Блин, как в туалет сходить! Подумаешь, велика беда, если не понравится, разбежимся! Так, может, нужно просто более серьезно подходить к вопросу выбора партнера?! Мне хорошо с ним, тут не поспоришь, но… Замуж за Антона я на самом деле не хотела. Может, это я как раз мыслю детскими категориями, только если уж жениться, то действительно, чтобы быть опорой в горе и в радости, а не вот так, как привык он.
Чувствую, если бы не звонок в дверь, мы бы существенно продвинулись в узнавании характеров друг друга. Ничто так не раскрывает личности, как хороший скандал. Но Алеська, которая оказалась удручающе пунктуальной, сбила весь настрой. Да и выяснять отношения при посторонних некрасиво и вообще не то, не проораться всласть.
Коротко буркнув ведьме что-то приветственное, я, хлопнув дверью, удалилась за вещами, слыша, как Леська неуверенно уточнила:
- Я не вовремя?
- Наоборот, это первый раз, когда ты вовремя, - в его голосе прозвучало отчетливое раздражение.
Пока я, всё ещё пребывая в непонятном взбудораженном состоянии души, одевалась и проверяла, всё ли выключила, Антон, прихватив обе сумки и изнывающую от желания прогуляться собаку, уже спустился вниз. Судя по тому, как он сжимал зубы так, что напрягались желваки, настроение у него тоже было весьма не радужным. Ну, а на что он рассчитывал? Что я упаду и забьюсь в конвульсиях счастья?
Алеся на нас смотрела с недоумением и опаской, явно не понимая, что произошло, я же злобно сопела и гремела ключами, пытаясь успокоиться. Ну, подумаешь, замуж позвали, говорят, такое бывает если не с каждой, то со многими, чего меня такой псих-то взял? Нет, я понимала от чего именно – меня не покидало впечатление, что для него это проторенный путь. Необычное знакомство, мозги от влюбленности набекрень, ошарашил, замуж позвал, а потом пара лет супружества и – извини, это было ошибкой. Может, и глупость, но отделаться от мысли я не могла. Как и от острого нежелания узнать, права ли в своих подозрениях. Дура ревнивая…
Заговорила Алеся уже возле подъезда, когда мы обе мрачно наблюдали, как на другом конце двора гуляют Антон с Булькой:
- Вы поругались?
- Да. Нет. Не знаю… - я глубоко выдохнула и, не скрывая возмущения, выпалила. – Он сказал, что женится на мне!
Алеся вытаращила на меня бессовестные зеленые глаза, немного подумала, потом с непередаваемым выражением, едва сдерживая смех, протянула:
- Уууу, подлец какой!
За это я в неё кинула варежкой, которую она перехватила на лету и бросила обратно. Я такими умениями похвастать не могла, поэтому пришлось отряхивать от налипшего снега.
- Так кого ты там вчера избила?
Похоже, я выбрала идеальный вопрос для мести – Леську от него заметно перекосило. Ведьмочка даже фыркнула, как раздосадованная кошка.
- Ну, избила это сильно сказано. По голове ударила.
- Фига себе смягчающее обстоятельство… Это того, кто тебя щипал?
Она помотала головой:
- Нет, другого.
Да уж, а у неё жизнь ещё насыщеннее, чем моя.
- За что?
- Да просто так получилось! Он мимо ехал, а у меня флаг из рук выпал. Ещё и при полном аншлаге, - Леська страдальчески поморщилась. – Стыдно, слов нет, хорошо хоть наши выиграли, а то меня бы сегодня сожрали прямо на входе. Типа, сглазила вратаря…
Булька направился в нашу сторону, Антон шел следом, причем, чувствовалось, что оба прогулкой недовольны, и меня это зрелище почти умилило. Чтобы не смотреть на них дебильным взглядом, я снова повернулась к Алесе:
- Это не тот, которого ты магией оглушила?
- Он.
- Это судьба! – Вот теперь уже я не смогла сдержать смех. Бедный мужик, он с Леськой практически не знаком, а уже дважды пострадал.
- Иди ты… Замуж!
- Да ну тебя, - вот теперь я на неё практически обиделась. Ей смешно, а мне как-то не очень. Слишком уж это всё неожиданно, а тут ещё и враг не обезврежен, и как теперь с Антоном разговаривать, не очень представляю, и вообще утро началось излишне бурно, поневоле начнешь задумываться, что же тогда принесёт день?
К вечеру я не то, чтобы перебесилась, скорее, переварила утренний разговор, сделав для себя определенные выводы. Не все из них оказались мне по душе.
Продолжить такое живое общение нам не удалось – Антон уже опаздывал, я же тоже решила пока прикусить язык, потому что знала за собой дурную манеру в сердцах наговорить ерунды, а потом переживать и думать – вот нафига?!
Поэтому ни в машине, ни потом, когда добрались домой, решила не усугублять. Оба мы были сильно не в духе, но если я могу попсиховать в уединении, то ему ехать на работу. Он, конечно, та ещё зараза, но садиться за руль в таком состоянии не надо. Да и подчиненных становилось немножечко жаль. Зато уверена, что предателя будет искать с таким рвением и предвкушением, что тому не помешало бы самому закопаться поглубже, во избежание, так сказать.
На привезенные сумки я косилась полдня, лелея детскую обиду, но потом признала, что это уже совсем глупо получится, и вещи разложила. По расписанию сегодня должна была прийти домработница, но Антон предупредил, что пока дал ей недельку выходных. Она обычный человек, мало ли кто и как сумеет запудрить мозги, поэтому в доступе в дом ей было временно отказано. Я же на нервах развлеклась тем, что немного погоняла пыль (к слову сказать, её практически не было), поиграла с собакой и снова упала в перевод, прервавшись только, чтобы приготовить ужин. Через несколько часов после того, как осталась в одиночестве, я уже не была так уверена в своей правоте. Но и неправоты не ощущала. Проблема же не столько в Антоне, сколько в моем отношении к его прошлому. Изменить его невозможно, значит, придется мне самой думать, смогу ли смириться и принять. То, что не хочется принимать, это понятно, но… Вот если прямо сейчас взять и уехать домой. Вычеркнуть это время, снова вернуться к тому, что было до моей поездки в заповедник и нашего знакомства. Вопрос – это сделает меня счастливее?
Ответ мне не понравился, потому что напрашивался сам собой. Нет.
До чего ж было сильно искушение применить страусиную тактику, сделав вид, что утром ничего не было, но она чревата тем, что, пока ты прячешь голову в песок, игнорируемая проблема влегкую откусит тебе противоположную часть организма. Так что придется идти на компромисс. А для этого сесть и нормально поговорить об отношениях и своих видениях дальнейшего. Тут же со злорадством подумалось, что Антон, как и все мужики, терпеть не может подобных разговоров, так что получится, что всё-таки отквитаюсь за то, как он меня ошарашил за завтраком.
После того, как набросала план действий, стало немного легче на душе. И тяжелее на сердце – проблема с покушением пока не решена, и если его организатор узнает, что Антон подобрался совсем близко, кто знает, каким будет его реакция. А вдруг решит действовать на опережение?! Может, пока я тут дуюсь и подбираю правильные слова, его там чуть не убивают… Сама себя поругала за дурные мысли, но отделаться от них полностью не удалось. Ещё и его нежелание сказать или показать того, кого узнал дед Тихон. Действительно потому что я этого человека просто не знаю, или это была попытка не дать мне узнать его личность и тем самым влезть ещё глубже? Хотя, куда уж, и так по самую макушку…
Я некоторое время косилась на лежащий рядом телефон, потом всё-таки не утерпела, решив действовать по принципу – лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и тоже пожалеть.
«У тебя всё хорошо?»
Он ответил минут через пять, когда успела накрутить себя до легкой паники.
«Да, скоро буду дома»
Ну, главное, что с ним всё нормально, но укол самолюбию был нанесен чувствительный – я же пострадавшая сторона, а пришлось делать первый шаг. Антон не был бы собой, если бы не прислал второе сообщение:
«Спасибо, что беспокоишься, я это ценю»
Вот ведь… Вампир! Но недовольство собой немного улеглось. А через некоторое время я поняла, что веду себя глупо. Чего зацикливаться на том, чего нет и вообще неизвестно, будет ли.
Не сказать, что это добавило мне учебного рвения, но худо-бедно сосредоточиться на статье смогла.
Её я и мучила, лежа на ковре в окружении ноутбука, тетради, ручки с погрызенным колпачком и недовольного Бульки, который тоже не отказался бы погрызть ручку, но ему её никто не давал, когда окна осветили фары подъезжающей к гаражу машины. Их я проигнорировала, но легла чуть живописнее. Все-таки женская природа штука забавная…
Антон молча улегся рядом, я же старательно делала вид, что поглощена переводом. Очень хотелось скосить глаза, проверяя, он прямо в деловом костюме лежит или хотя бы пиджак снял? Я стоически терпела, глядя на ровные буковки латиницы и не могла разобрать ни слова.
- Помочь? – Он положил руку мне между лопаток, бережно провел пальцами туда-сюда, отчего у меня даже глаза прикрылись от удовольствия. Умеет же найти правильный подход…
- А получится? – Я все-таки повернулась, оказавшись с ним нос к носу.
- Между прочим, мне английский преподавала твоя бабка. – Улыбка, чуть искривившая губы, в глазах не отразилась. Я в них смотрела, наверное, с минуту, не пытаясь ответить или отодвинуться. Потом вздохнула и, мысленно обозвав себя тряпкой, протянула в его сторону руку с оттопыренным мизинцем. Антон сначала недоуменно на неё посмотрел, потом хмыкнул и зацепил мой палец своим. – Так помочь?
- Не надо. - Я закрыла ноутбук, и в гостиной тут же стало сумрачно. Мне это почему-то придало храбрости. – Давай не будем торопиться, а? Когда всё это закончится, будем встречаться, узнавать друг друга…
Он посмотрел таким скептическим взглядом, что я осеклась.
- Давай я буду за тобой ухаживать, цветы, свидания, всё, как в лучших домах, но жить будем вместе.
Чувствуя, что пошел конструктивный разговор, я перетекла в сидячее положение, чтобы было удобнее смотреть на Антона. А то получается, что задираю голову, будучи в психологически уязвимой позе. Вампир плевать хотел на психологию, вместо того, чтобы тоже подняться, и вовсе перевернулся на спину и улегся головой мне на колени. И вот как в таком случае можно выяснять отношения?!
Сталкивать я его не стала, но и ладони сцепила за спиной, чтобы не начать перебирать светлые волосы. Краем глаза заметила на журнальном столике букет белых хризантем. То ли решил прямо с сегодняшнего дня начать ухаживать, то ли сунуть мне их в руки, тем самым сбив настрой на скандал. Со вторым облом, так долго психовать я не умею, но попытка прогнуться засчитана.
- А если мы начнем друг друга раздражать?
- Вот как начнем, так и будем решать. Смысл что-то придумывать, когда проблемы нет, и неизвестно, будет ли вообще? – Антон поднял глаза, поймав мой взгляд. – У тебя какие-то предубеждения против официального брака?
- Ни малейших, - честно призналась я и мысленно чертыхнулась, потому что поняла, что уже перебираю пальцами пряди на его макушке. – Меня настораживает, что для тебя сходить в ЗАГС это как ночью на кухню воды попить. Это не упрек! Просто я не чувствую себя комфортно при мысли, что когда-нибудь могу выйти за тебя замуж. Вот скажи, если бы выяснилось, что я была четырежды замужем, тебя бы это не напрягло?
Антон вздохнул, но нехотя признался:
- Напрягло бы. - На это я только развела руками, мол, какие тогда вопросы. – В своё оправдание скажу – не мог же я знать, что когда-то встречу тебя.
- Не прокатило, - я помотала головой и пересела удобнее, а то уже ноги затекли. Антон приподнялся, терпеливо пережидая, пока я закончу возиться, и лег обратно. – Мне не понравилось ругаться с тобой.
- Мне тоже. Ладно, давай не будем далеко заглядывать, просто живем вместе. Учти, когда захотим ребенка, тут без возражений в официальные отношения.
Такая постановка вопроса несколько возмутила, но заводить детей в обозримом будущем не планировала. То есть, я их люблю, но теоретически. И падать в материнство в ближайшие пару-тройку лет не собираюсь. Поэтому скорчила рожицу, но кивнула, перед этим с нажимом уточнив:
- Оба захотим.
А то мало ли, вдруг окажется, что презервативы бракованные…
И хотя сказала это, как мне казалось, с долей шутки, Антон посмотрел так, что я едва не поежилась:
- Ты меня совсем сволочью-то не считай.
В его голосе не было ни угрозы, ни даже отчетливой обиды, но стало вдруг стыдно. Я наклонилась, прижимаясь щекой к его лбу.
- Извини…
Долго строить из себя обиженного он не стал, как-то так повернувшись, что оказалась лежащей рядом с ним. Ковер уже кончился, а лежать на жестком полу мне не понравилось, поэтому я с трудом, но отбрыкалась, и, взъерошенная, но непобежденная, уселась на диван. На спинке которого, кстати, висел пиджак, так что хоть этот вопрос прояснила. Что не умаляло важности прочих:
- Ты узнал…?
- Пока нет, - видимо, полировать пол в одиночестве Антону было скучно, поэтому он тоже поднялся. – Но в процессе.
Процесс продолжался ещё два дня.
Мы окончательно помирились и заключили негласный пакт – не строим долгосрочные планы, просто живем и получаем удовольствие. Не сказать, чтобы у меня прям получалось не думать, особенно, когда поняла, что мы и пришли к тому, с чего началась наша первая ссора, как пары. Живем вместе, присматриваемся… И чего скандалили? Но поговорить было необходимо, тут без вопросов. Антон, узнав, что я собираюсь брать ипотеку, плеснул бензина, заявив, что это же вообще прекрасно, мне не придется платить за аренду квартиры, пока погашаю взносы. За это я попыталась его задушить, но свести пальцы на бычьей шее никак не получалось, а вставать и брать подручные средства было откровенно лень. Он это стоически вытерпел, а потом предложил, раз у меня такая жажда деятельности, в письменной форме изложить собственное видение проекта государственного приюта для животных. А он лично отнесет его в профильный комитет и проследит, чтобы оно там не затерялось. Всё-таки хорошо, что я его не задушила!
Мой неожиданный больничный подходил к концу, руководство уже второй день названивало с настойчивым интересом, мол, когда почту клинику присутствием? В ответ заверила, что в понедельник буду, как штык! Надо не забыть спросить у Антона, какую ногу якобы повредила, а то начну ещё прихрамывать не на ту…
Я как раз приводила в божеский вид рабочий костюм, притащив гладильную доску в гостиную, и маялась дурными предчувствиями по поводу завтрашнего знакомства кое-кого с моими родителями. Усиливал эти предчувствия тот факт, что бабуля меня на приватный разговор больше не вызывала, а когда я сама набралась храбрости и позвонила ей, буркнула в трубку, что занята, и вообще – дома поговорим. На секунду появилось ощущение, что мне снова двенадцать, и нас со школьной подружкой Танькой прихватили с сигаретой за гаражами. Но только на секунду, в конце концов, родных я люблю, но с кем и как жить, выберу сама. Не то, чтобы на этом прекратила нервничать, но костюм не прожгла, уже хорошо.
Антон сидел в кресле, быстро барабаня по клавишам ноутбука, и вид имел до того сосредоточенный, что меня тянуло заглянуть через плечо – не в игрушку ли режется? Осуществить затеянное не вышло, его отвлек звонок мобильного.
- Слушаю.
Глядя на то, как он напрягся и подался вперед всем телом, у меня вылетели из головы все игривые мысли.
Чувствую, если бы не звонок в дверь, мы бы существенно продвинулись в узнавании характеров друг друга. Ничто так не раскрывает личности, как хороший скандал. Но Алеська, которая оказалась удручающе пунктуальной, сбила весь настрой. Да и выяснять отношения при посторонних некрасиво и вообще не то, не проораться всласть.
Коротко буркнув ведьме что-то приветственное, я, хлопнув дверью, удалилась за вещами, слыша, как Леська неуверенно уточнила:
- Я не вовремя?
- Наоборот, это первый раз, когда ты вовремя, - в его голосе прозвучало отчетливое раздражение.
Пока я, всё ещё пребывая в непонятном взбудораженном состоянии души, одевалась и проверяла, всё ли выключила, Антон, прихватив обе сумки и изнывающую от желания прогуляться собаку, уже спустился вниз. Судя по тому, как он сжимал зубы так, что напрягались желваки, настроение у него тоже было весьма не радужным. Ну, а на что он рассчитывал? Что я упаду и забьюсь в конвульсиях счастья?
Алеся на нас смотрела с недоумением и опаской, явно не понимая, что произошло, я же злобно сопела и гремела ключами, пытаясь успокоиться. Ну, подумаешь, замуж позвали, говорят, такое бывает если не с каждой, то со многими, чего меня такой псих-то взял? Нет, я понимала от чего именно – меня не покидало впечатление, что для него это проторенный путь. Необычное знакомство, мозги от влюбленности набекрень, ошарашил, замуж позвал, а потом пара лет супружества и – извини, это было ошибкой. Может, и глупость, но отделаться от мысли я не могла. Как и от острого нежелания узнать, права ли в своих подозрениях. Дура ревнивая…
Заговорила Алеся уже возле подъезда, когда мы обе мрачно наблюдали, как на другом конце двора гуляют Антон с Булькой:
- Вы поругались?
- Да. Нет. Не знаю… - я глубоко выдохнула и, не скрывая возмущения, выпалила. – Он сказал, что женится на мне!
Алеся вытаращила на меня бессовестные зеленые глаза, немного подумала, потом с непередаваемым выражением, едва сдерживая смех, протянула:
- Уууу, подлец какой!
За это я в неё кинула варежкой, которую она перехватила на лету и бросила обратно. Я такими умениями похвастать не могла, поэтому пришлось отряхивать от налипшего снега.
- Так кого ты там вчера избила?
Похоже, я выбрала идеальный вопрос для мести – Леську от него заметно перекосило. Ведьмочка даже фыркнула, как раздосадованная кошка.
- Ну, избила это сильно сказано. По голове ударила.
- Фига себе смягчающее обстоятельство… Это того, кто тебя щипал?
Она помотала головой:
- Нет, другого.
Да уж, а у неё жизнь ещё насыщеннее, чем моя.
- За что?
- Да просто так получилось! Он мимо ехал, а у меня флаг из рук выпал. Ещё и при полном аншлаге, - Леська страдальчески поморщилась. – Стыдно, слов нет, хорошо хоть наши выиграли, а то меня бы сегодня сожрали прямо на входе. Типа, сглазила вратаря…
Булька направился в нашу сторону, Антон шел следом, причем, чувствовалось, что оба прогулкой недовольны, и меня это зрелище почти умилило. Чтобы не смотреть на них дебильным взглядом, я снова повернулась к Алесе:
- Это не тот, которого ты магией оглушила?
- Он.
- Это судьба! – Вот теперь уже я не смогла сдержать смех. Бедный мужик, он с Леськой практически не знаком, а уже дважды пострадал.
- Иди ты… Замуж!
- Да ну тебя, - вот теперь я на неё практически обиделась. Ей смешно, а мне как-то не очень. Слишком уж это всё неожиданно, а тут ещё и враг не обезврежен, и как теперь с Антоном разговаривать, не очень представляю, и вообще утро началось излишне бурно, поневоле начнешь задумываться, что же тогда принесёт день?
Глава 23
К вечеру я не то, чтобы перебесилась, скорее, переварила утренний разговор, сделав для себя определенные выводы. Не все из них оказались мне по душе.
Продолжить такое живое общение нам не удалось – Антон уже опаздывал, я же тоже решила пока прикусить язык, потому что знала за собой дурную манеру в сердцах наговорить ерунды, а потом переживать и думать – вот нафига?!
Поэтому ни в машине, ни потом, когда добрались домой, решила не усугублять. Оба мы были сильно не в духе, но если я могу попсиховать в уединении, то ему ехать на работу. Он, конечно, та ещё зараза, но садиться за руль в таком состоянии не надо. Да и подчиненных становилось немножечко жаль. Зато уверена, что предателя будет искать с таким рвением и предвкушением, что тому не помешало бы самому закопаться поглубже, во избежание, так сказать.
На привезенные сумки я косилась полдня, лелея детскую обиду, но потом признала, что это уже совсем глупо получится, и вещи разложила. По расписанию сегодня должна была прийти домработница, но Антон предупредил, что пока дал ей недельку выходных. Она обычный человек, мало ли кто и как сумеет запудрить мозги, поэтому в доступе в дом ей было временно отказано. Я же на нервах развлеклась тем, что немного погоняла пыль (к слову сказать, её практически не было), поиграла с собакой и снова упала в перевод, прервавшись только, чтобы приготовить ужин. Через несколько часов после того, как осталась в одиночестве, я уже не была так уверена в своей правоте. Но и неправоты не ощущала. Проблема же не столько в Антоне, сколько в моем отношении к его прошлому. Изменить его невозможно, значит, придется мне самой думать, смогу ли смириться и принять. То, что не хочется принимать, это понятно, но… Вот если прямо сейчас взять и уехать домой. Вычеркнуть это время, снова вернуться к тому, что было до моей поездки в заповедник и нашего знакомства. Вопрос – это сделает меня счастливее?
Ответ мне не понравился, потому что напрашивался сам собой. Нет.
До чего ж было сильно искушение применить страусиную тактику, сделав вид, что утром ничего не было, но она чревата тем, что, пока ты прячешь голову в песок, игнорируемая проблема влегкую откусит тебе противоположную часть организма. Так что придется идти на компромисс. А для этого сесть и нормально поговорить об отношениях и своих видениях дальнейшего. Тут же со злорадством подумалось, что Антон, как и все мужики, терпеть не может подобных разговоров, так что получится, что всё-таки отквитаюсь за то, как он меня ошарашил за завтраком.
После того, как набросала план действий, стало немного легче на душе. И тяжелее на сердце – проблема с покушением пока не решена, и если его организатор узнает, что Антон подобрался совсем близко, кто знает, каким будет его реакция. А вдруг решит действовать на опережение?! Может, пока я тут дуюсь и подбираю правильные слова, его там чуть не убивают… Сама себя поругала за дурные мысли, но отделаться от них полностью не удалось. Ещё и его нежелание сказать или показать того, кого узнал дед Тихон. Действительно потому что я этого человека просто не знаю, или это была попытка не дать мне узнать его личность и тем самым влезть ещё глубже? Хотя, куда уж, и так по самую макушку…
Я некоторое время косилась на лежащий рядом телефон, потом всё-таки не утерпела, решив действовать по принципу – лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и тоже пожалеть.
«У тебя всё хорошо?»
Он ответил минут через пять, когда успела накрутить себя до легкой паники.
«Да, скоро буду дома»
Ну, главное, что с ним всё нормально, но укол самолюбию был нанесен чувствительный – я же пострадавшая сторона, а пришлось делать первый шаг. Антон не был бы собой, если бы не прислал второе сообщение:
«Спасибо, что беспокоишься, я это ценю»
Вот ведь… Вампир! Но недовольство собой немного улеглось. А через некоторое время я поняла, что веду себя глупо. Чего зацикливаться на том, чего нет и вообще неизвестно, будет ли.
Не сказать, что это добавило мне учебного рвения, но худо-бедно сосредоточиться на статье смогла.
Её я и мучила, лежа на ковре в окружении ноутбука, тетради, ручки с погрызенным колпачком и недовольного Бульки, который тоже не отказался бы погрызть ручку, но ему её никто не давал, когда окна осветили фары подъезжающей к гаражу машины. Их я проигнорировала, но легла чуть живописнее. Все-таки женская природа штука забавная…
Антон молча улегся рядом, я же старательно делала вид, что поглощена переводом. Очень хотелось скосить глаза, проверяя, он прямо в деловом костюме лежит или хотя бы пиджак снял? Я стоически терпела, глядя на ровные буковки латиницы и не могла разобрать ни слова.
- Помочь? – Он положил руку мне между лопаток, бережно провел пальцами туда-сюда, отчего у меня даже глаза прикрылись от удовольствия. Умеет же найти правильный подход…
- А получится? – Я все-таки повернулась, оказавшись с ним нос к носу.
- Между прочим, мне английский преподавала твоя бабка. – Улыбка, чуть искривившая губы, в глазах не отразилась. Я в них смотрела, наверное, с минуту, не пытаясь ответить или отодвинуться. Потом вздохнула и, мысленно обозвав себя тряпкой, протянула в его сторону руку с оттопыренным мизинцем. Антон сначала недоуменно на неё посмотрел, потом хмыкнул и зацепил мой палец своим. – Так помочь?
- Не надо. - Я закрыла ноутбук, и в гостиной тут же стало сумрачно. Мне это почему-то придало храбрости. – Давай не будем торопиться, а? Когда всё это закончится, будем встречаться, узнавать друг друга…
Он посмотрел таким скептическим взглядом, что я осеклась.
- Давай я буду за тобой ухаживать, цветы, свидания, всё, как в лучших домах, но жить будем вместе.
Чувствуя, что пошел конструктивный разговор, я перетекла в сидячее положение, чтобы было удобнее смотреть на Антона. А то получается, что задираю голову, будучи в психологически уязвимой позе. Вампир плевать хотел на психологию, вместо того, чтобы тоже подняться, и вовсе перевернулся на спину и улегся головой мне на колени. И вот как в таком случае можно выяснять отношения?!
Сталкивать я его не стала, но и ладони сцепила за спиной, чтобы не начать перебирать светлые волосы. Краем глаза заметила на журнальном столике букет белых хризантем. То ли решил прямо с сегодняшнего дня начать ухаживать, то ли сунуть мне их в руки, тем самым сбив настрой на скандал. Со вторым облом, так долго психовать я не умею, но попытка прогнуться засчитана.
- А если мы начнем друг друга раздражать?
- Вот как начнем, так и будем решать. Смысл что-то придумывать, когда проблемы нет, и неизвестно, будет ли вообще? – Антон поднял глаза, поймав мой взгляд. – У тебя какие-то предубеждения против официального брака?
- Ни малейших, - честно призналась я и мысленно чертыхнулась, потому что поняла, что уже перебираю пальцами пряди на его макушке. – Меня настораживает, что для тебя сходить в ЗАГС это как ночью на кухню воды попить. Это не упрек! Просто я не чувствую себя комфортно при мысли, что когда-нибудь могу выйти за тебя замуж. Вот скажи, если бы выяснилось, что я была четырежды замужем, тебя бы это не напрягло?
Антон вздохнул, но нехотя признался:
- Напрягло бы. - На это я только развела руками, мол, какие тогда вопросы. – В своё оправдание скажу – не мог же я знать, что когда-то встречу тебя.
- Не прокатило, - я помотала головой и пересела удобнее, а то уже ноги затекли. Антон приподнялся, терпеливо пережидая, пока я закончу возиться, и лег обратно. – Мне не понравилось ругаться с тобой.
- Мне тоже. Ладно, давай не будем далеко заглядывать, просто живем вместе. Учти, когда захотим ребенка, тут без возражений в официальные отношения.
Такая постановка вопроса несколько возмутила, но заводить детей в обозримом будущем не планировала. То есть, я их люблю, но теоретически. И падать в материнство в ближайшие пару-тройку лет не собираюсь. Поэтому скорчила рожицу, но кивнула, перед этим с нажимом уточнив:
- Оба захотим.
А то мало ли, вдруг окажется, что презервативы бракованные…
И хотя сказала это, как мне казалось, с долей шутки, Антон посмотрел так, что я едва не поежилась:
- Ты меня совсем сволочью-то не считай.
В его голосе не было ни угрозы, ни даже отчетливой обиды, но стало вдруг стыдно. Я наклонилась, прижимаясь щекой к его лбу.
- Извини…
Долго строить из себя обиженного он не стал, как-то так повернувшись, что оказалась лежащей рядом с ним. Ковер уже кончился, а лежать на жестком полу мне не понравилось, поэтому я с трудом, но отбрыкалась, и, взъерошенная, но непобежденная, уселась на диван. На спинке которого, кстати, висел пиджак, так что хоть этот вопрос прояснила. Что не умаляло важности прочих:
- Ты узнал…?
- Пока нет, - видимо, полировать пол в одиночестве Антону было скучно, поэтому он тоже поднялся. – Но в процессе.
Процесс продолжался ещё два дня.
Мы окончательно помирились и заключили негласный пакт – не строим долгосрочные планы, просто живем и получаем удовольствие. Не сказать, чтобы у меня прям получалось не думать, особенно, когда поняла, что мы и пришли к тому, с чего началась наша первая ссора, как пары. Живем вместе, присматриваемся… И чего скандалили? Но поговорить было необходимо, тут без вопросов. Антон, узнав, что я собираюсь брать ипотеку, плеснул бензина, заявив, что это же вообще прекрасно, мне не придется платить за аренду квартиры, пока погашаю взносы. За это я попыталась его задушить, но свести пальцы на бычьей шее никак не получалось, а вставать и брать подручные средства было откровенно лень. Он это стоически вытерпел, а потом предложил, раз у меня такая жажда деятельности, в письменной форме изложить собственное видение проекта государственного приюта для животных. А он лично отнесет его в профильный комитет и проследит, чтобы оно там не затерялось. Всё-таки хорошо, что я его не задушила!
Мой неожиданный больничный подходил к концу, руководство уже второй день названивало с настойчивым интересом, мол, когда почту клинику присутствием? В ответ заверила, что в понедельник буду, как штык! Надо не забыть спросить у Антона, какую ногу якобы повредила, а то начну ещё прихрамывать не на ту…
Я как раз приводила в божеский вид рабочий костюм, притащив гладильную доску в гостиную, и маялась дурными предчувствиями по поводу завтрашнего знакомства кое-кого с моими родителями. Усиливал эти предчувствия тот факт, что бабуля меня на приватный разговор больше не вызывала, а когда я сама набралась храбрости и позвонила ей, буркнула в трубку, что занята, и вообще – дома поговорим. На секунду появилось ощущение, что мне снова двенадцать, и нас со школьной подружкой Танькой прихватили с сигаретой за гаражами. Но только на секунду, в конце концов, родных я люблю, но с кем и как жить, выберу сама. Не то, чтобы на этом прекратила нервничать, но костюм не прожгла, уже хорошо.
Антон сидел в кресле, быстро барабаня по клавишам ноутбука, и вид имел до того сосредоточенный, что меня тянуло заглянуть через плечо – не в игрушку ли режется? Осуществить затеянное не вышло, его отвлек звонок мобильного.
- Слушаю.
Глядя на то, как он напрягся и подался вперед всем телом, у меня вылетели из головы все игривые мысли.
