- Я давно уже хочу вам рассказать.
- Расскажи, - попросила Ара, опустила подбородок в ладоши, приготовилась слушать. Все приготовились слушать.
- Когда мы сегодня ели арбуз и дыню, я поняла, что имела в виду наша старая Веса, когда рассказывала, что раньше земля была не такой, как сейчас. Во всяком случае, один её уголок – точно. Назывался он раем. Бог создал его цветущим и мирным. Деревья приносили сладкие плоды, кругом цвели невиданные растения, текли ручьи и бродили разные звери. И сильные животные не могли обидеть слабого, потому что все были добры, а всего, чего желалось, было вдоволь. А потом Бог создал первых людей – мужчину и женщину. И бродили они по раю, и наслаждались, и расширяли его. Бог научил как. И это было очень приятно и совсем не трудно. Мужчина говорил: «Пусть здесь течёт река!», и тут же из земли пробивался источник, превращался в полноводную реку, совсем такую, какую хотел мужчина. А женщина поправляла: «Пусть река в этом месте повернёт, огибая высокий пригорок, а на нём распустятся лиловые цветы». И река послушно кружила вокруг указанного места, образуя чудесный островок, и сквозь землю уже пробивались росточки с лиловыми набухшими почками. А потом они вместе создавали новых животных, милых и безобидных.
История заинтересовала всех. Даже дети, разинув рты, уставились на рассказчицу.
- Но со временем людям стало казаться, что у них настолько всё хорошо получается, что Бог больше не нужен. Что они дальше сами, без него. И чем больше они в это верили, тем более странным мир получался. На стеблях вместо цветов вдруг вырастали колючки, у новых животных вместо мягкой пушистой шёрстки стали топорщиться иголки, а из земли поползли змеи и жабы. Однажды мужчина захотел создать озеро, а забулькало зловонное болото. Женщина увидела и расхохоталась. Она смеялась и показывала пальцем на горе-творца. Тогда мужчина разозлился и ударил её. А женщина в ярости наслала громы и молнии на обидчика. Снова мужчина накинулся на неё. И вскоре они сотворили такую бурю, что уничтожили всё вокруг себя. Когда опомнились, испугались. Им страшно было предстать перед Богом. Они не знали, как объяснить, что с ними произошло, стали винить друг друга. Мужчина упрекал женщину, а та ругала его. И побежали они подальше от рая. Подальше от Бога. Вернуться к Нему им казалось невозможным. Думали, что Он на них разгневается и обязательно накажет. Став злыми, сотворив вокруг себя зло, они теперь таковым считали и Его. Долго скитались по свету. Создавать новые райские места уже так ловко не получалось. Выходило совсем не то. Они всё чаще раздражались и гневались, а земля и небо отвечало тем же. И звери, глядя на них, стали кусаться и убивать друг друга. Изрядно намучившись, мужчина и женщина пожалели о том, что натворили, захотели вернуться, но рай уже был потерян.
- Не нашли дорогу? - ахнула Саха.
- Не нашли. Всю жизнь искали, и всё напрасно.
Голос рассказчицы затих. Вот и вся история.
- Да-а-а, - первым дед нарушил затянувшееся молчание.
- Небось плакали всю жизнь, что такими дураками оказались, - покачала головой бабка.
- Ещё бы… После рая оказаться вот тут.
- Это они ещё зимы не пробовали.
- Потом, небось, попробовали.
- А мне их жалко.
- Конечно, жалко. Ведь, получается, они наши прародители…
И в неярком свете костра глаза затуманились, воображение скользнула далеко-далеко в прошлое. И представились первые люди, голодные, замёрзшие и несчастные. Вот ступают они босыми ногами по колючкам, которые сами же и создали, рвут ягоды, а они горькие и противные, обнимает мужчина женщину – он сильный, он старается примириться с ней, согреть её своим телом, укрыть от непогоды. А женщина плачет у него на плече.
Они помирились, ведь если бы было иначе, на них и закончилась бы история человечества.
- А я вот думаю, - продребезжал дедов голос, - не такие уж они и виноватые.
- Это почему же? – не желала бабка их так сразу оправдывать.
- Так они же первый раз жили. Откуда им было знать, как надо? – дед оглядел сидящих, ища поддержки.
Неожиданно поддержала бабка. Она вздохнула тяжко-тяжко, со всхлипыванием:
- Трудно быть первыми…
Очередной вечер на реке уже закончился, ночь хозяйкой раскинулась над окрестностями, пора расходиться. Пора спать.
Но Ара, впечатлённая рассказом, не спешила в шалаш. История первых скитальцев прогнала сон. Пошла к реке. На берегу кто-то был.
Наз. Поколебавшись, Ара села рядом.
В последние дни они почти не оставались наедине. Снова чужая тень невидимым холодком разъединила их.
Лу, делая очередную пробежку перед сном от шалаша к уборной, завернула к сестре. Спать ей тоже не хотелось. А послушать интересненькое было очень даже кстати. Во всяком случае, так ей казалось.
Просунув голову под рукой Ары и устроив её на коленях сестры, затихла.
- Столько дней рядом с нами текла река. Нам будет скучно без привычного журчания, - печально усмехнулась Ара.
– Да… - Наз был согласен. – Здесь мы прожили чудесные и трудные дни. Здесь мы стали немного другими. Новыми.
- Ты знаешь, Наз, я недавно поняла… Как бы объяснить? Помнишь, когда мы лежали под лавкой в чужой хижине? И вот время идёт, идёт, идёт, а мы всё лежим и лежим… И я злюсь. Как глупо! Как неправильно и неприятно! То бешенные, то другое племя. Не дают нормально жить. А ведь мы могли бы быть счастливы. Почему всё кувырком? Почему люди этого не понимают? Почему жизнь меня сунула под лавку, когда я могла бы играть с Лу? Или вязать одежду из нитей? Или заниматься другими полезными делами... Не знаю, о чём ты в это время думал, я же злилась, что всё неправильно, всё не так.
Наз промолчал. Ждал продолжения.
- А сейчас… Вот только что! Я поняла… Жизнь… Её можно представить как реку. Широкая-широкая, длинная-длинная. Где она там начинается? В каких глубинах? Куда она дальше потечёт? В какую невообразимую даль? Она такая огромная и мощная… эта река жизни… В неё многое, конечно же, вложил Бог. Он её начал. Но и каждый человек, живущий на свете, влил в неё свои струйки. Это такая сила…, и она мудрая сила. Конечно, в ней много и мусора, но всё же, эта река жизни – мудрая. И вот я такая – прыгнула в эту реку, раскинула в стороны руки и ору: «Не нравишься ты мне! Ты мне не нравишься! Ты всё не так делаешь! А вот было бы по моему, было бы... Как тот камешек, что встал поперёк волны. Что река с ним сделает? Она его не заметит. И струи потекут дальше... Я до сегодняшнего дня не понимала, что жизнь очень мудрая. Столько времени… а она продолжается. Кажется, что наступает конец, что всё заканчивается. Вот я и ору, мол, не туда течёшь, поворачивай. А сколько этих концов уже было? Сколько войн было? Сколько бед было? Сколько землетрясений и болезней? А она течёт и течёт... Я поняла, - голос Ары изменился, перестал быть мечтательным, - надо уважать эту реку жизни. Уважать! Не становиться поперёк соломенной преградой. Чтобы не происходило, какие бы события ни происходили – уважение к этим событиям. Это – жизнь! Не мною задуманная. Я только могу, в лучшем случае, внести сюда свою частичку. Свою маленькую, тоненькую струйку. Которая в общем потоке особого значения не имеет. Это – жизнь, и её надо уважать, какие бы события не происходили. Засунули под лавку – живи под лавкой. А когда кажется, что всё кувырком, то это потому, что я стала поперёк реки, вот меня волны и несут прочь со своего пути.
Ара замолчала. Вдруг зашевелилась Лу. Подняла взлохмаченную голову:
- Её зовут Руса.
- Что? Кого?
- Её, - Лу ткнула пальцем в воду. – Так Лайя сказала.
Но Ара другому поразилась:
- Как ты сказала?
- Руса…
Тут и Лу поняла, что произошло.
- Р-р-р, р-ру, р-ра, - забормотала под мышкой у сестры.
А Наз только сейчас тихо ответил на вопрос:
- Это были самые счастливые часы…
- Что? – не поняла Ара.
- Там, в чужой хижине, в старых медвежьих шкурах, я провёл лучшие мгновения. Я благодарен этой реке жизни за то, что она так позаботилась обо мне.
Наз встал.
- А ты, Лу, молодец! Ты так красиво назвала эту реку.
- Это Лайя, - девочка не смогла вытерпеть незаслуженную похвалу.
- Правильно! И Лайя тоже молодец. Но знаешь, - Наз нагнулся и прошептал, - ты всё же лучшая!
Наз ушёл.
- Вот я выр-расту и женюсь с Назом. А ты будешь знать тогда… - пригрозила Лу.
Ара тихонько засмеялась. На душе почему-то стало легко-легко.
Они шли, а вверху раскинулось высокое-высокое голубое небо, под ногами стелились душистые цветы и травы, повсюду звенели птичьи песни, и солнечные лучи укутывали мир своим теплом.
- И всё это великолепие наше, - несмотря на восторженные слова, в голосе Ары звучали едва уловимые тревожные нотки.
Наз взглянул на девушку, задумался. Понял. Как всегда.
– Мы не подведём, - пообещал он.
Ара улыбнулась, обласкала благодарным быстрым взглядом. Потом тряхнула головой, вдохнула полной грудью, захотела раскинуть руки в стороны и побежать, да вот руки заняты.
- Эге-ге-э-э-эй! - крикнула вдруг на всю округу.
Потом замолчала, чуть смущённо оглянулась вперёд-назад, как люди отнесутся?
Наз засмеялся:
- Ты сейчас выглядишь, как нашкодившая девчонка.
- Эге-ге-э-э-эй! - поддержал издалека голос.
- Санк? – обрадовалась Ара.
- Он.
Санк и Уша шли почти первые, нагруженные под завязку приобретённым скарбом.
Все шли нагруженные, задумали свои пожитки за один раз перенести. А их оказалось не так уж и мало.
Тай и Кама не с ними. Ушли рано утром в дальнюю дорогу, решили из бывшего жилья Тая забрать тоже какие-то вещи. Они понадобятся в новой землянке.
- Эге-ге-э-э-эй! - запищали Лу и Иза.
Девочки несли котёнка и щенка. Из целого выводка котят остался лишь один. Остальные удрали в свободную жизнь. Как Вела ни старалась создать добрые условия, они не оценили её усилий. Лишь одна кошечка, приятного дымчатого окраса, осталась верна своей кормилице.
Остался и щенок один. Другой – со звёздочкой на лбу, успел лишь поселиться в детских сердцах. Но, по-видимому, не только детям он приглянулся. Аз забрал его с собой. Так дед сказал. Дети лишь горько вздохнули. Так уж устроены взрослые, если им что-то приспичит – они своё сделают, а детям остаётся лишь вздыхать и смиряться.
Но, может, он ещё вернётся? Аз… со Звёздочкой…
- Эге-ге-э-э-эй, Ара! – пропела красивым сильным голосом Саха.
И как у неё получается? Сама красивая, и за что не возьмётся, всё ладно выходит.
- Во и у меня такой же голос был, - не утерпела Нала, похвасталась былыми заслугами с идущими рядом Олой и Пешей.
- Эге-е-е-е-й, - тут же решил Пеша себя проверить.
- О, дорогой, какой же у тебя сильный голос, - удивилась жена. – Тебе следует сдерживать его. Не каждый может его выдержать. Особенно женщины.
- А то ещё оглохнут, как Рача, - ляпнул дед, не подумав. А может, подумав.
Но Пеша остался доволен.
- Эге-ге-э-э-эй! - донёсся голос Леки.
Он тоже где-то впереди. Вместе с Лерой. Она повредила с утра ногу. Ничего вроде серьёзного. Внешне нога не изменилась, и Шима не разглядела изъяна, но ступать было больно. Вот и выбрала себе в провожатые Леку. Обняла парня за талию, так ей легче. Идёт, прихрамывает, то на носок наступает, то на больную пятку, то путает, какая из ног больна. Но Лека терпит. Лера – женщина. А у женщин бывают слабости и загадки.
- Эге-ге-э-э-эй! - закричали Вела и Мотка в один голос.
Они договорились, чтобы вместе. А ещё они вместе тянули на верёвках подросших козлят.
- Му-у! – отозвалась Пеструха, и девчонки прыснули смехом. Пеструхе тоже захотелось воспеть благодарность такому доброму утру.
- Давай-давай, топай, - по привычке стала ворчать бабка, а потом её голос наполнился острой жалостью, - а ведь тоже животина исстрадалась. Ну-ка, с места на место тягаем целое лето. И ведь не объяснишь ей. Но ничего! Теперь уже окончательно.
- Да как бы не так, - возразил Тип. – Вчера старейшина подумывал, не перейти ли нам в будущем году снова на Русу.
- На какую Русу?
- На речку нашу, имя такое ей дадено. Только не внизу поселимся, а вверху. На берегу будем строить хижины. И вода рядом, и луга, и лес. Бояться нам … Остерегаться, конечно, никогда не лишне, а бояться нам особо некого. Есть у нас оружие. Есть у нас сила.
- Вона как… - призадумалась Фена. – Оно, конечно, соблазнительно. Крепко места красивые.
Пеструха воспользовалась бабкиной задумчивостью, свернула с дороги за вкусной метёлкой. Бабка не сразу спохватилась, потом кинулась следом.
- Эге-ге-э-э-эй! - закричала Лайя.
Ей стало жаль, что затихает перекличка, вот и решила внести свою лепту.
- Не тяжело? – в который раз спросил идущий рядом Гай.
- Не тяжело, - чуть ли не рассердилась девушка. – Ты у меня и так почти всё отобрал.
Но Гаю казалось, что гора посуды в руках у Лайи слишком высока.
- Эге-ге-э-э-эй! - негромко отозвалась Кида.
Ланчик на руках только что проснулся, теперь глядел чистыми глазами на такое же чистое небушко.
- Эгей, - согласно кивнул Мика.
Он рядом устроился на сильных руках Шана, вертел головой в разные стороны, разглядывал серьёзными глазами округу - сверху всё кажется немного другим.
Шан сорвал дикое яблоко с растущего на пути дерева.
- Будешь? – протянул мальчику.
Мика не отказался. Грызнул кусок, поморщился, помотал головой, снова грызнул.
- Как он их ест? - удивилась Кида.
- Их есть умеют только мальчишки. Я тоже когда-то умел.
- Эге-ге-э-э-эй! – послышался неожиданный голос.
И удивление пронеслось по длинной веренице людей. Вместе с добродушным смехом:
- Рача?
Совсем на него не похоже. Но в последнее время он сам на себя не похож. И в последнее время рядом с Рачей Шима. Красивая, высокая девушка оценила умного и доброго мужчину выше других мужчин.
Дик глянул перепуганными глазами на людей – чего они раскричались? Не понял. Но задумываться особо некогда. Он тянул двух молоденьких туров. И если один послушно шёл куда следует, со вторым была просто беда. Давно бы стеганул непутёвого прутом, да побаивался бабки. Вдруг так нельзя.
Почти последними шли Гёра и Лок. Разговор их был тихий и серьёзный. Временами Гёра вытаскивал украдкой пэмэушник – подарок Криза. Тот наказал связаться с ним и Батом, если случится нужда. А какая у них нужда? Только одна – вот бы посмотреть на далёкую цылизацию. Но нажимать на кнопку не спешили. Нельзя навязываться. Надо подождать.
И замыкало шествие страшное, зелёное, невиданное в этих, да и других местах, чудовище. Оно вперевалку двигалось за людьми, оставляя на кое-где пробитом песке хвостатый след.
Всё.
- Расскажи, - попросила Ара, опустила подбородок в ладоши, приготовилась слушать. Все приготовились слушать.
- Когда мы сегодня ели арбуз и дыню, я поняла, что имела в виду наша старая Веса, когда рассказывала, что раньше земля была не такой, как сейчас. Во всяком случае, один её уголок – точно. Назывался он раем. Бог создал его цветущим и мирным. Деревья приносили сладкие плоды, кругом цвели невиданные растения, текли ручьи и бродили разные звери. И сильные животные не могли обидеть слабого, потому что все были добры, а всего, чего желалось, было вдоволь. А потом Бог создал первых людей – мужчину и женщину. И бродили они по раю, и наслаждались, и расширяли его. Бог научил как. И это было очень приятно и совсем не трудно. Мужчина говорил: «Пусть здесь течёт река!», и тут же из земли пробивался источник, превращался в полноводную реку, совсем такую, какую хотел мужчина. А женщина поправляла: «Пусть река в этом месте повернёт, огибая высокий пригорок, а на нём распустятся лиловые цветы». И река послушно кружила вокруг указанного места, образуя чудесный островок, и сквозь землю уже пробивались росточки с лиловыми набухшими почками. А потом они вместе создавали новых животных, милых и безобидных.
История заинтересовала всех. Даже дети, разинув рты, уставились на рассказчицу.
- Но со временем людям стало казаться, что у них настолько всё хорошо получается, что Бог больше не нужен. Что они дальше сами, без него. И чем больше они в это верили, тем более странным мир получался. На стеблях вместо цветов вдруг вырастали колючки, у новых животных вместо мягкой пушистой шёрстки стали топорщиться иголки, а из земли поползли змеи и жабы. Однажды мужчина захотел создать озеро, а забулькало зловонное болото. Женщина увидела и расхохоталась. Она смеялась и показывала пальцем на горе-творца. Тогда мужчина разозлился и ударил её. А женщина в ярости наслала громы и молнии на обидчика. Снова мужчина накинулся на неё. И вскоре они сотворили такую бурю, что уничтожили всё вокруг себя. Когда опомнились, испугались. Им страшно было предстать перед Богом. Они не знали, как объяснить, что с ними произошло, стали винить друг друга. Мужчина упрекал женщину, а та ругала его. И побежали они подальше от рая. Подальше от Бога. Вернуться к Нему им казалось невозможным. Думали, что Он на них разгневается и обязательно накажет. Став злыми, сотворив вокруг себя зло, они теперь таковым считали и Его. Долго скитались по свету. Создавать новые райские места уже так ловко не получалось. Выходило совсем не то. Они всё чаще раздражались и гневались, а земля и небо отвечало тем же. И звери, глядя на них, стали кусаться и убивать друг друга. Изрядно намучившись, мужчина и женщина пожалели о том, что натворили, захотели вернуться, но рай уже был потерян.
- Не нашли дорогу? - ахнула Саха.
- Не нашли. Всю жизнь искали, и всё напрасно.
Голос рассказчицы затих. Вот и вся история.
- Да-а-а, - первым дед нарушил затянувшееся молчание.
- Небось плакали всю жизнь, что такими дураками оказались, - покачала головой бабка.
- Ещё бы… После рая оказаться вот тут.
- Это они ещё зимы не пробовали.
- Потом, небось, попробовали.
- А мне их жалко.
- Конечно, жалко. Ведь, получается, они наши прародители…
И в неярком свете костра глаза затуманились, воображение скользнула далеко-далеко в прошлое. И представились первые люди, голодные, замёрзшие и несчастные. Вот ступают они босыми ногами по колючкам, которые сами же и создали, рвут ягоды, а они горькие и противные, обнимает мужчина женщину – он сильный, он старается примириться с ней, согреть её своим телом, укрыть от непогоды. А женщина плачет у него на плече.
Они помирились, ведь если бы было иначе, на них и закончилась бы история человечества.
- А я вот думаю, - продребезжал дедов голос, - не такие уж они и виноватые.
- Это почему же? – не желала бабка их так сразу оправдывать.
- Так они же первый раз жили. Откуда им было знать, как надо? – дед оглядел сидящих, ища поддержки.
Неожиданно поддержала бабка. Она вздохнула тяжко-тяжко, со всхлипыванием:
- Трудно быть первыми…
Глава 157
Очередной вечер на реке уже закончился, ночь хозяйкой раскинулась над окрестностями, пора расходиться. Пора спать.
Но Ара, впечатлённая рассказом, не спешила в шалаш. История первых скитальцев прогнала сон. Пошла к реке. На берегу кто-то был.
Наз. Поколебавшись, Ара села рядом.
В последние дни они почти не оставались наедине. Снова чужая тень невидимым холодком разъединила их.
Лу, делая очередную пробежку перед сном от шалаша к уборной, завернула к сестре. Спать ей тоже не хотелось. А послушать интересненькое было очень даже кстати. Во всяком случае, так ей казалось.
Просунув голову под рукой Ары и устроив её на коленях сестры, затихла.
- Столько дней рядом с нами текла река. Нам будет скучно без привычного журчания, - печально усмехнулась Ара.
– Да… - Наз был согласен. – Здесь мы прожили чудесные и трудные дни. Здесь мы стали немного другими. Новыми.
- Ты знаешь, Наз, я недавно поняла… Как бы объяснить? Помнишь, когда мы лежали под лавкой в чужой хижине? И вот время идёт, идёт, идёт, а мы всё лежим и лежим… И я злюсь. Как глупо! Как неправильно и неприятно! То бешенные, то другое племя. Не дают нормально жить. А ведь мы могли бы быть счастливы. Почему всё кувырком? Почему люди этого не понимают? Почему жизнь меня сунула под лавку, когда я могла бы играть с Лу? Или вязать одежду из нитей? Или заниматься другими полезными делами... Не знаю, о чём ты в это время думал, я же злилась, что всё неправильно, всё не так.
Наз промолчал. Ждал продолжения.
- А сейчас… Вот только что! Я поняла… Жизнь… Её можно представить как реку. Широкая-широкая, длинная-длинная. Где она там начинается? В каких глубинах? Куда она дальше потечёт? В какую невообразимую даль? Она такая огромная и мощная… эта река жизни… В неё многое, конечно же, вложил Бог. Он её начал. Но и каждый человек, живущий на свете, влил в неё свои струйки. Это такая сила…, и она мудрая сила. Конечно, в ней много и мусора, но всё же, эта река жизни – мудрая. И вот я такая – прыгнула в эту реку, раскинула в стороны руки и ору: «Не нравишься ты мне! Ты мне не нравишься! Ты всё не так делаешь! А вот было бы по моему, было бы... Как тот камешек, что встал поперёк волны. Что река с ним сделает? Она его не заметит. И струи потекут дальше... Я до сегодняшнего дня не понимала, что жизнь очень мудрая. Столько времени… а она продолжается. Кажется, что наступает конец, что всё заканчивается. Вот я и ору, мол, не туда течёшь, поворачивай. А сколько этих концов уже было? Сколько войн было? Сколько бед было? Сколько землетрясений и болезней? А она течёт и течёт... Я поняла, - голос Ары изменился, перестал быть мечтательным, - надо уважать эту реку жизни. Уважать! Не становиться поперёк соломенной преградой. Чтобы не происходило, какие бы события ни происходили – уважение к этим событиям. Это – жизнь! Не мною задуманная. Я только могу, в лучшем случае, внести сюда свою частичку. Свою маленькую, тоненькую струйку. Которая в общем потоке особого значения не имеет. Это – жизнь, и её надо уважать, какие бы события не происходили. Засунули под лавку – живи под лавкой. А когда кажется, что всё кувырком, то это потому, что я стала поперёк реки, вот меня волны и несут прочь со своего пути.
Ара замолчала. Вдруг зашевелилась Лу. Подняла взлохмаченную голову:
- Её зовут Руса.
- Что? Кого?
- Её, - Лу ткнула пальцем в воду. – Так Лайя сказала.
Но Ара другому поразилась:
- Как ты сказала?
- Руса…
Тут и Лу поняла, что произошло.
- Р-р-р, р-ру, р-ра, - забормотала под мышкой у сестры.
А Наз только сейчас тихо ответил на вопрос:
- Это были самые счастливые часы…
- Что? – не поняла Ара.
- Там, в чужой хижине, в старых медвежьих шкурах, я провёл лучшие мгновения. Я благодарен этой реке жизни за то, что она так позаботилась обо мне.
Наз встал.
- А ты, Лу, молодец! Ты так красиво назвала эту реку.
- Это Лайя, - девочка не смогла вытерпеть незаслуженную похвалу.
- Правильно! И Лайя тоже молодец. Но знаешь, - Наз нагнулся и прошептал, - ты всё же лучшая!
Наз ушёл.
- Вот я выр-расту и женюсь с Назом. А ты будешь знать тогда… - пригрозила Лу.
Ара тихонько засмеялась. На душе почему-то стало легко-легко.
Глава Заключение
Они шли, а вверху раскинулось высокое-высокое голубое небо, под ногами стелились душистые цветы и травы, повсюду звенели птичьи песни, и солнечные лучи укутывали мир своим теплом.
- И всё это великолепие наше, - несмотря на восторженные слова, в голосе Ары звучали едва уловимые тревожные нотки.
Наз взглянул на девушку, задумался. Понял. Как всегда.
– Мы не подведём, - пообещал он.
Ара улыбнулась, обласкала благодарным быстрым взглядом. Потом тряхнула головой, вдохнула полной грудью, захотела раскинуть руки в стороны и побежать, да вот руки заняты.
- Эге-ге-э-э-эй! - крикнула вдруг на всю округу.
Потом замолчала, чуть смущённо оглянулась вперёд-назад, как люди отнесутся?
Наз засмеялся:
- Ты сейчас выглядишь, как нашкодившая девчонка.
- Эге-ге-э-э-эй! - поддержал издалека голос.
- Санк? – обрадовалась Ара.
- Он.
Санк и Уша шли почти первые, нагруженные под завязку приобретённым скарбом.
Все шли нагруженные, задумали свои пожитки за один раз перенести. А их оказалось не так уж и мало.
Тай и Кама не с ними. Ушли рано утром в дальнюю дорогу, решили из бывшего жилья Тая забрать тоже какие-то вещи. Они понадобятся в новой землянке.
- Эге-ге-э-э-эй! - запищали Лу и Иза.
Девочки несли котёнка и щенка. Из целого выводка котят остался лишь один. Остальные удрали в свободную жизнь. Как Вела ни старалась создать добрые условия, они не оценили её усилий. Лишь одна кошечка, приятного дымчатого окраса, осталась верна своей кормилице.
Остался и щенок один. Другой – со звёздочкой на лбу, успел лишь поселиться в детских сердцах. Но, по-видимому, не только детям он приглянулся. Аз забрал его с собой. Так дед сказал. Дети лишь горько вздохнули. Так уж устроены взрослые, если им что-то приспичит – они своё сделают, а детям остаётся лишь вздыхать и смиряться.
Но, может, он ещё вернётся? Аз… со Звёздочкой…
- Эге-ге-э-э-эй, Ара! – пропела красивым сильным голосом Саха.
И как у неё получается? Сама красивая, и за что не возьмётся, всё ладно выходит.
- Во и у меня такой же голос был, - не утерпела Нала, похвасталась былыми заслугами с идущими рядом Олой и Пешей.
- Эге-е-е-е-й, - тут же решил Пеша себя проверить.
- О, дорогой, какой же у тебя сильный голос, - удивилась жена. – Тебе следует сдерживать его. Не каждый может его выдержать. Особенно женщины.
- А то ещё оглохнут, как Рача, - ляпнул дед, не подумав. А может, подумав.
Но Пеша остался доволен.
- Эге-ге-э-э-эй! - донёсся голос Леки.
Он тоже где-то впереди. Вместе с Лерой. Она повредила с утра ногу. Ничего вроде серьёзного. Внешне нога не изменилась, и Шима не разглядела изъяна, но ступать было больно. Вот и выбрала себе в провожатые Леку. Обняла парня за талию, так ей легче. Идёт, прихрамывает, то на носок наступает, то на больную пятку, то путает, какая из ног больна. Но Лека терпит. Лера – женщина. А у женщин бывают слабости и загадки.
- Эге-ге-э-э-эй! - закричали Вела и Мотка в один голос.
Они договорились, чтобы вместе. А ещё они вместе тянули на верёвках подросших козлят.
- Му-у! – отозвалась Пеструха, и девчонки прыснули смехом. Пеструхе тоже захотелось воспеть благодарность такому доброму утру.
- Давай-давай, топай, - по привычке стала ворчать бабка, а потом её голос наполнился острой жалостью, - а ведь тоже животина исстрадалась. Ну-ка, с места на место тягаем целое лето. И ведь не объяснишь ей. Но ничего! Теперь уже окончательно.
- Да как бы не так, - возразил Тип. – Вчера старейшина подумывал, не перейти ли нам в будущем году снова на Русу.
- На какую Русу?
- На речку нашу, имя такое ей дадено. Только не внизу поселимся, а вверху. На берегу будем строить хижины. И вода рядом, и луга, и лес. Бояться нам … Остерегаться, конечно, никогда не лишне, а бояться нам особо некого. Есть у нас оружие. Есть у нас сила.
- Вона как… - призадумалась Фена. – Оно, конечно, соблазнительно. Крепко места красивые.
Пеструха воспользовалась бабкиной задумчивостью, свернула с дороги за вкусной метёлкой. Бабка не сразу спохватилась, потом кинулась следом.
- Эге-ге-э-э-эй! - закричала Лайя.
Ей стало жаль, что затихает перекличка, вот и решила внести свою лепту.
- Не тяжело? – в который раз спросил идущий рядом Гай.
- Не тяжело, - чуть ли не рассердилась девушка. – Ты у меня и так почти всё отобрал.
Но Гаю казалось, что гора посуды в руках у Лайи слишком высока.
- Эге-ге-э-э-эй! - негромко отозвалась Кида.
Ланчик на руках только что проснулся, теперь глядел чистыми глазами на такое же чистое небушко.
- Эгей, - согласно кивнул Мика.
Он рядом устроился на сильных руках Шана, вертел головой в разные стороны, разглядывал серьёзными глазами округу - сверху всё кажется немного другим.
Шан сорвал дикое яблоко с растущего на пути дерева.
- Будешь? – протянул мальчику.
Мика не отказался. Грызнул кусок, поморщился, помотал головой, снова грызнул.
- Как он их ест? - удивилась Кида.
- Их есть умеют только мальчишки. Я тоже когда-то умел.
- Эге-ге-э-э-эй! – послышался неожиданный голос.
И удивление пронеслось по длинной веренице людей. Вместе с добродушным смехом:
- Рача?
Совсем на него не похоже. Но в последнее время он сам на себя не похож. И в последнее время рядом с Рачей Шима. Красивая, высокая девушка оценила умного и доброго мужчину выше других мужчин.
Дик глянул перепуганными глазами на людей – чего они раскричались? Не понял. Но задумываться особо некогда. Он тянул двух молоденьких туров. И если один послушно шёл куда следует, со вторым была просто беда. Давно бы стеганул непутёвого прутом, да побаивался бабки. Вдруг так нельзя.
Почти последними шли Гёра и Лок. Разговор их был тихий и серьёзный. Временами Гёра вытаскивал украдкой пэмэушник – подарок Криза. Тот наказал связаться с ним и Батом, если случится нужда. А какая у них нужда? Только одна – вот бы посмотреть на далёкую цылизацию. Но нажимать на кнопку не спешили. Нельзя навязываться. Надо подождать.
И замыкало шествие страшное, зелёное, невиданное в этих, да и других местах, чудовище. Оно вперевалку двигалось за людьми, оставляя на кое-где пробитом песке хвостатый след.
Всё.
