– Не знаю. - Аля положила руки на стол. Не полностью, лишь самые кончики пальцев, так, будто готовилась оттолкнуться назад. – Он учился хорошо, на красный диплом шел.
– Аль, знаешь, что? – Мама решительно сунула сигарету в рот, крепко ухватив ее зубами. - Прав твой Алешка, ты – предательница, только предаешь саму себя. – Щелчок зажигалки высек ровное желтое пламя. – Сижу тут перед тобой распинаюсь. А толку? Ты хоть что-то для себя уяснишь или побежишь сейчас умолять его вернуться? Ушел и скатертью дорога!
Аля замерла с открытым ртом. У нее не осталось сил даже на то чтобы отогнать облако едкого дыма, которое выпустила мама ей в лицо.
– И не смотри на меня щенячьими глазками. - Она вбивала каждое слово в Алины уши точно гвозди. – Вышла бы замуж за Борьку Шустова и горя не знала. Он же звал тебя, уговаривал даже.
– Мам, но он же, - Аля перегнулась через стол и произнесла шепотом: - бандит.
После чего немедленно вернулась на свое место и схватив чашку, шумно отхлебнула. Чай оказался слишком сладким. Аля поморщилась, отставив чашку в сторону.
– Это раньше он был бандит! – Мама говорила нарочито громко, отчего Аля покрылась пунцовыми пятнами. – А теперь Борька Шустов уважаемый человек и депутат городского Собрания.
– Ну а что ты мне предлагаешь? – Аля осмотрелась по сторонам. Немногочисленные, в этот час, посетители кафе не обратили на вызывающий спич никакого внимания. Может мама права, и Аля предает себя? Боря действительно ухаживал за ней, даже предложение сделал однажды, о чем Аля никому не рассказывала. Во-первых, Боря был в тот день в стельку пьян. Во-вторых, сама Аля не поверила бы ему даже если бы он сдал тест на трезвость и адекватность.
Маме легко говорить с ее-то внешностью. Их до сих пор называют сестрами, при чем Аля – старшая. Как она вообще при такой наследственности умудрилась родиться серой и заурядной? Мама в своем возрасте еще кружила головы молодым любовникам, чем с удовольствием пользовалась. Никто не давал ей ее реального возраста и на людях она даже просила называть ее по имени.
Если проводить аналогию, Аля была куклой второго сорта, которую собрали из отходов производства и слепили на авось. Беги, мол, бедолага, как-нибудь выживешь.
Смотреть на себя в зеркало Аля не любила, стараясь не задерживаться возле отражающих поверхностей больше чем на три минуты.
– Менять жизнь никогда не поздно. - Мама жестом позвала официанта. – Хочешь я прям сейчас Борьке позвоню и приглашу его? Я с его мамой в приятельских отношениях. Минут двадцать поболтаем, я убегу по делам, оставлю голубков ворковать наедине. Он тоже недавно развелся, поэтому сейчас легкая добыча.
– Мам, я так не могу. У меня еще наволочки Лешкой пахнут, а ты меня сватать пытаешься. – Аля сникла. Ее запала никогда не хватало надолго.
– Никто не может, потому и надо себя заставлять. – Женщина окинула заинтересованным взглядом подошедшего официанта. Он сменил пепельницу и вопросительно уставился, ожидая пожеланий клиентки.
– Что-то хотели? – Спросил, обжигая улыбкой, которая бывает только в том прекрасном возрасте, когда кажется будто весь мир на твоей ладони и все еще впереди. – Могу я забрать посуду?
– Можете. - Женщина улыбнулась симпатичному парню в ответ. Аля в очередной раз позавидовала ее способности включать режим флирта в любой ситуации. Однажды мама умудрилась напроситься на свидание с врачом травмпункта, когда неудачно подвернула ногу. Хотя, слово «напроситься» точно не про нее. Мужики в очередь готовы вставать, лишь бы удостоиться ее внимания. – Пригласите мою подругу поужинать сегодня, - выпалила без перехода.
Приветливая улыбка сползла с лица парня, как только он перевел взгляд на предлагаемый вариант. В прозрачно-голубых глазах отразилась целая гамма чувств и ни одно их них не оказалось в пользу Али. Голубые озера подернулись серой дымкой, будто летний день вдруг сменился осенними сумерками. Официант прокашлялся, открыл было рот, но Аля поспешила спасти его от придумывания оправданий:
– Не обращайте внимания, молодой человек. – Смущаясь заговорила она. Дотянулась под столом до ноги сияющей улыбкой матери и наступила на нее. – Мы просто поспорили, она проиграла и это ее задание.
Парень, кажется, выдохнул с облегчением, прижав в груди круглый пластиковый поднос. Сумерки растворились в небесной лазури, улыбка вернулась на привлекательное лицо.
– Жаль, - огорчение в голосе прозвучало почти искренне, - я бы с удовольствием пригласил красивую девушку на свидание. – Смотрел он вовсе не на Алю. Но она давно привыкла к подобному и уже не обижалась.
– Экий вы, сударь невоспитанный. Я же не сказала «пригласите даму замуж», всего-то и предложила приятно провести время в хорошей компании.
Официанта как ветром сдуло. Мама умела отшивать неугодных кавалеров и делала это филигранно. Только Аля чувствовала себя залежалым товаром на ярмарке, которому ушлый продавец пытается накрутить цену.
– Кстати, Женя за тебя очень волновалась. Это она мне позвонила и попросила навестить тебя.
– Поэтому ты подняла меня в несусветную рань и заставила тащиться через весь город в кафе?
– Милая, но не могла же я и в самом деле поехать к тебе? – мама возмущалась с такой искренностью, что Але захотелось перед ней извиниться. – У меня сегодня две репетиции, а вечером уже спектакль.
– Спектакль, в котором у тебя роль феи, - устало заметила Аля, но, дабы не разжигать скандала, постаралась перевести тему. – Ты сказала будто Евгения Петровна волнуется обо мне? Я правильно поняла?
– А ты знаешь другую Женю? – мама выдержала паузу и только потом заговорила. - Да, Евгения Петровна, твоя свекровь.
– Бывшая свекровь.
– Бывшими бывают мужья, моя хорошая, но не свекрови. И да, ты поняла правильно. А что такого?
– Ничего, кроме того, что она меня терпеть не могла и, наверняка, молилась, чтобы я поскорее исчезла из жизни ее распрекрасного сыночка. Почему ты вообще продолжаешь с ней общаться?
– Не начинай, Алевтина! - мама повела плечами. – Я никогда не лезла в ваши отношения с мужем и, если ты с ним развелась, не значит, что я должна терять подругу.
– Да вы же ненавидите друг друга!
– Именно поэтому у тебя нет друзей. Ты слишком категорична, вся в покойного папашу. Для вас существует только черное и белое, никаких полутонов и оттенков.
– А ты, мама? – Аля боялась задавать этот вопрос, не хотела сделать себе больно, но все же не удержалась.
– Что я?
– Ты за меня волновалась?
– Брось, милая. - Мама поперхнулась и закашлялась. – Разумеется, я волновалась, но что я могла сделать? И потом, у меня много работы. Кстати, я рада, что ты уволилась из своего вертепа. Что за профессия такая продавать людям квартиры?
– Риелтор, мама. Посмотри в словаре.
– Я всем говорю, что ты у меня консультант по элитной недвижимости. Они закатывают глаза и больше ничего не спрашивают. Правда, я здорово придумала?
– Гениально, - кивнула Аля. – Только теперь я элитная безработная с долгами и без определенного будущего.
В этом была вся мама. Примерно с семнадцати лет она присутствовала в жизни дочери номинально. Мама делала карьеру, как она сама называла свои бесконечные романы с режиссерами, каждый из которых обещал не просто вывести ее в первые составы, но оказать протекцию в дальнейшем продвижении ее кандидатуры, если не в столичные театры, то уж как минимум в областные.
Верила ли им мама или ей просто нравилось порхать бабочкой с цветка на цветок, Аля не знала.
Догадывался ли папа об адюльтерах супруги, тоже останется тайной.
Але не досталась маминой красоты и папиного характера. В одиннадцать она всерьез задумалась: а не приемная ли она дочь? Высказать умозаключения вслух так и не решилась, но долго еще жила под гнетом тяжких дум, украдкой разглядывая маму, выискивая общие черты; репетировала перед зеркалом командный голос – надеясь услышать папины интонации.
Ничего не совпадало.
Аля даже придумала для себя грустную историю, в которой безутешные король и королева какой-нибудь далекой страны искали свою потерянную дочку, морщили ничем непримечательные лица и неуверенно командовали слугами, которые слушались их исключительно из жалости. То, что она вполне может оказаться принцессой, долгое время позволяло Але не впасть в уныние и не отгородиться от всего мира.
Сказка разрушилась в ее пятнадцатый день рождения, когда приехала бабушка и глядя на внучку сказала: «Алька вся в отца, у него в том возрасте тоже вся рожа в прыщах была, что аж глаз не видно».
Папа, доблестный вояка, краснел и становился будто ниже ростом, виновато смотрел на дочь и пожимал могучими плечами.
– От меня-то ты чего хочешь?
Аля вздрогнула. Она провалилась в воспоминания, а мама взяла и сбросила ей лестницу, которая пребольно ударила по голове вместо помощи.
Аля много раз прокручивала в мыслях похожий разговор, и она точно знала, чего хочет. Хочет, чтобы мама любила ее настоящей, а не формальной любовью; хочет быть дочерью, а не странной подружкой, с которой можно встретиться раз в пару месяцев и поговорить на отвлеченные темы. Да просто материнских объятий хочется и теплого дыхания в макушку, чтобы шептали что-то ласково-успокаивающее и никуда бы не отпускали.
Аля очень устала справляться со своей жизнью в одиночку.
И устала скрывать ото всех свою усталость.
Хотя, иногда ей кажется будто окружающие видят ее насквозь, сочувствуют, жалеют.
Жалкая и никчемная Алевтина, так бы про нее могла сказать Татьяна Аристарховна. Она даже услышала ее голос, увидела сведенные к переносице брови и сложенные на груди руки.
И …улыбнулась.
Татьяна Аристарховна идеальная мама.
– Алевтина, ну что ты молчишь? Главное улыбается и молчит.
– Все хорошо. - Аля протянула руку и накрыла мамину ладонь, легонько сжав пальцы. – Я просто рада нашей встрече.
Мама руку не убрала, но напряжение Аля почувствовала кожей. Мама улыбалась, улыбка выходила натянутой и пресной, будто Аля сидела в первом ряду на спектакле и смотрела на актрису не самого большого таланта.
Она не расстроилась, потому как не ждала ничего другого и на ее месте, наверное, тоже напряглась бы и, возможно, чувствовала бы себя неуютно. Поэтому Аля сделала вид, что ей срочно захотелось выпить чаю. Она обхватила чашку, блаженно зажмурилась, но сделав глоток с большим трудом проглотила остывшую сладкую бурду.
– Мужики не стоят того, чтобы по ним долго убиваться. – Аля едва не поперхнулась, услышав слова матери. – Алешенька твой не заслужил и того, чтобы выходить за него замуж. До сих пор не понимаю, чем он тебя взял. Ты же не уродина какая-то! И далеко не дурочка, чтобы вот так вешаться на первого встречного. Он для тебя был как чудодейственные таблетки для моей соседки снизу. Она принимала пустышки, которые выдавались за дорогое лекарство. Пользы от него никакой, а вред колоссальный. Потому как отбери «чудо-лекарство», и она умрет. Но не от болезни, а от того, что отняли надежду.
– Ты правда считаешь меня красивой? – Аля вцепилась в сказанное будто невзначай, бульдожьей хваткой.
– Странно, что, ты, себя таковой не считаешь, - хмыкнула в ответ мама. – Или все из-за официанта? Так он сосунок, который ищет себе няньку, а не женщину. Думаешь тебя муж бросил? Нет, милая моя, ты сама себя забросила в дальний угол и таращишься оттуда дрожащей болонкой, скаля зубы на любого, кто приблизится и протянет руку, чтобы погладить. Один дурак только потряс перед тобой своей колбасой, ты и побежала на задних лапках.
– Мама, - одернула ее Аля, - ты что такое говоришь?! Какая еще колбаса?!
– Это метафорически, не придирайся. Я все же советую тебе обратить внимание на Борьку.
– А у него какая-то особенная колбаса? За ней бежать можно?
– Дело совсем в другом. – Взгляд мамы сделался рассеянным, будто расфокусированным. – Однажды наступает момент и вот ты уже хватаешься за любую колбасу в надежде, что именно она окажется пожирнее и с хорошими специями. Потом смотришь по сторонам, а прилавок пуст и выбирать оказывается было не из чего. Само ожидание любви похоже на прием в поликлинике. Ты просиживаешь лучшие годы своей жизни в очереди, но не всегда попадаешь к нужному специалисту. Осознав ошибку, мчишься по коридорам, заглядывая в каждый кабинет, а в итоге понимаешь, что лечится уже поздно.
Аля перестала понимать мамины эвфемизмы и следить за противоречивым ходом мыслей, просто кивала, делая вид, что со всем соглашается. Если будет необходимо, она даже пообещает позвонить Шустову, только бы не слушать больше рассказы в жанре гастрономического порно.
В затянувшемся молчании, как айсберг из ледяного океана вдруг вынырнуло понимание того насколько они с мамой похожи. Аля-то всегда считала ее этакой стрекозой, вечно молодой и беззаботной, порхающей, лёгкой, ловко уворачивающейся от коварного сачка житейских неприятностей. Открывшаяся правда привела ее в чувства, словно она нашатыря нюхнула.
Имела ли она право осуждать маму, если та всего лишь хотела построить для себя островок счастья? Ну и что с того, что самой Але не хватило бы на том клочке земли места, она уже повзрослела и не нуждалась в опеке. Птицы не оставляют своих птенцов в гнезде надолго и лишь те начинают пытаться летать, выпихивают отпрысков наружу, в жестокий и беспощадный мир.
Иначе нельзя!
Сидя в гнезде им никогда не научиться полету, не ощутить приятную упругость воздуха в размахе крыла.
Аля тоже когда-то была птенцом. И мама точно знала в какой момент должна столкнуть ее вниз. Ведь Аля не разбилась, не рухнула камнем на землю, она взлетела. И пусть полет оказался коротким, закончившись обидным падением, но он был! И теперь, зная, как прекрасно взмывать к небесам, она может повторить все с самого начала.
Одного ей не хватает – надежного крыла рядом, которое поддержит и не позволит разбиться даже при самом сильном встречном ветре.
Перед внутренним взором появилась сначала улыбка, затем глаза с хитрым прищуром. Совсем как Чеширский кот из сказки в памяти всплывал образ блондина.
С чего он вообще забрался к ней в голову? Щурится еще. Кот он и есть кот!
Может и правда встретиться с Шустовым? Чего она в конце концов теряет? На работу до Нового года все равно не устроиться, а занять чем-то свободное время нужно. Заодно и всяких там блондинов из мыслей вытряхнуть.
Думала ли она в тот момент о Лешке? Да, думала, но приходила к одному неутешительному выводу. Они жили под одной крышей, но так и не узнали друг друга. Если бы кто-то сказал ей подобное раньше, Аля ни за что не поверила бы и даже посмотрела бы на такого человека с укором, потому как ничего важнее семьи нет и быть не может. Она и теперь оставалась при своем мнении.
Семья — превыше всего, но лишь в том случае, когда она настоящая, а не бутафорская обозначенная на бумаге, закрепленной штампом. Штамп ведь ничего не меняет и никогда не удержит в единой связке двоих людей, если они не хотят и не умеют быть вместе.
Они вот не смогли…
Так случается и нужно смириться, принять и попробовать простить.
Аля почти решилась позвонить Лешке, сказать, что не злится на него и прощает, но испугалась, что сама не заметит, как снова окажется замужем.
Дальнейший разговор с мамой совсем не клеился, та постоянно смотрела на время и заметно нервничала. Поэтому, когда Аля сказала, что ей пора, мама ради соблюдения приличий поохала, но не слишком усердно, дабы растрогавшаяся дочь не растаяла для продолжения общения.
– Аль, знаешь, что? – Мама решительно сунула сигарету в рот, крепко ухватив ее зубами. - Прав твой Алешка, ты – предательница, только предаешь саму себя. – Щелчок зажигалки высек ровное желтое пламя. – Сижу тут перед тобой распинаюсь. А толку? Ты хоть что-то для себя уяснишь или побежишь сейчас умолять его вернуться? Ушел и скатертью дорога!
Аля замерла с открытым ртом. У нее не осталось сил даже на то чтобы отогнать облако едкого дыма, которое выпустила мама ей в лицо.
– И не смотри на меня щенячьими глазками. - Она вбивала каждое слово в Алины уши точно гвозди. – Вышла бы замуж за Борьку Шустова и горя не знала. Он же звал тебя, уговаривал даже.
– Мам, но он же, - Аля перегнулась через стол и произнесла шепотом: - бандит.
После чего немедленно вернулась на свое место и схватив чашку, шумно отхлебнула. Чай оказался слишком сладким. Аля поморщилась, отставив чашку в сторону.
– Это раньше он был бандит! – Мама говорила нарочито громко, отчего Аля покрылась пунцовыми пятнами. – А теперь Борька Шустов уважаемый человек и депутат городского Собрания.
– Ну а что ты мне предлагаешь? – Аля осмотрелась по сторонам. Немногочисленные, в этот час, посетители кафе не обратили на вызывающий спич никакого внимания. Может мама права, и Аля предает себя? Боря действительно ухаживал за ней, даже предложение сделал однажды, о чем Аля никому не рассказывала. Во-первых, Боря был в тот день в стельку пьян. Во-вторых, сама Аля не поверила бы ему даже если бы он сдал тест на трезвость и адекватность.
Маме легко говорить с ее-то внешностью. Их до сих пор называют сестрами, при чем Аля – старшая. Как она вообще при такой наследственности умудрилась родиться серой и заурядной? Мама в своем возрасте еще кружила головы молодым любовникам, чем с удовольствием пользовалась. Никто не давал ей ее реального возраста и на людях она даже просила называть ее по имени.
Если проводить аналогию, Аля была куклой второго сорта, которую собрали из отходов производства и слепили на авось. Беги, мол, бедолага, как-нибудь выживешь.
Смотреть на себя в зеркало Аля не любила, стараясь не задерживаться возле отражающих поверхностей больше чем на три минуты.
– Менять жизнь никогда не поздно. - Мама жестом позвала официанта. – Хочешь я прям сейчас Борьке позвоню и приглашу его? Я с его мамой в приятельских отношениях. Минут двадцать поболтаем, я убегу по делам, оставлю голубков ворковать наедине. Он тоже недавно развелся, поэтому сейчас легкая добыча.
– Мам, я так не могу. У меня еще наволочки Лешкой пахнут, а ты меня сватать пытаешься. – Аля сникла. Ее запала никогда не хватало надолго.
– Никто не может, потому и надо себя заставлять. – Женщина окинула заинтересованным взглядом подошедшего официанта. Он сменил пепельницу и вопросительно уставился, ожидая пожеланий клиентки.
– Что-то хотели? – Спросил, обжигая улыбкой, которая бывает только в том прекрасном возрасте, когда кажется будто весь мир на твоей ладони и все еще впереди. – Могу я забрать посуду?
– Можете. - Женщина улыбнулась симпатичному парню в ответ. Аля в очередной раз позавидовала ее способности включать режим флирта в любой ситуации. Однажды мама умудрилась напроситься на свидание с врачом травмпункта, когда неудачно подвернула ногу. Хотя, слово «напроситься» точно не про нее. Мужики в очередь готовы вставать, лишь бы удостоиться ее внимания. – Пригласите мою подругу поужинать сегодня, - выпалила без перехода.
Приветливая улыбка сползла с лица парня, как только он перевел взгляд на предлагаемый вариант. В прозрачно-голубых глазах отразилась целая гамма чувств и ни одно их них не оказалось в пользу Али. Голубые озера подернулись серой дымкой, будто летний день вдруг сменился осенними сумерками. Официант прокашлялся, открыл было рот, но Аля поспешила спасти его от придумывания оправданий:
– Не обращайте внимания, молодой человек. – Смущаясь заговорила она. Дотянулась под столом до ноги сияющей улыбкой матери и наступила на нее. – Мы просто поспорили, она проиграла и это ее задание.
Парень, кажется, выдохнул с облегчением, прижав в груди круглый пластиковый поднос. Сумерки растворились в небесной лазури, улыбка вернулась на привлекательное лицо.
– Жаль, - огорчение в голосе прозвучало почти искренне, - я бы с удовольствием пригласил красивую девушку на свидание. – Смотрел он вовсе не на Алю. Но она давно привыкла к подобному и уже не обижалась.
– Экий вы, сударь невоспитанный. Я же не сказала «пригласите даму замуж», всего-то и предложила приятно провести время в хорошей компании.
Официанта как ветром сдуло. Мама умела отшивать неугодных кавалеров и делала это филигранно. Только Аля чувствовала себя залежалым товаром на ярмарке, которому ушлый продавец пытается накрутить цену.
– Кстати, Женя за тебя очень волновалась. Это она мне позвонила и попросила навестить тебя.
– Поэтому ты подняла меня в несусветную рань и заставила тащиться через весь город в кафе?
– Милая, но не могла же я и в самом деле поехать к тебе? – мама возмущалась с такой искренностью, что Але захотелось перед ней извиниться. – У меня сегодня две репетиции, а вечером уже спектакль.
– Спектакль, в котором у тебя роль феи, - устало заметила Аля, но, дабы не разжигать скандала, постаралась перевести тему. – Ты сказала будто Евгения Петровна волнуется обо мне? Я правильно поняла?
– А ты знаешь другую Женю? – мама выдержала паузу и только потом заговорила. - Да, Евгения Петровна, твоя свекровь.
– Бывшая свекровь.
– Бывшими бывают мужья, моя хорошая, но не свекрови. И да, ты поняла правильно. А что такого?
– Ничего, кроме того, что она меня терпеть не могла и, наверняка, молилась, чтобы я поскорее исчезла из жизни ее распрекрасного сыночка. Почему ты вообще продолжаешь с ней общаться?
– Не начинай, Алевтина! - мама повела плечами. – Я никогда не лезла в ваши отношения с мужем и, если ты с ним развелась, не значит, что я должна терять подругу.
– Да вы же ненавидите друг друга!
– Именно поэтому у тебя нет друзей. Ты слишком категорична, вся в покойного папашу. Для вас существует только черное и белое, никаких полутонов и оттенков.
– А ты, мама? – Аля боялась задавать этот вопрос, не хотела сделать себе больно, но все же не удержалась.
– Что я?
– Ты за меня волновалась?
– Брось, милая. - Мама поперхнулась и закашлялась. – Разумеется, я волновалась, но что я могла сделать? И потом, у меня много работы. Кстати, я рада, что ты уволилась из своего вертепа. Что за профессия такая продавать людям квартиры?
– Риелтор, мама. Посмотри в словаре.
– Я всем говорю, что ты у меня консультант по элитной недвижимости. Они закатывают глаза и больше ничего не спрашивают. Правда, я здорово придумала?
– Гениально, - кивнула Аля. – Только теперь я элитная безработная с долгами и без определенного будущего.
В этом была вся мама. Примерно с семнадцати лет она присутствовала в жизни дочери номинально. Мама делала карьеру, как она сама называла свои бесконечные романы с режиссерами, каждый из которых обещал не просто вывести ее в первые составы, но оказать протекцию в дальнейшем продвижении ее кандидатуры, если не в столичные театры, то уж как минимум в областные.
Верила ли им мама или ей просто нравилось порхать бабочкой с цветка на цветок, Аля не знала.
Догадывался ли папа об адюльтерах супруги, тоже останется тайной.
Але не досталась маминой красоты и папиного характера. В одиннадцать она всерьез задумалась: а не приемная ли она дочь? Высказать умозаключения вслух так и не решилась, но долго еще жила под гнетом тяжких дум, украдкой разглядывая маму, выискивая общие черты; репетировала перед зеркалом командный голос – надеясь услышать папины интонации.
Ничего не совпадало.
Аля даже придумала для себя грустную историю, в которой безутешные король и королева какой-нибудь далекой страны искали свою потерянную дочку, морщили ничем непримечательные лица и неуверенно командовали слугами, которые слушались их исключительно из жалости. То, что она вполне может оказаться принцессой, долгое время позволяло Але не впасть в уныние и не отгородиться от всего мира.
Сказка разрушилась в ее пятнадцатый день рождения, когда приехала бабушка и глядя на внучку сказала: «Алька вся в отца, у него в том возрасте тоже вся рожа в прыщах была, что аж глаз не видно».
Папа, доблестный вояка, краснел и становился будто ниже ростом, виновато смотрел на дочь и пожимал могучими плечами.
– От меня-то ты чего хочешь?
Аля вздрогнула. Она провалилась в воспоминания, а мама взяла и сбросила ей лестницу, которая пребольно ударила по голове вместо помощи.
Аля много раз прокручивала в мыслях похожий разговор, и она точно знала, чего хочет. Хочет, чтобы мама любила ее настоящей, а не формальной любовью; хочет быть дочерью, а не странной подружкой, с которой можно встретиться раз в пару месяцев и поговорить на отвлеченные темы. Да просто материнских объятий хочется и теплого дыхания в макушку, чтобы шептали что-то ласково-успокаивающее и никуда бы не отпускали.
Аля очень устала справляться со своей жизнью в одиночку.
И устала скрывать ото всех свою усталость.
Хотя, иногда ей кажется будто окружающие видят ее насквозь, сочувствуют, жалеют.
Жалкая и никчемная Алевтина, так бы про нее могла сказать Татьяна Аристарховна. Она даже услышала ее голос, увидела сведенные к переносице брови и сложенные на груди руки.
И …улыбнулась.
Татьяна Аристарховна идеальная мама.
– Алевтина, ну что ты молчишь? Главное улыбается и молчит.
– Все хорошо. - Аля протянула руку и накрыла мамину ладонь, легонько сжав пальцы. – Я просто рада нашей встрече.
Мама руку не убрала, но напряжение Аля почувствовала кожей. Мама улыбалась, улыбка выходила натянутой и пресной, будто Аля сидела в первом ряду на спектакле и смотрела на актрису не самого большого таланта.
Она не расстроилась, потому как не ждала ничего другого и на ее месте, наверное, тоже напряглась бы и, возможно, чувствовала бы себя неуютно. Поэтому Аля сделала вид, что ей срочно захотелось выпить чаю. Она обхватила чашку, блаженно зажмурилась, но сделав глоток с большим трудом проглотила остывшую сладкую бурду.
– Мужики не стоят того, чтобы по ним долго убиваться. – Аля едва не поперхнулась, услышав слова матери. – Алешенька твой не заслужил и того, чтобы выходить за него замуж. До сих пор не понимаю, чем он тебя взял. Ты же не уродина какая-то! И далеко не дурочка, чтобы вот так вешаться на первого встречного. Он для тебя был как чудодейственные таблетки для моей соседки снизу. Она принимала пустышки, которые выдавались за дорогое лекарство. Пользы от него никакой, а вред колоссальный. Потому как отбери «чудо-лекарство», и она умрет. Но не от болезни, а от того, что отняли надежду.
– Ты правда считаешь меня красивой? – Аля вцепилась в сказанное будто невзначай, бульдожьей хваткой.
– Странно, что, ты, себя таковой не считаешь, - хмыкнула в ответ мама. – Или все из-за официанта? Так он сосунок, который ищет себе няньку, а не женщину. Думаешь тебя муж бросил? Нет, милая моя, ты сама себя забросила в дальний угол и таращишься оттуда дрожащей болонкой, скаля зубы на любого, кто приблизится и протянет руку, чтобы погладить. Один дурак только потряс перед тобой своей колбасой, ты и побежала на задних лапках.
– Мама, - одернула ее Аля, - ты что такое говоришь?! Какая еще колбаса?!
– Это метафорически, не придирайся. Я все же советую тебе обратить внимание на Борьку.
– А у него какая-то особенная колбаса? За ней бежать можно?
– Дело совсем в другом. – Взгляд мамы сделался рассеянным, будто расфокусированным. – Однажды наступает момент и вот ты уже хватаешься за любую колбасу в надежде, что именно она окажется пожирнее и с хорошими специями. Потом смотришь по сторонам, а прилавок пуст и выбирать оказывается было не из чего. Само ожидание любви похоже на прием в поликлинике. Ты просиживаешь лучшие годы своей жизни в очереди, но не всегда попадаешь к нужному специалисту. Осознав ошибку, мчишься по коридорам, заглядывая в каждый кабинет, а в итоге понимаешь, что лечится уже поздно.
Аля перестала понимать мамины эвфемизмы и следить за противоречивым ходом мыслей, просто кивала, делая вид, что со всем соглашается. Если будет необходимо, она даже пообещает позвонить Шустову, только бы не слушать больше рассказы в жанре гастрономического порно.
В затянувшемся молчании, как айсберг из ледяного океана вдруг вынырнуло понимание того насколько они с мамой похожи. Аля-то всегда считала ее этакой стрекозой, вечно молодой и беззаботной, порхающей, лёгкой, ловко уворачивающейся от коварного сачка житейских неприятностей. Открывшаяся правда привела ее в чувства, словно она нашатыря нюхнула.
Имела ли она право осуждать маму, если та всего лишь хотела построить для себя островок счастья? Ну и что с того, что самой Але не хватило бы на том клочке земли места, она уже повзрослела и не нуждалась в опеке. Птицы не оставляют своих птенцов в гнезде надолго и лишь те начинают пытаться летать, выпихивают отпрысков наружу, в жестокий и беспощадный мир.
Иначе нельзя!
Сидя в гнезде им никогда не научиться полету, не ощутить приятную упругость воздуха в размахе крыла.
Аля тоже когда-то была птенцом. И мама точно знала в какой момент должна столкнуть ее вниз. Ведь Аля не разбилась, не рухнула камнем на землю, она взлетела. И пусть полет оказался коротким, закончившись обидным падением, но он был! И теперь, зная, как прекрасно взмывать к небесам, она может повторить все с самого начала.
Одного ей не хватает – надежного крыла рядом, которое поддержит и не позволит разбиться даже при самом сильном встречном ветре.
Перед внутренним взором появилась сначала улыбка, затем глаза с хитрым прищуром. Совсем как Чеширский кот из сказки в памяти всплывал образ блондина.
С чего он вообще забрался к ней в голову? Щурится еще. Кот он и есть кот!
Может и правда встретиться с Шустовым? Чего она в конце концов теряет? На работу до Нового года все равно не устроиться, а занять чем-то свободное время нужно. Заодно и всяких там блондинов из мыслей вытряхнуть.
Думала ли она в тот момент о Лешке? Да, думала, но приходила к одному неутешительному выводу. Они жили под одной крышей, но так и не узнали друг друга. Если бы кто-то сказал ей подобное раньше, Аля ни за что не поверила бы и даже посмотрела бы на такого человека с укором, потому как ничего важнее семьи нет и быть не может. Она и теперь оставалась при своем мнении.
Семья — превыше всего, но лишь в том случае, когда она настоящая, а не бутафорская обозначенная на бумаге, закрепленной штампом. Штамп ведь ничего не меняет и никогда не удержит в единой связке двоих людей, если они не хотят и не умеют быть вместе.
Они вот не смогли…
Так случается и нужно смириться, принять и попробовать простить.
Аля почти решилась позвонить Лешке, сказать, что не злится на него и прощает, но испугалась, что сама не заметит, как снова окажется замужем.
Дальнейший разговор с мамой совсем не клеился, та постоянно смотрела на время и заметно нервничала. Поэтому, когда Аля сказала, что ей пора, мама ради соблюдения приличий поохала, но не слишком усердно, дабы растрогавшаяся дочь не растаяла для продолжения общения.
