–Предатель!
А затем:
–Девочки, прочь отсюда!
И какая сила понесла Родику и Талэй в окно. Почти вышвырнула их на мягкую землю, а затем заставила встать и побежать в лес? Им что-то кричали вслед, кто-то за ними бежал, но они оказались проворнее и нырнули в чащу, обогнав, кажется, даже свист ветра. И только там, в корнях запуталась нога Талэй и рухнула она на землю.
Родика испугалась, помогла подруге высвободиться и осмотрела пострадавшую ногу – ушиблась подруга. Не вовремя! Страшно…
–Что там? – Талэй крепилась из последних сил, да только куда против страха собственного и боли пойдёшь?
–Ушиб, – Родика растерялась. – Идти сможешь?
Вопрос, как оказалось, был глупым. Талэй со стоном смогла подняться и, опираясь на Родику, закусывая тонкие губы до крови, пройти три шага и рухнуть снова на землю.
–Не могу…– Талэй заплакала, – не могу!
Родика совсем растерялась. Плачущая Талэй – это странное явление и Родика, привыкшая к тому, что подруга всегда смешлива и находчива во всех ситуациях, не была готова к тому, чтобы принять решение. Вместо какой-то попытки к действию Родика села на землю рядом с нею, обняла её за плечи и неуверенно попыталась утешить:
–Ну-ну…не надо.
–Как думаешь, – Талэй всхлипнула, – кто был этот человек? ты видела его шрамы?
Родика попыталась вспомнить лицо или какую-то деталь одежды, но пробежка в перепуганном состоянии вымела все воспоминания, оставив безотчётный ужас.
–Может быть, это церковник? – продолжала Талэй, она понемногу успокаивалась.
–Тогда нам нечего бояться, – Родика улыбнулась через силу. – Он же пришёл за Вадомой. Я тебе говорила, что идти к ней плохая идея. Но ничего! сейчас посидим немного и пойдём домой. И забудем!
Талэй вдруг схватила Родику за руку. Родика с удивлением обнаружила, что рука подруги дрожит.
–Нет, не забудем…– прошелестела Талэй убитым голосом. – Я такая дура! Закон запрещает водиться с магическим отребьем. Мы должны были донести, а нас едва не поймали на месте преступления.
Родика почувствовала, как сердце её рухнуло куда-то вниз, оборвалось, заболело. Но тут же радостно встрепенулось. Оказалось, что в минуту растерянности Талэй Родика вполне может освоиться.
–Нет! – Родика вдруг нашла выход. – Мы с тобой заблудились! Блуждали, вышли на дом. А тут тот человек…
Талэй тихо засмеялась. Смех этот был нервным, и Родике вдруг стало холодно и тоскливо от этого звука.
–Прекрати! – попросила она в раздражении и приподнялась на листве. Ей показалось, что лёгкие шаги раздаются где-то совсем близко.
–Не выйдет! – яростно возразила Талэй. – Не выйдет. Если это церковники, то они поняли, что я собиралась попросить, вернее…
Она вдруг снова заревела, совсем беспощадно и по-детски. Родика с испугом зажала ей рот – шелест травы был где-то близко и в любую минуту, кажется, на них мог выйти тот церковник. Если это, конечно, был церковник.
Талэй шумно дышала, но хотя бы успокоилась. Убедившись в том, что подруга может себя контролировать, Родика разжала ей рот.
–Они поймут…– отрешённо промолвила Талэй и взглянула на Родику с печалью.
–Да что поймут?!
–Плата…– Талэй обхватила голову руками, – плата!
–Что? – Родика решила, что подруга от пережитого тронулась умом. – Что ты хочешь сказать?
–Ты – плата! – Вдруг торжественно и очень тихо ответила Талэй. – Прости, я…я не хотела, я думала. Мама сказала, что лучше всего кровь. Но я не могу. Не могу! А я…я боялась. Так боялась.
Родика смотрела на Талэй, поражаясь собственному спокойствию. Она – плоть и кровь крепкого рода, дочь богача и смешливая видная девушка теперь металась перед нею, была такой слабой, такой униженной. Родика не чувствовала в себе удивления или жалости. Ей захотелось сделать больно Талэй, отомстить за всё, за то, что та краше, богаче, за то, что у той родители богаче. Захотелось стереть её, уничтожить…
–Я не хотела, не хотела! Нужна кровь. Ей нужна только кровь! – Талэй, кажется, всерьёз сходила с ума, но Родике показалось этого мало, и она, отпихнув показавшиеся ей липкими руки бывшей подруги, заорала на весь лес:
–Сюда!
Талэй застыла от такой выходки и попыталась броситься на Родику, ещё не понимая, что та хочет, но догадываясь, что ничем хорошим для неё лично это не кончится. Родика отпихнула её и вскочила.
Она не ошибалась в том, что шаги были. Через мгновение они оказались в окружении троих мужчин, среди которых был тот самый, напугавший, шрамированный. В свете уходящего солнца Родика оглядела одеяния и поняла, что все трое действительно принадлежат к какой-то церкви.
–Она хотела принести меня в жертву, – спокойно произнесла Родика, смело глядя в лицо шрамированному церковнику. Тот изучающее смотрел то на неё, то на застывшую в ужасе Талэй.
–Нет! – закричала Талэй и даже смогла подняться, преодолела боль. – Мы заблудились, мы…
–Молчать! – шрамированный поднял руку, веля Талэй утихнуть и та, напугавшись, затихла и только глазами хлопала. – Всякое преступление должно быть наказано.
–Она хотела принести меня в жертву той колдунье. Сказала, мы идём в лес…– Родику начало потряхивать под внимательным взглядом церковника. – если бы не вы, я была бы мертва.
Шрамированный обернулся к одному из своих помощников:
–Хватай девчонку, Аим.
Означенный Аим нахмурился, но пошёл выполнять приказ. Родика смотрела на шрамированное лицо, не реагируя на возню позади себя, а Талэй, судя по всему пыталась отбиться.
–Пусти! Пусти! Да ты знаешь кто мой отец? Мои родители заплатит выкуп! Пусти! Да если хоть волос упадёт с моей головы…
–Заткни её! – велел шрамированный. – Визжит как ненормальная.
–Замолчи! – велел Аим, но в ответ на это Талэй заверещала ещё сильнее.
И тогда шрамированный сам легко преодолел расстояние до Талэй, оттолкнул Аима в сторону, серебряный кинжал сверкнул в его руках стремительной молнией и в следующее мгновение уже мёртвая Талэй осела по дереву на землю.
–Абрахам! – возмутился Аим. – Она же девчонка!
–Она преступница. Она не выдала ведьму, она пользовалась её услугами и хотела принести в жертву эту…– Абрахам указал на Родику. – Вы все видели жертвенный ритуальный нож и кровавую чашу в доме Вадомы. Это доказательства. Их хватит, чтобы казнить.
–Без суда…– прошелестел Аим, похоже, его тошнило. Он позеленел даже.
–Я есть суд, – напомнил Абрахам и повернулся к Родике. – Как часто вы были у этой ведьмы?
–Я ни разу, – ответила Родика, стараясь не думать о том, что мёртвая подруга валяется рядом.
–Почему бежала? – продолжал Абрахам допрос.
–Испугалась.
–Значит, есть что скрывать.
–Нет! – Родика не понимала, как это происходит, но чувствовала, что увязает. Вроде бы хотела честно, а получилось что-то не то. – Я не…я не знала! Да и все к этой ведьме ходили! И…
Осеклась, но поздно. Лицо Абрахама колыхнуло торжество, он обернулся ко второму помощнику:
–Доставай пергамент.
Тот покорился быстрее мрачного Аима. Родика с ужасом наблюдала за змеиным концом пергамента, когда Абрахам напомнил:
–Чего молчишь? Кто из Долины ходит сюда?
–Да я…– Родика сама не знала толком, но чувствуя опасность, мгновенно выдала то, что знала, – её отец и мать.
Сама она не могла посмотреть на Талэй, но указала на её тело.
–Ещё? – Абрахам даже не глянул на тело.
–Я не знаю.
–А если подумать?
–Я не знаю…говорят, что многие.
–Кто говорит? – Абрахам не смягчался. Его не трогали ни испуг, ни молодость жертвы. Он шёл за идеей и не жалел средств и уж тем более, запутавшихся людей.
–Все! – Родика была готова расплакаться. – И повитуха, и пастухи…
–Нежелание раскрывать имена, а также попытка обратиться к магическому искусству складывают серьёзное обвинение, которое карается казнью.
–Я ничего не знаю! – взвизгнула Родика. – Отпустите меня! Отпустите меня домой! Её отец перекладывает нам крышу, а она попросила сходить с ней в лес к ведьме…
–так ты знала, что идёшь к ведьме? – спросил Абрахам.
–Я не…да, – Родика опустила голову.
–Ты не желаешь раскрывать имена виновных, ты пыталась обратиться к ведьме, ты солгала церковнику, – Абрахам был, казалось, счастлив.
–Она хотела к ведьме!
–Но ты пошла. Это преступление. А за преступления карают, – Абрахам не отвёл взгляда от лица Родики даже тогда, когда серебряная молния блеснула в его руках стальным блеском и вошла в мягкую девичью плоть.
Аима всё-таки вывернуло.
–Они преступницы, – объяснил Абрахам. – Скарон, возьми эти тела и тело ведьмы, сожги их и останки привези в Долину. Пусть знают, что бывает с преступниками. Также скажи, что до завтрашнего полудня я буду ждать всех, кто желает покаяться и признаться в сношениях с колдовским отребьем. Если таких желающих не будет, я сам буду чинить следствие. Аим, ты найдёшь нам постоялый двор.
Скарон кивнул. Поручение ему было понятно. Но Аим покачал головою:
–С чего ты взял, что я с тобой пойду?
–Это приказ, – Абрахам не изменился в лице. – Приказам надо подчиняться.
–Приказы, закон…– Аима прорвало. – А по какому закону ты их убил?! Ведьму я понимаю. А этих девок за что? Две дуры, но не успели, не сделали же ничего! а ты… да кто ты такой? ты сам такое же отребье, как та ведьма! Но ты жив, и ты распоряжаешься жизнями других.
–Потому что я воплощаю закон, – Абрахам сделал знак Скарону, что тот может приступать к действию, – я искупаю своё происхождение служению света, а эти две девки – преступницы. Пусть дуры, но они преступные. Одна пыталась принести в жертву другую и моё появление помешало этому, другая не пожелала выдать имена тех, кто посещал ведьму и укрывал её от нас. Это преступление, а всякое преступление надо давить жестоко и в зародыше, давить на стадии глупости. Отпусти мы их, завтра они будут приворот искать и травить детей во чревах матерей, искать тех, кто наложит порчу на разлучниц и прочее. А так другим будет наука. Одну убьёшь, две остерегутся.
Абрахам переступил через тело Родики, тело Талэй Скарон уже оттащил в сторону, и обернулся к молчавшему Аиму:
–Так что, намерен ты выполнять приказ?
Аим не ответил, злобно взглянув на Скарона, словно тот во всём виноват, он пошёл за Абрахамом в сторону Долины. Скарон пожал плечами: его такие вещи никогда не задевали, он знал, что во имя света и закона придётся замарать руки.
А затем:
–Девочки, прочь отсюда!
И какая сила понесла Родику и Талэй в окно. Почти вышвырнула их на мягкую землю, а затем заставила встать и побежать в лес? Им что-то кричали вслед, кто-то за ними бежал, но они оказались проворнее и нырнули в чащу, обогнав, кажется, даже свист ветра. И только там, в корнях запуталась нога Талэй и рухнула она на землю.
Родика испугалась, помогла подруге высвободиться и осмотрела пострадавшую ногу – ушиблась подруга. Не вовремя! Страшно…
–Что там? – Талэй крепилась из последних сил, да только куда против страха собственного и боли пойдёшь?
–Ушиб, – Родика растерялась. – Идти сможешь?
Вопрос, как оказалось, был глупым. Талэй со стоном смогла подняться и, опираясь на Родику, закусывая тонкие губы до крови, пройти три шага и рухнуть снова на землю.
–Не могу…– Талэй заплакала, – не могу!
Родика совсем растерялась. Плачущая Талэй – это странное явление и Родика, привыкшая к тому, что подруга всегда смешлива и находчива во всех ситуациях, не была готова к тому, чтобы принять решение. Вместо какой-то попытки к действию Родика села на землю рядом с нею, обняла её за плечи и неуверенно попыталась утешить:
–Ну-ну…не надо.
–Как думаешь, – Талэй всхлипнула, – кто был этот человек? ты видела его шрамы?
Родика попыталась вспомнить лицо или какую-то деталь одежды, но пробежка в перепуганном состоянии вымела все воспоминания, оставив безотчётный ужас.
–Может быть, это церковник? – продолжала Талэй, она понемногу успокаивалась.
–Тогда нам нечего бояться, – Родика улыбнулась через силу. – Он же пришёл за Вадомой. Я тебе говорила, что идти к ней плохая идея. Но ничего! сейчас посидим немного и пойдём домой. И забудем!
Талэй вдруг схватила Родику за руку. Родика с удивлением обнаружила, что рука подруги дрожит.
–Нет, не забудем…– прошелестела Талэй убитым голосом. – Я такая дура! Закон запрещает водиться с магическим отребьем. Мы должны были донести, а нас едва не поймали на месте преступления.
Родика почувствовала, как сердце её рухнуло куда-то вниз, оборвалось, заболело. Но тут же радостно встрепенулось. Оказалось, что в минуту растерянности Талэй Родика вполне может освоиться.
–Нет! – Родика вдруг нашла выход. – Мы с тобой заблудились! Блуждали, вышли на дом. А тут тот человек…
Талэй тихо засмеялась. Смех этот был нервным, и Родике вдруг стало холодно и тоскливо от этого звука.
–Прекрати! – попросила она в раздражении и приподнялась на листве. Ей показалось, что лёгкие шаги раздаются где-то совсем близко.
–Не выйдет! – яростно возразила Талэй. – Не выйдет. Если это церковники, то они поняли, что я собиралась попросить, вернее…
Она вдруг снова заревела, совсем беспощадно и по-детски. Родика с испугом зажала ей рот – шелест травы был где-то близко и в любую минуту, кажется, на них мог выйти тот церковник. Если это, конечно, был церковник.
Талэй шумно дышала, но хотя бы успокоилась. Убедившись в том, что подруга может себя контролировать, Родика разжала ей рот.
–Они поймут…– отрешённо промолвила Талэй и взглянула на Родику с печалью.
–Да что поймут?!
–Плата…– Талэй обхватила голову руками, – плата!
–Что? – Родика решила, что подруга от пережитого тронулась умом. – Что ты хочешь сказать?
–Ты – плата! – Вдруг торжественно и очень тихо ответила Талэй. – Прости, я…я не хотела, я думала. Мама сказала, что лучше всего кровь. Но я не могу. Не могу! А я…я боялась. Так боялась.
Родика смотрела на Талэй, поражаясь собственному спокойствию. Она – плоть и кровь крепкого рода, дочь богача и смешливая видная девушка теперь металась перед нею, была такой слабой, такой униженной. Родика не чувствовала в себе удивления или жалости. Ей захотелось сделать больно Талэй, отомстить за всё, за то, что та краше, богаче, за то, что у той родители богаче. Захотелось стереть её, уничтожить…
–Я не хотела, не хотела! Нужна кровь. Ей нужна только кровь! – Талэй, кажется, всерьёз сходила с ума, но Родике показалось этого мало, и она, отпихнув показавшиеся ей липкими руки бывшей подруги, заорала на весь лес:
–Сюда!
Талэй застыла от такой выходки и попыталась броситься на Родику, ещё не понимая, что та хочет, но догадываясь, что ничем хорошим для неё лично это не кончится. Родика отпихнула её и вскочила.
Она не ошибалась в том, что шаги были. Через мгновение они оказались в окружении троих мужчин, среди которых был тот самый, напугавший, шрамированный. В свете уходящего солнца Родика оглядела одеяния и поняла, что все трое действительно принадлежат к какой-то церкви.
***
–Она хотела принести меня в жертву, – спокойно произнесла Родика, смело глядя в лицо шрамированному церковнику. Тот изучающее смотрел то на неё, то на застывшую в ужасе Талэй.
–Нет! – закричала Талэй и даже смогла подняться, преодолела боль. – Мы заблудились, мы…
–Молчать! – шрамированный поднял руку, веля Талэй утихнуть и та, напугавшись, затихла и только глазами хлопала. – Всякое преступление должно быть наказано.
–Она хотела принести меня в жертву той колдунье. Сказала, мы идём в лес…– Родику начало потряхивать под внимательным взглядом церковника. – если бы не вы, я была бы мертва.
Шрамированный обернулся к одному из своих помощников:
–Хватай девчонку, Аим.
Означенный Аим нахмурился, но пошёл выполнять приказ. Родика смотрела на шрамированное лицо, не реагируя на возню позади себя, а Талэй, судя по всему пыталась отбиться.
–Пусти! Пусти! Да ты знаешь кто мой отец? Мои родители заплатит выкуп! Пусти! Да если хоть волос упадёт с моей головы…
–Заткни её! – велел шрамированный. – Визжит как ненормальная.
–Замолчи! – велел Аим, но в ответ на это Талэй заверещала ещё сильнее.
И тогда шрамированный сам легко преодолел расстояние до Талэй, оттолкнул Аима в сторону, серебряный кинжал сверкнул в его руках стремительной молнией и в следующее мгновение уже мёртвая Талэй осела по дереву на землю.
–Абрахам! – возмутился Аим. – Она же девчонка!
–Она преступница. Она не выдала ведьму, она пользовалась её услугами и хотела принести в жертву эту…– Абрахам указал на Родику. – Вы все видели жертвенный ритуальный нож и кровавую чашу в доме Вадомы. Это доказательства. Их хватит, чтобы казнить.
–Без суда…– прошелестел Аим, похоже, его тошнило. Он позеленел даже.
–Я есть суд, – напомнил Абрахам и повернулся к Родике. – Как часто вы были у этой ведьмы?
–Я ни разу, – ответила Родика, стараясь не думать о том, что мёртвая подруга валяется рядом.
–Почему бежала? – продолжал Абрахам допрос.
–Испугалась.
–Значит, есть что скрывать.
–Нет! – Родика не понимала, как это происходит, но чувствовала, что увязает. Вроде бы хотела честно, а получилось что-то не то. – Я не…я не знала! Да и все к этой ведьме ходили! И…
Осеклась, но поздно. Лицо Абрахама колыхнуло торжество, он обернулся ко второму помощнику:
–Доставай пергамент.
Тот покорился быстрее мрачного Аима. Родика с ужасом наблюдала за змеиным концом пергамента, когда Абрахам напомнил:
–Чего молчишь? Кто из Долины ходит сюда?
–Да я…– Родика сама не знала толком, но чувствуя опасность, мгновенно выдала то, что знала, – её отец и мать.
Сама она не могла посмотреть на Талэй, но указала на её тело.
–Ещё? – Абрахам даже не глянул на тело.
–Я не знаю.
–А если подумать?
–Я не знаю…говорят, что многие.
–Кто говорит? – Абрахам не смягчался. Его не трогали ни испуг, ни молодость жертвы. Он шёл за идеей и не жалел средств и уж тем более, запутавшихся людей.
–Все! – Родика была готова расплакаться. – И повитуха, и пастухи…
–Нежелание раскрывать имена, а также попытка обратиться к магическому искусству складывают серьёзное обвинение, которое карается казнью.
–Я ничего не знаю! – взвизгнула Родика. – Отпустите меня! Отпустите меня домой! Её отец перекладывает нам крышу, а она попросила сходить с ней в лес к ведьме…
–так ты знала, что идёшь к ведьме? – спросил Абрахам.
–Я не…да, – Родика опустила голову.
–Ты не желаешь раскрывать имена виновных, ты пыталась обратиться к ведьме, ты солгала церковнику, – Абрахам был, казалось, счастлив.
–Она хотела к ведьме!
–Но ты пошла. Это преступление. А за преступления карают, – Абрахам не отвёл взгляда от лица Родики даже тогда, когда серебряная молния блеснула в его руках стальным блеском и вошла в мягкую девичью плоть.
Аима всё-таки вывернуло.
–Они преступницы, – объяснил Абрахам. – Скарон, возьми эти тела и тело ведьмы, сожги их и останки привези в Долину. Пусть знают, что бывает с преступниками. Также скажи, что до завтрашнего полудня я буду ждать всех, кто желает покаяться и признаться в сношениях с колдовским отребьем. Если таких желающих не будет, я сам буду чинить следствие. Аим, ты найдёшь нам постоялый двор.
Скарон кивнул. Поручение ему было понятно. Но Аим покачал головою:
–С чего ты взял, что я с тобой пойду?
–Это приказ, – Абрахам не изменился в лице. – Приказам надо подчиняться.
–Приказы, закон…– Аима прорвало. – А по какому закону ты их убил?! Ведьму я понимаю. А этих девок за что? Две дуры, но не успели, не сделали же ничего! а ты… да кто ты такой? ты сам такое же отребье, как та ведьма! Но ты жив, и ты распоряжаешься жизнями других.
–Потому что я воплощаю закон, – Абрахам сделал знак Скарону, что тот может приступать к действию, – я искупаю своё происхождение служению света, а эти две девки – преступницы. Пусть дуры, но они преступные. Одна пыталась принести в жертву другую и моё появление помешало этому, другая не пожелала выдать имена тех, кто посещал ведьму и укрывал её от нас. Это преступление, а всякое преступление надо давить жестоко и в зародыше, давить на стадии глупости. Отпусти мы их, завтра они будут приворот искать и травить детей во чревах матерей, искать тех, кто наложит порчу на разлучниц и прочее. А так другим будет наука. Одну убьёшь, две остерегутся.
Абрахам переступил через тело Родики, тело Талэй Скарон уже оттащил в сторону, и обернулся к молчавшему Аиму:
–Так что, намерен ты выполнять приказ?
Аим не ответил, злобно взглянув на Скарона, словно тот во всём виноват, он пошёл за Абрахамом в сторону Долины. Скарон пожал плечами: его такие вещи никогда не задевали, он знал, что во имя света и закона придётся замарать руки.
