Глава 1
Сегодняшний вечер ничем не отличался от таких же других. Традиционные сборы в поход по помойкам недолгие – влезла в комбинезон, штанины заправила в высокие ботинки, натянула шапочку по самые брови. Экипировка давно отработана. Высокие ботинки-гавнодавы – это объяснять не надо. До комбинезона дошла не сразу, сначала промышляла в цивильном – джинсы и курточка. Но джинсы сковывают движения, а курточка моментально задирается, поэтому быстро перешла на спортивный костюм – помоечка подкинула шмотки. Но тоже оказалось неудобно – спортивные штаны сползают в самый неподходящий момент. И тут помоечка подкинула комбинезон, правда на размер больше, чем нужно, но это даже лучше – можно что-нибудь поддеть, если холодно. Но сегодня тепло – весна в разгаре. Шапочка нужна в любую погоду – чтобы волосы не замазать. А перчатки уже на месте надену.
За спину закинула объёмный туристический рюкзак. Конечно, столько тяжестей я не унесу, но меня интересует только компьютерное железо и шмотьё, они нетяжёлые. Маршрут стандартный – десять помоек, если рюкзак заполнится раньше, то схожу с маршрута досрочно. Всякие необходимые мелочи – фонарь, карабин, нож, инструменты, - постоянно лежат в кармане рюкзака. Их набор тоже проверен временем. Время выхода на охоту тоже научно обосновано. Я изучала это несколько месяцев, и пришла к выводу: самое продуктивное время – это вечером, примерно перед заходом солнца, когда ещё не стемнело. Мусоровозы опустошают помойки рано утром, а самый интересный мусор накапливается под вечер.
Первая база не порадовала – одни пищевые отходы, отчего вонизм жуткий. Вроде уже давно привыкла, но сегодня погода, как назло, безветренная. Какие-то мелочи можно было бы взять, но это я по первости старалась с пустыми руками не уходить, а сейчас, наоборот, стараюсь лишнее не брать. На второй базе выложили целый пакет обуви, но вся ношеная – ушатана в хлам. Больше ничего стоящего, только время потратила. На третьей удалось найти немного шмотья – не бренды, но и не заношенное. Пакетик небольшой – джинсики, пара футболок, нижнее бельё. Трусы и колготки сразу отбросила – это пусть фетишисты забирают. А джинсики, может, удастся пристроить.
Компьютерного ничего нет – это редкость. Меня интересует любое железо, даже самое древнее – на него тоже есть уход. Если комплектуха 10-15 летней давности используется для ремонта, то самое старое, ещё 90-х годов, покупают коллекционеры. Я сама удивилась, когда это узнала, но со временем у меня появилась пара постоянных клиентов, которые без торговли берут почто всё. Даже за такие бестолковые вещи, как переходник DIN-PS/2 для клавиатуры, с ходу платят 150 рублей. Оказалось, что такая ерунда в китайских интернет-магазинах может стоить и все пять сотен. А рабочую клаву с разъёмом DIN для всяких 386-х компов найти уже нереально. Даже PS/2 клавиатуры уже исчезли из продажи, но, к счастью, полгода назад я нашла мешок таких старых, но рабочих, наверное, из какого-то банка пульнули. Так что у меня запасы пока имеются.
На четвёртой базе наконец-то стало наклёвываться что-то интересное. Сначала я обратила внимание на компьютерные болтики, рассыпанные на земле перед контейнерами. Болтики свежие, без следов ржавчины, и рассыпаны совсем недавно – ещё не втоптаны в песок. Собирать их я, разумеется, не стала – у меня этого добра достаточно. Но стала внимательно осматривать всё вокруг. И не напрасно – у самого контейнера валяется аккуратно сложенный шлейфик к дисководам. И не обычный, а старый – ещё с разъёмами под 3-х и 5-дюймовые флоппики. Сейчас это уже большая редкость, поэтому я тут же убрала его в карман.
Как показывает опыт, такие вещи поодиночке не выбрасывают. Значит, тут большой сброс старого компьютерного железа. Повезло! Заглянула в контейнер – полна коробочка пакетов с бытовым мусором и пищевыми отходами. На поверхности ничего интересного не видно, придётся копать. Надела перчатки, придвинула соседний контейнер и стала перекидывать пакеты в него, даже не разрывая. То, что меня сейчас интересует, я замечу сразу. И точно – вот уже под пакетами с картофельными очистками и банановой кожурой мелькнул зелёный текстолит старой материнской платы. Откинув бестолковые пакеты, я попыталась достать материнку, перегнувшись через край контейнера. Нет, не достаю, надо лезть в контейнер. Но сначала надо снять рюкзак. Поставила его рядом с железным навесом мусорки и пристегнула его карабином к каркасу навеса – ещё не хватало, чтобы его уволокли, пока я буду рыться в контейнере. На всякий случай переложила в карман комбеза фонарь и полезла за добычей. Подставила какой-то ящик, уселась на край контейнера и перекинула ноги внутрь.
Вот тут уже фонарик пригодился. Помоечка порадовала – сразу достала 386-х материнскую плату, почти не пыльную и с оперативкой. Знакомый любитель антиквариата уже месяц такую ждёт, даже тысячу рублей пытался вперёд всучить. Но на этом находки не закончились – дальше пошли видеокарты и мультикарты, даже попался МФМ-контроллер для древних жёстких дисков. Кто-то наконец-то выкинул свои многолетние залежи. Или его наследники выкинули. В любом случае теперь это попадёт в хорошие руки, а не будет похоронено в недрах полигона ТБО или сгорит в костре металлистов, которые обжигают всё подряд, чтобы осталась одна медь. Свои находки я выкладываю на край контейнера, уже получилась приличная кучка. Но сначала осмотрю контейнер до конца, а потом уже буду не спеша убирать добычу в рюкзак.
Только я опять склонилась ко дну, как о стенку контейнера звучно шмякнулась пивная банка. Причём, судя по брызгам, которые полетели мне на лицо, не пустая. Выглянула из контейнера посмотреть – кто там такой борзый? Это была серьёзная ошибка с моей стороны, но поняла я это только чуть позже. А пока я высунулась из контейнера и недовольно крикнула:
- Какого чёрта?!
На площадке перед мусорными контейнерами стояли два молодых мужика в той стадии подпития, когда силы ещё есть, но мозги уже не работают.
- Чувак, гля! – воскликнул один. – Там в мусорке кто-то есть!
- И это баба! – определил второй.
И они как-то нехорошо переглянулись. Я попыталась выбраться из бака, но это оказалось непросто. А мужики уже не спеша приближались к мусорке. И возраст у них как раз такой, когда стоит на всё, что шевелится.
- Ты когда-нибудь трахал бабу на помойке? – спросил один.
- Всё когда-то бывает в первый раз, - философски ответил второй.
Тут до меня дошло, что пора начинать паниковать. Прилив адреналина вытолкнул меня из мусорного контейнера, и прямо в объятия мужиков.
- Куда же ты, дорогая? – игриво спросил один.
- Хватит болтать! – нетерпеливо крикнул второй, расстёгивая ремень на своих джинсах. – Снимай с неё штаны!
- Чувак, да от неё помойкой воняет! – первый мужик стал дергать меня за штанину.
- Да пофиг! – второй уже справился со своими джинсами. – Чего ты там возишься?
Я попыталась вырваться, но силы были не равны. Первый мужик наконец сообразил, что я в комбезе, и снять с меня штаны не получится. Тогда он повернул меня спиной, ухватил за свободную ткань комбинезона и разодрал его от пояса и ниже.
- На помощь! – попыталась закричать я, но редкие прохожие лишь брезгливо покосились на возню трёх бомжей у мусорки. А второй мужик уже навалился на меня, ещё больше разорвал комбез и уже пытался нащупать трусы. Нет, ребята, как хотите, но быть изнасилованной на помойке в мои планы не входит. Вот только что я могу сделать против двух крепких, да ещё пьяных мужиков? «Не можешь справиться – хотя бы отпугни» - подсказало подсознание. Оно у меня как-то спокойно работает в такие минуты, в отличие от сознания, которое напрочь зависло от ужаса. Только чем я его отпугну? Покажу язык? Подсознание равнодушно ответило: «Не обязательно язык». Так, кажется, я поняла! Надо представить что-то мерзкое, тошнотворное. Заплесневелая колбаса? Блевотина? А мужик уже одним рывком своих похотливых лап порвал на мне трусы. Вот тварь! Крыса! Тут в памяти всплыла картина крысы, раздавленной мусоровозом. Помнится, когда я это тогда увидела, то славно проблевалась. Сработало это и сейчас – струя рвотной массы из моих недр ударила прямо в рожу насильнику.
- Фу-у-у! – закричал стоявший рядом подельник. – Как тебе не противно? Я сейчас сам блевану!
Чувствую – энтузиазма у насильника поубавилось. Отполз в сторону и пытается своё рыло оттереть. Потом встал, застегнул штаны и со всей силы пнул меня.
- Вот сука! Пойдём отсюда нахрен! – это уже приятелю.
Я какое-то время ещё приходила в себя, не чувствуя ни прохладного вечернего ветерка в порванном комбезе, ни вонизма помойки, радом с которой лежала. И только минут через десять, когда шок стал проходить, стала думать, что делать дальше. Сначала попыталась очистить на груди комбез, который сама же и испачкала. Потом ощупала порванное место и поняла, что в таком виде идти по улице даже в наступивших сумерках стрёмно. Где-то вроде был пакет с какими-то шмотками. Кое-как переоделась за контейнерами, и за это время уже более-менее успокоилась и обрела способность что-то соображать. Так – мой рюкзак на месте, компьютерное железо, которое успела наковырять, валяется на земле. Убрала его в рюкзак – зря, что ли, сюда припёрлась. А теперь домой, на сегодня приключений хватит.
На хату пришла, когда уже окончательно стемнело. Сразу разделась и залезла в ванну. Тёплая вода меня всегда успокаивала. Но сейчас начался отходняк, меня всю трясёт, зубы стучат, руки прыгают так, что с трудом воду настроила.
Глава 2
Если бы три года назад кто-то сказал мне, что каждый вечер я буду обшаривать окрестные помойки, я бы плюнула ему в лицо. Тогда я оканчивала институт и была полна радужных планов на будущее. Хоть я и не была круглой отличницей, но всё же считалась на хорошем счету. После института мне не хотелось возвращаться в родительский дом. В нашем городке народ искренне называет программистами тех, кто умеет менять картридж в принтере. А уж электронщик – это кто может подключить светодиодную люстру. Можно ещё податься в компьютерные мастера – ходить по домам, устанавливать Виндовс и вообще всячески ублажать тупых юзеров. Но тогда уж лучше сразу в проститутки – делать примерно то же самое, а денег больше. Я же хотела быть поближе к огням большого города.
Был ещё один немаловажный момент – бывшие одноклассники, да и школьные учителя тоже, считали мою учёбу в столичном ВУЗе ступенью в карьерной лестнице, а возвращение из столицы в нашу деревню, пусть даже и с дипломом, однозначно восприняли бы как неудачу. Мол, что ты там делала пять лет, если даже нигде пристроиться не смогла. Да и родители, которые терпеливо оплачивали съём жилья во время учёбы, чтобы любимая дочка не прозябала в общаге, тоже рассчитывали на мои достижения.
В принципе я их всех прекрасно понимаю – если уж прыгнула получать высшее образование, то должны быть какие-то ощутимые и очевидные результаты. А что самое очевидное? Даже не деньги – шмотки. Когда я ещё училась на пятом курсе, то после зимней сессии приехала домой и решила сходить на вечер встреч, поглядеть на одноклассников, себя показать. Я, конечно же, знала, что вечер встреч – это ярмарка тщеславия, но тут это то ли совпало с предстоящим окончанием института, то ли у меня просто было подходящее настроение. Короче, я у себя в институте привыкла к демократии и заявилась на вечер встреч в джинсах и сапогах с рынка и в свитерке, в котором ещё в 11 классе щеголяла – а чего, если тогда нормально смотрелось, то и сейчас прокатит. Оказалось – нифига не прокатило. То есть нашим пацанам было всё равно, только Мишка Сергеев заметил:
- Катерина, ты со школы совсем не изменилась.
А вот девки глядели как-то брезгливо. Я сначала не въехала, но Людка, с которой мы за одной партой сидели, меня просветила. Аккуратно потрогав мой свитерок, она осторожно сказала:
- Катюха, ты прямо как в колхоз на картошку приехала.
- В смысле? – не поняла я.
Бывшая подруга хмыкнула:
- Ну хоть бы оделась поприличнее, всё же вечер встреч раз в год бывает. Или ты там в столице вообще загордилась, мы для тебя уже и не люди?
- Людка, что ты имеешь в виду? – стала наседать я, но она ушла от ответа.
- Ладно, забей.
После этого я стала повнимательнее разглядывать прикид бывших одноклассниц. И действительно – одеты все плюс-минус похоже, но на одной джинсы сидят бесформенным мешком, а на другой джинсики как влитые. Одна в туфельках как принцесса на балу, а другая в почти таких же – как корова на льду. Ведь не зря говорят – встречают по одёжке, а тут многие друг с другом с первого класса учились, то есть 15 лет знакомы, и всё равно судят об успехах друг друга исключительно по шмоткам. Но окончательно меня убила наша классная руководительница:
- Катенька, как твои дела?
- Лидия Ивановна, последнюю сессию сдала, летом диплом защищаю.
- Умничка! И выглядишь скромно, не испортила тебя Москва. А с будущей работой уже определилась?
- Наверное, инженером по компьютерам где-нибудь.
- Инженером? А программистом тебя не возьмут? Программисты вроде лучше зарабатывают.
Лидия Ивановна у нас вела русский и литературу, так что ей простительно не знать, что программист – это тоже инженер. А вот что значит «скромно выгляжу» - это мне уже успели объяснить. Но толку от этого немного – моей степухи не хватит даже на рынке одеваться, а про брендовые вещи и говорить нечего. Клянчить у родителей бестолку – они и так из последних сил тянут мою съёмную квартиру. Одно время я даже подумывала о подработке где-нибудь вроде «Макдональдса», но когда поподробнее узнала, что и как, то поняла – это не вариант. Надо или учиться, или работать, а если пытаться делать всё одновременно – будет плохо получаться и то, и другое.
Короче, не смогла я на вечере встреч продемонстрировать успешный успех. Осталось только утешаться тем, что у меня всё ещё впереди. Вот получу диплом – тогда развернусь. Но действительность оказалась не такой, как нам рассказывали на лекциях, и уж тем более совсем не такой, как я себе представляла в своих розовых мечтах. Получив диплом, я осталась в Москве, потому что о «блестящих» перспективах в родной деревне я уже говорила. К счастью, я догадалась сделать небольшие сбережения, и на пару месяцев оплачивать квартиру деньги у меня были. Правда, на остальное уже не оставалось, поэтому работу надо было искать быстро. Но кадровики в солидных конторах, увидев перед собой девушку в самом расцвете детородного возраста, тут же опускали глаза и начинали невнятно бормотать про закончившиеся вакансии. А когда я говорила, что готова работать помощником сисадмина или даже техником по обслуживанию компьютеров, то смущались ещё больше. Думаете, самая мужская профессия – это космонавт? А вот и нет! Сисадмин-девушка – настолько редкое существо, что его надо даже не в «красную книгу» заносить, а сразу в кунст-камере, что на Васильевском острове в Питере, показывать. В заспиртованном виде, чтобы не испортилась.
Правда, в одном месте на мои уговоры по поводу помощника сисадмина всё же купились. Это была крупная торговая сеть электроники и компьютеров. Но всё их коварство я поняла, только когда вышла на работу. Зам.директора магазина, нагло глядя мне в глаза, заявил:
