Аргхельм допила шампанское, отдала официанту с бокал и ответила мне, с уже притопывающей от нетерпения ногой:
– Ты не можешь отказать главе одного из государств, ну и главам великих родов.
Меня перекосило. Это было хреново. Райдеры меня так вообще пугали до дрожи. То есть, Майкл может потребовать моей руки прямо сейчас, даже не спрашивая разрешения у отца, и сказать "нет" я не могу? Надо придумать, что сделать в такой ситуации. Интересно, а если я упаду в обморок, это будет считаться как отказ?
Однако, самым пугающим было даже не это. Только сейчас я поняла, что и Вольтеру не смогла бы отказать, как бы не старалась. Вот что он имел ввиду под фразой "Бал ничего не изменит". Глупые традиции!
Первым ко мне подскочил какой?то паренек лет пятнадцати, и был послан нахрен под одобрительный кивок папочки, бабушки и Арьи. Культурно, конечно, но веселья в моей жизни это не убавило. Даже наоборот, я нашла в этом отраду для собственной бессовестной душеньки – когда еще можно так, не скрываясь, отшивать парней? Да еще и без последствий.
Мне это даже начало нравиться, пока я не поняла, что их слишком много. Ноги уже затекли, я пожалела о каблуках. Музыка надоела, а шампанское мне так и не налили. Пару раз танцевал и сам папочка, но при этом он смотрел сурово на меня. Око Саурона бдело. Как же ему не бдеть, если вокруг меня постоянно толкалась толпа парней, причём не важно сколько кому лет – пару раз подходили совсем седые мужчины, "отшивать" которых мне было стыдно. Просто у них такие взгляды были, будто каждый знает, что у меня на душе и собирается прилюдно эту душу вытрясти. Хотя, были и кандидаты, которые просто раздевали глазами, подмигивали, видимо ожидая, что мы вместе перемигиваться начнём. Но я была непреклонна как скала.
Пару раз я пересекалась взглядами с Майклом, страдающим еще больше, так как вокруг него сидела стая девиц и весело щебетала. Он было пытался встать и подойти ко мне, но ловил суровый взгляд "ока" своего папочки и садился к моему счастью обратно. Определенно не давать надежду такому как он – того и гляди очнусь через год босая, беременная и… и все. Здесь женщина на кухне не котируется. Тем более Леди.
Чуть поодаль стояли драконы, и белым пятном выделялась она. Даже не так. ОНА стояла с королем драконов (у него корона на голове была) и что?то ему рассказывала. Не заметить ее было просто невозможно, потому как красивее ее мои глаза не видели никого и никогда. Это была женщина в бело?зеленом платье, сочетавшимся с ее яркими салатовыми драконьими глазами. Она была прекрасна настолько, что затмевала даже бабушку.
Женщина заметила мой взгляд и улыбнулась самой обворожительной и доброй улыбкой, наблюдая, как ко мне подходит очередной воздыхатель. Она не казалась злой или неприятной – напротив, мне хотелось подойти и самой погреться в лучах этого солнышка.
– Да, новая императрица драконов красива как первая утренняя звезда… – произнесла бабуля и нахмурено посмотрела на меня, – да потанцуй ты уже с кем?нибудь!
Я пересмотрела своё отношение к женщине, принципиально не смотря на ту, которая априори была отвратительным человеком. То есть драконом. Корделия Селитра – подсказала мне собственная память из рассказов Аргхельм, которая заметила ее уже давно и открыто смотрела на то, как ее, видимо, отец влюблённо прижимает к себе прекрасную внешне, но ужасную в душе девушку.
Я крутанула головой, чувствуя, что за мной наблюдают. Мой взгляд метнулся к стене напротив, и я автоматически произнесла:
– Нет, – вышло, правда, немного грубее, чем я рассчитывала, однако светловолосый парень лет двадцати убрал протянутую мне ладонь, а не остался стоять над душой и пробовать ещё пару раз, авось повезёт.
Однако, мой взгляд заледенел, даже неосознанно копируя вольтеровский. У противоположной стены стояла делегация эльфов. И все бы ничего, но женщина, смотрящая на меня, была моей матерью. Это было несложно определить невооруженным взглядом – мы были словно два близнеца. Я оглядела такие же кудрявые волосы, распущенные до лопаток, такой же цвет и разрез глаз, овал лица, хрупкое телосложение и… холод в глазах, который она не смогла спрятать даже за деланной грустью. Жаль мне ее не было. Она сломала жизнь мне, а даже если и себе тоже, то виновата в этом лишь она. Потому я не считала ее достойной даже доброго взгляда, что успел промелькнуть в моих глазах, но обернулся презрением. Женщина в ответ лишь грустно улыбнулась и отвернула голову, видимо не желая бороться со мной взглядами.
Смотрела бы я на нее вечно, если бы дверь в зал не распахнулась, и не вошел глашатай, возвестив о прибытии Лорда Вольтера. Ну наконец?то! Сейчас только осталось не сглупить, а задавать правильные вопросы. Если конечно храбрости хватит.
Вильгельм с бабушкой вновь начали ругаться, даже не обращая внимания на то, что я слышу всё что они говорят. Но я уже никого не слушала – мне было все равно. Наверное, именно так работает влюбленность: появляется туннельное зрение, и весь остальной мир перестаёт существовать. Возможно, конечно, это было мое слишком сильное желание узнать все, что сокрыто, не зря в моем роду целая копна хитрецов и сплетников набралась. Вон как папа с бабушкой цапаются, споря как меня лучше использовать – отдать Райдерам, которым я особо и не нужна, или же отдать Бориславу. Да?да, бабушка была за инцест. Дурдом процветает. Спасибо, но я не с вами. Мой путь даже правильнее, чем тот что выбрали вы – те, кто, казалось, должны быть непредвзяты и честны, а не бежать за собственным хвостом, будто глупые деревенские псы.
Вольтер даже не искал нас, будто заочно зная где и как мы будем стоять. Это вызвало усмешку, так что я стояла и ухмылялась, смотря как Лорд Вольтер меряет шагами пространство залы, медленно идя к нам. Сердце стучало в такт энергичной музыке, что играла на задворках моих мыслей, словно подпевая той, веселящей народ на балу. Усталость, апатия и нервное напряжение почему?то тоже ушли на задний план, как собственно и то, что я замыслила. По какой?то неведомой мне причине всё: пары, убегающие в разные стороны, лишь бы не столкнуться с Лордом, музыка и папин вкрадчивый голос замедлились и в конце концов пропали. Будто я смогла заглушить и откинуть что?то неважное и вывести на главный план черноволосого очень высокого мужчину, который с совсем не свойственной его строгому лицу улыбкой шагал ко мне. Даже не к нам с отцом, а именно ко мне. Считала ли я свои мысли кощунственными? Определенно да. Однако я всегда была такой себялюбивой эгоистичной Алисой, что делает все только для того, чтобы удовлетворить своё жадное эго.
Поэтому, собравшись с остатками мыслей, я шагнула вперед, проигнорировав вытянувшиеся от удивления лица новых "кавалеров" с протянутой мне рукой. Как будто нарочно спрятала за спину руки в перчатках и сделала еще шаг, заставив отскочить всех с дороги.
Сзади что?то крикнул Вильгельм, запричитала и попыталась схватить меня за руку бабушка, но я медленно ускользнула из ее хватки, обернувшись и неожиданно даже для самой себя тепло ей улыбнувшись. Женщина застыла в ступоре не в силах, видимо, поверить в то, что я делаю. Более того: я сама не верила в то, что осмелилась вот так в открытую противостоять почти всем, кто был мне в какой?либо степени дорог.
Не знаю почему так переживает Бабуля, потому как именно ее хитрость огородит меня от брачных уз, даже с этим же Вольтером. Ведь после семнадцати я сама в праве выбрать себе жениха. А делать это я не планирую еще в течении лет десяти. Почему бы тогда сейчас не использовать момент и не сделать, наконец, то, чего хочу я, а не стадо родственников.
Лица людей вокруг медленно удлинялись от удивления и интереса, так что в момент, когда я отошла на несколько шагов от отца, я была в центре внимания. Даже Маргарита смотрела на меня глазами полными ужаса.
Королева Драконов неожиданно вышла вперед, встав перед Феликсом. Глаза ее горели, словно два изумруда, однако часто вздымающаяся грудь выдавала волнение. Словно женщина переживала от того, что может сказать ей мой Лорд. Вольтер молниеносно заметил перемену на моём лице при взгляде на Корделию и, не обращая никакого внимания на Леди, что было кинулась в его сторону, прошёл мимо. Вдогонку ему полетело лишь удивленно?обиженное:
– Лорд Вольтер…
Он не удостоил Леди даже взглядом, чем спровоцировал смешки по залу и очень злой взгляд Королевы в мою сторону. Сбить меня с хорошего настроения, правда, сейчас вообще ничему не было под силу, так что я улыбнулась еще шире. Сердце просто бухало в груди, грозясь или разорваться, или выпрыгнуть. Руки подрагивали, и я не была уверена, что не пошатываюсь как березка на ветру. Было бы стыдно упасть в такой момент. Вот бы отец обрадовался!
А Лорд тем временем подошел ко мне, улыбнулся шире, смотря лишь в глаза, протянул руку в приглашающем жесте, и я уверенно вложила в нее свою, спровоцировав этим судорожный вздох толпы, что разнесся по залу как цунами.
На нас смотрели все. Без исключения.
Как мне удалось добраться до центра зала, ни разу не споткнувшись, я не знаю, но это определенно можно было назвать чудом. Мы встали в середине пустой танцевальной площадки лицом к лицу. Что думал в этот момент Вольтер, я не знаю, но в моей голове кричали тараканы о том, что танцевать я умею только вальс, которому меня учила Рая. Но как только заиграла знакомая нежная мелодия, я встала прямо, расправив спину, и улыбнулась мужчине.
Медленные шаги и мы словно плывем, а не идём. Его рука направлена ладонью в мою сторону, моя в его, однако мы не соприкасаемся – по правилам танца нельзя. Я никогда не задумывалась об этом, казалось бы, легком движении. Однако сейчас я поняла насколько хитры его создатели: мне хотелось прикоснуться к его руке. Танец же словно желал помучить и одновременно научить контролировать танцующих. Не зря этот вальс назван "Первой весенней капелью". Под нее танцуют жених и невеста на свадьбе. Почему ее решили сыграть нам, тот еще вопрос, однако думать о нем мне не хотелось.
Наконец к фортепиано добавились легкие звуки гитары, и музыка стала быстрее. Резкое вступление скрипки и я делаю шаг вперед, словно отражая то, что делает он. Рука в руку, вторая на плечо, и он прижимает меня к себе, вызывая глупую счастливую улыбку.
Поворот, еще один, плавный разворот и меня подкидывают вверх, заставляя чуть ли не запищать от восторга. Затем повтор всего того же и краткое прикосновение рук, когда я встаю на одной линии с ним. Резкий поворот, неправильное для этого вальса и совершенно неожиданное для меня подкидывание вверх. Я все?таки не сдерживаю вскрик. Спасибо, что не писк.
Вольтер опускает меня на пол, аккуратно поставив на ноги, и улыбается так, будто я совершила что?то очень смешное.
Однако танец закончен. Меня ждёт нагоняй от отца, бабушки, Аргхельм и, кажется, всего нашего честного двора. Но я искренне рада, что смогла с ним потанцевать.
– Еще один танец, Леди Асгард? – спросил Феликс, когда я уже повернулась и собралась идти к разгневанному отцу.
Оглядев постно?агрессивные лица родственников, я уверенно развернулась и подала свою руку тому, единственному, кто меня еще не разу не осуждал. Какую бы дичь я не творила, мужчина помогал, говорил, как сделать лучше, но… не терроризировал меня своими осуждениями. Наверное, именно потому я без задней мысли могла следовать за ним, не боясь, что в трудную минуту меня предадут или осудят.
– Если вы ничего не делаете, то сделаю я! – неожиданно на весь зал закричала бабушка, да так, что ее даже мы с Лордом услышали.
Но Вольтер лишь скованно улыбнулся мне, продолжив следить за женщиной, что уже пробралась мимо кучи народу и подошла к музыкантам, тяжело дыша и что?то им объясняя. Что вообще можно решить музыкой?
Я было не ожидавшая вообще ничего кроме тишины, вдруг услышала мелодию. Наверное, мне стоило бы насторожиться. Однако, то ли адреналин ударил в голову, то ли я просто умом и сообразительностью не отличаюсь, но что?то определенно началось. Вольтер, например, решил адаптировать эту музыку под еще один достаточно простой вальс, потому притянул меня к себе, проигнорировав длинное и нудное вступление.
Но тут неожиданно бабушка поднялась на платформу, где сидели музыканты и запела. Не знала, что у нее настолько красивый голос. Песня была на непонятном языке, но очень мелодичная и красивая. Я, уже совсем ничего не понимающая, решила спросить напрямую, благо второй танец был плавней.
– Что происходит? – мы качнулись вправо, подойдя почти вплотную к зрителям.
– Ты не знаешь, что значит второй танец? – скорее утверждение, чем вопрос от него.
Я покачала головой. И что бы это могло значить? Мне даже про первый сказала Арья, и то перед самим танцем. Очередные дебри этикета и правил, которые, видимо, я никогда не выучу. Спасибо отцу, который решил, что счастье его единственной дочери кроется в неведении.
– И что же он значит? – решила не сдаваться я.
Мужчина лишь хитро мне улыбнулся, взглянул на кого?то поверх моей головы и усмехнулся. Это мне уже не понравилось. Кажется, я опять во что?то влипла. Даже признаю, что сейчас по своей вине и глупости.
Песня близилась к концу, а я не могла успокоиться. Легкость уходила. Я опустила голову, и тяжесть всего происходящего упала на плечи. Вильгельм меня убьет. А он только стал добрее ко мне. Посадит где?нибудь под замок и все. Как я там Карине в последний день ответила? "Буду звонить, если меня в башне не запрут". Так вот, кажется, еще как запрут. А Арья вместо злого зубастого дракона будет. Пусть она огнём дышать не умеет, но взглядом испепелять ей явно под силу.
Песня закончилась, как и сам танец. Весь зал разразился аплодисментами. С чего такая честь? Надеюсь, это не из?за моей безграничной везучести, ну и ума палатки. Маааленькой такой палаточки.
К отцу меня вели очень медленно, так чтобы успела оценить весь спектр эмоций, которым он меня обливал. Так как идти я не очень хотела, пару раз немного спотыкалась, что несколько тормозило нас в целом, и веселило Вольтера в отдельности. В конце концов я совсем охамела, а именно – покрепче ухватилась за локоть мужчины и почти повисла на нем, думая, что смогу его так затормозить. Ага. Пять раз. Ему даже легче так стало! Потому мы ускорились, и уже через пару секунд стояли напротив папочки, полыхающего огнём словно тот самый Аид – бог преисподней и мертвых из мультика про Геракла. Напоследок Вольтер почему?то стащил с меня перчатку на правой руке, вызвав у родственников немую агрессию и шок у меня. И поцеловал руку, немного сжав ее напоследок. Я встала на место, где стояла ранее, отметив, что все поклонники словно растворились, видимо испугавшись большого и взрослого Вольтера. Хоть что?то радует.
На меня продолжали смотреть с каким?то шоком, в зале стояла звенящая тишина. Вольтер же встал рядом с Вильгельмом, надеюсь, собираясь спасать меня от кары небес. Я посчитала это хорошим знаком и продолжала стоять как истукан.
– Ей всего пятнадцать! – кричал, не скрывая свой гнев, Вильгельм, заставляя меня вздрагивать при каждом слове.
Тишина все еще стояла в бальном зале, потому к отцу не приходилось прислушиваться – все и так все слышали.
