В голове сама собой родилась притча.
…Жила-была девушка. Она решила, что никогда не будет удобной — ни для мужчин, ни для семьи. Её не закрыть дома от работы и всего мира, не запретить высказываться, не упрекнуть и не связать обязательствами, не вогнать в моральные долги. Она явно не удобная — носится целый день, решает дела, получает второе, третье, десятое образование, тренирует удары в спортзале — такую не проведёшь, такой слова против не скажешь.
А потом в её жизни появились мужчины. Страшно ей было довериться, рисковать свободой. Всем видом показывала, что она гордая и её бдительность не усыпить красивыми словами и жестами. Но только в душе у неё было пусто и холодно, так хотелось в объятия, которые греют и оберегают, но боялась она, что потеряет в них себя, а там, гляди, и стала удобной.
Шли годы, и внезапно её осенило. Мужчинам на неё не нужно тратить время, она не требует внимания — она всегда где-то занята. Она не истерит, не капризничает, не плачет — она же разумная и сильная, можно все и рационально решить, за столом переговоров. Она не просит подарков — зарабатывает она достойно, может купить себе и цветы, и чизкейки, и сапожки. Даже квартиру может купить и машину — не напрягать же мужчину, неудобно как-то, ещё потом должна ему будет. Но каждый раз, когда она видела, как балуют других женщин, идут на все, чтобы завоевать их внимание, внутри неё что-то ломалось. Она не понимала этих женщин — будто они говорили на иностранном языке (и не на одном из трех, на которых говорит она). А мужчины рядом с ней жили припеваюче, обращали на неё внимание раз в неделю, на себя обязательств не брали и её ни к чему не обязывали (как она и хотела раньше).
И тогда девушка осознала. Она — удобная.
Она поняла, что не быть удобной — не значит быть внешне сильной. Не быть удобной, значит, признавать и озвучивать свои границы, желания, мнение, уважать себя и не допускать до своего круга общения тех, кто тебя не уважает. Значит признавать слабости, желание поддержки и заботы, право на отдых, принятие, хорошее отношение просто потому, что ты существуешь, а не потому, что ты спокойная, умная, красивая, всегда на позитиве и что-либо ещё.
Быть неудобной, быть живой – значит признавать свои потребности и слабости, говорить о них без страха – ведь именно в уязвимости рождается сила и близость. А чтобы признавать свои потребности, нужно их слышать: перестать угождать всем вокруг и обернуть взор к себе, услышать тонкую песнь своей души и принять её.
Получится ли это сделать у моей души, раненной страхом и бесплотными надеждами?
Я постараюсь. А пока пора написать новый пост о психологии в блоге – осветить тему избегания отношений. То, что казалось мне понятным и очевидным, может стать настоящим открытием для кого-то другого – неизвестного мне читателя блога, который в моих строках внезапно увидит себя в новом свете.
Такой вот парадокс: всё понимаю, других просвещаю, а себе всё никак не могу помочь.
— Лео, кто это?
Я прошла вглубь комнаты, отчётливо ощущая, как громко стучат мои каблуки по голубому кафелю. Синий свет освещал небольшую комнату, проникая сквозь панорамные окна, за которыми раскинулся опутанный светом фонарей мегаполис.
— Это – моя мама, — Лео улыбнулся и погладил по плечу худощавую женщину со светлыми волосами и тёплой улыбкой, отражавшейся и в её сощуренных глазах.
— Здравствуйте, — протянула я ей руку и тепло пожала её узкую ладонь.
— Здравствуйте, — кивнула она мне.
И повернулась к Лео:
— Сынок, кто это? Это твоя новая невеста? Хорошая, мне нравится!
Я застыла в изумлении, приоткрыв рот. Затем нашла в себе силы обратиться к Лео:
— Лео, но ты же женат!
— Мама легко к этому относится. Я уже был женат однажды, теперь второй раз, третий… Она привыкла. И считает, что ты походишь мне больше.
Я расправила плечи и вновь оглядела мать Лео, но уже более тепло и без тени недоумения в глазах.
— Я рада, что вы принимаете меня, — я сдержанно поклонилась ей – той, что сопровождала Лео с первых дней и по сей день.
Несмотря на нашу с Лео разницу в десять лет, наши родители были примерно одного возраста.
— Вы уже записались на просмотр квартиры? Это дом класса люкс, здесь очень красиво, — продолжила она лёгким и беззаботным тоном, порхая по комнате и перекладывая вещи.
Внезапно со второго этажа донёсся громкий голос:
— Лев! Кира! Поднимайтесь, риэлтор пришёл.
Мы стремглав помчались по лестнице, поднялись на второй этаж, вошли в просторную квартиру и с удивлением осмотрели её. Я тут же подбежала к панорамному окну на всю стену, с придыханием обозревая раскинувшиеся далеко внизу золотые сети вечерней Москвы.
…Я проснулась, но долго не могла заставить себя разлепить глаза. Какой сладкий и реалистичный сон! Вот бы вещий!
Наконец, я открыла глаза и посмотрела на экран телефона. Восемь утра. Восьмое сентября. Сегодня мой день рождения! Как же быстро пролетел год с той самой даты. Чем старше становишься, тем быстрее бежит время и меняются обстоятельства жизни.
Я встала у зеркала, довольно оглаживая руками длинную белую атласную юбку, тонкую бледно-розовую блузку с воланами и поправляя волнистую прядь волос. Сегодня всё должно быть по-другому. Тот, чью любовь я загадала год назад, придёт меня поздравить при всех. Обязательно придёт.
Вчера вечером я намекнула Лео, что накрою в своём кабинете на стол, и пригласила заглянуть вместе с коллегами. Не стоило этого делать, нужно было молчать на эту тему – он прекрасно знает, что у меня праздник, и то, пришёл бы он по своей инициативе, стало бы показателем. Но я испугалась, что этого не случится, боялась разочароваться в этот светлый день.
— Ну, я завтра поеду в университет по делам, а потом куча совещаний, — ответил он мне.
«Вот как», — прошептала я одними губами и ухмыльнулась. Меня уже не удивляло ничего. Ситуация доходила до абсурда – мой самый близкий и важный человек во всём этом чёртовом городе, мой мужчина, не найдёт минуты, чтобы заглянуть к своей девушке в её день рождения. А может, прямо сейчас, сию минуту заявить о расставании? Так сказать, сделать себе подарок.
С каждой его выходкой сил оставалось всё меньше – но я никак не решалась на последний шаг. В этот момент я уже не чувствовала ничего – вероятно, была оглушена. Час спустя он добавил, что, конечно же, заглянет поздравить, но основная часть нашего с ним праздника состоится на выходных.
— Давай, день, не подведи, — прошептала я сама себе в зеркало, настраивая себя на самое лучшее. Со мной рядом будут коллеги, друзья, позвонят родители из Новосибирска, и, если Лео так и не придёт, я это переживу.
Конечно же, это ложь. Я тут же сломаюсь. Сколь разочарованной и усталой я бы ни была, я продолжала его любить.
Через пару часов приятные хлопоты захватили меня, и я накрывала на стол в кабинете, нарезая хлеб, сыр, овощи и разрезая на кусочки воздушный белый торт. Возвращаясь с вымытыми ножами в руках из уборной по коридору, я мельком увидела его в просвете двери. Как всегда, прекрасен – всё тот же серый пиджак и красный галстук, какой любила носить и я в годы студенчества. Стараясь не выдать себя, я юркнула в кабинет и принялась беспокойно мерить шагами тесное пространство между столом и шкафом.
Через пару минут дверь открылась, и вошёл Лео. Я скользнула взглядом по нему и постаралась скрыть едва пробудившееся разочарование. К любимой девушке на день рождения, и без цветов или даже какого-то маленького презента?
— А я слышал, тут наливают? – весело потёр он ладони, и на глазах у коллег схватил меня в объятия – лихорадочные, импульсивные, неловкие, совсем не такие, какие дарил он мне наедине или в его первом порыве в метро тогда, в феврале. – С праздником тебя! Расти большой и толстой!
Я рассмеялась и прижалась к нему всем телом – было уже всё равно на взгляды коллег, да и они, и так, всё уже знали.
— Проходи, бери бутерброд. Тебе стоит подкрепиться перед поездкой в университет. Будешь сок?
— В смысле сок? Есть что покрепче? – деланно возмутился он, уминая бутерброд с красной рыбой.
— Сегодня, к сожалению, нет, — улыбнулась я, склонив голову.
Снова слишком откровенно смотрю на него влюблёнными глазами – но не умею по-другому. Даже после всех случаев, когда она ранил и разочаровывал меня снова и снова. Может, он тоже волшебник, который заставляет меня в своём присутствии забыть о всём плохом, чтобы было между нами?
Прошли наши пару минут, и он убежал на мероприятие. Я растерянно посмотрела на стол, бездумно передвинула туда-сюда тарелки, налила себе цитрусовый сок и села на место, пытаясь поймать рабочее настроение. Вот и весь праздник пролетел за две минуты. А всё-таки, оглядываясь назад, ровно год назад я лишь только загадала у вселенной для себя Лео, а сегодня он уже поздравил меня лично. Скорее бы выходные, когда мы можем провести время вдвоём!
В кабинет вошла делегация коллег с букетом роскошных розовых роз и… подписанным приказом о моём повышении.
— Вот это сюрприз! – встрепенулась и радостно взвизгнула я, тепло обнимая каждого, кто стал мне по-своему дорог за этот год в Петербурге и в айти-компании.
Я долго и упорно работала, чтобы получить повышение. Наверное, стоит опустить тот момент, что Лео так и не провёл с моим начальством обещанный весной разговор о моём повышении. Это сделала я сама, спустя три месяца ожидания сдавшись и спросив у Евы Швайн, что я могу сделать, чтобы заслужить повышение. Вопросы карьеры находились под моим контролем: ум, помноженный на старания и интуицию. А вот личная жизнь увлекала меня бурным потоком, сносила с ног, неся в неизвестном направлении. Баланс вселенной, ничего не скажешь!
Когда поздравления закончились, и наш кабинет вновь вернулся в рабочий режим, я опустилась на своё кресло, задумчиво сжимая приказ о повышении, словно пытаясь прожечь его взглядом, увидеть за печатными буквами скрытый смысл – ответ на то, как жить дальше. Может, это и есть мой дом? Петербург, компания, где я уже обрела авторитет, любимые коллеги, Ева Швайн, и, конечно же, Лео. Ещё немного – и я займу руководящую должность, буду жить припеваючи.
Но нет. Это словно морок. Не бывать этому.
Меня не покидала идея о переезде в Москву как о шансе на лучшую жизнь — оставить бы это всё позади и улететь далеко-далеко…
Я отложила в сторону слегка измятый листок с приказом о повышении и открыла чат с Лео.
— Что накрывать на стол в субботу? Есть предпочтения? – написала я ему, откинувшись в кожаном кресле и предвкушая приятный вечер.
— Ну, ты крепкое не бери, винца хватит.
Я поражённо застыла, хлопая глазами и глядя на экран. Внутри поднялась буря возмущения и смешалась с растерянностью. Это ещё что значит?
Я считала, что мужчина, тем более такого статуса, как он, не поощрит, чтобы его девушка накрывала на стол сама. Иначе это не девушка, а собутыльник. И могла бы я подумать, что понимать тонкости отношений и этикета – не в его характере, но ещё тогда, в апреле, когда он старался меня впечатлить, он сам привёз вино на новоселье. Сейчас же выгоднее было притвориться глупым. «Когда я успела его так разбаловать, что он ни во что меня не ставит?», — подумала я, опустив плечи.
— Ты что-нибудь будешь брать? – осторожно закинула я удочку.
— Не, одной бутылки будет достаточно. Я думал, ты возьмёшь.
— Ок, — отрезала я и в гневе отвернулась к окну.
От моего тяжёлого взгляда тут же отвалился и с легким хрустом упал на подоконник лиловый цветок орхидеи.
— Я хотел тортик взять, ты же не против? – вкрадчиво спросил он.
— Бери, конечно. Спасибо!
Полдня я ходила сама не своя, хмуря брови и пытаясь сосредоточиться на работе. «Почему нужно вести себя так именно в важный для меня день? Почему?», — бесконечно крутила я в голове. Если я пойду у него на поводу и куплю это чёртово вино сама, то потеряю к себе и к нему всякое уважение, и ни о каком приятном вечере речи быть не может. Если же я прямым текстом попрошу его купить вино, это будет выглядеть как попрошайничество. Когда же ситуация не отпустила к концу рабочего дня, я выдохнула и решила дипломатично решить язвящее в душе противоречие.
— Ты правда такой или делаешь вид, что ты не понимаешь? Мне было бы приятнее, если бы ты сам принёс к столу вино. В знак ухаживания за дамой. И это я еще не говорю об отсутствии подарка! Скидываются только дружбаны и собутыльники, а я не похожа ни на одного из них! Мне не трудно купить себе вино, цветы и подарок самостоятельно. Но ты зачем тогда мне? – сама от себя не ожидая таких эмоций, я накричала на него, когда мы встретились после работы у проходной.
— Ок, я куплю. Но ты же сама сказала, что пойдёшь в магазин! — он слегка отшатнулся от меня, изогнув бровь в недоумении.
Лео продолжал делать вид, что не понимает, о чём речь, даже когда я сказала ему прямо. Сама удивляюсь, как только у меня хватает терпения в отношениях с ним? Как же я раньше не видела, какой он? Но, с другой стороны, мы все в начале отношений пытаемся казаться лучше, чем мы есть на самом деле.
— В апреле ты по-другому понял и в более правильном ключе. Я считаю, что мужчина не должен поощрять, чтобы его девушка накрывала на стол за свой счёт. Но не мне тебе это объяснять. Тебе уже тридцать три года, и ты умудрился быть два раза женатым, так что ты понимаешь нюансы отношений между полами, и тут что-то другое. Впрочем, довольно об этом, ведь мы оба не хотим ссориться. Поступай как тебе нравится.
С неприятным осадком на душе я провела остаток вечера в одинокой квартире и, осушив чашку ромашкового чая, легла спать в предвкушении долгожданного выходного. С какой бы неприглядной стороны для меня ни раскрывался Лео, я по-прежнему ждала встречи с ним, продолжая надеяться, что он чудесным образом изменится, а если нет, то я скоро уеду в Москву – и дело с концом.
Насколько хорошо я разбиралась в психологии, настолько же плохо могла я применить её к самой себе.
Утро субботы постучалось в окно яркими солнечными лучами. В Петербурге началось настоящее бабье лето, позволяя насладиться последними кусочками тепла перед затяжной дождливой осенью. Я встала, потянулась, глядя в окно на панельную стену многоэтажки напротив. Включила в наушниках очередную лекцию по психологии, приготовила незатейливый завтрак и принялась убирать квартиру, заставляя сиять каждый угол.
Последний штрих: поставила на стол два бокала, и теперь колдовала над пастой болоньезе на плите. Томаты, фарш, сыр, базилик… «Ничто не в силах сподвигнуть меня драить квартиру до блеска и готовить сложные блюда, кроме появления любимого мужчины в доме», — усмехнулась я сама себе, и сердце радостно выпрыгивало из груди в предвкушении, несмотря на недавнюю ссору.
Психика имела удивительное свойство вытеснять и отрицать всё плохое, что сделал для меня мужчина, которого я любила. Но всё это до поры до времени.
Когда блюдо было готово и по квартире разнёсся соблазнительный аромат, я свободно выдохнула и теперь могла нанести последние штрихи. Хотелось быть особенно красивой для себя и для Лео, даже в наших домашних посиделках. Я в первый раз надела элегантное платье небесного цвета, подаренное мне матерью и до этого ждавшее своего часа в шкафу. Опустила ноги в чёрные лакированные туфли на высоких каблуках, довольно подойдя к зеркалу.
…Жила-была девушка. Она решила, что никогда не будет удобной — ни для мужчин, ни для семьи. Её не закрыть дома от работы и всего мира, не запретить высказываться, не упрекнуть и не связать обязательствами, не вогнать в моральные долги. Она явно не удобная — носится целый день, решает дела, получает второе, третье, десятое образование, тренирует удары в спортзале — такую не проведёшь, такой слова против не скажешь.
А потом в её жизни появились мужчины. Страшно ей было довериться, рисковать свободой. Всем видом показывала, что она гордая и её бдительность не усыпить красивыми словами и жестами. Но только в душе у неё было пусто и холодно, так хотелось в объятия, которые греют и оберегают, но боялась она, что потеряет в них себя, а там, гляди, и стала удобной.
Шли годы, и внезапно её осенило. Мужчинам на неё не нужно тратить время, она не требует внимания — она всегда где-то занята. Она не истерит, не капризничает, не плачет — она же разумная и сильная, можно все и рационально решить, за столом переговоров. Она не просит подарков — зарабатывает она достойно, может купить себе и цветы, и чизкейки, и сапожки. Даже квартиру может купить и машину — не напрягать же мужчину, неудобно как-то, ещё потом должна ему будет. Но каждый раз, когда она видела, как балуют других женщин, идут на все, чтобы завоевать их внимание, внутри неё что-то ломалось. Она не понимала этих женщин — будто они говорили на иностранном языке (и не на одном из трех, на которых говорит она). А мужчины рядом с ней жили припеваюче, обращали на неё внимание раз в неделю, на себя обязательств не брали и её ни к чему не обязывали (как она и хотела раньше).
И тогда девушка осознала. Она — удобная.
Она поняла, что не быть удобной — не значит быть внешне сильной. Не быть удобной, значит, признавать и озвучивать свои границы, желания, мнение, уважать себя и не допускать до своего круга общения тех, кто тебя не уважает. Значит признавать слабости, желание поддержки и заботы, право на отдых, принятие, хорошее отношение просто потому, что ты существуешь, а не потому, что ты спокойная, умная, красивая, всегда на позитиве и что-либо ещё.
Быть неудобной, быть живой – значит признавать свои потребности и слабости, говорить о них без страха – ведь именно в уязвимости рождается сила и близость. А чтобы признавать свои потребности, нужно их слышать: перестать угождать всем вокруг и обернуть взор к себе, услышать тонкую песнь своей души и принять её.
Получится ли это сделать у моей души, раненной страхом и бесплотными надеждами?
Я постараюсь. А пока пора написать новый пост о психологии в блоге – осветить тему избегания отношений. То, что казалось мне понятным и очевидным, может стать настоящим открытием для кого-то другого – неизвестного мне читателя блога, который в моих строках внезапно увидит себя в новом свете.
Такой вот парадокс: всё понимаю, других просвещаю, а себе всё никак не могу помочь.
***
— Лео, кто это?
Я прошла вглубь комнаты, отчётливо ощущая, как громко стучат мои каблуки по голубому кафелю. Синий свет освещал небольшую комнату, проникая сквозь панорамные окна, за которыми раскинулся опутанный светом фонарей мегаполис.
— Это – моя мама, — Лео улыбнулся и погладил по плечу худощавую женщину со светлыми волосами и тёплой улыбкой, отражавшейся и в её сощуренных глазах.
— Здравствуйте, — протянула я ей руку и тепло пожала её узкую ладонь.
— Здравствуйте, — кивнула она мне.
И повернулась к Лео:
— Сынок, кто это? Это твоя новая невеста? Хорошая, мне нравится!
Я застыла в изумлении, приоткрыв рот. Затем нашла в себе силы обратиться к Лео:
— Лео, но ты же женат!
— Мама легко к этому относится. Я уже был женат однажды, теперь второй раз, третий… Она привыкла. И считает, что ты походишь мне больше.
Я расправила плечи и вновь оглядела мать Лео, но уже более тепло и без тени недоумения в глазах.
— Я рада, что вы принимаете меня, — я сдержанно поклонилась ей – той, что сопровождала Лео с первых дней и по сей день.
Несмотря на нашу с Лео разницу в десять лет, наши родители были примерно одного возраста.
— Вы уже записались на просмотр квартиры? Это дом класса люкс, здесь очень красиво, — продолжила она лёгким и беззаботным тоном, порхая по комнате и перекладывая вещи.
Внезапно со второго этажа донёсся громкий голос:
— Лев! Кира! Поднимайтесь, риэлтор пришёл.
Мы стремглав помчались по лестнице, поднялись на второй этаж, вошли в просторную квартиру и с удивлением осмотрели её. Я тут же подбежала к панорамному окну на всю стену, с придыханием обозревая раскинувшиеся далеко внизу золотые сети вечерней Москвы.
…Я проснулась, но долго не могла заставить себя разлепить глаза. Какой сладкий и реалистичный сон! Вот бы вещий!
Наконец, я открыла глаза и посмотрела на экран телефона. Восемь утра. Восьмое сентября. Сегодня мой день рождения! Как же быстро пролетел год с той самой даты. Чем старше становишься, тем быстрее бежит время и меняются обстоятельства жизни.
Я встала у зеркала, довольно оглаживая руками длинную белую атласную юбку, тонкую бледно-розовую блузку с воланами и поправляя волнистую прядь волос. Сегодня всё должно быть по-другому. Тот, чью любовь я загадала год назад, придёт меня поздравить при всех. Обязательно придёт.
Вчера вечером я намекнула Лео, что накрою в своём кабинете на стол, и пригласила заглянуть вместе с коллегами. Не стоило этого делать, нужно было молчать на эту тему – он прекрасно знает, что у меня праздник, и то, пришёл бы он по своей инициативе, стало бы показателем. Но я испугалась, что этого не случится, боялась разочароваться в этот светлый день.
— Ну, я завтра поеду в университет по делам, а потом куча совещаний, — ответил он мне.
«Вот как», — прошептала я одними губами и ухмыльнулась. Меня уже не удивляло ничего. Ситуация доходила до абсурда – мой самый близкий и важный человек во всём этом чёртовом городе, мой мужчина, не найдёт минуты, чтобы заглянуть к своей девушке в её день рождения. А может, прямо сейчас, сию минуту заявить о расставании? Так сказать, сделать себе подарок.
С каждой его выходкой сил оставалось всё меньше – но я никак не решалась на последний шаг. В этот момент я уже не чувствовала ничего – вероятно, была оглушена. Час спустя он добавил, что, конечно же, заглянет поздравить, но основная часть нашего с ним праздника состоится на выходных.
— Давай, день, не подведи, — прошептала я сама себе в зеркало, настраивая себя на самое лучшее. Со мной рядом будут коллеги, друзья, позвонят родители из Новосибирска, и, если Лео так и не придёт, я это переживу.
Конечно же, это ложь. Я тут же сломаюсь. Сколь разочарованной и усталой я бы ни была, я продолжала его любить.
Через пару часов приятные хлопоты захватили меня, и я накрывала на стол в кабинете, нарезая хлеб, сыр, овощи и разрезая на кусочки воздушный белый торт. Возвращаясь с вымытыми ножами в руках из уборной по коридору, я мельком увидела его в просвете двери. Как всегда, прекрасен – всё тот же серый пиджак и красный галстук, какой любила носить и я в годы студенчества. Стараясь не выдать себя, я юркнула в кабинет и принялась беспокойно мерить шагами тесное пространство между столом и шкафом.
Через пару минут дверь открылась, и вошёл Лео. Я скользнула взглядом по нему и постаралась скрыть едва пробудившееся разочарование. К любимой девушке на день рождения, и без цветов или даже какого-то маленького презента?
— А я слышал, тут наливают? – весело потёр он ладони, и на глазах у коллег схватил меня в объятия – лихорадочные, импульсивные, неловкие, совсем не такие, какие дарил он мне наедине или в его первом порыве в метро тогда, в феврале. – С праздником тебя! Расти большой и толстой!
Я рассмеялась и прижалась к нему всем телом – было уже всё равно на взгляды коллег, да и они, и так, всё уже знали.
— Проходи, бери бутерброд. Тебе стоит подкрепиться перед поездкой в университет. Будешь сок?
— В смысле сок? Есть что покрепче? – деланно возмутился он, уминая бутерброд с красной рыбой.
— Сегодня, к сожалению, нет, — улыбнулась я, склонив голову.
Снова слишком откровенно смотрю на него влюблёнными глазами – но не умею по-другому. Даже после всех случаев, когда она ранил и разочаровывал меня снова и снова. Может, он тоже волшебник, который заставляет меня в своём присутствии забыть о всём плохом, чтобы было между нами?
Прошли наши пару минут, и он убежал на мероприятие. Я растерянно посмотрела на стол, бездумно передвинула туда-сюда тарелки, налила себе цитрусовый сок и села на место, пытаясь поймать рабочее настроение. Вот и весь праздник пролетел за две минуты. А всё-таки, оглядываясь назад, ровно год назад я лишь только загадала у вселенной для себя Лео, а сегодня он уже поздравил меня лично. Скорее бы выходные, когда мы можем провести время вдвоём!
В кабинет вошла делегация коллег с букетом роскошных розовых роз и… подписанным приказом о моём повышении.
— Вот это сюрприз! – встрепенулась и радостно взвизгнула я, тепло обнимая каждого, кто стал мне по-своему дорог за этот год в Петербурге и в айти-компании.
Я долго и упорно работала, чтобы получить повышение. Наверное, стоит опустить тот момент, что Лео так и не провёл с моим начальством обещанный весной разговор о моём повышении. Это сделала я сама, спустя три месяца ожидания сдавшись и спросив у Евы Швайн, что я могу сделать, чтобы заслужить повышение. Вопросы карьеры находились под моим контролем: ум, помноженный на старания и интуицию. А вот личная жизнь увлекала меня бурным потоком, сносила с ног, неся в неизвестном направлении. Баланс вселенной, ничего не скажешь!
Когда поздравления закончились, и наш кабинет вновь вернулся в рабочий режим, я опустилась на своё кресло, задумчиво сжимая приказ о повышении, словно пытаясь прожечь его взглядом, увидеть за печатными буквами скрытый смысл – ответ на то, как жить дальше. Может, это и есть мой дом? Петербург, компания, где я уже обрела авторитет, любимые коллеги, Ева Швайн, и, конечно же, Лео. Ещё немного – и я займу руководящую должность, буду жить припеваючи.
Но нет. Это словно морок. Не бывать этому.
Меня не покидала идея о переезде в Москву как о шансе на лучшую жизнь — оставить бы это всё позади и улететь далеко-далеко…
Я отложила в сторону слегка измятый листок с приказом о повышении и открыла чат с Лео.
— Что накрывать на стол в субботу? Есть предпочтения? – написала я ему, откинувшись в кожаном кресле и предвкушая приятный вечер.
— Ну, ты крепкое не бери, винца хватит.
Я поражённо застыла, хлопая глазами и глядя на экран. Внутри поднялась буря возмущения и смешалась с растерянностью. Это ещё что значит?
Я считала, что мужчина, тем более такого статуса, как он, не поощрит, чтобы его девушка накрывала на стол сама. Иначе это не девушка, а собутыльник. И могла бы я подумать, что понимать тонкости отношений и этикета – не в его характере, но ещё тогда, в апреле, когда он старался меня впечатлить, он сам привёз вино на новоселье. Сейчас же выгоднее было притвориться глупым. «Когда я успела его так разбаловать, что он ни во что меня не ставит?», — подумала я, опустив плечи.
— Ты что-нибудь будешь брать? – осторожно закинула я удочку.
— Не, одной бутылки будет достаточно. Я думал, ты возьмёшь.
— Ок, — отрезала я и в гневе отвернулась к окну.
От моего тяжёлого взгляда тут же отвалился и с легким хрустом упал на подоконник лиловый цветок орхидеи.
— Я хотел тортик взять, ты же не против? – вкрадчиво спросил он.
— Бери, конечно. Спасибо!
Полдня я ходила сама не своя, хмуря брови и пытаясь сосредоточиться на работе. «Почему нужно вести себя так именно в важный для меня день? Почему?», — бесконечно крутила я в голове. Если я пойду у него на поводу и куплю это чёртово вино сама, то потеряю к себе и к нему всякое уважение, и ни о каком приятном вечере речи быть не может. Если же я прямым текстом попрошу его купить вино, это будет выглядеть как попрошайничество. Когда же ситуация не отпустила к концу рабочего дня, я выдохнула и решила дипломатично решить язвящее в душе противоречие.
— Ты правда такой или делаешь вид, что ты не понимаешь? Мне было бы приятнее, если бы ты сам принёс к столу вино. В знак ухаживания за дамой. И это я еще не говорю об отсутствии подарка! Скидываются только дружбаны и собутыльники, а я не похожа ни на одного из них! Мне не трудно купить себе вино, цветы и подарок самостоятельно. Но ты зачем тогда мне? – сама от себя не ожидая таких эмоций, я накричала на него, когда мы встретились после работы у проходной.
— Ок, я куплю. Но ты же сама сказала, что пойдёшь в магазин! — он слегка отшатнулся от меня, изогнув бровь в недоумении.
Лео продолжал делать вид, что не понимает, о чём речь, даже когда я сказала ему прямо. Сама удивляюсь, как только у меня хватает терпения в отношениях с ним? Как же я раньше не видела, какой он? Но, с другой стороны, мы все в начале отношений пытаемся казаться лучше, чем мы есть на самом деле.
— В апреле ты по-другому понял и в более правильном ключе. Я считаю, что мужчина не должен поощрять, чтобы его девушка накрывала на стол за свой счёт. Но не мне тебе это объяснять. Тебе уже тридцать три года, и ты умудрился быть два раза женатым, так что ты понимаешь нюансы отношений между полами, и тут что-то другое. Впрочем, довольно об этом, ведь мы оба не хотим ссориться. Поступай как тебе нравится.
С неприятным осадком на душе я провела остаток вечера в одинокой квартире и, осушив чашку ромашкового чая, легла спать в предвкушении долгожданного выходного. С какой бы неприглядной стороны для меня ни раскрывался Лео, я по-прежнему ждала встречи с ним, продолжая надеяться, что он чудесным образом изменится, а если нет, то я скоро уеду в Москву – и дело с концом.
Насколько хорошо я разбиралась в психологии, настолько же плохо могла я применить её к самой себе.
Утро субботы постучалось в окно яркими солнечными лучами. В Петербурге началось настоящее бабье лето, позволяя насладиться последними кусочками тепла перед затяжной дождливой осенью. Я встала, потянулась, глядя в окно на панельную стену многоэтажки напротив. Включила в наушниках очередную лекцию по психологии, приготовила незатейливый завтрак и принялась убирать квартиру, заставляя сиять каждый угол.
Последний штрих: поставила на стол два бокала, и теперь колдовала над пастой болоньезе на плите. Томаты, фарш, сыр, базилик… «Ничто не в силах сподвигнуть меня драить квартиру до блеска и готовить сложные блюда, кроме появления любимого мужчины в доме», — усмехнулась я сама себе, и сердце радостно выпрыгивало из груди в предвкушении, несмотря на недавнюю ссору.
Психика имела удивительное свойство вытеснять и отрицать всё плохое, что сделал для меня мужчина, которого я любила. Но всё это до поры до времени.
Когда блюдо было готово и по квартире разнёсся соблазнительный аромат, я свободно выдохнула и теперь могла нанести последние штрихи. Хотелось быть особенно красивой для себя и для Лео, даже в наших домашних посиделках. Я в первый раз надела элегантное платье небесного цвета, подаренное мне матерью и до этого ждавшее своего часа в шкафу. Опустила ноги в чёрные лакированные туфли на высоких каблуках, довольно подойдя к зеркалу.
