Когда это произошло, он погрузил в нее головку ледоруба до самой ручки, обтянутой кожей. Он окунал ее три раза, чувствуя, как закаляется, и нагревается сталь, а затем быстро сунул ледоруб под струю холодной воды, чтобы охладить его.
Затем, когда он сделал это, он тщательно осмотрел его. Он даже взял небольшой нож для чистки овощей, и осторожно разжал его острым кончиком верхний край кожаной рукоятки темно-синего цвета. Он не увидел ни одного пятна, которое возможно просочилось бы сквозь нее. От ледоруба отдавало сталью и кожей. Он сиял.
Денис взял маленькую бутылку смазочного масла из своего кухонного шкафа, и прямо руками стал втирать его в открытые стальные поверхности ледоруба. Он применил много масла, сильно его втирая, и затем избавился от его излишков при помощи бумажного полотенца. Сначала, он хотел выбросить полотенце в мусорное ведро, но потом передумал, и спустил его в унитаз. Ледоруб остался с тонкой пленкой масла. Он повесил его подальше в шкаф, в прихожей, где хранилось его остальное оборудование для восхождений в горы.
Затем, он полностью ополоснулся под горячим душем, и после нанес еще на влажную кожу одеколон, когда вытирался большим полотенцем. Облачившись в темно-синий халат, он налил себе сто пятьдесят грамм коньяка, вернулся в гостиную, сел на диван, перед зеркальной стеной, и рассмеялся.
Денис задумался о том, что же он чувствует сейчас, и пришел к мнению, что, прежде всего это огромное чувство гордости. Это была, в конце концов, чрезвычайно трудное и опасное действие, которое он смог сделать. От него требовалось умение, мышечная сила, и, конечно же, абсолютная решимость.
Он не планировал это сделать, он хотел всего лишь поговорить с этим человеком, чтобы он понял, что он и Снежана созданы друг для друга, и в этом уравнении нет места ни для кого третьего. Наоборот, это Фингер спровоцировал его пойти на самые крайние меры и получил за это по заслугам.
А еще его поразило то, что он совершенно не чувствовал сейчас страха, а скорее наоборот, что-то подобие близости. Что в одном сокрушительном ударе, который он наносил сверху вниз своей жертве, он чувствовал весь его страх, и всю надежду, которая переполняла его душу за одну секунду до своей смерти.
Денис даже зажмурился от удовольствия. Это было так же невероятно, как он однажды предложил своей жене отыскать другую женщину, причем не просто с улицы, а особенную, иностранку, и всем втроем заняться любовью обнаженными в их постели. Это была бы новая, бесконечно сладкая близость между ними. Они смогли бы исследовать каждый дюйм внешней плоти, и перепробовать одновременно сразу все то, что они знали и умели, и о Денис мог тогда только мечтать. Мечтой осталось и это его желание. Его жена тогда наотрез отказалась участвовать в этом, отказалась забрать то, что он тогда ей предлагал.
Сейчас же он чувствовал слияние, которое было гораздо сильнее того желания, которое он тогда испытывал. Когда он убивал, то становился Фингером тогда как Фингер в свою очередь им – Денисом Бондаревым. Связанные, они плавали по бесконечным коридорам Вселенной, как два сцепившихся астронавта, брошенных на произвол судьбы. Дрифтинг на протяжении всей вечности. Никогда не распадаясь. Никогда не останавливаясь. Но пойманные в страсти. Навсегда.
Снежана была не только тем звеном, что их объединяло. Их объединяло гораздо большее, чем могло бы казаться на первый взгляд. И Денис это только что понял.
Пораженный догадкой, он даже не сразу заметил, как у него зазвонил мобильный телефон. Денис отложил стакан с коньяком и взял его в руки. Это была Снежана.
Неужели она звонит ему?.
Но Денис сбросил звонок. Сейчас он не хотел с ней говорить. Она, наверное, не смогла дозвониться до Фингера и теперь звонила ему. Или уже узнала, что тот мертв и опять же звонила ему. Но сейчас обсуждать этого человека с ней Денис был не готов. К тому же это ощущение, которое он сейчас чувствовал, было гораздо больше той любви, что он к ней испытывал.
12 сентября 2023 года.
Ночь
Дрожащими руками Деригин набирал номер телефона, который он предпочитал набирать как можно реже. На том конце связи ответили почти сразу, несмотря на поздний час.
- Товарищ подполковник, - начал разговор Федор. – Простите, что звоню в столь поздний час, но дело не терпит отлагательств.
- Дело в репортере, капитан? – спросил голос в трубке.
- Да, но откуда вы знаете? – искренне удивился Деригин.
- Я давно про это знал. И очень хотел с тобой увидеться и рассказать тебе про это, но ты почему-то в последнее время меня избегал.
Деригин закрыл глаза и тяжело вздохнул. Подполковник Гурьев действительно знал все и про всех раньше других.
- Я не мог с вами увидеться, товарищ подполковник, - попытался оправдаться он. – У меня заболела мама и я….
- Я знаю, только я хотел увидеть тебя раньше, чем ты отвез ее в больницу. – Голос в трубке звучал недовольно. – Ну да ладно. Что хочет этот писака?
- Он – друг сестры Усольцева, - проглотив комок в горле сказал Деригин. – Он не верит в его случайную смерть в тюрьме, и хочет все расследовать. Говорит, что все было подстроено. Причем вами, товарищ подполковник.
- Что за чушь! – теперь голос в трубке звучал насмешливо. – Чем он собрался подкреплять свои фантазии? У него ничего же нет.
- Ну настроен он решительно, - возразил Деригин. – Он раскопал, что заключенный, убивший Усольцева, был связан со мной.
- Он же журналист, и, видать, хороший журналист, - голос в трубке задумался. – Ладно, не думай об этом. Предоставь его мне.
- В смысле, «предоставить его вам», товарищ подполковник? - переспросил Деригин. – Однажды, вы уже сказали, предоставить все вам, и в итоге Усольцев мертв. Причем от рук человека, которого я слишком хорошо знал.
- На что это вы намекаете, товарищ капитан?
Это был тот самый вопрос, который Деригин всегда боялся услышать от подполковника. Задавая этот вопрос, Гурьев внешне всегда казался абсолютно спокойным человеком, и со стороны казалось, что ничего страшного не произошло, но на деле все было очень плохо. При Деригине подполковник задал этот вопрос всего один раз, причем не ему, а Усольцеву, и где тот был сейчас, было нетрудно догадаться.
Деригин нервно сглотнул и осторожно сказал:
- Я всего лишь хочу, чтобы вы честно сказали мне, что не имеете к смерти Усольцева никакого отношения.
- Конечно скажу, - Деригину даже показалось, что голос в трубке смягчился. – Ни о чем не переживай, Федор. Репортером займемся мы. У тебя сейчас мать находится в больнице, займись этим. Если хочешь, то даже могу дать тебе отпуск. Когда ты последний раз был в отпуске. Три года назад?
Деригин собрался ответить, но услышал уже короткие гудки. Он задумчиво постучал своим телефоном себе по голове. Не верить подполковнику у него не было никаких причин, но его смутило слово «мы», что он произнес при разговоре. Кого он имел в виду? Дымова? Деригин не удивился бы, если бы это был Дымов. Тот бы его верным псом. Если Гурьев отдавал приказ, то уже через полминуты Дымов его уже исполнял, чем очень быстро и заслужил майорские погоны.
Деригин усмехнулся. Можно всю жизнь честно выполнять свою работу, и оставаться всего лишь капитаном, а можно было выполнить любой приказ начальства и на пенсию уйти полковником. Причем Деригин совершенно не сомневался, что Дымов им станет. Он командовал операми и по слухам мог выполнить любую «грязную» работу, но прямых доказательств этого не было. У них были неплохие взаимоотношения, но дружескими их назвать было нельзя. Слишком разными они были полицейскими.
Уже у себя дома он открыл ноутбук, и стал искать в сохранившихся папках документы про Усольцева и расследование того времени. Фотографии и электронные документы замелькали у него перед глазами, что отвлекло его ото сна.
На одной из фотографий он увидел Громова. Это была одна из многочисленных фотографий Усольцева, приуроченных к делу, в том числе и снимки почти всей его семьи. Громов действительно был близок сестре Усольцева. Они стояли на фотографии вместе на каком-то общем празднике. Деригин тогда совершенно не обратил на него внимания, потому что этот человек ему был незнаком. Но сейчас совсем другое дело.
Усольцев тоже был на снимке, веселый, улыбающийся, добродушный, в новогодней шапочке, в узком семейном кругу.
Внезапно у него зазвонил мобильный. Это была Мария.
Но Деригин сбросил звонок. Сейчас он не хотел с ней говорить. Слишком много на него упало в последнее время, и это все грозило ему снова бессонницей. Периодически она у него была, особенно в стрессовые дни, или, когда он вел очень сложное расследование.
Когда убили Маргариту, он не спал несколько месяцев, когда, наконец, Усольцев не был схвачен и арестован.
27 сентября 2023 года.
11:30 утра
Так получилось, но после тех страшных событий прошло больше двух недель, и они прошли для Дениса достаточно спокойно. Через пару дней он уехал в командировку по работе в другую страну для заключения контракта с косметической фирмой, поэтому он был предельно собран и старался не думать ни о чем другом, кроме как о работе. Он умел очень быстро переключаться, как этого требовали обстоятельства.
Снежана звонила ежедневно, иногда даже два раза в день, но он не брал трубку. От этих частых звонков у него создалось пугающее впечатление, что он сделал все только хуже. Что она все знает. Что она звонит, не потому что любит, а, чтобы сказать, что между ними все кончено, и что она знает, что он сделал, и сдаст его полиции. Денис гнал прочь от себя эти мысли, но его сон ночами полностью испортился.
В свободное от работы время он читал колонки криминальной хроники, смотрел вечерние выпуски новостей, но про это убийство ничего не говорили. Лишь в один из дней, он вскользь одной строкой прочитал, что был убит известный бизнесмен Фингер Андрей Александрович, который, предположительно, по версии полиции стал жертвой местных наркоманов, причем орудие убийства неизвестно, и найти его не удалось. Денис немного успокоился, но беспокойство все равно не покидало его. Ему казалось, что стоило его самолету приземлиться в аэропорту по возвращении, стоило ему сойти с трапа, как его тут же схватят полицейские и начнут предъявлять ему обвинение.
Но все было тихо. В аэропорту полицейских не было.
Как и на всем пути следования из аэропорта до его дома. И в последующие несколько дней, что он там находился.
Наказание за преступление не последовало.
После того как Денис свыкнулся с этой мыслью, жизнь для него вошла в привычную колею, с одной разницей, что этим утром он выехал на работу пораньше, так как ему предстояла еще встреча по поводу удачного завершения сделки.
Его пальто было темным и легким, сшитым на заказ в Англии. Внутри было много карманов с дополнительными отверстиями, благодаря которым не нужно было его расстегивать, чтобы добраться до карманов брюк или пиджака. Через эти отверстия он мог взять самое необходимое, начиная от ключей и заканчивая бумажником.
Вот и сейчас, выйдя из машины, Денис Бондарев полез таким образом в карман пиджака. Для прохожих, он был всего лишь элегантный молодой человек, что-то нащупывающий в кармане пальто. А под ним…. Под ним можно было спрятать что угодно. Через отверстия в пальто Бондарев мог бы даже расстегнуть ширинку, не трогая его пуговиц, если бы в этом была необходимость.
Сегодня у Дениса было очень приподнятое настроение, что заметила даже его секретарша, Кира. Она, как всегда, предложила ему кофе, но он был вынужден отказаться, так как спешил на встречу с начальством. Свой телефон, он, слегка подумав, все-таки выключил и убрал подальше в ящик своего стола.
Денис всегда был очень пунктуальным, и его начальник, генеральный директор, всегда очень ценил это. Равно, как и его внешний вид. На встречу Денис пришел гладко выбритым, с приятным запахом одеколона. К его шелковой рубашке идеально подходил галстук темно-бордового цвета. Общую картину завершили золотые запонки, золотые наручные часы, тяжелый перстень на безымянном пальце левой руки и браслет на правом запястье.
Геннадий Эрнестович, его начальник, особо оценил это, пожимая ему руку.
- Любишь роскошь, да, Денис? – одобрительно спросил он. – И в этом нет ничего зазорного. Скажу тебе откровенно, я тоже ее люблю.
И в эти слова своего начальника Денис охотно поверил. Его кабинет подтверждал эти слова каждым своим сантиметром. Начиная от роскошного и мягкого ковра, в котором буквально утопали ботинки, заканчивая красивыми, но небольшими бронзовыми статуями по углам кабинета.
Геннадий Эрнестович жестом пригласил его присесть и достал из бара бутылку дорогого коньяка. Пока все шло очень хорошо. Денис пригладил прядь своего черного парика и сел в кресло, положив руку на серебряный подлокотник.
Геннадий Эрнестович плеснул коньяка в оба бокала и один из них протянул Денису.
- Мне только что отзвонились наши зарубежные партнеры, - сказал он. – Сообщили об успешной сделке. Вдобавок, они похвалили тебя.
Денис улыбнулся. Ему была приятна похвала, особенно когда она была искренняя.
Он сделал глоток и отметил кивком головы, что коньяк отменный.
- Ты как всегда чрезвычайно разговорчив, - отметил Геннадий Эрнестович. – Впрочем, мне это даже нравится. Больше дела, меньше слов.
Одним махом он допил свой стакан, и протянул Денису бумагу. Тот не стал допивать свой, отложил и внимательно стал изучать документ. Это было похоже на….
- Новое назначение, - торжественно сказал Геннадий Эрнестович. – Мы открываемся в Грузии, и мне нужен будет там надежный человек. Ты будешь там главным. Главным по экспертизе. Ты волен будешь сам назначить персонал и продумать график работы.
Дениса охватили смешанные чувства. Он всегда к этому стремился, только уезжать никуда не хотел. Особенно сейчас, когда им со Снежаной уже никто не мешает, и они вот-вот будут вместе. Вместе навсегда.
На столе у Геннадия Эрнестовича стояла фотография его семьи в золотой рамке. И сейчас Денис не сводил с нее глаз.
Семья, которой у него никогда не было, но которая могла бы быть.
- Ваше предложение очень лестное, - как можно вежливее сказал Денис, - но вынужден отказаться, Геннадий Эрнестович. Меня устраивает мое место работы здесь и моя должность.
Потом он посмотрел на реакцию своего начальника. Тот явно не ожидал услышать отказ.
- Честно признаться, Денис, я рассчитывал на тебя, - обескураженно сказал Геннадий Эрнестович. – Мне очень нужен надежный человек в Грузии. К тому же, мне казалось, что ты всегда стремился к повышению. А здесь и заработок, и статус гораздо выше. Да и твой отец был бы очень доволен.
Рои упоминании отца у Дениса перекосилось лицо, словно его ударили электрическим током. Всего на секунду. После чего он вежливо улыбнулся и сказал:
- Я считаю, что познал и достиг в своей жизни гораздо больше, чем мой отец. Его мнение, безусловно, важное, но не решающее в моей дальнейшей судьбе.
- Конечно, конечно, - поспешил согласиться Геннадий Эрнестович. – Но горы! Если бы ты видел какие красивые в Грузии горы! Я знаю, что ты увлекаешься альпинизмом, и ты мог бы там душу отвести. Ты можешь брать отпуск в любое время, когда пожелаешь!
Денис на минуту прикрыл глаза и перенесся прямо туда, где верхушки гор покрыты снегом. Где он делает восхождение прямо к ним, шаг за шагом, при помощи ледоруба, который вгрызается в замерзшие скалистые породы…
Затем, когда он сделал это, он тщательно осмотрел его. Он даже взял небольшой нож для чистки овощей, и осторожно разжал его острым кончиком верхний край кожаной рукоятки темно-синего цвета. Он не увидел ни одного пятна, которое возможно просочилось бы сквозь нее. От ледоруба отдавало сталью и кожей. Он сиял.
Денис взял маленькую бутылку смазочного масла из своего кухонного шкафа, и прямо руками стал втирать его в открытые стальные поверхности ледоруба. Он применил много масла, сильно его втирая, и затем избавился от его излишков при помощи бумажного полотенца. Сначала, он хотел выбросить полотенце в мусорное ведро, но потом передумал, и спустил его в унитаз. Ледоруб остался с тонкой пленкой масла. Он повесил его подальше в шкаф, в прихожей, где хранилось его остальное оборудование для восхождений в горы.
Затем, он полностью ополоснулся под горячим душем, и после нанес еще на влажную кожу одеколон, когда вытирался большим полотенцем. Облачившись в темно-синий халат, он налил себе сто пятьдесят грамм коньяка, вернулся в гостиную, сел на диван, перед зеркальной стеной, и рассмеялся.
Денис задумался о том, что же он чувствует сейчас, и пришел к мнению, что, прежде всего это огромное чувство гордости. Это была, в конце концов, чрезвычайно трудное и опасное действие, которое он смог сделать. От него требовалось умение, мышечная сила, и, конечно же, абсолютная решимость.
Он не планировал это сделать, он хотел всего лишь поговорить с этим человеком, чтобы он понял, что он и Снежана созданы друг для друга, и в этом уравнении нет места ни для кого третьего. Наоборот, это Фингер спровоцировал его пойти на самые крайние меры и получил за это по заслугам.
А еще его поразило то, что он совершенно не чувствовал сейчас страха, а скорее наоборот, что-то подобие близости. Что в одном сокрушительном ударе, который он наносил сверху вниз своей жертве, он чувствовал весь его страх, и всю надежду, которая переполняла его душу за одну секунду до своей смерти.
Денис даже зажмурился от удовольствия. Это было так же невероятно, как он однажды предложил своей жене отыскать другую женщину, причем не просто с улицы, а особенную, иностранку, и всем втроем заняться любовью обнаженными в их постели. Это была бы новая, бесконечно сладкая близость между ними. Они смогли бы исследовать каждый дюйм внешней плоти, и перепробовать одновременно сразу все то, что они знали и умели, и о Денис мог тогда только мечтать. Мечтой осталось и это его желание. Его жена тогда наотрез отказалась участвовать в этом, отказалась забрать то, что он тогда ей предлагал.
Сейчас же он чувствовал слияние, которое было гораздо сильнее того желания, которое он тогда испытывал. Когда он убивал, то становился Фингером тогда как Фингер в свою очередь им – Денисом Бондаревым. Связанные, они плавали по бесконечным коридорам Вселенной, как два сцепившихся астронавта, брошенных на произвол судьбы. Дрифтинг на протяжении всей вечности. Никогда не распадаясь. Никогда не останавливаясь. Но пойманные в страсти. Навсегда.
Снежана была не только тем звеном, что их объединяло. Их объединяло гораздо большее, чем могло бы казаться на первый взгляд. И Денис это только что понял.
Пораженный догадкой, он даже не сразу заметил, как у него зазвонил мобильный телефон. Денис отложил стакан с коньяком и взял его в руки. Это была Снежана.
Неужели она звонит ему?.
Но Денис сбросил звонок. Сейчас он не хотел с ней говорить. Она, наверное, не смогла дозвониться до Фингера и теперь звонила ему. Или уже узнала, что тот мертв и опять же звонила ему. Но сейчас обсуждать этого человека с ней Денис был не готов. К тому же это ощущение, которое он сейчас чувствовал, было гораздо больше той любви, что он к ней испытывал.
12 сентября 2023 года.
Ночь
Дрожащими руками Деригин набирал номер телефона, который он предпочитал набирать как можно реже. На том конце связи ответили почти сразу, несмотря на поздний час.
- Товарищ подполковник, - начал разговор Федор. – Простите, что звоню в столь поздний час, но дело не терпит отлагательств.
- Дело в репортере, капитан? – спросил голос в трубке.
- Да, но откуда вы знаете? – искренне удивился Деригин.
- Я давно про это знал. И очень хотел с тобой увидеться и рассказать тебе про это, но ты почему-то в последнее время меня избегал.
Деригин закрыл глаза и тяжело вздохнул. Подполковник Гурьев действительно знал все и про всех раньше других.
- Я не мог с вами увидеться, товарищ подполковник, - попытался оправдаться он. – У меня заболела мама и я….
- Я знаю, только я хотел увидеть тебя раньше, чем ты отвез ее в больницу. – Голос в трубке звучал недовольно. – Ну да ладно. Что хочет этот писака?
- Он – друг сестры Усольцева, - проглотив комок в горле сказал Деригин. – Он не верит в его случайную смерть в тюрьме, и хочет все расследовать. Говорит, что все было подстроено. Причем вами, товарищ подполковник.
- Что за чушь! – теперь голос в трубке звучал насмешливо. – Чем он собрался подкреплять свои фантазии? У него ничего же нет.
- Ну настроен он решительно, - возразил Деригин. – Он раскопал, что заключенный, убивший Усольцева, был связан со мной.
- Он же журналист, и, видать, хороший журналист, - голос в трубке задумался. – Ладно, не думай об этом. Предоставь его мне.
- В смысле, «предоставить его вам», товарищ подполковник? - переспросил Деригин. – Однажды, вы уже сказали, предоставить все вам, и в итоге Усольцев мертв. Причем от рук человека, которого я слишком хорошо знал.
- На что это вы намекаете, товарищ капитан?
Это был тот самый вопрос, который Деригин всегда боялся услышать от подполковника. Задавая этот вопрос, Гурьев внешне всегда казался абсолютно спокойным человеком, и со стороны казалось, что ничего страшного не произошло, но на деле все было очень плохо. При Деригине подполковник задал этот вопрос всего один раз, причем не ему, а Усольцеву, и где тот был сейчас, было нетрудно догадаться.
Деригин нервно сглотнул и осторожно сказал:
- Я всего лишь хочу, чтобы вы честно сказали мне, что не имеете к смерти Усольцева никакого отношения.
- Конечно скажу, - Деригину даже показалось, что голос в трубке смягчился. – Ни о чем не переживай, Федор. Репортером займемся мы. У тебя сейчас мать находится в больнице, займись этим. Если хочешь, то даже могу дать тебе отпуск. Когда ты последний раз был в отпуске. Три года назад?
Деригин собрался ответить, но услышал уже короткие гудки. Он задумчиво постучал своим телефоном себе по голове. Не верить подполковнику у него не было никаких причин, но его смутило слово «мы», что он произнес при разговоре. Кого он имел в виду? Дымова? Деригин не удивился бы, если бы это был Дымов. Тот бы его верным псом. Если Гурьев отдавал приказ, то уже через полминуты Дымов его уже исполнял, чем очень быстро и заслужил майорские погоны.
Деригин усмехнулся. Можно всю жизнь честно выполнять свою работу, и оставаться всего лишь капитаном, а можно было выполнить любой приказ начальства и на пенсию уйти полковником. Причем Деригин совершенно не сомневался, что Дымов им станет. Он командовал операми и по слухам мог выполнить любую «грязную» работу, но прямых доказательств этого не было. У них были неплохие взаимоотношения, но дружескими их назвать было нельзя. Слишком разными они были полицейскими.
Уже у себя дома он открыл ноутбук, и стал искать в сохранившихся папках документы про Усольцева и расследование того времени. Фотографии и электронные документы замелькали у него перед глазами, что отвлекло его ото сна.
На одной из фотографий он увидел Громова. Это была одна из многочисленных фотографий Усольцева, приуроченных к делу, в том числе и снимки почти всей его семьи. Громов действительно был близок сестре Усольцева. Они стояли на фотографии вместе на каком-то общем празднике. Деригин тогда совершенно не обратил на него внимания, потому что этот человек ему был незнаком. Но сейчас совсем другое дело.
Усольцев тоже был на снимке, веселый, улыбающийся, добродушный, в новогодней шапочке, в узком семейном кругу.
Внезапно у него зазвонил мобильный. Это была Мария.
Но Деригин сбросил звонок. Сейчас он не хотел с ней говорить. Слишком много на него упало в последнее время, и это все грозило ему снова бессонницей. Периодически она у него была, особенно в стрессовые дни, или, когда он вел очень сложное расследование.
Когда убили Маргариту, он не спал несколько месяцев, когда, наконец, Усольцев не был схвачен и арестован.
27 сентября 2023 года.
11:30 утра
Так получилось, но после тех страшных событий прошло больше двух недель, и они прошли для Дениса достаточно спокойно. Через пару дней он уехал в командировку по работе в другую страну для заключения контракта с косметической фирмой, поэтому он был предельно собран и старался не думать ни о чем другом, кроме как о работе. Он умел очень быстро переключаться, как этого требовали обстоятельства.
Снежана звонила ежедневно, иногда даже два раза в день, но он не брал трубку. От этих частых звонков у него создалось пугающее впечатление, что он сделал все только хуже. Что она все знает. Что она звонит, не потому что любит, а, чтобы сказать, что между ними все кончено, и что она знает, что он сделал, и сдаст его полиции. Денис гнал прочь от себя эти мысли, но его сон ночами полностью испортился.
В свободное от работы время он читал колонки криминальной хроники, смотрел вечерние выпуски новостей, но про это убийство ничего не говорили. Лишь в один из дней, он вскользь одной строкой прочитал, что был убит известный бизнесмен Фингер Андрей Александрович, который, предположительно, по версии полиции стал жертвой местных наркоманов, причем орудие убийства неизвестно, и найти его не удалось. Денис немного успокоился, но беспокойство все равно не покидало его. Ему казалось, что стоило его самолету приземлиться в аэропорту по возвращении, стоило ему сойти с трапа, как его тут же схватят полицейские и начнут предъявлять ему обвинение.
Но все было тихо. В аэропорту полицейских не было.
Как и на всем пути следования из аэропорта до его дома. И в последующие несколько дней, что он там находился.
Наказание за преступление не последовало.
После того как Денис свыкнулся с этой мыслью, жизнь для него вошла в привычную колею, с одной разницей, что этим утром он выехал на работу пораньше, так как ему предстояла еще встреча по поводу удачного завершения сделки.
Его пальто было темным и легким, сшитым на заказ в Англии. Внутри было много карманов с дополнительными отверстиями, благодаря которым не нужно было его расстегивать, чтобы добраться до карманов брюк или пиджака. Через эти отверстия он мог взять самое необходимое, начиная от ключей и заканчивая бумажником.
Вот и сейчас, выйдя из машины, Денис Бондарев полез таким образом в карман пиджака. Для прохожих, он был всего лишь элегантный молодой человек, что-то нащупывающий в кармане пальто. А под ним…. Под ним можно было спрятать что угодно. Через отверстия в пальто Бондарев мог бы даже расстегнуть ширинку, не трогая его пуговиц, если бы в этом была необходимость.
Сегодня у Дениса было очень приподнятое настроение, что заметила даже его секретарша, Кира. Она, как всегда, предложила ему кофе, но он был вынужден отказаться, так как спешил на встречу с начальством. Свой телефон, он, слегка подумав, все-таки выключил и убрал подальше в ящик своего стола.
Денис всегда был очень пунктуальным, и его начальник, генеральный директор, всегда очень ценил это. Равно, как и его внешний вид. На встречу Денис пришел гладко выбритым, с приятным запахом одеколона. К его шелковой рубашке идеально подходил галстук темно-бордового цвета. Общую картину завершили золотые запонки, золотые наручные часы, тяжелый перстень на безымянном пальце левой руки и браслет на правом запястье.
Геннадий Эрнестович, его начальник, особо оценил это, пожимая ему руку.
- Любишь роскошь, да, Денис? – одобрительно спросил он. – И в этом нет ничего зазорного. Скажу тебе откровенно, я тоже ее люблю.
И в эти слова своего начальника Денис охотно поверил. Его кабинет подтверждал эти слова каждым своим сантиметром. Начиная от роскошного и мягкого ковра, в котором буквально утопали ботинки, заканчивая красивыми, но небольшими бронзовыми статуями по углам кабинета.
Геннадий Эрнестович жестом пригласил его присесть и достал из бара бутылку дорогого коньяка. Пока все шло очень хорошо. Денис пригладил прядь своего черного парика и сел в кресло, положив руку на серебряный подлокотник.
Геннадий Эрнестович плеснул коньяка в оба бокала и один из них протянул Денису.
- Мне только что отзвонились наши зарубежные партнеры, - сказал он. – Сообщили об успешной сделке. Вдобавок, они похвалили тебя.
Денис улыбнулся. Ему была приятна похвала, особенно когда она была искренняя.
Он сделал глоток и отметил кивком головы, что коньяк отменный.
- Ты как всегда чрезвычайно разговорчив, - отметил Геннадий Эрнестович. – Впрочем, мне это даже нравится. Больше дела, меньше слов.
Одним махом он допил свой стакан, и протянул Денису бумагу. Тот не стал допивать свой, отложил и внимательно стал изучать документ. Это было похоже на….
- Новое назначение, - торжественно сказал Геннадий Эрнестович. – Мы открываемся в Грузии, и мне нужен будет там надежный человек. Ты будешь там главным. Главным по экспертизе. Ты волен будешь сам назначить персонал и продумать график работы.
Дениса охватили смешанные чувства. Он всегда к этому стремился, только уезжать никуда не хотел. Особенно сейчас, когда им со Снежаной уже никто не мешает, и они вот-вот будут вместе. Вместе навсегда.
На столе у Геннадия Эрнестовича стояла фотография его семьи в золотой рамке. И сейчас Денис не сводил с нее глаз.
Семья, которой у него никогда не было, но которая могла бы быть.
- Ваше предложение очень лестное, - как можно вежливее сказал Денис, - но вынужден отказаться, Геннадий Эрнестович. Меня устраивает мое место работы здесь и моя должность.
Потом он посмотрел на реакцию своего начальника. Тот явно не ожидал услышать отказ.
- Честно признаться, Денис, я рассчитывал на тебя, - обескураженно сказал Геннадий Эрнестович. – Мне очень нужен надежный человек в Грузии. К тому же, мне казалось, что ты всегда стремился к повышению. А здесь и заработок, и статус гораздо выше. Да и твой отец был бы очень доволен.
Рои упоминании отца у Дениса перекосилось лицо, словно его ударили электрическим током. Всего на секунду. После чего он вежливо улыбнулся и сказал:
- Я считаю, что познал и достиг в своей жизни гораздо больше, чем мой отец. Его мнение, безусловно, важное, но не решающее в моей дальнейшей судьбе.
- Конечно, конечно, - поспешил согласиться Геннадий Эрнестович. – Но горы! Если бы ты видел какие красивые в Грузии горы! Я знаю, что ты увлекаешься альпинизмом, и ты мог бы там душу отвести. Ты можешь брать отпуск в любое время, когда пожелаешь!
Денис на минуту прикрыл глаза и перенесся прямо туда, где верхушки гор покрыты снегом. Где он делает восхождение прямо к ним, шаг за шагом, при помощи ледоруба, который вгрызается в замерзшие скалистые породы…
