– Манька, – бас звучит совсем близко.
Удача сегодня явно не на моей стороне.
– Привет, Макс.
Опускаю руки и открываю свое лицо. Вынужденно улыбаюсь и привстаю. Сразу же попадаю в его медвежьи объятия.
– Ну, как ты? – голос у него низкий.
Такой, что до мурашек женщин пробирает. А уж на девчонок и вовсе действует лучше афродизиака. Так и я когда-то попала под его дерзкое очарование. Он нагло приобнимает меня за талию, и я вижу, каким заинтересованным взглядом пялится на нас наша глазастая.
– Все хорошо, – бурчу и отпихиваю его наглые конечности, – живу, отдыхаю, счастлива. Ты сам как? Женился? В Европу говорят, съездил.
Он не успевает за моей мыслью, оттого и хмурится. И я вспоминаю, почему именно развелась с ним. Макс парень неплохой, компанейский. Но поговорить по душам с ним увы, не о чем. Нет, может и найдется девушка и по его параметрам, но нам с ним в какой-то момент стало не по пути.
– На соревнования скатался, – улыбается, и у меня отлегает от сердца.
Он сама невозмутимость, очень быстро возвращает себе душевную уверенность. Сама я в это время дергаю глазами Славке. Должен же он помнить, что он-то мой жених. И выполнять причитающиеся функции. А то тут, понимаете ли, невесту его всякие лапают. Ну, и что, что бывший муж? Право больше не имеет.
– Чего это у тебя с глазом, Манька?
Ах да, вторая причина разлада. Пресловутое Манька. Хоть об стену горох, что говори ему, что не говори, все одно талдычит «Манька да Манька». Славке то могу с рук спустить. Он-то друг с детства. Мужчина наклоняется ко мне ближе и трогает пальцами мои веки.
– Что ты делаешь? – пытаюсь вырвать голову из его крепкого захвата, – Отпусти, ты что, инфекцию занесёшь.
– Не ссы, – изрекает он мощно и элегантно, – я кот ученый, дело не запорю.
Я еле борюсь с желанием не заржать. Его словечки иногда вводят меня просто в ступор или же истерический смех. Но тут прихожу в себя и стараюсь незаметно пнуть друга по ноге. Чтобы он уже хоть что-то сделал. Тут к его невесте подкатывает, а он сидит и в ус не дует. Вместе со всеми за этим непотребством наблюдает. Еще и лыбу давит.
– Вроде нормально все, – наконец, убирает свои лапищи от моего маленького лица.
Но не отходит. И тут, до Славки в кои-то веки доходит мой посыл и он привстает.
– Давно не виделись, Макс, – пожимает чужую руку и приобнимает меня за талию.
Нерешительно так, рука дрожит. Да-а-а, батькович, пора мне взяться за твою личную жизнь. Такими темпами ты девственником еще лет тридцать ходить будешь.
– Опа, – лупит удивленно глазами бывший, переводя взгляд на мужскую руку на моей талии, – чего это вы?
И тут скрипит отодвигаемый стул. Сашка приходит в себя и начинает свою работу. Собирать сплетни.
– А вы, извиняюсь, кто будете? – отмирает она и, слегка протерев свою потную ладошку о ткань штанов, протягивает мужчине. Еще и грудь выставила, стерва.
– Я-то? – удивляется он, как есть, детина, – так муж Манькин.
– Бывший, – поправляю, пока неправильная мысль не успевает закрепиться в сознании одноклассницы.
Макс снова обращает на меня внимание и я быстро тараторю, пока никто не ляпнул чего еще.
– А Слава – мой будущий.
И чмокаю до верности того в щечку. На губы меня бы точно не хватило. Выше моих сил. Ну нет между нами химии, не появится она.
– Что? – хмурится и тучнеет Макс, отчего я даже пытаюсь задвинуть друга себе за спину.
Он еще не поддается, стоит, как истукан. И тут я радуюсь, что в этот момент Сашка суетится и подбегает ближе, отвлекая агрессора от меня.
– Ой, а вы что, не знали? – быстро переключает свои флюиды девочка, я смотрю, – а как давно вы развелись?
Вижу, как она поглаживает его мускулистые руки и облизывается. А этот то, этот. Млеет весь стоит и пялится, куда не следует.
– Год назад. – Я поджимаю губы и еле-еле выдавливаю их из себя.
Не ревную, нет. Просто неприятно.
– О, так это давно было, – совсем берега теряет и мне кажется даже, что оглаживает его, – присоединитесь к нашей скромной компании? Вы спортсмен?
– Бодибилдер, – отвечаю за него, а то пока он раскочегарится, сто лет пройдет.
– Уау, – начинает сиять наша знакомая, – и сложно это?
Дальше течение беседы ускользает от меня, я даже не пытаюсь следить. Закипаю, словно чайник, но держу себя в руках.
– Мань, – вдруг вспоминает меня бывший, чему я безмерно удивлена. От того потока лести, что на него выливается, сложно отвлечься, – ты поправилась?
Я стискиваю зубы.
– Немного, – говорю и проглатываю буквы.
Глаза мои мечут молнии, и бывший затыкается. Изучил меня за год нашего брака. Знает, когда лучше не продолжать.
– А, – теряется, даже взгляд мечется в панике, – ну, ты это, диеты придерживайся, ну, как я учил-то помнишь?
Не лучшие слова. Не в подходящей компании.
– Помню, – бурчу и прячусь за меню.
И на этом обсуждение моей персоны, слава богу, заканчивается. Дальше я уже не слежу, что происходит. Заедаю свое горе пирожными. Ничего не могу с собой поделать. В конце, когда мы расходимся, мне на секунду кажется, что бывший муж и бывшая одноклассница уходят вместе, но я отбрасываю эту мысль из головы. Не может такого быть. Это же совсем верх неприличия. Прихожу домой и валюсь на кровать без сил. А вот утро встречает меня с очередного неприятного сюрприза. Сговорились все, что ли.
– Ну-ка, двигайте сюда, – сквозь сон пробивается громкий голос отца и шум отодвигаемой туда-сюда мебели.
Где-то на периферии сверлит дрель, дает указания мама, а я в это время пытаюсь спать. С силой накрываю голову подушкой, но слой ткани и пуха не спасает мои уши. Откидываю ее и поднимаю голову. Зажмуриваю глаза от яркого солнечного света, затем достаю телефон и щурюсь, пытаясь разглядеть время. 9:30. Со стоном утыкаюсь в простыню, лежу так какое-то время, но гвалт не дает мне расслабиться. Так что я вынужденно встаю.
– Проснулась? – заглядывает ко мне в комнату мама.
– Что происходит?
– Мы затеяли ремонт, – весело и бодро родительница напевает песенку и раскрывает шторы нараспашку, – подумали-подумали вчера и решили, мы что, не люди, что ли? Вон Петровы евроремонт отбабахали, вот мы с Сашкой посовещались и решили тоже не отставать.
– Я к Славе, – перебиваю и говорю матери, дослушаю эту историю потом.
Очень уж спать рубит. Аж глаза болят. Беру туалетные принадлежности и, как есть, выхожу на лестничную площадку. Друг открывает дверь нескоро. Вид у него заспанный. Видно, тоже не может спать под такой шум.
– Я к тебе досыпать, – двигаю его и нагло иду к дивану.
С наслаждением заваливаюсь, шоу сюда доходит, но не так назойливо.
– Что у вас там? – не спешит идти к себе друг и стоит над душой.
Слышу, как он зевает, и спать оттого хочется ещё сильней.
– Ремонт, – зарываюсь в подушки и соплю, – а теперь будь другом, дай поспать злой тетке.
Больше он ко мне не пристает. Шуршит чем-то на кухне, а затем до меня доносятся приятные ароматы. В этом весь Слава. Раз уж проснулся, то все, глазу не сомкнёт. И другим честным людям поспать не даст. Я все ещё пытаюсь уплыть в царство морфея, но мне не дают – то стуки, то шуршание. Со стоном поднимаюсь и иду в ванную, приводить себя в порядок.
– Изверги, – отражение мне кивает, согласно с этим.
Отчетливые круги под глазами тому свидетели. Навожу, как могу, марафет, и двигаюсь прямиком к столу.
– Я очень надеюсь, что ты сварил кофе, иначе тебе просто не жить, – мрачно захожу и сажусь за стол.
– Держи, соня, – и вопреки своим словам сам зевает, в глазах явное желание поспать.
– Ты просто бог кофе, – с наслаждением пробую напиток с пенкой.
Бодрит. Чувствую себя получше.
– Ты решила, что на вечер наденешь?
Вопрос застаёт меня врасплох и я кашляю, кофе летит во все стороны, заляпывая белоснежную кухню и мои штаны.
Рот у меня приоткрыт. Я судорожно перебираю в голове все имеющиеся платья. Красное тесно в талии, чёрное слишком короткое, кружевному уже на помойку пора.
– А-а-а, – стону и реву, реву и стону.
Закрываю лицо ладонями и сажусь на стул. И тут раздаётся хруст. Подозрительный. Время для меня замедляется. Успеваю только заметить ужас на лице друга. И падаю.
– Ты в порядке? – кидается ко мне, пытается поднять.
Мне больно, но я смеюсь.
– У тебя истерика, – констатирует он и берет остатки от стула, – ты не бери на свой счёт, там давно ножка шаталась, я все забывал починить.
И если до его слов у меня и мысли не было, что он сломался под моим весом, то теперь я окончательно в этом уверилась.
– Я толстая, – мрачно изрекаю и встаю без чужой помощи, – и платья у меня на встречу выпускников нету.
– Собирайся, и поехали, – пинает стул по стол и быстро допивает свой кофе, – мне костюм надо тоже прикупить. Кстати, раз мы сказали Лене, что женимся, мы же не можем без колец появиться?
Чешет затылок и смотрит на меня с вопросом в глазах.
– У меня есть бабушкино, – не люблю я эти удавки, – а тебе, хм, придётся купить.
Он виновато лупит на меня глазами.
– С финансами туго, Мань, – разводит руками.
– Значит, купим фальшивку, – приободряюсь, когда есть дело, то и жить веселее, а все, ну а что вес, не волк, в лес не убежит.
Знала бы я, чем закончится наш поход в магазин, поперлась бы вечером в своём старом выцветшем платье.
– Тебе не кажется, что оно коротковато, – с сомнением кручусь у зеркала.
Слава вместо того, чтобы оценивать мои наряды, пялится на продавщиц. Ну да, хороши. Стройные, как на подбор, с нужными выпуклостями. Но это же не повод лучшую подругу в таком ответственном деле динамить.
– Ау, Марс вызывает Землю, – щелкаю перед его лицом пальцами, и он, наконец, отмирает.
– А? Что? – окидывает меня взглядом, – ты в нем на девицу легкого поведения похожа.
– А в розовом? – спрашиваю, а сама знаю, не ответит.
Не смотрел даже, предатель.
– Э, – работа мысли делает его похожим на дурачка, – получше, да, неплохо.
– Фух, Слава, – топаю ногой, настроения совсем у меня паршивое, – отнесись к этому серьезно. В конце концов, тебе самому за свою невесту стыдно будет, если она появится, как бомж.
– Уже входишь в образ, дорогая? – ехидничает, а сам нет-нет да стреляет по сторонам, ловелас.
Закатываю глаза и иду мерить следующее платье. И что-то подсказывает мне, что вот оно как раз сядет идеально. И складки на животе скроет, и талию подчеркнёт, и грудь выставит в выгодном свете.
– Уау, – восхищенно цокает Слава, даже присвистывает.
На свист откликается парочка парней за витриной бутика. Я краснею, словно малолетняя девица, даже сутулиться начинаю. Кружусь вокруг своей оси перед зеркалом, любуюсь отражением, что впервые за долгое время меня не разочаровывает. И тут раздаётся женский визг.
– Крыса, крыса, – из примерочной вылетает какая-то девица с розовыми волосами и летит на меня.
Я не успеваю увернуться и отскочить, как она налетает на меня и сбивает с ног. Мы падаем вместе, я слышу какой-то писк и шуршание. И, о ужас, треск. Лежу, обтекая и молясь, что порвалась ткань все же не у меня. Девушку поднимает с меня Слава. У меня уже второй раз за день болит спина и копчик, но я не обращаю на это внимания.
– У меня порвалось? – лежу, не пытаюсь подняться.
С мольбой смотрю на друга, а он печально кивает. Поднимаю голову и стону. Подол разорван. Платье испорчено. А девушка, к которой можно было бы предъявить претензии, в этот мент визжит снова. И внезапно на меня сверху прыгает грызун.
– А-а-а, – кричу я, закрываю глаза и машу руками, – уберите, уберите.
Вокруг какая-то суета. Открываю глаза, рядом никаких крыс. Вижу ее наглую морду на руках у продавщицы. Мелкие глазки-бусинки смотрят нагло, будто с вызовом. Брр.
– Да вы с ума сошли, животные в магазине, да это же антисанитария, – заходится в крике розоволосая, а затем, знатно прооравшись, убегает.
И мы остаёмся втроём. Хотя нет, вчетвером. Я, Слава, продавщица и крыс. Фу.
– За платье придётся заплатить, – виновато смотрит девушка.
Слава помогает мне подняться, я со слезами на глазах смотрю на испорченный подол и чуть ли не плачу. Сил спорить нет, да и платье порвано больше по вине другой посетительницы, а той и след простыл. Подходим к кассе и нам озвучивают цену.
– Сколько? – не сдерживаюсь, когда слышу ценник, – да это грабеж.
Пыхчу и достаю кошелёк. Жаль расставаться с кровно заработанными дерюжками. Протягиваю купюры и смотрю на низ платья.
– Ну, думаю, если зашить... – пытается утешить меня Слава, но мне не помогает.
Прекрасный шопинг. Чувствую, надолго я эту встречу одноклассников запомню. Костерю эту Лену последними словами. Если б не Сашка...
– Ну, ни пуха – ни пера, – говорит мама, пока я надеваю туфли на шпильке.
Смотрю на свое отражение и показываю ему язык. Вроде неплохо.
– Хороша, – изрекает общую мысль отец, делая глоток чая из своей огромной кружки.
– И совсем не видно, что подол порван был, – мама поправляет мне платье, отходит и любуется.
Ну а чего ей то не любоваться, руки ведь из того места растут. Это у меня руки-крюки. Слава богу, что мама мастерица, так бы не и не знала, что делать с испорченным платьем.
– К черту, – запоздало отвечаю на пожелание, поправляю складки и выхожу из квартиры.
Славка ждет меня у машины на улице. Его запорожец сияет начищенным блеском, раздражая своим сиянием мой усталый и нервный взгляд.
– Ты серьезно хочешь отправиться туда на ЭТОМ? – чуть ли не кричу на весь двор, готова даже потерять сознание, если удастся развидеть эту развалину.
– Тихо, тихо, – гладит капот своей тачки, – она не хотела тебя обидеть, просто нервничает.
– Ну, все, – выдыхаю и решительно достаю мобильный, – алло, такси, подайте, пожалуйста, машину класса люкс на Пролетарскую, 10.
Кладу трубку и грозно смотрю на Славу. Он закатывает глаза, но со мной не спорит. Мы дожидаемся машины в полной тишине, и доезжаем до места назначение в целости и даже в отличном расположении духа. До тех пор, пока я не вижу парковку у ресторана.
– Все эти крутые тачки, – сиплю я, нервно оглядываясь по сторонам.
Держусь за локоть Славы, пока мы идём ко входу в ресторан. Мандраж такой, будто иду по красной ковровой дорожке.
– Ты не мог надеть что-то поприличней? – шикаю на друга.
– Это костюм с выпускного, до сих пор шик, – отряхивает пылинку на ходу, – помнится мне, это из-за тебя мы понеслись домой, как угорелые, не успев купить мне смокинг.
На этот выпад я молчу. По сути то он прав.
– Никто не поверит, что ты успешный бизнесмен, сразу видно, про-ле-та-ри-ат, – четко проговариваю по слогам.
Не могу все же промолчать вовсе.
– Пфф, – фыркает, – мы летим с тобой в Америку, там в моде простота, так что забей.
И тут я подворачиваю каблук и падаю. И нет, чтобы Славке меня подхватить, так он стоит истуканом с открытым ртом. Но упасть я не успеваю. Меня подхватывают чьи-то руки, аккуратно ставят, но при этом не отпускают.
– С вами все в порядке? – мягкий баритон патокой проходится по моим ушам.
Я ещё даже не видела спасителя, а меня уже так колбасит. Оборачиваюсь и замираю от восхищения. Крепко сложенный блондин. В моём вкусе. В меру смазливый, в меру накаченный. Мур-Мур.
– Благодаря вам все прекрасно, благодарю, – включаю обаяние на максимум, трогаю за фактурное плечо.
И тут мою руку нагло скидывает чужая. Женская. С ярко-алым маникюром.
– Милый, ты закончил помогать? – из-за его плеча выглядывает стервозное лицо какой-то блондинистой дамочки.
Удача сегодня явно не на моей стороне.
Глава 2
– Привет, Макс.
Опускаю руки и открываю свое лицо. Вынужденно улыбаюсь и привстаю. Сразу же попадаю в его медвежьи объятия.
– Ну, как ты? – голос у него низкий.
Такой, что до мурашек женщин пробирает. А уж на девчонок и вовсе действует лучше афродизиака. Так и я когда-то попала под его дерзкое очарование. Он нагло приобнимает меня за талию, и я вижу, каким заинтересованным взглядом пялится на нас наша глазастая.
– Все хорошо, – бурчу и отпихиваю его наглые конечности, – живу, отдыхаю, счастлива. Ты сам как? Женился? В Европу говорят, съездил.
Он не успевает за моей мыслью, оттого и хмурится. И я вспоминаю, почему именно развелась с ним. Макс парень неплохой, компанейский. Но поговорить по душам с ним увы, не о чем. Нет, может и найдется девушка и по его параметрам, но нам с ним в какой-то момент стало не по пути.
– На соревнования скатался, – улыбается, и у меня отлегает от сердца.
Он сама невозмутимость, очень быстро возвращает себе душевную уверенность. Сама я в это время дергаю глазами Славке. Должен же он помнить, что он-то мой жених. И выполнять причитающиеся функции. А то тут, понимаете ли, невесту его всякие лапают. Ну, и что, что бывший муж? Право больше не имеет.
– Чего это у тебя с глазом, Манька?
Ах да, вторая причина разлада. Пресловутое Манька. Хоть об стену горох, что говори ему, что не говори, все одно талдычит «Манька да Манька». Славке то могу с рук спустить. Он-то друг с детства. Мужчина наклоняется ко мне ближе и трогает пальцами мои веки.
– Что ты делаешь? – пытаюсь вырвать голову из его крепкого захвата, – Отпусти, ты что, инфекцию занесёшь.
– Не ссы, – изрекает он мощно и элегантно, – я кот ученый, дело не запорю.
Я еле борюсь с желанием не заржать. Его словечки иногда вводят меня просто в ступор или же истерический смех. Но тут прихожу в себя и стараюсь незаметно пнуть друга по ноге. Чтобы он уже хоть что-то сделал. Тут к его невесте подкатывает, а он сидит и в ус не дует. Вместе со всеми за этим непотребством наблюдает. Еще и лыбу давит.
– Вроде нормально все, – наконец, убирает свои лапищи от моего маленького лица.
Но не отходит. И тут, до Славки в кои-то веки доходит мой посыл и он привстает.
– Давно не виделись, Макс, – пожимает чужую руку и приобнимает меня за талию.
Нерешительно так, рука дрожит. Да-а-а, батькович, пора мне взяться за твою личную жизнь. Такими темпами ты девственником еще лет тридцать ходить будешь.
– Опа, – лупит удивленно глазами бывший, переводя взгляд на мужскую руку на моей талии, – чего это вы?
И тут скрипит отодвигаемый стул. Сашка приходит в себя и начинает свою работу. Собирать сплетни.
– А вы, извиняюсь, кто будете? – отмирает она и, слегка протерев свою потную ладошку о ткань штанов, протягивает мужчине. Еще и грудь выставила, стерва.
– Я-то? – удивляется он, как есть, детина, – так муж Манькин.
– Бывший, – поправляю, пока неправильная мысль не успевает закрепиться в сознании одноклассницы.
Макс снова обращает на меня внимание и я быстро тараторю, пока никто не ляпнул чего еще.
– А Слава – мой будущий.
И чмокаю до верности того в щечку. На губы меня бы точно не хватило. Выше моих сил. Ну нет между нами химии, не появится она.
– Что? – хмурится и тучнеет Макс, отчего я даже пытаюсь задвинуть друга себе за спину.
Он еще не поддается, стоит, как истукан. И тут я радуюсь, что в этот момент Сашка суетится и подбегает ближе, отвлекая агрессора от меня.
– Ой, а вы что, не знали? – быстро переключает свои флюиды девочка, я смотрю, – а как давно вы развелись?
Вижу, как она поглаживает его мускулистые руки и облизывается. А этот то, этот. Млеет весь стоит и пялится, куда не следует.
– Год назад. – Я поджимаю губы и еле-еле выдавливаю их из себя.
Не ревную, нет. Просто неприятно.
– О, так это давно было, – совсем берега теряет и мне кажется даже, что оглаживает его, – присоединитесь к нашей скромной компании? Вы спортсмен?
– Бодибилдер, – отвечаю за него, а то пока он раскочегарится, сто лет пройдет.
– Уау, – начинает сиять наша знакомая, – и сложно это?
Дальше течение беседы ускользает от меня, я даже не пытаюсь следить. Закипаю, словно чайник, но держу себя в руках.
– Мань, – вдруг вспоминает меня бывший, чему я безмерно удивлена. От того потока лести, что на него выливается, сложно отвлечься, – ты поправилась?
Я стискиваю зубы.
– Немного, – говорю и проглатываю буквы.
Глаза мои мечут молнии, и бывший затыкается. Изучил меня за год нашего брака. Знает, когда лучше не продолжать.
– А, – теряется, даже взгляд мечется в панике, – ну, ты это, диеты придерживайся, ну, как я учил-то помнишь?
Не лучшие слова. Не в подходящей компании.
– Помню, – бурчу и прячусь за меню.
И на этом обсуждение моей персоны, слава богу, заканчивается. Дальше я уже не слежу, что происходит. Заедаю свое горе пирожными. Ничего не могу с собой поделать. В конце, когда мы расходимся, мне на секунду кажется, что бывший муж и бывшая одноклассница уходят вместе, но я отбрасываю эту мысль из головы. Не может такого быть. Это же совсем верх неприличия. Прихожу домой и валюсь на кровать без сил. А вот утро встречает меня с очередного неприятного сюрприза. Сговорились все, что ли.
Глава 3
– Ну-ка, двигайте сюда, – сквозь сон пробивается громкий голос отца и шум отодвигаемой туда-сюда мебели.
Где-то на периферии сверлит дрель, дает указания мама, а я в это время пытаюсь спать. С силой накрываю голову подушкой, но слой ткани и пуха не спасает мои уши. Откидываю ее и поднимаю голову. Зажмуриваю глаза от яркого солнечного света, затем достаю телефон и щурюсь, пытаясь разглядеть время. 9:30. Со стоном утыкаюсь в простыню, лежу так какое-то время, но гвалт не дает мне расслабиться. Так что я вынужденно встаю.
– Проснулась? – заглядывает ко мне в комнату мама.
– Что происходит?
– Мы затеяли ремонт, – весело и бодро родительница напевает песенку и раскрывает шторы нараспашку, – подумали-подумали вчера и решили, мы что, не люди, что ли? Вон Петровы евроремонт отбабахали, вот мы с Сашкой посовещались и решили тоже не отставать.
– Я к Славе, – перебиваю и говорю матери, дослушаю эту историю потом.
Очень уж спать рубит. Аж глаза болят. Беру туалетные принадлежности и, как есть, выхожу на лестничную площадку. Друг открывает дверь нескоро. Вид у него заспанный. Видно, тоже не может спать под такой шум.
– Я к тебе досыпать, – двигаю его и нагло иду к дивану.
С наслаждением заваливаюсь, шоу сюда доходит, но не так назойливо.
– Что у вас там? – не спешит идти к себе друг и стоит над душой.
Слышу, как он зевает, и спать оттого хочется ещё сильней.
– Ремонт, – зарываюсь в подушки и соплю, – а теперь будь другом, дай поспать злой тетке.
Больше он ко мне не пристает. Шуршит чем-то на кухне, а затем до меня доносятся приятные ароматы. В этом весь Слава. Раз уж проснулся, то все, глазу не сомкнёт. И другим честным людям поспать не даст. Я все ещё пытаюсь уплыть в царство морфея, но мне не дают – то стуки, то шуршание. Со стоном поднимаюсь и иду в ванную, приводить себя в порядок.
– Изверги, – отражение мне кивает, согласно с этим.
Отчетливые круги под глазами тому свидетели. Навожу, как могу, марафет, и двигаюсь прямиком к столу.
– Я очень надеюсь, что ты сварил кофе, иначе тебе просто не жить, – мрачно захожу и сажусь за стол.
– Держи, соня, – и вопреки своим словам сам зевает, в глазах явное желание поспать.
– Ты просто бог кофе, – с наслаждением пробую напиток с пенкой.
Бодрит. Чувствую себя получше.
– Ты решила, что на вечер наденешь?
Вопрос застаёт меня врасплох и я кашляю, кофе летит во все стороны, заляпывая белоснежную кухню и мои штаны.
Рот у меня приоткрыт. Я судорожно перебираю в голове все имеющиеся платья. Красное тесно в талии, чёрное слишком короткое, кружевному уже на помойку пора.
– А-а-а, – стону и реву, реву и стону.
Закрываю лицо ладонями и сажусь на стул. И тут раздаётся хруст. Подозрительный. Время для меня замедляется. Успеваю только заметить ужас на лице друга. И падаю.
– Ты в порядке? – кидается ко мне, пытается поднять.
Мне больно, но я смеюсь.
– У тебя истерика, – констатирует он и берет остатки от стула, – ты не бери на свой счёт, там давно ножка шаталась, я все забывал починить.
И если до его слов у меня и мысли не было, что он сломался под моим весом, то теперь я окончательно в этом уверилась.
– Я толстая, – мрачно изрекаю и встаю без чужой помощи, – и платья у меня на встречу выпускников нету.
– Собирайся, и поехали, – пинает стул по стол и быстро допивает свой кофе, – мне костюм надо тоже прикупить. Кстати, раз мы сказали Лене, что женимся, мы же не можем без колец появиться?
Чешет затылок и смотрит на меня с вопросом в глазах.
– У меня есть бабушкино, – не люблю я эти удавки, – а тебе, хм, придётся купить.
Он виновато лупит на меня глазами.
– С финансами туго, Мань, – разводит руками.
– Значит, купим фальшивку, – приободряюсь, когда есть дело, то и жить веселее, а все, ну а что вес, не волк, в лес не убежит.
Знала бы я, чем закончится наш поход в магазин, поперлась бы вечером в своём старом выцветшем платье.
***
– Тебе не кажется, что оно коротковато, – с сомнением кручусь у зеркала.
Слава вместо того, чтобы оценивать мои наряды, пялится на продавщиц. Ну да, хороши. Стройные, как на подбор, с нужными выпуклостями. Но это же не повод лучшую подругу в таком ответственном деле динамить.
– Ау, Марс вызывает Землю, – щелкаю перед его лицом пальцами, и он, наконец, отмирает.
– А? Что? – окидывает меня взглядом, – ты в нем на девицу легкого поведения похожа.
– А в розовом? – спрашиваю, а сама знаю, не ответит.
Не смотрел даже, предатель.
– Э, – работа мысли делает его похожим на дурачка, – получше, да, неплохо.
– Фух, Слава, – топаю ногой, настроения совсем у меня паршивое, – отнесись к этому серьезно. В конце концов, тебе самому за свою невесту стыдно будет, если она появится, как бомж.
– Уже входишь в образ, дорогая? – ехидничает, а сам нет-нет да стреляет по сторонам, ловелас.
Закатываю глаза и иду мерить следующее платье. И что-то подсказывает мне, что вот оно как раз сядет идеально. И складки на животе скроет, и талию подчеркнёт, и грудь выставит в выгодном свете.
– Уау, – восхищенно цокает Слава, даже присвистывает.
На свист откликается парочка парней за витриной бутика. Я краснею, словно малолетняя девица, даже сутулиться начинаю. Кружусь вокруг своей оси перед зеркалом, любуюсь отражением, что впервые за долгое время меня не разочаровывает. И тут раздаётся женский визг.
– Крыса, крыса, – из примерочной вылетает какая-то девица с розовыми волосами и летит на меня.
Я не успеваю увернуться и отскочить, как она налетает на меня и сбивает с ног. Мы падаем вместе, я слышу какой-то писк и шуршание. И, о ужас, треск. Лежу, обтекая и молясь, что порвалась ткань все же не у меня. Девушку поднимает с меня Слава. У меня уже второй раз за день болит спина и копчик, но я не обращаю на это внимания.
– У меня порвалось? – лежу, не пытаюсь подняться.
С мольбой смотрю на друга, а он печально кивает. Поднимаю голову и стону. Подол разорван. Платье испорчено. А девушка, к которой можно было бы предъявить претензии, в этот мент визжит снова. И внезапно на меня сверху прыгает грызун.
– А-а-а, – кричу я, закрываю глаза и машу руками, – уберите, уберите.
Вокруг какая-то суета. Открываю глаза, рядом никаких крыс. Вижу ее наглую морду на руках у продавщицы. Мелкие глазки-бусинки смотрят нагло, будто с вызовом. Брр.
– Да вы с ума сошли, животные в магазине, да это же антисанитария, – заходится в крике розоволосая, а затем, знатно прооравшись, убегает.
И мы остаёмся втроём. Хотя нет, вчетвером. Я, Слава, продавщица и крыс. Фу.
– За платье придётся заплатить, – виновато смотрит девушка.
Слава помогает мне подняться, я со слезами на глазах смотрю на испорченный подол и чуть ли не плачу. Сил спорить нет, да и платье порвано больше по вине другой посетительницы, а той и след простыл. Подходим к кассе и нам озвучивают цену.
– Сколько? – не сдерживаюсь, когда слышу ценник, – да это грабеж.
Пыхчу и достаю кошелёк. Жаль расставаться с кровно заработанными дерюжками. Протягиваю купюры и смотрю на низ платья.
– Ну, думаю, если зашить... – пытается утешить меня Слава, но мне не помогает.
Прекрасный шопинг. Чувствую, надолго я эту встречу одноклассников запомню. Костерю эту Лену последними словами. Если б не Сашка...
Глава 4
– Ну, ни пуха – ни пера, – говорит мама, пока я надеваю туфли на шпильке.
Смотрю на свое отражение и показываю ему язык. Вроде неплохо.
– Хороша, – изрекает общую мысль отец, делая глоток чая из своей огромной кружки.
– И совсем не видно, что подол порван был, – мама поправляет мне платье, отходит и любуется.
Ну а чего ей то не любоваться, руки ведь из того места растут. Это у меня руки-крюки. Слава богу, что мама мастерица, так бы не и не знала, что делать с испорченным платьем.
– К черту, – запоздало отвечаю на пожелание, поправляю складки и выхожу из квартиры.
Славка ждет меня у машины на улице. Его запорожец сияет начищенным блеском, раздражая своим сиянием мой усталый и нервный взгляд.
– Ты серьезно хочешь отправиться туда на ЭТОМ? – чуть ли не кричу на весь двор, готова даже потерять сознание, если удастся развидеть эту развалину.
– Тихо, тихо, – гладит капот своей тачки, – она не хотела тебя обидеть, просто нервничает.
– Ну, все, – выдыхаю и решительно достаю мобильный, – алло, такси, подайте, пожалуйста, машину класса люкс на Пролетарскую, 10.
Кладу трубку и грозно смотрю на Славу. Он закатывает глаза, но со мной не спорит. Мы дожидаемся машины в полной тишине, и доезжаем до места назначение в целости и даже в отличном расположении духа. До тех пор, пока я не вижу парковку у ресторана.
– Все эти крутые тачки, – сиплю я, нервно оглядываясь по сторонам.
Держусь за локоть Славы, пока мы идём ко входу в ресторан. Мандраж такой, будто иду по красной ковровой дорожке.
– Ты не мог надеть что-то поприличней? – шикаю на друга.
– Это костюм с выпускного, до сих пор шик, – отряхивает пылинку на ходу, – помнится мне, это из-за тебя мы понеслись домой, как угорелые, не успев купить мне смокинг.
На этот выпад я молчу. По сути то он прав.
– Никто не поверит, что ты успешный бизнесмен, сразу видно, про-ле-та-ри-ат, – четко проговариваю по слогам.
Не могу все же промолчать вовсе.
– Пфф, – фыркает, – мы летим с тобой в Америку, там в моде простота, так что забей.
И тут я подворачиваю каблук и падаю. И нет, чтобы Славке меня подхватить, так он стоит истуканом с открытым ртом. Но упасть я не успеваю. Меня подхватывают чьи-то руки, аккуратно ставят, но при этом не отпускают.
– С вами все в порядке? – мягкий баритон патокой проходится по моим ушам.
Я ещё даже не видела спасителя, а меня уже так колбасит. Оборачиваюсь и замираю от восхищения. Крепко сложенный блондин. В моём вкусе. В меру смазливый, в меру накаченный. Мур-Мур.
– Благодаря вам все прекрасно, благодарю, – включаю обаяние на максимум, трогаю за фактурное плечо.
И тут мою руку нагло скидывает чужая. Женская. С ярко-алым маникюром.
– Милый, ты закончил помогать? – из-за его плеча выглядывает стервозное лицо какой-то блондинистой дамочки.
