Я заметила, как Джер окинул меня быстрым взглядом и снова вернулся к собеседнику.
Кулаки вот только у него сжались, и заиграли желваки на порозовевших щеках.
Не к добру это, когда с мужчинами такое происходит, ох, не к добру. Уж я-то знала, не раз в драки между братьями встревала. И получала трепку, и синяки на моем теле появлялись.
Хорошо, что я умела ставить правильные примочки, и на утро следов не оставалось от драки. А еще знала парочку хитрых приемчиков, неприличных для девушек, но очень действенных с му…жчинами.
Правда, Диран просил применять их только в самых крайних случаях, когда уже больше ничего не помогало.
Я быстро натянула платье на мокрое белье и искала случая проскользнуть в дом мимо Джера. Мои манипуляции были такими наглядными, что он сразу разгадал мои метания и сошел со ступенек, отвлекая внимание гостя на себя.
О Улий! Как же я была благодарна ему за это! Мой джентльмен!
Я тут же взлетела на террасу и нырнула в дом. Но не пошла к себе в комнату, а затаилась за шторкой, подслушивая.
Да, согласна, подслушивать некрасиво, но такова жизнь — не подслушаешь, не узнаешь правды.
Звук шагов приблизился, они поднялись на террасу. Кажется, заскрипели кресла, значит, они присели.
— Так что привело тебя в мой дом, Алес? Что случилось? — спросил Джер.
— Решил проведать старого друга, давненько я не был в родовом поместье семейства…
— Мы виделись с тобой час назад, спрашиваю еще раз, что ты здесь делаешь? — перебил его Джер.
— Я сегодня утром разговаривал с Эбетой, и она жаловалась, что ты стал мало уделять ей время. Да я сам заметил, что ты пропустил две наши холостяцкие вечеринки, хотя последние недели не пропустил ни одной.
— Я посещал эти сборища, потому что так просил старший брат, и ты это знаешь. Давай продолжим наш разговор в другом месте. — заскрипело кресло, видимо, Джер поднялся. — Пройдем в дом, раз уж явился, выпьем чего-нибудь.
— Погоди, Джер, а кто эта девушка? Не из-за нее ли ты охладел к моей сестре?
— Не бери дурного в голову, Алес, Эбета это Эбета, а эта девушка простая прислуга.
От этих слов слезы из моих глаз брызнули, не спросясь, а ладони сжались в кулаки. Вот не знала, что могу быть такой обидчивой. Или Джер специально так сказал, чтобы унизить меня?
Щелкнули пружины второго кресла. Я на носочках устремилась в свою комнату, слыша шаги двух мужчин за спиной.
Не знаю, сколько времени прошло после того, как я ушла к себе. Первые минуты я металась от двери к окну и обратно, забыв про мокрое платье. Обида и злость полыхали, не давая вздохнуть полной грудью.
“Не плакать, не буду плакать”, — уговаривала я себя, сжимая кулаки и шмыгая носом. Но слезы все же нашли дорогу сами, и в зеркале вскоре отразилось мое зареванное лицо с распухшим носом. Выплакав обиду, я взяла себя в руки, успокоилась и присела на кровать.
“Нужно поскорее убираться из этого дома, пока совсем не раскисла. А что я хотела? Кто я для него?” — спрашивала я себя мысленно и тут же отвечала: “Гость на три дня, а заодно кухарка во временном пользовании, пока его повариха в гостях нянчит внуков. Согласилась сама, теперь не жалуйся”.
Но почему же тогда меня так рвет от его “простая служанка”.
Противоречивость мое всё. Это я знала и никогда не отрицала. Как говорил старший брат: “Ты сама не знаешь, чего хочешь, и тебе от этого тошно, и нам от этого тошно, и всем от этого тошно”.
Я с этим не спорила. Но я точно знала, чего хочу! И сегодня моя последняя ночевка в этом доме, и завтра я отправлюсь в столицу осуществлять свою мечту. Пешком или через портал, неважно. Но завтра ноги моей в этом доме не будет. И точка.
Естественно, никаких рекомендательных писем я просить не собиралась, обойдусь. Но от быстрого перехода в город я бы не отказалась.
Я достала из шкафа свой дорожный рюкзачок, вытащила кошель с монетами.
“Нужно посчитать деньги, это меня успокоит, — решила я, — всегда успокаивало”. Хоть я и так знала, сколько у меня монет и каких.
Во всяком случае, когда в отцовском доме меня обижали, ну или я обижалась, моя маленькая тайна лечила мое сердце.
Пересчитывая монетки, я представляла себя хозяйкой маленького, но довольно популярного ателье, где шьют эксклюзивную, самую модную одежду и изготавливают “чумачедшие” головные уборы. Я мысленно представляла уютную комнатку, где клиенты в ожидании моего внимания сидят на диванчике и пьют сок из красной смородины, или какао, почти такое же, как варила крестная. Или я бы, когда немного разбогатела, купила кулинарный магический кристалл, и мои клиенты сами заказывали бы себе напитки и угощение.
Я высыпала из кошелька на постель свое “несметное богатство”, разложив по стопкам монеты с разным достоинством.
Отложила в сторонку одну, с самым крупным номиналом. Эту монету мне подарила крестная. До сих пор помню, как она подмигнула и, вложив в ладошку золотой дукат, шепнула: “Он принесет тебе счастье”.
Потемневшая от времени, с едва видневшимся профилем старого лорда с терновым венцом на голове. Я возлагала на эту монету большие надежды. За нее можно было оплатить помещение и купить ткань для первых заказов. А потом, потом бы я сумела развернуть свое ремесло, как мне нужно. Я потерла монету пальцем.
“Я справлюсь”, — уверила себя, разглядывая профиль лорда.
Я легла на бок, обхватив свои сокровища. Снова представила себе маленькое ателье и комнатку для клиентов.
“А платье, оно мокрое, нужно переодеть. Как же я устала”. — Глаза закрылись, голова стала тяжелой, я уснула.
Сон был таким сладким. Я трепетала, задыхаясь от желания в крепких мужских руках. По телу табуном шастали восхитительные мурашки. Диран обнимал меня, щекотал за ушком требовательными губами и горячим дыханием. В мой живот упиралось его твердая мужественность. Странно, этого никогда не было на самом деле. Диран не позволял со мной вольностей, а вот во сне мог… Или я могла себе такого надумать… только вот запах, это был не его запах, древесные нотки с мужским потом.
Я застонала во сне, испытывая томление в груди и внизу живота.
— Арелла, — выдернул меня из сна требовательный голос.
Я не сразу поняла, кто меня зовет, и где я нахожусь.
— А… Что? — Вскочила я, зацепила монеты локтем, и они рассыпались по шелковому покрывалу, одна звякнула на полу и, кажется, закатилась под кровать.
— Арелла, — навис надо мной Джер. — Переоденься, ты спишь в мокром платье.
Я коснулась рукой груди. Так и есть. Взглянула на постель, на покрывале темнело мокрое пятно.
— Простите. Не знаю, как получилось, — пробормотала я. — Я сейчас все просушу.
— Я сам высушу, а ты смени платье.
Джер подошел к окну, выглянул через занавеску.
— И на будущее прежде, чем плескаться в моем бассейне, прими сначала ванну, — глядя в окно, произнес он.
Я покраснела от стыда и неловкости. Мало того, что влезла в чужой водоем без разрешения, так еще и грязная.
— Не волнуйтесь, сударь, завтра меня здесь уже не будет, — сухо произнесла я, собрав в кулак всю свою волю.
— С чего бы это? — возразил Джер, оглянувшись, и с интересом посмотрел на мои деньги. На его лице проявилось понимание. — А, я понял, как же я сразу не догадался, — шлепнул он пальцами себя по лбу, развернулся и подошел к кровати.
Я стала собирать монеты в кошелек, сползла вниз, наклонилась, достала две упавшие из-под кровати. Он молча наблюдал за моими движениями, когда я затянула шнурок, хмыкнул.
— И на каком поприще ты собралась покорять столицу? Хочешь стать актрисой в театре колдуний или подавалкой в таверне магов?
— Не угадали, — я спрятала кошелек в рюкзак.
— Ты снова говоришь мне “вы”.
— Я заметила.
— Жалко.
— Жалко у пчелки.
— Старый баян.
— Плевать.
— Так куда ты собралась с такими мизерными накоплениями?
В голосе Джера прозвучал сарказм.
— Не ваше дело.
— А может, уже мое, только мы оба этого пока не знаем?
— Не говорите загадками, лучше скажите, вы откроете завтра мне портал в столицу, или я продолжу свой путь пешком?
— Какая столица? Этих денег тебе хватит на три дня, чтобы переночевать в приличном отеле и пообедать в сносном трактире. А потом что будешь делать, чем зарабатывать?
Джер оказался совсем рядом со мной, его глаза горели гневом, на лице отразилось негодование. Он навис надо мной, вынудив откинуться назад, уперся руками о постель по бокам. Его колено оказалось между моих ног, но он, кажется, этого не заметил. Он не говорил, шипел.
— Ну так ты мне скажешь? Чем ты будешь зарабатывать, когда у тебя закончатся деньги, а рядом не окажется никого, кто сумел бы тебе помочь? Учитывая, что ты сама отказалась участвовать в отборе для лорда, соответственно и от помощи своей семьи. Что ты будешь делать в огромном городе, наполненном соблазнами и грехами?
— Я буду работать, — прошептала я, с испугом глядя в его глаза.
— Кем ты будешь работать, невинная беззащитная девушка. Одна в огромном чуждом городе? — губы Джера остановились в опасной близости от моих. Его теплое дыхание касалось лица, заставляя мое сердце трепетать и выпрыгивать из грудной клетки.
— Я буду шить одежду, — прошептала я, завороженно глядя на его губы, — и шляпы.
Джер замер, обдумывая услышанное. Его твердое колено уперлось мне между ног, так горячо, так откровенно. Взгляд скользнул ниже, на мои губы, он вздохнул. От его близости мое дыхание сбилось, я потянулась к его губам.
Мы вздрогнули одновременно и повернули головы в сторону раскрытой двери.
— Хозяин, я хочу есть! — выражал свое неудовольствие Фруст. — У меня закончились вкусняшки! — капризно прокричал он. — Арелла, если ты сейчас же меня не покормишь, то прокиснет молоко, и вообще, я не обещаю, что остальные продукты не пропадут. — продолжал громко бурогозить хладник.
Джер засмеялся.
— Магические недоработки! Не знал, что моя оплошность помешает мне поцеловать красивую девушку.
Он поднялся.
— Ага, простую служанку, — буркнула я, но Джер услышал.
— Ах вот почему у тебя красный нос, — веселясь, заметил он. — Так ты подслушивала нас? Да?
— Совсем немножко, чуть-чуть, — показала я, соединив указательный и большой пальцы.
— Подслушивать нехорошо, — направился он к двери.
Из кухни сыпались угрозы.
“Мясо уже не первой свежести, и сметана кислит, и рыба с головы вонять начинает”.
Кажется, Фруст развлекается? Это серьезная недоработка. Я усмехнулась.
— Иногда полезно, — тут же возразила я.
— Но не в этот раз, — парировал Джер. Не дожидаясь моего ответа, он вышел из комнаты, прокричав:
— Жду сегодня вкусный ужин, не прощальный.
— Ага, разбежалась, — проворчала я, а мысленно начала придумывать, что бы такого вкусненького приготовить.
Я спрятала свой начальный капитал в кошелек и положила в походный рюкзак. Раскинулась звездочкой на кровати.
Как он сказал? С красивой девушкой? Ах! Я закрыла глаза. Проиграла всю сцену от начала и до конца. То, что не увидела, потому что спала, допридумала. Вот Джер заходит, вот он видит, как я сплю. Будит. Нежно будит. По имени. Как он сердится, когда рассказывает, что меня ждет в столице. Стоит у окна, полуобернувшись. Его профиль кого-то смутно мне напомнил, но кого? Как я не напрягала память, ничего не шло на ум.
Ладно. Подумаю об этом во время приготовления еды. А потом? Потом он отстранился от меня, и на его лице мелькнуло недоумение.
Он что, не понял, что сейчас делал? По сути, просто соблазнял меня. А потом? Ужин? Не прощальный? А какой? Самый прощальный. Но почему ж тогда так сладко и горько одновременно?
Что бы такое сегодня приготовить? Мне захотелось удивить Джера. Сегодня последний наш ужин, завтра я отправлюсь в столицу, однозначно. Но передо мной стояла еще одна задача, важная задача.
“Как же начать разговор о рекомендательном письме?” — думала я, когда спускалась в кухню.
Я так и не нашла момент, чтобы спросить о нем Джера.
Сначала нужно задобрить его, решила я.
Вся любовь через желудок.
Да.
Что?
Какая любовь?
Арелла, очнись. Нет, нет. Никакой любви.
Уверила я себя и открыла хладоларь.
— Ну что опять? — проворчал Фруст. — Быстрее бери, что хотела и закрывай дверь. — недовольно проговорил хладник, жуя и начиная выпускать холод из пупырышек.
Джер уже успел покормить его.
Мы подружились с Фрустом за эти два дня. Меня совершенно не смущал его внешний вид. К тому же он вкусно пах, и этот аппетитный аромат присутствовал в хладоларе.
Хладник подсказывал мне, где лежат нужные мне продукты, напоминал, чтобы я не забывала вовремя закрывать дверь. А еще поделился секретом. Он, оказывается, страшный сладкоежка, и Джер приносит ему из своих ежедневных отлучек сахарные леденцы. Забавный опытный экземпляр магических экспериментов был не прочь поболтать, но свои обязанности выполнял строго.
Я решила приготовить мясную запеканку. С картошкой под сырной шубой.
— Фруст, ты слышишь меня? — окликнула я хладника, наблюдая, как Джер прохаживается по усадьбе в неизменном балахоне и шляпе с сеткой.
— Чего тебе, — послышалось из хладоларя.
— Я хочу приготовить сегодня что-то необычное, ты мне поможешь?
— Я не кулинар-кондитер и не повар пятого разряда, и звезду Мишлунья не имею. Что ты от меня хочешь? — вот же вредина, мстит мне за не вовремя поданное лакомство.
Ну и ладно, я сама знаю, чего хочу. Уж тут точно знаю.
На приготовление прощального ужина ушло полтора часа и хреналион нервных клеток. Фруст никак не успокаивался. Постоянно пакостил, заталкивая продукты подальше и поглубже, ворчал на излишнюю трату личной энергии, когда я открывала дверцу хладоларя. Я только и слышала его ворчание:
— Шастают тут всякие, а потом креветки пропадают…
— Шастают тут всякие, а я порядок после них наводи…
— Шастают тут всякие…
Я, конечно, не молчала в ответ. Но потом мне надоело, и я просто напевала песню, не обращая внимания на Фруста. Вскоре он угомонился и молча провожал меня взглядом, когда я доставала нужные продукты.
Мысли о Джере и его словах не давали мне покоя. Он что, волновался о моей персоне? Да неужели? Кто я такая, чтобы обо мне думать и переживать? Но все равно в груди от осознания, что он обо мне беспокоится становилось тепло.
Если так пойдет и дальше, то я отправлюсь в столицу, надеюсь, с рекомендательными письмами Джера. Кстати, как бы узнать, из какого семейства он происходит? Скорее всего из высшей знати. Может, даже с лордом общается.
— Арелла, мы скоро будем есть? Я голоден как сто Филантов. — Джер стоял в дверях, улыбался, нетерпеливо поглядывая на стол.
Мое сердце трепетно сжалось, глядя на него.
Как я смогу жить без этого умопомрачительного мужчины?
— Еще десять минут, и мы будем ужинать, — кивнула я Джеру и улыбнулась. — Осталось порезать овощи и достать напитки. Что будем пить сегодня, компот или сок?
— Или сок, — плутовато ухмыльнулся Джер, подмигнул и пропал из вида.
Это он на что намекает? На веселящие напитки? Удивил.
Мой отец по особым случаям разрешал мне пригублять вишневую наливку, приготовленную Мартой по особому рецепту. Впрочем, я тоже умела такую готовить. А что там сложного? Берешь немытую вишню и насыпаешь в бутыль с узким горлышком. Таких посудин мы штук двадцать приобрели на ярмарке.
Вишневый сад за домом каждый год давал хороший урожай, так что вишня всегда была, даже в неурожайный год.
Кулаки вот только у него сжались, и заиграли желваки на порозовевших щеках.
Не к добру это, когда с мужчинами такое происходит, ох, не к добру. Уж я-то знала, не раз в драки между братьями встревала. И получала трепку, и синяки на моем теле появлялись.
Хорошо, что я умела ставить правильные примочки, и на утро следов не оставалось от драки. А еще знала парочку хитрых приемчиков, неприличных для девушек, но очень действенных с му…жчинами.
Правда, Диран просил применять их только в самых крайних случаях, когда уже больше ничего не помогало.
Я быстро натянула платье на мокрое белье и искала случая проскользнуть в дом мимо Джера. Мои манипуляции были такими наглядными, что он сразу разгадал мои метания и сошел со ступенек, отвлекая внимание гостя на себя.
О Улий! Как же я была благодарна ему за это! Мой джентльмен!
Я тут же взлетела на террасу и нырнула в дом. Но не пошла к себе в комнату, а затаилась за шторкой, подслушивая.
Да, согласна, подслушивать некрасиво, но такова жизнь — не подслушаешь, не узнаешь правды.
Звук шагов приблизился, они поднялись на террасу. Кажется, заскрипели кресла, значит, они присели.
— Так что привело тебя в мой дом, Алес? Что случилось? — спросил Джер.
— Решил проведать старого друга, давненько я не был в родовом поместье семейства…
— Мы виделись с тобой час назад, спрашиваю еще раз, что ты здесь делаешь? — перебил его Джер.
— Я сегодня утром разговаривал с Эбетой, и она жаловалась, что ты стал мало уделять ей время. Да я сам заметил, что ты пропустил две наши холостяцкие вечеринки, хотя последние недели не пропустил ни одной.
— Я посещал эти сборища, потому что так просил старший брат, и ты это знаешь. Давай продолжим наш разговор в другом месте. — заскрипело кресло, видимо, Джер поднялся. — Пройдем в дом, раз уж явился, выпьем чего-нибудь.
— Погоди, Джер, а кто эта девушка? Не из-за нее ли ты охладел к моей сестре?
— Не бери дурного в голову, Алес, Эбета это Эбета, а эта девушка простая прислуга.
От этих слов слезы из моих глаз брызнули, не спросясь, а ладони сжались в кулаки. Вот не знала, что могу быть такой обидчивой. Или Джер специально так сказал, чтобы унизить меня?
Щелкнули пружины второго кресла. Я на носочках устремилась в свою комнату, слыша шаги двух мужчин за спиной.
Не знаю, сколько времени прошло после того, как я ушла к себе. Первые минуты я металась от двери к окну и обратно, забыв про мокрое платье. Обида и злость полыхали, не давая вздохнуть полной грудью.
“Не плакать, не буду плакать”, — уговаривала я себя, сжимая кулаки и шмыгая носом. Но слезы все же нашли дорогу сами, и в зеркале вскоре отразилось мое зареванное лицо с распухшим носом. Выплакав обиду, я взяла себя в руки, успокоилась и присела на кровать.
“Нужно поскорее убираться из этого дома, пока совсем не раскисла. А что я хотела? Кто я для него?” — спрашивала я себя мысленно и тут же отвечала: “Гость на три дня, а заодно кухарка во временном пользовании, пока его повариха в гостях нянчит внуков. Согласилась сама, теперь не жалуйся”.
Но почему же тогда меня так рвет от его “простая служанка”.
Противоречивость мое всё. Это я знала и никогда не отрицала. Как говорил старший брат: “Ты сама не знаешь, чего хочешь, и тебе от этого тошно, и нам от этого тошно, и всем от этого тошно”.
Я с этим не спорила. Но я точно знала, чего хочу! И сегодня моя последняя ночевка в этом доме, и завтра я отправлюсь в столицу осуществлять свою мечту. Пешком или через портал, неважно. Но завтра ноги моей в этом доме не будет. И точка.
Естественно, никаких рекомендательных писем я просить не собиралась, обойдусь. Но от быстрого перехода в город я бы не отказалась.
Я достала из шкафа свой дорожный рюкзачок, вытащила кошель с монетами.
“Нужно посчитать деньги, это меня успокоит, — решила я, — всегда успокаивало”. Хоть я и так знала, сколько у меня монет и каких.
Во всяком случае, когда в отцовском доме меня обижали, ну или я обижалась, моя маленькая тайна лечила мое сердце.
Пересчитывая монетки, я представляла себя хозяйкой маленького, но довольно популярного ателье, где шьют эксклюзивную, самую модную одежду и изготавливают “чумачедшие” головные уборы. Я мысленно представляла уютную комнатку, где клиенты в ожидании моего внимания сидят на диванчике и пьют сок из красной смородины, или какао, почти такое же, как варила крестная. Или я бы, когда немного разбогатела, купила кулинарный магический кристалл, и мои клиенты сами заказывали бы себе напитки и угощение.
Я высыпала из кошелька на постель свое “несметное богатство”, разложив по стопкам монеты с разным достоинством.
Отложила в сторонку одну, с самым крупным номиналом. Эту монету мне подарила крестная. До сих пор помню, как она подмигнула и, вложив в ладошку золотой дукат, шепнула: “Он принесет тебе счастье”.
Потемневшая от времени, с едва видневшимся профилем старого лорда с терновым венцом на голове. Я возлагала на эту монету большие надежды. За нее можно было оплатить помещение и купить ткань для первых заказов. А потом, потом бы я сумела развернуть свое ремесло, как мне нужно. Я потерла монету пальцем.
“Я справлюсь”, — уверила себя, разглядывая профиль лорда.
Я легла на бок, обхватив свои сокровища. Снова представила себе маленькое ателье и комнатку для клиентов.
“А платье, оно мокрое, нужно переодеть. Как же я устала”. — Глаза закрылись, голова стала тяжелой, я уснула.
Сон был таким сладким. Я трепетала, задыхаясь от желания в крепких мужских руках. По телу табуном шастали восхитительные мурашки. Диран обнимал меня, щекотал за ушком требовательными губами и горячим дыханием. В мой живот упиралось его твердая мужественность. Странно, этого никогда не было на самом деле. Диран не позволял со мной вольностей, а вот во сне мог… Или я могла себе такого надумать… только вот запах, это был не его запах, древесные нотки с мужским потом.
Я застонала во сне, испытывая томление в груди и внизу живота.
— Арелла, — выдернул меня из сна требовательный голос.
Глава 13 Магические недоработки
Я не сразу поняла, кто меня зовет, и где я нахожусь.
— А… Что? — Вскочила я, зацепила монеты локтем, и они рассыпались по шелковому покрывалу, одна звякнула на полу и, кажется, закатилась под кровать.
— Арелла, — навис надо мной Джер. — Переоденься, ты спишь в мокром платье.
Я коснулась рукой груди. Так и есть. Взглянула на постель, на покрывале темнело мокрое пятно.
— Простите. Не знаю, как получилось, — пробормотала я. — Я сейчас все просушу.
— Я сам высушу, а ты смени платье.
Джер подошел к окну, выглянул через занавеску.
— И на будущее прежде, чем плескаться в моем бассейне, прими сначала ванну, — глядя в окно, произнес он.
Я покраснела от стыда и неловкости. Мало того, что влезла в чужой водоем без разрешения, так еще и грязная.
— Не волнуйтесь, сударь, завтра меня здесь уже не будет, — сухо произнесла я, собрав в кулак всю свою волю.
— С чего бы это? — возразил Джер, оглянувшись, и с интересом посмотрел на мои деньги. На его лице проявилось понимание. — А, я понял, как же я сразу не догадался, — шлепнул он пальцами себя по лбу, развернулся и подошел к кровати.
Я стала собирать монеты в кошелек, сползла вниз, наклонилась, достала две упавшие из-под кровати. Он молча наблюдал за моими движениями, когда я затянула шнурок, хмыкнул.
— И на каком поприще ты собралась покорять столицу? Хочешь стать актрисой в театре колдуний или подавалкой в таверне магов?
— Не угадали, — я спрятала кошелек в рюкзак.
— Ты снова говоришь мне “вы”.
— Я заметила.
— Жалко.
— Жалко у пчелки.
— Старый баян.
— Плевать.
— Так куда ты собралась с такими мизерными накоплениями?
В голосе Джера прозвучал сарказм.
— Не ваше дело.
— А может, уже мое, только мы оба этого пока не знаем?
— Не говорите загадками, лучше скажите, вы откроете завтра мне портал в столицу, или я продолжу свой путь пешком?
— Какая столица? Этих денег тебе хватит на три дня, чтобы переночевать в приличном отеле и пообедать в сносном трактире. А потом что будешь делать, чем зарабатывать?
Джер оказался совсем рядом со мной, его глаза горели гневом, на лице отразилось негодование. Он навис надо мной, вынудив откинуться назад, уперся руками о постель по бокам. Его колено оказалось между моих ног, но он, кажется, этого не заметил. Он не говорил, шипел.
— Ну так ты мне скажешь? Чем ты будешь зарабатывать, когда у тебя закончатся деньги, а рядом не окажется никого, кто сумел бы тебе помочь? Учитывая, что ты сама отказалась участвовать в отборе для лорда, соответственно и от помощи своей семьи. Что ты будешь делать в огромном городе, наполненном соблазнами и грехами?
— Я буду работать, — прошептала я, с испугом глядя в его глаза.
— Кем ты будешь работать, невинная беззащитная девушка. Одна в огромном чуждом городе? — губы Джера остановились в опасной близости от моих. Его теплое дыхание касалось лица, заставляя мое сердце трепетать и выпрыгивать из грудной клетки.
— Я буду шить одежду, — прошептала я, завороженно глядя на его губы, — и шляпы.
Джер замер, обдумывая услышанное. Его твердое колено уперлось мне между ног, так горячо, так откровенно. Взгляд скользнул ниже, на мои губы, он вздохнул. От его близости мое дыхание сбилось, я потянулась к его губам.
Мы вздрогнули одновременно и повернули головы в сторону раскрытой двери.
— Хозяин, я хочу есть! — выражал свое неудовольствие Фруст. — У меня закончились вкусняшки! — капризно прокричал он. — Арелла, если ты сейчас же меня не покормишь, то прокиснет молоко, и вообще, я не обещаю, что остальные продукты не пропадут. — продолжал громко бурогозить хладник.
Джер засмеялся.
— Магические недоработки! Не знал, что моя оплошность помешает мне поцеловать красивую девушку.
Он поднялся.
— Ага, простую служанку, — буркнула я, но Джер услышал.
— Ах вот почему у тебя красный нос, — веселясь, заметил он. — Так ты подслушивала нас? Да?
— Совсем немножко, чуть-чуть, — показала я, соединив указательный и большой пальцы.
— Подслушивать нехорошо, — направился он к двери.
Из кухни сыпались угрозы.
“Мясо уже не первой свежести, и сметана кислит, и рыба с головы вонять начинает”.
Кажется, Фруст развлекается? Это серьезная недоработка. Я усмехнулась.
— Иногда полезно, — тут же возразила я.
— Но не в этот раз, — парировал Джер. Не дожидаясь моего ответа, он вышел из комнаты, прокричав:
— Жду сегодня вкусный ужин, не прощальный.
— Ага, разбежалась, — проворчала я, а мысленно начала придумывать, что бы такого вкусненького приготовить.
Я спрятала свой начальный капитал в кошелек и положила в походный рюкзак. Раскинулась звездочкой на кровати.
Как он сказал? С красивой девушкой? Ах! Я закрыла глаза. Проиграла всю сцену от начала и до конца. То, что не увидела, потому что спала, допридумала. Вот Джер заходит, вот он видит, как я сплю. Будит. Нежно будит. По имени. Как он сердится, когда рассказывает, что меня ждет в столице. Стоит у окна, полуобернувшись. Его профиль кого-то смутно мне напомнил, но кого? Как я не напрягала память, ничего не шло на ум.
Ладно. Подумаю об этом во время приготовления еды. А потом? Потом он отстранился от меня, и на его лице мелькнуло недоумение.
Он что, не понял, что сейчас делал? По сути, просто соблазнял меня. А потом? Ужин? Не прощальный? А какой? Самый прощальный. Но почему ж тогда так сладко и горько одновременно?
Что бы такое сегодня приготовить? Мне захотелось удивить Джера. Сегодня последний наш ужин, завтра я отправлюсь в столицу, однозначно. Но передо мной стояла еще одна задача, важная задача.
“Как же начать разговор о рекомендательном письме?” — думала я, когда спускалась в кухню.
Я так и не нашла момент, чтобы спросить о нем Джера.
Сначала нужно задобрить его, решила я.
Вся любовь через желудок.
Да.
Что?
Какая любовь?
Арелла, очнись. Нет, нет. Никакой любви.
Уверила я себя и открыла хладоларь.
— Ну что опять? — проворчал Фруст. — Быстрее бери, что хотела и закрывай дверь. — недовольно проговорил хладник, жуя и начиная выпускать холод из пупырышек.
Джер уже успел покормить его.
Мы подружились с Фрустом за эти два дня. Меня совершенно не смущал его внешний вид. К тому же он вкусно пах, и этот аппетитный аромат присутствовал в хладоларе.
Хладник подсказывал мне, где лежат нужные мне продукты, напоминал, чтобы я не забывала вовремя закрывать дверь. А еще поделился секретом. Он, оказывается, страшный сладкоежка, и Джер приносит ему из своих ежедневных отлучек сахарные леденцы. Забавный опытный экземпляр магических экспериментов был не прочь поболтать, но свои обязанности выполнял строго.
Я решила приготовить мясную запеканку. С картошкой под сырной шубой.
— Фруст, ты слышишь меня? — окликнула я хладника, наблюдая, как Джер прохаживается по усадьбе в неизменном балахоне и шляпе с сеткой.
— Чего тебе, — послышалось из хладоларя.
— Я хочу приготовить сегодня что-то необычное, ты мне поможешь?
— Я не кулинар-кондитер и не повар пятого разряда, и звезду Мишлунья не имею. Что ты от меня хочешь? — вот же вредина, мстит мне за не вовремя поданное лакомство.
Ну и ладно, я сама знаю, чего хочу. Уж тут точно знаю.
На приготовление прощального ужина ушло полтора часа и хреналион нервных клеток. Фруст никак не успокаивался. Постоянно пакостил, заталкивая продукты подальше и поглубже, ворчал на излишнюю трату личной энергии, когда я открывала дверцу хладоларя. Я только и слышала его ворчание:
— Шастают тут всякие, а потом креветки пропадают…
— Шастают тут всякие, а я порядок после них наводи…
— Шастают тут всякие…
Я, конечно, не молчала в ответ. Но потом мне надоело, и я просто напевала песню, не обращая внимания на Фруста. Вскоре он угомонился и молча провожал меня взглядом, когда я доставала нужные продукты.
Мысли о Джере и его словах не давали мне покоя. Он что, волновался о моей персоне? Да неужели? Кто я такая, чтобы обо мне думать и переживать? Но все равно в груди от осознания, что он обо мне беспокоится становилось тепло.
Если так пойдет и дальше, то я отправлюсь в столицу, надеюсь, с рекомендательными письмами Джера. Кстати, как бы узнать, из какого семейства он происходит? Скорее всего из высшей знати. Может, даже с лордом общается.
— Арелла, мы скоро будем есть? Я голоден как сто Филантов. — Джер стоял в дверях, улыбался, нетерпеливо поглядывая на стол.
Мое сердце трепетно сжалось, глядя на него.
Как я смогу жить без этого умопомрачительного мужчины?
Глава 14 Веселящие напитки
— Еще десять минут, и мы будем ужинать, — кивнула я Джеру и улыбнулась. — Осталось порезать овощи и достать напитки. Что будем пить сегодня, компот или сок?
— Или сок, — плутовато ухмыльнулся Джер, подмигнул и пропал из вида.
Это он на что намекает? На веселящие напитки? Удивил.
Мой отец по особым случаям разрешал мне пригублять вишневую наливку, приготовленную Мартой по особому рецепту. Впрочем, я тоже умела такую готовить. А что там сложного? Берешь немытую вишню и насыпаешь в бутыль с узким горлышком. Таких посудин мы штук двадцать приобрели на ярмарке.
Вишневый сад за домом каждый год давал хороший урожай, так что вишня всегда была, даже в неурожайный год.
