– Это дом моих родителей. Здесь я и жил, пока не оказался в детдоме. Не хочешь зайти в гости?
– Не думаю, что это хорошая идея. Местные жители не поймут твоего гостеприимства к нечисти, – рассмеялась она.
– Тась, ты не нечисть. Ты будешь чище многих людей, поверь мне. Я встречал немало таких, которые переплюнули бы даже самого мерзкого чёрта. – Он взял её за подбородок и заставил посмотреть на себя: – Ты поняла меня, Тася?
– Да.
Она поняла и верила ему. Хвост пронзили новые приступы боли, на этот раз сильнее предыдущих.
Тася попросила Макса открыть окна и вдохнула свежего воздуха.
– Может, вернёмся на берег? Мне там как-то уютнее…
– Поехали, – кивнул Макс, – без разницы, куда ехать, главное – с тобой.
Вернувшись на берег, Макс помог Тасе выбраться из машины и усадил её на одеяло. Оставил одну дверь автомобиля открытой и тихонько включил музыку.
– Ты сегодня устроил мне незабываемый вечер, Макс. Это так приятно.
Он сел рядом с ней и налил вина. Сделал глоток и, спустив с плеча Таси край своей футболки, прижался поцелуем.
– Я просто хотел побыть с тобой, Тась. Меня к тебе тянет.
От его поцелуев вдоль её позвоночника побежали сотни мурашек.
– Перестань, Макс. У нас ничего не получится. Чисто физически это невозможно…
– Ну поцеловать-то тебя я могу, ведь так? – усмехнулся он ей в плечо и слегка прикусил кожу.
– Ай, ты кусаешься! – засмеялась она и попыталась его оттолкнуть.
– Нет уж, не вырвешься! – Макс подмял её под себя и впился поцелуем в губы. Ощущая её вкус вперемешку со вкусом вина, Макс терял голову, падая в пропасть. Сняв с неё футболку, откинул с белоснежной груди мешавшие ему волосы и обвёл языком вокруг соска, в то же время лаская другой сосок пальцами. Вдыхая её запах, он не мог оставить её грудь, дурея от охватившего его возбуждения. Мгновение – и его нежные поцелуи наполнились жадностью и стали более грубыми. Руки Макса мяли её груди, заставляя Тасю извиваться под ним всем телом. Прижав Тасю к себе, он потёрся об неё бёдрами и, оставив грудь в покое, стал целовать шею и подбородок, прикусывая кожу зубами.
– Макс... – коснулся его слуха шёпот Таси, заставляя прийти в себя и оторваться от неё.
– Я хочу тебя, Тась. Чёрт, да у меня все яйца свело от возбуждения, – прижался он своим лбом к её и закрыл глаза, пытаясь успокоиться.
Почувствовал, как руки Таси коснулись его голого живота и спустились ниже.
Перехватив её руку на полпути, Макс открыл глаза и встретился с ней взглядом.
– Отпусти мою руку, Макс. А иначе у тебя всё будет болеть из-за напряжения.
– Это будет нечестно, принцесса, по отношению к тебе, – хрипло прошептал он.
– Я думаю, ты расссчитаешьсся... Уверена в этом...
Из-за возбуждения в её голосе снова стало проскальзывать шипение, но Тася не придала этому значения. Макс убрал свою руку и сжал зубы, терпя сладкую пытку, когда ладонь Таси скользнула ему в шорты и обхватила его набухший член.
Наслаждение сродни боли нахлынуло на него гигантской волной, едва только Тася провела своей мягкой ладошкой вверх-вниз по его плоти.
Макс закрыл глаза, когда понял, что долго не выдержит эту пытку и покажется перед ней зелёным юнцом буквально через минуту. Но все мысли об этом отошли на второй план, как только Тася сильнее сжала его плоть и задвигала резче рукой. Его дыхание участилось и, почувствовав приближение финала, Макс потянул Тасю за волосы, заставляя отклонить голову назад, прижался носом к шее водяницы, вдыхая её запах с каждой пульсацией своего члена. Он излился ей в руку, содрогаясь всем телом от сильного оргазма.
– Извини, принцесса. Я, кажется, обещал просто поцеловать.
Подняв голову, Макс посмотрел на Тасю и нежно убрал прядь волос, упавшую ей на лицо.
Улыбнувшись ему, Тася пожала плечами.
– Думаю, мужчины всегда сначала так говорят. Я хотела тоже сделать тебе приятное, как делаешь мне ты, когда ласкаешь.
– Ты сделала мне намного приятнее, принцесса.
Он посмотрел на свои ноги, которые она оплела хвостом.
– Тась?
– Мм?
– Ты самая классная водяница из всех, кого я встречал!
– А ты встречал так много водяниц? – пошутила она.
– Пока только одну. Но это не меняет дела. Уверен, что таких, как ты, больше нет.
Очарование момента испортила судорога, прошедшая по телу Таси и сбившая ей дыхание.
– В чём дело, принцесса? – напряжённо спросил Макс и посмотрел на её хвост, который затрясся – будто в конвульсиях.
– Всё нормально. Просто скоро рассвет, и я устала. Кажется, мне пора возвращаться в воду.
Макс смотрел, как его водяница скрывается в воде, и его не покидало беспокойство. Он видел, что Тася с трудом передвигалась, и не мог понять, что с ней произошло.
Собрав с одеяла посуду и выкинув остатки ужина под дерево, Макс скинул всё в багажник и ещё раз посмотрел на воду. Тася больше не появлялась, и он пообещал себе, что приедет сюда завтра утром и потребует у неё объяснений, что же всё-таки с ней случилось.
Тася лежала на своём матраце, и ей казалось, что она заживо сгорает. Или замерзает. И опять сгорает. С трудом подняла голову и посмотрела на свой хвост.
Она почти перестала чувствовать его из-за постоянной боли и, увидев, что хвост покрыт кровоточащими ранами, не удивилась.
Вот оно, её наказание за плотское желание, которое она испытывала к человеку.
Желудок скрутило в тугой узел, и через минуту её начало непрерывно тошнить. Захлебываясь своей рвотой, Тася извивалась всем телом, содрогаясь от агонизирующей боли, беспощадно терзавшей тело. Когда приступы тошноты прекратились и стало немного легче, Тася мутным взглядом обвела пещеру, служившую ей убежищем много лет.
Ей нужно выбраться отсюда как можно скорее, пока она не впала в состояние стазиса. Если она его переживет, то покинуть потом пещеру будет невозможно. Она не сумеет выплыть и просто захлебнётся под водой.
С трудом она доползла до сундука и, открыв его, нашла небольшой старый мешочек, перевязанный чёрной верёвкой. Привязав мешочек к своей талии, в последний раз оглядела пещеру и, нырнув в воду, поплыла по тоннелю к реке. Оказавшись наконец в реке, Тася вынырнула и постаралась рассмотреть обстановку на берегу.
Кроме пары лисят, там больше никого не было, и Тася поплыла туда, где высокий берег прятали от внешнего мира густые кусты и ветвистые деревья.
Доплыв до берега, она наполовину выползла из воды и, напрягаясь из последних сил, заползла на каменистую поверхность, после чего упала прямо под свисающие к земле ветви деревьев. Дотронувшись до мешка на талии, Тася убедилась, что он не потерялся, и с мыслью, что нужно собрать хвост кольцами, потеряла сознание.
Макс резко открыл глаза и посмотрел на часы. Одиннадцать утра. Кажется, он проспал дольше, чем планировал, из-за того, что по возвращению домой долго ворочался и не мог уснуть, так как его не покидали мысли о Тасе.
Тася... Она впивалась в его мысли намертво, заставляя то и дело думать о ней. При воспоминании о том, какой податливой и мягкой она была для него этой ночью, член Макса снова стал твёрдым. И пусть она наполовину змея, пусть он является долбанным извращенцем, но она возбуждала его, как ни одна женщина раньше, и он не был готов отпустить её. Даже если чисто физически они несовместимы, то в духовном смысле он чувствовал родную душу.
Встав с постели, Макс быстро умылся и, выпив стакан апельсинового сока, сел в машину и поехал на их с Тасей берег.
Он больше не думал ни о работе, ни о том, что ему будет нужно возвращаться обратно в город. Ничего не имело значения, кроме того, что он хочет ежечасно видеть рядом с собой околдовавшую его водяницу.
Приехав на берег и остановив машину на привычном месте, Макс вышел и огляделся вокруг. На берегу не было ни души. Как обычно чирикали птицы, повсюду слышалось стрекотание кузнечиков.
Выждав какое-то время, Макс походил по берегу. Обычно Тася сама появлялась. Чувствовала ли его присутствие на каком-то подсознательном уровне, или просто видела издалека, но она приплывала.
– Тасяя! – крикнул Макс в сторону реки и, подойдя к машине, посигналил.
Ответом ему была всё та же тишина.
Приказав себе не поддаваться разочарованию, Макс ещё раз обвёл берег пристальным взглядом. Ничего необычного, всё как всегда. Только... Стоп! Немного поодаль, где берег был более обрывистый и поросший высокой травой и кустарником, свисая с берега и качаясь от течения, лежала, не шевелясь, знакомая чёрная змея! Точнее, не сама змея, а лишь длинный хвост, украшенный узорами.
С трудом пробравшись к ней через колючие кусты и кочки и убедившись, что это всё же его водяница, Макс сел возле Таси и осмотрел её. Бледные щёки покрывал нездоровый румянец, и, потрогав лоб, Макс убедился, что у неё сильный жар. Откинув длинные спутавшиеся волосы, осмотрел на наличие поверхностных повреждений верхнюю часть её тела. Таковых не обнаружилось. Макс принялся рассматривать хвост. Едва он опустил взгляд, холодный озноб прошёлся вдоль его тела. Хвост был весь усыпан глубокими рваными ранами, из них сочилась алая кровь.
Аккуратно достав весь её хвост из воды, Макс обнаружил такие повреждения по всему Тасиному хвосту.
Резкий вдох заставил его обернуться, и Макс увидел, как глаза Таси открылись, и она посмотрела на него мутным взглядом, не узнавая. Приоткрыв губы, Тася что-то прошипела на незнакомом языке и, изогнувшись, громко застонала. Судорога боли прошлась по её телу, заставив снова потерять сознание.
Не медля больше ни секунды, Макс аккуратно поднял Тасю на руки и понёс к машине, стараясь ступать осторожно и не слишком травмировать её длинный хвост, тянувшийся по земле.
Макс устроил Тасю на заднем сиденье машины, осторожно расположив ее хвост, сел за руль и рванул в деревню. Он не поехал в местный пункт оказания медицинской помощи, а сразу повернул в сторону дома. Макс знал, что едва он переступит порог лечебного заведения с Тасей на руках, на следующий день о ней будет знать весь мир, и её жизнь, если удастся её сохранить, превратится в кошмар. Он сам постарается помочь ей, используя свои скудные познания в медицине, а если ему это не удастся... Макс постарался отогнать от себя эти мысли.
Остановив машину около дома, Макс подошёл к железным воротам, которые наверняка не отворяли с тех самых пор, как он был ребёнком, и, сняв ржавый замок, с силой рванул их на себя. С трудом, но они всё же поддались и с многолетним скрипом разъехались в разные стороны.
Макс въехал на машине в просторный двор и, закрыв за собой ворота, огляделся. Высокий забор надежно скрывал его от соседей. Убедившись, что никто его не видит, Макс подошёл к машине и, открыв дверцу, аккуратно достал Тасю с заднего сиденья. Внеся её в дом, положил на свою кровать и облегчённо вздохнул.
Его никто не увидел, а значит, завтра с утра сюда не явятся репортёры или того хуже – озверевшие фанатики, преследующие нечистую силу.
Внимание привлёк серый мешочек, привязанный чёрной верёвкой к талии Таси. Сняв его, Макс покрутил мешочек в руках, разглядывая символы, украшавшие ткань, и убрал всё в комод. Он не привык копаться в чужих вещах, да и мысли сейчас были о другом.
Поставил кипятиться чайник и сходил к машине. Отыскал там чемоданчик с медикаментами, послав слова благодарности своей секретарше, которой недавно поручил обновить аптечку, так как самому ему было некогда. Карина подошла к этой миссии довольно серьёзно – помимо указанных медикаментов, накупила и напихала всё то, что, по её мнению, может понадобиться в самый неподходящий момент.
Вернувшись в дом, Макс в первую очередь измерил у Таси температуру и, не обрадовавшись результату, попытался придумать, как напоить её жаропонижающим.
Разведя антибиотики в стакане тёплой воды, Макс попытался привести Тасю в чувства и похлопал её по щекам. Она не реагировала, и он подумал, что придётся поить её лекарством через трубочку, но тут Тася застонала и слегка приоткрыла глаза.
– Принцесса, ты должна выпить это. – Макс поднёс стакан с лекарством к её губам. – Ты слышишь меня, Тася?
– Макс… – хрипя, она попыталась что-то сказать, но из-за пересохшего горла зашлась в приступе кашля.
Подождав, пока кашель пройдёт, Макс всё же сумел заставить Тасю выпить всё лекарство и аккуратно положил её на подушку.
– Макс, хвост… Сожги его, понял? Сожги хвост, что бы ни случилось… – с трудом закончив говорить, Тася закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Сжечь хвост? Ты о чём, Тася? – но ответом ему было её молчание, свидетельствующее о том, что Тася опять без сознания.
Макс сидел и растерянно смотрел на неё. Как он мог сжечь её хвост? Может, у неё какая-нибудь там линька? Ну, как у кошек или собак? Или, раз она почти змея, сейчас она скинет свою кожу, а взамен старой у неё появится новая? Этот вариант казался ему более правдоподобным, и Макс вспомнил русские народные сказки. Если кто-то из героев скидывал кожу – например, лягушачью, – то другой герой быстренько сжигал её в печи. Оставалось надеяться, что ему не придётся идти потом за тридевять земель, чтобы отбить Тасю у какого-нибудь там Кощея Бессмертного.
Усмехнувшись, Макс укорил себя, что подобные шутки сейчас неуместны и, налив в чашку тёплой воды, добавил туда немного уксуса. Взял салфетку и принялся аккуратно обтирать Тасе тело, пытаясь сбить температуру. Через четверть часа его старания были вознаграждены, и температура начала спадать, а Тася стала потеть.
Облегчённо вздохнув и порадовавшись результату, Макс наконец-то вышел во двор и закурил.
Однако радость его была преждевременной.
Ночью температура у Таси поднялась с новой силой, и никакие старания Макса не могли её сбить. Трясущимися руками он обтирал её тело, заставлял много пить, но всё было безрезультатно. Тася горела так, будто её поджаривали на костре инквизиции. После трёхчасового беспамятства у неё начались галлюцинации. Она то говорила с кем-то на непонятном языке, то просила прощения у отца с матерью, то молила о пощаде за нарушенный ею закон. Но потом она звала Макса...
Её хвост трескался всё сильнее, на нём уже не осталось живого места. Макс обрабатывал его перекисью водорода и обматывал чистыми тряпками, не понимая, что же всё-таки происходит. Пару раз приходила в голову мысль обратиться за помощью к докторам, но Макс тут же её отгонял, зная, что не стоит этого делать. Так продолжалось два долгих дня.
Утром третьего дня температура наконец-то начала стремительно падать, и Тася погрузилась в глубокий сон. Макс в очередной раз обтёр её тело мокрой тряпкой и аккуратно размотал бинты на хвосте. Осматривая его, пытался понять, что происходит. Хвост как будто весь иссох. Некогда блестящая чёрная чешуя превратилась в серую корку и местами просто отслаивалась.
Тася сонно зашевелилась, и хвост забугрился. Кожа треснула и порвалась, обнажая белоснежную ногу.
Не веря глазам, Макс аккуратно высвободил её ногу из-под высохшей кожи и, держа на весу, убедился, что это не галлюцинации его уставшего мозга.
Проведя рукой по коже Таси, Макс громко рассмеялся. Чёрт! Это ноги! Самые настоящие ноги! Пусть это будет нереально! Пусть это будет колдовство! Мутация! Да хрен знает что! Но у неё есть ноги! А значит, он не чокнутый извращенец, исходивший страстью к змее! И у них есть шанс на будущее!
– Не думаю, что это хорошая идея. Местные жители не поймут твоего гостеприимства к нечисти, – рассмеялась она.
– Тась, ты не нечисть. Ты будешь чище многих людей, поверь мне. Я встречал немало таких, которые переплюнули бы даже самого мерзкого чёрта. – Он взял её за подбородок и заставил посмотреть на себя: – Ты поняла меня, Тася?
– Да.
Она поняла и верила ему. Хвост пронзили новые приступы боли, на этот раз сильнее предыдущих.
Тася попросила Макса открыть окна и вдохнула свежего воздуха.
– Может, вернёмся на берег? Мне там как-то уютнее…
– Поехали, – кивнул Макс, – без разницы, куда ехать, главное – с тобой.
Вернувшись на берег, Макс помог Тасе выбраться из машины и усадил её на одеяло. Оставил одну дверь автомобиля открытой и тихонько включил музыку.
– Ты сегодня устроил мне незабываемый вечер, Макс. Это так приятно.
Он сел рядом с ней и налил вина. Сделал глоток и, спустив с плеча Таси край своей футболки, прижался поцелуем.
– Я просто хотел побыть с тобой, Тась. Меня к тебе тянет.
От его поцелуев вдоль её позвоночника побежали сотни мурашек.
– Перестань, Макс. У нас ничего не получится. Чисто физически это невозможно…
– Ну поцеловать-то тебя я могу, ведь так? – усмехнулся он ей в плечо и слегка прикусил кожу.
– Ай, ты кусаешься! – засмеялась она и попыталась его оттолкнуть.
– Нет уж, не вырвешься! – Макс подмял её под себя и впился поцелуем в губы. Ощущая её вкус вперемешку со вкусом вина, Макс терял голову, падая в пропасть. Сняв с неё футболку, откинул с белоснежной груди мешавшие ему волосы и обвёл языком вокруг соска, в то же время лаская другой сосок пальцами. Вдыхая её запах, он не мог оставить её грудь, дурея от охватившего его возбуждения. Мгновение – и его нежные поцелуи наполнились жадностью и стали более грубыми. Руки Макса мяли её груди, заставляя Тасю извиваться под ним всем телом. Прижав Тасю к себе, он потёрся об неё бёдрами и, оставив грудь в покое, стал целовать шею и подбородок, прикусывая кожу зубами.
– Макс... – коснулся его слуха шёпот Таси, заставляя прийти в себя и оторваться от неё.
– Я хочу тебя, Тась. Чёрт, да у меня все яйца свело от возбуждения, – прижался он своим лбом к её и закрыл глаза, пытаясь успокоиться.
Почувствовал, как руки Таси коснулись его голого живота и спустились ниже.
Перехватив её руку на полпути, Макс открыл глаза и встретился с ней взглядом.
– Отпусти мою руку, Макс. А иначе у тебя всё будет болеть из-за напряжения.
– Это будет нечестно, принцесса, по отношению к тебе, – хрипло прошептал он.
– Я думаю, ты расссчитаешьсся... Уверена в этом...
Из-за возбуждения в её голосе снова стало проскальзывать шипение, но Тася не придала этому значения. Макс убрал свою руку и сжал зубы, терпя сладкую пытку, когда ладонь Таси скользнула ему в шорты и обхватила его набухший член.
Наслаждение сродни боли нахлынуло на него гигантской волной, едва только Тася провела своей мягкой ладошкой вверх-вниз по его плоти.
Макс закрыл глаза, когда понял, что долго не выдержит эту пытку и покажется перед ней зелёным юнцом буквально через минуту. Но все мысли об этом отошли на второй план, как только Тася сильнее сжала его плоть и задвигала резче рукой. Его дыхание участилось и, почувствовав приближение финала, Макс потянул Тасю за волосы, заставляя отклонить голову назад, прижался носом к шее водяницы, вдыхая её запах с каждой пульсацией своего члена. Он излился ей в руку, содрогаясь всем телом от сильного оргазма.
– Извини, принцесса. Я, кажется, обещал просто поцеловать.
Подняв голову, Макс посмотрел на Тасю и нежно убрал прядь волос, упавшую ей на лицо.
Улыбнувшись ему, Тася пожала плечами.
– Думаю, мужчины всегда сначала так говорят. Я хотела тоже сделать тебе приятное, как делаешь мне ты, когда ласкаешь.
– Ты сделала мне намного приятнее, принцесса.
Он посмотрел на свои ноги, которые она оплела хвостом.
– Тась?
– Мм?
– Ты самая классная водяница из всех, кого я встречал!
– А ты встречал так много водяниц? – пошутила она.
– Пока только одну. Но это не меняет дела. Уверен, что таких, как ты, больше нет.
Очарование момента испортила судорога, прошедшая по телу Таси и сбившая ей дыхание.
– В чём дело, принцесса? – напряжённо спросил Макс и посмотрел на её хвост, который затрясся – будто в конвульсиях.
– Всё нормально. Просто скоро рассвет, и я устала. Кажется, мне пора возвращаться в воду.
Макс смотрел, как его водяница скрывается в воде, и его не покидало беспокойство. Он видел, что Тася с трудом передвигалась, и не мог понять, что с ней произошло.
Собрав с одеяла посуду и выкинув остатки ужина под дерево, Макс скинул всё в багажник и ещё раз посмотрел на воду. Тася больше не появлялась, и он пообещал себе, что приедет сюда завтра утром и потребует у неё объяснений, что же всё-таки с ней случилось.
Глава 5.
Тася лежала на своём матраце, и ей казалось, что она заживо сгорает. Или замерзает. И опять сгорает. С трудом подняла голову и посмотрела на свой хвост.
Она почти перестала чувствовать его из-за постоянной боли и, увидев, что хвост покрыт кровоточащими ранами, не удивилась.
Вот оно, её наказание за плотское желание, которое она испытывала к человеку.
Желудок скрутило в тугой узел, и через минуту её начало непрерывно тошнить. Захлебываясь своей рвотой, Тася извивалась всем телом, содрогаясь от агонизирующей боли, беспощадно терзавшей тело. Когда приступы тошноты прекратились и стало немного легче, Тася мутным взглядом обвела пещеру, служившую ей убежищем много лет.
Ей нужно выбраться отсюда как можно скорее, пока она не впала в состояние стазиса. Если она его переживет, то покинуть потом пещеру будет невозможно. Она не сумеет выплыть и просто захлебнётся под водой.
С трудом она доползла до сундука и, открыв его, нашла небольшой старый мешочек, перевязанный чёрной верёвкой. Привязав мешочек к своей талии, в последний раз оглядела пещеру и, нырнув в воду, поплыла по тоннелю к реке. Оказавшись наконец в реке, Тася вынырнула и постаралась рассмотреть обстановку на берегу.
Кроме пары лисят, там больше никого не было, и Тася поплыла туда, где высокий берег прятали от внешнего мира густые кусты и ветвистые деревья.
Доплыв до берега, она наполовину выползла из воды и, напрягаясь из последних сил, заползла на каменистую поверхность, после чего упала прямо под свисающие к земле ветви деревьев. Дотронувшись до мешка на талии, Тася убедилась, что он не потерялся, и с мыслью, что нужно собрать хвост кольцами, потеряла сознание.
***
Макс резко открыл глаза и посмотрел на часы. Одиннадцать утра. Кажется, он проспал дольше, чем планировал, из-за того, что по возвращению домой долго ворочался и не мог уснуть, так как его не покидали мысли о Тасе.
Тася... Она впивалась в его мысли намертво, заставляя то и дело думать о ней. При воспоминании о том, какой податливой и мягкой она была для него этой ночью, член Макса снова стал твёрдым. И пусть она наполовину змея, пусть он является долбанным извращенцем, но она возбуждала его, как ни одна женщина раньше, и он не был готов отпустить её. Даже если чисто физически они несовместимы, то в духовном смысле он чувствовал родную душу.
Встав с постели, Макс быстро умылся и, выпив стакан апельсинового сока, сел в машину и поехал на их с Тасей берег.
Он больше не думал ни о работе, ни о том, что ему будет нужно возвращаться обратно в город. Ничего не имело значения, кроме того, что он хочет ежечасно видеть рядом с собой околдовавшую его водяницу.
Приехав на берег и остановив машину на привычном месте, Макс вышел и огляделся вокруг. На берегу не было ни души. Как обычно чирикали птицы, повсюду слышалось стрекотание кузнечиков.
Выждав какое-то время, Макс походил по берегу. Обычно Тася сама появлялась. Чувствовала ли его присутствие на каком-то подсознательном уровне, или просто видела издалека, но она приплывала.
– Тасяя! – крикнул Макс в сторону реки и, подойдя к машине, посигналил.
Ответом ему была всё та же тишина.
Приказав себе не поддаваться разочарованию, Макс ещё раз обвёл берег пристальным взглядом. Ничего необычного, всё как всегда. Только... Стоп! Немного поодаль, где берег был более обрывистый и поросший высокой травой и кустарником, свисая с берега и качаясь от течения, лежала, не шевелясь, знакомая чёрная змея! Точнее, не сама змея, а лишь длинный хвост, украшенный узорами.
С трудом пробравшись к ней через колючие кусты и кочки и убедившись, что это всё же его водяница, Макс сел возле Таси и осмотрел её. Бледные щёки покрывал нездоровый румянец, и, потрогав лоб, Макс убедился, что у неё сильный жар. Откинув длинные спутавшиеся волосы, осмотрел на наличие поверхностных повреждений верхнюю часть её тела. Таковых не обнаружилось. Макс принялся рассматривать хвост. Едва он опустил взгляд, холодный озноб прошёлся вдоль его тела. Хвост был весь усыпан глубокими рваными ранами, из них сочилась алая кровь.
Аккуратно достав весь её хвост из воды, Макс обнаружил такие повреждения по всему Тасиному хвосту.
Резкий вдох заставил его обернуться, и Макс увидел, как глаза Таси открылись, и она посмотрела на него мутным взглядом, не узнавая. Приоткрыв губы, Тася что-то прошипела на незнакомом языке и, изогнувшись, громко застонала. Судорога боли прошлась по её телу, заставив снова потерять сознание.
Не медля больше ни секунды, Макс аккуратно поднял Тасю на руки и понёс к машине, стараясь ступать осторожно и не слишком травмировать её длинный хвост, тянувшийся по земле.
Макс устроил Тасю на заднем сиденье машины, осторожно расположив ее хвост, сел за руль и рванул в деревню. Он не поехал в местный пункт оказания медицинской помощи, а сразу повернул в сторону дома. Макс знал, что едва он переступит порог лечебного заведения с Тасей на руках, на следующий день о ней будет знать весь мир, и её жизнь, если удастся её сохранить, превратится в кошмар. Он сам постарается помочь ей, используя свои скудные познания в медицине, а если ему это не удастся... Макс постарался отогнать от себя эти мысли.
Остановив машину около дома, Макс подошёл к железным воротам, которые наверняка не отворяли с тех самых пор, как он был ребёнком, и, сняв ржавый замок, с силой рванул их на себя. С трудом, но они всё же поддались и с многолетним скрипом разъехались в разные стороны.
Макс въехал на машине в просторный двор и, закрыв за собой ворота, огляделся. Высокий забор надежно скрывал его от соседей. Убедившись, что никто его не видит, Макс подошёл к машине и, открыв дверцу, аккуратно достал Тасю с заднего сиденья. Внеся её в дом, положил на свою кровать и облегчённо вздохнул.
Его никто не увидел, а значит, завтра с утра сюда не явятся репортёры или того хуже – озверевшие фанатики, преследующие нечистую силу.
Внимание привлёк серый мешочек, привязанный чёрной верёвкой к талии Таси. Сняв его, Макс покрутил мешочек в руках, разглядывая символы, украшавшие ткань, и убрал всё в комод. Он не привык копаться в чужих вещах, да и мысли сейчас были о другом.
Поставил кипятиться чайник и сходил к машине. Отыскал там чемоданчик с медикаментами, послав слова благодарности своей секретарше, которой недавно поручил обновить аптечку, так как самому ему было некогда. Карина подошла к этой миссии довольно серьёзно – помимо указанных медикаментов, накупила и напихала всё то, что, по её мнению, может понадобиться в самый неподходящий момент.
Вернувшись в дом, Макс в первую очередь измерил у Таси температуру и, не обрадовавшись результату, попытался придумать, как напоить её жаропонижающим.
Разведя антибиотики в стакане тёплой воды, Макс попытался привести Тасю в чувства и похлопал её по щекам. Она не реагировала, и он подумал, что придётся поить её лекарством через трубочку, но тут Тася застонала и слегка приоткрыла глаза.
– Принцесса, ты должна выпить это. – Макс поднёс стакан с лекарством к её губам. – Ты слышишь меня, Тася?
– Макс… – хрипя, она попыталась что-то сказать, но из-за пересохшего горла зашлась в приступе кашля.
Подождав, пока кашель пройдёт, Макс всё же сумел заставить Тасю выпить всё лекарство и аккуратно положил её на подушку.
– Макс, хвост… Сожги его, понял? Сожги хвост, что бы ни случилось… – с трудом закончив говорить, Тася закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Сжечь хвост? Ты о чём, Тася? – но ответом ему было её молчание, свидетельствующее о том, что Тася опять без сознания.
Макс сидел и растерянно смотрел на неё. Как он мог сжечь её хвост? Может, у неё какая-нибудь там линька? Ну, как у кошек или собак? Или, раз она почти змея, сейчас она скинет свою кожу, а взамен старой у неё появится новая? Этот вариант казался ему более правдоподобным, и Макс вспомнил русские народные сказки. Если кто-то из героев скидывал кожу – например, лягушачью, – то другой герой быстренько сжигал её в печи. Оставалось надеяться, что ему не придётся идти потом за тридевять земель, чтобы отбить Тасю у какого-нибудь там Кощея Бессмертного.
Усмехнувшись, Макс укорил себя, что подобные шутки сейчас неуместны и, налив в чашку тёплой воды, добавил туда немного уксуса. Взял салфетку и принялся аккуратно обтирать Тасе тело, пытаясь сбить температуру. Через четверть часа его старания были вознаграждены, и температура начала спадать, а Тася стала потеть.
Облегчённо вздохнув и порадовавшись результату, Макс наконец-то вышел во двор и закурил.
Глава 6.
Однако радость его была преждевременной.
Ночью температура у Таси поднялась с новой силой, и никакие старания Макса не могли её сбить. Трясущимися руками он обтирал её тело, заставлял много пить, но всё было безрезультатно. Тася горела так, будто её поджаривали на костре инквизиции. После трёхчасового беспамятства у неё начались галлюцинации. Она то говорила с кем-то на непонятном языке, то просила прощения у отца с матерью, то молила о пощаде за нарушенный ею закон. Но потом она звала Макса...
Её хвост трескался всё сильнее, на нём уже не осталось живого места. Макс обрабатывал его перекисью водорода и обматывал чистыми тряпками, не понимая, что же всё-таки происходит. Пару раз приходила в голову мысль обратиться за помощью к докторам, но Макс тут же её отгонял, зная, что не стоит этого делать. Так продолжалось два долгих дня.
Утром третьего дня температура наконец-то начала стремительно падать, и Тася погрузилась в глубокий сон. Макс в очередной раз обтёр её тело мокрой тряпкой и аккуратно размотал бинты на хвосте. Осматривая его, пытался понять, что происходит. Хвост как будто весь иссох. Некогда блестящая чёрная чешуя превратилась в серую корку и местами просто отслаивалась.
Тася сонно зашевелилась, и хвост забугрился. Кожа треснула и порвалась, обнажая белоснежную ногу.
Не веря глазам, Макс аккуратно высвободил её ногу из-под высохшей кожи и, держа на весу, убедился, что это не галлюцинации его уставшего мозга.
Проведя рукой по коже Таси, Макс громко рассмеялся. Чёрт! Это ноги! Самые настоящие ноги! Пусть это будет нереально! Пусть это будет колдовство! Мутация! Да хрен знает что! Но у неё есть ноги! А значит, он не чокнутый извращенец, исходивший страстью к змее! И у них есть шанс на будущее!
