порталом? – глоток чая из чашки с паучатами, - накраситься надо ещё, - звук поставленного на пол фарфора, - порталом долго, - из схрона достался сундучок, из него – косметические принадлежности (грим, то есть), - воздухом смысла нет – драконы в последнее время дерут так, что я, считай, ничего не привезу. Значит вода.
Ноги сами собрались в медитативную позу. Руки привычно начали красить лицо. Хорошо, что здесь зеркало в пол, иначе пришлось бы держать магией, а во время остановки времени, это отнимает слишком много сил. Я в прошлый раз с порталом погорячилась, и клеточке стало плохо от недостатка питания. Потому мы с Викторчиком той ночью и…
- Если он поймет, что я, как банк, перепродаю его агерат, то надает мне по жопе, - я поджала губы в задумчивом жесте, - с другой стороны – мы же не уточняем в договоре, куда я буду его задействовать. Я, извините, поставщика адекватного искала два года, а он его выбрасывал! Что за лорды пошли?! – губы сегодня были ярко-бордовыми, - в любом случае разборки и разрыв контракта будет с Механиком, - я ехидно кивнула, - перейду на офшоры. Ещё бы знать сколько килограмм он сможет предоставить, а там уже и подумать можно. Так! Платье.
Я поднялась на ноги, подметила в книге несколько настораживающих меня строчек, оставила в уме галочки и нахмурилась:
- Мама попыталась вскрыть мой основной счёт… - на губы наползла улыбка, - ну правильно – я же пропала. Значит и деньги мне не нужны, - ногти мазнули по тканям на вешалках, - если так, то пусть блокирует и переводит на свой, у меня ещё двадцать семь таких. М! Один оставлю для дочери, - пальцы захватили платье цвета красного моря (это оттенок зелёного, да), - мне даже надеть нечего! – возмущенно, - вечером набросаю пару эскизов, - пометки… иначе забуду, - достала из схрона почти догрызенный любимый карандашик и отметила те строки, которые оставила в уме тогда, а после написала так, чтобы можно было стереть: «Подготовить для частого использования счёт с названием «Дочь». С возможностью переименовать по требованию Механика.»
Буду его пополнять, чтобы у неё не было проблем с зависимостью отца – знаю я, чем это заканчивается. Выходи, Элли, за этого богатого ублюдка, да побыстрее. И что, что он страшный. И что, что тупой и любит женщин? Ну будет бить немного - с кем не бывает! Что? Хочет, чтобы ты рожала мальчиков, а тебе природа не позволяет? Выкручивайся сама!
Хорошо, что я это всё придумала – у меня попроще было.
- Туфли, - показала себе пальцем на нижнюю полку, - цвет… бордовый. К-хм… и та шляпка с вуалью и пером! Точно! Сегодня без излишеств, - в платье я буквально впорхнула, не забыв довольно и ласково потереть себя по животу – от этого всегда становилось как-то светло и отрадно на душе, будто малышка внутри совершала какой-нибудь прорыв, а я, как мать, бежала гордиться ею с невероятной силой.
Знаете, она растёт. Это уже повод для любви, возношения и гордости! Вот.
- Пойдем кормить Бурбоню, - рука продолжила сканировать крохотную ящерку с длинным тельцем, хвостиком и едва оформленной головкой, - только представь, как мы с тобой вдвоём будем терроризировать твоего папульку, ходить по подземелью, кормить скорпионовую многоножку. Мм-м… а ещё ненавидеть Варга, мстить ему и… слушай, а как ты относишься к сестрёнке у которой, в отличие от тебя, будет неживой папа? М? Только представь: надаём пиздов Варгу, Хакгарду, потом украдём тебя у Виктора. Так уж и быть – существовать битым он не заслужил! А потом… будем втроём в Гнезде. Тебе понравится, обещаю. В жопу эти все эксперименты и странные рода, вроде Кери. Мы будем втроём, никто нас не достанет. Я сделаю вам по участку у замка – будем всегда вместе, - улыбка постепенно сползала с лица, - даже если вы будете ненавидеть меня, - я вернула ход времени, достала из портала кусок мяса и бросила на шкаф у многоножного гнезда, - я же понимаю насколько это эгоистично. Лишать тебя здорового и счастливого детства с любящим, пусть и принципиальным отцом, - я хмыкнула, - с Аезелвалфом всё ироничнее – я просто уверена, что папа из него будет скверный, - смешок, - поэтому и хочу избавиться побыстрее. Вру, конечно, но… знаешь, у меня была только мама. Вернее… отца у меня было два. Но их будто бы не было, - до ушей донёсся стук в дверь, а я продолжила шепотом для неё, - мама меня, в общем, любила, но эти двое нет. Так что со мной вам будет лучше! Я вообще, знаешь, как могу сильно любить!
- Кого любить? – не понял моего престранного шёпота и конкретно услышанной им последней фразы Эрик, - отца, что ли? Ты это… я подумал, что ты леди вообще то… а это значит… я тебе помочь решил в общём! Руку давай!
На фоне раздалось чавканье и стрекот скорпионихи. Младший лорд резко забыл, что мне нужно помогать, и решил, что моё съедение будет для него не таким уж страшным событием, потому сделал несколько шагов к противоположной стене.
- Это Бурбоня, - напомнила ему, - а я готова. Где там предложенная рука?
Столица была украшена к предстоящему празднику - Восшествию на престол Зигмунда. Тканевые магические фонарики покачивались на ветру, недалеко от центра устанавливалась переносная ярмарка (были слышны удары молотов по клиньям и громкий басовитый мат), над головой висела утренняя громада фальшивой луны, под колеса экипажа то и дело бросались бесхитростные дельцы, желающие нажиться на испуганных и жалостливых леди, а мы плыли по утреннему городу, впервые без встреченных аристократов на дороге.
- Все ещё спят, - буркнула себе под нос, - ни единой кареты, кроме нашей. Чудеса в решете! Все подумают, что мы что-то замышляем, честное висталочье!
- Так, так и есть… - забегал глазами Эрик, - да и на экипаже знак нашего рода. Все уже привыкли к тому, что папа приезжает рано.
Я хмыкнула. Мы остановились у главного храма Цикла. Стоящая у входа, а потому замеченная мною висталка округлила глаза и полила из лейки выходящего из храма мужчину.
- Это вам Цикл воздал за грехи! – отмахнулась от него она и повернулась к нам, - пустота меня забери… Кери приехали замаливать грехи? Так поздно буде… ещё лучше! – это она меня увидела, спрыгивающую с верхней ступеньки на каменную дорожку, - Верховная, ты совсем ошизела?! Какие ещё Кери? Домой иди! Мы с Брахманом устали тебя оплакивать!
Я впечаталась в её грудь щекой, сковала поверх рук объятьями и пробубнила:
- Что там с ремонтом?
Она цокнула.
- Корыстная, расчетливая и это…
- Меркантильная, - добавил вышедший следом Эрик, - это бордель?
Я не сдержала смеха.
- Почти, - хмыкнула, - потерпи. Он будет следующим, - еле успокоилась, - Халис, я же тебя знаю. Ремонт мне показывай. Я, знаешь ли, в каждую дыру загляну, если надо будет!
Я шагнула ко входу, поманив лорда следовать за мной.
- Ты и без ремонта в каждую дыру заглядывала, проститутка, - донеслось шипение мне в спину.
- Я всё слышу! – бросила ей.
На меня махнули пустой лейкой и, надув губы, почапали следом. Эрик после фразы «это не бордель» выглядел недовольным, и скуксившись, плёлся за мной, молча и совершенно без интереса скользя взглядом по широким деревянным дверям и по единственному центральному залу с широким постаментом - кругом перерождений. Именно он был центром нашей веры: Цикл смертей и рождений, следующих один за другим до того момента, пока твоя душа не попадёт в Пустоту, нарушив своей чернотой чистый путь перевоплощений.
Золотая оправа высотой в четыре метра блеснула, ощутив моё присутствие, и начала заполняться силой Жизни, которую подарит всем желающим при прикосновении. Каждая висталка была проводником для невероятных божественных вещей, будь то подобные этому дары или помогающее и нам самим видение нитей связи, соединяющих разные души взаимоотношениями.
Самым забавным было разглядывать свой собственный клубок запутанных нитей. В нём постоянно двигались и становились больше или меньше разноцветные нити с мамой (розовая и одна из самых прямых, потому как, хоть я от неё и сбежала, но между нами двумя всё было не так плохо, как с другими), Нирраллин (оранжевый – мы с ней были подругами и… немного нет, так что жёлтый смешался с красным), с Хакгардом (ровная половина с его стороны красная, с моей – белая. Обида. Отстранённость. Холодность. Отчуждённость), отцы как отдельный вид искусства – насыщенно тёмно-зелёный. Страх.
Насчёт остальных всё было проще – маленькая Агератум имела жёлтый цвет дружбы, к брату и сестре - тот же розовый, что и у мамы, а вот Виктор… с им была чёткая, насыщенно-синяя линия, идущая сквозь спутанный клубок и врывающаяся в меня на уровне чрева. В общей спутанности эта связь не участвовала, будто возвышаясь над всем вышеперечисленным.
И, наконец, один из самых противных фактов о моей жизни – связь с Варгом я отделить от других даже не старалась. Случайных ниток здесь было не сосчитать, а потому вглядываться и пытаться что-либо найти я не хотела. И не могла. И не стала бы. Ладно, признаю факт собственной трусости. Однако я была уверена, что с моей стороны он алый, как месть, ненависть и… общая жажда сжать его сердце в ладошке, да так чтобы потекло… так. Всё. Без этого.
- Когда мы уже пойдём? – гнусаво захныкал Эрик.
- Фреска на правой стене, восемнадцать часов, точнее - восемьдесят первая ячейка в триста сорок… шестом ряду, - я нашла глазами подбоченившуюся висталку, - она висит криво. Это необходимо исправить.
Эрик замер, рассматривая вернувшую взгляд к стенам меня.
- Ты как отец, что ли?! – вопль.
Я придирчиво сделала росчерк по верхней панели и вздохнула:
- Искусство не может быть прировнено к обыкновенной отделке стен. Это храм, - пришлось сощуриться, чтобы увидеть больше, - зодчий на месте?
- Застыл так, будто ещё не знаешь её! – ткнула младшего лорда в предплечье Халис, - посмотри на её накрашенные губы, возьми линейку и отмерь пропорции! Зодчего нет, он только вечером работает – ему жарко, - и дальше Эрику, - если ты поверил в её бред про искусство, то дурак. У неё счёт один в башке. Она дала параметры, и пока по ним не сделают – не отстанет. Думаешь это первая проверка? Мы так уже полгода её в гости ждём! Повезло, что она хоть из столичного замка смоталась, иначе снова раз в неделю заходила бы! Коза.
- Сама коза, - махнула ей, - до дальней стены он не дошёл? Все мои пометки остались на месте. Халис, найми другого зодчего – этот почти не работает. По вечерам! Хочет, чтобы было не жарко? Предложи ему ночные работы. Или ранние на утро. Хоть что-нибудь!
Девушка надулась.
- Ты же знаешь, что мне жалко того дедушку, - бурчание, - у него руки трясутся, а ты просишь от него ровных линий. Бессердечная.
- Он пьёт, поэтому… - начала было я, однако была прервана визгом в несколько девичьих голосов:
- Элли! – через секунду меня сковывали несколько сильных ручонок молодых едва выпустившихся девочек.
Лет двадцать – не больше. Обычно висталки в это время уходят с острова. Припоздняются только такие, как я – кому нужна была не обычная и совсем не простая помощь.
- Как твои дела?
- Тощая какая!
- Будешь кушать?
- Мы видели, что ты уехала.
- В Гнездо вернулась?
- Брахман шипит, когда тебя нету!
- Останешься на ужин?
- У нас опять что-то морское.
- Змея какая-то, да? – это уже к остальным.
- Сама ты змея!
- Но не рыба точно.
- Кто же спорит?
- Я не спорю!
- А ты споришь.
- Живот у тебя же появился!
- Ой! А ты…
- Уже пара недель!
- Какая маленькая!
- А ты придешь показать нам её?
- У неё будет твой характер?
- А глаза?
Я могла лишь кивать и улыбаться, чувствуя себя так, будто вернулась домой. Разве можно ощущать себя ненужной, если все к тебе так близки?
- Шушовки! Свалили отсюда! Живо! – не восхитилась главная настоятельница столичного храма, - какие же вы шумные. Брысь! Давайте-давайте! – Халис уперла руки в боки, когда они, по очереди чмокнув меня в щеку (все пятнадцать), рванули наверх к комнатам, - а ты! Когда ты успела понести? Две недели… Хакгард?!
Я скривилась.
- Цикл упаси, - прошипела, - я же не зря на карете Кери приехала.
- Ты беременна?! – побелел Эрик, - мамочке это не понравится…
Халис перевела взгляд с меня на него и обратно.
- Он полоумный? Скажи честно, - она дёрнула головой, - то, что ты такая, было понятно сразу, но… ты видела «Глашатай» прошлонедельный? Ты там на первой полосе.
Она хмыкнула, достала из портала зачитанную газету и сунула её мне.
- Брахман в письме Ковену обещал сжечь тебя на костре и запереть пепел в пещерах под Гнездом, - её губы растянулись в улыбке, - если не разведёшься.
- Он уже мне об этом сообщил, - махнула ей газетой я, - ладно, с ремонтом всё ясно, - решила сбежать от лишних вопросов, - зайду ещё через несколько недель. Раз уж твой пьянчуга не хочет немного ускориться. Нам пора в бордель. Пока-пока!
- Верховная, чтоб тебя курты покусали! Рассказывай всё как есть! Элла!
Её крик закрылся дверью, отразился от стен и остался внутри храма.
- Сама она полоумная! – обиженно заметил младший лорд, - а ты… ты же у нас живёшь меньше двух недель! Это… это всё отец, да? Он тебе… тебя… эх! А я говорил, что он тебя всяко… а теперь рожать заставит. Если уже не сказал. Вот. А я всё-таки… говорил, если ты не помнишь! Так бы со мной была и не надо было бы… фу! Представь только! Ты же даже умереть можешь. Вся эта кровь и… фу-у-у… вот помрёшь, и у меня опять друзей не будет в Роще! И что я тогда… а ты же умрешь! Такие, как ты обычно и… к-к-к, - он провел рукой по шее, - ты ж мелкая.
Я опешила.
- М-мелкая? – я даже подалась вперед, уже сидя в карете. Мы тронулись с места.
- Ну… прости, что обзываюсь, но сколько тебе? Пятнадцать? Ты не переживай! Я видел тебя не намазанную и… шестнадцать?
Без макияжа, как я поняла. Не выгляжу на свой возраст, и что? Повод мелкой называть? Я его вообще ни разу не оскорбляла, а он!
- Прибавь десять лет, - положила руки на живот, потому что на дороге трясло.
- Д-двадцать четыре? – опешил он.
Я хмыкнула.
- Двадцать семь, - усмехнулась под его открытым взглядом ужаса.
- Так ты старая! – гениальный выкрик, - а я хотел… а я… ты меня почти это… надула! Окрутила! Одурманила…
Он скис и немного сполз по диванчику вниз.
- Ничего, - рассмеялась я, - сейчас приедем и всё решим. М! Первый и главный совет: не ведись на внешность, это хм… не самое главное. Покажу тебе самых интересных, но выберешь сам, ладно? Мне нужно отойти на часик. Да! Можешь выбрать нескольких, но я бы тебе точно не…
- Ты уйдёшь?! – в ужасе выпрямился он, - к-куда?
Я попыталась его ободрить:
- Тут недалеко. Когда вы закончите, я уже вернусь. Не переживай, - ужас из его глаз не ушёл, - если хочешь, то я вернусь раньше.
- А со мной нельзя будет потом съездить? – жалостливый вид, - я подумал что ты… - он порозовел, - будешь рядом.
В голове у меня кто-то выругался.
- Ты даже не заметишь моего отсутствия, - постаралась выглядеть без фразы «Все половозрелые мальчики – дурачки» в собственных глазах я, - вот мы и на месте! Я зайду с тобой, - я хмыкнула, - нужно же поздороваться с котятками.
- Зачем с ними здороваться? – был опасливо-смурным парень, - они же шлюхи.
Пришлось открыть дверцу кареты самой – никто мне подобного предложить не смог.
- Не забывай, что они тоже девушки, - решила сказать ему наставительно, - по большей своей части хорошие, добрые и очень мудрые солнышки. Поэтому… знаешь, бывают совершенно неприятные люди, но чистые и безгрешные, а бывают невероятные…
Ноги сами собрались в медитативную позу. Руки привычно начали красить лицо. Хорошо, что здесь зеркало в пол, иначе пришлось бы держать магией, а во время остановки времени, это отнимает слишком много сил. Я в прошлый раз с порталом погорячилась, и клеточке стало плохо от недостатка питания. Потому мы с Викторчиком той ночью и…
- Если он поймет, что я, как банк, перепродаю его агерат, то надает мне по жопе, - я поджала губы в задумчивом жесте, - с другой стороны – мы же не уточняем в договоре, куда я буду его задействовать. Я, извините, поставщика адекватного искала два года, а он его выбрасывал! Что за лорды пошли?! – губы сегодня были ярко-бордовыми, - в любом случае разборки и разрыв контракта будет с Механиком, - я ехидно кивнула, - перейду на офшоры. Ещё бы знать сколько килограмм он сможет предоставить, а там уже и подумать можно. Так! Платье.
Я поднялась на ноги, подметила в книге несколько настораживающих меня строчек, оставила в уме галочки и нахмурилась:
- Мама попыталась вскрыть мой основной счёт… - на губы наползла улыбка, - ну правильно – я же пропала. Значит и деньги мне не нужны, - ногти мазнули по тканям на вешалках, - если так, то пусть блокирует и переводит на свой, у меня ещё двадцать семь таких. М! Один оставлю для дочери, - пальцы захватили платье цвета красного моря (это оттенок зелёного, да), - мне даже надеть нечего! – возмущенно, - вечером набросаю пару эскизов, - пометки… иначе забуду, - достала из схрона почти догрызенный любимый карандашик и отметила те строки, которые оставила в уме тогда, а после написала так, чтобы можно было стереть: «Подготовить для частого использования счёт с названием «Дочь». С возможностью переименовать по требованию Механика.»
Буду его пополнять, чтобы у неё не было проблем с зависимостью отца – знаю я, чем это заканчивается. Выходи, Элли, за этого богатого ублюдка, да побыстрее. И что, что он страшный. И что, что тупой и любит женщин? Ну будет бить немного - с кем не бывает! Что? Хочет, чтобы ты рожала мальчиков, а тебе природа не позволяет? Выкручивайся сама!
Хорошо, что я это всё придумала – у меня попроще было.
- Туфли, - показала себе пальцем на нижнюю полку, - цвет… бордовый. К-хм… и та шляпка с вуалью и пером! Точно! Сегодня без излишеств, - в платье я буквально впорхнула, не забыв довольно и ласково потереть себя по животу – от этого всегда становилось как-то светло и отрадно на душе, будто малышка внутри совершала какой-нибудь прорыв, а я, как мать, бежала гордиться ею с невероятной силой.
Знаете, она растёт. Это уже повод для любви, возношения и гордости! Вот.
- Пойдем кормить Бурбоню, - рука продолжила сканировать крохотную ящерку с длинным тельцем, хвостиком и едва оформленной головкой, - только представь, как мы с тобой вдвоём будем терроризировать твоего папульку, ходить по подземелью, кормить скорпионовую многоножку. Мм-м… а ещё ненавидеть Варга, мстить ему и… слушай, а как ты относишься к сестрёнке у которой, в отличие от тебя, будет неживой папа? М? Только представь: надаём пиздов Варгу, Хакгарду, потом украдём тебя у Виктора. Так уж и быть – существовать битым он не заслужил! А потом… будем втроём в Гнезде. Тебе понравится, обещаю. В жопу эти все эксперименты и странные рода, вроде Кери. Мы будем втроём, никто нас не достанет. Я сделаю вам по участку у замка – будем всегда вместе, - улыбка постепенно сползала с лица, - даже если вы будете ненавидеть меня, - я вернула ход времени, достала из портала кусок мяса и бросила на шкаф у многоножного гнезда, - я же понимаю насколько это эгоистично. Лишать тебя здорового и счастливого детства с любящим, пусть и принципиальным отцом, - я хмыкнула, - с Аезелвалфом всё ироничнее – я просто уверена, что папа из него будет скверный, - смешок, - поэтому и хочу избавиться побыстрее. Вру, конечно, но… знаешь, у меня была только мама. Вернее… отца у меня было два. Но их будто бы не было, - до ушей донёсся стук в дверь, а я продолжила шепотом для неё, - мама меня, в общем, любила, но эти двое нет. Так что со мной вам будет лучше! Я вообще, знаешь, как могу сильно любить!
- Кого любить? – не понял моего престранного шёпота и конкретно услышанной им последней фразы Эрик, - отца, что ли? Ты это… я подумал, что ты леди вообще то… а это значит… я тебе помочь решил в общём! Руку давай!
На фоне раздалось чавканье и стрекот скорпионихи. Младший лорд резко забыл, что мне нужно помогать, и решил, что моё съедение будет для него не таким уж страшным событием, потому сделал несколько шагов к противоположной стене.
- Это Бурбоня, - напомнила ему, - а я готова. Где там предложенная рука?
***
Столица была украшена к предстоящему празднику - Восшествию на престол Зигмунда. Тканевые магические фонарики покачивались на ветру, недалеко от центра устанавливалась переносная ярмарка (были слышны удары молотов по клиньям и громкий басовитый мат), над головой висела утренняя громада фальшивой луны, под колеса экипажа то и дело бросались бесхитростные дельцы, желающие нажиться на испуганных и жалостливых леди, а мы плыли по утреннему городу, впервые без встреченных аристократов на дороге.
- Все ещё спят, - буркнула себе под нос, - ни единой кареты, кроме нашей. Чудеса в решете! Все подумают, что мы что-то замышляем, честное висталочье!
- Так, так и есть… - забегал глазами Эрик, - да и на экипаже знак нашего рода. Все уже привыкли к тому, что папа приезжает рано.
Я хмыкнула. Мы остановились у главного храма Цикла. Стоящая у входа, а потому замеченная мною висталка округлила глаза и полила из лейки выходящего из храма мужчину.
- Это вам Цикл воздал за грехи! – отмахнулась от него она и повернулась к нам, - пустота меня забери… Кери приехали замаливать грехи? Так поздно буде… ещё лучше! – это она меня увидела, спрыгивающую с верхней ступеньки на каменную дорожку, - Верховная, ты совсем ошизела?! Какие ещё Кери? Домой иди! Мы с Брахманом устали тебя оплакивать!
Я впечаталась в её грудь щекой, сковала поверх рук объятьями и пробубнила:
- Что там с ремонтом?
Она цокнула.
- Корыстная, расчетливая и это…
- Меркантильная, - добавил вышедший следом Эрик, - это бордель?
Я не сдержала смеха.
- Почти, - хмыкнула, - потерпи. Он будет следующим, - еле успокоилась, - Халис, я же тебя знаю. Ремонт мне показывай. Я, знаешь ли, в каждую дыру загляну, если надо будет!
Я шагнула ко входу, поманив лорда следовать за мной.
- Ты и без ремонта в каждую дыру заглядывала, проститутка, - донеслось шипение мне в спину.
- Я всё слышу! – бросила ей.
На меня махнули пустой лейкой и, надув губы, почапали следом. Эрик после фразы «это не бордель» выглядел недовольным, и скуксившись, плёлся за мной, молча и совершенно без интереса скользя взглядом по широким деревянным дверям и по единственному центральному залу с широким постаментом - кругом перерождений. Именно он был центром нашей веры: Цикл смертей и рождений, следующих один за другим до того момента, пока твоя душа не попадёт в Пустоту, нарушив своей чернотой чистый путь перевоплощений.
Золотая оправа высотой в четыре метра блеснула, ощутив моё присутствие, и начала заполняться силой Жизни, которую подарит всем желающим при прикосновении. Каждая висталка была проводником для невероятных божественных вещей, будь то подобные этому дары или помогающее и нам самим видение нитей связи, соединяющих разные души взаимоотношениями.
Самым забавным было разглядывать свой собственный клубок запутанных нитей. В нём постоянно двигались и становились больше или меньше разноцветные нити с мамой (розовая и одна из самых прямых, потому как, хоть я от неё и сбежала, но между нами двумя всё было не так плохо, как с другими), Нирраллин (оранжевый – мы с ней были подругами и… немного нет, так что жёлтый смешался с красным), с Хакгардом (ровная половина с его стороны красная, с моей – белая. Обида. Отстранённость. Холодность. Отчуждённость), отцы как отдельный вид искусства – насыщенно тёмно-зелёный. Страх.
Насчёт остальных всё было проще – маленькая Агератум имела жёлтый цвет дружбы, к брату и сестре - тот же розовый, что и у мамы, а вот Виктор… с им была чёткая, насыщенно-синяя линия, идущая сквозь спутанный клубок и врывающаяся в меня на уровне чрева. В общей спутанности эта связь не участвовала, будто возвышаясь над всем вышеперечисленным.
И, наконец, один из самых противных фактов о моей жизни – связь с Варгом я отделить от других даже не старалась. Случайных ниток здесь было не сосчитать, а потому вглядываться и пытаться что-либо найти я не хотела. И не могла. И не стала бы. Ладно, признаю факт собственной трусости. Однако я была уверена, что с моей стороны он алый, как месть, ненависть и… общая жажда сжать его сердце в ладошке, да так чтобы потекло… так. Всё. Без этого.
- Когда мы уже пойдём? – гнусаво захныкал Эрик.
- Фреска на правой стене, восемнадцать часов, точнее - восемьдесят первая ячейка в триста сорок… шестом ряду, - я нашла глазами подбоченившуюся висталку, - она висит криво. Это необходимо исправить.
Эрик замер, рассматривая вернувшую взгляд к стенам меня.
- Ты как отец, что ли?! – вопль.
Я придирчиво сделала росчерк по верхней панели и вздохнула:
- Искусство не может быть прировнено к обыкновенной отделке стен. Это храм, - пришлось сощуриться, чтобы увидеть больше, - зодчий на месте?
- Застыл так, будто ещё не знаешь её! – ткнула младшего лорда в предплечье Халис, - посмотри на её накрашенные губы, возьми линейку и отмерь пропорции! Зодчего нет, он только вечером работает – ему жарко, - и дальше Эрику, - если ты поверил в её бред про искусство, то дурак. У неё счёт один в башке. Она дала параметры, и пока по ним не сделают – не отстанет. Думаешь это первая проверка? Мы так уже полгода её в гости ждём! Повезло, что она хоть из столичного замка смоталась, иначе снова раз в неделю заходила бы! Коза.
- Сама коза, - махнула ей, - до дальней стены он не дошёл? Все мои пометки остались на месте. Халис, найми другого зодчего – этот почти не работает. По вечерам! Хочет, чтобы было не жарко? Предложи ему ночные работы. Или ранние на утро. Хоть что-нибудь!
Девушка надулась.
- Ты же знаешь, что мне жалко того дедушку, - бурчание, - у него руки трясутся, а ты просишь от него ровных линий. Бессердечная.
- Он пьёт, поэтому… - начала было я, однако была прервана визгом в несколько девичьих голосов:
- Элли! – через секунду меня сковывали несколько сильных ручонок молодых едва выпустившихся девочек.
Лет двадцать – не больше. Обычно висталки в это время уходят с острова. Припоздняются только такие, как я – кому нужна была не обычная и совсем не простая помощь.
- Как твои дела?
- Тощая какая!
- Будешь кушать?
- Мы видели, что ты уехала.
- В Гнездо вернулась?
- Брахман шипит, когда тебя нету!
- Останешься на ужин?
- У нас опять что-то морское.
- Змея какая-то, да? – это уже к остальным.
- Сама ты змея!
- Но не рыба точно.
- Кто же спорит?
- Я не спорю!
- А ты споришь.
- Живот у тебя же появился!
- Ой! А ты…
- Уже пара недель!
- Какая маленькая!
- А ты придешь показать нам её?
- У неё будет твой характер?
- А глаза?
Я могла лишь кивать и улыбаться, чувствуя себя так, будто вернулась домой. Разве можно ощущать себя ненужной, если все к тебе так близки?
- Шушовки! Свалили отсюда! Живо! – не восхитилась главная настоятельница столичного храма, - какие же вы шумные. Брысь! Давайте-давайте! – Халис уперла руки в боки, когда они, по очереди чмокнув меня в щеку (все пятнадцать), рванули наверх к комнатам, - а ты! Когда ты успела понести? Две недели… Хакгард?!
Я скривилась.
- Цикл упаси, - прошипела, - я же не зря на карете Кери приехала.
- Ты беременна?! – побелел Эрик, - мамочке это не понравится…
Халис перевела взгляд с меня на него и обратно.
- Он полоумный? Скажи честно, - она дёрнула головой, - то, что ты такая, было понятно сразу, но… ты видела «Глашатай» прошлонедельный? Ты там на первой полосе.
Она хмыкнула, достала из портала зачитанную газету и сунула её мне.
- Брахман в письме Ковену обещал сжечь тебя на костре и запереть пепел в пещерах под Гнездом, - её губы растянулись в улыбке, - если не разведёшься.
- Он уже мне об этом сообщил, - махнула ей газетой я, - ладно, с ремонтом всё ясно, - решила сбежать от лишних вопросов, - зайду ещё через несколько недель. Раз уж твой пьянчуга не хочет немного ускориться. Нам пора в бордель. Пока-пока!
- Верховная, чтоб тебя курты покусали! Рассказывай всё как есть! Элла!
Её крик закрылся дверью, отразился от стен и остался внутри храма.
- Сама она полоумная! – обиженно заметил младший лорд, - а ты… ты же у нас живёшь меньше двух недель! Это… это всё отец, да? Он тебе… тебя… эх! А я говорил, что он тебя всяко… а теперь рожать заставит. Если уже не сказал. Вот. А я всё-таки… говорил, если ты не помнишь! Так бы со мной была и не надо было бы… фу! Представь только! Ты же даже умереть можешь. Вся эта кровь и… фу-у-у… вот помрёшь, и у меня опять друзей не будет в Роще! И что я тогда… а ты же умрешь! Такие, как ты обычно и… к-к-к, - он провел рукой по шее, - ты ж мелкая.
Я опешила.
- М-мелкая? – я даже подалась вперед, уже сидя в карете. Мы тронулись с места.
- Ну… прости, что обзываюсь, но сколько тебе? Пятнадцать? Ты не переживай! Я видел тебя не намазанную и… шестнадцать?
Без макияжа, как я поняла. Не выгляжу на свой возраст, и что? Повод мелкой называть? Я его вообще ни разу не оскорбляла, а он!
- Прибавь десять лет, - положила руки на живот, потому что на дороге трясло.
- Д-двадцать четыре? – опешил он.
Я хмыкнула.
- Двадцать семь, - усмехнулась под его открытым взглядом ужаса.
- Так ты старая! – гениальный выкрик, - а я хотел… а я… ты меня почти это… надула! Окрутила! Одурманила…
Он скис и немного сполз по диванчику вниз.
- Ничего, - рассмеялась я, - сейчас приедем и всё решим. М! Первый и главный совет: не ведись на внешность, это хм… не самое главное. Покажу тебе самых интересных, но выберешь сам, ладно? Мне нужно отойти на часик. Да! Можешь выбрать нескольких, но я бы тебе точно не…
- Ты уйдёшь?! – в ужасе выпрямился он, - к-куда?
Я попыталась его ободрить:
- Тут недалеко. Когда вы закончите, я уже вернусь. Не переживай, - ужас из его глаз не ушёл, - если хочешь, то я вернусь раньше.
- А со мной нельзя будет потом съездить? – жалостливый вид, - я подумал что ты… - он порозовел, - будешь рядом.
В голове у меня кто-то выругался.
- Ты даже не заметишь моего отсутствия, - постаралась выглядеть без фразы «Все половозрелые мальчики – дурачки» в собственных глазах я, - вот мы и на месте! Я зайду с тобой, - я хмыкнула, - нужно же поздороваться с котятками.
- Зачем с ними здороваться? – был опасливо-смурным парень, - они же шлюхи.
Пришлось открыть дверцу кареты самой – никто мне подобного предложить не смог.
- Не забывай, что они тоже девушки, - решила сказать ему наставительно, - по большей своей части хорошие, добрые и очень мудрые солнышки. Поэтому… знаешь, бывают совершенно неприятные люди, но чистые и безгрешные, а бывают невероятные…
