— Механизм элькса-индукции разный, – ответил Кастанеда. – У микроорганизмов, растений, грибов и лишайников – это происходит под действием излучения созидателя мгновенно. А у животных – только в следующем поколении после попадания в зону. Растения стали элькса-изменёнными мутантами, а животные – нет, поэтому первые смогли ассимилировать энергию радиации для своего процветания – а вторых она убила. Но это ничего. Радиация быстро спадёт, в зоне поселятся животные, и первое же их потомство будет мутантным. Сформируется экосистема элькса-изменённой жизни, подобная гаттарийской.
— Я видел. Там, возле дохлых бабочек: некоторые из них отложили яйца, – припомнил лейтенант. – Из них вылупятся… уже не простые гусеницы?..
— Да, вероятнее всего, гусеницы уже будут мутантами, – согласился Кастанеда. – Мы исследовали биологическое действие излучения созидателей на насекомых, всё это происходит очень быстро… Однако, то, что произошло на дне гаттарийского океана в эксперименте повторить не удалось. Поэтому критически важно, колонизировали ли они океан… Ведь если да, то там могут появиться…
— Молчать! – раздался тут из-за его спины грубый окрик генерала.
Кастанеда дёрнулся, как от удара в спину.
— Да молчу я, молчу!
— Разболтался тут.
В этот момент полотно шатра всколыхнулось, и вошёл тот самый профессор, который завтракал с майором Сайлентом.
— О чём вы говорите, коллега? – поинтересовался он, пока гаттарийцы ещё не успели выключить связь.
— Ни о чём, – хмуро отозвался Эрих, втянув голову в плечи. – Говорю, что у вас здесь появилась аномальная зона неподалёку. Мы возьмём её исследование на себя. Вот и всё… Созидателей отправляйте на АЭС к остальным, – он отдал указание офицерам, – И пусть не фонят там лишнего! Понятно?
Вся вчерашняя «уборка территории», разумеется, была лишь подготовительным этапом, прелюдией к основным мерам по ликвидации катастрофы, которые разрабатывались прямо по ходу. Сама быстрота поступления новых данных ошеломляла. Кастанеда сидел у себя на гаттарийской базе и не успевал разрабатывать гипотезы, сверяясь то и дело с ядерщиками в лагере по видеосвязи для согласования стратегии действий. Ведь там требовались не теории – а конкретные практические инструкции. К лагерю ликвидаторов уже подъехали строительные машины с материалами: специальной охлаждающей жидкостью, бетоном и, конечно же, нейтролитом. Естественных водителей и операторов не пускали к месту аварии: всё ложилось на плечи эльксаримов. Они сменили естественных шофёров у рулей и подвезли всё необходимое к АЭС.
— Прежде всего, нужно будет создать котлован под разрушенным энергоблоком, способный вместить всё его содержимое. Если то, что случилось вчера со Стейси и Яной – не случайность, и такой способностью обладают все эльксаримы, то вы сможете подобраться достаточно близко под реактор, чтобы сделать это, – рассказывал Кастанеда по видеосвязи, демонстрируя стадии операции на схемах. – На этапе постройки котлована следует сохранить целостность фундамента под реактором – благо, он предельно прочен. Сперва мы должны будем всё подготовить – иначе существует крошечная – но всё же вероятность спровоцировать атомный взрыв. Зависит от того, насколько там всё расплавлено. В принципе, не должно быть слишком… Когда котлован будет вырыт, его следует покрыть слоем нейтролита, поверх – слоем базальта. Материалы будем заливать в расплавленном виде. Эви, Даниель, Стейси – вы должны будете расплавить горную породу, извлечённую из-под реактора… Думаю, что для этого потребуется много усилий, но… как вам кажется – справитесь?
Никто и никогда не прибегал к подобным методам, так что, сомнения команды разработчиков были понятны. Реализация подобного плана стала возможной только с участием эльксаримов, с учётом их специфических возможностей, которых не смогла бы дать ни техника, ни естественные люди. И даже эти возможности сперва оставались не до конца ясны…
В дальнейшем планировали обрушить фундамент под энергоблоком, чтобы всё его содержимое оказалось в заранее сформированных отсеках котлована, залить поверхность снова базальтом, нейтролитом и бетоном поверх. Такая герметизация должна будет, в случае успеха, полностью предотвратить радиационное загрязнение, и тогда дальнейшая зачистка заражённых территорий позволит снова сделать их пригодными для проживания, и даже для сельскохозяйственных работ. Для перестраховки на случай возможных аварий при строительстве котлована и его заполнении ядерное топливо из второго, уже остановленного энергоблока станции предварительно вывезли на захоронение. А местом захоронения топлива первого энергоблока, таким образом, должен будет стать котлован под АЭС. Вся надежда на успех ложилась на плечи органокиборгов. Только на них…
Двадцать три часа с момента аварии
Порода под атомной электростанцией оказалась весьма твёрдой, и тоннель, ведущий под разрушенный энергоблок, начали копать разрушители лазерного класса. Остальные помогали извлекать и выносить на поверхность вырезанные фрагменты породы, готовили дополнительные сооружения: жёлобы, вспомогательные котлованы для расплавов, трубы и прочее. Как всегда, эльксаримы ориентировались на своё интуитивное восприятие. Им не нужно было подробных инструкций. Хаттори продвинулся ещё на несколько метров и замер, сосредоточившись на ощущениях. Огромный техногенный компонент. В тоннеле царил испепеляющий жар, радиация пронизывала тело сплошным высокоэнергетическим потоком, энергия которого распределялась и выходила наружу вместе с волнами тепла. Импланты лазерника начали испускать свечение ещё десять минут назад. От духоты у него закружилась голова – но эльксарим держался, выполняя приказ. Приборы, которыми снабдили его для контроля, показывали триста градусов тепла и двенадцать килорентген в час радиации. Непомерные мощности. Хаттори собирался продолжить свою работу – но постепенное нарастание дискомфорта заставило его остановиться. Жар сделался болезненным, тело словно не выдерживало колоссальных потоков энергии, протекающих через него. «Как думаете – справитесь?» – всплыл тут в заживо плавящемся мозгу вопрос Эриха Кастанеды. Жгучая боль захлестнула тело эльксарима, воздух обжёг его лёгкие, отчего перехватило дыхание. «Не могу больше», – пронзила сознание ясная мысль. Нужно было спасаться, и немедленно. Скривившись, Хаттори кинулся прочь из раскалённого тоннеля. Оказавшись, наконец, вне опасности, он упал на асфальт и осипло закашлялся. Окружившие лазерника собратья сразу заметили его слегка обгоревшие волосы и баровые пятна ожогов на коже.
— Хаттори, что случилось?
Рука Эви стряхнула пепел с его головы и заботливо легла на мокрое от пота плечо, рядом с анти-лазерным каталитовым «ошейником».
— Чуть не сгорел… – осипло пробормотал лазерник сквозь кашель.
— Я тоже, – сообщил только что подбежавший Талим, который строил второй такой же тоннель с противоположной стороны разрушенного энергоблока. – Похоже, наша устойчивость к высокой температуре под радиацией имеет предел.
Он включил громкую связь на своём передатчике, и все услышали встревоженный голос профессора Кастанеды:
— Будьте осторожны в тоннелях, повторяю, опасайтесь высоких температур в тоннелях, будьте осторожны! Явление когерентной диссимиляции на высоких мощностях имеет предел! Талим! Хаттори! Вы меня слышите?! Ответьте!
— Да, профессор, – чётко произнёс Талим. – Мне уже легче. Немного обожгло, ничего серьёзного. Я успел вовремя.
Возник майор Сайлент в своём радиозащитном костюме и прислонил кислородную маску к лицу второго лазерника, который всё ещё продолжал кашлять. Поверхность его кожи сплошь покраснела и покрылась каплями пота. Кое-где виднелись явные ожоги.
— У Хаттори обожжены дыхательные пути, – сообщил Сайлент в радиопередатчик. – Ожоги первой и второй степени на теле. Импланты… целы вроде, не потекли.
— Будьте предельно внимательны! – вновь повторил Кастанеда для остальных. – Похоже, что работать под реактором вы сможете не дольше нескольких минут подряд! Как только почувствуете жжение – немедленно покидайте высокотемпературную зону! Слышите: немедленно! Хаттори, ты как? Можешь дышать?
— Извините, профессор… – отозвался хриплый голос лазерника. – Похоже, мои повреждения слегка тяжелее. Но восстановимо.
— Слава Богу… Не доводите до опасных последствий, слышите, вы нам нужны! Ради успеха операции, нельзя допустить выхода эльксаримов из строя!
— Да, хозяин!
Они ответили в унисон, как один! Майор даже вздрогнул от неожиданности.
Строительство продолжили, конечно. Только теперь эльксаримы действовали по очереди, сменяя друг друга примерно каждые пять минут.
— Когерентная диссимиляция энергии, – объяснял Эрих Кастанеда ассистентам, собравшимся в лекционной аудитории базы, – позволяет организму эльксарима более эффективно отводить от тела колебательное, то есть, мягкое энергетическое воздействие, в том случае, если одновременно присутствует жёсткое, квантованное облучение. Яркий пример: теплота и радиация. Так как точный механизм явления энергетической диссимиляции неизвестен, мы можем лишь выводить эмпирические гипотезы из данных, полученных на практике. Я предполагаю, что импульсные потоки энергии, распространяющиеся по телу эльксарима с каждым квантом облучения, каким-то образом захватывают на себя энергию колебаний, помогая отводить её тоже. Из практики можно предположить, что продолжительность действия когерентной диссимиляции зависит от мощности теплового воздействия. Чем выше температура, тем меньше времени эльксарим может провести безопасно при этих условиях. Разумеется, под радиоактивным облучением. Предел когеренции всегда следует иметь в виду.
Помимо тех, кто имел лазерное оружие, в копании участвовали также обладающие холодным физическим – но было очевидно, что они менее эффективны, и продвигаются медленнее. Хаттори убрал с лица кислородную маску и, выпрямившись, решительно направился ко входу в тоннель, откуда только что вышел раскрасневшийся от жара эльксарим Фрол.
— Ты уверен, что уже можешь работать? – прозвучал ему вслед голос Сайлента.
— Да, – киборг развернулся вполоборота. – Не волнуйтесь, я почувствую срыв когеренции заранее. Мне это уже знакомо. Я должен действовать.
— Ну, как знаешь…
Талим, чьи ожоги оказались несущественны, давно уже вернулся к работе. Как показала практика, эльксариму хватало десяти минут отдыха при комфортной температуре, прежде чем способность к когеретному отводу тепла возвращалась, и он мог приступить к новой смене продолжительностью в несколько минут. У некоторых эти времена оказывались чуть меньше, у других – чуть длинее. Но органокиборги исправно чувствовали приближение предела, и вовремя успевали покинуть опасную зону. Работа продолжалась, и к полудню под повреждённым энергоблоком вырыли огромный котлован.
— Господииин майооор!.. – раздался под ухом у Сайлента канючащий детский голосок.
— Это опять ты, Брюс? Иди и помогай остальным!
Но маленький созидатель не уходил.
— Ну пожааалуста! Ну немножечко!
Эти умоляющие младенческие глазки и бровки домиком на корню уничтожали всякий твёрдый настрой. Хотелось просто схватить обладателя миленького личика и зацеловать! «Почему только разрушители в пять лет выглядят на десять, а созидатели – на два годика!» – пронеслось в голове у майора.
— Разрешите мне активировать реактор! Мне так хочется!..
К ним подошёл созидатель Кассенди и присел рядом с малышом на корточки, заботливо положив ему руки на плечи.
— Я понимаю, что ты чувствуешь. Но ты же знаешь, нам нельзя. Ты мешаешь выполнению задания, Брюс.
— Ну почему? – ротик малыша дрожал, будто он вот-вот заплачет. Он ухватил майора за руку и показал экран дозиметра, встроенного в его костюм. – Десять! А у меня только один! Почему нельзя сделать один, когда и так уже десять? Ведь это совсем немножечко…
— Нет! Это не немножечко, – раздражённо буркнул Сайлент, отдёрнув свою руку.
— Понимаешь, Брюс, наше излучение создаёт аномальную зону. Мы не можем просто так делать аномальные зоны повсюду… – попытался объяснить Кассенди.
— Нооо веедь…
Старший созидатель поднял взгляд сквозь майора, и тот тяжело вздохнул. К ним уже бежали отвечающие за созидателей младшие офицеры.
— Ты, конечно, не устраиваешь истерик, Кассенди, но… осмелюсь предположить, что ты чувствуешь то же самое? – проговорил Сайлент кисло.
— Да. Но я не стану делать того, что мне запрещено.
— Я тоже… – потупив глазки, пробормотал маленький. – Но ведь так хочется…
— Ты плохо себя ведёшь, Брюс, – сказал ему старший. – Хозяин заругает тебя, когда мы вернёмся на базу.
В этот момент мимо них проходил псионик Энтин. Он обернулся на миг и произнёс:
— Наш хозяин будет мёртв, когда мы вернёмся, – а потом спокойно понёс свои обломки в грузовик.
Все присутствующие замерли и поглядели ему вслед. Даже подбежавшие младшие офицеры в «скафандрах».
— Что он имел в виду? – тихо проговорил майор Сайлент.
Молчание стало ответом. Все были слишком заняты атомной аварией, чтобы разбираться со случайной фразой псионика, и быстро забыли о ней, вернувшись к насущным делам.
— Свяжитесь с базой, – сказал Сайлент подчинённым, – и запросите разрешения отправить этих ребят обратно в Калифорнию. Сил моих нет на них!
— Я останусь, – твёрдо проговорил Кассенди.
Он развернулся и направился к одному из входов в тоннель, откуда как раз выбежал разрушитель. Малыш Брюс посмотрел на военных, опустил печально свою лысую, как у новорождённого, головку и понуро побрёл следом.
— Я больше не буду… – пробормотал он.
— Ну вот что с ними делать! – посетовал майор.
Но не успели созидатели уйти, как раздался сигнал радиосвязи, а затем грубый голос генерала из передатчика в костюме одного из военных:
— Я слышал, там у вас созидатели маются? Пускай колонизируют.
— Э? Что?
— Территории от уже созданной новой АЭИЗ до эвакуированного посёлка, что возле лагеря ликвидаторов, пускай колонизируют. И сам посёлок тоже, – подробно объяснил военачальник. – Нам это будет только на руку. Пусть покушают там заодно, что найдут. Всё равно доедать некому. Отбой.
— Генерал… – пробормотал офицер, тыча пальцем в область передатчика.
— Чего это он такой добрый?
Созидатели замерли, уставившись друг на друга, а потом обернулись, и все увидели, как их лица озарились самыми лучезарными, самыми искренними и счастливыми улыбками на свете. Кассенди подхватил Брюса на закорки и устремился вместе с ним в направлении лагеря. А один из естественных «космонавтов» – судя по голосу, это был долговязый Честер, сломя голову кинулся к припаркованной неподалёку машине.
— Эй, ты куда?! – окликнул его напарник.
— Ну надо же присмотреть! Они там чего угодно сотворить могут! – прошипел Честер сквозь костюм.
— Ах ты, хочешь, чтобы Кастанеда тебя выбрал главным! Не позволю! – смекнул тут Оффард, и на всех парах занял переднее пассажирское место.
— Для начала нам нужно их догнать…
Автомобиль газанул, выехал на шоссе и быстро скрылся в облаке пыли.
Второй день с момента аварии
Солнце давно уже стояло в зените над полуостровом Гаттария, когда Милисента, поворочавшись в своей постели, наконец, села и протёрла спросонья глаза.
— Я видел. Там, возле дохлых бабочек: некоторые из них отложили яйца, – припомнил лейтенант. – Из них вылупятся… уже не простые гусеницы?..
— Да, вероятнее всего, гусеницы уже будут мутантами, – согласился Кастанеда. – Мы исследовали биологическое действие излучения созидателей на насекомых, всё это происходит очень быстро… Однако, то, что произошло на дне гаттарийского океана в эксперименте повторить не удалось. Поэтому критически важно, колонизировали ли они океан… Ведь если да, то там могут появиться…
— Молчать! – раздался тут из-за его спины грубый окрик генерала.
Кастанеда дёрнулся, как от удара в спину.
— Да молчу я, молчу!
— Разболтался тут.
В этот момент полотно шатра всколыхнулось, и вошёл тот самый профессор, который завтракал с майором Сайлентом.
— О чём вы говорите, коллега? – поинтересовался он, пока гаттарийцы ещё не успели выключить связь.
— Ни о чём, – хмуро отозвался Эрих, втянув голову в плечи. – Говорю, что у вас здесь появилась аномальная зона неподалёку. Мы возьмём её исследование на себя. Вот и всё… Созидателей отправляйте на АЭС к остальным, – он отдал указание офицерам, – И пусть не фонят там лишнего! Понятно?
Вся вчерашняя «уборка территории», разумеется, была лишь подготовительным этапом, прелюдией к основным мерам по ликвидации катастрофы, которые разрабатывались прямо по ходу. Сама быстрота поступления новых данных ошеломляла. Кастанеда сидел у себя на гаттарийской базе и не успевал разрабатывать гипотезы, сверяясь то и дело с ядерщиками в лагере по видеосвязи для согласования стратегии действий. Ведь там требовались не теории – а конкретные практические инструкции. К лагерю ликвидаторов уже подъехали строительные машины с материалами: специальной охлаждающей жидкостью, бетоном и, конечно же, нейтролитом. Естественных водителей и операторов не пускали к месту аварии: всё ложилось на плечи эльксаримов. Они сменили естественных шофёров у рулей и подвезли всё необходимое к АЭС.
— Прежде всего, нужно будет создать котлован под разрушенным энергоблоком, способный вместить всё его содержимое. Если то, что случилось вчера со Стейси и Яной – не случайность, и такой способностью обладают все эльксаримы, то вы сможете подобраться достаточно близко под реактор, чтобы сделать это, – рассказывал Кастанеда по видеосвязи, демонстрируя стадии операции на схемах. – На этапе постройки котлована следует сохранить целостность фундамента под реактором – благо, он предельно прочен. Сперва мы должны будем всё подготовить – иначе существует крошечная – но всё же вероятность спровоцировать атомный взрыв. Зависит от того, насколько там всё расплавлено. В принципе, не должно быть слишком… Когда котлован будет вырыт, его следует покрыть слоем нейтролита, поверх – слоем базальта. Материалы будем заливать в расплавленном виде. Эви, Даниель, Стейси – вы должны будете расплавить горную породу, извлечённую из-под реактора… Думаю, что для этого потребуется много усилий, но… как вам кажется – справитесь?
Никто и никогда не прибегал к подобным методам, так что, сомнения команды разработчиков были понятны. Реализация подобного плана стала возможной только с участием эльксаримов, с учётом их специфических возможностей, которых не смогла бы дать ни техника, ни естественные люди. И даже эти возможности сперва оставались не до конца ясны…
В дальнейшем планировали обрушить фундамент под энергоблоком, чтобы всё его содержимое оказалось в заранее сформированных отсеках котлована, залить поверхность снова базальтом, нейтролитом и бетоном поверх. Такая герметизация должна будет, в случае успеха, полностью предотвратить радиационное загрязнение, и тогда дальнейшая зачистка заражённых территорий позволит снова сделать их пригодными для проживания, и даже для сельскохозяйственных работ. Для перестраховки на случай возможных аварий при строительстве котлована и его заполнении ядерное топливо из второго, уже остановленного энергоблока станции предварительно вывезли на захоронение. А местом захоронения топлива первого энергоблока, таким образом, должен будет стать котлован под АЭС. Вся надежда на успех ложилась на плечи органокиборгов. Только на них…
Двадцать три часа с момента аварии
Порода под атомной электростанцией оказалась весьма твёрдой, и тоннель, ведущий под разрушенный энергоблок, начали копать разрушители лазерного класса. Остальные помогали извлекать и выносить на поверхность вырезанные фрагменты породы, готовили дополнительные сооружения: жёлобы, вспомогательные котлованы для расплавов, трубы и прочее. Как всегда, эльксаримы ориентировались на своё интуитивное восприятие. Им не нужно было подробных инструкций. Хаттори продвинулся ещё на несколько метров и замер, сосредоточившись на ощущениях. Огромный техногенный компонент. В тоннеле царил испепеляющий жар, радиация пронизывала тело сплошным высокоэнергетическим потоком, энергия которого распределялась и выходила наружу вместе с волнами тепла. Импланты лазерника начали испускать свечение ещё десять минут назад. От духоты у него закружилась голова – но эльксарим держался, выполняя приказ. Приборы, которыми снабдили его для контроля, показывали триста градусов тепла и двенадцать килорентген в час радиации. Непомерные мощности. Хаттори собирался продолжить свою работу – но постепенное нарастание дискомфорта заставило его остановиться. Жар сделался болезненным, тело словно не выдерживало колоссальных потоков энергии, протекающих через него. «Как думаете – справитесь?» – всплыл тут в заживо плавящемся мозгу вопрос Эриха Кастанеды. Жгучая боль захлестнула тело эльксарима, воздух обжёг его лёгкие, отчего перехватило дыхание. «Не могу больше», – пронзила сознание ясная мысль. Нужно было спасаться, и немедленно. Скривившись, Хаттори кинулся прочь из раскалённого тоннеля. Оказавшись, наконец, вне опасности, он упал на асфальт и осипло закашлялся. Окружившие лазерника собратья сразу заметили его слегка обгоревшие волосы и баровые пятна ожогов на коже.
— Хаттори, что случилось?
Рука Эви стряхнула пепел с его головы и заботливо легла на мокрое от пота плечо, рядом с анти-лазерным каталитовым «ошейником».
— Чуть не сгорел… – осипло пробормотал лазерник сквозь кашель.
— Я тоже, – сообщил только что подбежавший Талим, который строил второй такой же тоннель с противоположной стороны разрушенного энергоблока. – Похоже, наша устойчивость к высокой температуре под радиацией имеет предел.
Он включил громкую связь на своём передатчике, и все услышали встревоженный голос профессора Кастанеды:
— Будьте осторожны в тоннелях, повторяю, опасайтесь высоких температур в тоннелях, будьте осторожны! Явление когерентной диссимиляции на высоких мощностях имеет предел! Талим! Хаттори! Вы меня слышите?! Ответьте!
— Да, профессор, – чётко произнёс Талим. – Мне уже легче. Немного обожгло, ничего серьёзного. Я успел вовремя.
Возник майор Сайлент в своём радиозащитном костюме и прислонил кислородную маску к лицу второго лазерника, который всё ещё продолжал кашлять. Поверхность его кожи сплошь покраснела и покрылась каплями пота. Кое-где виднелись явные ожоги.
— У Хаттори обожжены дыхательные пути, – сообщил Сайлент в радиопередатчик. – Ожоги первой и второй степени на теле. Импланты… целы вроде, не потекли.
— Будьте предельно внимательны! – вновь повторил Кастанеда для остальных. – Похоже, что работать под реактором вы сможете не дольше нескольких минут подряд! Как только почувствуете жжение – немедленно покидайте высокотемпературную зону! Слышите: немедленно! Хаттори, ты как? Можешь дышать?
— Извините, профессор… – отозвался хриплый голос лазерника. – Похоже, мои повреждения слегка тяжелее. Но восстановимо.
— Слава Богу… Не доводите до опасных последствий, слышите, вы нам нужны! Ради успеха операции, нельзя допустить выхода эльксаримов из строя!
— Да, хозяин!
Они ответили в унисон, как один! Майор даже вздрогнул от неожиданности.
Строительство продолжили, конечно. Только теперь эльксаримы действовали по очереди, сменяя друг друга примерно каждые пять минут.
— Когерентная диссимиляция энергии, – объяснял Эрих Кастанеда ассистентам, собравшимся в лекционной аудитории базы, – позволяет организму эльксарима более эффективно отводить от тела колебательное, то есть, мягкое энергетическое воздействие, в том случае, если одновременно присутствует жёсткое, квантованное облучение. Яркий пример: теплота и радиация. Так как точный механизм явления энергетической диссимиляции неизвестен, мы можем лишь выводить эмпирические гипотезы из данных, полученных на практике. Я предполагаю, что импульсные потоки энергии, распространяющиеся по телу эльксарима с каждым квантом облучения, каким-то образом захватывают на себя энергию колебаний, помогая отводить её тоже. Из практики можно предположить, что продолжительность действия когерентной диссимиляции зависит от мощности теплового воздействия. Чем выше температура, тем меньше времени эльксарим может провести безопасно при этих условиях. Разумеется, под радиоактивным облучением. Предел когеренции всегда следует иметь в виду.
Помимо тех, кто имел лазерное оружие, в копании участвовали также обладающие холодным физическим – но было очевидно, что они менее эффективны, и продвигаются медленнее. Хаттори убрал с лица кислородную маску и, выпрямившись, решительно направился ко входу в тоннель, откуда только что вышел раскрасневшийся от жара эльксарим Фрол.
— Ты уверен, что уже можешь работать? – прозвучал ему вслед голос Сайлента.
— Да, – киборг развернулся вполоборота. – Не волнуйтесь, я почувствую срыв когеренции заранее. Мне это уже знакомо. Я должен действовать.
— Ну, как знаешь…
Талим, чьи ожоги оказались несущественны, давно уже вернулся к работе. Как показала практика, эльксариму хватало десяти минут отдыха при комфортной температуре, прежде чем способность к когеретному отводу тепла возвращалась, и он мог приступить к новой смене продолжительностью в несколько минут. У некоторых эти времена оказывались чуть меньше, у других – чуть длинее. Но органокиборги исправно чувствовали приближение предела, и вовремя успевали покинуть опасную зону. Работа продолжалась, и к полудню под повреждённым энергоблоком вырыли огромный котлован.
— Господииин майооор!.. – раздался под ухом у Сайлента канючащий детский голосок.
— Это опять ты, Брюс? Иди и помогай остальным!
Но маленький созидатель не уходил.
— Ну пожааалуста! Ну немножечко!
Эти умоляющие младенческие глазки и бровки домиком на корню уничтожали всякий твёрдый настрой. Хотелось просто схватить обладателя миленького личика и зацеловать! «Почему только разрушители в пять лет выглядят на десять, а созидатели – на два годика!» – пронеслось в голове у майора.
— Разрешите мне активировать реактор! Мне так хочется!..
К ним подошёл созидатель Кассенди и присел рядом с малышом на корточки, заботливо положив ему руки на плечи.
— Я понимаю, что ты чувствуешь. Но ты же знаешь, нам нельзя. Ты мешаешь выполнению задания, Брюс.
— Ну почему? – ротик малыша дрожал, будто он вот-вот заплачет. Он ухватил майора за руку и показал экран дозиметра, встроенного в его костюм. – Десять! А у меня только один! Почему нельзя сделать один, когда и так уже десять? Ведь это совсем немножечко…
— Нет! Это не немножечко, – раздражённо буркнул Сайлент, отдёрнув свою руку.
— Понимаешь, Брюс, наше излучение создаёт аномальную зону. Мы не можем просто так делать аномальные зоны повсюду… – попытался объяснить Кассенди.
— Нооо веедь…
Старший созидатель поднял взгляд сквозь майора, и тот тяжело вздохнул. К ним уже бежали отвечающие за созидателей младшие офицеры.
— Ты, конечно, не устраиваешь истерик, Кассенди, но… осмелюсь предположить, что ты чувствуешь то же самое? – проговорил Сайлент кисло.
— Да. Но я не стану делать того, что мне запрещено.
— Я тоже… – потупив глазки, пробормотал маленький. – Но ведь так хочется…
— Ты плохо себя ведёшь, Брюс, – сказал ему старший. – Хозяин заругает тебя, когда мы вернёмся на базу.
В этот момент мимо них проходил псионик Энтин. Он обернулся на миг и произнёс:
— Наш хозяин будет мёртв, когда мы вернёмся, – а потом спокойно понёс свои обломки в грузовик.
Все присутствующие замерли и поглядели ему вслед. Даже подбежавшие младшие офицеры в «скафандрах».
— Что он имел в виду? – тихо проговорил майор Сайлент.
Молчание стало ответом. Все были слишком заняты атомной аварией, чтобы разбираться со случайной фразой псионика, и быстро забыли о ней, вернувшись к насущным делам.
— Свяжитесь с базой, – сказал Сайлент подчинённым, – и запросите разрешения отправить этих ребят обратно в Калифорнию. Сил моих нет на них!
— Я останусь, – твёрдо проговорил Кассенди.
Он развернулся и направился к одному из входов в тоннель, откуда как раз выбежал разрушитель. Малыш Брюс посмотрел на военных, опустил печально свою лысую, как у новорождённого, головку и понуро побрёл следом.
— Я больше не буду… – пробормотал он.
— Ну вот что с ними делать! – посетовал майор.
Но не успели созидатели уйти, как раздался сигнал радиосвязи, а затем грубый голос генерала из передатчика в костюме одного из военных:
— Я слышал, там у вас созидатели маются? Пускай колонизируют.
— Э? Что?
— Территории от уже созданной новой АЭИЗ до эвакуированного посёлка, что возле лагеря ликвидаторов, пускай колонизируют. И сам посёлок тоже, – подробно объяснил военачальник. – Нам это будет только на руку. Пусть покушают там заодно, что найдут. Всё равно доедать некому. Отбой.
— Генерал… – пробормотал офицер, тыча пальцем в область передатчика.
— Чего это он такой добрый?
Созидатели замерли, уставившись друг на друга, а потом обернулись, и все увидели, как их лица озарились самыми лучезарными, самыми искренними и счастливыми улыбками на свете. Кассенди подхватил Брюса на закорки и устремился вместе с ним в направлении лагеря. А один из естественных «космонавтов» – судя по голосу, это был долговязый Честер, сломя голову кинулся к припаркованной неподалёку машине.
— Эй, ты куда?! – окликнул его напарник.
— Ну надо же присмотреть! Они там чего угодно сотворить могут! – прошипел Честер сквозь костюм.
— Ах ты, хочешь, чтобы Кастанеда тебя выбрал главным! Не позволю! – смекнул тут Оффард, и на всех парах занял переднее пассажирское место.
— Для начала нам нужно их догнать…
Автомобиль газанул, выехал на шоссе и быстро скрылся в облаке пыли.
Прода от 15.06.2022, 11:57
Глава 27 - Победа
Второй день с момента аварии
Солнце давно уже стояло в зените над полуостровом Гаттария, когда Милисента, поворочавшись в своей постели, наконец, села и протёрла спросонья глаза.
