– Еще? – любезно осведомился Шариден, отпуская теоретика и отступая на пару шагов. Эд подорвался и ринулся на него, словно атакующий вражеские ворота таран. Вот только боевик воротами не был и дожидаться столкновения не стал.
– Хватит! – крикнула я, наконец-то отойдя от шока. – Риннар, не трогай его!
Боевик, в очередной раз приложивший теоретика лицом о землю, мгновенно выпрямился и посмотрел на меня едва ли не с ужасом. Эд со стоном сел, рукавом вытирая бегущую из носа кровь, и враждебно уставился на Риннара.
– Я не собирался его трогать, – бросил Шариден. – Сандера...
– Уйди! – выдохнула я, переводя взгляд с побитого теоретика на мгновенно стушевавшегося боевика. – Просто уйди, ладно?!
Он отрывисто кивнул и скрылся за поворотом, а я склонилась над Эдгаром:
– Сильно досталось? Где болит? Позвать доктора?
– Нормально, – поморщился он, осторожно – не без моей помощи – поднимаясь на ноги. – Не нужно доктора. Видела, Санни? Хорошо разглядела своего героя во всей его красе?
Я опустила глаза. То, что произошло, никак не вязалось с тем образом Риннара Шаридена, что сложился у меня за последние дни. И потому я спросила:
– Что случилось? Ведь не просто же так вы сцепились!
– Случилось то, что он посчитал мое присутствие рядом с тобой излишним, – сквозь зубы процедил Эдгар, трогая разорванный ворот рубахи. – А я посмел не согласиться.
– И вы решили меня поделить? – опешила я.
– Я защищался, – насупился теоретик, баюкая правую руку. – И тебя, между прочим, защищал.
От чего только, интересно?
– Не заметила опасности, уж извини.
– Он боевик, – так, словно одно это объясняло абсолютно все, заявил Эд. – Они же смотрят на нас свысока! Возомнили о себе невесть что, а сами... Только и могут, что кулаками махать.
– Не надо так, – не сдержалась я.
– Защищаешь его? – поразился теоретик, причем настолько, что про пострадавшую руку забыл, экспрессивно ею взмахнув и даже не поморщившись.
– Никого я не защищаю. Просто это неправда, – нахмурилась я.
Я прекрасно понимала, что Эд зол, но не могла слышать несправедливых слов.
Уже живя у деда, мы с мамой несколько раз ездили к отцу. И в один из наших визитов там, на границе с Леднолесьем, произошло нечто, что навсегда определило мое отношение к боевикам. Я собственными глазами видела, чем им приходится жертвовать.
Прорыв границы. Глухой, сотрясающий землю сигнал тревоги. Жуткие твари, наполнившие улицы... И маленькая непослушная девчонка, удравшая от родителей. Сколько было чародею, вставшему между мной и существом, несколько лет кряду являвшемуся мне после этого в кошмарах? Вряд ли больше двадцати пяти.
Если бы не он, я бы погибла. Если бы не я, он бы выжил...
Я до сих пор помнила это. До сих пор. И если бы мне когда-либо пришлось выбирать между чужой жизнью и своей, я вовсе не уверена, что смогла бы гордиться выбором. А ребята с боевого – смогли бы. Их этому учат. Это в их крови. Но сейчас, глядя в глаза озлобленного теоретика, я не знала, как объяснить то, что чувствовала, то, что поняла для себя давным-давно и что считала ясным и понятным каждому.
– Просто ты не хочешь видеть эту правду! – рубанул ладонью воздух Эдгар.
– Видимо, она у каждого своя, – вздохнула я, окончательно убедившись, что Риннар лишь слегка потрепал Эда, не причинив ему большого физического вреда. Чего не скажешь о вреде моральном... – В лечебницу все же сходи. Хоть ссадины промоют.
Посчитав свой долг выполненным, я зашагала в обратном направлении.
– Сандера!.. – растерянно позвал Эдгар, но я не обернулась.
Хорошее настроение испарилось, как его и не бывало. Нужно было о многом подумать, вот только думать совершенно не хотелось.
То, что парни подрались из-за меня, было ужасно неправильным, и я, вопреки здравому смыслу, чувствовала себя виноватой. Хотя, казалось бы, в чем именно? Я не встречаюсь с Эдгаром и не давала никаких обещаний Риннару, а значит, они попросту не в праве втягивать меня в свои разборки.
Вот и пусть оба идут к свиллам. А я в этом участвовать категорически отказываюсь.
В библиотеку я все-таки пошла. В компании Ритты, о чем почти сразу пожалела – подруга, обычно тонко подмечавшая мое настроение, и в этот раз заподозрила неладное, и в попытках разузнать, в чем дело, отвлекала меня от книг. Справедливости ради, я больше переворачивала страницы, чем читала, потому как слова не складывались в предложения и теряли смысл, но и говорить о произошедшем не хотелось. Жаль только, что для Ритты одного моего нежелания было недостаточно...
В читальном зале было пусто, светильники под зелеными абажурами создавали атмосферу уютную и немного таинственную, шелестели рассеянно переворачиваемые мною страницы... Сияла глазищами Ритта, добившаяся-таки своего и с восторгом ловящая мой шепот – мы никому не помешали бы, но нарушать тишину не разрешалось, за это библиотекарь мог и на выход указать.
– А это уже интересно! – улыбнулась она, когда я замолчала.
– Не вижу ничего интересного, – проворчала я, надеявшаяся на дружескую поддержку.
– А ты обернись, – посоветовала Ритта. Я обернулась – и принялась торопливо складывать свои конспекты в сумку.
– Сандера, не уходи, пожалуйста! – попросил Эдгар, остановившись у нашего стола. – Я знаю, как мое поведение выглядело со стороны, но могу все объяснить.
– Объясняй, – милостиво разрешила Ритта, пока я решала, нужно ли мне это. Сверкнув на подругу сердитым взглядом, все же кивнула выжидательно мнущемуся возле стола Эду. Он присел на стул, покосился на даже не скрывающую любопытства Ритту...
– Она останется, – предупредила его вопрос я. Теоретик вздохнул, но спорить не стал. Вместо этого проникновенно посмотрел на меня и выдал:
– Не связывайся с Шариденом.
– Я и не думала.
– Вот и не думай.
– А чего ты раскомандовался? – не выдержала Ритта. – Риннар, между прочим, Санни жизнь спас.
– Герой в сияющих доспехах, – криво усмехнулся Эд. – Скажите, что вы вообще знаете о Шаридене?
Ритта лишь плечами пожала. По вполне понятным причинам, боевики ее не интересовали. Меня же больше заботила учеба, нежели слухи о ком бы то ни было.
– Мы не состоим в обществе его воздыхательниц, – вздернула носик подруга.
– И что же мы должны о нем знать? – спросила я.
– Просто держись от него подальше, – после недолгой паузы отозвался Эдгар. – Поверь мне – так будет лучше.
Если он думал, что такого объяснения будет достаточно, то он жестоко ошибся.
– Так дело не пойдет, – нахмурилась пришедшая к тем же выводам Ритта. – Ты обещал все объяснить, а сам напустил тумана и считаешь, что этого хватит?
– А разве нет?
– Нет, – отрезала подруга. – Понимаю, ты не желаешь прослыть сплетником. Но раз уж начал говорить – договаривай. Или ты только делаешь вид, что тебя беспокоит безопасность Санни, раз с такой легкостью утаиваешь важные сведения, от которых, возможно, зависит ее жизнь?
Я с трудом подавила желание закрыть лицо ладонями и сползти под стол, но Эд, кажется, всерьез проникся прочувствованной речью Ритты.
– Ты когда-нибудь задумывалась, с чего он к тебе цепляется? – спросил он меня.
– Потому что дурной? – выдвинула единственную версию я.
– Потому что ты подвернулась не вовремя, – не поддержал ее теоретик. – В тот день его невеста бросила. Вернее... Он застал ее с другим.
– У Риннара была невеста? – удивилась я.
– Была. Аллая Ридден. Рыжая, как и ты. Но, в отличие от тебя, совершенно бесстыжая. Они даже дату свадьбы назначили. У нас об этом практически никто не знает. Сандера?
– Я слушаю, – рассеянно поглаживая обложку книги, кивнула я. – Слушаю.
– Теперь ты меня понимаешь? – с надеждой спросил Эд.
– Понимаю, – вновь кивнула я, уставившись на стол. Красивая скатерть, зелененькая, как весенняя травка. И на ощупь приятная...
– Я тогда... пойду.
Скрипнули по полу ножки стула, послышались мягкие шаги...
– Эд? – вскинулась я, и теоретик, остановившись, обернулся. – Ты все еще хочешь пойти на бал... со мной?
– Да! – просиял он.
– Отлично, – слабо улыбнулась я.
– Что ты творишь?! – прошипела Ритта, едва Эдгар отошел на приличное расстояние.
– Глупости, – пробормотала я и ткнулась лбом в столешницу.
– Ну хотя бы осознаешь это, – проворчала подруга.
– Осознаю, – глухо подтвердила я и, резко подняв голову, жалобно проронила: – Он ведь сказал, что я ему нравлюсь! Ну вот как можно быть такой сволочью?!
– До недавнего времени тебя это не удивляло, – напомнила Ритта. – Неужели нескольких дней хватило, чтобы ты изменила мнение?
Я промолчала, потому как возразить мне было нечего.
– Сань... А может, не все так плохо? – осторожно тронула меня за плечо подруга. – Девушки-то у него до сих пор нет.
– Зато есть я, – пробормотала я. – Рыжая. И пусть вовсе не бесстыжая, кого это волнует?
– Я знаю Аллаю, – призналась Ритта. – Не очень хорошо, конечно, но все же. Она действительно чем-то похожа на тебя... В общем, теперь я понимаю, отчего Риннара сорвало.
– И мне должно стать от этого легче? – криво улыбнулась я.
– Не знаю, – покачала головой подруга. – Но ведь сейчас Риннар ведет себя по-другому...
– Я похожа на его бывшую невесту, – медленно проговорила я. – Он проецирует свои чувства к ней на меня...
– Санни, – закатила глаза Ритта, – ты не похожа на эту девицу, уж поверь. Только внешне, а это не главное!
– Шаридену об этом скажи, – буркнула я. – Эдгар был прав...
– И теперь мы будем страдать по Шаридену? – недоверчиво спросила Ритта.
– По моей наивности, – уточнила я.
– А давай лучше домашнее задание сделаем? – предложила подруга. – Я, конечно, не провидица, но могу предсказать, что иначе придется страдать по более неприятной причине!
* * *
Страдать все равно пришлось, несмотря на то, что мы корпели над книгами до вечера. Прочитанное не желало укладываться в моей голове, а наутро и вовсе из нее вылетело, и все занятия я просидела как на иголках, надеясь, что преподаватели сегодня не вспомнят о моем существовании. Как ни странно, и в самом деле не вспомнили, но к завершению последней пары я чувствовала себя совершенно выжатой.
Зато к вечеру удалось окончательно успокоиться. В конце концов, ничего ужасного не случилось. Даже если невеста у Шаридена действительно была... Он же просто не может не видеть, что я – другой человек. Это ничего не значит. Как, возможно, и его слова. И моя реакция на них... Пожалуй, не мешало бы для начала разобраться в себе и решить, как относиться к сложившейся ситуации. И нужно ли мне это вообще.
Ритта, выслушав мои путаные рассуждения, в целом их одобрила, а заодно поинтересовалась, не жалею ли я о том, что придется пойти на бал с Эдгаром. Я жалела, конечно, но сказанного, увы, вернуть невозможно. К тому же... Это всего лишь бал. То, что мы придем вместе, не наложит на меня никаких обязательств.
Следующие два дня пролетели незаметно. Студенты предвкушали праздник, и атмосфера в Университете царила соответствующая. Даже леди Геллея прониклась и облачалась в пышные бальные наряды, меняя оные чуть ли не ежечасно. На меня она по-прежнему поглядывала недружелюбно, и я, не желая более пререканий, прятала кулон под одеждой, решив, что такая мелочь не стоит вероятных проблем. Кто знает, что на уме у призрака, который, если верить мэтру Вилгошу, вовсе и не призрак? Но окончательно расставаться с кулоном не хотелось; я и так жалела, что оставила дневник дома. Я прекрасно помнила, что страницы книжицы чисты, но недавний сон не давал покоя, слишком уж реальными казались строки, что мне удалось прочесть... А вдруг что-то изменилось? Вдруг там действительно что-то появилось? Но об этом я узнаю в лучшем случае только на следующих выходных... Никогда еще меня так не тянуло домой, и я сама себе удивлялась. Любопытство, особенно столь сильное, тоже раньше не входило в число моих недостатков. Откуда что взялось?
А еще все-таки просочились слухи о визите тиронской делегации, и, дабы успокоить разошедшуюся студенческую фантазию, милорду Вилорену пришлось выступить с речью, призывающей нас к порядку, терпению и вежливости, а заодно проясняющей мотивы интереса тиронцев к Университету. Оказалось, что привлек их именно провидческий факультет, так как они не столь давно открыли школу для провидцев и теперь просто-таки жаждут обменяться опытом. И если все пройдет гладко, к нам приедут их студенты, а к ним отправятся лучшие из наших. Словом, мне невероятно повезло, что среди лучших я никогда не числилась, ибо Тирон был последним местом, где мне хотелось бы побывать. Но, судя по оживлению, будущие провидцы моего мнения не разделяли.
– Ничего ты не понимаешь, Сандера, – с оттенком превосходства в хрустальном голосе поведала мне Рэйя Адларэ, дару которой можно было только позавидовать. – Это же совсем другие перспективы.
Возможно. Тирон не столь велик, как Шрэтон, и сильных провидцев там давно уже не рождалось. И та же Рэйя, невзирая на силу дара и блеск таланта, в Империи будет лишь одной из, тогда как в Тироне – чуть ли не единственной.
Другое дело, что лично мне подобные перспективы не казались соблазнительными. Но это, как милостиво сообщила та же Рэйя, происходило лишь по той причине, что из-за практически отсутствующего дара я даже подсознательно не мечтала ни о чем подобном. Переубеждать сокурсницу я не стала – тоже версия, не хуже прочих, а мне еще платье нужно примерить, чтобы выяснить, не нужно ли где что подправить, пока не поздно.
Первая половина выходного дня, удивительно теплого и погожего, прошла в сборах и веселом нетерпении. Мы с Риттой успели поучаствовать в украшении бального зала, и подругу совершенно не смущало, что я, не ладящая с бытовой магией, бесцельно слонялась по залу в то время, как она вдохновенно прилагала все свои умения для создания праздника. Потом мы помогали друг другу с одеждой и прическами, и пришлось отбиваться от попыток вошедшей во вкус Ритты украсить и меня. Она искренне считала, что темно-зеленое платье с расшитым золотистой нитью подолом мне, конечно, идет, как и завитые, скрепленные на затылке локоны, но нет предела совершенству, а уж она-то точно знает, что нужно сделать, чтобы Эдгар потерял дар речи и, желательно, голову. Насчет потери дара речи я бы тоже не возражала, но предпочитала, чтобы голова теоретика все же осталась на его плечах, а потому Ритте пришлось умерить творческий пыл.
А группа Шаридена с задания так и не вернулась, и я никак не могла определиться, радует меня это или же огорчает.
Наконец мы были готовы.
Ритта в бледно-розовом платье походила на нежную, только что распустившуюся розу. Уложенные в сложную прическу светлые волосы мерцали, словно лунное серебро, фарфоровая кожа сияла, алые губы лукаво улыбались, и лишь в голубых глазах затаилась печаль, которую я однажды имела неосторожность назвать дурной, за что подруга не разговаривала со мной целых два дня. Как бы то ни было, но я очень радовалась, что Ритта идет на бал не в одиночестве, как совсем недавно собиралась. Она была чудо как хороша – и сама сознавала это, кокетливо вертясь перед зеркалом.
Я же от собственного отражения в восторге не пребывала. Рассматривала веснушки, вызывающе яркие на бледной коже, нервно поправляла слишком, по моему мнению, глубокий вырез платья... И желание остаться в комнате, закрыть дверь и забраться под одеяло крепло с каждым мигом. Еще и кулон пришлось снять – он совершено не шел к платью.
– Хватит! – крикнула я, наконец-то отойдя от шока. – Риннар, не трогай его!
Боевик, в очередной раз приложивший теоретика лицом о землю, мгновенно выпрямился и посмотрел на меня едва ли не с ужасом. Эд со стоном сел, рукавом вытирая бегущую из носа кровь, и враждебно уставился на Риннара.
– Я не собирался его трогать, – бросил Шариден. – Сандера...
– Уйди! – выдохнула я, переводя взгляд с побитого теоретика на мгновенно стушевавшегося боевика. – Просто уйди, ладно?!
Он отрывисто кивнул и скрылся за поворотом, а я склонилась над Эдгаром:
– Сильно досталось? Где болит? Позвать доктора?
– Нормально, – поморщился он, осторожно – не без моей помощи – поднимаясь на ноги. – Не нужно доктора. Видела, Санни? Хорошо разглядела своего героя во всей его красе?
Я опустила глаза. То, что произошло, никак не вязалось с тем образом Риннара Шаридена, что сложился у меня за последние дни. И потому я спросила:
– Что случилось? Ведь не просто же так вы сцепились!
– Случилось то, что он посчитал мое присутствие рядом с тобой излишним, – сквозь зубы процедил Эдгар, трогая разорванный ворот рубахи. – А я посмел не согласиться.
– И вы решили меня поделить? – опешила я.
– Я защищался, – насупился теоретик, баюкая правую руку. – И тебя, между прочим, защищал.
От чего только, интересно?
– Не заметила опасности, уж извини.
– Он боевик, – так, словно одно это объясняло абсолютно все, заявил Эд. – Они же смотрят на нас свысока! Возомнили о себе невесть что, а сами... Только и могут, что кулаками махать.
– Не надо так, – не сдержалась я.
– Защищаешь его? – поразился теоретик, причем настолько, что про пострадавшую руку забыл, экспрессивно ею взмахнув и даже не поморщившись.
– Никого я не защищаю. Просто это неправда, – нахмурилась я.
Я прекрасно понимала, что Эд зол, но не могла слышать несправедливых слов.
Уже живя у деда, мы с мамой несколько раз ездили к отцу. И в один из наших визитов там, на границе с Леднолесьем, произошло нечто, что навсегда определило мое отношение к боевикам. Я собственными глазами видела, чем им приходится жертвовать.
Прорыв границы. Глухой, сотрясающий землю сигнал тревоги. Жуткие твари, наполнившие улицы... И маленькая непослушная девчонка, удравшая от родителей. Сколько было чародею, вставшему между мной и существом, несколько лет кряду являвшемуся мне после этого в кошмарах? Вряд ли больше двадцати пяти.
Если бы не он, я бы погибла. Если бы не я, он бы выжил...
Я до сих пор помнила это. До сих пор. И если бы мне когда-либо пришлось выбирать между чужой жизнью и своей, я вовсе не уверена, что смогла бы гордиться выбором. А ребята с боевого – смогли бы. Их этому учат. Это в их крови. Но сейчас, глядя в глаза озлобленного теоретика, я не знала, как объяснить то, что чувствовала, то, что поняла для себя давным-давно и что считала ясным и понятным каждому.
– Просто ты не хочешь видеть эту правду! – рубанул ладонью воздух Эдгар.
– Видимо, она у каждого своя, – вздохнула я, окончательно убедившись, что Риннар лишь слегка потрепал Эда, не причинив ему большого физического вреда. Чего не скажешь о вреде моральном... – В лечебницу все же сходи. Хоть ссадины промоют.
Посчитав свой долг выполненным, я зашагала в обратном направлении.
– Сандера!.. – растерянно позвал Эдгар, но я не обернулась.
Хорошее настроение испарилось, как его и не бывало. Нужно было о многом подумать, вот только думать совершенно не хотелось.
То, что парни подрались из-за меня, было ужасно неправильным, и я, вопреки здравому смыслу, чувствовала себя виноватой. Хотя, казалось бы, в чем именно? Я не встречаюсь с Эдгаром и не давала никаких обещаний Риннару, а значит, они попросту не в праве втягивать меня в свои разборки.
Вот и пусть оба идут к свиллам. А я в этом участвовать категорически отказываюсь.
ГЛАВА 5
В библиотеку я все-таки пошла. В компании Ритты, о чем почти сразу пожалела – подруга, обычно тонко подмечавшая мое настроение, и в этот раз заподозрила неладное, и в попытках разузнать, в чем дело, отвлекала меня от книг. Справедливости ради, я больше переворачивала страницы, чем читала, потому как слова не складывались в предложения и теряли смысл, но и говорить о произошедшем не хотелось. Жаль только, что для Ритты одного моего нежелания было недостаточно...
В читальном зале было пусто, светильники под зелеными абажурами создавали атмосферу уютную и немного таинственную, шелестели рассеянно переворачиваемые мною страницы... Сияла глазищами Ритта, добившаяся-таки своего и с восторгом ловящая мой шепот – мы никому не помешали бы, но нарушать тишину не разрешалось, за это библиотекарь мог и на выход указать.
– А это уже интересно! – улыбнулась она, когда я замолчала.
– Не вижу ничего интересного, – проворчала я, надеявшаяся на дружескую поддержку.
– А ты обернись, – посоветовала Ритта. Я обернулась – и принялась торопливо складывать свои конспекты в сумку.
– Сандера, не уходи, пожалуйста! – попросил Эдгар, остановившись у нашего стола. – Я знаю, как мое поведение выглядело со стороны, но могу все объяснить.
– Объясняй, – милостиво разрешила Ритта, пока я решала, нужно ли мне это. Сверкнув на подругу сердитым взглядом, все же кивнула выжидательно мнущемуся возле стола Эду. Он присел на стул, покосился на даже не скрывающую любопытства Ритту...
– Она останется, – предупредила его вопрос я. Теоретик вздохнул, но спорить не стал. Вместо этого проникновенно посмотрел на меня и выдал:
– Не связывайся с Шариденом.
– Я и не думала.
– Вот и не думай.
– А чего ты раскомандовался? – не выдержала Ритта. – Риннар, между прочим, Санни жизнь спас.
– Герой в сияющих доспехах, – криво усмехнулся Эд. – Скажите, что вы вообще знаете о Шаридене?
Ритта лишь плечами пожала. По вполне понятным причинам, боевики ее не интересовали. Меня же больше заботила учеба, нежели слухи о ком бы то ни было.
– Мы не состоим в обществе его воздыхательниц, – вздернула носик подруга.
– И что же мы должны о нем знать? – спросила я.
– Просто держись от него подальше, – после недолгой паузы отозвался Эдгар. – Поверь мне – так будет лучше.
Если он думал, что такого объяснения будет достаточно, то он жестоко ошибся.
– Так дело не пойдет, – нахмурилась пришедшая к тем же выводам Ритта. – Ты обещал все объяснить, а сам напустил тумана и считаешь, что этого хватит?
– А разве нет?
– Нет, – отрезала подруга. – Понимаю, ты не желаешь прослыть сплетником. Но раз уж начал говорить – договаривай. Или ты только делаешь вид, что тебя беспокоит безопасность Санни, раз с такой легкостью утаиваешь важные сведения, от которых, возможно, зависит ее жизнь?
Я с трудом подавила желание закрыть лицо ладонями и сползти под стол, но Эд, кажется, всерьез проникся прочувствованной речью Ритты.
– Ты когда-нибудь задумывалась, с чего он к тебе цепляется? – спросил он меня.
– Потому что дурной? – выдвинула единственную версию я.
– Потому что ты подвернулась не вовремя, – не поддержал ее теоретик. – В тот день его невеста бросила. Вернее... Он застал ее с другим.
– У Риннара была невеста? – удивилась я.
– Была. Аллая Ридден. Рыжая, как и ты. Но, в отличие от тебя, совершенно бесстыжая. Они даже дату свадьбы назначили. У нас об этом практически никто не знает. Сандера?
– Я слушаю, – рассеянно поглаживая обложку книги, кивнула я. – Слушаю.
– Теперь ты меня понимаешь? – с надеждой спросил Эд.
– Понимаю, – вновь кивнула я, уставившись на стол. Красивая скатерть, зелененькая, как весенняя травка. И на ощупь приятная...
– Я тогда... пойду.
Скрипнули по полу ножки стула, послышались мягкие шаги...
– Эд? – вскинулась я, и теоретик, остановившись, обернулся. – Ты все еще хочешь пойти на бал... со мной?
– Да! – просиял он.
– Отлично, – слабо улыбнулась я.
– Что ты творишь?! – прошипела Ритта, едва Эдгар отошел на приличное расстояние.
– Глупости, – пробормотала я и ткнулась лбом в столешницу.
– Ну хотя бы осознаешь это, – проворчала подруга.
– Осознаю, – глухо подтвердила я и, резко подняв голову, жалобно проронила: – Он ведь сказал, что я ему нравлюсь! Ну вот как можно быть такой сволочью?!
– До недавнего времени тебя это не удивляло, – напомнила Ритта. – Неужели нескольких дней хватило, чтобы ты изменила мнение?
Я промолчала, потому как возразить мне было нечего.
– Сань... А может, не все так плохо? – осторожно тронула меня за плечо подруга. – Девушки-то у него до сих пор нет.
– Зато есть я, – пробормотала я. – Рыжая. И пусть вовсе не бесстыжая, кого это волнует?
– Я знаю Аллаю, – призналась Ритта. – Не очень хорошо, конечно, но все же. Она действительно чем-то похожа на тебя... В общем, теперь я понимаю, отчего Риннара сорвало.
– И мне должно стать от этого легче? – криво улыбнулась я.
– Не знаю, – покачала головой подруга. – Но ведь сейчас Риннар ведет себя по-другому...
– Я похожа на его бывшую невесту, – медленно проговорила я. – Он проецирует свои чувства к ней на меня...
– Санни, – закатила глаза Ритта, – ты не похожа на эту девицу, уж поверь. Только внешне, а это не главное!
– Шаридену об этом скажи, – буркнула я. – Эдгар был прав...
– И теперь мы будем страдать по Шаридену? – недоверчиво спросила Ритта.
– По моей наивности, – уточнила я.
– А давай лучше домашнее задание сделаем? – предложила подруга. – Я, конечно, не провидица, но могу предсказать, что иначе придется страдать по более неприятной причине!
* * *
Страдать все равно пришлось, несмотря на то, что мы корпели над книгами до вечера. Прочитанное не желало укладываться в моей голове, а наутро и вовсе из нее вылетело, и все занятия я просидела как на иголках, надеясь, что преподаватели сегодня не вспомнят о моем существовании. Как ни странно, и в самом деле не вспомнили, но к завершению последней пары я чувствовала себя совершенно выжатой.
Зато к вечеру удалось окончательно успокоиться. В конце концов, ничего ужасного не случилось. Даже если невеста у Шаридена действительно была... Он же просто не может не видеть, что я – другой человек. Это ничего не значит. Как, возможно, и его слова. И моя реакция на них... Пожалуй, не мешало бы для начала разобраться в себе и решить, как относиться к сложившейся ситуации. И нужно ли мне это вообще.
Ритта, выслушав мои путаные рассуждения, в целом их одобрила, а заодно поинтересовалась, не жалею ли я о том, что придется пойти на бал с Эдгаром. Я жалела, конечно, но сказанного, увы, вернуть невозможно. К тому же... Это всего лишь бал. То, что мы придем вместе, не наложит на меня никаких обязательств.
Следующие два дня пролетели незаметно. Студенты предвкушали праздник, и атмосфера в Университете царила соответствующая. Даже леди Геллея прониклась и облачалась в пышные бальные наряды, меняя оные чуть ли не ежечасно. На меня она по-прежнему поглядывала недружелюбно, и я, не желая более пререканий, прятала кулон под одеждой, решив, что такая мелочь не стоит вероятных проблем. Кто знает, что на уме у призрака, который, если верить мэтру Вилгошу, вовсе и не призрак? Но окончательно расставаться с кулоном не хотелось; я и так жалела, что оставила дневник дома. Я прекрасно помнила, что страницы книжицы чисты, но недавний сон не давал покоя, слишком уж реальными казались строки, что мне удалось прочесть... А вдруг что-то изменилось? Вдруг там действительно что-то появилось? Но об этом я узнаю в лучшем случае только на следующих выходных... Никогда еще меня так не тянуло домой, и я сама себе удивлялась. Любопытство, особенно столь сильное, тоже раньше не входило в число моих недостатков. Откуда что взялось?
А еще все-таки просочились слухи о визите тиронской делегации, и, дабы успокоить разошедшуюся студенческую фантазию, милорду Вилорену пришлось выступить с речью, призывающей нас к порядку, терпению и вежливости, а заодно проясняющей мотивы интереса тиронцев к Университету. Оказалось, что привлек их именно провидческий факультет, так как они не столь давно открыли школу для провидцев и теперь просто-таки жаждут обменяться опытом. И если все пройдет гладко, к нам приедут их студенты, а к ним отправятся лучшие из наших. Словом, мне невероятно повезло, что среди лучших я никогда не числилась, ибо Тирон был последним местом, где мне хотелось бы побывать. Но, судя по оживлению, будущие провидцы моего мнения не разделяли.
– Ничего ты не понимаешь, Сандера, – с оттенком превосходства в хрустальном голосе поведала мне Рэйя Адларэ, дару которой можно было только позавидовать. – Это же совсем другие перспективы.
Возможно. Тирон не столь велик, как Шрэтон, и сильных провидцев там давно уже не рождалось. И та же Рэйя, невзирая на силу дара и блеск таланта, в Империи будет лишь одной из, тогда как в Тироне – чуть ли не единственной.
Другое дело, что лично мне подобные перспективы не казались соблазнительными. Но это, как милостиво сообщила та же Рэйя, происходило лишь по той причине, что из-за практически отсутствующего дара я даже подсознательно не мечтала ни о чем подобном. Переубеждать сокурсницу я не стала – тоже версия, не хуже прочих, а мне еще платье нужно примерить, чтобы выяснить, не нужно ли где что подправить, пока не поздно.
Первая половина выходного дня, удивительно теплого и погожего, прошла в сборах и веселом нетерпении. Мы с Риттой успели поучаствовать в украшении бального зала, и подругу совершенно не смущало, что я, не ладящая с бытовой магией, бесцельно слонялась по залу в то время, как она вдохновенно прилагала все свои умения для создания праздника. Потом мы помогали друг другу с одеждой и прическами, и пришлось отбиваться от попыток вошедшей во вкус Ритты украсить и меня. Она искренне считала, что темно-зеленое платье с расшитым золотистой нитью подолом мне, конечно, идет, как и завитые, скрепленные на затылке локоны, но нет предела совершенству, а уж она-то точно знает, что нужно сделать, чтобы Эдгар потерял дар речи и, желательно, голову. Насчет потери дара речи я бы тоже не возражала, но предпочитала, чтобы голова теоретика все же осталась на его плечах, а потому Ритте пришлось умерить творческий пыл.
А группа Шаридена с задания так и не вернулась, и я никак не могла определиться, радует меня это или же огорчает.
Наконец мы были готовы.
Ритта в бледно-розовом платье походила на нежную, только что распустившуюся розу. Уложенные в сложную прическу светлые волосы мерцали, словно лунное серебро, фарфоровая кожа сияла, алые губы лукаво улыбались, и лишь в голубых глазах затаилась печаль, которую я однажды имела неосторожность назвать дурной, за что подруга не разговаривала со мной целых два дня. Как бы то ни было, но я очень радовалась, что Ритта идет на бал не в одиночестве, как совсем недавно собиралась. Она была чудо как хороша – и сама сознавала это, кокетливо вертясь перед зеркалом.
Я же от собственного отражения в восторге не пребывала. Рассматривала веснушки, вызывающе яркие на бледной коже, нервно поправляла слишком, по моему мнению, глубокий вырез платья... И желание остаться в комнате, закрыть дверь и забраться под одеяло крепло с каждым мигом. Еще и кулон пришлось снять – он совершено не шел к платью.
