, слёзы не лей,
Марат оставит след в умах людей.
И пока мрамор смерти давит другому на плечи,
Марат будет вечен…
Альбертина обнимает Симону. Слышны шаги, мгновением позже открывается дверь. На пороге Марат. Нельзя сказать, что он пережил триумф – он обычен, быстр, напорист…Альбертина и Симона поднимаются ему навстречу.
Альбертина. Мы слышали, что было! Мой брат…
Симона. Мой муж…я боялась, что ты не придешь назад.
Марат. Да, было славно, но, я прошу оставить меня. мне нужно работать. Работать над завтрашним днем.
Альбертина (быстро переглянувшись с Симоной). А…что завтра? что будет?
Марат. Будут сожжены праведным огнем все, кто не бесполезно судит!
Удаляется в кабинет, закрывает за собой двери. Симона и Альбертина провожают его взглядами.
Сцена 1.13 «Когда отрезан всякий путь к отступленью»
Конвент. На трибуне Робеспьер. Марат сидит в ехидном спокойствии. Дантон с мрачным торжеством. Барбару и его сторонники бледны, и стараются не смотреть друг на друга.
Робеспьер. Я требую, чтобы все, кто присоединился к нашим врагам, к врагам нашей свободы, и все, кто согласился с преступными постановлениями, были переданы суду…если они откажутся подчиняться, то пусть они будут поставлены вне закона.
Гул одобрения. Яростный, подхваченный многими голосами.
Сторонник 1, (к Барбару тихо).
Нет, как они посмели!
Они отрезают всякий путь
К отступлению.
Барбару.
Петион, они проклятые змеи,
Что жалят в сердце, в грудь,
И придумывают преступления…
Робеспьер. Никогда еще преступление не было установлено такими многочисленными дoказательствами; никoгда преступление не мoглo иметь стoль oпасных пoследствий; никoгда наш дoлг не был так яснo намечен. Мы дoлжны мечoм закoна пoкарать этих чудoвищ.
Сторонник 2 (также тихо к остальным).
Это не поражение, но что-то рядом,
Взгляните…сколько осуждения в их взглядах,
А ведь еще недавно, еще вчера…
Чей-то выкрик 1. Правильно! Давно их всех гнать пора!
Речь Робеспьера провожают аплодисментами. На трибуну поднимается следующий.
Сторонник 3.
И этот здесь! Ну, что начнет…
Демулен, чтоб его. Проклятый черт!
Демулен (оглядывая залу с трибуны). Я призываю выступить всех, как одного против врага, что засел в сердце нашей Революции…
Барбару. Ложь!
Демулен. Враг, много опасный, чем король. Враг, много опасный, чем голод – это наш враг, враг, которого мы позволили взрастить…
Петион (опять же, к Барбару).
Еще не кончено. Да, кажется сейчас,
Что всякий путь к отступлению
Отрезан для нас,
Но это не так.
Не за нами преступления,
Чтоб к гильотине вести шаг.
Да, сейчас мы отступаем,
Но история коварна…
И мы наверняка не знаем,
Что будет ей надо!
Демулен. Иными словами, граждане! Пока вас не поставили вне закона, убирайтесь из Парижа!
Издевательский хохот одобрения, аплодисменты. Демулен спускается с трибуны, Дантон хлопает его по плечу. Марат поднимается на трибуну.
Барбару.
Я не верю, что всё именно так.
Я все делал на благо, как верил…
Где же мой неверный шаг?
Где же верные двери?
Марат. Высшая точка измены – губить защитников, друзей народа…
Петион (шепотом).
Завтра тебе все покажется иначе,
Мы не из тех, кто ищет упоение в плаче,
Мы будем сражаться и биться,
не умея сдаться и остановиться.
И пусть сейчас всё выглядит будто
Каждый путь отрезан к отступленью,
Мы знаем…мы знаем – будет трудно,
Но мы вернемся, за нами нет преступлений!
Марат. И я обличаю врагов Революции!
Указывает на кучку сторонников Барбару. Все головы в конвенте, как по команде, обращаются на них…
Сцена 1.14 «Отступление»
Дом Марата. Кабинет. Марат за столом, внимательно разглядывает бумаги. Перед ним человек, читающий с листа.
Гость. 31 жирондист передан суду, Бузо и Горсас сбежали в Эр, Петион и Барбару – в Кан, Рабо – в Ним, Ребекки осел в Марселе.
Марат. А Бирото?
Гость. В Лионе…разбежались, как крысы!
Марат. Мы поставим их вне закона. Своим бегством они просто сами подводят себя. Спасибо, мой друг! Ступай.
Гость коротко кивает и удаляется.
Марат.
Всякий путь вам отрезан и куда
Вы пытаетесь скрыться – не знаю.
Но нам не надо так много труда,
чтобы выцепить всех! я взываю
К вашей добродетели и любви народа,
Если вам была когда-то мила свобода,
Сдавайтесь, не заставляйте нас бегать за вами -
Вы все равно умрете врагами,
Так хотя бы не терзайте страну…
Я ведь всё равно дойду!
Конец первого действия.
Действие второе.
Сцена 2.1 «Его болезнь»
Жилище Марата. Сам Марат в горячке, в помутнении, мечется по постели. Симона и Альбертина пытаются его удержать. Обе в панике и в безумной тревоге, не знают, что и делать. Симона прикладывает ко лбу Марата прохладные влажные ткани, но это не помогает.
Альбертина.
Клянусь, что тот, кто велик,
Имеет мучений лик…
Болезнь его, перейди ко мне -
Я лишь никто!
Симона.
Он словно в огне!
Боже, у него горячка. Знала я,
Что эта болезнь его сильна…
Марат (мечется, сходит с ума от зуда, хриплым, обрывающимся голосом).
Ко мне, подруга моя!
Симона склоняется.
Симона.
Любовь моя! Я здесь…всегда,
Боже, что сделать мне,
Чтобы исцелить тебя?
Я бы всё отдала. Что имею…
Исцеленье твое! Большего просить не смею!
Альбертина.
Хватит, я до врача! Скоро буду…
Марат (цепляясь за Симону).
Стой, сестра!
Альбертина останавливается.
Стой…не надо.
Минуту.
Мне еще умирать не пора.
Я врач сам – я знаю.
не смей…
Альбертина разворачивается и возвращается в комнату.
Симона.
Как облегчить боль твою?
Как ее с тобой мне разделить, как?
Если бы я лишь могла…молю,
Отдай же мне всю боль и мрак!
Я все выдержу, лучше я,
Чем ты – ты Друг Народа,
А я – лишь тень твоя…
Что имеет свободу
Только любя.
Марат (стискивает ее пальцы своей рукой, со стоном валится на подушки).
Вы…обе…прочь!
Прочь, я сказал!
Альбертина и Симона отшатываются от его дрожащего болью и властью голоса.
Прочь! Ну? Живо!
В голове как тысяча зеркал…
Альбертина и Симона удаляются прочь, Марат тянется рукою под подушку, извлекает оттуда флакончик, который, морщась, выпивает и обессиленно валится в постель.
Сцена 2.2 «Они прибыли в Кан!»
Кан. Жирондисты, уцелевшие от Парижа, устраиваются в доме. Среди них Петион и Барбару. за ними наблюдают жители, которые, кажется, испытывают к ним искреннее сочувствие. Они помогают им обустроиться, размещают. Среди жителей выделяется угловатая, молодая девица (Шарлотта Корде), которая с ужасом смотрит на приехавших сюда…
Житель 1.
Они прибыли в Кан, чтобы силы собрать,
Чтобы бой достойный тиранам дать!
Житель 2.
Да, на них, как говорят,
Взъелся сам Марат…
Шарлота Корде (среди местных жителей, встрепенувшись).
Марат? Вы говорите о том Марате, который губит
Само имя священной Свободы? О нём?
Житель 3.
Шарлотта! Тот, кто так говорит и судит,
Исчезнуть может следующим днем!
Шарлотта замолкает, но видно, что она о чем-то размышляет. Взгляд ее как пылает от несдерживаемого гнева.
Житель 4.
Они прибыли в Кан,
Они прибыли к нам,
И мы приют им…дадим.
Житель 5.
Да чего уж…конечно. Пусть!
А там поживем, поглядим.
Эх, какая же все-таки грусть!
Жирондист 1 (разбирая какие-то вещи, скудные пожитки).
Эх, братья, а помните вы,
Как весело начинали мы?
Какие песни пели?
Жирондист 2 (ехидно)
Ага, как хлеб вместе ели,
И пили вино…
Грустнеет.
Но теперь-то уж что?
Всё прошло.
Мы прибыли в Кан,
Беглецы, жалкие крысы с корабля,
И нас принимает щедрая земля,
Но чудится мне, что это капкан…
Среди жирондистов появляется особенно яркий, какой-то неунывающий, преисполненный улыбки человек – это Шарль Барбару. Он мимоходом подмигивает какой-то девице, взглядом оценивает другую.
Барбару.
Эй, да полно вам ныть!
Все уже готовы страдать!
Мы в борьбе, пока можем жить,
А это не поражение, это…
Обращается к соратнику.
Петион, как сказать?
Петион.
Наша стратегия для победы?
Сначала уйти, силы собрать,
А потом ударить и все вернуть.
Барбару.
Да…вот так, лучше сказать
Я не мог! Вот это, братья, наш путь!
А ну – собрались! Кан – не конец света!
Ну давайте, давайте живее…
Есть еще шанс на победу,
Мы же живы! А дело наше их вернее!
Подталкивает всех в спину, подшучивает, подмигивает, веселится.
Шарлотта (наблюдая за ним, почти про себя)
Они прибыли в Кан,
Они прибыли к нам,
Защиты искать…вот так, значит,
Свобода заходится плачем,
Если есть тот, кто гонит чужое слово
От себя, боясь утратить славу.
Это значит – новые оковы,
Это значит – новая отрава…
От которой они бежали к нам,
От которой они прибыли в Кан!
Сцена 2.3
Жирондисты оседают в каком-то доме. Вокруг этого дома крутятся местные обитатели, как бы случайно, периодически заглядывая в окна. иногда кто-то из жирондистов выходит к жителям, передает им какую-то записку или отгоняет особенно назойливых. Шарлотта Корде среди местных жителей, держится в стороне ото всех. ее душит гнев.
Шарлотта.
Кто смеет поступать так,
Называя себя выше всех?
Кто смеет это?
Я проклинаю тебя, Марат!
За изгнание и свержение тех,
Кто мог дать свободу, победу!
Замолкает, когда мимо проходят две девушки, пересмеиваясь и поглядывая в окна дома, ставшего прибежищем для беглецов.
Шарлотта (встряхнув головою, прогоняя мысли).
Чья вина в том, что столько людей
Из числа патриотов, бегут?
Чья вина?
Застывает.
Виновник есть…
замечает на себе любопытный взгляд, выдавливает улыбку и продолжает прогулку.
Он живет средь шпионских сетей,
И его слова жалят и жгут,
Ему неведома честь!
Останавливается, пристально вглядываясь в окна убежища жирондистов.
Может быть, они не те,
Кто сдержат нации путь,
Может быть их позиция смешан,
Но ты, Марат! – подверг их клевете,
И уронил всей правды суть,
И в это твоя вина!
Прогуливается опять взад-вперед. Незамеченная другими, она лихорадочно бродит.
Чья вина… как мне молчать,
Когда всё обрушено тобой,
Виновником и палачом?
Лицо ее озаряется пришедшей мыслью, она украдкой бросает взгляд на окна, на одном из них колышется завеса.
Я знаю, как мне поступать,
Знаю, что станет моей ценой,
Но я готова стать ключом,
Чтобы обрушить всю силу гнева
Против виновных, чей ход известен…
Ее руки не находят покоя, она то сплетает, то разъединяет пальцы.
Вызов грешному бросает дева!
Дух мой пьян от жажды мести!
Бойся своих дней,
Я иду и скоро раскрою твой ад -
Ты…обитатель теней…
Сжимает ладони в кулаки до побеления костяшек пальцев.
Будь же ты проклят, Марат!
Шарлотта решительно, не обращая внимания на удивленные взгляды и шепот, бросается к убежищу жирондистов. Она что-то тихо говорит, когда дверь открывается и исчезает внутри.
Сцена 2.4 «Кто ты?»
Комната, отведенная Барбару. В ней уже есть след от нового владельца – несколько пустых и полупустых бутылок из-под вина, разложенные в неаккуратности бумаги.
Сам Барбару с интересом, как исследователь, которому попалась редкая бабочка; и с горечью, как коллекционер, который не может поместить бабочку в коллекцию, потому что она осталась где-то там, в прежнем мире, в Париже, разглядывает стоящую перед ним мраморным изваянием Шарлотту.
Шарль Барбару. И кто же ты? Почему со мной искала встречи?
Шарлотта Корде (спокойно и твердо). Я - Мари Анна Шарлотта Корде д`Армон…можно просто – Шарлотта. Мой путь не был вами замечен. И он не задел кого-то…
Барбару. И это не объясняет, зачем ты здесь! И кто ты есть…
Шарлотта. Понимаете, какое дело, если бы могла, то я бы вас беспокоить не смела. Моя подруга по монастырским годам утратила пенсию и я была бы благодарна вам…
Барбару (со сдерживаемой досадой). Так, я, к сожалению, сейчас не могу…
Шарлотта. Нет! Я не о том прошу! Я поеду сама, мой паспорт готов, только вот – рекомендацию бы в письме, вот и все, что нужно мне!
Барбару (не сдержав смешка). О, милостивые боги! ну куда тебе, на наши-то дороги?! А, впрочем… да. Знаю, кто тебе может помочь!
Отходит к столу, с трудом находит чистый лист, наспех пишет что-то, оставляет несколько клякс.
Шарлотта. Благодарю вас. Я отправлюсь сейчас же, не ожидая ночь! и…раз уж такое дело, простите, что я так осмелела, я могу вашим друзьям в Париже что-то передать.
Барбару от неожиданности даже не удерживает перо, оборачивается к ней.
Барбару. Я не знаю, что ты хотела сказать, но явно не то, что произнесла. Ты хоть сама-то себя поняла?
Шарлотта (с горячностью, переходя на шепот). Вы можете мне доверять! Я могу вашим друзьям передать. Я предана, я честна. К тому же, кому же вам доверять? Вряд ли у вас много связей с Парижем!
Барбару. Мне кажется, я что-то другое слышу…(размышляет). Я ценю, но это риск, да! - что, знаешь ли, разбивает девичьи мечты!
Шарлотта (с холодной и неприятной усмешкой). Я понимаю, пусть ведет меня судьба!
Барбару (с игривой веселостью). Ах, Шарлотта, кто же ты?!
Барбару (откладывая письмо, приближается к Шарлотте и обходит ее несколько раз, разглядывая как диковинку).
Ты- смела и отважна,
твой взор полон огня.
И глуп тот, кто скажет,
Что простая судьба ждет тебя.
Останавливается напротив, разглядывает ее лицо. Она сначала встречает его взгляд, затем, не выдержав, опускает глаза.
Кто же ты? Что в тебе есть,
Что я не могу прочесть?
Я чувствую: ты выбрала путь,
С которого не смеешь свернуть.
Все мысли твои таятся,
Хоть так юны и чисты…
Знаю: ты не можешь остаться,
Шарлотта, кто ты?
Обходит снова, останавливается за ее спиной, отходит чуть в сторону.
Ты из иного мира,
Облаченная в доспех,
В тебе говорит сила,
В тебе доблесть и грех.
Альбертина. Ха-ха! Он оправдан! И скоро будет здесь! Принесли на руках в Конвент его!
Симона. Хвала судьбе! Я так боялась за него…
Альбертина (бросается к ней, хватает ее за руку).
Он вечен, Симона, пойми! Он вечен,
Пока тяжесть смерти давит другому на плечи,
Он вечен! Его слова, его памфлеты и имя его
Не исчезнут! Не исчезнет ничего!
Он вечен! Он смел, заявляя всю правду,
Не боится ни черта ни бога, ведь знает,
Что любые тени огненного ада
Его славы не преломляют!
Симона (с тяжестью).
Я знаю, что вечен он, знаю!
Пусть я слов таких не называю,
Но чувствую то же, что говоришь ты -
Я знаю, что вечны его черты,
Что мне так повезло, что я -
Его тень…
Альбертина.
И он любит тебя!
Иначе – тебя бы не было здесь!
Ах, Симона, если что-то вечное есть,
То это – память в народе, память,
Которую не сжечь и не оставить!
И Марат уже увенчал в народе себя,
Да сделал это виртуозно, сделал так,
Что даже в зареве времени – его огня,
Не исчезнут его слова и его шаг…
Симона.
Он вечен, он вечен…я понимаю,
Я только боюсь и люблю – такая,
Вот я! Смешна и наивна, слаба…
И, может быть, даже глупа,
Но я видела чудовищный сон,
В нем Марат, что кинжалом сражен…
Тихо плачет. Альбертина успокаивает ее.
Альбертина.
Симона, Симона, пойми!
Сон – это сон, слёзы утри!
Страх порождает кошмарный сон,
И если он во сне кинжалом сражен,
Это значит, что боишься ты,
И следует: любовь сильнее черты…
Симона, не плачь, слёзы не лей,
Марат оставит след в умах людей.
И пока мрамор смерти давит другому на плечи,
Марат будет вечен…
Альбертина обнимает Симону. Слышны шаги, мгновением позже открывается дверь. На пороге Марат. Нельзя сказать, что он пережил триумф – он обычен, быстр, напорист…Альбертина и Симона поднимаются ему навстречу.
Альбертина. Мы слышали, что было! Мой брат…
Симона. Мой муж…я боялась, что ты не придешь назад.
Марат. Да, было славно, но, я прошу оставить меня. мне нужно работать. Работать над завтрашним днем.
Альбертина (быстро переглянувшись с Симоной). А…что завтра? что будет?
Марат. Будут сожжены праведным огнем все, кто не бесполезно судит!
Удаляется в кабинет, закрывает за собой двери. Симона и Альбертина провожают его взглядами.
Сцена 1.13 «Когда отрезан всякий путь к отступленью»
Конвент. На трибуне Робеспьер. Марат сидит в ехидном спокойствии. Дантон с мрачным торжеством. Барбару и его сторонники бледны, и стараются не смотреть друг на друга.
Робеспьер. Я требую, чтобы все, кто присоединился к нашим врагам, к врагам нашей свободы, и все, кто согласился с преступными постановлениями, были переданы суду…если они откажутся подчиняться, то пусть они будут поставлены вне закона.
Гул одобрения. Яростный, подхваченный многими голосами.
Сторонник 1, (к Барбару тихо).
Нет, как они посмели!
Они отрезают всякий путь
К отступлению.
Барбару.
Петион, они проклятые змеи,
Что жалят в сердце, в грудь,
И придумывают преступления…
Робеспьер. Никогда еще преступление не было установлено такими многочисленными дoказательствами; никoгда преступление не мoглo иметь стoль oпасных пoследствий; никoгда наш дoлг не был так яснo намечен. Мы дoлжны мечoм закoна пoкарать этих чудoвищ.
Сторонник 2 (также тихо к остальным).
Это не поражение, но что-то рядом,
Взгляните…сколько осуждения в их взглядах,
А ведь еще недавно, еще вчера…
Чей-то выкрик 1. Правильно! Давно их всех гнать пора!
Речь Робеспьера провожают аплодисментами. На трибуну поднимается следующий.
Сторонник 3.
И этот здесь! Ну, что начнет…
Демулен, чтоб его. Проклятый черт!
Демулен (оглядывая залу с трибуны). Я призываю выступить всех, как одного против врага, что засел в сердце нашей Революции…
Барбару. Ложь!
Демулен. Враг, много опасный, чем король. Враг, много опасный, чем голод – это наш враг, враг, которого мы позволили взрастить…
Петион (опять же, к Барбару).
Еще не кончено. Да, кажется сейчас,
Что всякий путь к отступлению
Отрезан для нас,
Но это не так.
Не за нами преступления,
Чтоб к гильотине вести шаг.
Да, сейчас мы отступаем,
Но история коварна…
И мы наверняка не знаем,
Что будет ей надо!
Демулен. Иными словами, граждане! Пока вас не поставили вне закона, убирайтесь из Парижа!
Издевательский хохот одобрения, аплодисменты. Демулен спускается с трибуны, Дантон хлопает его по плечу. Марат поднимается на трибуну.
Барбару.
Я не верю, что всё именно так.
Я все делал на благо, как верил…
Где же мой неверный шаг?
Где же верные двери?
Марат. Высшая точка измены – губить защитников, друзей народа…
Петион (шепотом).
Завтра тебе все покажется иначе,
Мы не из тех, кто ищет упоение в плаче,
Мы будем сражаться и биться,
не умея сдаться и остановиться.
И пусть сейчас всё выглядит будто
Каждый путь отрезан к отступленью,
Мы знаем…мы знаем – будет трудно,
Но мы вернемся, за нами нет преступлений!
Марат. И я обличаю врагов Революции!
Указывает на кучку сторонников Барбару. Все головы в конвенте, как по команде, обращаются на них…
Сцена 1.14 «Отступление»
Дом Марата. Кабинет. Марат за столом, внимательно разглядывает бумаги. Перед ним человек, читающий с листа.
Гость. 31 жирондист передан суду, Бузо и Горсас сбежали в Эр, Петион и Барбару – в Кан, Рабо – в Ним, Ребекки осел в Марселе.
Марат. А Бирото?
Гость. В Лионе…разбежались, как крысы!
Марат. Мы поставим их вне закона. Своим бегством они просто сами подводят себя. Спасибо, мой друг! Ступай.
Гость коротко кивает и удаляется.
Марат.
Всякий путь вам отрезан и куда
Вы пытаетесь скрыться – не знаю.
Но нам не надо так много труда,
чтобы выцепить всех! я взываю
К вашей добродетели и любви народа,
Если вам была когда-то мила свобода,
Сдавайтесь, не заставляйте нас бегать за вами -
Вы все равно умрете врагами,
Так хотя бы не терзайте страну…
Я ведь всё равно дойду!
Конец первого действия.
Действие второе.
Сцена 2.1 «Его болезнь»
Жилище Марата. Сам Марат в горячке, в помутнении, мечется по постели. Симона и Альбертина пытаются его удержать. Обе в панике и в безумной тревоге, не знают, что и делать. Симона прикладывает ко лбу Марата прохладные влажные ткани, но это не помогает.
Альбертина.
Клянусь, что тот, кто велик,
Имеет мучений лик…
Болезнь его, перейди ко мне -
Я лишь никто!
Симона.
Он словно в огне!
Боже, у него горячка. Знала я,
Что эта болезнь его сильна…
Марат (мечется, сходит с ума от зуда, хриплым, обрывающимся голосом).
Ко мне, подруга моя!
Симона склоняется.
Симона.
Любовь моя! Я здесь…всегда,
Боже, что сделать мне,
Чтобы исцелить тебя?
Я бы всё отдала. Что имею…
Исцеленье твое! Большего просить не смею!
Альбертина.
Хватит, я до врача! Скоро буду…
Марат (цепляясь за Симону).
Стой, сестра!
Альбертина останавливается.
Стой…не надо.
Минуту.
Мне еще умирать не пора.
Я врач сам – я знаю.
не смей…
Альбертина разворачивается и возвращается в комнату.
Симона.
Как облегчить боль твою?
Как ее с тобой мне разделить, как?
Если бы я лишь могла…молю,
Отдай же мне всю боль и мрак!
Я все выдержу, лучше я,
Чем ты – ты Друг Народа,
А я – лишь тень твоя…
Что имеет свободу
Только любя.
Марат (стискивает ее пальцы своей рукой, со стоном валится на подушки).
Вы…обе…прочь!
Прочь, я сказал!
Альбертина и Симона отшатываются от его дрожащего болью и властью голоса.
Прочь! Ну? Живо!
В голове как тысяча зеркал…
Альбертина и Симона удаляются прочь, Марат тянется рукою под подушку, извлекает оттуда флакончик, который, морщась, выпивает и обессиленно валится в постель.
Сцена 2.2 «Они прибыли в Кан!»
Кан. Жирондисты, уцелевшие от Парижа, устраиваются в доме. Среди них Петион и Барбару. за ними наблюдают жители, которые, кажется, испытывают к ним искреннее сочувствие. Они помогают им обустроиться, размещают. Среди жителей выделяется угловатая, молодая девица (Шарлотта Корде), которая с ужасом смотрит на приехавших сюда…
Житель 1.
Они прибыли в Кан, чтобы силы собрать,
Чтобы бой достойный тиранам дать!
Житель 2.
Да, на них, как говорят,
Взъелся сам Марат…
Шарлота Корде (среди местных жителей, встрепенувшись).
Марат? Вы говорите о том Марате, который губит
Само имя священной Свободы? О нём?
Житель 3.
Шарлотта! Тот, кто так говорит и судит,
Исчезнуть может следующим днем!
Шарлотта замолкает, но видно, что она о чем-то размышляет. Взгляд ее как пылает от несдерживаемого гнева.
Житель 4.
Они прибыли в Кан,
Они прибыли к нам,
И мы приют им…дадим.
Житель 5.
Да чего уж…конечно. Пусть!
А там поживем, поглядим.
Эх, какая же все-таки грусть!
Жирондист 1 (разбирая какие-то вещи, скудные пожитки).
Эх, братья, а помните вы,
Как весело начинали мы?
Какие песни пели?
Жирондист 2 (ехидно)
Ага, как хлеб вместе ели,
И пили вино…
Грустнеет.
Но теперь-то уж что?
Всё прошло.
Мы прибыли в Кан,
Беглецы, жалкие крысы с корабля,
И нас принимает щедрая земля,
Но чудится мне, что это капкан…
Среди жирондистов появляется особенно яркий, какой-то неунывающий, преисполненный улыбки человек – это Шарль Барбару. Он мимоходом подмигивает какой-то девице, взглядом оценивает другую.
Барбару.
Эй, да полно вам ныть!
Все уже готовы страдать!
Мы в борьбе, пока можем жить,
А это не поражение, это…
Обращается к соратнику.
Петион, как сказать?
Петион.
Наша стратегия для победы?
Сначала уйти, силы собрать,
А потом ударить и все вернуть.
Барбару.
Да…вот так, лучше сказать
Я не мог! Вот это, братья, наш путь!
А ну – собрались! Кан – не конец света!
Ну давайте, давайте живее…
Есть еще шанс на победу,
Мы же живы! А дело наше их вернее!
Подталкивает всех в спину, подшучивает, подмигивает, веселится.
Шарлотта (наблюдая за ним, почти про себя)
Они прибыли в Кан,
Они прибыли к нам,
Защиты искать…вот так, значит,
Свобода заходится плачем,
Если есть тот, кто гонит чужое слово
От себя, боясь утратить славу.
Это значит – новые оковы,
Это значит – новая отрава…
От которой они бежали к нам,
От которой они прибыли в Кан!
Сцена 2.3
Жирондисты оседают в каком-то доме. Вокруг этого дома крутятся местные обитатели, как бы случайно, периодически заглядывая в окна. иногда кто-то из жирондистов выходит к жителям, передает им какую-то записку или отгоняет особенно назойливых. Шарлотта Корде среди местных жителей, держится в стороне ото всех. ее душит гнев.
Шарлотта.
Кто смеет поступать так,
Называя себя выше всех?
Кто смеет это?
Я проклинаю тебя, Марат!
За изгнание и свержение тех,
Кто мог дать свободу, победу!
Замолкает, когда мимо проходят две девушки, пересмеиваясь и поглядывая в окна дома, ставшего прибежищем для беглецов.
Шарлотта (встряхнув головою, прогоняя мысли).
Чья вина в том, что столько людей
Из числа патриотов, бегут?
Чья вина?
Застывает.
Виновник есть…
замечает на себе любопытный взгляд, выдавливает улыбку и продолжает прогулку.
Он живет средь шпионских сетей,
И его слова жалят и жгут,
Ему неведома честь!
Останавливается, пристально вглядываясь в окна убежища жирондистов.
Может быть, они не те,
Кто сдержат нации путь,
Может быть их позиция смешан,
Но ты, Марат! – подверг их клевете,
И уронил всей правды суть,
И в это твоя вина!
Прогуливается опять взад-вперед. Незамеченная другими, она лихорадочно бродит.
Чья вина… как мне молчать,
Когда всё обрушено тобой,
Виновником и палачом?
Лицо ее озаряется пришедшей мыслью, она украдкой бросает взгляд на окна, на одном из них колышется завеса.
Я знаю, как мне поступать,
Знаю, что станет моей ценой,
Но я готова стать ключом,
Чтобы обрушить всю силу гнева
Против виновных, чей ход известен…
Ее руки не находят покоя, она то сплетает, то разъединяет пальцы.
Вызов грешному бросает дева!
Дух мой пьян от жажды мести!
Бойся своих дней,
Я иду и скоро раскрою твой ад -
Ты…обитатель теней…
Сжимает ладони в кулаки до побеления костяшек пальцев.
Будь же ты проклят, Марат!
Шарлотта решительно, не обращая внимания на удивленные взгляды и шепот, бросается к убежищу жирондистов. Она что-то тихо говорит, когда дверь открывается и исчезает внутри.
Сцена 2.4 «Кто ты?»
Комната, отведенная Барбару. В ней уже есть след от нового владельца – несколько пустых и полупустых бутылок из-под вина, разложенные в неаккуратности бумаги.
Сам Барбару с интересом, как исследователь, которому попалась редкая бабочка; и с горечью, как коллекционер, который не может поместить бабочку в коллекцию, потому что она осталась где-то там, в прежнем мире, в Париже, разглядывает стоящую перед ним мраморным изваянием Шарлотту.
Шарль Барбару. И кто же ты? Почему со мной искала встречи?
Шарлотта Корде (спокойно и твердо). Я - Мари Анна Шарлотта Корде д`Армон…можно просто – Шарлотта. Мой путь не был вами замечен. И он не задел кого-то…
Барбару. И это не объясняет, зачем ты здесь! И кто ты есть…
Шарлотта. Понимаете, какое дело, если бы могла, то я бы вас беспокоить не смела. Моя подруга по монастырским годам утратила пенсию и я была бы благодарна вам…
Барбару (со сдерживаемой досадой). Так, я, к сожалению, сейчас не могу…
Шарлотта. Нет! Я не о том прошу! Я поеду сама, мой паспорт готов, только вот – рекомендацию бы в письме, вот и все, что нужно мне!
Барбару (не сдержав смешка). О, милостивые боги! ну куда тебе, на наши-то дороги?! А, впрочем… да. Знаю, кто тебе может помочь!
Отходит к столу, с трудом находит чистый лист, наспех пишет что-то, оставляет несколько клякс.
Шарлотта. Благодарю вас. Я отправлюсь сейчас же, не ожидая ночь! и…раз уж такое дело, простите, что я так осмелела, я могу вашим друзьям в Париже что-то передать.
Барбару от неожиданности даже не удерживает перо, оборачивается к ней.
Барбару. Я не знаю, что ты хотела сказать, но явно не то, что произнесла. Ты хоть сама-то себя поняла?
Шарлотта (с горячностью, переходя на шепот). Вы можете мне доверять! Я могу вашим друзьям передать. Я предана, я честна. К тому же, кому же вам доверять? Вряд ли у вас много связей с Парижем!
Барбару. Мне кажется, я что-то другое слышу…(размышляет). Я ценю, но это риск, да! - что, знаешь ли, разбивает девичьи мечты!
Шарлотта (с холодной и неприятной усмешкой). Я понимаю, пусть ведет меня судьба!
Барбару (с игривой веселостью). Ах, Шарлотта, кто же ты?!
Барбару (откладывая письмо, приближается к Шарлотте и обходит ее несколько раз, разглядывая как диковинку).
Ты- смела и отважна,
твой взор полон огня.
И глуп тот, кто скажет,
Что простая судьба ждет тебя.
Останавливается напротив, разглядывает ее лицо. Она сначала встречает его взгляд, затем, не выдержав, опускает глаза.
Кто же ты? Что в тебе есть,
Что я не могу прочесть?
Я чувствую: ты выбрала путь,
С которого не смеешь свернуть.
Все мысли твои таятся,
Хоть так юны и чисты…
Знаю: ты не можешь остаться,
Шарлотта, кто ты?
Обходит снова, останавливается за ее спиной, отходит чуть в сторону.
Ты из иного мира,
Облаченная в доспех,
В тебе говорит сила,
В тебе доблесть и грех.
