И с ревом грозным, боевым на выход понеслись.
Огения осталась стоять же в стороне,
Прилипшая от страха к пещерной же стене.
Но вскоре, в другом конце пещеры она услышала борьбу,
Но звуки сразу стихли, добавляя в волос седину.
Вдруг ее рот накрыла чья-то тощая ладонь,
А тихий знойный голос вызвал душе девушки огонь:
- Не бойся, это я. Пришел я за тобой,
Чтобы тебе напомнить, что ты пока со мной.
Знаешь, от тебя только лишь проблемы…
- Арвенчик, миленький…
- Не уходи от темы!
Но на слова Арвена Огении плевать,
Она его целует, как родную мать,
И на шее виснет, крепко обнимает,
Целует ему руки и слезы вытирает.
- Да что с тобой такое? Куда ты дела ту,
Которая всю дорогу молола ерунду? –
Но девушка все плачет и ла?щится к нему,
Как-будто не желает такого никому.
- Огения, ну что ты, наверно, испугалась? –
- О, Арвен, ведь я уже и страху, и отчаянью подда?лась.
Я думала, что все, смертный час пришел,
Но как всегда же вовремя ты меня нашел.
Арвен же улыбнулся и слезы деве вытер,
Тихонечко вздохнул, сказал:
- Я бы сейчас выпил!
Страшно ненавижу быть после драки трезв,
И на тебя такую смотреть не хватит нерв.
Уж лучше выбираться от сюда поскорей,
Пока не повстречали драконьих мы детей.
Огению наш эльф улыбкой одарил,
И на ногу хромая он засеменил.
Девчонка с беспокойством на Арвена посмотрела,
Совесть вдруг у нее проснулась, вина ее задела:
- Что же с тобой стало? Ранен ты, Арвен?
- Это лишь царапина, никаких проблем!
Отвечал ей парень к выходу идя,
А девушка себя корила:
- В этом всем виновата я!
Так они и вышли из драконьих гор:
Арвен хромая на ногу, Огения – впадала в рев.
Путники так шли не долго, не было ведь сил,
Арвен вскоре для себя отдыха спросил.
Сел он спиной к дереву, за свой бок держась,
Но вдруг сознанье потерял, к камню наклонясь.
Огения с трудом сдержала себя в своих руках,
Кинулась к Арвену, что распластался на камнях:
- Арвен, мой миленьки, прошу, глаза открой,
Или же, хотя бы, пошевели рукой!
Но эльф же оставался неподвижно так лежать,
И сквозь сон тревожный принялся стонать.
Тогда, Огения сюртук эльфа расстегнула….
Очень драматично и жалобно вздохнула.
Под сюртуком у эльфа рубашка вся в крови,
И некого позвать на помощь. В лесу они одни.
«И что же теперь делать? Нельзя его бросать!
Ведь он меня уж столько раз бросался выручать». –
Думала Огения, слезы вытирала,
И что же делать теперь с ним, она, увы, не знала.
Но от шока отойдя, себя в руках сдержала,
И на груди Арвена рубашку разорвала.
А обнаружив рану, зияющую в нем,
Решила, что, во-первых, нужно, прижечь ее огнем.
Как-то раз ей лекарь рану огарком прижигал,
После получил по тыкве, и вскоре убежал.
Девушка же с детства с болью не дружила,
Но помнила, что после, рана быстро уж зажи?ла.
Не жалея платья, оторвала от него кусок,
И найдя поблизости мелкий ручеек,
Тряпочку смочила и к Арвену пошла,
Рану, как промыла, костёрчик разожгла.
Долго она целилась, чтоб рану ту прижечь,
Себя же пересилила и взялась за меч.
Накалила лезвие и к ране поднесла,
Глаза закрыв от страха, ее она прижгла.
Арвен, как котенок, только простонал,
И ее ладошку к груди своей прижал.
Огения, вот так с минуту, над эльфом просидела,
И просто на него с печалью и жалостью глядела.
Но освободившись, взялась же за работу,
И окружила эльфа любовью и заботой:
Веток натащила, сделала шалаш,
Воду раздобыла, смочила в ней лаваш,
И спутнику похлебкой этой накормила,
И себя немного ею угостила.
В ночь похолодало, эльф весь побледнел,
Много крови потерял и заледенел,
Огения в испуге принялась его тереть,
Рядом улеглась и стала его греть.
14
Утром, очень ранним, Арвен открыл глаза
И заметил, рядом спит с ним егоза.
Взглянул на свою рану, перевязанная та,
Глядит: шалаш, костер, потухший – не помнит ни черта.
Не помнит, как себя лечил,
Костер, как разводил.
«А может это кто-то нашелся сердобольный?
И вот сейчас из леса выйдет он довольный!»
Но не было в местах этих, ни зверя, ни души,
Еще бы быть кому-то в этой-то глуши.
Но не уже ли это, сделала она,
Которая хамства и надменности полна?
Да нет же, это все, наверно, мои враки.
Огения не пожалеет и раненой собаки,
Не то, чтобы заботиться о ком-нибудь еще,
И с этими вот мыслями, почесал плечо.
Да вот только на плече сидел большой паук,
И не был он в восторге от эльфийских рук,
И как только эльф нащупал рукой лохматый шар,
То, точно, как девица, во всю глотку заорал.
От этого проснулась сонная Огения,
У нее от крика поднялось давление.
И тут она увидела, как эльф бьется с пауком,
Пытается убить его своим же башмаком.
И вот все уже кончено, враг, поверженный лежит,
На полу валяется, лапками дрожит.
Арвен дыханье перевел и рухнул на траву.
- Эльф боится пауков? От смеха, ща помру! –
Усмехнулась девушка спросонья же зевая,
На четвереньках из шалаша первой выползая.
- Он был огромен и свиреп, меня хотел сожрать!
- Ага, поэтому ты стал по девичьи кричать?
- Я вовсе не кричал ничуть, тебе это приснилось. –
Огения же над Арвеном в волю поглумилась,
Но вскоре смех свой уняла, вспомнила о ране.
К нему с волненьем подошла, как в любовной драме,
Хотела было наложить новую повязку,
Но от Арвена получила его протест и встряску.
- Не нужно больше это делать, я сам уже могу…
- А, ну-ка сядь и помолчи, а то сверну в дугу!
Огения протест эльфийский срубила на корню:
- От меня не убежишь, тебя я догоню,
Так что перестань ты ныть, как малое дитё,
Я женщина и твоя рана - дело уж мое.
Перестань противиться и давай садись,
Я позабочусь о тебе, а ты не кипятись!
Арвен немного присмирел, отдал себя ее заботе,
И с осторожностью Огения подошла к работе:
Сняла повязки старые девушка с него,
И обмотала новыми почти его всего.
Делала она это все довольно неуклюже,
Но ласково, заботливо. Боялась сделать туже.
Арвен, лежавший смирно на нее смотрел,
На все действия девицы молчал и лишь пыхтел.
Не мог он все никак понять, что с ней произошло,
И почему она заботится о нем, что на нее нашло?
Когда она из статуса «врага», сместилась в санитары?
Иль на нее подействовали так клыков драконьих пара?
Впрочем, не стал он голову ломать, разгадывать дилемму –
«Стала паинькой, ну что ж – меньше на одну проблему!»
И измененья в девушке, эльф быстро заценил,
Когда, как малое дитя, капризничал, скулил.
Огения же перед ним, как квочка суетилась,
Ни разу не пожаловалась и не разозлилась.
Смиренно выполняла та капризы, экивоки,
И угождала, как могла, на эльфовы заскоки:
То сапоги его подтянет, то ягод принесет ему…
Такой вот участи не пожелаешь точно никому,
Но все несла, что эльф просил, и делала все в срок,
Но к вечеру терпенье лопнуло – вернулся гордый голосок.
- Да сколько ж можно? Сил уж нет! Еще ты не доволен?
Пока ухаживала я, нанежился ты в волю!
Ты дрых, как хорь, а я в то время делала шалаш!
- А, ты взялась считаться? Ну что ж, давай же, меряй баш на баш!
Шалаш же твой, ты посмотри, похож на дранный куст!
И это не считаю я тех заячьих капуст!
Из леса ты мне яда принесла, хотела отравить!
- Не знала я, что в них есть яд, и хватит тут скулить!
Зато одежду всю твою сама перестирала,
- А, то, что чистая вода нужна, это ты не знала?
Еще испортила сюртук, отравы наварила,
Меня чуть не угробила… Об этом ты забыла?
Тут сдали девичьи нервишки от его укора,
И слезы градом полились от вынесенья приговора.
- Прости, но я старалась как могла, хоть было не легко.
Увидев искренность эмоций, Арвен проникся глубоко:
Он подошел к деви?це рыжей и ее обнял,
Пригладил ее волосы и в лоб поцеловал:
- Ну, ладно, хватит, я сам дурак, по-свински вел себя.
Ты от меня не отходила, а я расстроил лишь тебя,
Кому и следует просить прощенье, так это только мне,
И если бы не ты, то я давно б утоп в вине…
Признаться, честно, при знакомстве, хотел тебя убить…
Не мог я прошлое оставить, до дна потери боль испить,
Но забота о тебе, дала мне много что понять,
Ты помогла мне скорбь забыть, потерю прошлую принять.
И вот, когда тебя унес дракон в гнездо,
Мне напрочь мою голову чуть горе не снесло.
Не мог себе простить я то, что я халатен был,
И что от монстра кровожадного тебя не защитил.
Я, пробираясь сквозь скалы и горный перевал,
Молился только об одном, что б ты была жива,
И когда настиг драконов – бестий этих мест,
Рубил их так… Впрочем, не важно. Это была жесть!
И обнаружив я тебя в целости, в сохранности
Сердце сильно трепетало от избытка радости.
Что я тебе могу сказать? Лишь, то что судьбы наши связанны.
Ты изменилась, как и я, за это мы судьбе обязаны… -
Огения сопли свои утерла и обняла его,
Хотела так с ним стоять до первых же снегов,
Но Арвен своим гласом развеял все мечты
И сердце девушки опять набилось пустоты.
Арвен напомнил о походе, точнее о их цели
И место между их телами образовало щели.
Собравши все в охапку, и выздоровев с полна,
Арвен взглянул на девушк4, подумал: «как юна!
И ей бедняге предстоит быть женой Сидроила?
А всем известно, что он с дамами становится скотиной.
Он груб и мерзок, любит пытки и все ему под стать,
И бедной рыжей девушки предстоит страдать».
Все эти мысли от себя эльф быстро отогнал:
«Это дело не мое, не нужен мне скандал,
Ведь если я ее не приведу, то эр Вуд все разболтает,
И что я скрываюсь у людей, мой отец узнает.
Тогда мне точно будет крышка, ведь ждет меня престол…
Зачем я только к ней проникся? Арвен, ну ты осел!» -
Себя корил эльфийский принц, шагая по тропе,
Перебирая жизни варианты у себя в уме,
Остановился на одном, что требовала честь –
Девчонку следует доставить, и к жениху приве?сть.
А с остальным сама судьба пусть дальше разбирается,
Огения ж хотела злата. Пусть этим упивается.
И вот на горизонте дымкой, сверкнули земли эльфов,
Где темных род влачил существования на берегах Эрейва.
- Ну вот, мы добрались! Гирсак – столица темных.
Веди себя нема, как рыба, иначе нас здесь вздернут!
Нам нужно в замок тот попасть. – Указал эльф пальцем,
Под капюшоном скрыл лицо, прикинулся страдальцем.
- А, разве Сидроил не брат твой? К чему сей маскарад?
- Здесь светлых ненавидят, не думаю, что мне он будет рад.
Но чтоб к нему пробраться в замок, нам нужен должный вид,
А то как мы сейчас одеты – позор и страшный стыд.
И к ночи дело уж идет, охота отдохнуть,
А уж с утра и в замок, двинемся мы в путь.
Огения не стала возражать, кивнула головою,
Она растерянна была и не в ладах с собою.
Увидев издали свой новый дом и темную столицу
Кровью сердце облилось, захотелось прослезиться.
Вот-вот, еще совсем чуть-чуть и быть ей с Сидроилом,
Арвена больше не увидит! – Она тихонечко завыла…
Не знала почему она душой своей несчастна,
Ведь совсем еще недавно, в лесу, было все прекрасно.
А теперь и в мыслях нет, мечтаний о замужестве,
И даже нет желания с кем-либо вступать в супружество.
Только на душе скребут кошки почему-то…
И Арвену не охота отдавать Огению кому-то….
Но друг другу о мысля?х своих они не рассказали,
И в сердцах своих по одиночеству страдали.
В крайнюю гостиницу путники зашли,
Один свободный номер для себя нашли.
Была просторна спальня, но с одной кроватью.
И в данной ситуации очень уж не кстати.
Весь вечер Арвен с Огенией молчали,
Словно меж ними кошки пробежали.
Молча они вымылись, и принарядились,
К ужину в гостинице вовремя спустились.
Без аппетита кушали, хоть вкусна еда,
А Арвен без конца себе подливал вина.
Уставши окончательно, поднялись в номер свой,
Который обволокло могильной тишиной.
Но все же предстоял им спор, как кровать делить,
Огения принялась себе на полу стелить.
- Ты ранен ведь, и не окреп еще, иди-ка на кровать,
А я себе здесь постелю и буду почивать.
- Еще чего! Ведь я мужик и лягу на полу.
Забыла! Я же эльф, усну да хоть на льду!
И после долгих пререканий, и пустячных споров,
Добились общего решенья, прибегли к договору.
- Кровать одна, но все ж просторна, и места хватит нам,
Так что нечего валяться по грязным сим полам. -
И коль решили так, то потушили свет,
Легли оба в ложе, а сна все нет и нет.
И хоть лежат спина к спине, но между ними ток,
Что происходит, что так грустно, они уж не в домёк.
- Арвен! – Огения позвала. – Меня тревожит все:
Недавно замуж я хотела, но вдруг это не мое?
- Не забивай дурным головку. – К ней Арвен обернулся,
И к ее пунцовым щечкам рукою потянулся.
Слегка коснулся ее кожи, и улыбнулся в тьме,
Прижал ее к груди своей, и застыл на белой простыне.
И так прильнув щека к груди, лежали они рядом
И больше в мире ничего им двоим не надо.
Но любопытство девушки взяло? над нею верх,
Да и Арвена терпенье лопнуло, как колотый орех.
- Прошу, Арвен, ты подари мне мой первый поцелуй.
- О, что за глупости городишь? Не надо, не волнуй! –
Ответил грубо ей Арвен, боясь слететь с катушек.
- Скоро будешь ты женой, поцелуй проси у мужа!
- Я не умею ничего, а вдруг надежд его не оправдаю,
Коль даже о поцелуях я ничего не знаю.
Прошу, всего один, Арвен, ведь скоро мы расстанемся…
- Ну хорошо – один и только, а то ты не отстанешь же!
Под натиском Огении сдался наш Арвен,
Ах, если б только знал, что этим он нажил себе проблем…
К ней не спеша и очень плавно, к губам ее прильнул,
Огению в запалу страсти к себе он притянул.
И поцелуя глубины, испил ее до дна,
И опьянел от страсти девы, даже без вина.
И был их поцелуй так долог, ласков, нежен был,
И Арвен про все на свете и обо всем забыл.
Да! Поцелуй один всего, но зато какой!
И продолжался до рассвета он своей длиной.
Их губы разомкнулись лишь с рассветною зарей,
И комната заполнилась глухою тишиной.
15
Арвен, прорвавшись в замок, себя он объявил,
Потребовал у стражи, чтоб их принял Сидроил.
И вот стоят они пред эльфом, что похож на гору:
Высок, богат и мускулист, глаза полны задора.
- Ну здравствуй, брат! Вот это встреча, я никак не ждал. –
Язвительно эльф темный ляпнул, и выставил клыков оскал.
- Не обольщайся, я по делу, и вот, прочти письмо,
Я не в курсе твоих дел… В нем написано уж все. –
Протянул письмо Арвен, кинул злобный взгляд,
Казалось, что на против враг, а не сводный брат.
Сидроил письмо то принял, но читать не торопился,
И с насмешливой улыбкой, он над ним глумился.
- А что это за рыжая бестия с тобой?
Не желаешь познакомить девочку со мной?
- Ты верно не так понял, я тебе не сват,
Я не пришел мириться, хоть ты мне сводный брат.
Огения в сторонке растерянно стояла,
На препиранья эльфов только лишь взирала.
В ее глазах был страх, отчаянье и боль,
Она боялась потерять возникшую любовь,
Но Арвен словно не замечал присутствия ее,
Упрямо отводил свой взгляд и утверждал свое.
- Я здесь всего лишь, как посол, ее привел сюда,
На этом я и удаляюсь, свершилась миссия моя!
А Сидроил прочтя письмо, остановил Арвена.
- Постой же, брат, не уходи, я понял в чем тут дело.
Обещана девчонка мне, и прочат ее в жены,
Я пир устрою в честь помолвки, и ты мой приглашенный.
Останься, выпей, будь же гостем, с дороги ты устал,
Оставим в прошлом мы размолвки… Прости, что донимал.
Отпразднуем сегодня дату, а завтра, коль спешишь, уйдешь,
Огения осталась стоять же в стороне,
Прилипшая от страха к пещерной же стене.
Но вскоре, в другом конце пещеры она услышала борьбу,
Но звуки сразу стихли, добавляя в волос седину.
Вдруг ее рот накрыла чья-то тощая ладонь,
А тихий знойный голос вызвал душе девушки огонь:
- Не бойся, это я. Пришел я за тобой,
Чтобы тебе напомнить, что ты пока со мной.
Знаешь, от тебя только лишь проблемы…
- Арвенчик, миленький…
- Не уходи от темы!
Но на слова Арвена Огении плевать,
Она его целует, как родную мать,
И на шее виснет, крепко обнимает,
Целует ему руки и слезы вытирает.
- Да что с тобой такое? Куда ты дела ту,
Которая всю дорогу молола ерунду? –
Но девушка все плачет и ла?щится к нему,
Как-будто не желает такого никому.
- Огения, ну что ты, наверно, испугалась? –
- О, Арвен, ведь я уже и страху, и отчаянью подда?лась.
Я думала, что все, смертный час пришел,
Но как всегда же вовремя ты меня нашел.
Арвен же улыбнулся и слезы деве вытер,
Тихонечко вздохнул, сказал:
- Я бы сейчас выпил!
Страшно ненавижу быть после драки трезв,
И на тебя такую смотреть не хватит нерв.
Уж лучше выбираться от сюда поскорей,
Пока не повстречали драконьих мы детей.
Огению наш эльф улыбкой одарил,
И на ногу хромая он засеменил.
Девчонка с беспокойством на Арвена посмотрела,
Совесть вдруг у нее проснулась, вина ее задела:
- Что же с тобой стало? Ранен ты, Арвен?
- Это лишь царапина, никаких проблем!
Отвечал ей парень к выходу идя,
А девушка себя корила:
- В этом всем виновата я!
***
Так они и вышли из драконьих гор:
Арвен хромая на ногу, Огения – впадала в рев.
Путники так шли не долго, не было ведь сил,
Арвен вскоре для себя отдыха спросил.
Сел он спиной к дереву, за свой бок держась,
Но вдруг сознанье потерял, к камню наклонясь.
Огения с трудом сдержала себя в своих руках,
Кинулась к Арвену, что распластался на камнях:
- Арвен, мой миленьки, прошу, глаза открой,
Или же, хотя бы, пошевели рукой!
Но эльф же оставался неподвижно так лежать,
И сквозь сон тревожный принялся стонать.
Тогда, Огения сюртук эльфа расстегнула….
Очень драматично и жалобно вздохнула.
Под сюртуком у эльфа рубашка вся в крови,
И некого позвать на помощь. В лесу они одни.
«И что же теперь делать? Нельзя его бросать!
Ведь он меня уж столько раз бросался выручать». –
Думала Огения, слезы вытирала,
И что же делать теперь с ним, она, увы, не знала.
Но от шока отойдя, себя в руках сдержала,
И на груди Арвена рубашку разорвала.
А обнаружив рану, зияющую в нем,
Решила, что, во-первых, нужно, прижечь ее огнем.
Как-то раз ей лекарь рану огарком прижигал,
После получил по тыкве, и вскоре убежал.
Девушка же с детства с болью не дружила,
Но помнила, что после, рана быстро уж зажи?ла.
Не жалея платья, оторвала от него кусок,
И найдя поблизости мелкий ручеек,
Тряпочку смочила и к Арвену пошла,
Рану, как промыла, костёрчик разожгла.
Долго она целилась, чтоб рану ту прижечь,
Себя же пересилила и взялась за меч.
Накалила лезвие и к ране поднесла,
Глаза закрыв от страха, ее она прижгла.
Арвен, как котенок, только простонал,
И ее ладошку к груди своей прижал.
Огения, вот так с минуту, над эльфом просидела,
И просто на него с печалью и жалостью глядела.
Но освободившись, взялась же за работу,
И окружила эльфа любовью и заботой:
Веток натащила, сделала шалаш,
Воду раздобыла, смочила в ней лаваш,
И спутнику похлебкой этой накормила,
И себя немного ею угостила.
***
В ночь похолодало, эльф весь побледнел,
Много крови потерял и заледенел,
Огения в испуге принялась его тереть,
Рядом улеглась и стала его греть.
14
Утром, очень ранним, Арвен открыл глаза
И заметил, рядом спит с ним егоза.
Взглянул на свою рану, перевязанная та,
Глядит: шалаш, костер, потухший – не помнит ни черта.
Не помнит, как себя лечил,
Костер, как разводил.
«А может это кто-то нашелся сердобольный?
И вот сейчас из леса выйдет он довольный!»
Но не было в местах этих, ни зверя, ни души,
Еще бы быть кому-то в этой-то глуши.
Но не уже ли это, сделала она,
Которая хамства и надменности полна?
Да нет же, это все, наверно, мои враки.
Огения не пожалеет и раненой собаки,
Не то, чтобы заботиться о ком-нибудь еще,
И с этими вот мыслями, почесал плечо.
Да вот только на плече сидел большой паук,
И не был он в восторге от эльфийских рук,
И как только эльф нащупал рукой лохматый шар,
То, точно, как девица, во всю глотку заорал.
От этого проснулась сонная Огения,
У нее от крика поднялось давление.
И тут она увидела, как эльф бьется с пауком,
Пытается убить его своим же башмаком.
И вот все уже кончено, враг, поверженный лежит,
На полу валяется, лапками дрожит.
Арвен дыханье перевел и рухнул на траву.
- Эльф боится пауков? От смеха, ща помру! –
Усмехнулась девушка спросонья же зевая,
На четвереньках из шалаша первой выползая.
- Он был огромен и свиреп, меня хотел сожрать!
- Ага, поэтому ты стал по девичьи кричать?
- Я вовсе не кричал ничуть, тебе это приснилось. –
Огения же над Арвеном в волю поглумилась,
Но вскоре смех свой уняла, вспомнила о ране.
К нему с волненьем подошла, как в любовной драме,
Хотела было наложить новую повязку,
Но от Арвена получила его протест и встряску.
- Не нужно больше это делать, я сам уже могу…
- А, ну-ка сядь и помолчи, а то сверну в дугу!
Огения протест эльфийский срубила на корню:
- От меня не убежишь, тебя я догоню,
Так что перестань ты ныть, как малое дитё,
Я женщина и твоя рана - дело уж мое.
Перестань противиться и давай садись,
Я позабочусь о тебе, а ты не кипятись!
Арвен немного присмирел, отдал себя ее заботе,
И с осторожностью Огения подошла к работе:
Сняла повязки старые девушка с него,
И обмотала новыми почти его всего.
Делала она это все довольно неуклюже,
Но ласково, заботливо. Боялась сделать туже.
Арвен, лежавший смирно на нее смотрел,
На все действия девицы молчал и лишь пыхтел.
Не мог он все никак понять, что с ней произошло,
И почему она заботится о нем, что на нее нашло?
Когда она из статуса «врага», сместилась в санитары?
Иль на нее подействовали так клыков драконьих пара?
Впрочем, не стал он голову ломать, разгадывать дилемму –
«Стала паинькой, ну что ж – меньше на одну проблему!»
И измененья в девушке, эльф быстро заценил,
Когда, как малое дитя, капризничал, скулил.
Огения же перед ним, как квочка суетилась,
Ни разу не пожаловалась и не разозлилась.
Смиренно выполняла та капризы, экивоки,
И угождала, как могла, на эльфовы заскоки:
То сапоги его подтянет, то ягод принесет ему…
Такой вот участи не пожелаешь точно никому,
Но все несла, что эльф просил, и делала все в срок,
Но к вечеру терпенье лопнуло – вернулся гордый голосок.
- Да сколько ж можно? Сил уж нет! Еще ты не доволен?
Пока ухаживала я, нанежился ты в волю!
Ты дрых, как хорь, а я в то время делала шалаш!
- А, ты взялась считаться? Ну что ж, давай же, меряй баш на баш!
Шалаш же твой, ты посмотри, похож на дранный куст!
И это не считаю я тех заячьих капуст!
Из леса ты мне яда принесла, хотела отравить!
- Не знала я, что в них есть яд, и хватит тут скулить!
Зато одежду всю твою сама перестирала,
- А, то, что чистая вода нужна, это ты не знала?
Еще испортила сюртук, отравы наварила,
Меня чуть не угробила… Об этом ты забыла?
Тут сдали девичьи нервишки от его укора,
И слезы градом полились от вынесенья приговора.
- Прости, но я старалась как могла, хоть было не легко.
Увидев искренность эмоций, Арвен проникся глубоко:
Он подошел к деви?це рыжей и ее обнял,
Пригладил ее волосы и в лоб поцеловал:
- Ну, ладно, хватит, я сам дурак, по-свински вел себя.
Ты от меня не отходила, а я расстроил лишь тебя,
Кому и следует просить прощенье, так это только мне,
И если бы не ты, то я давно б утоп в вине…
Признаться, честно, при знакомстве, хотел тебя убить…
Не мог я прошлое оставить, до дна потери боль испить,
Но забота о тебе, дала мне много что понять,
Ты помогла мне скорбь забыть, потерю прошлую принять.
И вот, когда тебя унес дракон в гнездо,
Мне напрочь мою голову чуть горе не снесло.
Не мог себе простить я то, что я халатен был,
И что от монстра кровожадного тебя не защитил.
Я, пробираясь сквозь скалы и горный перевал,
Молился только об одном, что б ты была жива,
И когда настиг драконов – бестий этих мест,
Рубил их так… Впрочем, не важно. Это была жесть!
И обнаружив я тебя в целости, в сохранности
Сердце сильно трепетало от избытка радости.
Что я тебе могу сказать? Лишь, то что судьбы наши связанны.
Ты изменилась, как и я, за это мы судьбе обязаны… -
Огения сопли свои утерла и обняла его,
Хотела так с ним стоять до первых же снегов,
Но Арвен своим гласом развеял все мечты
И сердце девушки опять набилось пустоты.
Арвен напомнил о походе, точнее о их цели
И место между их телами образовало щели.
***
Собравши все в охапку, и выздоровев с полна,
Арвен взглянул на девушк4, подумал: «как юна!
И ей бедняге предстоит быть женой Сидроила?
А всем известно, что он с дамами становится скотиной.
Он груб и мерзок, любит пытки и все ему под стать,
И бедной рыжей девушки предстоит страдать».
Все эти мысли от себя эльф быстро отогнал:
«Это дело не мое, не нужен мне скандал,
Ведь если я ее не приведу, то эр Вуд все разболтает,
И что я скрываюсь у людей, мой отец узнает.
Тогда мне точно будет крышка, ведь ждет меня престол…
Зачем я только к ней проникся? Арвен, ну ты осел!» -
Себя корил эльфийский принц, шагая по тропе,
Перебирая жизни варианты у себя в уме,
Остановился на одном, что требовала честь –
Девчонку следует доставить, и к жениху приве?сть.
А с остальным сама судьба пусть дальше разбирается,
Огения ж хотела злата. Пусть этим упивается.
И вот на горизонте дымкой, сверкнули земли эльфов,
Где темных род влачил существования на берегах Эрейва.
- Ну вот, мы добрались! Гирсак – столица темных.
Веди себя нема, как рыба, иначе нас здесь вздернут!
Нам нужно в замок тот попасть. – Указал эльф пальцем,
Под капюшоном скрыл лицо, прикинулся страдальцем.
- А, разве Сидроил не брат твой? К чему сей маскарад?
- Здесь светлых ненавидят, не думаю, что мне он будет рад.
Но чтоб к нему пробраться в замок, нам нужен должный вид,
А то как мы сейчас одеты – позор и страшный стыд.
И к ночи дело уж идет, охота отдохнуть,
А уж с утра и в замок, двинемся мы в путь.
Огения не стала возражать, кивнула головою,
Она растерянна была и не в ладах с собою.
Увидев издали свой новый дом и темную столицу
Кровью сердце облилось, захотелось прослезиться.
Вот-вот, еще совсем чуть-чуть и быть ей с Сидроилом,
Арвена больше не увидит! – Она тихонечко завыла…
Не знала почему она душой своей несчастна,
Ведь совсем еще недавно, в лесу, было все прекрасно.
А теперь и в мыслях нет, мечтаний о замужестве,
И даже нет желания с кем-либо вступать в супружество.
Только на душе скребут кошки почему-то…
И Арвену не охота отдавать Огению кому-то….
Но друг другу о мысля?х своих они не рассказали,
И в сердцах своих по одиночеству страдали.
***
В крайнюю гостиницу путники зашли,
Один свободный номер для себя нашли.
Была просторна спальня, но с одной кроватью.
И в данной ситуации очень уж не кстати.
Весь вечер Арвен с Огенией молчали,
Словно меж ними кошки пробежали.
Молча они вымылись, и принарядились,
К ужину в гостинице вовремя спустились.
Без аппетита кушали, хоть вкусна еда,
А Арвен без конца себе подливал вина.
Уставши окончательно, поднялись в номер свой,
Который обволокло могильной тишиной.
Но все же предстоял им спор, как кровать делить,
Огения принялась себе на полу стелить.
- Ты ранен ведь, и не окреп еще, иди-ка на кровать,
А я себе здесь постелю и буду почивать.
- Еще чего! Ведь я мужик и лягу на полу.
Забыла! Я же эльф, усну да хоть на льду!
И после долгих пререканий, и пустячных споров,
Добились общего решенья, прибегли к договору.
- Кровать одна, но все ж просторна, и места хватит нам,
Так что нечего валяться по грязным сим полам. -
И коль решили так, то потушили свет,
Легли оба в ложе, а сна все нет и нет.
И хоть лежат спина к спине, но между ними ток,
Что происходит, что так грустно, они уж не в домёк.
- Арвен! – Огения позвала. – Меня тревожит все:
Недавно замуж я хотела, но вдруг это не мое?
- Не забивай дурным головку. – К ней Арвен обернулся,
И к ее пунцовым щечкам рукою потянулся.
Слегка коснулся ее кожи, и улыбнулся в тьме,
Прижал ее к груди своей, и застыл на белой простыне.
И так прильнув щека к груди, лежали они рядом
И больше в мире ничего им двоим не надо.
Но любопытство девушки взяло? над нею верх,
Да и Арвена терпенье лопнуло, как колотый орех.
- Прошу, Арвен, ты подари мне мой первый поцелуй.
- О, что за глупости городишь? Не надо, не волнуй! –
Ответил грубо ей Арвен, боясь слететь с катушек.
- Скоро будешь ты женой, поцелуй проси у мужа!
- Я не умею ничего, а вдруг надежд его не оправдаю,
Коль даже о поцелуях я ничего не знаю.
Прошу, всего один, Арвен, ведь скоро мы расстанемся…
- Ну хорошо – один и только, а то ты не отстанешь же!
Под натиском Огении сдался наш Арвен,
Ах, если б только знал, что этим он нажил себе проблем…
К ней не спеша и очень плавно, к губам ее прильнул,
Огению в запалу страсти к себе он притянул.
И поцелуя глубины, испил ее до дна,
И опьянел от страсти девы, даже без вина.
И был их поцелуй так долог, ласков, нежен был,
И Арвен про все на свете и обо всем забыл.
Да! Поцелуй один всего, но зато какой!
И продолжался до рассвета он своей длиной.
Их губы разомкнулись лишь с рассветною зарей,
И комната заполнилась глухою тишиной.
15
Арвен, прорвавшись в замок, себя он объявил,
Потребовал у стражи, чтоб их принял Сидроил.
И вот стоят они пред эльфом, что похож на гору:
Высок, богат и мускулист, глаза полны задора.
- Ну здравствуй, брат! Вот это встреча, я никак не ждал. –
Язвительно эльф темный ляпнул, и выставил клыков оскал.
- Не обольщайся, я по делу, и вот, прочти письмо,
Я не в курсе твоих дел… В нем написано уж все. –
Протянул письмо Арвен, кинул злобный взгляд,
Казалось, что на против враг, а не сводный брат.
Сидроил письмо то принял, но читать не торопился,
И с насмешливой улыбкой, он над ним глумился.
- А что это за рыжая бестия с тобой?
Не желаешь познакомить девочку со мной?
- Ты верно не так понял, я тебе не сват,
Я не пришел мириться, хоть ты мне сводный брат.
Огения в сторонке растерянно стояла,
На препиранья эльфов только лишь взирала.
В ее глазах был страх, отчаянье и боль,
Она боялась потерять возникшую любовь,
Но Арвен словно не замечал присутствия ее,
Упрямо отводил свой взгляд и утверждал свое.
- Я здесь всего лишь, как посол, ее привел сюда,
На этом я и удаляюсь, свершилась миссия моя!
А Сидроил прочтя письмо, остановил Арвена.
- Постой же, брат, не уходи, я понял в чем тут дело.
Обещана девчонка мне, и прочат ее в жены,
Я пир устрою в честь помолвки, и ты мой приглашенный.
Останься, выпей, будь же гостем, с дороги ты устал,
Оставим в прошлом мы размолвки… Прости, что донимал.
Отпразднуем сегодня дату, а завтра, коль спешишь, уйдешь,
