Постаралась придать своему лицу такое же выражение.
- Мир вам, здоровья и удачной охоты, - произнёс после долгой паузы старейшина.
- Что же привело вас к нам, добрые люди? - несмотря на приветливые слова, на лице хозяина не отразилась доброжелательность.
- Большая беда заставила нас искать новые места, чтобы начать жизнь заново. И вот остановились мы на берегу речки, недалеко отсюда, в полдня пути.
Старейшина махнул рукой на берег.
- Этой речки. Только выше по течению.
«Вот как, - удивилась Ара и с интересом кинула взгляд на берег. - Оказывается, это наша же река».
- Что за беда прогнала вас с обжитых мест?
- Наше племя, большое и мирное, в дружбе находилось со всеми народами по соседству. И это расслабило нас. Свирепые псы с человеческими обличьями и безжалостными сердцами напали внезапно, когда каждый занимался своим делом. От некогда многочисленного племени в живых осталось совсем немного людей. И по большей части - женщины и дети. Вот нам и предстоит начать всё сначала. А пришли мы к вам предупредить об опасности.
Хозяин оглянулся на своих соплеменников. Чуть пренебрежительная усмешка тронула его губы и отразилась в глазах. Мужчины сзади постарались яснее показать презрение к незваным гостям и их предупреждениям. Хотя по-прежнему молчали.
Ара уже не смогла скрыть краску на щеках. Но стыд и неловкость прошли. Теперь неприязнь к этим высокомерным людям наполнила её сердце.
- Не стоило трудиться, - хозяин чуть задрал подбородок. - Мы всегда готовы постоять за себя.
- Хорошо, - старейшина кивнул головой, оценивая по достоинству такую позицию. - Мы пришли не только за этим. У нас пропали два мальчика, два отрока. Вот ищем их.
- У нас не было и нет чужих. Это всё?
- Да, это всё. Позвольте попрощаться.
- Прощайте!
Хозяин повернулся спиной к незваным и нежеланным гостям. Мгновением позже отвернулся от него и старейшина. Саха, Ара, Санк и Рача чуть помедлили. Они внимательно и твёрдо вгляделись в недоброжелательные лица. И в их взглядах читалось обещание отблагодарить когда-нибудь и за доброту, и за гостеприимство, и за унижение. Сполна. От души.
Назад долгое время шли молча.
- Эх, напрасно сходили! - не выдержал старейшина, первый прервал гнетущее молчание.
- Ну, зато шкуры не отдали, - усмехнулся Санк.
- Хрен им, а не шкуры, - в устах старейшины ругательства услышать можно было крайне редко. Во всяком случае, Ара слышала впервые. - У них добра и так валом. Обойдутся!
Испытанное унижение заставило его забыть о преклонных годах, и он широко шагал, стремясь скорее уйти от новых соседей.
- Ну почему напрасно?
Рача говорил редко. Но всегда его короткие и ёмкие речи слушались со вниманием. И сейчас все обратили к нему взгляды.
- По-моему, я понял, как у них сделаны очаги. Очень интересная штука. А шалаши видели? Я, правда, не знаю, как держится крыша, но можно попробовать. Колосья они сами выращивают. И нам пора. Не... мы не напрасно сходили.
- И что ещё ты успел рассмотреть? - в вопросе старейшины слышалось изумление.
- Ну, как делать приспособление для нитей я сам сообразил. У них такое же заметил. Ещё заграждение для скота...
- Ну ты даёшь! - старейшина даже остановился. Покачал головой. Все чуть усмехнулись. А потом Санк прыснул со смеху, и за ним расхохотались остальные.
- Понравилась мне она, отец! - заявил Пеша.
Это был высокий юноша с розовыми мягкими щеками и округлостями в неуместных для мужчин местах.
Маленькие глаза старейшины блеснули молниями. Но эти молнии заставляли дрожать других мужчин племени, на сына они не действовали. И всё же есть предел и отцовскому терпению.
- Ты опять за своё?
- Не, в этот раз не так. Девушка эта крепко красивая. Я хочу с ней семью создать.
- Да какая девушка? Что приходила? Из голодранного племени?
- Ага.
- Ты ополоумел? Ты же берёшь Олу.
- Она некрасивая.
- Ола дочь старейшины и моего друга. Наши племена станут ещё ближе и сильнее. Ты слышал, что говорили о диких людях эти пришельцы?
- Я двух жён мог бы взять. И Олу, и эту девушку.
- Оле это не понравится.
- Ну и что?
- Нет!
Недовольный Пеша вышел из высокой и богатой хижины. Лучшей среди других. Пошёл к реке.
«Ола! Ола! Кому нужна эта худющая палка с длинным и острым, как сучок, носом! И почему он должен отдуваться за всё племя. Пусть с ней строит семью кто-нибудь другой. А он...».
Пеша прищурил глаза. Чтобы ему такое придумать? Но в голову ничего не приходило. Долго хмурил лоб и дёргал от злости волосы. Но постепенно брови его разгладились, и в глазах зажёгся лукавый огонёк.
- Ба, ба-аб, - испуганная Мотка кинулась к Фане под мышку, перепугав и её до полусмерти, - там кто-то пришёл.
- Где? - бабка чуть перевела дыхание и попыталась встать.
Но Мотка обхватила её руками:
- Не ходи! Пускай мужики посмотрят.
- Да отпусти ты меня, дурная. Кто пришёл? Где пришёл?
Встревоженные люди кинулись наружу.
Несколько мгновений тянулось молчание, потом радостные крики донеслись и до Мотки, и до пленённой бабки.
- Нечто Лок с Гёрой вернулись?
- Не, там кто-то большой.
- Да пусти же меня! Во, вырастила медведицу на свою голову, что и не одолеть.
А снаружи радостные и возбуждённые возгласы продолжались, и Мотка, наконец, решила рискнуть. Отпустила бабку и сама высунула нос из шалаша.
- Аз... И Зага!
Живые! И с виду не очень вредимые, они стояли на краю обрыва, смотрели на своих и улыбались.
Лека не выдержал, забрался вверх и первым обнял друга. А потом помог им спуститься.
Объятия грозили не закончиться, но победило любопытство:
- Как же вы? Спаслись? Как нас нашли?
- Живы? И ты, дед? Лу... а Ара?! Кида, ты родила?...
Вопросы сыпались со всех сторон, пока немного не успокоились, потом стали звучать и ответы.
- Ара жива. И ещё старейшина, Санк, Саха, Рача. Они ушли Лока с Гёрой искать...
- Нас же тогда не было с вами. Мы с Загой и не знали ничего. Когда вернулись в селение, там рыскали эти дикари. Там уже всё было кончено...
- Да, вот мы здесь остановились. Мало нас, конечно. Но что сделаешь?
- Кругом одни трупы... Мы из кустов наблюдали. Думали, что совсем одни остались...
- Ещё же Наз...
- Наз жив?
- Он решил вернуться, посмотреть, может, кто остался живой или раненый. Жаль, что вы не встретились...
- Не встретили его. Да там больше некого искать. Напрасно он пошёл.
- Как же вы нашли нас?
- Несколько дней выживали, не знали куда податься. А потом набрели на следы. Человеческие и коровьи тоже. Не знали, что ваши. Долго думали, что они означают. Решили пойти по ним, посмотреть. И вот...
- Это коровьи, небось, остались. Наши всё же легче, дождём тут же смылись.
- А сейчас дошли... Смотрим, глазам не верим - дед в костёр дрова подбрасывает. А потом слушаем - и ушам не верим, Мотка вопит дурным голосом.
- Голодные, небось. Пойдёмте, вот радость...
Поздно вечером уставшие путешественники вышли из леса и ещё издали увидели на берегу своих соплеменников.
- Случилось что? - испугалась Саха.
Маленькие детские фигурки Лу и Изы, заметив их, с воплями побежали навстречу. В воплях взволнованные женщины с облегчением уловили радостные нотки.
- Пришли! Плисли! - каждая из маленьких девочек стремилась первой, если не принести добрую весть, то хотя бы проорать.
- Это мы пришли? - улыбнулась Ара.
- Или ребята вернулись? - попытался догадаться Санк.
- Аз! Аз пришёл! - запыхавшаяся Иза была первой.
Путники остановились. Не могли поверить. Саха, словно невзначай, подхватила под руку побледневшую Ару. Та этого даже не заметила.
- Что ты говоришь? - переспросил удивлённый старейшина.
Но к ним уже подбежала и Лу. Обхватив руками старшую сестру, она подтвердила слова Изы.
- Ала, Аз присол с Загой.
Путники, опомнившись, тронулись дальше.
Но Ара, вскрикнув, вырвала руку и побежала. Словно и не было дневного напрасного перехода. Словно только что не падала от усталости. Она бежала, не замечая, как из глаз льются слёзы. На этот раз от счастья. От неожиданного, свалившегося, самого большого счастья на свете.
- Упадёт, - испугалась Саха.
Она поняла, что Ара сейчас не замечает ничего.
Саха поспешила следом. Почти побежала.
Оставшимся путникам не осталось ничего другого, как ускорить шаг.
Саха оказалась у края обрыва вовремя, чтобы заметить, как Ара стремительно спустилась вниз, как раскинув руки, словно птица крылья, побежала навстречу своему жениху... Как Аз, высокий и красивый, до этого сидел у огня, обнимая за плечи стройную девушку.
«Зага», - узнала Саха.
Аз, казалось, не слишком обрадовался встрече с любимой. Он даже вытянул вперёд руку, желая её остановить, но... передумал, тепло обнял и повернулся к Заге, словно приглашая Ару также обрадоваться и другой спасённой.
«Своей жене», - поняла Саха, и сердце её упало.
За ужином у костра вяло переговаривались. Новостей было много, но звучали они тягуче и монотонно, словно рассказчики выполняли повинность. Повинность никому особо не нужную, потому что и слушатели были рассеяны и невнимательны.
Одна Зага щебетала, живо интересуясь нынешним походом в чужое племя. Она расспрашивала и расспрашивала об увиденном. И Санк с Сахой по очереди отвечали, но делали это всё неохотнее. А Зага сменяла свои вопросы своими же рассказами о перенесённых скитаниях. И в этих скитаниях было немало забавного. Но никто не улыбался.
Зага и Аз сидели чуть отдельно на бревне, тесно прижавшись друг к другу, словно демонстрировали свои новые отношения. Может, Аз и пытался пару раз чуть отодвинуться, но Зага мгновенно устраняла образовавшиеся щели.
Кида сидела вся облепленная дремавшими детьми. Даже Лу на этот раз отстала от сестры и прижалась к Киденому тёплому боку. Глаза её с трудом открывались.
Ара ушла в шалаш. Сказала, что слишком утомил её сегодняшний поход. И разболелась голова.
Мотка глядела на Аза и на языке её вертелся вопрос. Она знала, что некоторые вопросы лучше не задавать. Но она также знала, что если сделать круглые наивные глаза, пару раз хлопнуть ресницами, то любой вопрос пройдёт. Спишется на детскую наивность. Для всех пройдёт, но бабка не спишет ни на детскую, ни на наивность. А бабка сидела рядом, поэтому Мотка поглядывала то на Аза, то на Загу и держала свой вопрос за зубами.
Саха порывалась в шалаш. К Аре. Но... Нужна ли она сейчас там? Может, Аре лучше самой попробовать разобраться в своей жизни? И Саха сдерживалась.
Наконец старейшина встал, поблагодарил женщин за пищу и обратился к утраченным было и вновь обретённым соплеменникам:
- Прошу в наш шалаш.
- Нет, - ответил Аз, - мы уже облюбовали себе место под той ивой, - указал на дерево, под которым провёл последнюю ночь Наз. - Мы переночуем там.
- Что ж, дело ваше, - старейшина ушёл. Вернулся:
- Кида, возьми мои бывшие шкуры себе, укрывай ими детей. Мне они больше не нужны. Я уж в этих... - дёрнул плечами, показывая одежду, в которую его наряжали всем племенем.
- Хорошо, - Кида пошла укладывать детей на новое ложе.
Вскоре все разошлись, у костра остался дед, он сегодня смотрел за огнём, и Саха, засиделась, задумалась, запечалилась.
- Сдаётся мне, что с возвращением Аза не только радость вернулась, - тихо промолвила женщина.
- Ничего, - сказал дед, - жизнь... она всё расставит на свои места. И расставит правильно. Как надо.
Саха поглядела на деда, перевела взгляд на огонь. Яркие языки пламени лизали дрова, словно пробуя на вкус. Иногда сучки и ветки сердито трещали, будто не желая, чтобы их трогали горячие языки, и брызгали искрами. И искры поднимались высоко-высоко к звёздам. Но сил долететь даже до ближайших не было. И они сдаваясь, тихо гасли.
- Зага, хочешь, я тебе помогу?
Ара подошла к девушке. Та скребла небольшой челюстью какого-то животного свежую шкуру - удачная первая охота Аза на новом месте.
Может быть оттого, что голос Ары прозвучал неожиданно и сзади, Зага вздрогнула, оглянулась, и взгляд её в первые мгновения был недобрым. Но потом широкая улыбка осветила лицо девушки, и она мягко ответила:
- Нет, не надо. Я сама хорошо справляюсь.
И отвернулась.
Ара немного постояла над склонённой спиной и пошла дальше.
Они с Лайей пробовали сплетать нити в ткань. Рача объяснил как. И это оказалось несложно.
- Как ты так можешь? - не выдержала Лайя и почти с возмущением посмотрела на Ару.
- Ты про что?
- Про это! - Лайя кивнула головой в сторону Заги.
Вот уже несколько дней она наблюдала, как Ара пытается завязать дружбу с нынешней женой своего бывшего жениха.
- Тебя же обидели! А ты вертишься перед ней, как лисица перед курицей.
Это были злые слова и несправедливые. Лайя и сама это почувствовала, и пожалела тут же о них.
Но Ара не обиделась. Она нежно провела своей шершавой ладонью по руке Лайи. И та, с некоторым раздражением и облегчением догадалась, что та её опять неправильно поняла.
- Я и сама считала так же. Всю первую ночь после их возвращения я проревела. Едва сдержалась, чтобы не выскочить из шалаша и не убежать на край света.
Ара замолчала. Задумчивый взгляд её был устремлён далеко-далеко.
- А потом? - не выдержала Лайя.
- А потом? - Ара поглядела спокойно на Лайю. - А потом у меня где-то здесь, - Ара положила ладонь в центр груди, - словно кто-то вложил истину... которую я в своей обиде не разглядела. Словно кто-то посторонний и мудрый сказал: «Случилось чудо. Вернулся любимый дорогой человек. Он вернулся из той стороны, из которой редко кто возвращается. Почти никогда. И ты ревёшь, будто от горя, и ты хочешь убежать, словно от беды. Ты не рада?» И я успокоилась. Ну и что, что он с другой? Я люблю его от этого не меньше. Он рядом, и мне этого довольно. А в том, что они с Загой теперь вместе, нет вины ни одного, ни другой. Они же думали, что остались одни в целом свете. Вот и утешали друг друга, как могли.
Ара вновь перевела взгляд в свою дальнюю даль.
Лайя отвернулась. Внутри смешались два чувства, настолько разные, что не могли мирно ужиться в одном сердце. И пинали, и вытесняли друг друга. Но сердце не выпускало их на свободу, так вдвоём они и беспокоили Лайю.
Одно из этих чувств - раздражение на такую непонятную и непохожую на других Ару. Конечно, в ней есть недостаток. Только Лайя его пока не может распознать. Но этот недостаток, как большой обман. И Ара просто всех обманывает, скрывая себя истинную, и выставляя напоказ сплошную доброту.
Другое... А вот другое чувство Лайя не желала рассматривать. И сама старалась запихнуть его поглубже, лишь оно начинало звучать в её сердце.
- Но ты права... Не стоит навязываться в подруги.
Ара посмотрела на свою работу. Получилось два довольно длинных и широких холста грубоватой вязки.
- Давай лучше подумаем, кому первому подарим наши одежды.
Лайя наклонила голову набок, пытаясь мысленно представить человека внутри их светлых полос.
- Это женщина?
- Да, давай начнём с женщин. Что-то я сомневаюсь, что мужчины с радостью облачатся в наши нити.
- Кида? Или Саха?
- Давай Фена. А? Вот уж кто не ожидает подвоха.
- Давай, - Лайя захихикала.
- Теперь это как-то надо соединить, - Ара задумчиво подняла одну полосу вверх, оглядывая её на просвет.
- Смотри, вот эти нити, что торчат, можно связать с нитями другой полосы.
- Точно, по этому краю и по этому. Здесь оставим место для головы.
- Мир вам, здоровья и удачной охоты, - произнёс после долгой паузы старейшина.
- Что же привело вас к нам, добрые люди? - несмотря на приветливые слова, на лице хозяина не отразилась доброжелательность.
- Большая беда заставила нас искать новые места, чтобы начать жизнь заново. И вот остановились мы на берегу речки, недалеко отсюда, в полдня пути.
Старейшина махнул рукой на берег.
- Этой речки. Только выше по течению.
«Вот как, - удивилась Ара и с интересом кинула взгляд на берег. - Оказывается, это наша же река».
- Что за беда прогнала вас с обжитых мест?
- Наше племя, большое и мирное, в дружбе находилось со всеми народами по соседству. И это расслабило нас. Свирепые псы с человеческими обличьями и безжалостными сердцами напали внезапно, когда каждый занимался своим делом. От некогда многочисленного племени в живых осталось совсем немного людей. И по большей части - женщины и дети. Вот нам и предстоит начать всё сначала. А пришли мы к вам предупредить об опасности.
Хозяин оглянулся на своих соплеменников. Чуть пренебрежительная усмешка тронула его губы и отразилась в глазах. Мужчины сзади постарались яснее показать презрение к незваным гостям и их предупреждениям. Хотя по-прежнему молчали.
Ара уже не смогла скрыть краску на щеках. Но стыд и неловкость прошли. Теперь неприязнь к этим высокомерным людям наполнила её сердце.
- Не стоило трудиться, - хозяин чуть задрал подбородок. - Мы всегда готовы постоять за себя.
- Хорошо, - старейшина кивнул головой, оценивая по достоинству такую позицию. - Мы пришли не только за этим. У нас пропали два мальчика, два отрока. Вот ищем их.
- У нас не было и нет чужих. Это всё?
- Да, это всё. Позвольте попрощаться.
- Прощайте!
Хозяин повернулся спиной к незваным и нежеланным гостям. Мгновением позже отвернулся от него и старейшина. Саха, Ара, Санк и Рача чуть помедлили. Они внимательно и твёрдо вгляделись в недоброжелательные лица. И в их взглядах читалось обещание отблагодарить когда-нибудь и за доброту, и за гостеприимство, и за унижение. Сполна. От души.
Назад долгое время шли молча.
- Эх, напрасно сходили! - не выдержал старейшина, первый прервал гнетущее молчание.
- Ну, зато шкуры не отдали, - усмехнулся Санк.
- Хрен им, а не шкуры, - в устах старейшины ругательства услышать можно было крайне редко. Во всяком случае, Ара слышала впервые. - У них добра и так валом. Обойдутся!
Испытанное унижение заставило его забыть о преклонных годах, и он широко шагал, стремясь скорее уйти от новых соседей.
- Ну почему напрасно?
Рача говорил редко. Но всегда его короткие и ёмкие речи слушались со вниманием. И сейчас все обратили к нему взгляды.
- По-моему, я понял, как у них сделаны очаги. Очень интересная штука. А шалаши видели? Я, правда, не знаю, как держится крыша, но можно попробовать. Колосья они сами выращивают. И нам пора. Не... мы не напрасно сходили.
- И что ещё ты успел рассмотреть? - в вопросе старейшины слышалось изумление.
- Ну, как делать приспособление для нитей я сам сообразил. У них такое же заметил. Ещё заграждение для скота...
- Ну ты даёшь! - старейшина даже остановился. Покачал головой. Все чуть усмехнулись. А потом Санк прыснул со смеху, и за ним расхохотались остальные.
- Понравилась мне она, отец! - заявил Пеша.
Это был высокий юноша с розовыми мягкими щеками и округлостями в неуместных для мужчин местах.
Маленькие глаза старейшины блеснули молниями. Но эти молнии заставляли дрожать других мужчин племени, на сына они не действовали. И всё же есть предел и отцовскому терпению.
- Ты опять за своё?
- Не, в этот раз не так. Девушка эта крепко красивая. Я хочу с ней семью создать.
- Да какая девушка? Что приходила? Из голодранного племени?
- Ага.
- Ты ополоумел? Ты же берёшь Олу.
- Она некрасивая.
- Ола дочь старейшины и моего друга. Наши племена станут ещё ближе и сильнее. Ты слышал, что говорили о диких людях эти пришельцы?
- Я двух жён мог бы взять. И Олу, и эту девушку.
- Оле это не понравится.
- Ну и что?
- Нет!
Недовольный Пеша вышел из высокой и богатой хижины. Лучшей среди других. Пошёл к реке.
«Ола! Ола! Кому нужна эта худющая палка с длинным и острым, как сучок, носом! И почему он должен отдуваться за всё племя. Пусть с ней строит семью кто-нибудь другой. А он...».
Пеша прищурил глаза. Чтобы ему такое придумать? Но в голову ничего не приходило. Долго хмурил лоб и дёргал от злости волосы. Но постепенно брови его разгладились, и в глазах зажёгся лукавый огонёк.
Глава 29
- Ба, ба-аб, - испуганная Мотка кинулась к Фане под мышку, перепугав и её до полусмерти, - там кто-то пришёл.
- Где? - бабка чуть перевела дыхание и попыталась встать.
Но Мотка обхватила её руками:
- Не ходи! Пускай мужики посмотрят.
- Да отпусти ты меня, дурная. Кто пришёл? Где пришёл?
Встревоженные люди кинулись наружу.
Несколько мгновений тянулось молчание, потом радостные крики донеслись и до Мотки, и до пленённой бабки.
- Нечто Лок с Гёрой вернулись?
- Не, там кто-то большой.
- Да пусти же меня! Во, вырастила медведицу на свою голову, что и не одолеть.
А снаружи радостные и возбуждённые возгласы продолжались, и Мотка, наконец, решила рискнуть. Отпустила бабку и сама высунула нос из шалаша.
- Аз... И Зага!
Живые! И с виду не очень вредимые, они стояли на краю обрыва, смотрели на своих и улыбались.
Лека не выдержал, забрался вверх и первым обнял друга. А потом помог им спуститься.
Объятия грозили не закончиться, но победило любопытство:
- Как же вы? Спаслись? Как нас нашли?
- Живы? И ты, дед? Лу... а Ара?! Кида, ты родила?...
Вопросы сыпались со всех сторон, пока немного не успокоились, потом стали звучать и ответы.
- Ара жива. И ещё старейшина, Санк, Саха, Рача. Они ушли Лока с Гёрой искать...
- Нас же тогда не было с вами. Мы с Загой и не знали ничего. Когда вернулись в селение, там рыскали эти дикари. Там уже всё было кончено...
- Да, вот мы здесь остановились. Мало нас, конечно. Но что сделаешь?
- Кругом одни трупы... Мы из кустов наблюдали. Думали, что совсем одни остались...
- Ещё же Наз...
- Наз жив?
- Он решил вернуться, посмотреть, может, кто остался живой или раненый. Жаль, что вы не встретились...
- Не встретили его. Да там больше некого искать. Напрасно он пошёл.
- Как же вы нашли нас?
- Несколько дней выживали, не знали куда податься. А потом набрели на следы. Человеческие и коровьи тоже. Не знали, что ваши. Долго думали, что они означают. Решили пойти по ним, посмотреть. И вот...
- Это коровьи, небось, остались. Наши всё же легче, дождём тут же смылись.
- А сейчас дошли... Смотрим, глазам не верим - дед в костёр дрова подбрасывает. А потом слушаем - и ушам не верим, Мотка вопит дурным голосом.
- Голодные, небось. Пойдёмте, вот радость...
Глава 30
Поздно вечером уставшие путешественники вышли из леса и ещё издали увидели на берегу своих соплеменников.
- Случилось что? - испугалась Саха.
Маленькие детские фигурки Лу и Изы, заметив их, с воплями побежали навстречу. В воплях взволнованные женщины с облегчением уловили радостные нотки.
- Пришли! Плисли! - каждая из маленьких девочек стремилась первой, если не принести добрую весть, то хотя бы проорать.
- Это мы пришли? - улыбнулась Ара.
- Или ребята вернулись? - попытался догадаться Санк.
- Аз! Аз пришёл! - запыхавшаяся Иза была первой.
Путники остановились. Не могли поверить. Саха, словно невзначай, подхватила под руку побледневшую Ару. Та этого даже не заметила.
- Что ты говоришь? - переспросил удивлённый старейшина.
Но к ним уже подбежала и Лу. Обхватив руками старшую сестру, она подтвердила слова Изы.
- Ала, Аз присол с Загой.
Путники, опомнившись, тронулись дальше.
Но Ара, вскрикнув, вырвала руку и побежала. Словно и не было дневного напрасного перехода. Словно только что не падала от усталости. Она бежала, не замечая, как из глаз льются слёзы. На этот раз от счастья. От неожиданного, свалившегося, самого большого счастья на свете.
- Упадёт, - испугалась Саха.
Она поняла, что Ара сейчас не замечает ничего.
Саха поспешила следом. Почти побежала.
Оставшимся путникам не осталось ничего другого, как ускорить шаг.
Саха оказалась у края обрыва вовремя, чтобы заметить, как Ара стремительно спустилась вниз, как раскинув руки, словно птица крылья, побежала навстречу своему жениху... Как Аз, высокий и красивый, до этого сидел у огня, обнимая за плечи стройную девушку.
«Зага», - узнала Саха.
Аз, казалось, не слишком обрадовался встрече с любимой. Он даже вытянул вперёд руку, желая её остановить, но... передумал, тепло обнял и повернулся к Заге, словно приглашая Ару также обрадоваться и другой спасённой.
«Своей жене», - поняла Саха, и сердце её упало.
За ужином у костра вяло переговаривались. Новостей было много, но звучали они тягуче и монотонно, словно рассказчики выполняли повинность. Повинность никому особо не нужную, потому что и слушатели были рассеяны и невнимательны.
Одна Зага щебетала, живо интересуясь нынешним походом в чужое племя. Она расспрашивала и расспрашивала об увиденном. И Санк с Сахой по очереди отвечали, но делали это всё неохотнее. А Зага сменяла свои вопросы своими же рассказами о перенесённых скитаниях. И в этих скитаниях было немало забавного. Но никто не улыбался.
Зага и Аз сидели чуть отдельно на бревне, тесно прижавшись друг к другу, словно демонстрировали свои новые отношения. Может, Аз и пытался пару раз чуть отодвинуться, но Зага мгновенно устраняла образовавшиеся щели.
Кида сидела вся облепленная дремавшими детьми. Даже Лу на этот раз отстала от сестры и прижалась к Киденому тёплому боку. Глаза её с трудом открывались.
Ара ушла в шалаш. Сказала, что слишком утомил её сегодняшний поход. И разболелась голова.
Мотка глядела на Аза и на языке её вертелся вопрос. Она знала, что некоторые вопросы лучше не задавать. Но она также знала, что если сделать круглые наивные глаза, пару раз хлопнуть ресницами, то любой вопрос пройдёт. Спишется на детскую наивность. Для всех пройдёт, но бабка не спишет ни на детскую, ни на наивность. А бабка сидела рядом, поэтому Мотка поглядывала то на Аза, то на Загу и держала свой вопрос за зубами.
Саха порывалась в шалаш. К Аре. Но... Нужна ли она сейчас там? Может, Аре лучше самой попробовать разобраться в своей жизни? И Саха сдерживалась.
Наконец старейшина встал, поблагодарил женщин за пищу и обратился к утраченным было и вновь обретённым соплеменникам:
- Прошу в наш шалаш.
- Нет, - ответил Аз, - мы уже облюбовали себе место под той ивой, - указал на дерево, под которым провёл последнюю ночь Наз. - Мы переночуем там.
- Что ж, дело ваше, - старейшина ушёл. Вернулся:
- Кида, возьми мои бывшие шкуры себе, укрывай ими детей. Мне они больше не нужны. Я уж в этих... - дёрнул плечами, показывая одежду, в которую его наряжали всем племенем.
- Хорошо, - Кида пошла укладывать детей на новое ложе.
Вскоре все разошлись, у костра остался дед, он сегодня смотрел за огнём, и Саха, засиделась, задумалась, запечалилась.
- Сдаётся мне, что с возвращением Аза не только радость вернулась, - тихо промолвила женщина.
- Ничего, - сказал дед, - жизнь... она всё расставит на свои места. И расставит правильно. Как надо.
Саха поглядела на деда, перевела взгляд на огонь. Яркие языки пламени лизали дрова, словно пробуя на вкус. Иногда сучки и ветки сердито трещали, будто не желая, чтобы их трогали горячие языки, и брызгали искрами. И искры поднимались высоко-высоко к звёздам. Но сил долететь даже до ближайших не было. И они сдаваясь, тихо гасли.
Глава 31
- Зага, хочешь, я тебе помогу?
Ара подошла к девушке. Та скребла небольшой челюстью какого-то животного свежую шкуру - удачная первая охота Аза на новом месте.
Может быть оттого, что голос Ары прозвучал неожиданно и сзади, Зага вздрогнула, оглянулась, и взгляд её в первые мгновения был недобрым. Но потом широкая улыбка осветила лицо девушки, и она мягко ответила:
- Нет, не надо. Я сама хорошо справляюсь.
И отвернулась.
Ара немного постояла над склонённой спиной и пошла дальше.
Они с Лайей пробовали сплетать нити в ткань. Рача объяснил как. И это оказалось несложно.
- Как ты так можешь? - не выдержала Лайя и почти с возмущением посмотрела на Ару.
- Ты про что?
- Про это! - Лайя кивнула головой в сторону Заги.
Вот уже несколько дней она наблюдала, как Ара пытается завязать дружбу с нынешней женой своего бывшего жениха.
- Тебя же обидели! А ты вертишься перед ней, как лисица перед курицей.
Это были злые слова и несправедливые. Лайя и сама это почувствовала, и пожалела тут же о них.
Но Ара не обиделась. Она нежно провела своей шершавой ладонью по руке Лайи. И та, с некоторым раздражением и облегчением догадалась, что та её опять неправильно поняла.
- Я и сама считала так же. Всю первую ночь после их возвращения я проревела. Едва сдержалась, чтобы не выскочить из шалаша и не убежать на край света.
Ара замолчала. Задумчивый взгляд её был устремлён далеко-далеко.
- А потом? - не выдержала Лайя.
- А потом? - Ара поглядела спокойно на Лайю. - А потом у меня где-то здесь, - Ара положила ладонь в центр груди, - словно кто-то вложил истину... которую я в своей обиде не разглядела. Словно кто-то посторонний и мудрый сказал: «Случилось чудо. Вернулся любимый дорогой человек. Он вернулся из той стороны, из которой редко кто возвращается. Почти никогда. И ты ревёшь, будто от горя, и ты хочешь убежать, словно от беды. Ты не рада?» И я успокоилась. Ну и что, что он с другой? Я люблю его от этого не меньше. Он рядом, и мне этого довольно. А в том, что они с Загой теперь вместе, нет вины ни одного, ни другой. Они же думали, что остались одни в целом свете. Вот и утешали друг друга, как могли.
Ара вновь перевела взгляд в свою дальнюю даль.
Лайя отвернулась. Внутри смешались два чувства, настолько разные, что не могли мирно ужиться в одном сердце. И пинали, и вытесняли друг друга. Но сердце не выпускало их на свободу, так вдвоём они и беспокоили Лайю.
Одно из этих чувств - раздражение на такую непонятную и непохожую на других Ару. Конечно, в ней есть недостаток. Только Лайя его пока не может распознать. Но этот недостаток, как большой обман. И Ара просто всех обманывает, скрывая себя истинную, и выставляя напоказ сплошную доброту.
Другое... А вот другое чувство Лайя не желала рассматривать. И сама старалась запихнуть его поглубже, лишь оно начинало звучать в её сердце.
- Но ты права... Не стоит навязываться в подруги.
Ара посмотрела на свою работу. Получилось два довольно длинных и широких холста грубоватой вязки.
- Давай лучше подумаем, кому первому подарим наши одежды.
Лайя наклонила голову набок, пытаясь мысленно представить человека внутри их светлых полос.
- Это женщина?
- Да, давай начнём с женщин. Что-то я сомневаюсь, что мужчины с радостью облачатся в наши нити.
- Кида? Или Саха?
- Давай Фена. А? Вот уж кто не ожидает подвоха.
- Давай, - Лайя захихикала.
- Теперь это как-то надо соединить, - Ара задумчиво подняла одну полосу вверх, оглядывая её на просвет.
- Смотри, вот эти нити, что торчат, можно связать с нитями другой полосы.
- Точно, по этому краю и по этому. Здесь оставим место для головы.
