Постепенно мысли ушли в сторону. Аля подумала, что кот, не привыкший оставаться дома вечерами в одиночестве, наверняка, перевернул квартиру вверх дном. Теперь, наверняка, воет под дверью, требуя внимания и еды. Возможно, даже нагадил ей в тапочки в знак протеста или просто из вредности. И все же Аля готова была простить пушистому засранцу все, только бы он мурлыкал под боком и не убегал, пока она будет рассказывать ему о своих злоключениях.
Сегодня ей очень хотелось жалеть себя и обвинять весь мир. Но кот скорее всего забьется под диван и будет сверкать оттуда желтыми глазищами, а когда она попытается его из-под дивана выудить, начнет орать дурниной и вцепится когтями в Алину руку оставляя глубокие, кровавые борозды.
Настоящий мужчина, нечего сказать.
Обвинять мир она тоже не сможет, обязательно отыщет корень всех бед в себе и будет ковырять ноющую рану с усердием мазохиста.
Она почти была готова разреветься, слезы взяли низкий старт, ожидая открытия шлюзов, но в тот самый момент гадкий блондин предложил ей тапочки. Простая вежливость, от которой Але захотелось прыгать от счастья. Настроение тоже скакнуло, как давление у гипотоника – резко и вниз. Насколько же она отвыкла от простой заботы, что банальная вежливость вызывает в ней такое?
Что же Лешка сделал с ней и как ей теперь с этим жить?
Неизвестно до чего бы Аля в конце концов докопалась, если бы блондин не уставился на нее выпученными глазами и не принялся бы толкать широкой спиной входную дверь, за которой явно кто-то был. Вряд ли снова соседка. Сама Аля после подобного приема ни за что бы не вернулась второй раз. С другой стороны, она много чего не сделал бы из того, что для многих казалось обыденным и нормальным.
– Помогите, - одними губами проговорил блондин, но Аля его поняла. Не теряя ни секунды, она навалилась на него всем весом, прижавшись грудью к его груди.
Под распахнувшейся курткой на нем была лишь футболка, не скрывающая, а напротив подчеркивающая четкие линии натренированного торса. От него пахло чем-то освежающим и одновременно терпким, будто он вошел в помещение с мороза, принеся на себе запах снега и колючего ветра.
Лешка совсем другой.
Он не признавал тренажерных залов и не особо заботился о своем рационе. Аля никогда не попрекала его этим. Она всегда считала, что накаченные красавчики только и занимаются самолюбованием. В ее понимании самодостаточный мужчина не станет проводить по несколько часов в день перед зеркалом изучая подросшие бицепсы и укрепившееся икры. Женщины любят их совсем за другое. Аля не смогла бы объяснить четко за что именно, но точно не за пресс с кубиками.
– Что вы делаете?! – прохрипел блондин. – Зачем вы ко мне прижимаетесь? Я совсем не о том вас попросил.
– Я не умею читать мысли! - фыркнула она. – Выражайтесь, пожалуйста, яснее.
– Макс, кажется дверь закли…- в щель дверного проема скользнула рука с ярко-красными ноготками и принялась слепо шарить по полированной поверхности.
Аля зажала рот ладошкой, только бы не закричать, увиденное напомнило ей сцену из фильма ужасов про маньяка. В следующий момент она ожидала увидеть острие топора, застрявшее в паре сантиметров от головы блондина, но случилось другое.
Мужчина мягко оттолкнул Алю и отошел в сторону, пропуская в квартиру невероятно красивую женщину. В ее растрепанной прическе блестели капельки воды – умершие снежинки, на лице алела помада, глаза трепетной лани сияли полуночными звездами.
Аля не знала с чем еще сравнить эффектную внешность вошедшей и эпитеты из любовных романов заменили ей собственные мысли.
– Максим, что здесь происходит? – голос у нее был под стать внешности: низкий, но не слишком, бархатный и обволакивающий, как теплый молочный шоколад.
Аля сглотнула слюну и кивнула в знак приветствия.
– Я все тебе объясню. - Блондин встал между Алей и женщиной, чем огорчил Алю. Она хотела рассмотреть ее, хотя и чувствовала себя при этом служанкой при королеве. Поэтому беззастенчиво выглянула из-за мужчины и разве что рукой не помахала. – Это все Кирыч.
– При чем здесь этот недоумок? – женщина повернулась к блондину в пол-оборота, предлагая помочь снять с нее пальто.
Аля аж губу закусила от зависти. Она видела точно такое же в витрине магазина и помнила его цену. Ей пришлось бы не есть и не пить четыре с половиной месяца, чтобы купить его себе. Но в трезвой памяти она бы на подобное не решилась никогда. И потом, такие вещи не выгуливают в общественном транспорте. Ей просто некуда было бы его надевать. И что греха таить, даже если бы пальтишко упало на нее с неба, она примеряла бы его исключительно перед зеркалом дома.
– Лиза, не называй его так. Кирилл мой друг.
– А что твой друг не может быть недоумком? По-моему, одно другому не мешает. Так, кто это у нас тут? – она отодвинула блондина, будто он был манекеном в магазине, заслонившим путь к модной шмотке, посмотрела на Алю. Как на тлю посмотрела. – Деточка, тебя мама не заждалась? Поздно уже.
Аля видела – женщина злится. Ноздри ее аккуратного носика раздувались совсем как у хищного животного, а слова она выплевывала сквозь зубы вместе с токсичным ядом. Аля ощутила нечто незнакомо-странное. Никогда еще другие женщины не видели в ней соперницу.
Эта увидела и едва могла скрыть свое раздражение за натянутой улыбкой.
Аля буквально кожей чувствовала ненависть и злобу, а еще странное бессилие женщины. Чужая слабость придала ей уверенности и Аля решила дерзить. Не то чтобы ей очень хотелось, но обстоятельства сложились так, что не оставили ей выбора.
Проще говоря, она сама перепугалась до мурашек и повела себя как загнанная в угол мышь.
– Извините, тетенька, я не знала, что вы здесь живете.
Блондин смотрел на Алю расширившимися глазами, прижимал ко рту кулак, качал головой и менял цвет лица с белого на бордовый.
– Как ты меня назвала? – женщина нависала над ней грозной тучей. Перекошенное злобой лицо в миг перестало казаться красивым, и Аля поняла, что совсем ее не боится. Как в самом деле можно бояться того, в ком вызываешь подобные эмоции?
– Она назвала тебя «тетенька», Лиз. – Неожиданная поддержка со стороны блондина удивила Алю безмерно. – Давайте заканчивать балаган. Это жизнь, а не дурацкая комедия положений. Девушка, - блондин кивнул в сторону Али, - стриптизерша из клуба, куда меня затащил Кирыч на мальчишник, который я забыл отменить. Как она попала сюда я не знаю и, если честно не желаю знать. Хочется только одного, чтобы весь происходящий здесь бардак наконец-то закончился.
Поддержка оказалась липовой. Блондин, как и любой другой мужчина, просто прикрывал свою ж… железную спину. Да, он провернул все довольно оригинальным способом, но как оказалось, его расчет или же заведомый просчет оказался верным.
Обиженная невеста долго молчала, переводила взгляд с блондина на Алю, а потом вдруг рассмеялась, запрокинув голову.
Громко, некрасиво, вульгарно.
Аля почувствовала себя обманутой. Не может такая женщина как эта самая Лиза ржать будто она какая-то лошадь. Хотя нет, лошадки очень милые, даже несмотря на то, что, она побаивается их с тех пор, как в детстве ее укусил цирковой пони.
– Макс, - женщина кончиками пальцев тронула уголки глаз, убирая выступившие слезы, - ты действительно думал, что я поверю в такую чудовищную ложь? Она – стриптизерша? – ноготь с идеальным маникюром ткнул Алю в грудь.
Обида накрыла Алю новой волной, сильнее и куда разрушительнее предыдущей. Из легких выбило весь воздух, заменив его на нечто соленое с горьким послевкусием.
Она очень хотела высказать в лицо размалеванной кукле все, что о ней думала, но ее саму уже поставили на место, вернули с того легкого облака, на которое она взобралась и даже рискнула пошвыряться небольшими молниями.
Снова стало холодно, она постаралась сильнее запахнуть свое пальтишко, но перестаравшись оторвала две пуговицы. Они отскочили точно пули, отрикошетили о стену и с чудовищно громким дробным стуком укатились в полумрак.
Вот бы и ей спрятаться как те пуговицы. Убежать, попросить помощи, наконец. Но единственная кто могла ей помочь, спала на полу не зная, что Алю прямо сейчас разрывают на части острыми крюками позора и трусости.
В каком-то исступлении она упала на колени и принялась тормошить Татьяну Аристарховну, стараясь не обращать внимания на горячие слезы, хлынувшие из глаз. Она наконец-то расплакалась, но ее и здесь обманули, легче не стало. А стало больнее и страшнее, что за ее слезы она получит новую порцию оскорблений и унижений.
Она даже представить не смела как выглядит со стороны. Это точно ее добило бы.
Когда на плечо легла тяжелая рука, Аля вздрогнула и дернулась, попытавшись скинуть с себя ненужный груз.
Мужчина не должен давить на женщину. Не должен опираться на нее. Природа создала его сильным и отважным не для того, чтобы он растрачивал свой потенциал лежа на диване и расстреливая виртуальных врагов. Мужчина – защитник, мужчина – воин: таким его хотят видеть те, кто слабее, кто нуждается в его поддержке.
Блондин оказался не лучше других. Да, Аля уже повесила на него ярлык и не собиралась переубеждать себя в том, что он какой-то там особенный.
Все мужчины одинаковые!
Хотя, если задуматься, она далеко не эксперт, не было в ее жизни достаточно подопытных для изучения. Лешка так и вовсе отбракованный материал. Заготовка под мужчину, так и не попавшая в руки хорошего мастера.
Мужчины однобоки и узколобы по своей природе. К тому же категоричны и чересчур прямолинейны. Больше всего мужского в них просыпается лишь когда в воздухе повисает дух соперничества. Вот тут они начинают шевелиться и рыть копытом землю. Совершают варварские набеги на цветочные и ювелирные магазины, меряются чей букет дороже, а бриллиант крупнее, после чего ярко, красочно, во всех подробностях, но с художественными допущениями обсуждают свои постельные подвиги. Одного они понять не могут: не нужно тащить в дом мамонта, чтобы доказать свою силу. Иногда достаточно простого участия, немного сочувствия и капельку нежности.
Мужчины – не повзрослевшие вовремя мальчишки.
И отчасти здесь есть вина женщин, слишком опекающих своих ненаглядных сыновей, внушающих им идею превосходства по праву рождения. Хотя, на самом деле большинство так называемых самцов отличается от представительниц слабого пола лишь наличием вторичных половых признаков.
Аля страшилась сумбурного потока мыслей, прорвавшихся к ней, точно непокорная река сквозь плотину, но остановить их уже не могла.
И пусть блондин всего лишь положил руку ей на плечо, а не уселся на шею, но она вдруг очень остро ощутила невыносимую тяжесть.
Не его вина, что Але не повезло, просто он попал под горячую руку.
На нее давил груз одиночества и ненужности, блондин же просто стал спусковым механизмом, катализатором недостающим для взрывной реакции.
Але сделалось отчетливо-ясно: все началось не пару дней назад в ЗАГСе, где ей выдали совершенно бесполезную бумажку. Наоборот, все случилось именно тогда, когда Лешка вдруг решил совершить широкий жест и сделать ей предложение, которого так ждут девушки всего мира от своих ухажеров. Или гораздо раньше, с внушений отца?
Она провела замужем два года, но ни одного дня она не была за мужем.
Да она ни на минуту не могла расслабиться, вздохнуть полной грудью, подумать: «ее ли это желание?»
Может потому и не задумывалась ни о чем таком, потому как думать было просто некогда?
Лешка не замуж ее позвал, он захватил ее в плен, совсем как жестокий и хитрый дракон. Нашел себе служанку: безропотную и тихую.
Слезы все лились, будто все, что скопилось за много лет теперь решило вылиться полностью, чтобы очистить или – опустошить?
Аля вытерла слезы рукавом пальто, где сразу отпечаталось пятно бурого цвета с черными разводами; она совсем забыла о слое косметики на своем лице. В другой ситуации непременно бы расстроилась, кинулась застирывать пятно, но сейчас она будто робот отмечала факты, но реагировала на них без тени эмоций.
Потом ее подняли на ноги, просто подхватили под мышки и привели в вертикальное состояние. Она слышала, как спорят два голоса: мужской и женский, но сама будто находилась за стеклом, сквозь которое почти не пробиваются звуки внешнего мира. Маленькая, беззащитная гусеница в ненадежном коконе.
Алю оттеснили к двери и за происходящим она наблюдала с равнодушной отрешенностью. Она видела, как блондин склонился над Татьяной Аристарховной, как та зашевелилась, совсем как медведь после зимней спячки: движения медленные, неуклюжие, и – все же пришла пора просыпаться.
Татьяна Аристарховна не без труда смогла принять сидячее положение, только глаза ее все еще были закрыты. Она стянула с головы свою безобразную шапку, положила ее на колени.
От радости или от того, что кто-то вцепился ногтями ей в талию, к Але вернулась способность соображать.
Она взвизгнула и резко развернулась.
Невеста блондина смотрела на нее, но одновременно будто сквозь. На лице женщины не осталось никаких красок, а макияж казался устрашающей маской, прилипшей к коже. Она шевелила губами, не произнося при этом ни звука. Алю она отпускать, похоже не собиралась и использовала на манер живого щита.
– Мне больно! – Аля не без труда вывернулась из когтей мучительницы. – Если очень хочется, хватайте своего мужчину за разные интимные места.
Блондин отвлекся от важного занятия, а именно приведения в чувства Татьяны Аристарховны, воззрился на Алю будто впервые ее увидел и удивился, что она делала в его квартире.
Зато саму Алю отпустили, но снова толкнули.
Не сильно, но очень обидно.
– Алька! - широко улыбнулась главбух, протягивая к ней руки и пытаясь сфокусировать взгляд.
Одновременно с этим в ухо Али выдохнули винным облачком, в котором запуталось слово «мама». Она потрясла головой, даже подергала себя за мочку уха, но слово будто запуталось у нее в мозге и совершенно точно не могло просто послышаться. Выпятив грудь, Аля громко и уверенно заявила:
– Не такая уж Татьяна Аристарховна страшная! - она зарядилась оптимизмом как батарейка смартфона от розетки и рвалась в бой. – Да, мы ошиблись адресом, со всяким может случиться. А вы, - она посмотрела на замершую статуей невесту блондина, - невоспитанная и грубая! Тот факт, что мы случайно проникли в ваш дом, не дает вам права так себя вести.
– Идиотка! - выплюнула та. – Что ты здесь делаешь?
– Я ведь уже объяснила… - Аля начала заикаться.
– Да уйди ты, курица! – Воздух вокруг загустел до состояния киселя, нагрелся и заискрил. А Аля ощутила уже привычный толчок.
– Да что за традиция в этом доме толкать ни в чем не повинную меня? – Она едва удержалась на ногах, уперевшись обеими руками в стену.
– Как у тебя наглости хватило явиться после всего?
Аля во все глаза смотрела на то, как Татьяна Аристарховна выслушивает отповедь совершенно посторонней девицы и никак не реагирует. Только губы женщины слегка подрагивали, да влажно блестели глаза.
Аля бестолково таращилась по сторонам, не фокусируя взгляд на чем-то конкретном. Ноги девушки жили своей жизнью выдавая неуклюжие па. А когда их взгляды с блондином пересеклись она лишь пожала плечами и рассеяно улыбнулась.
– Прости, до… Елизавета. – Голос Татьяны Аристарховны будто надломился, пошел трещинами. – Сама не знаю, как вышло. – И уже обращаясь к Але, попросила: - помоги мне подняться, Алевтина.
Сегодня ей очень хотелось жалеть себя и обвинять весь мир. Но кот скорее всего забьется под диван и будет сверкать оттуда желтыми глазищами, а когда она попытается его из-под дивана выудить, начнет орать дурниной и вцепится когтями в Алину руку оставляя глубокие, кровавые борозды.
Настоящий мужчина, нечего сказать.
Обвинять мир она тоже не сможет, обязательно отыщет корень всех бед в себе и будет ковырять ноющую рану с усердием мазохиста.
Она почти была готова разреветься, слезы взяли низкий старт, ожидая открытия шлюзов, но в тот самый момент гадкий блондин предложил ей тапочки. Простая вежливость, от которой Але захотелось прыгать от счастья. Настроение тоже скакнуло, как давление у гипотоника – резко и вниз. Насколько же она отвыкла от простой заботы, что банальная вежливость вызывает в ней такое?
Что же Лешка сделал с ней и как ей теперь с этим жить?
Неизвестно до чего бы Аля в конце концов докопалась, если бы блондин не уставился на нее выпученными глазами и не принялся бы толкать широкой спиной входную дверь, за которой явно кто-то был. Вряд ли снова соседка. Сама Аля после подобного приема ни за что бы не вернулась второй раз. С другой стороны, она много чего не сделал бы из того, что для многих казалось обыденным и нормальным.
– Помогите, - одними губами проговорил блондин, но Аля его поняла. Не теряя ни секунды, она навалилась на него всем весом, прижавшись грудью к его груди.
Под распахнувшейся курткой на нем была лишь футболка, не скрывающая, а напротив подчеркивающая четкие линии натренированного торса. От него пахло чем-то освежающим и одновременно терпким, будто он вошел в помещение с мороза, принеся на себе запах снега и колючего ветра.
Лешка совсем другой.
Он не признавал тренажерных залов и не особо заботился о своем рационе. Аля никогда не попрекала его этим. Она всегда считала, что накаченные красавчики только и занимаются самолюбованием. В ее понимании самодостаточный мужчина не станет проводить по несколько часов в день перед зеркалом изучая подросшие бицепсы и укрепившееся икры. Женщины любят их совсем за другое. Аля не смогла бы объяснить четко за что именно, но точно не за пресс с кубиками.
– Что вы делаете?! – прохрипел блондин. – Зачем вы ко мне прижимаетесь? Я совсем не о том вас попросил.
– Я не умею читать мысли! - фыркнула она. – Выражайтесь, пожалуйста, яснее.
– Макс, кажется дверь закли…- в щель дверного проема скользнула рука с ярко-красными ноготками и принялась слепо шарить по полированной поверхности.
Аля зажала рот ладошкой, только бы не закричать, увиденное напомнило ей сцену из фильма ужасов про маньяка. В следующий момент она ожидала увидеть острие топора, застрявшее в паре сантиметров от головы блондина, но случилось другое.
Мужчина мягко оттолкнул Алю и отошел в сторону, пропуская в квартиру невероятно красивую женщину. В ее растрепанной прическе блестели капельки воды – умершие снежинки, на лице алела помада, глаза трепетной лани сияли полуночными звездами.
Аля не знала с чем еще сравнить эффектную внешность вошедшей и эпитеты из любовных романов заменили ей собственные мысли.
– Максим, что здесь происходит? – голос у нее был под стать внешности: низкий, но не слишком, бархатный и обволакивающий, как теплый молочный шоколад.
Аля сглотнула слюну и кивнула в знак приветствия.
– Я все тебе объясню. - Блондин встал между Алей и женщиной, чем огорчил Алю. Она хотела рассмотреть ее, хотя и чувствовала себя при этом служанкой при королеве. Поэтому беззастенчиво выглянула из-за мужчины и разве что рукой не помахала. – Это все Кирыч.
– При чем здесь этот недоумок? – женщина повернулась к блондину в пол-оборота, предлагая помочь снять с нее пальто.
Аля аж губу закусила от зависти. Она видела точно такое же в витрине магазина и помнила его цену. Ей пришлось бы не есть и не пить четыре с половиной месяца, чтобы купить его себе. Но в трезвой памяти она бы на подобное не решилась никогда. И потом, такие вещи не выгуливают в общественном транспорте. Ей просто некуда было бы его надевать. И что греха таить, даже если бы пальтишко упало на нее с неба, она примеряла бы его исключительно перед зеркалом дома.
– Лиза, не называй его так. Кирилл мой друг.
– А что твой друг не может быть недоумком? По-моему, одно другому не мешает. Так, кто это у нас тут? – она отодвинула блондина, будто он был манекеном в магазине, заслонившим путь к модной шмотке, посмотрела на Алю. Как на тлю посмотрела. – Деточка, тебя мама не заждалась? Поздно уже.
Аля видела – женщина злится. Ноздри ее аккуратного носика раздувались совсем как у хищного животного, а слова она выплевывала сквозь зубы вместе с токсичным ядом. Аля ощутила нечто незнакомо-странное. Никогда еще другие женщины не видели в ней соперницу.
Эта увидела и едва могла скрыть свое раздражение за натянутой улыбкой.
Аля буквально кожей чувствовала ненависть и злобу, а еще странное бессилие женщины. Чужая слабость придала ей уверенности и Аля решила дерзить. Не то чтобы ей очень хотелось, но обстоятельства сложились так, что не оставили ей выбора.
Проще говоря, она сама перепугалась до мурашек и повела себя как загнанная в угол мышь.
– Извините, тетенька, я не знала, что вы здесь живете.
Блондин смотрел на Алю расширившимися глазами, прижимал ко рту кулак, качал головой и менял цвет лица с белого на бордовый.
– Как ты меня назвала? – женщина нависала над ней грозной тучей. Перекошенное злобой лицо в миг перестало казаться красивым, и Аля поняла, что совсем ее не боится. Как в самом деле можно бояться того, в ком вызываешь подобные эмоции?
– Она назвала тебя «тетенька», Лиз. – Неожиданная поддержка со стороны блондина удивила Алю безмерно. – Давайте заканчивать балаган. Это жизнь, а не дурацкая комедия положений. Девушка, - блондин кивнул в сторону Али, - стриптизерша из клуба, куда меня затащил Кирыч на мальчишник, который я забыл отменить. Как она попала сюда я не знаю и, если честно не желаю знать. Хочется только одного, чтобы весь происходящий здесь бардак наконец-то закончился.
Поддержка оказалась липовой. Блондин, как и любой другой мужчина, просто прикрывал свою ж… железную спину. Да, он провернул все довольно оригинальным способом, но как оказалось, его расчет или же заведомый просчет оказался верным.
Обиженная невеста долго молчала, переводила взгляд с блондина на Алю, а потом вдруг рассмеялась, запрокинув голову.
Громко, некрасиво, вульгарно.
Аля почувствовала себя обманутой. Не может такая женщина как эта самая Лиза ржать будто она какая-то лошадь. Хотя нет, лошадки очень милые, даже несмотря на то, что, она побаивается их с тех пор, как в детстве ее укусил цирковой пони.
– Макс, - женщина кончиками пальцев тронула уголки глаз, убирая выступившие слезы, - ты действительно думал, что я поверю в такую чудовищную ложь? Она – стриптизерша? – ноготь с идеальным маникюром ткнул Алю в грудь.
Обида накрыла Алю новой волной, сильнее и куда разрушительнее предыдущей. Из легких выбило весь воздух, заменив его на нечто соленое с горьким послевкусием.
Она очень хотела высказать в лицо размалеванной кукле все, что о ней думала, но ее саму уже поставили на место, вернули с того легкого облака, на которое она взобралась и даже рискнула пошвыряться небольшими молниями.
Снова стало холодно, она постаралась сильнее запахнуть свое пальтишко, но перестаравшись оторвала две пуговицы. Они отскочили точно пули, отрикошетили о стену и с чудовищно громким дробным стуком укатились в полумрак.
Вот бы и ей спрятаться как те пуговицы. Убежать, попросить помощи, наконец. Но единственная кто могла ей помочь, спала на полу не зная, что Алю прямо сейчас разрывают на части острыми крюками позора и трусости.
В каком-то исступлении она упала на колени и принялась тормошить Татьяну Аристарховну, стараясь не обращать внимания на горячие слезы, хлынувшие из глаз. Она наконец-то расплакалась, но ее и здесь обманули, легче не стало. А стало больнее и страшнее, что за ее слезы она получит новую порцию оскорблений и унижений.
Она даже представить не смела как выглядит со стороны. Это точно ее добило бы.
Когда на плечо легла тяжелая рука, Аля вздрогнула и дернулась, попытавшись скинуть с себя ненужный груз.
Мужчина не должен давить на женщину. Не должен опираться на нее. Природа создала его сильным и отважным не для того, чтобы он растрачивал свой потенциал лежа на диване и расстреливая виртуальных врагов. Мужчина – защитник, мужчина – воин: таким его хотят видеть те, кто слабее, кто нуждается в его поддержке.
Блондин оказался не лучше других. Да, Аля уже повесила на него ярлык и не собиралась переубеждать себя в том, что он какой-то там особенный.
Все мужчины одинаковые!
Хотя, если задуматься, она далеко не эксперт, не было в ее жизни достаточно подопытных для изучения. Лешка так и вовсе отбракованный материал. Заготовка под мужчину, так и не попавшая в руки хорошего мастера.
Мужчины однобоки и узколобы по своей природе. К тому же категоричны и чересчур прямолинейны. Больше всего мужского в них просыпается лишь когда в воздухе повисает дух соперничества. Вот тут они начинают шевелиться и рыть копытом землю. Совершают варварские набеги на цветочные и ювелирные магазины, меряются чей букет дороже, а бриллиант крупнее, после чего ярко, красочно, во всех подробностях, но с художественными допущениями обсуждают свои постельные подвиги. Одного они понять не могут: не нужно тащить в дом мамонта, чтобы доказать свою силу. Иногда достаточно простого участия, немного сочувствия и капельку нежности.
Мужчины – не повзрослевшие вовремя мальчишки.
И отчасти здесь есть вина женщин, слишком опекающих своих ненаглядных сыновей, внушающих им идею превосходства по праву рождения. Хотя, на самом деле большинство так называемых самцов отличается от представительниц слабого пола лишь наличием вторичных половых признаков.
Аля страшилась сумбурного потока мыслей, прорвавшихся к ней, точно непокорная река сквозь плотину, но остановить их уже не могла.
И пусть блондин всего лишь положил руку ей на плечо, а не уселся на шею, но она вдруг очень остро ощутила невыносимую тяжесть.
Не его вина, что Але не повезло, просто он попал под горячую руку.
На нее давил груз одиночества и ненужности, блондин же просто стал спусковым механизмом, катализатором недостающим для взрывной реакции.
Але сделалось отчетливо-ясно: все началось не пару дней назад в ЗАГСе, где ей выдали совершенно бесполезную бумажку. Наоборот, все случилось именно тогда, когда Лешка вдруг решил совершить широкий жест и сделать ей предложение, которого так ждут девушки всего мира от своих ухажеров. Или гораздо раньше, с внушений отца?
Она провела замужем два года, но ни одного дня она не была за мужем.
Да она ни на минуту не могла расслабиться, вздохнуть полной грудью, подумать: «ее ли это желание?»
Может потому и не задумывалась ни о чем таком, потому как думать было просто некогда?
Лешка не замуж ее позвал, он захватил ее в плен, совсем как жестокий и хитрый дракон. Нашел себе служанку: безропотную и тихую.
Слезы все лились, будто все, что скопилось за много лет теперь решило вылиться полностью, чтобы очистить или – опустошить?
Аля вытерла слезы рукавом пальто, где сразу отпечаталось пятно бурого цвета с черными разводами; она совсем забыла о слое косметики на своем лице. В другой ситуации непременно бы расстроилась, кинулась застирывать пятно, но сейчас она будто робот отмечала факты, но реагировала на них без тени эмоций.
Потом ее подняли на ноги, просто подхватили под мышки и привели в вертикальное состояние. Она слышала, как спорят два голоса: мужской и женский, но сама будто находилась за стеклом, сквозь которое почти не пробиваются звуки внешнего мира. Маленькая, беззащитная гусеница в ненадежном коконе.
Алю оттеснили к двери и за происходящим она наблюдала с равнодушной отрешенностью. Она видела, как блондин склонился над Татьяной Аристарховной, как та зашевелилась, совсем как медведь после зимней спячки: движения медленные, неуклюжие, и – все же пришла пора просыпаться.
Татьяна Аристарховна не без труда смогла принять сидячее положение, только глаза ее все еще были закрыты. Она стянула с головы свою безобразную шапку, положила ее на колени.
От радости или от того, что кто-то вцепился ногтями ей в талию, к Але вернулась способность соображать.
Она взвизгнула и резко развернулась.
Невеста блондина смотрела на нее, но одновременно будто сквозь. На лице женщины не осталось никаких красок, а макияж казался устрашающей маской, прилипшей к коже. Она шевелила губами, не произнося при этом ни звука. Алю она отпускать, похоже не собиралась и использовала на манер живого щита.
– Мне больно! – Аля не без труда вывернулась из когтей мучительницы. – Если очень хочется, хватайте своего мужчину за разные интимные места.
Блондин отвлекся от важного занятия, а именно приведения в чувства Татьяны Аристарховны, воззрился на Алю будто впервые ее увидел и удивился, что она делала в его квартире.
Зато саму Алю отпустили, но снова толкнули.
Не сильно, но очень обидно.
– Алька! - широко улыбнулась главбух, протягивая к ней руки и пытаясь сфокусировать взгляд.
Одновременно с этим в ухо Али выдохнули винным облачком, в котором запуталось слово «мама». Она потрясла головой, даже подергала себя за мочку уха, но слово будто запуталось у нее в мозге и совершенно точно не могло просто послышаться. Выпятив грудь, Аля громко и уверенно заявила:
– Не такая уж Татьяна Аристарховна страшная! - она зарядилась оптимизмом как батарейка смартфона от розетки и рвалась в бой. – Да, мы ошиблись адресом, со всяким может случиться. А вы, - она посмотрела на замершую статуей невесту блондина, - невоспитанная и грубая! Тот факт, что мы случайно проникли в ваш дом, не дает вам права так себя вести.
– Идиотка! - выплюнула та. – Что ты здесь делаешь?
– Я ведь уже объяснила… - Аля начала заикаться.
– Да уйди ты, курица! – Воздух вокруг загустел до состояния киселя, нагрелся и заискрил. А Аля ощутила уже привычный толчок.
– Да что за традиция в этом доме толкать ни в чем не повинную меня? – Она едва удержалась на ногах, уперевшись обеими руками в стену.
– Как у тебя наглости хватило явиться после всего?
Аля во все глаза смотрела на то, как Татьяна Аристарховна выслушивает отповедь совершенно посторонней девицы и никак не реагирует. Только губы женщины слегка подрагивали, да влажно блестели глаза.
Аля бестолково таращилась по сторонам, не фокусируя взгляд на чем-то конкретном. Ноги девушки жили своей жизнью выдавая неуклюжие па. А когда их взгляды с блондином пересеклись она лишь пожала плечами и рассеяно улыбнулась.
– Прости, до… Елизавета. – Голос Татьяны Аристарховны будто надломился, пошел трещинами. – Сама не знаю, как вышло. – И уже обращаясь к Але, попросила: - помоги мне подняться, Алевтина.
