Павсаний почувствовал опасность и начал вырываться, перебирая лапами, стараясь как можно быстрее вылезти на поверхность. Лапки продолжали липнуть к мокрой земле. Он продолжал цепляться за землю, орудуя всеми семью парами ног, но они увязали, а мокрая земля стискивала, мешая двигаться. Его туловище обладало шириной 9 миллиметров, ему было неудобно продолжать лезть. Наконец, он покинул вязкий участок и начал карабкаться вверх, расталкивая землю, уже быстрее. Он почувствовал, что опасность завязнуть больше ему не угрожает, и уже проявлял меньше усилий. Теперь Павсаний просто рыл норку наверх. Наконец, он выбрался.
Перебежал немного в другое место.
Чувство опасности прошло. Он нашел очень широкий и при этом низкий пук травы, и начал тыкаться в его края, проверяя, нет ли тут входа - под землю, туда, где могло находиться пространство, в которое можно залезть, пространство, где находятся земля и корни, а еще могут быть норки, могут быть разные пустоты. Чувствовался слабый запах подгнивших корней.
Наконец, удалось протиснуться между двумя корнями. Так! Теперь дальше! Павсаний унюхал подгнивший корень справа, есть ему сейчас было не нужно, и он карабкался по полости в земле, образованной корнями и кусками мокроватой плотной почвы.
Удалось найти путь немного пониже. Ага! Вот место, на котором можно устроиться всем телом. Неожиданно сверху начала немного давить на спину земля. Потом это прошло. Павсаний чуть передвинулся вперед. Тут тоже удобно. Как и другие мокрицы его вида, он замечательно ориентировался в этой непроглядной темноте и чувствовал себя здесь уверенно.
Все. Тут он и устроится отдыхать. Или нет? Или немного переместиться? Нет. Не нужно. Все. Он устроится отдыхать здесь.
Черед два дня ближе к вечеру по норке, где Павсаний готовился выйти на поверхность, начала течь вода. Она омывала его тело. Он немного переместился, но вода продолжала течь. Опасности не было, и он не стал никуда двигаться. Вода ушла где-то через два часа. Но капельки оставались на стенках вокруг. Земля тут была влажной и вязкой.
Павсаний сегодня вылез на поверхность уже когда было темно.
Он двинулся в поисках пищи. Ряд ярких огней, которые были хорошо видны, находился в данный момент позади и справа.
Надо идти дальше. Неглубокое углубление с водой. Стоп.
Он увязал в мокрой земле и натыкался на воду. Нет. Сейчас далеко идти нельзя. За неимением подгнивших частей растений он поел свежего. Потом двинулся обратно.
Земля была мокрой и вязкой. Он останавливался, не решаясь залезть в какое-нибудь убежище, двигался дальше, и почти тут же останавливался, не решаясь лезть в укрытие. И снова, и снова, и снова. Иногда он натыкался на воду.
Он остановился и решил ждать.
Часа через три земля подсохла. Он залез под ком земли и корней, находящийся под одним из пуков травы. Сегодня было весьма прохладно. Это очень радовало.
Он останется на отдых здесь.
Через четыре дня он возвращался после еды к тем местам, где жил. Цепочка огней, состоящих из яркого плотного света, находилась впереди и слева, вокруг стояла ночная темнота. Он видел рядом с цепочкой ярких огней деревья, далекие-далекие, как и сами те огни. Кроны деревьев в некоторых местах тоже отсвечивали, только их свечение было менее ярким и менее плотным.
Он уперся во что-то жесткое. Оно было прямым. И не твердым на ощупь. А внизу была земля. Павсаний тыкался в это твердое, ища внизу путь, как бы под это залезть. Наконец, удалось. Он карабкался по ходу, вверху была гладкая поверхность, по бокам и внизу - земля.
Он слышал шорохи, которые, скорее всего, принадлежали другим мокрицам. Наконец, он ткнулся в кого-то движущегося, и остановился, а затем чуть отошел назад. Поняв, что это другая мокрица, он стал ждать.
Раздался небольшой шорох, говоривший о том, что эта другая мокрица, наверное, отползла.
Спустя какое-то время он чуть передвинулся вперед. Ровная жесткая поверхность наверху, которая почти всегда касалась его спины, прогибалась вверх под воздействием его тела часть того времени, когда он переходил с одного места на другое. Он решил ждать дальше.
Павсаний продолжил отдыхать под довольно крупным куском картона, прилипшим к земле. Шорохи слышались весьма часто. Их здесь много. Он не один. Кроме него, тут, может, достаточно много мокриц.
Тут он и решил отдыхать до следующего вечера.
Через два дня было прохладно.
Он выполз из своего укрытия, которым на этот раз были корни под пуком травы. Отправился искать пищу. Он пошел в сторону большого ровного пространства. Вышел на него, и двинулся дальше. Твердая поверхность внизу, покрытая неровностями, похожими одна на другую, не пахла, на ней не было растений. Он продолжил ползать здесь, время от времени останавливаясь. Тем же нанимались как минимум еще три мокрицы. Их тела устроились здесь в неподвижности, в них нельзя было разглядеть какого-либо действия, которое могло привлечь внимание. Вот одна из мокриц пошла и вскоре остановилась. Он сейчас стоял на месте. Потом решил идти. Поверхность с неровностями. Нет растений. Нет пищи. Он продолжал стоять на асфальтовой площадке. Потом пошел. Остановился. Начало темнеть. Он еще какое-то время провел здесь. Пищи тут не было, он отполз к краю площадки, к бетонному блоку, который стоял почти впритык к тому место, где она начиналась. Немного отбежал назад. Развернулся. Обежал бетонный блок слева. Оказался на земле, в зарослях травы. Продолжил двигаться дальше. Нашел, наконец, подгнившую травинку и поел. Двинулся обратно к тем местам, где останавливался обычно до следующего вечера.
В следующий раз он опять выбрался на поверхность только к наступлению темноты. Он бежал в зарослях травы. В одном из пуков, состоящем из множества коротких травинок, он учуял запах пищи. Двинулся к его краю и натолкнулся на слизня. Отбежал.
Подождал немного. Теперь к запаху еды добавился еще один - тот, который исходил от крупного существа, которое было намного больше него - такого, какое он сейчас встретил.
Отбежать еще? Нет, не надо.
Павсаний принялся ждать. Минут через десять ослаб запах, издаваемый крупным, массивным существом, которого следовало избегать.
Туда! К пуку травы! Травинки пахли слизнем. Что же это такое? Что делать? Остановиться. Вот он, подгнивший корешок. Но мешает запах, такой, какой распространяется крупным, массивным существом - слизнем. Может, тогда идти дальше? Павсаний замер на несколько секунд, потом решил отправиться дальше в своих поисках пищи, побежал от пука травы и снова натолкнулся на слизня. Свернулся в кольцо. Он теперь лежал на земле боком. Пластины на его спине располагались наружу.
Так он и лежал теперь, свернувшись колечком. Было страшно. Он находился в позе, которую принимал для защиты от опасности. Слизень не касался его тела. Но в воздухе присутствовал отчетливый пугающий дух, исходящий от него. Неизвестно, был ли это тот же слизень, на которого он наткнулся в предыдущий раз, или другой. Но от него шел тот же пугающий дух - устрашающий аромат слизня. Различить, тот же слизень, или другой, по запаху было нельзя.
Но присутствовал все тот же устрашающий аромат. Он сильно ощутился, когда Павсаний натолкнулся на слизня и свернулся в кольцо. Поэтому присутствие запаха вынуждало оставаться во все той же защитной позе и ждать. Время шло и шло. Наконец, устрашающий аромат схлынул. Но все равно его можно было учуять. Поэтому нужно было лежать, свернувшись колечком. Необходимость ждать и необходимость продолжать все-таки поиски еды, необходимость двигаться дальше сейчас абсолютно не волновали. Их не было. Присутствовала важность этой защитной позы - лежать, свернувшись в кольцо.
Где-то раздалось скрежетание лапок. Это либо другая мокрица, либо насекомое. Скорее всего. Существо, наверное, проскрежетало лапками о травинку.
Левый бок, на котором Павсаний лежал, свернувшись в колечко, покоился на нескольких комках влажной земли.
Продолжало идти время. Наконец, пугающий дух ослаб еще больше. Павсаний встал на землю лапами. Понял, где находится направление в сторону от тех мест, где он отдыхал - в сторону, противоположную асфальтовой площадке.
Пошел туда. Дальше, в поисках еды. На земле обнаружился запах слизня. Остановиться. Павсаний стоял перед участком, пахнущим слизнем. Двигаться дальше не хотелось. Он постоял какое-то время, потом все же пошел дальше. Натолкнулся на запах гниловатых корней травы.
Он быстро нашел тут пук травы, от которого шел этот аромат. Подошел к нему, начал его исследовать на предмет пути к корням.
Из земли торчали свежие травинки, со всех сторон пука. Павсаний начал тыкаться головой в землю и пробовать ее лапками, ища быстрый, легкий путь к корням. Но такого пути не находилось.
Так. Надо пойти в то место, где запах гниющего корня сильнее и рыть.
Удалось найти подходящее место. Дух гниющего корня, весьма сильный, здесь шел отовсюду.
Теперь подойти поближе к месту, где находился край пука травы, начиная от которого росли травинки, достаточно плотно. Рыть, подбираясь к корням, направляясь за травинки.
Широкое тело Павсания с некоторым трудом пробивалось в норку, которую он прорывал. Земля с боков давила на бока. Вскоре такое же давление почувствовалось и сверху.
Вот он, корень! Но он свежий. Павсаний ясно, а также с вниманием и с интересов воспринимал, что в воздухе здесь почти не ощущался аромат гниения.
Разрывать места у корней! Рыть дальше. Повернуть направо! Теперь налево и чуть вниз! Корни тут свежие. Продолжать рыть норку!
Наконец, Павсаний нашел немного подгнивший корень и поел.
Может, остаться здесь? Тут неплохое убежище. И идти обратно не надо. Но он привык к другим местам. Но не надо обратно идти, это же хорошо. Да, но он же привык к другим местам. И хорошо туда вернуться. Немного подождать. Так. Подождать еще чуть-чуть. Выбираться отсюда и возвращаться к тем местам, где он обычно отдыхает. Павсаний нашел место, где больше пространства, и начал нащупывать путь наверх. Наконец, выбрал подходящее направление и начал наощупь выбираться из норки.
Он добрался до бетонного блока и заночевал в окружении других мокриц.
На следующий вечер по пути к пище он натолкнулся на жука, который был короче его и намного легче. Жук убежал. Павсаний двинулся дальше.
Через два дня он отдыхал в норке под пуком травы. Уже наступила вечерняя прохлада, но выбираться было рано. Неожиданно раздался шум. Под пук травы хлынула вода. Удалось выбраться. Теперь он стоял между пучками травы, небо было весьма темным. Тучи закрывали его полностью. Узор поляризованного света, который Павсаний мог видеть на дневном небе, разглядеть было нельзя, негде - и отсутствовала возможность определить, закончился ли день. Он был весьма встревожен после затопления убежища. Сверху падали крупные капли воды. Иногда они ударяли по его спине. Капли продолжали падать.
Сильный дождь продолжал идти, земля вокруг намокла, лапки стали завязать в ней. Надо выбираться!
Лапки завязли в жиже, в которую превратилась земля, и перемещаться удавалось очень медленно.
Павсаний увидел неподалеку, сантиметрах в двадцати пяти от себя, впереди и немного вправо, плотный пук травы. Надо бы туда забраться. Там будет хорошо. Там лапы не завязнут, есть за что ухватиться.
Павсаний начал отчаянно рваться к пуку, но лапы завязали в жиже. Он пытался бежать. Но движение получалось очень медленным. Тело сдвигалось вперед то на миллиметр, то на два, то чуть больше, то вообще не двигалось - сильное, энергичное перебирание лапками ни к чему не приводило.
Он рванулся по почти сухому участку, но это движение продолжалось на расстоянии чуть больше сантиметра, и он снова завяз.
Под его брюхом была вода, он пытался карабкаться вперед по лужице сантиметров шесть в ширину.
Он продолжал перебирать лапками.
Вперед! Туда! В менее опасное место!
Вода понесла его назад и влево. Он снова встал на землю, теперь уже на краю этой лужицы.
Перед ним находился плотный ряд травинок - это пук травы, где есть, за что зацепиться. И он продолжал пытаться бежать туда. Короткий момент, когда во время движения через лужицу он плыл, слабо цепляясь за дно внизу лапами и отталкиваясь от него.
И снова под ногами жижа, в которую превратилась земля. А вокруг вода. Лужица. Продолжались рывки по миллиметру, по два и больше. Они чередовались с возникновением той ситуации, когда его лапы увязали в жиже или скользили по ней, и он вообще не мог продвинуться вперед.
Он добрался до края лужицы, его голова теперь находилась уже не над поверхностью воды, а над размякшей землей. Но движение к менее неприятному месту от этого не становилось быстрее. Вот рывок на миллиметр. Вот еще один рывок миллиметра на два. И снова его лапы увязают в жиже, он перебирает ими по грязи, но двигаться не может. И опять рывок вперед чуть больше миллиметра.
Наконец, он добрался до пука травы, ткнувшись туловищем в одну из травинок.
Стал пробираться в место между травинками, куда-нибудь в глубину пука. Сейчас то три, то четыре задние пары ног все еще в жиже и скользят по ней.
А вот сейчас он почти забрался внутрь.
Внутри пука травы его лапы уже не проскальзывали, и он быстро карабкался к середине. Вот внизу под ним корешок. Теперь еще чуть-чуть вперед.
Он остановился. Теперь с боков на его тело чуть-чуть давили травинки, под брюхом - размокшая земля и корешки.
А по травинкам вокруг ударяли капли дождя. По его телу текла вода. Вот по его туловищу, чуть ближе к заднему концу туловища, чем к голове, ударила капля. Изредка сверху вспыхивало, и раздавался грохот. Вот еще одна вспышка, и громкий грохочущий звук. Еще одна, и опять это громкий грохочущий звук. Изредка молнии и гром продолжали возникать. И продолжал идти сильный дождь.
Перебежал немного в другое место.
Чувство опасности прошло. Он нашел очень широкий и при этом низкий пук травы, и начал тыкаться в его края, проверяя, нет ли тут входа - под землю, туда, где могло находиться пространство, в которое можно залезть, пространство, где находятся земля и корни, а еще могут быть норки, могут быть разные пустоты. Чувствовался слабый запах подгнивших корней.
Наконец, удалось протиснуться между двумя корнями. Так! Теперь дальше! Павсаний унюхал подгнивший корень справа, есть ему сейчас было не нужно, и он карабкался по полости в земле, образованной корнями и кусками мокроватой плотной почвы.
Удалось найти путь немного пониже. Ага! Вот место, на котором можно устроиться всем телом. Неожиданно сверху начала немного давить на спину земля. Потом это прошло. Павсаний чуть передвинулся вперед. Тут тоже удобно. Как и другие мокрицы его вида, он замечательно ориентировался в этой непроглядной темноте и чувствовал себя здесь уверенно.
Все. Тут он и устроится отдыхать. Или нет? Или немного переместиться? Нет. Не нужно. Все. Он устроится отдыхать здесь.
Черед два дня ближе к вечеру по норке, где Павсаний готовился выйти на поверхность, начала течь вода. Она омывала его тело. Он немного переместился, но вода продолжала течь. Опасности не было, и он не стал никуда двигаться. Вода ушла где-то через два часа. Но капельки оставались на стенках вокруг. Земля тут была влажной и вязкой.
Павсаний сегодня вылез на поверхность уже когда было темно.
Он двинулся в поисках пищи. Ряд ярких огней, которые были хорошо видны, находился в данный момент позади и справа.
Надо идти дальше. Неглубокое углубление с водой. Стоп.
Он увязал в мокрой земле и натыкался на воду. Нет. Сейчас далеко идти нельзя. За неимением подгнивших частей растений он поел свежего. Потом двинулся обратно.
Земля была мокрой и вязкой. Он останавливался, не решаясь залезть в какое-нибудь убежище, двигался дальше, и почти тут же останавливался, не решаясь лезть в укрытие. И снова, и снова, и снова. Иногда он натыкался на воду.
Он остановился и решил ждать.
Часа через три земля подсохла. Он залез под ком земли и корней, находящийся под одним из пуков травы. Сегодня было весьма прохладно. Это очень радовало.
Он останется на отдых здесь.
Через четыре дня он возвращался после еды к тем местам, где жил. Цепочка огней, состоящих из яркого плотного света, находилась впереди и слева, вокруг стояла ночная темнота. Он видел рядом с цепочкой ярких огней деревья, далекие-далекие, как и сами те огни. Кроны деревьев в некоторых местах тоже отсвечивали, только их свечение было менее ярким и менее плотным.
Он уперся во что-то жесткое. Оно было прямым. И не твердым на ощупь. А внизу была земля. Павсаний тыкался в это твердое, ища внизу путь, как бы под это залезть. Наконец, удалось. Он карабкался по ходу, вверху была гладкая поверхность, по бокам и внизу - земля.
Он слышал шорохи, которые, скорее всего, принадлежали другим мокрицам. Наконец, он ткнулся в кого-то движущегося, и остановился, а затем чуть отошел назад. Поняв, что это другая мокрица, он стал ждать.
Раздался небольшой шорох, говоривший о том, что эта другая мокрица, наверное, отползла.
Спустя какое-то время он чуть передвинулся вперед. Ровная жесткая поверхность наверху, которая почти всегда касалась его спины, прогибалась вверх под воздействием его тела часть того времени, когда он переходил с одного места на другое. Он решил ждать дальше.
Павсаний продолжил отдыхать под довольно крупным куском картона, прилипшим к земле. Шорохи слышались весьма часто. Их здесь много. Он не один. Кроме него, тут, может, достаточно много мокриц.
Тут он и решил отдыхать до следующего вечера.
Через два дня было прохладно.
Он выполз из своего укрытия, которым на этот раз были корни под пуком травы. Отправился искать пищу. Он пошел в сторону большого ровного пространства. Вышел на него, и двинулся дальше. Твердая поверхность внизу, покрытая неровностями, похожими одна на другую, не пахла, на ней не было растений. Он продолжил ползать здесь, время от времени останавливаясь. Тем же нанимались как минимум еще три мокрицы. Их тела устроились здесь в неподвижности, в них нельзя было разглядеть какого-либо действия, которое могло привлечь внимание. Вот одна из мокриц пошла и вскоре остановилась. Он сейчас стоял на месте. Потом решил идти. Поверхность с неровностями. Нет растений. Нет пищи. Он продолжал стоять на асфальтовой площадке. Потом пошел. Остановился. Начало темнеть. Он еще какое-то время провел здесь. Пищи тут не было, он отполз к краю площадки, к бетонному блоку, который стоял почти впритык к тому место, где она начиналась. Немного отбежал назад. Развернулся. Обежал бетонный блок слева. Оказался на земле, в зарослях травы. Продолжил двигаться дальше. Нашел, наконец, подгнившую травинку и поел. Двинулся обратно к тем местам, где останавливался обычно до следующего вечера.
В следующий раз он опять выбрался на поверхность только к наступлению темноты. Он бежал в зарослях травы. В одном из пуков, состоящем из множества коротких травинок, он учуял запах пищи. Двинулся к его краю и натолкнулся на слизня. Отбежал.
Подождал немного. Теперь к запаху еды добавился еще один - тот, который исходил от крупного существа, которое было намного больше него - такого, какое он сейчас встретил.
Отбежать еще? Нет, не надо.
Павсаний принялся ждать. Минут через десять ослаб запах, издаваемый крупным, массивным существом, которого следовало избегать.
Туда! К пуку травы! Травинки пахли слизнем. Что же это такое? Что делать? Остановиться. Вот он, подгнивший корешок. Но мешает запах, такой, какой распространяется крупным, массивным существом - слизнем. Может, тогда идти дальше? Павсаний замер на несколько секунд, потом решил отправиться дальше в своих поисках пищи, побежал от пука травы и снова натолкнулся на слизня. Свернулся в кольцо. Он теперь лежал на земле боком. Пластины на его спине располагались наружу.
Так он и лежал теперь, свернувшись колечком. Было страшно. Он находился в позе, которую принимал для защиты от опасности. Слизень не касался его тела. Но в воздухе присутствовал отчетливый пугающий дух, исходящий от него. Неизвестно, был ли это тот же слизень, на которого он наткнулся в предыдущий раз, или другой. Но от него шел тот же пугающий дух - устрашающий аромат слизня. Различить, тот же слизень, или другой, по запаху было нельзя.
Но присутствовал все тот же устрашающий аромат. Он сильно ощутился, когда Павсаний натолкнулся на слизня и свернулся в кольцо. Поэтому присутствие запаха вынуждало оставаться во все той же защитной позе и ждать. Время шло и шло. Наконец, устрашающий аромат схлынул. Но все равно его можно было учуять. Поэтому нужно было лежать, свернувшись колечком. Необходимость ждать и необходимость продолжать все-таки поиски еды, необходимость двигаться дальше сейчас абсолютно не волновали. Их не было. Присутствовала важность этой защитной позы - лежать, свернувшись в кольцо.
Где-то раздалось скрежетание лапок. Это либо другая мокрица, либо насекомое. Скорее всего. Существо, наверное, проскрежетало лапками о травинку.
Левый бок, на котором Павсаний лежал, свернувшись в колечко, покоился на нескольких комках влажной земли.
Продолжало идти время. Наконец, пугающий дух ослаб еще больше. Павсаний встал на землю лапами. Понял, где находится направление в сторону от тех мест, где он отдыхал - в сторону, противоположную асфальтовой площадке.
Пошел туда. Дальше, в поисках еды. На земле обнаружился запах слизня. Остановиться. Павсаний стоял перед участком, пахнущим слизнем. Двигаться дальше не хотелось. Он постоял какое-то время, потом все же пошел дальше. Натолкнулся на запах гниловатых корней травы.
Он быстро нашел тут пук травы, от которого шел этот аромат. Подошел к нему, начал его исследовать на предмет пути к корням.
Из земли торчали свежие травинки, со всех сторон пука. Павсаний начал тыкаться головой в землю и пробовать ее лапками, ища быстрый, легкий путь к корням. Но такого пути не находилось.
Так. Надо пойти в то место, где запах гниющего корня сильнее и рыть.
Удалось найти подходящее место. Дух гниющего корня, весьма сильный, здесь шел отовсюду.
Теперь подойти поближе к месту, где находился край пука травы, начиная от которого росли травинки, достаточно плотно. Рыть, подбираясь к корням, направляясь за травинки.
Широкое тело Павсания с некоторым трудом пробивалось в норку, которую он прорывал. Земля с боков давила на бока. Вскоре такое же давление почувствовалось и сверху.
Вот он, корень! Но он свежий. Павсаний ясно, а также с вниманием и с интересов воспринимал, что в воздухе здесь почти не ощущался аромат гниения.
Разрывать места у корней! Рыть дальше. Повернуть направо! Теперь налево и чуть вниз! Корни тут свежие. Продолжать рыть норку!
Наконец, Павсаний нашел немного подгнивший корень и поел.
Может, остаться здесь? Тут неплохое убежище. И идти обратно не надо. Но он привык к другим местам. Но не надо обратно идти, это же хорошо. Да, но он же привык к другим местам. И хорошо туда вернуться. Немного подождать. Так. Подождать еще чуть-чуть. Выбираться отсюда и возвращаться к тем местам, где он обычно отдыхает. Павсаний нашел место, где больше пространства, и начал нащупывать путь наверх. Наконец, выбрал подходящее направление и начал наощупь выбираться из норки.
Он добрался до бетонного блока и заночевал в окружении других мокриц.
На следующий вечер по пути к пище он натолкнулся на жука, который был короче его и намного легче. Жук убежал. Павсаний двинулся дальше.
Через два дня он отдыхал в норке под пуком травы. Уже наступила вечерняя прохлада, но выбираться было рано. Неожиданно раздался шум. Под пук травы хлынула вода. Удалось выбраться. Теперь он стоял между пучками травы, небо было весьма темным. Тучи закрывали его полностью. Узор поляризованного света, который Павсаний мог видеть на дневном небе, разглядеть было нельзя, негде - и отсутствовала возможность определить, закончился ли день. Он был весьма встревожен после затопления убежища. Сверху падали крупные капли воды. Иногда они ударяли по его спине. Капли продолжали падать.
Сильный дождь продолжал идти, земля вокруг намокла, лапки стали завязать в ней. Надо выбираться!
Лапки завязли в жиже, в которую превратилась земля, и перемещаться удавалось очень медленно.
Павсаний увидел неподалеку, сантиметрах в двадцати пяти от себя, впереди и немного вправо, плотный пук травы. Надо бы туда забраться. Там будет хорошо. Там лапы не завязнут, есть за что ухватиться.
Павсаний начал отчаянно рваться к пуку, но лапы завязали в жиже. Он пытался бежать. Но движение получалось очень медленным. Тело сдвигалось вперед то на миллиметр, то на два, то чуть больше, то вообще не двигалось - сильное, энергичное перебирание лапками ни к чему не приводило.
Он рванулся по почти сухому участку, но это движение продолжалось на расстоянии чуть больше сантиметра, и он снова завяз.
Под его брюхом была вода, он пытался карабкаться вперед по лужице сантиметров шесть в ширину.
Он продолжал перебирать лапками.
Вперед! Туда! В менее опасное место!
Вода понесла его назад и влево. Он снова встал на землю, теперь уже на краю этой лужицы.
Перед ним находился плотный ряд травинок - это пук травы, где есть, за что зацепиться. И он продолжал пытаться бежать туда. Короткий момент, когда во время движения через лужицу он плыл, слабо цепляясь за дно внизу лапами и отталкиваясь от него.
И снова под ногами жижа, в которую превратилась земля. А вокруг вода. Лужица. Продолжались рывки по миллиметру, по два и больше. Они чередовались с возникновением той ситуации, когда его лапы увязали в жиже или скользили по ней, и он вообще не мог продвинуться вперед.
Он добрался до края лужицы, его голова теперь находилась уже не над поверхностью воды, а над размякшей землей. Но движение к менее неприятному месту от этого не становилось быстрее. Вот рывок на миллиметр. Вот еще один рывок миллиметра на два. И снова его лапы увязают в жиже, он перебирает ими по грязи, но двигаться не может. И опять рывок вперед чуть больше миллиметра.
Наконец, он добрался до пука травы, ткнувшись туловищем в одну из травинок.
Стал пробираться в место между травинками, куда-нибудь в глубину пука. Сейчас то три, то четыре задние пары ног все еще в жиже и скользят по ней.
А вот сейчас он почти забрался внутрь.
Внутри пука травы его лапы уже не проскальзывали, и он быстро карабкался к середине. Вот внизу под ним корешок. Теперь еще чуть-чуть вперед.
Он остановился. Теперь с боков на его тело чуть-чуть давили травинки, под брюхом - размокшая земля и корешки.
А по травинкам вокруг ударяли капли дождя. По его телу текла вода. Вот по его туловищу, чуть ближе к заднему концу туловища, чем к голове, ударила капля. Изредка сверху вспыхивало, и раздавался грохот. Вот еще одна вспышка, и громкий грохочущий звук. Еще одна, и опять это громкий грохочущий звук. Изредка молнии и гром продолжали возникать. И продолжал идти сильный дождь.
