– Это была леди Геллея, – фыркнула Ритта, подхватив меня под руку. – А вон там – Риннар, и он явно пробирается к нам...
– Давай пойдем побыстрее? – взмолилась я, решив, что с меня на сегодня довольно.
– Обязательно пойдем, – кивнула подруга. – К целителям мы пойдем, Санни. И не спорь, это распоряжение милорда Вилорена. Тебе могло не только физически достаться, но и магически, лучше не рисковать и проверить...
– И когда он только успел распорядиться, – проворчала я, впрочем, не сопротивляясь и покорно следуя за Риттой в сторону лечебницы. Голова и в самом деле кружилась, может, действительно что подцепить успела...
– А я всегда рядом с ним, – улыбнулась подруга, заставив меня тяжко вздохнуть.
Кажется, это не лечится.
А мое странное состояние лечению, к счастью, поддавалось. Доктор Реддер мне даже обрадовался, отчего захотелось попятиться и выйти прочь, но пришлось вежливо улыбнуться и подробно описать случившееся. Доктор качал головой, считал мой пульс и долго молчал, едва касаясь подушечками пальцев моих висков, после чего констатировал упадок сил, вызванный магическим воздействием, и прописал полный покой в течении дня. Остаться в лечебнице я отказалась наотрез, и доктору Реддеру пришлось смириться с моим упрямством.
– Только леди Геллее не поручайте за мной присматривать, – вырвалось у меня перед уходом.
– Полагаю, леди Геллее будет не до этого, – деликатно кашлянув, заметил доктор.
Я вспомнила бледного от ярости ректора и мысленно согласилась. В этот раз призрачной леди придется несладко. Понять бы еще, из-за чего она окончательно лишилась разума...
Я не знала, сколько пробуду в лечебнице и выпустят ли меня оттуда, а потому уговорила Ритту не ждать и идти на занятия. И теперь брела к общежитию в гордом одиночестве, медленно, придерживаясь за стены, ограду или статуи, в общем, за все, что попадалось на пути – голова продолжала кружиться, и временами казалось, что я вот-вот упаду. Сумка с учебниками, сегодня как назло наполненная сверх меры, становилась тяжелее с каждым шагом, и велико было искушение бросить ее посреди дорожки. Вряд ли кто на нее польстится, позже заберу... Но пока я терпела, упорно продвигалась вперед и размышляла о том, что жизнь – вещь в высшей степени неприятная.
И любящая порой преподносить сюрпризы...
– Санни! – Вывернувший из-за поворота Эдгар не на шутку меня испугал, и у меня даже нашлись силы выставить перед собой сумку, словно щит. – Как ты?!
– Жива, – лаконично отозвалась я, с тоской сознавая, что именно сейчас неспособна объяснить Эду, насколько он ошибается, тратя на меня время.
– Давай сумку понесу! – предложил ничего не подозревающий о моих моральных терзаниях теоретик.
Сил препираться не было, и я без слов отдала Эду желаемое.
– У тебя там булыжники?.. – удивился он, оценив вес.
– Книги, – коротко бросила я. Хотелось наконец добраться до комнаты и уснуть... Зря я все-таки отказалась остаться в лечебнице.
– Тяжелы знания, однако... – пропыхтел Эд, приноравливаясь к моим нетвердым мелким шагам.
– Подобным тебе хлюпикам все в тягость, – хмыкнули над ухом, и земля все-таки ушла у меня из-под ног. Я взвизгнула и машинально обхватила Риннара за шею.
– Вот и умница, – поощрительно улыбнулся он.
– П-поставь ее на место! – возмутился Эд. Я закивала, горячо поддерживая это требование. Да, мне плохо, и сил практически не осталось, но к тому, что боевик окажется так близко... снова... я была не готова.
– Как только донесу до места, так сразу и поставлю, – не сбавляя шага, заверил Ринн. – Сумку отдай, поклонничек свиллов. И запомни на будущее – своя ноша не тянет.
– Я – не твоя ноша! – возмущенно заявила я, справившись с изумлением. К тому времени Эдгар остался далеко позади, но оно и к лучшему – нового витка выяснения отношений я бы не выдержала.
– Пока что, – покладисто кивнул боевик.
– Отпусти меня немедленно! – потребовала я.
– Допустим, я это сделаю, – хмыкнул он, и не думая, впрочем, поддаваться. – Что дальше? Через сколько шагов ты упадешь?
Я не нашлась с ответом и промолчала. Стоило бы с благодарностью принять его помощь, но присущая Шаридену бесцеремонность не давала этого сделать, и я продолжала внутренне кипеть от негодования и смущения. Даже не знаю, от чего больше... И знать не хочу!
– Я опять обидел тебя? – спросил Риннар, не дождавшись ответа.
– Нет, – вынуждена была признать я.
– Тогда почему ты меня избегаешь?
– Я вовсе не... – попыталась возразить я, но под укоризненным взглядом сбилась и прикусила язык.
– Избегаешь, – с нажимом повторил Риннар. – И продолжала бы бегать, не поймай я тебя.
Поймал, да. В прямом смысле. И что-то подсказывает, что так просто теперь не отпустит.
– И что дальше? – насторожилась я.
– Давай разберемся, – предложил Ринн. – Тебя испугали мои слова?
Он не уточнил, какие именно, но этого и не требовалось. Я их прекрасно помнила... И да, они меня испугали. Но не только они.
– Меня пугаешь ты. В целом, – смутившись, пробормотала я.
– И чем же? – поинтересовался боевик, остановившись. Я покосилась на показавшиеся впереди стены общежития, такие близкие и такие далекие, и поняла, что все равно не попаду туда, пока он не услышит то, что хочет.
– Непредсказуемостью, – решилась я. – Никак не могу понять, какой ты... настоящий.
– Сейчас я не притворяюсь и не играю, если ты об этом. Понял уже, насколько дорого это порой обходится, – невесело усмехнулся Риннар. – Можешь мне поверить?
– Не знаю, – честно сказала я.
– Хотя бы попробуй, – попросил он, вновь зашагав к общежитию.
– Не могу обещать, что получится, – не стала загонять себя в ловушку слов я.
– Не нужно мне ничего обещать, – улыбнулся Риннар. – Пока что не нужно.
И кто бы знал, как мне не понравилось это его «пока что»...
Но высказаться я не успела: мы уже преодолели ступени и вошли в холл.
Вахтерша, как обычно, сидела за аккуратно прибранным столом и вязала нечто объемное, пушистое, невообразимого ярко-оранжевого цвета. Тонкие пальцы двигались с удивительным проворством, спицы мелькали, вычерчивая в воздухе серебристые узоры, а сама женщина, казалось, была целиком и полностью поглощена своим занятием. Но едва Риннар бесшумно двинулся к лестнице, как она встрепенулась, вскочила со стула и наставила на нас одну из спиц, длинных и острых, словно шпага.
– Вы не ошиблись дверью, молодой человек? – строго вопросила она, свободной рукой поправив сползшие на кончик носа очки, и выжидательно поджала губы.
– Я с ней, – нахально заявил Ринн, для большей наглядности кивнув на меня.
– Рекомендую отпустить девушку и выйти, – прищурилась вахтерша, грозно взмахнув заискрившей спицей. Надо думать, в случае непослушания одной рекомендацией дело не ограничится...
– Я не могу отпустить девушку, госпожа Нэйли, – обезоруживающе улыбнулся боевик. Интересно, как он с такого расстояния разобрал мелкие буковки на прикрепленной к столу табличке? Хотя о чем это я. Не первый же раз здесь, вполне логично, что вахтерш и в лицо, и по именам знает. – Девушка только что из лечебницы и сама идти не может.
– Сандера? – испытующе уставилась на меня блюстительница порядка и нравственности.
– Это правда, – подавив не к месту проснувшуюся гордость и желание поступить назло Риннару, сказала я.
– Ну что ж, – поразмыслив, кивнула она, – раз так – проходите. Но если через десять минут вы, юноша, не выйдете...
Госпожа Нэйли улыбнулась столь многообещающе, что пробрало даже меня, которую эти самые обещания никоим образом не касались.
– Слушаюсь и повинуюсь, – четко кивнул Ринн и почти бегом припустил к лестнице. То ли боялся, что неподкупная вахтерша передумает, то ли хотел сэкономить время... Для чего?
Слава всем богам, занятия еще не закончились, и коридоры пустовали. Мне казалось, что я сгорю со стыда, если кто-нибудь увидит, как боевик таскает меня на руках. Достаточно Эдгара и госпожи Нэйли, они, по крайней мере, знают о причине и болтать лишнего не станут.
Едва переступив порог нашей с Риттой комнаты, Ринн осторожно поставил меня на пол и поддержал, когда я покачнулась.
– Риннар, скажи честно: я слишком сильно тебя ударила и ты все-таки сошел с ума, да? – обреченно спросила я, отчаявшись уже хоть что-либо понять, а он... расхохотался. Как будто я что-то смешное сказала!
– Золотко, ты неподражаема! – простонал он, привалившись к стене. – Нет уж, я такое сокровище из рук упускать не намерен!
– Осторожнее с руками, – немедленно ощетинилась я, – или напомнить, что бывает, когда их тянут не туда?
– Санни, – закатил глаза наглец, – без твоего разрешения ничего не будет. Но... ты разрешишь.
– Помечтай! – раздраженно бросила я. В этом весь он: благодарность, которую я испытывала к нему мгновение назад, испарилась всего лишь из-за одного-единственного слова. Талант!
– Разрешишь, не сомневайся даже, – самоуверенно повторил Риннар. – Более того – сама попросишь.
А это уже перебор. Пусть я не всегда веду себя так, как подобает настоящей леди, но повода для таких выводов не давала!
– Будем считать, что наш договор скреплен, – улыбнулся Ринн, потерев щеку, на которой расцветал отпечаток моей ладони. – Хотя лично я предпочел бы немного другой способ...
– Убирайся из моей комнаты, пока я не спустила тебя из окна. Как когда-то – с лестницы, – скрипнула зубами я.
– Какая ты злопамятная, золотко, – сокрушенно покачал головой чародей. – Ничего, исправим!
Во второй раз застать Риннара врасплох не удалось. Он играючи перехватил мою руку и, поцеловав в раскрытую ладонь, вымелся прочь прежде, чем я пришла в себя и обрела способность говорить, бить и иными способами выражать свое возмущение.
– Ненавижу, – привычно, но без привычной же уверенности выдохнула я, потрясенно разглядывая отбитую о холеную чародейскую физиономию ладонь. Только вот горела она вовсе не от удара.
* * *
К занятиям я смогла вернуться лишь через два дня. Вспышка леди Геллеи вытянула из меня слишком много сил; слава Творцу, на тиронцах была защита от подобного рода сюрпризов, иначе бы разразился международный скандал. Если бы не мои сложные отношения с леди Удачей, то происшествие вообще обошлось бы без последствий.
Второй учебный год начался для меня слишком странно. Мелкие неприятности, из-за которых, тем не менее, приходилось пропускать лекции и практикумы; Риннар, словно превратившийся в другого человека; Эд, который явно сам не знал, что ему нужно не только от меня, но и от себя.
А через несколько дней моя и без того непростая жизнь обещала усложниться до предела... Визит Вайолетт Лиаррон официально подтвердили, и будущие провидцы ждали его с величайшим нетерпением. Все, кроме меня. Мысль о том, чтобы бросить Университет, становилась привлекательнее с каждым днем.
Я еле дождалась окончания лекций – несмотря на отдых и выданные доктором Реддером лекарства, слабость не спешила меня покидать, и в сон клонило немилосердно. Но на выходе из аудитории я столкнулась с Рэйей, которая стояла, скрестив на груди руки и подозрительно прищурившись. Я весь день ловила на себе ее странные взгляды; другие девушки, впрочем, от нее не отставали. Обреченно вздохнув, я остановилась в паре шагов от нее и вопросительно приподняла брови.
Рэйя никогда не ходила вокруг да около, предпочитая высказываться открыто. Этот раз исключением не стал.
– Как тебе удалось очаровать Риннара Шаридена? – выпалила она, глядя на меня так, как, должно быть, смотрят на отпетых преступников стражи закона.
– Прости? – растерялась я от такого напора.
– Не прикидывайся дурочкой, Сандера, – поморщилась однокурсница. – Ты же не думаешь, что все слепые и ничего не замечают? Особенно то, как он тебя на руках носит!
– Мне стало плохо, Шариден помог, – сухо сказала я. И в самом деле, глупо было полагать, что никто ничего не заметит... и не додумает неизвестно что. – Это все?
– Нет! – и не подумала посторониться Рэйя. – Он никого к себе не подпускал, а с тобой и вовсе не в лучших отношениях был... Что изменилось?
– Скажи, пожалуйста, а каким образом это кого-либо касается? – холодно поинтересовалась я. – Даже если действительно что-то изменилось, я не считаю себя обязанной отчитываться хоть перед кем-нибудь.
Такой реакции Рэйя явно не ожидала. На открытый конфликт я никогда не шла, просто не видя в этом никакого смысла, и всегда старалась держаться дружелюбно, но сейчас... Я и с Риттой-то не всем делилась, что уж говорить о девушке, большую часть времени предпочитающей делать вид, что меня не существует?
– Я же о тебе беспокоюсь, – наконец взяла себя в руки Рэйя. – Знаешь, какие красавицы за ним бегали? А он... Что он в тебе нашел?
Шпилька достигла цели, неприятно царапнув сердце. Но вида я не подала; светло улыбнулась и предложила мрачной девушке:
– А ты сама у него спроси. Может, повезет больше, чем со мной.
И, решительно отстранив ее, все-таки покинула аудиторию. Но несмотря на то, что последнее слово осталось за мной, настроение испортилось окончательно.
Все-таки Рэйя поразительно точно озвучила терзавшие меня сомнения, которые, получив подпитку, с новыми силами принялись грызть душу. И сейчас я была рада, что боевиков последнего года обучения в очередной раз отправили на практическое задание – видеть Риннара не хотелось.
Возвращаться в общежитие – тоже. Накрапывающий дождик к прогулкам не располагал, но мне необходимо было успокоиться и побыть в одиночестве, а кто в здравом уме забредет в парк при такой-то погоде?
Однако через несколько минут я поняла, что не одинока в своем несчастье.
Шелестел по пожухлым листьям мелкий дождь, громко и противно каркал ворон, расположившийся на верхушке огромной ели, и поначалу я решила, что горькие всхлипы мне послышались. Но, свернув на одну из тропок, поняла, что не ошиблась...
Под облачившейся в золото березой примостилась небольшая, рассчитанная всего на двух человек, скамеечка. На ней, уперев локти в колени и уткнувшись подбородком в сплетенные пальцы рук, сидел Гереон Вилгош. Причем, судя по промокшим одежде и волосам, сидел он здесь давно. Взор его был тосклив и рассеян, но меня, неловко застывшую в начале дорожки, некромант все-таки приметил.
– Сандера! – встрепенулся он и вскочил на ноги, открывая моему взгляду девушку, которая, опустив голову, самозабвенно рыдала. – Прошу вас, подойдите!
Ощущение, что я подглядела за чем-то очень личным, не спешило меня покидать, и пришлось бороться с желанием сбежать – в голосе мэтра Вилгоша мольба мешалась с откровенной паникой, и было бы жестоко оставлять его в подобном состоянии.
– Что случилось? – осторожно поинтересовалась я, приблизившись.
– Вот, – драматическим жестом указал на девушку некромант, – полюбуйтесь.
Я послушно полюбовалась: на худенькие плечи, обтянутые слишком легким для осенних прогулок платьем, на бледные до прозрачности пальцы, комкающие юбку, на скрывающие лицо волосы, заметно отливающие медью... Совершенно сухие, кстати. Мелкие, но частые капли дождя словно не касались девушки – или же проходили насквозь, словно ее и вовсе не существовало.
– Леди Геллея? – неуверенно позвала я.
Девушка вскинула голову; на заплаканном, слишком юном лице блеснули знакомые синие глаза – единственное, что не менялось, какой бы облик ни выбрала душа Университета.
– Давай пойдем побыстрее? – взмолилась я, решив, что с меня на сегодня довольно.
– Обязательно пойдем, – кивнула подруга. – К целителям мы пойдем, Санни. И не спорь, это распоряжение милорда Вилорена. Тебе могло не только физически достаться, но и магически, лучше не рисковать и проверить...
– И когда он только успел распорядиться, – проворчала я, впрочем, не сопротивляясь и покорно следуя за Риттой в сторону лечебницы. Голова и в самом деле кружилась, может, действительно что подцепить успела...
– А я всегда рядом с ним, – улыбнулась подруга, заставив меня тяжко вздохнуть.
Кажется, это не лечится.
А мое странное состояние лечению, к счастью, поддавалось. Доктор Реддер мне даже обрадовался, отчего захотелось попятиться и выйти прочь, но пришлось вежливо улыбнуться и подробно описать случившееся. Доктор качал головой, считал мой пульс и долго молчал, едва касаясь подушечками пальцев моих висков, после чего констатировал упадок сил, вызванный магическим воздействием, и прописал полный покой в течении дня. Остаться в лечебнице я отказалась наотрез, и доктору Реддеру пришлось смириться с моим упрямством.
– Только леди Геллее не поручайте за мной присматривать, – вырвалось у меня перед уходом.
– Полагаю, леди Геллее будет не до этого, – деликатно кашлянув, заметил доктор.
Я вспомнила бледного от ярости ректора и мысленно согласилась. В этот раз призрачной леди придется несладко. Понять бы еще, из-за чего она окончательно лишилась разума...
Я не знала, сколько пробуду в лечебнице и выпустят ли меня оттуда, а потому уговорила Ритту не ждать и идти на занятия. И теперь брела к общежитию в гордом одиночестве, медленно, придерживаясь за стены, ограду или статуи, в общем, за все, что попадалось на пути – голова продолжала кружиться, и временами казалось, что я вот-вот упаду. Сумка с учебниками, сегодня как назло наполненная сверх меры, становилась тяжелее с каждым шагом, и велико было искушение бросить ее посреди дорожки. Вряд ли кто на нее польстится, позже заберу... Но пока я терпела, упорно продвигалась вперед и размышляла о том, что жизнь – вещь в высшей степени неприятная.
И любящая порой преподносить сюрпризы...
– Санни! – Вывернувший из-за поворота Эдгар не на шутку меня испугал, и у меня даже нашлись силы выставить перед собой сумку, словно щит. – Как ты?!
– Жива, – лаконично отозвалась я, с тоской сознавая, что именно сейчас неспособна объяснить Эду, насколько он ошибается, тратя на меня время.
– Давай сумку понесу! – предложил ничего не подозревающий о моих моральных терзаниях теоретик.
Сил препираться не было, и я без слов отдала Эду желаемое.
– У тебя там булыжники?.. – удивился он, оценив вес.
– Книги, – коротко бросила я. Хотелось наконец добраться до комнаты и уснуть... Зря я все-таки отказалась остаться в лечебнице.
– Тяжелы знания, однако... – пропыхтел Эд, приноравливаясь к моим нетвердым мелким шагам.
– Подобным тебе хлюпикам все в тягость, – хмыкнули над ухом, и земля все-таки ушла у меня из-под ног. Я взвизгнула и машинально обхватила Риннара за шею.
– Вот и умница, – поощрительно улыбнулся он.
– П-поставь ее на место! – возмутился Эд. Я закивала, горячо поддерживая это требование. Да, мне плохо, и сил практически не осталось, но к тому, что боевик окажется так близко... снова... я была не готова.
– Как только донесу до места, так сразу и поставлю, – не сбавляя шага, заверил Ринн. – Сумку отдай, поклонничек свиллов. И запомни на будущее – своя ноша не тянет.
– Я – не твоя ноша! – возмущенно заявила я, справившись с изумлением. К тому времени Эдгар остался далеко позади, но оно и к лучшему – нового витка выяснения отношений я бы не выдержала.
– Пока что, – покладисто кивнул боевик.
– Отпусти меня немедленно! – потребовала я.
– Допустим, я это сделаю, – хмыкнул он, и не думая, впрочем, поддаваться. – Что дальше? Через сколько шагов ты упадешь?
Я не нашлась с ответом и промолчала. Стоило бы с благодарностью принять его помощь, но присущая Шаридену бесцеремонность не давала этого сделать, и я продолжала внутренне кипеть от негодования и смущения. Даже не знаю, от чего больше... И знать не хочу!
– Я опять обидел тебя? – спросил Риннар, не дождавшись ответа.
– Нет, – вынуждена была признать я.
– Тогда почему ты меня избегаешь?
– Я вовсе не... – попыталась возразить я, но под укоризненным взглядом сбилась и прикусила язык.
– Избегаешь, – с нажимом повторил Риннар. – И продолжала бы бегать, не поймай я тебя.
Поймал, да. В прямом смысле. И что-то подсказывает, что так просто теперь не отпустит.
– И что дальше? – насторожилась я.
– Давай разберемся, – предложил Ринн. – Тебя испугали мои слова?
Он не уточнил, какие именно, но этого и не требовалось. Я их прекрасно помнила... И да, они меня испугали. Но не только они.
– Меня пугаешь ты. В целом, – смутившись, пробормотала я.
– И чем же? – поинтересовался боевик, остановившись. Я покосилась на показавшиеся впереди стены общежития, такие близкие и такие далекие, и поняла, что все равно не попаду туда, пока он не услышит то, что хочет.
– Непредсказуемостью, – решилась я. – Никак не могу понять, какой ты... настоящий.
– Сейчас я не притворяюсь и не играю, если ты об этом. Понял уже, насколько дорого это порой обходится, – невесело усмехнулся Риннар. – Можешь мне поверить?
– Не знаю, – честно сказала я.
– Хотя бы попробуй, – попросил он, вновь зашагав к общежитию.
– Не могу обещать, что получится, – не стала загонять себя в ловушку слов я.
– Не нужно мне ничего обещать, – улыбнулся Риннар. – Пока что не нужно.
И кто бы знал, как мне не понравилось это его «пока что»...
Но высказаться я не успела: мы уже преодолели ступени и вошли в холл.
Вахтерша, как обычно, сидела за аккуратно прибранным столом и вязала нечто объемное, пушистое, невообразимого ярко-оранжевого цвета. Тонкие пальцы двигались с удивительным проворством, спицы мелькали, вычерчивая в воздухе серебристые узоры, а сама женщина, казалось, была целиком и полностью поглощена своим занятием. Но едва Риннар бесшумно двинулся к лестнице, как она встрепенулась, вскочила со стула и наставила на нас одну из спиц, длинных и острых, словно шпага.
– Вы не ошиблись дверью, молодой человек? – строго вопросила она, свободной рукой поправив сползшие на кончик носа очки, и выжидательно поджала губы.
– Я с ней, – нахально заявил Ринн, для большей наглядности кивнув на меня.
– Рекомендую отпустить девушку и выйти, – прищурилась вахтерша, грозно взмахнув заискрившей спицей. Надо думать, в случае непослушания одной рекомендацией дело не ограничится...
– Я не могу отпустить девушку, госпожа Нэйли, – обезоруживающе улыбнулся боевик. Интересно, как он с такого расстояния разобрал мелкие буковки на прикрепленной к столу табличке? Хотя о чем это я. Не первый же раз здесь, вполне логично, что вахтерш и в лицо, и по именам знает. – Девушка только что из лечебницы и сама идти не может.
– Сандера? – испытующе уставилась на меня блюстительница порядка и нравственности.
– Это правда, – подавив не к месту проснувшуюся гордость и желание поступить назло Риннару, сказала я.
– Ну что ж, – поразмыслив, кивнула она, – раз так – проходите. Но если через десять минут вы, юноша, не выйдете...
Госпожа Нэйли улыбнулась столь многообещающе, что пробрало даже меня, которую эти самые обещания никоим образом не касались.
– Слушаюсь и повинуюсь, – четко кивнул Ринн и почти бегом припустил к лестнице. То ли боялся, что неподкупная вахтерша передумает, то ли хотел сэкономить время... Для чего?
Слава всем богам, занятия еще не закончились, и коридоры пустовали. Мне казалось, что я сгорю со стыда, если кто-нибудь увидит, как боевик таскает меня на руках. Достаточно Эдгара и госпожи Нэйли, они, по крайней мере, знают о причине и болтать лишнего не станут.
Едва переступив порог нашей с Риттой комнаты, Ринн осторожно поставил меня на пол и поддержал, когда я покачнулась.
– Риннар, скажи честно: я слишком сильно тебя ударила и ты все-таки сошел с ума, да? – обреченно спросила я, отчаявшись уже хоть что-либо понять, а он... расхохотался. Как будто я что-то смешное сказала!
– Золотко, ты неподражаема! – простонал он, привалившись к стене. – Нет уж, я такое сокровище из рук упускать не намерен!
– Осторожнее с руками, – немедленно ощетинилась я, – или напомнить, что бывает, когда их тянут не туда?
– Санни, – закатил глаза наглец, – без твоего разрешения ничего не будет. Но... ты разрешишь.
– Помечтай! – раздраженно бросила я. В этом весь он: благодарность, которую я испытывала к нему мгновение назад, испарилась всего лишь из-за одного-единственного слова. Талант!
– Разрешишь, не сомневайся даже, – самоуверенно повторил Риннар. – Более того – сама попросишь.
А это уже перебор. Пусть я не всегда веду себя так, как подобает настоящей леди, но повода для таких выводов не давала!
– Будем считать, что наш договор скреплен, – улыбнулся Ринн, потерев щеку, на которой расцветал отпечаток моей ладони. – Хотя лично я предпочел бы немного другой способ...
– Убирайся из моей комнаты, пока я не спустила тебя из окна. Как когда-то – с лестницы, – скрипнула зубами я.
– Какая ты злопамятная, золотко, – сокрушенно покачал головой чародей. – Ничего, исправим!
Во второй раз застать Риннара врасплох не удалось. Он играючи перехватил мою руку и, поцеловав в раскрытую ладонь, вымелся прочь прежде, чем я пришла в себя и обрела способность говорить, бить и иными способами выражать свое возмущение.
– Ненавижу, – привычно, но без привычной же уверенности выдохнула я, потрясенно разглядывая отбитую о холеную чародейскую физиономию ладонь. Только вот горела она вовсе не от удара.
* * *
К занятиям я смогла вернуться лишь через два дня. Вспышка леди Геллеи вытянула из меня слишком много сил; слава Творцу, на тиронцах была защита от подобного рода сюрпризов, иначе бы разразился международный скандал. Если бы не мои сложные отношения с леди Удачей, то происшествие вообще обошлось бы без последствий.
Второй учебный год начался для меня слишком странно. Мелкие неприятности, из-за которых, тем не менее, приходилось пропускать лекции и практикумы; Риннар, словно превратившийся в другого человека; Эд, который явно сам не знал, что ему нужно не только от меня, но и от себя.
А через несколько дней моя и без того непростая жизнь обещала усложниться до предела... Визит Вайолетт Лиаррон официально подтвердили, и будущие провидцы ждали его с величайшим нетерпением. Все, кроме меня. Мысль о том, чтобы бросить Университет, становилась привлекательнее с каждым днем.
Я еле дождалась окончания лекций – несмотря на отдых и выданные доктором Реддером лекарства, слабость не спешила меня покидать, и в сон клонило немилосердно. Но на выходе из аудитории я столкнулась с Рэйей, которая стояла, скрестив на груди руки и подозрительно прищурившись. Я весь день ловила на себе ее странные взгляды; другие девушки, впрочем, от нее не отставали. Обреченно вздохнув, я остановилась в паре шагов от нее и вопросительно приподняла брови.
Рэйя никогда не ходила вокруг да около, предпочитая высказываться открыто. Этот раз исключением не стал.
– Как тебе удалось очаровать Риннара Шаридена? – выпалила она, глядя на меня так, как, должно быть, смотрят на отпетых преступников стражи закона.
– Прости? – растерялась я от такого напора.
– Не прикидывайся дурочкой, Сандера, – поморщилась однокурсница. – Ты же не думаешь, что все слепые и ничего не замечают? Особенно то, как он тебя на руках носит!
– Мне стало плохо, Шариден помог, – сухо сказала я. И в самом деле, глупо было полагать, что никто ничего не заметит... и не додумает неизвестно что. – Это все?
– Нет! – и не подумала посторониться Рэйя. – Он никого к себе не подпускал, а с тобой и вовсе не в лучших отношениях был... Что изменилось?
– Скажи, пожалуйста, а каким образом это кого-либо касается? – холодно поинтересовалась я. – Даже если действительно что-то изменилось, я не считаю себя обязанной отчитываться хоть перед кем-нибудь.
Такой реакции Рэйя явно не ожидала. На открытый конфликт я никогда не шла, просто не видя в этом никакого смысла, и всегда старалась держаться дружелюбно, но сейчас... Я и с Риттой-то не всем делилась, что уж говорить о девушке, большую часть времени предпочитающей делать вид, что меня не существует?
– Я же о тебе беспокоюсь, – наконец взяла себя в руки Рэйя. – Знаешь, какие красавицы за ним бегали? А он... Что он в тебе нашел?
Шпилька достигла цели, неприятно царапнув сердце. Но вида я не подала; светло улыбнулась и предложила мрачной девушке:
– А ты сама у него спроси. Может, повезет больше, чем со мной.
И, решительно отстранив ее, все-таки покинула аудиторию. Но несмотря на то, что последнее слово осталось за мной, настроение испортилось окончательно.
Все-таки Рэйя поразительно точно озвучила терзавшие меня сомнения, которые, получив подпитку, с новыми силами принялись грызть душу. И сейчас я была рада, что боевиков последнего года обучения в очередной раз отправили на практическое задание – видеть Риннара не хотелось.
Возвращаться в общежитие – тоже. Накрапывающий дождик к прогулкам не располагал, но мне необходимо было успокоиться и побыть в одиночестве, а кто в здравом уме забредет в парк при такой-то погоде?
Однако через несколько минут я поняла, что не одинока в своем несчастье.
Шелестел по пожухлым листьям мелкий дождь, громко и противно каркал ворон, расположившийся на верхушке огромной ели, и поначалу я решила, что горькие всхлипы мне послышались. Но, свернув на одну из тропок, поняла, что не ошиблась...
Под облачившейся в золото березой примостилась небольшая, рассчитанная всего на двух человек, скамеечка. На ней, уперев локти в колени и уткнувшись подбородком в сплетенные пальцы рук, сидел Гереон Вилгош. Причем, судя по промокшим одежде и волосам, сидел он здесь давно. Взор его был тосклив и рассеян, но меня, неловко застывшую в начале дорожки, некромант все-таки приметил.
– Сандера! – встрепенулся он и вскочил на ноги, открывая моему взгляду девушку, которая, опустив голову, самозабвенно рыдала. – Прошу вас, подойдите!
Ощущение, что я подглядела за чем-то очень личным, не спешило меня покидать, и пришлось бороться с желанием сбежать – в голосе мэтра Вилгоша мольба мешалась с откровенной паникой, и было бы жестоко оставлять его в подобном состоянии.
– Что случилось? – осторожно поинтересовалась я, приблизившись.
– Вот, – драматическим жестом указал на девушку некромант, – полюбуйтесь.
Я послушно полюбовалась: на худенькие плечи, обтянутые слишком легким для осенних прогулок платьем, на бледные до прозрачности пальцы, комкающие юбку, на скрывающие лицо волосы, заметно отливающие медью... Совершенно сухие, кстати. Мелкие, но частые капли дождя словно не касались девушки – или же проходили насквозь, словно ее и вовсе не существовало.
– Леди Геллея? – неуверенно позвала я.
Девушка вскинула голову; на заплаканном, слишком юном лице блеснули знакомые синие глаза – единственное, что не менялось, какой бы облик ни выбрала душа Университета.
