- Не такой я и пьяный… - Но прозвучало это уже примирительно, да и дверь машины, снятой с сигнализации, он мне открыл. Даже на высокую ступеньку помог подняться. Это не внедорожник, это какой-то сарай на сваях!
- Не такой, но лучше не рисковать, обещаю, я осторожно. – Проверив, чтобы вверенное мне тело, распространяющее по салону ядреную смесь туалетной воды и алкогольных паров, пристегнулось, я осторожно тронула зажигание. Ну, с Богом.
Как ни странно, машина не ревела бешеным зверем, а тихо урчала, вот только габариты такие, что я успела вспотеть, пока вырулила из парковочного кармана. Джип, конечно, дешевле, чем здоровье хоккеиста, но и влететь на деньги из-за того, что не рассчитала зазор между бампером и впереди стоящей машиной очень не хотелось.
Эх, а моя девочка остается тут, на морозе… Мысленно пообещав себе, что, как только допрошу и отправлю по месту жительства это подающие слабые признаки жизни тело, я за ней вернусь, обернулась к Горынову.
- Я видела, как ты сегодня играл.
- Понравилось? – В ещё не сошедшей мечтательной улыбке появилось доля самодовольства.
- Ага. Ты молодец. Болельщики от тебя тоже в восторге.
- Да конечно… Пока забиваю, в восторге, а как серия без очков, так с говном съесть готовы, - он хмыкнул и полез в карман куртки за телефоном.
- У нас часто спрашивают, какие у тебя планы на следующий сезон, волнуются, - я пропустила позднюю почти пустую маршрутку, водитель которой смотрел в мою сторону, выпучив глаза. Наверное, для него было внове, что на такой машине можно ехать шестьдесят километров в час, да ещё и соблюдая все правила.
- По результатам сезона увидим, - Горынов отмахнулся, не глядя в окно, и это хорошо. Иначе понял бы, что я приготовилась навернуть ещё один неспешный круг возле сквера. Пока я не спрошу, куда его везти, он на дорогу не глянет, и у меня будет время на вежливую беседу. – Если кубок не возьмем, значит, останусь, тут шансы на него высокие.
- А если возьмете?
- А если возьмем, нафига мне тут дальше вариться? Меня драфтовали, по контракту могу в любой момент уехать. – Голос его становился всё более невнятным, того и гляди, заснет. И куда я потом дену это тело?
Пришлось ещё чуть усилить нажим на его сознание:
- Ну, говорят, тут можно заработать, - я как можно безразличнее пожала плечами, продолжая пялиться на дорогу перед собой. Хорошо хоть ночь глухая, машин мало, потому что габаритов я не чувствовала совершенно, и от этого пальцы, вцепившиеся в руль, как в спасательный круг, немного свело.
- Да разве ж в этом дело?! – Вдруг оживился Горынов, так резко развернувшись в мою сторону, что с трудом сдержалась, чтобы не отпрянуть. Всё равно некуда. – Что бабки? Я их где угодно подниму! А смысл играть в нашем колхозе, если за кубок не бороться?!
- Ну, можно сейчас уехать за океан, а потом вернуться и наш взять, многие же так делают.
- А нихера! Я хочу его сейчас завоевать, чтобы не сбитым летчиком за выслугу лет получить, а самому взять… - Он вдруг замолчал, с интересом глядя через лобовое стекло. – О, ты глянь, и впрямь менты…
- Вижу… Документы на машину хоть с собой?
Я, повинуясь взмаху жезла, прижалась вправо и полезла в сумку за правами. Всё-таки хорошо, что у меня нет привычки бросать их в машине, а то могли сейчас и встрять. Нет, мозги служивому я забить смогу, но, во-первых, у меня рядом хоть и бухой, но свидетель. Которому потом тоже нужно немного память подправить, и на такой объем работы меня может просто не хватить. А во-вторых, на представителей закона воздействовать нельзя, даже когда очень хочется, наши правоохранители тоже не пальцем деланные, просекут быстро. И меня ждет публичная порка. Скорее всего, в исполнении Альбины, она сама вызовется меня уму-разуму учить, злыдня.
Горыныч, покопавшись в бардачке, вытащил папку с документами:
- Ща я с ним поговорю.
- Нет уж! Сиди тут и не высовывайся.
В этот раз даже ментально воздействовать не пришлось, зашипела я на него от души, Артём выпучил глаза, но не протестовать не стал. От неожиданности, не иначе.
Пока мы пререкались, укутанный в поднятый по самые брови воротник дпсник как раз подошел с моей стороны и, вяло махнув в попытке отдать честь, пробубнил:
- Здравствуйте, старший лейтенант фр-фр-фр, проверка документов, будьте добры, предъявите водительское удостоверение и паспорт транспортного средства.
- Добрый вечер, прошу вас, - я протянула требуемое и поморщилась от направленного в лицо луча фонарика, в которое старлей фр-фр-фр посветил, сверяя меня с фотографией.
- Доверенность?
- Хозяин транспортного средства вон там сидит, - я махнула в сторону пассажирского сиденья. То, что его права лежат вместе со страховкой, я заметить успела, так что даже не пришлось требовать предъявлять паспорт.
Служивый нагнулся чуть ниже в попытке рассмотреть хозяина и расплылся в довольной улыбке:
- А что это у вас так пахнет алкоголем? Выйдите, пожалуйста, для проведения теста на опьянение.
- Да это я… - Горынов попытался было рыпнуться, но я зашипела повторно:
- Сиди, я не пила, подышу в трубочку и вернусь.
На улице, как мне показалось, стало ещё промозглее, или это так ощущалось после теплого салона машины, но зубами я заклацала секунд через пятнадцать.
- Так говорите, не употребляли, - он еще раз перевел взгляд на мои права, - Алеся Михайловна?
- Не имею такой дурной привычки, - буркнула я, пытаясь спрятать руки в карманы и втянуть голову в воротник свитера, как черепаха в панцирь.
- Это правильно…
Тормознули нас сразу за оживленным перекрестком, и дуло тут знатно, неудивительно, что сам дпсник вон как утеплился. Между краем воротника и низом меховой шапки торчал только покрасневший кончик носа, да блестели глаза. Глаза эти, похоже, предвкушали если не полученный за пьяное вождение откат, то хотя бы улучшенные показатели. Типа, задержали, пресекли, предотвратили.
- Проходить освидетельствование будем?
- Конечно. Только можно поскорее, а то у меня сейчас губы смерзнутся. – Новый порыв ветра бросил нам в лица пригоршню поднятого с обочины снега, а потом ещё и попытался залететь мне под куртку. Наверное, тоже замерз.
- Ну, пожалуйте, – фр-фр-фр поднес к моему лицу шайтан-машинку, я туда подышала, как было велено, экранчик задумчиво мигнул и показал нолик. Не то, чтобы я в этом сомневалась, но всё равно облегченно выдохнула. Старлей, впрочем, тоже не казался особо опечаленным этим результатом и даже вызвался проводить до машины.
А там нас ждал сюрприз в виде выползшего из салона Горынова. Появился он во всей красе – куртка нараспашку (мне аж смотреть на него было холодно), рожа красная, в глазах пьяная жажда справедливости. Ой, ёёё…
- О, а я вас знаю! – Радостно выдал дпсник, присмотревшись к Артёму. – Вы за нашу команду играете. Может, вам помощь нужна? Если минут двадцать подождете, сменимся, сопроводим домой в лучшем виде.
Вот только хоккейного фаната мне сейчас и не хватает… Осталось только в инстаграм фотку выложить, как мы с Горынычем стоим рядышком, и плакала моя конспирация и попытки тихо разобраться в ситуации.
- Нет, спасибо, мы как-нибудь сами, - я настойчиво потянула на себя документы, которые всё ещё сжимал в руке патрульный.
- Да ладно, чего ты, мы не торопимся. Мы же не торопимся? – Горынов задрал голову вверх и открыл рот, пытаясь поймать снежинку.
- Живо в машину! А то простудится ещё, - пояснила я крякнувшему от неожиданности дпснику, когда тот смерил меня недоверчивым взглядом, а потом повернулся к моему спутнику, который на удивление молча и без протестов усаживал свой зад обратно на пассажирское сиденье:
- Вам точно помощь не нужна?
Тот не ответил, то ли впечатленный моим воплем, то ли им же глубоко уязвленный, пришлось отдуваться самой:
- Нет-нет, спасибо, домой пора, спать. Спортивный режим, всё такое, - оттеснить служивого от дверцы получилось не сразу, но я справилась. И, сопровождаемая неискренним пожеланием доброго пути и ещё более подозрительным взглядом, загрузилась обратно в машину.
Горыныч сидел там и смотрел исподлобья, будто собирался меня забодать. А снова лезть к нему в мозги у меня уже не было ни сил, ни желания, поэтому примирительно проворковала:
- Ну, сфоткался бы ты с ним, он завтра это в соцсети выложит, обязательно со ссылкой на твой профиль. Извини, но то, что ты пьяный, видно невооруженным глазом, оно тебе надо?
Оно ему точно было не надо, это Горынов понимал даже в нынешнем состоянии, но признавать сразу не хотел, потому немного угрожающе посопел, но когда я спросила:
- Куда тебя везти-то?
Ответил без злобы:
- В «Аквамарин».
Не ближний свет, но ладно. Я кивнула и, испросив разрешение владельца машины, включила радио.
Судя по ответам, Горынов и не думал переметнуться к конкурентам. А ведь у него контракт истекает по окончании этого сезона, причем, ему уже предлагали продлить, да и агент подходящий, но… Он не врал. Может, и в самом деле не в агенте дело, а может, именно в случае с Горыновым не в масть, попробуй разберись. Но проверить я была должна, а тут ещё эта странная история с бывшей женой…
И расспросить бы про неё тоже, но… Разговор про хоккей и клуб это одно, там мы из одной команды, а лезть вот так нахрапом в личную жизнь не рискну. Психанет, и прав будет.
Набережная была почти пуста, свет фонарей выхватывал отблеск льда на реке да гоняемый ветром туда-сюда снег, который выпал ещё днём.
Адреналин от событий в заведении Катерины, работы с чужим сознанием и общения со старлеем схлынул, оставив нудно гудящую голову, резь в глазах и зверское желание спать. Последнее было особенно сильным – тепло салона, тихая музыка и пары спирта, которых было столько, что и окосеть недолго, способствовали. Но я мужественно с ними боролась, тем более что тут ехать осталось минут пять, жилой комплекс «Аквамарин» как раз на набережной и стоял, осталось только сделать крюк, потому что заезд с другой стороны.
Горынов безучастно смотрел в боковое стекло, уж не знаю, что там за философские мысли посетили, но, надеюсь, что-то о вреде алкоголя. Я же, раз человек занят переосмыслением жизни, напрасно теребить не стала, тем более что машину его здесь знали, потому шлагбаум подняли без попыток выяснить, кто за рулем.
Внутренний двор, не просто убранный, а как мне показалось, вылизанный, был, конечно, забит машинами, но не до такой степени, чтобы негде было приткнуться. Но тут ещё стоит уточнить, где парковаться, вдруг он живет в первом подъезде, а я брошу возле десятого…
- Дальше куда?
Горыныч не ответил, даже позы не сменил, и меня посетили черные подозрения. И когда, отстегнув ремень безопасности, полезла проверять, они подтвердились – эта пьянь спокойно спала, привалившись лбом к стеклу.
Конечно, можно попробовать его попинать, авось поможет. Вот только, учитывая, сколько он выпил, вряд ли. К тому же он может, не просыпаясь, пнуть в ответ, а такого моё хрупкое здоровье не выдержит.
Я его попыталась немного потормошить, но Горынов только всхрапнул и сладко причмокнул губами. Видимо, неудобная поза его никак не угнетала.
Так, вариантов два – оставить спать тут, но это, даже с учетом удобства сидений, таки не вариант, либо как-то доставить по месту проживания. Понять бы ещё, где оно, это место…
Похлопав по куртке, я нащупала во внутреннем кармане нечто похожее на то, что требовалось, и без всякого стеснения туда залезла. Паспорт оказался у самого сердца, но тут ждал облом – если верить месту регистрации, сдать Горынова по прописке мне грозило только где-то через сутки. И то, если буду ехать без сна и остановок на туалет – раньше до Оренбурга мы просто не доберемся.
Так, значит, нужна тягловая сила. Интересно, у них в будке охраны сидит дюжий молодец или почетный пенсионер? Мне б, конечно, лучше молодца… Смерив взглядом дрыхнущего Горыныча, сделала поправку – двух добрых молодцев. Потому что один эту тушу вряд ли утащит.
Увы, добыча оказалась неказистой – я всё с большим интересом поглядывала в сторону будки, когда её обитатель показался сам. Хоть вижу в темноте я и похуже чистокровки, но щуплого плюгавенького мужичка примерно моей комплекции рассмотрела без проблем. Не пойдет. И я уже начала склоняться к тому, чтобы звонить кому-то из руководства и жаловаться на тяжкую девичью долю – а доля с виду офигеть, какая тяжкая, центнер наверняка! – как в другом кармане Горыныча загудел телефон. В принципе…
К счастью, Артем не заморачивался паролем, хватило отпечатка пальца. А этого добра у меня в наличии много, поэтому, дождавшись, когда смартфон выбросит на рабочий стол, я пристроила Горыновскую лапу обратно на его же колено. Так, пяток пропущенных, причем, ещё несколько часов назад, уйма значков из соцсетей… Ну, должен же у них быть какой-то общекомандный чат или что-то в этом духе?
В Ватсапе висело несколько неотвеченных сообщений. Последнее было от, не к ночи будь помянут во избежание эротических снов, Сокола, который спрашивал, какого, собственно, полового органа Горыныч от него хотел вечером, а теперь не отвечает? Надо же, на вид такой воспитанный мужчина, а туда же… За такие слова руки надо мыть с мылом. Два раза.
Горынов раскатисто всхрапнул и попытался завалиться мне на плечо, благо, пока рылась в его карманах, придвинулась вплотную. Это немного отрезвило, да и читать чужую переписку не очень прилично. Звонить человеку в начале четвертого утра, когда он был в сети за полчаса до полуночи, ещё неприличнее, но в одиночку я эту печаль не одолею, поэтому с чувством легкого волнения нажала кнопку вызова.
Сначала шли длинные гудки, которые сменились сонным мужским голосом, с пробирающей аж до дрожи в груди хрипотцой спросившим:
- Ты совсем охерел? – Нет, мытьём одних рук тут не обойтись…
- Доброй ночи, простите за беспокойство, - я сама скривилась от этой фразы, потому что звучала она форменным издевательством. – Вы не могли бы помочь мне перенести тело? – Не иначе как всё ещё контуженная легкой сексуальной картавостью, брякнула я, а потом поспешила исправиться. – Он жив!
На том конце провода выдержали паузу, потом уже гораздо более бодрым голосом уточнили:
- Кто вы? И где Артем?
- Я - Алеся, та, которая вас перед игрой по голове ударила.
С тем, что сегодня самым идиотским образом формулирую мысли, пришлось смириться. То ли недосып, то ли Луна в ретроградном Меркурии, но на Соколова моего красноречия отчаянно не хватало.
- Вспомнил. Так что с Артемом?
- Спит, - я покосилась в сторону Горынова, тот дрых, свесив голову себе на грудь и разве что не пуская слюни. Впору позавидовать, сама я в таком положении ни фига не усну. Или просто я ни разу столько не пила? – Я с ним в машине, стоим во дворе его дома. Разбудить пыталась, мычит, но не просыпается.
В этот раз Соколов ответил чуть быстрее:
- Он бухой, что ли?
- Ну, да. Я из клуба привезла, но как доставить в квартиру, не знаю. Помогите, пожалуйста.
- Я сейчас перезвоню, - ответил он и отключился. И пока в недоумении хлопала глазами, действительно перезвонил, причем, по видеосвязи.
Я торопливо ответила, на экране на темном фоне возникло чуть помятое со сна небритое лицо. Темные волосы дыбом, глаза припухшие, на щеке след от подушки. Но всё равно хорош, чертяка.
- Не такой, но лучше не рисковать, обещаю, я осторожно. – Проверив, чтобы вверенное мне тело, распространяющее по салону ядреную смесь туалетной воды и алкогольных паров, пристегнулось, я осторожно тронула зажигание. Ну, с Богом.
Как ни странно, машина не ревела бешеным зверем, а тихо урчала, вот только габариты такие, что я успела вспотеть, пока вырулила из парковочного кармана. Джип, конечно, дешевле, чем здоровье хоккеиста, но и влететь на деньги из-за того, что не рассчитала зазор между бампером и впереди стоящей машиной очень не хотелось.
Эх, а моя девочка остается тут, на морозе… Мысленно пообещав себе, что, как только допрошу и отправлю по месту жительства это подающие слабые признаки жизни тело, я за ней вернусь, обернулась к Горынову.
- Я видела, как ты сегодня играл.
- Понравилось? – В ещё не сошедшей мечтательной улыбке появилось доля самодовольства.
- Ага. Ты молодец. Болельщики от тебя тоже в восторге.
- Да конечно… Пока забиваю, в восторге, а как серия без очков, так с говном съесть готовы, - он хмыкнул и полез в карман куртки за телефоном.
- У нас часто спрашивают, какие у тебя планы на следующий сезон, волнуются, - я пропустила позднюю почти пустую маршрутку, водитель которой смотрел в мою сторону, выпучив глаза. Наверное, для него было внове, что на такой машине можно ехать шестьдесят километров в час, да ещё и соблюдая все правила.
- По результатам сезона увидим, - Горынов отмахнулся, не глядя в окно, и это хорошо. Иначе понял бы, что я приготовилась навернуть ещё один неспешный круг возле сквера. Пока я не спрошу, куда его везти, он на дорогу не глянет, и у меня будет время на вежливую беседу. – Если кубок не возьмем, значит, останусь, тут шансы на него высокие.
- А если возьмете?
- А если возьмем, нафига мне тут дальше вариться? Меня драфтовали, по контракту могу в любой момент уехать. – Голос его становился всё более невнятным, того и гляди, заснет. И куда я потом дену это тело?
Пришлось ещё чуть усилить нажим на его сознание:
- Ну, говорят, тут можно заработать, - я как можно безразличнее пожала плечами, продолжая пялиться на дорогу перед собой. Хорошо хоть ночь глухая, машин мало, потому что габаритов я не чувствовала совершенно, и от этого пальцы, вцепившиеся в руль, как в спасательный круг, немного свело.
- Да разве ж в этом дело?! – Вдруг оживился Горынов, так резко развернувшись в мою сторону, что с трудом сдержалась, чтобы не отпрянуть. Всё равно некуда. – Что бабки? Я их где угодно подниму! А смысл играть в нашем колхозе, если за кубок не бороться?!
- Ну, можно сейчас уехать за океан, а потом вернуться и наш взять, многие же так делают.
- А нихера! Я хочу его сейчас завоевать, чтобы не сбитым летчиком за выслугу лет получить, а самому взять… - Он вдруг замолчал, с интересом глядя через лобовое стекло. – О, ты глянь, и впрямь менты…
- Вижу… Документы на машину хоть с собой?
Глава 7
Я, повинуясь взмаху жезла, прижалась вправо и полезла в сумку за правами. Всё-таки хорошо, что у меня нет привычки бросать их в машине, а то могли сейчас и встрять. Нет, мозги служивому я забить смогу, но, во-первых, у меня рядом хоть и бухой, но свидетель. Которому потом тоже нужно немного память подправить, и на такой объем работы меня может просто не хватить. А во-вторых, на представителей закона воздействовать нельзя, даже когда очень хочется, наши правоохранители тоже не пальцем деланные, просекут быстро. И меня ждет публичная порка. Скорее всего, в исполнении Альбины, она сама вызовется меня уму-разуму учить, злыдня.
Горыныч, покопавшись в бардачке, вытащил папку с документами:
- Ща я с ним поговорю.
- Нет уж! Сиди тут и не высовывайся.
В этот раз даже ментально воздействовать не пришлось, зашипела я на него от души, Артём выпучил глаза, но не протестовать не стал. От неожиданности, не иначе.
Пока мы пререкались, укутанный в поднятый по самые брови воротник дпсник как раз подошел с моей стороны и, вяло махнув в попытке отдать честь, пробубнил:
- Здравствуйте, старший лейтенант фр-фр-фр, проверка документов, будьте добры, предъявите водительское удостоверение и паспорт транспортного средства.
- Добрый вечер, прошу вас, - я протянула требуемое и поморщилась от направленного в лицо луча фонарика, в которое старлей фр-фр-фр посветил, сверяя меня с фотографией.
- Доверенность?
- Хозяин транспортного средства вон там сидит, - я махнула в сторону пассажирского сиденья. То, что его права лежат вместе со страховкой, я заметить успела, так что даже не пришлось требовать предъявлять паспорт.
Служивый нагнулся чуть ниже в попытке рассмотреть хозяина и расплылся в довольной улыбке:
- А что это у вас так пахнет алкоголем? Выйдите, пожалуйста, для проведения теста на опьянение.
- Да это я… - Горынов попытался было рыпнуться, но я зашипела повторно:
- Сиди, я не пила, подышу в трубочку и вернусь.
На улице, как мне показалось, стало ещё промозглее, или это так ощущалось после теплого салона машины, но зубами я заклацала секунд через пятнадцать.
- Так говорите, не употребляли, - он еще раз перевел взгляд на мои права, - Алеся Михайловна?
- Не имею такой дурной привычки, - буркнула я, пытаясь спрятать руки в карманы и втянуть голову в воротник свитера, как черепаха в панцирь.
- Это правильно…
Тормознули нас сразу за оживленным перекрестком, и дуло тут знатно, неудивительно, что сам дпсник вон как утеплился. Между краем воротника и низом меховой шапки торчал только покрасневший кончик носа, да блестели глаза. Глаза эти, похоже, предвкушали если не полученный за пьяное вождение откат, то хотя бы улучшенные показатели. Типа, задержали, пресекли, предотвратили.
- Проходить освидетельствование будем?
- Конечно. Только можно поскорее, а то у меня сейчас губы смерзнутся. – Новый порыв ветра бросил нам в лица пригоршню поднятого с обочины снега, а потом ещё и попытался залететь мне под куртку. Наверное, тоже замерз.
- Ну, пожалуйте, – фр-фр-фр поднес к моему лицу шайтан-машинку, я туда подышала, как было велено, экранчик задумчиво мигнул и показал нолик. Не то, чтобы я в этом сомневалась, но всё равно облегченно выдохнула. Старлей, впрочем, тоже не казался особо опечаленным этим результатом и даже вызвался проводить до машины.
А там нас ждал сюрприз в виде выползшего из салона Горынова. Появился он во всей красе – куртка нараспашку (мне аж смотреть на него было холодно), рожа красная, в глазах пьяная жажда справедливости. Ой, ёёё…
- О, а я вас знаю! – Радостно выдал дпсник, присмотревшись к Артёму. – Вы за нашу команду играете. Может, вам помощь нужна? Если минут двадцать подождете, сменимся, сопроводим домой в лучшем виде.
Вот только хоккейного фаната мне сейчас и не хватает… Осталось только в инстаграм фотку выложить, как мы с Горынычем стоим рядышком, и плакала моя конспирация и попытки тихо разобраться в ситуации.
- Нет, спасибо, мы как-нибудь сами, - я настойчиво потянула на себя документы, которые всё ещё сжимал в руке патрульный.
- Да ладно, чего ты, мы не торопимся. Мы же не торопимся? – Горынов задрал голову вверх и открыл рот, пытаясь поймать снежинку.
- Живо в машину! А то простудится ещё, - пояснила я крякнувшему от неожиданности дпснику, когда тот смерил меня недоверчивым взглядом, а потом повернулся к моему спутнику, который на удивление молча и без протестов усаживал свой зад обратно на пассажирское сиденье:
- Вам точно помощь не нужна?
Тот не ответил, то ли впечатленный моим воплем, то ли им же глубоко уязвленный, пришлось отдуваться самой:
- Нет-нет, спасибо, домой пора, спать. Спортивный режим, всё такое, - оттеснить служивого от дверцы получилось не сразу, но я справилась. И, сопровождаемая неискренним пожеланием доброго пути и ещё более подозрительным взглядом, загрузилась обратно в машину.
Горыныч сидел там и смотрел исподлобья, будто собирался меня забодать. А снова лезть к нему в мозги у меня уже не было ни сил, ни желания, поэтому примирительно проворковала:
- Ну, сфоткался бы ты с ним, он завтра это в соцсети выложит, обязательно со ссылкой на твой профиль. Извини, но то, что ты пьяный, видно невооруженным глазом, оно тебе надо?
Оно ему точно было не надо, это Горынов понимал даже в нынешнем состоянии, но признавать сразу не хотел, потому немного угрожающе посопел, но когда я спросила:
- Куда тебя везти-то?
Ответил без злобы:
- В «Аквамарин».
Не ближний свет, но ладно. Я кивнула и, испросив разрешение владельца машины, включила радио.
Судя по ответам, Горынов и не думал переметнуться к конкурентам. А ведь у него контракт истекает по окончании этого сезона, причем, ему уже предлагали продлить, да и агент подходящий, но… Он не врал. Может, и в самом деле не в агенте дело, а может, именно в случае с Горыновым не в масть, попробуй разберись. Но проверить я была должна, а тут ещё эта странная история с бывшей женой…
И расспросить бы про неё тоже, но… Разговор про хоккей и клуб это одно, там мы из одной команды, а лезть вот так нахрапом в личную жизнь не рискну. Психанет, и прав будет.
Набережная была почти пуста, свет фонарей выхватывал отблеск льда на реке да гоняемый ветром туда-сюда снег, который выпал ещё днём.
Адреналин от событий в заведении Катерины, работы с чужим сознанием и общения со старлеем схлынул, оставив нудно гудящую голову, резь в глазах и зверское желание спать. Последнее было особенно сильным – тепло салона, тихая музыка и пары спирта, которых было столько, что и окосеть недолго, способствовали. Но я мужественно с ними боролась, тем более что тут ехать осталось минут пять, жилой комплекс «Аквамарин» как раз на набережной и стоял, осталось только сделать крюк, потому что заезд с другой стороны.
Горынов безучастно смотрел в боковое стекло, уж не знаю, что там за философские мысли посетили, но, надеюсь, что-то о вреде алкоголя. Я же, раз человек занят переосмыслением жизни, напрасно теребить не стала, тем более что машину его здесь знали, потому шлагбаум подняли без попыток выяснить, кто за рулем.
Внутренний двор, не просто убранный, а как мне показалось, вылизанный, был, конечно, забит машинами, но не до такой степени, чтобы негде было приткнуться. Но тут ещё стоит уточнить, где парковаться, вдруг он живет в первом подъезде, а я брошу возле десятого…
- Дальше куда?
Горыныч не ответил, даже позы не сменил, и меня посетили черные подозрения. И когда, отстегнув ремень безопасности, полезла проверять, они подтвердились – эта пьянь спокойно спала, привалившись лбом к стеклу.
Конечно, можно попробовать его попинать, авось поможет. Вот только, учитывая, сколько он выпил, вряд ли. К тому же он может, не просыпаясь, пнуть в ответ, а такого моё хрупкое здоровье не выдержит.
Я его попыталась немного потормошить, но Горынов только всхрапнул и сладко причмокнул губами. Видимо, неудобная поза его никак не угнетала.
Так, вариантов два – оставить спать тут, но это, даже с учетом удобства сидений, таки не вариант, либо как-то доставить по месту проживания. Понять бы ещё, где оно, это место…
Похлопав по куртке, я нащупала во внутреннем кармане нечто похожее на то, что требовалось, и без всякого стеснения туда залезла. Паспорт оказался у самого сердца, но тут ждал облом – если верить месту регистрации, сдать Горынова по прописке мне грозило только где-то через сутки. И то, если буду ехать без сна и остановок на туалет – раньше до Оренбурга мы просто не доберемся.
Так, значит, нужна тягловая сила. Интересно, у них в будке охраны сидит дюжий молодец или почетный пенсионер? Мне б, конечно, лучше молодца… Смерив взглядом дрыхнущего Горыныча, сделала поправку – двух добрых молодцев. Потому что один эту тушу вряд ли утащит.
Увы, добыча оказалась неказистой – я всё с большим интересом поглядывала в сторону будки, когда её обитатель показался сам. Хоть вижу в темноте я и похуже чистокровки, но щуплого плюгавенького мужичка примерно моей комплекции рассмотрела без проблем. Не пойдет. И я уже начала склоняться к тому, чтобы звонить кому-то из руководства и жаловаться на тяжкую девичью долю – а доля с виду офигеть, какая тяжкая, центнер наверняка! – как в другом кармане Горыныча загудел телефон. В принципе…
К счастью, Артем не заморачивался паролем, хватило отпечатка пальца. А этого добра у меня в наличии много, поэтому, дождавшись, когда смартфон выбросит на рабочий стол, я пристроила Горыновскую лапу обратно на его же колено. Так, пяток пропущенных, причем, ещё несколько часов назад, уйма значков из соцсетей… Ну, должен же у них быть какой-то общекомандный чат или что-то в этом духе?
В Ватсапе висело несколько неотвеченных сообщений. Последнее было от, не к ночи будь помянут во избежание эротических снов, Сокола, который спрашивал, какого, собственно, полового органа Горыныч от него хотел вечером, а теперь не отвечает? Надо же, на вид такой воспитанный мужчина, а туда же… За такие слова руки надо мыть с мылом. Два раза.
Горынов раскатисто всхрапнул и попытался завалиться мне на плечо, благо, пока рылась в его карманах, придвинулась вплотную. Это немного отрезвило, да и читать чужую переписку не очень прилично. Звонить человеку в начале четвертого утра, когда он был в сети за полчаса до полуночи, ещё неприличнее, но в одиночку я эту печаль не одолею, поэтому с чувством легкого волнения нажала кнопку вызова.
Сначала шли длинные гудки, которые сменились сонным мужским голосом, с пробирающей аж до дрожи в груди хрипотцой спросившим:
- Ты совсем охерел? – Нет, мытьём одних рук тут не обойтись…
- Доброй ночи, простите за беспокойство, - я сама скривилась от этой фразы, потому что звучала она форменным издевательством. – Вы не могли бы помочь мне перенести тело? – Не иначе как всё ещё контуженная легкой сексуальной картавостью, брякнула я, а потом поспешила исправиться. – Он жив!
На том конце провода выдержали паузу, потом уже гораздо более бодрым голосом уточнили:
- Кто вы? И где Артем?
- Я - Алеся, та, которая вас перед игрой по голове ударила.
С тем, что сегодня самым идиотским образом формулирую мысли, пришлось смириться. То ли недосып, то ли Луна в ретроградном Меркурии, но на Соколова моего красноречия отчаянно не хватало.
- Вспомнил. Так что с Артемом?
- Спит, - я покосилась в сторону Горынова, тот дрых, свесив голову себе на грудь и разве что не пуская слюни. Впору позавидовать, сама я в таком положении ни фига не усну. Или просто я ни разу столько не пила? – Я с ним в машине, стоим во дворе его дома. Разбудить пыталась, мычит, но не просыпается.
В этот раз Соколов ответил чуть быстрее:
- Он бухой, что ли?
- Ну, да. Я из клуба привезла, но как доставить в квартиру, не знаю. Помогите, пожалуйста.
- Я сейчас перезвоню, - ответил он и отключился. И пока в недоумении хлопала глазами, действительно перезвонил, причем, по видеосвязи.
Я торопливо ответила, на экране на темном фоне возникло чуть помятое со сна небритое лицо. Темные волосы дыбом, глаза припухшие, на щеке след от подушки. Но всё равно хорош, чертяка.
