- Можно, - с сомнениями разрешил Андрей.
Анютка мигом дотронулась до земли, и у неё в ладошках засияла очередная звёздочка.
- Вау, - единодушный выдох показал, что и эта находка оценена высоко.
Даже двое «красавцев» в восхищении покачали головами.
Анютка живо полезла в карман за первой, и вскоре множество бриллиантовых огней отразилось на лицах, одежде и всей округе.
- Ну ты даёшь, - улыбнулся Андрей. - Я ещё не нашёл ни одной «слезы».
- Возьми этот, - тут же протянула девочка один цветок.
- Что ты! – парень почти испугался. – Они твои.
- Я себе ещё найду.
- Вот в этом не сомневаюсь.
- Возьми!
Андрей покачал головой. И как его Анютка не уговаривала, не взял.
- Ладно, - сдалась она. – Вот этот, с зелёненьким огоньком в серединке, будет твой. Только пока я у себя его подержу. Этот, с жёлтыми капельками на кончиках лепестков, будет мой. А следующий, который найду, будет… - Анютка обвела внимательным взглядом своих друзей, те смотрели на неё с интересом и немного напряжённо, - …дедов! – торжественно закончила девочка.
- Хо-хо-хо, чего выдумала, - засмущался польщённый дед. – Вон, девкам лучше, раз ты так скоро их находишь.
- Девкам будет потом, - пошла Анютка на поводу и частично согласилась.
А на второй день Дана и Бат занервничали. Выхватили оружие, шли с ним наизготовку, прицеливаясь в каждый куст.
- Что случилось? – полушёпотом стали спрашивать у Андрея.
- Крысы.
- Крысы? – Ирина начала нервно озираться по сторонам.
- Да не те…
По примеру хранителей все, кроме бабули и Анютки, тоже выхватили своё оружие, девушки запоздало стали спрашивать у ближайших мужчин, куда жать, если что. Мужчины торопливо объясняли, посматривая по сторонам. Петька с Лёшей почувствовали, что вот, наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки. А то будущее уж слишком скучноватым получается. Но всё было тихо. Пока.
Для привала выбрали открытой луг.
- Что за крысы? – накинулись с расспросами на Андрея.
- Насколько я знаю, это бывшие люди. Те, кто сразу после взрыва оказался под землёй.
- В бункерах?
- А кто теперь знает? Наверное. На поверхности выжили немногие, но тот, кто выжил, стали адапт…, - Андрей посмотрел на бабулю, - привыкать понемногу. Плохо или хорошо, но у них получилось жить в новом мире. Это сейчас, по прошествии веков, многое вернулось в норму, а тогда… Ладно, об этом не будем.
Андрей посмотрел на побледневшие лица. В том страшном мире пришлось жить, или погибать, их родным и знакомым.
- А с людьми, которые оказались под землёй, случилось другое. Выйти на поверхность они не могли более двух столетий. Не принимал их новый мир. Или они не смогли принять его изменения. Погибали мгновенно. Только после двухсот лет стали на некоторое время выбираться. Но за это время они страшно изменились.
Двести лет под землёй… Страшно изменились…
- Кстати, «слёзы земли» у них ужасно ценятся, - продолжил Андрей. - Существует версия, что именно за ними они выбираются на поверхность. Бат, что скажешь?
- Ну да. Слышал, что они их научились приспосабливать как освещение.
Переселенцы сидели, оглушённые информацией, пытаясь осознать масштабы… беды.
- Девочка! - завизжала Анютка, и помчалась в кусты.
В следующее мгновение автоматы «красавчиков» были готовы растерзать эту девочку, но… Анютка уже перекрыла мишень.
- Девочка, - остановилась она и повторила тихо, но восхищение в голосе не убавилось.
На земле лежало существо, в котором признать девочку можно было только самому невзыскательному сердцу и при большом желании.
Лицо узкое, серое, зубы торчком, глазки маленькие, голова вытянутая, одета в затасканные шкуры, из дыр выглядывали синюшные участки тела.
Она затравлено глядела на подошедших людей, скалилась, фыркала и шипела.
Вывернутая нога не давала ей возможности убежать.
- У неё ножка болит, - поняла это и Анютка.
«Красавчики» вновь подняли оружие.
- Нет, - строго сказала Ирина. – Только не при ребёнке.
А Анютка уже тянула руку к девочке.
- Не бойся меня. Давай дружить.
- Пошла, зараза вонючая! - завизжала вдруг девочка человеческими ругательствами и плюнула в сторону Анютки.
- Вот это и есть крыса. Крысёныш, - поджала губы Дана.
- Не бойся, - похоже, Анютка не обиделась ни на слова, ни на плевок. И вновь потянулась рукой.
- Анютка, укусит, - испугалась бабуля.
- Не трогай меня, шакалка.
И тут Анютку осенило, она полезла в карман, достала обе «слезы». «Девочка» замолчала. Она, как завороженная, не отводила глаз от бриллиантового сияния.
Анютка выбрала цветок с жёлтыми капельками на лепестках, протянула «девочке».
- Это тебе.
Та не шелохнулась.
- Бери. Не бойся. Я ещё найду.
- О-о, - простонал тут Жорик и схватился за голову.
Но Таша заметила, как и «красавчики» недовольно переглянулись. Похоже, «слёзы» ценили не только крысы.
«Девочка» стала медленно протягивать руку. Анютка терпеливо ждала.
«Девочка» резко вырвала «звёздочку» и спрятала её под шкуру.
- Мы же её не бросим? – повернулась Анютка к переселенцам. – Андрей, не бросим? Дед, не бросим? Ирина…
- Чо ж мы таким добром разбрасываться будем? – откликнулась бабуля.
- Только ножку надо залечить…
- Привал, - вздохнула Дана.
Через час пошли дальше в новом составе.
Крыска с загипсованной ногой «ехала» в спальном мешке, привязанная к спине Артёма. Обоим не крепко нравилось это соседство, но терпели.
«Хорошо, что хоть тощая», - вздохнул с облегчением Артём, как только его обрадовали таким решением.
Но остальные переселенцы были немало удивлены непонятному снисхождению, с которым «красавчики» вдруг стали относиться к Анютке. К её желаниям они явно прислушивались.
«Нормальные, вроде…», – это мысль, как муха, облетела все головушки и унеслась восвояси.
Сама же Анюта шла за Артёмом и рассказывала новой подружке обо всём на свете.
- Как хоть звать-то её? – заинтересовалась бабуля.
- Тебя как зовут?
Крыска долго молчала. Анютка терпеливо ждала.
- Мошка…
Это было первое доброе слово от новой знакомой.
- А меня Анюта! Ты, Мошка, не переживай. Твоя ножка быстро заживёт. Она даже не сломалась, а просто вывихнулась. Ирина сказала, что ей покой нужен. Ножке твоей. Поняла? А потом мы найдём твой дом. А хочешь, оставайся с нами…
«Красавчики» чуть расслабились - крысы больше не показывались. Вскоре и остальные успокоились.
- Андрей, а эти… - дед оглянулся на Мошку, чуть не поперхнулся словом, потом сообразил замену, - …подземные жители… Они… что? Опасные?
- Ну, насколько я в них разобрался, они стараются с нами не сталкиваться. Оружия у них, вроде нет, руки - крюки, ноги тоже. Мошка, считай, красавица.
Крыска тревожно завертела головой. Только сейчас сообразила, что речь о ней.
- Может потому, что молоденькая. А на других и смотреть страшно. Так… пропадают, одним словом. Но могут и сильно навредить. Если всем своим скопом накинутся.
Мошка протестующе зашипела. Андрей с дедом замолчали.
- Вот нужна она нам, - буркнул Жорик, - едет, как королева, и ещё недовольна.
И на это промолчали. Нужна – не нужна, но раз попалась, не выкидывать же. Придётся тянуть.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда Анютка подбежала к Ирине, дёрнула за руку, зашептала в сторону уха:
- Мне кажется, что Мошке стало лучше.
Женщина забеспокоилась. Что значит лучше? Замедлила шаги, пропустила Артёма вперёд.
Действительно… Лицо крыски порозовело. Сама она стала казаться… ну, если чуть прищурить глаза и не всматриваться в детали, почти хорошенькой.
- Ей бы волосы расчесать, - продолжила вполголоса Анютка. – А у меня красивых заколок много. И костюм розовый. Андрей сказал, что мне он вроде как не нужен. Слишком яркий. А?
Но дело не в волосах и костюме. Изменения шли изнутри, Ирина это поняла.
- Мошка, нога болит?
- Заткнись, выдра.
- Поняла, - Ирина вновь пошла вперёд.
Артём едва сдержался, чтобы не чкнуть локтем в Мошкин тощий бок.
- До привала так и быть… потом меняемся грузом. Я лучше рюкзаки понесу.
Анютка с сожалением посмотрела на неласковую подружку.
- Вот, Мошка… ты это неправильно говоришь. Нельзя людей обижать.
- Они – падлы.
- Ничего и не падлы.
К закату добрались до небольшого ручья. Артём сбросил Мошку вместе со спальником на краю поляны, и не оглядываясь на надоевшую ношу, пошёл за ветками для костра.
- Сейчас я тебе покажу, - Анютка деловито рылась в своём рюкзаке. – Смотри, что у меня есть.
Яркие вещи привлекли внимание крыски. Но она даже руку не протянула, чтобы до какой-либо дотронуться.
- Сними сапог.
- Это гипс. Его нельзя пока снимать.
- Сними, скотина.
Мошка стала рвать бинты руками. Анютка беспомощно смотрела, как ломаются длинные чёрные ногти девочки.
- Ладно, - сдалась она. – Где-то у меня тут складной ножик... Давай резать.
Вскоре ногу освободили.
- Как? – перепугано спросила Аня.
Вместо ответа Мошка вскочила на обе ноги и запрыгала на месте.
- Закостенела.
Анютка заулыбалась:
- Это всё гипс. Поняла?
- Дура! Это – хыч!
- Какой хыч?
Мотка осторожно показала кусочек «слезы» из-за пазухи. Жёлтый краешек едва успел осветить лицо, и она вновь его спрятала.
- А-а-а, - догадалась Анютка, но ничего не поняла. - А теперь надевай мой костюм. Мне он всё равно не нужен. Андрей сказал, что он слишком яркий.
- Хрен тебе, - Мошка прижала руки к груди, где прятался «хыч».
- Да не отберу я его. Он твой. Оденешь костюм, а хыч положишь в карман. Вот видишь молния? Застёжка такая? Хыч оттуда не вывалится. Ты его и не потеряешь. А из-за пазухи он живо выскочит.
- Дура, - испугалась Мошка и ещё крепче прижала свой хыч.
- Ага, дура. Только потом не плачь, если хыч уронишь. Ни за что уже не найдёшь, - пригрозила Анютка.
Это оказалось действенно.
- Давай...
Через несколько минут Мошку было не узнать. Но Анютка не унималась:
- Ещё расчесать…
- Отвали…
Когда к ночлегу подготовились, и детей, наконец, позвали к ужину, все раскрыли рот. Молча оглядели крыску с головы до ног. И только Артём с облегчением поинтересовался:
- А с ногой что? Зажила? Видно, не крепко вывихнута была.
Ксюша всё так же чувствовала себя одинокой. И ненужной. И лишней.
В голове не укладывалось, что совсем-совсем недавно, она была со своей семьёй. Казалось, руку протяни – и коснёшься мамы, оглянись – и увидишь отца. И руку протягивала… И оглядывалась… Нет никого. И самое страшное, что не будет. Хоть тысячу лет проживи, хоть тысячу раз оглядывайся.
Напрасно она тогда согласилась… Надо было остаться со своими.
Девушка пыталась включиться в новую жизнь. Но как? Пока растеряно оглядывалась, кто-то уже тащил хворост, мальчишки возвращались от ручья с какими-то рыбами, бабуля помешивала ароматную уху в котелке, а Анюткины вещи Ирина успела постирать, и теперь они сохли на ближайшем кусте. Вот и опускались беспомощно руки, не успев ни за что взяться.
Да и что она могла? Наверное, только всё испортить.
Отходила в сторону, чтобы хоть не мешать.
И во всей этой неразберихе лишь одна сомнительная радость – папка так и не узнал, что его любимица-дочь в новой жизни оказалась совсем бесполезной.
Так и плелась позади, как вдруг «красавчики» остановились, пропуская народ вперёд, а когда Ксюша поравнялась с ними, пошли рядом. По обеим сторонам от девушки.
- Не грусти, Ксюша, - улыбнулась вдруг тепло Дана.
Девушка подняла печальные глаза. На мгновение в них мелькнуло удивление. Не ожидала. «Красавчики» казались самоуверенными и жёсткими, а тут сочувствие. Но потом не выдержала, слёзы потекли по щекам.
Друг… Как ей сейчас нужен друг. Или подружка. Кто-нибудь, чтобы только не быть такой одинокой в этом чужом месте.
Бат мягко положил руку на плечо.
- У тебя всё получится. Нужно только потерпеть.
Ксюша вытерла тонкими пальцами слёзы и попыталась улыбнуться.
А потом они рассказывали. Дана про добрых стариков, своих бабушку и деда. Как уютно ей было в детстве, и как пусто теперь без них.
Бат, оказалось, тоже немало испытал в своей жизни. Но больше всего его печалила разлука с младшей сестрёнкой.
Ксюше не стало от этих рассказов легче. Может, даже наоборот, чужие горести ещё больше отяжелили душу. Но… всё же она не одна.
Поздно вечером Дана и Бат ушли от костра. Они всегда ночевали отдельно от всех, уходили дальше. Но Андрей теперь оставался с переселенцами.
Ксюше не хотелось расставаться со своими новыми… друзьями. Но она взяла себя в руки. Надо учиться жить.
С удивлением поглядела на неузнаваемую крыску. Ничего себе, как её Анютка преобразила!
Потом ела горячую баб Улину уху. Впервые обратила внимание, как старушка тянет добавку своим черпаком в чужие тарелки, а себе налила, как котёнку. В сердце кольнуло – а бабуле каково?
Поглядела на Мару. Та задумчиво уставилась на пламя, но не видит, кажется, ни огней, ни бабулю, ни уху. Что-то гнетёт и Мару.
Перевела взгляд на Ташу. И встретились глаза. Не отвела Ксюша свои, сдержала, и Таша ей чуть-чуть улыбнулась. И в этой улыбке было много печали. А как же Таша? Для неё прошлая жизнь, как большое белое пятно. Всех и всё стёрло беспощадное забытьё. Даже тени не оставило.
Всем тяжело. И все пытаются справиться со своей болью. Почему Ксюша этого раньше не замечала?
И теперь девушке стало нестерпимо жаль уже своих спутников. Своих друзей. Опустила глаза, чтобы в свете костра не блеснули непрошенные слёзы. Хватит…
- Мамка сказала…
Все замерли с ложками в руках, перестали жевать и застыли в ожидании.
Димон, почувствовал всеобщее напряжение, сам напрягся и замолчал.
- Что мамка сказала? - самым ласковым голосом поинтересовалась бабуля.
Но в этой ласковости фальшь сквозила в каждом звуке и не смогла обмануть никого, даже Димона. Последний раз бабуля таким тоном разговаривала со своей курицей. И это было почти пятьсот лет назад. Та залетела к ней в огород, вот бабушка её и пыталась поймать, чтобы обрезать перья на крыльях под самый корень.
Парень засопел и опустил глаза. Все сделали вид, что Димон со своей мамкой им не интересен, вернулись к насущным делам и заработали ложками. Правда, на этот раз безо всякого внимания к ухе.
- … там смотрит, - указал пальцем в кусты.
Тут же мужчины побросали свои походные миски, схватили оружие и помчались в указанном направлении. Это произошло настолько быстро, что Димкин палец всё ещё торчал в сторону.
- Петька, Лёш, а вы куда? – успела крикнуть Ирина.
Но ребята сделали вид, что не услышали.
Девушки замерли в нерешительности. Таша взяла свой автомат. Глядя на неё, к оружию потянулись остальные. Но тут из кустов донёсся пронзительный вопль, и перепуганные девушки вскочили, побросав и ложки, и оружие.
- Кто там? – ахнула бабуля.
Но судя по приближающимся крикам, быть в неведении им осталось недолго.
Вдруг подхватилась Мошка, взвизгнула и побежала в гущу событий. Непонятная суматоха в кустах усилились, и девушки всё же взяли оружие. Все, кроме Анютки и бабули.
Наконец, из кустов показался расцарапанный в кровь Жорик, за ним Андрей. Вдвоём они волокли какое-то лохматое и беснующееся существо.
- Крыса, - догадалась Ирина.
Сходство с Мошкой было. Хотя и большая разница тоже была. Похоже, прав был Андрей, когда сказал, что Мошка, должно быть, красавица среди крыс. Но разглядеть новенькую было трудно, седые лохмы закрывали почти всё лицо.
Анютка мигом дотронулась до земли, и у неё в ладошках засияла очередная звёздочка.
- Вау, - единодушный выдох показал, что и эта находка оценена высоко.
Даже двое «красавцев» в восхищении покачали головами.
Анютка живо полезла в карман за первой, и вскоре множество бриллиантовых огней отразилось на лицах, одежде и всей округе.
- Ну ты даёшь, - улыбнулся Андрей. - Я ещё не нашёл ни одной «слезы».
- Возьми этот, - тут же протянула девочка один цветок.
- Что ты! – парень почти испугался. – Они твои.
- Я себе ещё найду.
- Вот в этом не сомневаюсь.
- Возьми!
Андрей покачал головой. И как его Анютка не уговаривала, не взял.
- Ладно, - сдалась она. – Вот этот, с зелёненьким огоньком в серединке, будет твой. Только пока я у себя его подержу. Этот, с жёлтыми капельками на кончиках лепестков, будет мой. А следующий, который найду, будет… - Анютка обвела внимательным взглядом своих друзей, те смотрели на неё с интересом и немного напряжённо, - …дедов! – торжественно закончила девочка.
- Хо-хо-хо, чего выдумала, - засмущался польщённый дед. – Вон, девкам лучше, раз ты так скоро их находишь.
- Девкам будет потом, - пошла Анютка на поводу и частично согласилась.
А на второй день Дана и Бат занервничали. Выхватили оружие, шли с ним наизготовку, прицеливаясь в каждый куст.
- Что случилось? – полушёпотом стали спрашивать у Андрея.
- Крысы.
- Крысы? – Ирина начала нервно озираться по сторонам.
- Да не те…
По примеру хранителей все, кроме бабули и Анютки, тоже выхватили своё оружие, девушки запоздало стали спрашивать у ближайших мужчин, куда жать, если что. Мужчины торопливо объясняли, посматривая по сторонам. Петька с Лёшей почувствовали, что вот, наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки. А то будущее уж слишком скучноватым получается. Но всё было тихо. Пока.
Для привала выбрали открытой луг.
- Что за крысы? – накинулись с расспросами на Андрея.
- Насколько я знаю, это бывшие люди. Те, кто сразу после взрыва оказался под землёй.
- В бункерах?
- А кто теперь знает? Наверное. На поверхности выжили немногие, но тот, кто выжил, стали адапт…, - Андрей посмотрел на бабулю, - привыкать понемногу. Плохо или хорошо, но у них получилось жить в новом мире. Это сейчас, по прошествии веков, многое вернулось в норму, а тогда… Ладно, об этом не будем.
Андрей посмотрел на побледневшие лица. В том страшном мире пришлось жить, или погибать, их родным и знакомым.
- А с людьми, которые оказались под землёй, случилось другое. Выйти на поверхность они не могли более двух столетий. Не принимал их новый мир. Или они не смогли принять его изменения. Погибали мгновенно. Только после двухсот лет стали на некоторое время выбираться. Но за это время они страшно изменились.
Двести лет под землёй… Страшно изменились…
- Кстати, «слёзы земли» у них ужасно ценятся, - продолжил Андрей. - Существует версия, что именно за ними они выбираются на поверхность. Бат, что скажешь?
- Ну да. Слышал, что они их научились приспосабливать как освещение.
Переселенцы сидели, оглушённые информацией, пытаясь осознать масштабы… беды.
Глава 21
- Девочка! - завизжала Анютка, и помчалась в кусты.
В следующее мгновение автоматы «красавчиков» были готовы растерзать эту девочку, но… Анютка уже перекрыла мишень.
- Девочка, - остановилась она и повторила тихо, но восхищение в голосе не убавилось.
На земле лежало существо, в котором признать девочку можно было только самому невзыскательному сердцу и при большом желании.
Лицо узкое, серое, зубы торчком, глазки маленькие, голова вытянутая, одета в затасканные шкуры, из дыр выглядывали синюшные участки тела.
Она затравлено глядела на подошедших людей, скалилась, фыркала и шипела.
Вывернутая нога не давала ей возможности убежать.
- У неё ножка болит, - поняла это и Анютка.
«Красавчики» вновь подняли оружие.
- Нет, - строго сказала Ирина. – Только не при ребёнке.
А Анютка уже тянула руку к девочке.
- Не бойся меня. Давай дружить.
- Пошла, зараза вонючая! - завизжала вдруг девочка человеческими ругательствами и плюнула в сторону Анютки.
- Вот это и есть крыса. Крысёныш, - поджала губы Дана.
- Не бойся, - похоже, Анютка не обиделась ни на слова, ни на плевок. И вновь потянулась рукой.
- Анютка, укусит, - испугалась бабуля.
- Не трогай меня, шакалка.
И тут Анютку осенило, она полезла в карман, достала обе «слезы». «Девочка» замолчала. Она, как завороженная, не отводила глаз от бриллиантового сияния.
Анютка выбрала цветок с жёлтыми капельками на лепестках, протянула «девочке».
- Это тебе.
Та не шелохнулась.
- Бери. Не бойся. Я ещё найду.
- О-о, - простонал тут Жорик и схватился за голову.
Но Таша заметила, как и «красавчики» недовольно переглянулись. Похоже, «слёзы» ценили не только крысы.
«Девочка» стала медленно протягивать руку. Анютка терпеливо ждала.
«Девочка» резко вырвала «звёздочку» и спрятала её под шкуру.
- Мы же её не бросим? – повернулась Анютка к переселенцам. – Андрей, не бросим? Дед, не бросим? Ирина…
- Чо ж мы таким добром разбрасываться будем? – откликнулась бабуля.
- Только ножку надо залечить…
- Привал, - вздохнула Дана.
Через час пошли дальше в новом составе.
Крыска с загипсованной ногой «ехала» в спальном мешке, привязанная к спине Артёма. Обоим не крепко нравилось это соседство, но терпели.
«Хорошо, что хоть тощая», - вздохнул с облегчением Артём, как только его обрадовали таким решением.
Но остальные переселенцы были немало удивлены непонятному снисхождению, с которым «красавчики» вдруг стали относиться к Анютке. К её желаниям они явно прислушивались.
«Нормальные, вроде…», – это мысль, как муха, облетела все головушки и унеслась восвояси.
Сама же Анюта шла за Артёмом и рассказывала новой подружке обо всём на свете.
- Как хоть звать-то её? – заинтересовалась бабуля.
- Тебя как зовут?
Крыска долго молчала. Анютка терпеливо ждала.
- Мошка…
Это было первое доброе слово от новой знакомой.
- А меня Анюта! Ты, Мошка, не переживай. Твоя ножка быстро заживёт. Она даже не сломалась, а просто вывихнулась. Ирина сказала, что ей покой нужен. Ножке твоей. Поняла? А потом мы найдём твой дом. А хочешь, оставайся с нами…
Глава 22
«Красавчики» чуть расслабились - крысы больше не показывались. Вскоре и остальные успокоились.
- Андрей, а эти… - дед оглянулся на Мошку, чуть не поперхнулся словом, потом сообразил замену, - …подземные жители… Они… что? Опасные?
- Ну, насколько я в них разобрался, они стараются с нами не сталкиваться. Оружия у них, вроде нет, руки - крюки, ноги тоже. Мошка, считай, красавица.
Крыска тревожно завертела головой. Только сейчас сообразила, что речь о ней.
- Может потому, что молоденькая. А на других и смотреть страшно. Так… пропадают, одним словом. Но могут и сильно навредить. Если всем своим скопом накинутся.
Мошка протестующе зашипела. Андрей с дедом замолчали.
- Вот нужна она нам, - буркнул Жорик, - едет, как королева, и ещё недовольна.
И на это промолчали. Нужна – не нужна, но раз попалась, не выкидывать же. Придётся тянуть.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда Анютка подбежала к Ирине, дёрнула за руку, зашептала в сторону уха:
- Мне кажется, что Мошке стало лучше.
Женщина забеспокоилась. Что значит лучше? Замедлила шаги, пропустила Артёма вперёд.
Действительно… Лицо крыски порозовело. Сама она стала казаться… ну, если чуть прищурить глаза и не всматриваться в детали, почти хорошенькой.
- Ей бы волосы расчесать, - продолжила вполголоса Анютка. – А у меня красивых заколок много. И костюм розовый. Андрей сказал, что мне он вроде как не нужен. Слишком яркий. А?
Но дело не в волосах и костюме. Изменения шли изнутри, Ирина это поняла.
- Мошка, нога болит?
- Заткнись, выдра.
- Поняла, - Ирина вновь пошла вперёд.
Артём едва сдержался, чтобы не чкнуть локтем в Мошкин тощий бок.
- До привала так и быть… потом меняемся грузом. Я лучше рюкзаки понесу.
Анютка с сожалением посмотрела на неласковую подружку.
- Вот, Мошка… ты это неправильно говоришь. Нельзя людей обижать.
- Они – падлы.
- Ничего и не падлы.
К закату добрались до небольшого ручья. Артём сбросил Мошку вместе со спальником на краю поляны, и не оглядываясь на надоевшую ношу, пошёл за ветками для костра.
- Сейчас я тебе покажу, - Анютка деловито рылась в своём рюкзаке. – Смотри, что у меня есть.
Яркие вещи привлекли внимание крыски. Но она даже руку не протянула, чтобы до какой-либо дотронуться.
- Сними сапог.
- Это гипс. Его нельзя пока снимать.
- Сними, скотина.
Мошка стала рвать бинты руками. Анютка беспомощно смотрела, как ломаются длинные чёрные ногти девочки.
- Ладно, - сдалась она. – Где-то у меня тут складной ножик... Давай резать.
Вскоре ногу освободили.
- Как? – перепугано спросила Аня.
Вместо ответа Мошка вскочила на обе ноги и запрыгала на месте.
- Закостенела.
Анютка заулыбалась:
- Это всё гипс. Поняла?
- Дура! Это – хыч!
- Какой хыч?
Мотка осторожно показала кусочек «слезы» из-за пазухи. Жёлтый краешек едва успел осветить лицо, и она вновь его спрятала.
- А-а-а, - догадалась Анютка, но ничего не поняла. - А теперь надевай мой костюм. Мне он всё равно не нужен. Андрей сказал, что он слишком яркий.
- Хрен тебе, - Мошка прижала руки к груди, где прятался «хыч».
- Да не отберу я его. Он твой. Оденешь костюм, а хыч положишь в карман. Вот видишь молния? Застёжка такая? Хыч оттуда не вывалится. Ты его и не потеряешь. А из-за пазухи он живо выскочит.
- Дура, - испугалась Мошка и ещё крепче прижала свой хыч.
- Ага, дура. Только потом не плачь, если хыч уронишь. Ни за что уже не найдёшь, - пригрозила Анютка.
Это оказалось действенно.
- Давай...
Через несколько минут Мошку было не узнать. Но Анютка не унималась:
- Ещё расчесать…
- Отвали…
Когда к ночлегу подготовились, и детей, наконец, позвали к ужину, все раскрыли рот. Молча оглядели крыску с головы до ног. И только Артём с облегчением поинтересовался:
- А с ногой что? Зажила? Видно, не крепко вывихнута была.
Глава 23
Ксюша всё так же чувствовала себя одинокой. И ненужной. И лишней.
В голове не укладывалось, что совсем-совсем недавно, она была со своей семьёй. Казалось, руку протяни – и коснёшься мамы, оглянись – и увидишь отца. И руку протягивала… И оглядывалась… Нет никого. И самое страшное, что не будет. Хоть тысячу лет проживи, хоть тысячу раз оглядывайся.
Напрасно она тогда согласилась… Надо было остаться со своими.
Девушка пыталась включиться в новую жизнь. Но как? Пока растеряно оглядывалась, кто-то уже тащил хворост, мальчишки возвращались от ручья с какими-то рыбами, бабуля помешивала ароматную уху в котелке, а Анюткины вещи Ирина успела постирать, и теперь они сохли на ближайшем кусте. Вот и опускались беспомощно руки, не успев ни за что взяться.
Да и что она могла? Наверное, только всё испортить.
Отходила в сторону, чтобы хоть не мешать.
И во всей этой неразберихе лишь одна сомнительная радость – папка так и не узнал, что его любимица-дочь в новой жизни оказалась совсем бесполезной.
Так и плелась позади, как вдруг «красавчики» остановились, пропуская народ вперёд, а когда Ксюша поравнялась с ними, пошли рядом. По обеим сторонам от девушки.
- Не грусти, Ксюша, - улыбнулась вдруг тепло Дана.
Девушка подняла печальные глаза. На мгновение в них мелькнуло удивление. Не ожидала. «Красавчики» казались самоуверенными и жёсткими, а тут сочувствие. Но потом не выдержала, слёзы потекли по щекам.
Друг… Как ей сейчас нужен друг. Или подружка. Кто-нибудь, чтобы только не быть такой одинокой в этом чужом месте.
Бат мягко положил руку на плечо.
- У тебя всё получится. Нужно только потерпеть.
Ксюша вытерла тонкими пальцами слёзы и попыталась улыбнуться.
А потом они рассказывали. Дана про добрых стариков, своих бабушку и деда. Как уютно ей было в детстве, и как пусто теперь без них.
Бат, оказалось, тоже немало испытал в своей жизни. Но больше всего его печалила разлука с младшей сестрёнкой.
Ксюше не стало от этих рассказов легче. Может, даже наоборот, чужие горести ещё больше отяжелили душу. Но… всё же она не одна.
Поздно вечером Дана и Бат ушли от костра. Они всегда ночевали отдельно от всех, уходили дальше. Но Андрей теперь оставался с переселенцами.
Ксюше не хотелось расставаться со своими новыми… друзьями. Но она взяла себя в руки. Надо учиться жить.
С удивлением поглядела на неузнаваемую крыску. Ничего себе, как её Анютка преобразила!
Потом ела горячую баб Улину уху. Впервые обратила внимание, как старушка тянет добавку своим черпаком в чужие тарелки, а себе налила, как котёнку. В сердце кольнуло – а бабуле каково?
Поглядела на Мару. Та задумчиво уставилась на пламя, но не видит, кажется, ни огней, ни бабулю, ни уху. Что-то гнетёт и Мару.
Перевела взгляд на Ташу. И встретились глаза. Не отвела Ксюша свои, сдержала, и Таша ей чуть-чуть улыбнулась. И в этой улыбке было много печали. А как же Таша? Для неё прошлая жизнь, как большое белое пятно. Всех и всё стёрло беспощадное забытьё. Даже тени не оставило.
Всем тяжело. И все пытаются справиться со своей болью. Почему Ксюша этого раньше не замечала?
И теперь девушке стало нестерпимо жаль уже своих спутников. Своих друзей. Опустила глаза, чтобы в свете костра не блеснули непрошенные слёзы. Хватит…
Глава 24
- Мамка сказала…
Все замерли с ложками в руках, перестали жевать и застыли в ожидании.
Димон, почувствовал всеобщее напряжение, сам напрягся и замолчал.
- Что мамка сказала? - самым ласковым голосом поинтересовалась бабуля.
Но в этой ласковости фальшь сквозила в каждом звуке и не смогла обмануть никого, даже Димона. Последний раз бабуля таким тоном разговаривала со своей курицей. И это было почти пятьсот лет назад. Та залетела к ней в огород, вот бабушка её и пыталась поймать, чтобы обрезать перья на крыльях под самый корень.
Парень засопел и опустил глаза. Все сделали вид, что Димон со своей мамкой им не интересен, вернулись к насущным делам и заработали ложками. Правда, на этот раз безо всякого внимания к ухе.
- … там смотрит, - указал пальцем в кусты.
Тут же мужчины побросали свои походные миски, схватили оружие и помчались в указанном направлении. Это произошло настолько быстро, что Димкин палец всё ещё торчал в сторону.
- Петька, Лёш, а вы куда? – успела крикнуть Ирина.
Но ребята сделали вид, что не услышали.
Девушки замерли в нерешительности. Таша взяла свой автомат. Глядя на неё, к оружию потянулись остальные. Но тут из кустов донёсся пронзительный вопль, и перепуганные девушки вскочили, побросав и ложки, и оружие.
- Кто там? – ахнула бабуля.
Но судя по приближающимся крикам, быть в неведении им осталось недолго.
Вдруг подхватилась Мошка, взвизгнула и побежала в гущу событий. Непонятная суматоха в кустах усилились, и девушки всё же взяли оружие. Все, кроме Анютки и бабули.
Наконец, из кустов показался расцарапанный в кровь Жорик, за ним Андрей. Вдвоём они волокли какое-то лохматое и беснующееся существо.
- Крыса, - догадалась Ирина.
Сходство с Мошкой было. Хотя и большая разница тоже была. Похоже, прав был Андрей, когда сказал, что Мошка, должно быть, красавица среди крыс. Но разглядеть новенькую было трудно, седые лохмы закрывали почти всё лицо.
