Погодка была мерзкой, настроение под стать, а студесы, как назло, смиренны и молчаливы. Хоть бы кто высказался неучтиво или нахамил, я бы всем им с радостью устроил хорошую жизнь. Но нет, бегут слаженно и тихо, и амулет Ниловой жжет руку огнем, а в голове то и дело стучит вопрос: Кроссби подкрепление взял или, как самонадеянный кретин, один отправился на встречу с двухсотлетней Габриэлли. В очередной раз вспомнил, насколько сильной после подпитки оказалась Бюст и поежился. Надеюсь, он подкрепление взял, а если нет, то…Додумать я не успел, с удивлением отметив как в толпе слаженно бегущих студесов вдруг ни с того ни с сего, споткнулись все девушки. Одновременно, слаженно и весьма странно.
- Что за?..
Я поднялся со скамейки для отдыхающих и приблизился к смотровой площадке. Ощущение подставы почувствовал шеей и, уже ничего хорошего не ожидая, прищурился, чтобы увидеть невероятное. Плетельщики решились на обман. Стоят, мерзавцы, в стороне, ежатся на ветру и молчат, а по полигону бегут лишь двое студесов из двадцати двух бугай-Савронский и тощий на его фоне Златенский. И судя по плетениям, что я увидел, на первого сориентированы иллюзии парней, на втором – иллюзии девушек.
- Да чтоб вас… - выплюнул, я и первый зам старосты, словно бы почуяв мою ярость оглянулся, а с ним и все иллюзорные девчонки. То, что я их раскусил он понял с ходу, свистнул отдыхающим под деревом, и когда те вышли на беговую, он и Савронский сбросили иллюзии. И вот что удивительно, плетение распадаясь ушло не к одному из них, а к долговязому Криги, который незамедлительно что-то передал Леонке, она Дарике, а та якобы запыхавшись от бега, расстегнула куртку и спрятала это нечто в лиф.
В первое мгновение я удивился наглости и находчивости студесов, во второе обрадовался, вот и повод поиграть. Сколько они там кругов «пробежали»? Шесть или семь? Самое время наверстать пропущенное. Открыто издеваться я себе позволить не мог. Доцент должен быть мудрым, в основе своей и чуточку хитрым. Именно эта чуточка и натолкнула меня на коварный план возмездия и мгновенно подняла настроение. Я развел плечи, поднял голову вверх и…
Гортанный рев горных троллей сотряс пространство над полигоном. Мощная звуковая волна снесла с ног студесов и погасила все магические фонари. В следующий миг дрожь прокатилась по беговой дорожке, не по всей только под дезориентированными плетельщиками, но и этого хватило, чтобы выбить из студесов несколько испуганных вскриков: три женских и как ни на мое удивление один мужской. Правда, обладатель хриплого голоса быстро взял в себя в руки и выдал непереводимый мат на эльфийском, когда в темноте раздались тяжелые шаги гигантов.
- Твою мать! Это тролли… - порадовал меня сообразительный Райан Савронский. Он же, кажется, треснул ругающегося Саммирта по хребту и приказал. – Не истери.
- Да пошел ты! Это же тро…
- Тихо, – грозно шикнул на них Златенский, - позже проверите кто из вас сильней.
- Если выживем, - хмыкнула обычно молчаливая Леонке, и я с гордостью осознал, что в критической ситуации прикрываться ролями они не будут, а значит, раскроют если не себя, то других.
- Это мы еще посмотрим, - ответил ей Савронский и понизив голос скомандовал: - Девушки за мной, парни… Клим, Гарриет, Корсой вы отвлекаете, Максвеллы вы на подхвате, остальные прикрывают.
И эта его команда поразила меня до глубины души, во-первых, потому что произнесена она была на террианском диалекте, во-вторых, потому что студеса поняли и послушались все… все плетельщики, а ведь это диалект избранных, фактически язык венценосной семьи. И что же это получается? Они все до единого не из простых.
- Да быть такого не может, - прошептал я, отслеживая, как группа слаженно отступает к запасным воротам. И пока удивлялся, чуть не упустил момент, когда кто-то из девушек вдруг вопросил слезливым голосом:
- Райан, Саня, а как же куратор? Неужели мы…? – Окончание фразы потонуло в реве моих иллюзий, но суть я понял. И гордо приосанился уверенный в том, что моя мужская харизма уже завоевала в группе несколько девичьих сердец. Именно поэтому, когда на вопрос Златенского «С каких пор тебя волнует Бред», Дарика Арбаро ответила «У него артефакт Феи», я растерялся и не сразу отреагировал на вопрос не глупого Савронского:
- А действительно, где наш куратор? Уж не он ли за этим всем стоит?
Почуяв, что мое грандиозное представление вот-вот раскусят, я сделал то, что должен сделать каждый уважающий себя иллюзионист. Заставил всех поверить в мою непричастность, искренность и благородство.
- Бегите! – заорал я не своим голосом и выпустил в небо несколько плетений. Сам же их разрушил и прокричал вдвое громче: - Хватит стоять! Савронский уводи их немедля…
С моих пальцев в небо взвилась ловчая сеть, вслед за ней разрывная волна, плетение стазиса, мощное и от того ослепительно яркое оно осветило морду ближайшего из троллей и распалось по велению моей руки. Искры магии брызнули в стороны, и я не поленился кое-где для пущего эффекта разжег костерки, в том числе и на грязной одежде великанов. Иллюзии на огонь внимания не обратили, с ревом продолжили свой путь, а я свою роль.
- Бегите! Бегите… - Вопль не шуточный, но и не достаточный. Плетельщики не сдвинулись с места, всем своим видом толкая меня на последнюю крайность. Перемахнув через ограду смотровой площадки, я мягко приземлился на мерзлую землю полигона, кувыркнулся через голову и сорвал с ближайшего светильника свою завесу. В следующий миг луч света выхватил мое перекошенное ужасом лицо, иллюзию порванной одежды, кровь и руку горного тролля, что потянулась ко мне.
- Нет! - закричали девушки. - Сзади!
- Беги… - проорал им я из темноты, и сдавленный хрип потонул в довольном рыке и хрусте костей. Как «мне» ломают спину и отрывают голову, я не показал, но для усиления ужаса и драмы, я через весь полигон зашвырнул иллюзию обезглавленного тела и даже создал звук его падения.
«Шмяк!»
Это стало сигналом к действию, студесы устремились к заблаговременно закрытым мною воротам, тролли последовали за ними, я же сошел с дорожки, освобождая место для бегунов. А в том, что плетельщики побегут я не сомневался, вот сейчас только размер подставы осознают и побегут. Жаль, что я один за этим наблюдаю, а впрочем, оно и к лучшему, так в особой жестокости к студесам меня не обвинят. Предвкушение нарастало с каждой секундой и было оно столь полным и щемящим, что я не сразу заметил стража.
- Развлекаетесь? – со смешком спросил эльф, и я от неожиданности чуть не устремился вслед за бегущей группой.
- Тренирую… - Отдышался, приводя сердечный стук в норму, кашлянул и, как на зло, просипел: - За рамки дозволенного я с подопечными не вышел.
- Именно поэтому закрыли полигон непроницаемой для глаз дымкой, забаррикадировали переплетом проклятий ворота и спустили на студесов троллей.
- Это иллюзии, - отмахнулся я и указал уже не на трех гигантов, а на три огромных бегущих факела. – Посмотрите сами, они же горят, а тролли, как известно, до ужаса поятся огня.
- Второй курс этого не знает, - укорил страж, - развейте свои творения. Иначе мне придется вмешаться.
- Только после того, как они наверстают пропущенные круги, - я решил твердо стоять на своем условии, как вдруг каменный подлец растворил моих гигантов, снял иллюзию дымки с полигона, открыл ворота и громогласно попросил студесов остановиться.
А ведь они пробежали только лишь круг!
- Страж! – возмутился я, но был остановлен его смешком.
- Не взывайте к моей совести, я исполнил ваше условие в точности. Они решились на подлог после седьмого круга и этот круг они только что завершили. Мое почтение.
Страж ушел сквозь опорную колонну смотровой площадки, а от плетельщиков, без сил повалившихся на мерзлую землю, послышалось слаженное ругательство, коим Нилова всех заразила «Твою мать! Я убью его…» Какое единодушие, какая экспрессия, не будь я доцентом убоялся бы, наверное. Но здесь и сейчас используя почти чистый террианский диалект, напомнил:
- За освобождение вас от Ссыча могли бы свое отбегать, а не юлить. – Студесы озадаченно умолкли, я же с улыбкой продолжил на общепринятом: - Тренировка завершена.
В свою комнату я возвращался довольным и почти счастливым. Шел, спрятав руки в карманы брюк, и насвистывал витиеватый мотивчик. После раскрытия тайны ректорского сервиза, столкновения с Ссычом, слез Ребекки, настоятельного совета Ниловой, схватки с возбужденной кикиморой, объяснения с правоохранительными органами, беспринципной выходки студесов на тренировке и такого же беспринципного возмездия, разговор со вторым замдекана уже не казался столь удручающим, а отработка в двадцать пять кругов – несправедливой. Я еще легко отделался. Душу грел скорый отход ко сну и артефакт Ниловой, который я завтра обязательно разберу и продублирую.
Я уже почти уснул, когда в дверь настойчиво постучали и голосом стража, попросили дверь открыть.
- Что еще?!
- Завтра с утра у вас отработка, - напомнил он с улыбкой и с ней же не позволил мне дверь закрыть. – И еще вам пришло письмо и записка…
Я молча забрал корреспонденцию, а эльф так же молча удалился, оставив меня тет-а-тет с сообщениями от двух Кроссби.
Первое гласило: «Я получил повышение. Завтра отметим»
А второе настоятельно рекомендовало об этом забыть. «На две недели в склепе закрою» размашисто написал наш декан, недвусмысленно напоминая, что спорить с ним бесполезно, а дурить опасно для жизни. И вот вопрос, за что. За Ссыча, за Бюст, за спор с его вторым деканом, новый вид тренировок для студесов или за чашку из сервиза, что так и осталась в книгохранилище на столе?
Повторный стук и записка, просунутая под мою дверь, развеяли все сомнения, прямо указав на мой промах. «Где вы потеряли студеса Нилову?» гласила она, и я с фатальным опозданием вспомнил, о том, что отсутствие девчонки я должен был прикрыть.
- Потрясающе, просто потрясающе! – Штанины путались в ногах, от рубашки с треском отрывались пуговицы, в голове то и дело вспыхивала идея проклясть всех и вся, в том числе и мое кураторство. В ходе сборов не к месту вспомнилось, как я поругался с завхозом общежитий Домусом, посадил горгулий на диету и послал стража. Он, конечно, каменный, но вряд ли стерпит мое хамство. Тут взгляд скользнул по прикроватной тумбе, зацепился за артефакт Ниловой, и план прикрытия родился сам собой, а мое кураторство превратилась в увлекательное озорство.
Увидев меня в образе Офелии Ниловой несговорчивый домовой не столько удивился, сколько обрадовался:
- Фея?! Ты опять в библиотеке засиделась? – и спросил он это так, словно бы имелось в виду нечто другое.
- Д-да, - ответил я в легком замешательстве.
- А горгульи знают? – продолжит допытываться домой, окончательно выбивая у меня землю из-под ног. Это что, какой-то код?
- Нет, - ответил я, мысленно просчитывая свои ходы и дальнейшее развитие событий, но тут Домус же все и прояснил.
- Да-а-а, не легко нынче молодым с подработкой. - Он потрепал меня, то есть Нилову по руке, сжал немного и со словами «Об алиби не беспокойся, я пташкам передам», отпустил уже в комнате общежития.
- Вот так серый кардинал, - произнес я с восхищением и потревожил соседку девчонки.
- Фея, ты?
- Я, - ответил я, совершенно не представляя, как себя вести. Сразу сознаться в подлоге или подождать, когда Дарика Арбаро меня раскроет. А в том, что она меня раскроет, сомнений нет, с Ниловой она знакома куда ближе, чем Загреб Домус.
- Ты рано. – Девушка поднялась на локтях и взбила подушку. - Как прошел бал?
- Э-э-э-м…. – Так она спешила на бал? Однако новость. Жаль, к протяжному «эм» я ничего добавить не мог. Отсебятина во «вражеском» стане мало кому помогала, поэтому я ограничился незатейливым «Не хочу говорить» и начал раздеваться, чтобы вслед за мной иллюзия тоже разоблачилась и тем самым пресекла дальнейший разговор.
- Сочувствую, - прошептала Арбаро и зевнула. – А мы на тренировке бегали.
- И как? – Я спросил исключительно, чтобы не выбиться из образа, и замер, не желая пропустить ни слова.
- Ты была права. Бред Маккой редкая сволочь! – Девушка зевнула и уже без задора дополнила ложь констатацией факта. – И все-таки гений.
- Неужели, - скептичность Ниловой мне не удалась, сквозь нее так и сквозило любопытством.
- Ага. Он таких троллей создал. И таких, что даже Райан в них иллюзию не заподозрил…
- А должен был? – Я несказанно удивился, подобным способностям студеса. И уже готовый внимать, присел на строгую в своем аскетизме койко-место Ниловой, а услышал не то, что хотел.
- И знаешь, кажется, с Саней у нас все серьезно, - улыбнулась девушка и продемонстрировала правую руку. – Он мне кольцо подарил…
- Ка-какое? – просипел я, точно зная, что Морг не позволит племяннику самолично выбрать невесту. И если вон тот перстень и есть подарок парня, то ему не то, что жить в горе и радости, ему и помереть спокойно не дадут.
- С красным камнем, - ответила Арбаро, почти засыпая, - простое, как я люблю.
- Это рубин в десять карат...
Моего сдавленного сипа невеста герцога Злато не услышала, оно и к лучшему. Незачем Арбаро знать, что ее безымянный пальчик украшает целое состояние.
В дальнейшем ночь прошла спокойно, вот только утро выдалось не радостное и началось оно с удивленного:
- Бред, вы что здесь забыли?
- Вашу совесть, Фейка.
Ненавижу балы! Особенно в честь прибытия консулов вот такие, затяжные.
Спина уже час как ноет, ноги гудят, и очередной воздыхатель тянет меня танцевать. А в стороне ожидают своей очереди еще шесть кавалеров, а чуть дальше от них уже знакомые мне «женихи». Трое, четверо… нет, уже пятеро. Широкоплечие, высокие и в основе своей взрослые мужчины, они выделялись из толпы придворных не только военной выправкой, но и острым взглядом, что неотступно следует за мной. Дедушка отбирал их с расчетом. Раз уж поступая в академию, я отказалась от личной охраны, то от мужа отказаться не смогу, познакомлюсь, соглашусь на встречи, влюблюсь… Но вопреки его ожиданиям мужа я не хотела, к тому же военного, многоопытного, умеющего ставить цели и добиваться их вопреки всему. С таким велика вероятность уже через месяц оказаться на сносях и вдали от академии.
Найти бы кого-нибудь порядочного и благородного, чтобы он в ближайшие четыре года в женихах походил, меня в обиду не давал, опасности не подвергал и не настаивал на срочном продолжении рода О`Нилл. Мечты…
Я прикусила губу, когда граф Верлин вырвал меня из сказочных видений, больно наступив на ногу, и постаралась не вскрикнуть, едва в очередном пируете он взялся меня поднимать. Тиски на теле и те приятнее будут, впрочем, я могу его понять. Объемная иллюзия, что была на мне сейчас, не несла в себе плетение накопителя и не была прочной, поэтому на мне не только платье с уплотнением, но еще и утяжелители на ногах. На последнем настоял дедушка, видимо, чтобы я не сбежала от ожидавших меня офицеров. К моей безмерной радости Ссыча среди них не было, зато имелся Пират, он же капитан Дейв Багрос. И вид у него был весьма и весьма решительный.
- Вы устали?
- Простите?.. – я не поняла вопроса графа.
- Вы вздохнули, очень тяжело, - заметил он, с трудом отдышавшись после троекратного подъема моей персоны. Кто из нас устал, так это он, но вида не подает, продолжает меня кружить.
- Что за?..
Я поднялся со скамейки для отдыхающих и приблизился к смотровой площадке. Ощущение подставы почувствовал шеей и, уже ничего хорошего не ожидая, прищурился, чтобы увидеть невероятное. Плетельщики решились на обман. Стоят, мерзавцы, в стороне, ежатся на ветру и молчат, а по полигону бегут лишь двое студесов из двадцати двух бугай-Савронский и тощий на его фоне Златенский. И судя по плетениям, что я увидел, на первого сориентированы иллюзии парней, на втором – иллюзии девушек.
- Да чтоб вас… - выплюнул, я и первый зам старосты, словно бы почуяв мою ярость оглянулся, а с ним и все иллюзорные девчонки. То, что я их раскусил он понял с ходу, свистнул отдыхающим под деревом, и когда те вышли на беговую, он и Савронский сбросили иллюзии. И вот что удивительно, плетение распадаясь ушло не к одному из них, а к долговязому Криги, который незамедлительно что-то передал Леонке, она Дарике, а та якобы запыхавшись от бега, расстегнула куртку и спрятала это нечто в лиф.
В первое мгновение я удивился наглости и находчивости студесов, во второе обрадовался, вот и повод поиграть. Сколько они там кругов «пробежали»? Шесть или семь? Самое время наверстать пропущенное. Открыто издеваться я себе позволить не мог. Доцент должен быть мудрым, в основе своей и чуточку хитрым. Именно эта чуточка и натолкнула меня на коварный план возмездия и мгновенно подняла настроение. Я развел плечи, поднял голову вверх и…
Гортанный рев горных троллей сотряс пространство над полигоном. Мощная звуковая волна снесла с ног студесов и погасила все магические фонари. В следующий миг дрожь прокатилась по беговой дорожке, не по всей только под дезориентированными плетельщиками, но и этого хватило, чтобы выбить из студесов несколько испуганных вскриков: три женских и как ни на мое удивление один мужской. Правда, обладатель хриплого голоса быстро взял в себя в руки и выдал непереводимый мат на эльфийском, когда в темноте раздались тяжелые шаги гигантов.
- Твою мать! Это тролли… - порадовал меня сообразительный Райан Савронский. Он же, кажется, треснул ругающегося Саммирта по хребту и приказал. – Не истери.
- Да пошел ты! Это же тро…
- Тихо, – грозно шикнул на них Златенский, - позже проверите кто из вас сильней.
- Если выживем, - хмыкнула обычно молчаливая Леонке, и я с гордостью осознал, что в критической ситуации прикрываться ролями они не будут, а значит, раскроют если не себя, то других.
- Это мы еще посмотрим, - ответил ей Савронский и понизив голос скомандовал: - Девушки за мной, парни… Клим, Гарриет, Корсой вы отвлекаете, Максвеллы вы на подхвате, остальные прикрывают.
И эта его команда поразила меня до глубины души, во-первых, потому что произнесена она была на террианском диалекте, во-вторых, потому что студеса поняли и послушались все… все плетельщики, а ведь это диалект избранных, фактически язык венценосной семьи. И что же это получается? Они все до единого не из простых.
- Да быть такого не может, - прошептал я, отслеживая, как группа слаженно отступает к запасным воротам. И пока удивлялся, чуть не упустил момент, когда кто-то из девушек вдруг вопросил слезливым голосом:
- Райан, Саня, а как же куратор? Неужели мы…? – Окончание фразы потонуло в реве моих иллюзий, но суть я понял. И гордо приосанился уверенный в том, что моя мужская харизма уже завоевала в группе несколько девичьих сердец. Именно поэтому, когда на вопрос Златенского «С каких пор тебя волнует Бред», Дарика Арбаро ответила «У него артефакт Феи», я растерялся и не сразу отреагировал на вопрос не глупого Савронского:
- А действительно, где наш куратор? Уж не он ли за этим всем стоит?
Почуяв, что мое грандиозное представление вот-вот раскусят, я сделал то, что должен сделать каждый уважающий себя иллюзионист. Заставил всех поверить в мою непричастность, искренность и благородство.
- Бегите! – заорал я не своим голосом и выпустил в небо несколько плетений. Сам же их разрушил и прокричал вдвое громче: - Хватит стоять! Савронский уводи их немедля…
С моих пальцев в небо взвилась ловчая сеть, вслед за ней разрывная волна, плетение стазиса, мощное и от того ослепительно яркое оно осветило морду ближайшего из троллей и распалось по велению моей руки. Искры магии брызнули в стороны, и я не поленился кое-где для пущего эффекта разжег костерки, в том числе и на грязной одежде великанов. Иллюзии на огонь внимания не обратили, с ревом продолжили свой путь, а я свою роль.
- Бегите! Бегите… - Вопль не шуточный, но и не достаточный. Плетельщики не сдвинулись с места, всем своим видом толкая меня на последнюю крайность. Перемахнув через ограду смотровой площадки, я мягко приземлился на мерзлую землю полигона, кувыркнулся через голову и сорвал с ближайшего светильника свою завесу. В следующий миг луч света выхватил мое перекошенное ужасом лицо, иллюзию порванной одежды, кровь и руку горного тролля, что потянулась ко мне.
- Нет! - закричали девушки. - Сзади!
- Беги… - проорал им я из темноты, и сдавленный хрип потонул в довольном рыке и хрусте костей. Как «мне» ломают спину и отрывают голову, я не показал, но для усиления ужаса и драмы, я через весь полигон зашвырнул иллюзию обезглавленного тела и даже создал звук его падения.
«Шмяк!»
Это стало сигналом к действию, студесы устремились к заблаговременно закрытым мною воротам, тролли последовали за ними, я же сошел с дорожки, освобождая место для бегунов. А в том, что плетельщики побегут я не сомневался, вот сейчас только размер подставы осознают и побегут. Жаль, что я один за этим наблюдаю, а впрочем, оно и к лучшему, так в особой жестокости к студесам меня не обвинят. Предвкушение нарастало с каждой секундой и было оно столь полным и щемящим, что я не сразу заметил стража.
- Развлекаетесь? – со смешком спросил эльф, и я от неожиданности чуть не устремился вслед за бегущей группой.
- Тренирую… - Отдышался, приводя сердечный стук в норму, кашлянул и, как на зло, просипел: - За рамки дозволенного я с подопечными не вышел.
- Именно поэтому закрыли полигон непроницаемой для глаз дымкой, забаррикадировали переплетом проклятий ворота и спустили на студесов троллей.
- Это иллюзии, - отмахнулся я и указал уже не на трех гигантов, а на три огромных бегущих факела. – Посмотрите сами, они же горят, а тролли, как известно, до ужаса поятся огня.
- Второй курс этого не знает, - укорил страж, - развейте свои творения. Иначе мне придется вмешаться.
- Только после того, как они наверстают пропущенные круги, - я решил твердо стоять на своем условии, как вдруг каменный подлец растворил моих гигантов, снял иллюзию дымки с полигона, открыл ворота и громогласно попросил студесов остановиться.
А ведь они пробежали только лишь круг!
- Страж! – возмутился я, но был остановлен его смешком.
- Не взывайте к моей совести, я исполнил ваше условие в точности. Они решились на подлог после седьмого круга и этот круг они только что завершили. Мое почтение.
Страж ушел сквозь опорную колонну смотровой площадки, а от плетельщиков, без сил повалившихся на мерзлую землю, послышалось слаженное ругательство, коим Нилова всех заразила «Твою мать! Я убью его…» Какое единодушие, какая экспрессия, не будь я доцентом убоялся бы, наверное. Но здесь и сейчас используя почти чистый террианский диалект, напомнил:
- За освобождение вас от Ссыча могли бы свое отбегать, а не юлить. – Студесы озадаченно умолкли, я же с улыбкой продолжил на общепринятом: - Тренировка завершена.
В свою комнату я возвращался довольным и почти счастливым. Шел, спрятав руки в карманы брюк, и насвистывал витиеватый мотивчик. После раскрытия тайны ректорского сервиза, столкновения с Ссычом, слез Ребекки, настоятельного совета Ниловой, схватки с возбужденной кикиморой, объяснения с правоохранительными органами, беспринципной выходки студесов на тренировке и такого же беспринципного возмездия, разговор со вторым замдекана уже не казался столь удручающим, а отработка в двадцать пять кругов – несправедливой. Я еще легко отделался. Душу грел скорый отход ко сну и артефакт Ниловой, который я завтра обязательно разберу и продублирую.
Я уже почти уснул, когда в дверь настойчиво постучали и голосом стража, попросили дверь открыть.
- Что еще?!
- Завтра с утра у вас отработка, - напомнил он с улыбкой и с ней же не позволил мне дверь закрыть. – И еще вам пришло письмо и записка…
Я молча забрал корреспонденцию, а эльф так же молча удалился, оставив меня тет-а-тет с сообщениями от двух Кроссби.
Первое гласило: «Я получил повышение. Завтра отметим»
А второе настоятельно рекомендовало об этом забыть. «На две недели в склепе закрою» размашисто написал наш декан, недвусмысленно напоминая, что спорить с ним бесполезно, а дурить опасно для жизни. И вот вопрос, за что. За Ссыча, за Бюст, за спор с его вторым деканом, новый вид тренировок для студесов или за чашку из сервиза, что так и осталась в книгохранилище на столе?
Повторный стук и записка, просунутая под мою дверь, развеяли все сомнения, прямо указав на мой промах. «Где вы потеряли студеса Нилову?» гласила она, и я с фатальным опозданием вспомнил, о том, что отсутствие девчонки я должен был прикрыть.
- Потрясающе, просто потрясающе! – Штанины путались в ногах, от рубашки с треском отрывались пуговицы, в голове то и дело вспыхивала идея проклясть всех и вся, в том числе и мое кураторство. В ходе сборов не к месту вспомнилось, как я поругался с завхозом общежитий Домусом, посадил горгулий на диету и послал стража. Он, конечно, каменный, но вряд ли стерпит мое хамство. Тут взгляд скользнул по прикроватной тумбе, зацепился за артефакт Ниловой, и план прикрытия родился сам собой, а мое кураторство превратилась в увлекательное озорство.
Увидев меня в образе Офелии Ниловой несговорчивый домовой не столько удивился, сколько обрадовался:
- Фея?! Ты опять в библиотеке засиделась? – и спросил он это так, словно бы имелось в виду нечто другое.
- Д-да, - ответил я в легком замешательстве.
- А горгульи знают? – продолжит допытываться домой, окончательно выбивая у меня землю из-под ног. Это что, какой-то код?
- Нет, - ответил я, мысленно просчитывая свои ходы и дальнейшее развитие событий, но тут Домус же все и прояснил.
- Да-а-а, не легко нынче молодым с подработкой. - Он потрепал меня, то есть Нилову по руке, сжал немного и со словами «Об алиби не беспокойся, я пташкам передам», отпустил уже в комнате общежития.
- Вот так серый кардинал, - произнес я с восхищением и потревожил соседку девчонки.
- Фея, ты?
- Я, - ответил я, совершенно не представляя, как себя вести. Сразу сознаться в подлоге или подождать, когда Дарика Арбаро меня раскроет. А в том, что она меня раскроет, сомнений нет, с Ниловой она знакома куда ближе, чем Загреб Домус.
- Ты рано. – Девушка поднялась на локтях и взбила подушку. - Как прошел бал?
- Э-э-э-м…. – Так она спешила на бал? Однако новость. Жаль, к протяжному «эм» я ничего добавить не мог. Отсебятина во «вражеском» стане мало кому помогала, поэтому я ограничился незатейливым «Не хочу говорить» и начал раздеваться, чтобы вслед за мной иллюзия тоже разоблачилась и тем самым пресекла дальнейший разговор.
- Сочувствую, - прошептала Арбаро и зевнула. – А мы на тренировке бегали.
- И как? – Я спросил исключительно, чтобы не выбиться из образа, и замер, не желая пропустить ни слова.
- Ты была права. Бред Маккой редкая сволочь! – Девушка зевнула и уже без задора дополнила ложь констатацией факта. – И все-таки гений.
- Неужели, - скептичность Ниловой мне не удалась, сквозь нее так и сквозило любопытством.
- Ага. Он таких троллей создал. И таких, что даже Райан в них иллюзию не заподозрил…
- А должен был? – Я несказанно удивился, подобным способностям студеса. И уже готовый внимать, присел на строгую в своем аскетизме койко-место Ниловой, а услышал не то, что хотел.
- И знаешь, кажется, с Саней у нас все серьезно, - улыбнулась девушка и продемонстрировала правую руку. – Он мне кольцо подарил…
- Ка-какое? – просипел я, точно зная, что Морг не позволит племяннику самолично выбрать невесту. И если вон тот перстень и есть подарок парня, то ему не то, что жить в горе и радости, ему и помереть спокойно не дадут.
- С красным камнем, - ответила Арбаро, почти засыпая, - простое, как я люблю.
- Это рубин в десять карат...
Моего сдавленного сипа невеста герцога Злато не услышала, оно и к лучшему. Незачем Арбаро знать, что ее безымянный пальчик украшает целое состояние.
В дальнейшем ночь прошла спокойно, вот только утро выдалось не радостное и началось оно с удивленного:
- Бред, вы что здесь забыли?
- Вашу совесть, Фейка.
***
Ненавижу балы! Особенно в честь прибытия консулов вот такие, затяжные.
Спина уже час как ноет, ноги гудят, и очередной воздыхатель тянет меня танцевать. А в стороне ожидают своей очереди еще шесть кавалеров, а чуть дальше от них уже знакомые мне «женихи». Трое, четверо… нет, уже пятеро. Широкоплечие, высокие и в основе своей взрослые мужчины, они выделялись из толпы придворных не только военной выправкой, но и острым взглядом, что неотступно следует за мной. Дедушка отбирал их с расчетом. Раз уж поступая в академию, я отказалась от личной охраны, то от мужа отказаться не смогу, познакомлюсь, соглашусь на встречи, влюблюсь… Но вопреки его ожиданиям мужа я не хотела, к тому же военного, многоопытного, умеющего ставить цели и добиваться их вопреки всему. С таким велика вероятность уже через месяц оказаться на сносях и вдали от академии.
Найти бы кого-нибудь порядочного и благородного, чтобы он в ближайшие четыре года в женихах походил, меня в обиду не давал, опасности не подвергал и не настаивал на срочном продолжении рода О`Нилл. Мечты…
Я прикусила губу, когда граф Верлин вырвал меня из сказочных видений, больно наступив на ногу, и постаралась не вскрикнуть, едва в очередном пируете он взялся меня поднимать. Тиски на теле и те приятнее будут, впрочем, я могу его понять. Объемная иллюзия, что была на мне сейчас, не несла в себе плетение накопителя и не была прочной, поэтому на мне не только платье с уплотнением, но еще и утяжелители на ногах. На последнем настоял дедушка, видимо, чтобы я не сбежала от ожидавших меня офицеров. К моей безмерной радости Ссыча среди них не было, зато имелся Пират, он же капитан Дейв Багрос. И вид у него был весьма и весьма решительный.
- Вы устали?
- Простите?.. – я не поняла вопроса графа.
- Вы вздохнули, очень тяжело, - заметил он, с трудом отдышавшись после троекратного подъема моей персоны. Кто из нас устал, так это он, но вида не подает, продолжает меня кружить.
