Хреново. Чувствовал, что меня тянули: я не говорил и не видел, только слышал. А меня, случаем, не сожрут? А то в этом мире мало подростков-садистов, людей-собак. А на ухо сопение — у кого-то одышка что ли? Надо завязывать столько курить, и пора уже спортом заняться.
— Что ж ты так откормился-то? — сказали мне на ухо.
Эй, ты че, во мне почти метр девяносто и сотка с лишним мяса. Слова-то какие, — откормился. Зачем кому-то мне помогать? Может, это и отбило меня от маленьких тварей, чтобы потом самой или самому завалить. Так, это или старик, или старуха. Одышка, голос. Только кто — пока непонятно. Главное, чтобы хуже не было. Болело все тело.
Меня перестали втаскивать и одним движением подкинули. Мое тело с грохотом и скрипом упало на что-то твердое. Нет, мое тело не скрипело, скрипнуло что-то подо мной. А боль снова напомнила о себе с новой силой, резкая волна прокатилась по всему телу. Я бы, наверное, заорал, а получилось какое-то утробное мычание.
Послышались звуки металлической посуды. Упал то ли нож, то ли тесак. Ну все, как и думал, меня сейчас на куски, а потом сожрут. Вот тебе и попал в новый мир.
Попытался встать, но мою голову с силой прижали. Дернулся, а толку ноль.
Попытался все-таки что-то сказать, но получилось:
— А, ы соыш ыня?
— Молчи ты. Ох, и знатно тебя отделали детишки из Ольсен. Как же не вовремя Мать прислала посланника.
Начало причитать что-то сопящее, шумя посудой. Попытался встать, но ничего не получилось, и мне сказали на ухо:
— Спокойней ты. Не сделаю тебя я зла. Зови меня Аиша. Помогаю таким, как ты, подкидышам. Лежи и не мешай.
Снова попытался подняться и рухнул обратно. Вот теперь скрипнули, похоже, уже мои ребра.
— Лежи, сказала. Хватить дергаться.
Если это правда и эта старуха Айша от блаженной богини, то у меня могут быть проблемы. Встать я не могу. Поэтому у меня не так много вариантов. Сдохнуть или сдохнуть. Посмотрю, что она хочет и что будет делать. А пока переведу дух, может, и получится свалить от нее.
На мое лицо положили что-то мокрое и вонючее. Перед глазами всплыла старая тряпка, которой в школе вытирали доску, воняла она жестко. Сколько помню, на уроке биологии она лежала, и ее не меняли годами, поэтому после того как возьмешь в руки, от них несло затхлостью не один час. Я даже умудрился получить ей по морде от училки за то, что подрался на уроке. Потом сидел и давил рвотные позывы, потому что воняло все мое лицо.
Дернул головой, но ее прижали рукой. Что ж у вас тут за сила-то? Прошло не больше десяти секунд. Я считал. А боль стала отступать. Перестало гореть лицо. Потом колокол в голове закончил свою песню. Стала уходить боль в животе и ребрах.
Мне стало хорошо, так спокойно. И я провалился в сон:
— Сценарист? Костя? Ну че ты молчишь опять в трубку? — Сказал голос. Похоже, это Сашка Тиски. Я попытался проморгаться, оглянулся, голова гудела.
— Саша, чего тебе нужно? Я уже говорил, со мной все хорошо. Не нужно беспокоиться.
— Знаю я твое «все в порядке», небось сидишь сейчас опять у какой-то бабы и бухаешь с утра?
Я огляделся: действительно не моя квартира, и рядом девка молодая лежит на кровати. Уперлась грудями в подушку, и видно голенькую попку из-под одеяла. А рядом штуки четыре презиков. Спустил ноги на пол. Бутылка упала, надеюсь, не разбудил. А то не хочу всех этих бесед после. Где это я ее подцепил вчера?
— Что нужно, Тиски?
— Слушай, я тут дом купил вчера, хотел тебя позвать отметить новоселье, в баньку бы сходили. Так что давай собирайся и ко мне.
— Саш, вот не нужно. Честно, все хорошо. Просто я устал. Вот я устал. Давай потом как-нибудь я тебя наберу и припрусь. Хорошо?
— Сценарист. Задолбал. Ты вообще-то мне должен. Так что жопу в руки, и топай ко мне. Понял?
Подсосало под ложечкой, перед глазами ребята. Да и правда, я должен Сашке, именно он нашел того заказчика, который нас подставил. Я обещал, что может просить что хочет. А я не бросаю своих обещаний на ветер.
Встал, и еще одна бутылка упала с кровати. Сколько же я вчера выпил?
Глянул на себя, проходя мимо зеркала. Улыбнулся, и меня самого передернуло. Писаный красавец. Не знаю, как на меня еще бабы ведутся. Всему виной работа. Когда разведывал обстановку, кем я только ни притворялся: турист, бизнесмен, бандит, мажор, инвестор, застройщик. Я менял личности как перчатки лишь бы втереться в доверие и получить информацию.
Начал искать свою одежду. Трусы у кровати я сразу забрал. А вот с шортами пришлось повозиться. Они ждали меня на кухне. Как я люблю хрущевки: все понятно с планировкой и такое знакомое. Футболка нашлась в ванной.
Оделся, послал поцелуй спящей даме и пошел домой. К Тискам в таком виде нельзя, всю, сука, плешь проест, что я как алкота выгляжу. Так что сначала домой.
Элитный дом, вылизанный подъезд и консьерж на входе. Никогда не понимал, зачем он нужен. Дверь я и сам могу открыть.
— Доброе утро, Константин. — сказал престижный вахтер
— Угу, — сказал я ему в ответ и мотнул головой, отчего чуть не шмякнулся. Вертолеты на яву. Как же плохо.
Моя работа позволяла купить квартиру в этом доме. Да я мог купить еще десять квартир тут. Хороший домик в богатом районе. Крытая парковка, все дела.
Шестьдесят шестой номер. Вот она — моя квартира.
Вставил ключ в замок, попытался крутануть, а он вывалился из рук. Вот же меня колбасит. Поднялся, и рядом прошла соседка. У нее муж бизнесмен какой-то. А она когда он сваливал, вызвала к себе мальчиков, чтобы расслабиться.
Как же меня задолбало по ночам слышать ее охи-вздохи. А ведь у нее ребенок был, — даже не знаю, от своего мужа или нет. И вот сейчас она стояла с дочкой. Девчонка улыбнулась мне, а я автоматически ей в ответ. Ну что и следовало ожидать — мой оскал напугал ребенка, и она заплакала. Эта любительница помоложе подняла ребенка и пошла.
Наконец я проник в собственное жилище. На меня понесло затхлостью и спертым воздухом. Со свежака прям очень чувствуется. Замутило. Кинул ключи на пол. И пошел на кухню. Зачем мне кухня, если я никогда не готовлю? Тем более такая большая, с плитой, посудомойкой и даже печкой для пиццы. Наверное, попытка заполнить пустоту.
Открыл холодос и достал оттуда ледяного свежевыжатого апельсинового сока. Хорошо когда холодильник умный и за минуту может приготовить сок, если в него загружены апельсины. Выпил. Стало отпускать. Пошел в душ. Приведя себя в относительный порядок, двинулся по адресу, который скинул Саня.
Постучался в дом. Адрес вроде тот — посмотрел я на СМСку и навигатор еще раз. Нормально так Сашка забрался в лес прям, купил домик, блин.
Огромный дом в центре леса. Два этажа, вон бассейн, а из трубы валит дым. Камин бы сейчас не стал жечь: на улице +25. Так что, скорее всего, банька. Свет освещал одинокий лес из панорамных окон. Подошел к двери и постучал. А перед этим почти упаковку жвачки в рот.
— О, Костян. Проходи.
— Константин или Сценарист. Ты же знаешь, я не люблю все эти уменьшительно-ласкательные.
— Ладно, ладно.
— Вот от тебя несет. Ты где был?
Я дыхнул себе в руку — вроде не пахнет.
Сашка начал показывать свой новый дом. Я сделал вид, что мне интересно. Поэтому мы прошлись по всем этажам. Три спальни, два туалета, джакузи, бассейн, баня. Рядом пруд. Большая гостиная.
Может, и себе такой же купить? Единственное, что меня действительно заинтересовало, — это его оружейная. Мы вспомнили пацанов. На душе стало хреново.
Саня увидел мою изменившуюся мину и потащил в баньку. Попарились, наверное, с часок. Алкоголь почти весь вышел. Пора завязывать, а то так сопьюсь и сдохну.
Не помню, как оказались на кухне за чаем и разговорами о наших операциях. Саня специально старался вспоминать самые смешные моменты. Стало даже хорошо. Почти можно жить, и нет навязчивой мысли о пацанах.
Потом постучали в дверь. Я поднял глаза на Тиски. Он махнул рукой, мол, оставайся, схожу, посмотрю, — может, это пицца, которую он заказал. Послышалась возня, уже встал, как Сашка влетел в кухню с разбитым носом. Я сразу же вскочил и хватанул нож. Спрятался около двери. Смотрю на Сашку и жду гостей. Руки долбятся от адреналина, который не испытывал уже несколько лет.
Зашел один. Не обратил внимания, что за человек и есть ли у него оружие. Просто всадил ему в сонную артерию лезвие, резко выдернул и пнул его в живот.
Подскочил к Сашке, который уже пришел в себя, и оттащил его в сторону.
— Сколько?
— Трое. Я видел троих.
Кинул ему свой нож, перепачканный в крови, и взял еще один со стола. Занял туже позицию и стал ждать гостей. Мандраж не уходил. Нам же потом эти тела еще прятать нужно будет. Оттирать кровь — купил новый домик.
Послышались шаги, я задержал дыхание, чтобы успокоить сердце —уже не от адреналина, а от бухла за несколько лет. Все, точно пора себя брать в руки. Не был я готов к таким делам, ой, не был. Второй появился в проеме, я дернулся к нему, но промазал и попал ножом в ключицу.
«Бум!» — Прогремел выстрел, я все так же держал нож мужике, опустил глаза, а у меня из пуза шла кровь, потом еще: «Бум». Меня откинуло. Я упал на спину. Послышался крики Тисков.
— Костя! Сценарист, сука, не вздумай. Понял? Я сейчас больничку вызову.
Потом выстрелы, судя по всему, Сашка добрался до своего склада. Много выстрелов. А я лежал на спине и смотрел на люстру. Она немного слепила глаза, но была какой-то вычурной что ли. Интересно, Тиски любит все эти выгибоны? Свет стал тускнеть.
Сашка тряс меня, а я провалился все глубже. Ну все, парни, я к вам, задержался я в этом мире. Принимайте, давайте стол богатый с вас, и девок потом красивых не забудьте вызвать. Наконец-то я тоже уйду. Было невыносимо жить после того, как их всех положили, как я выбрался, что-то внутри сломалось. А сейчас я наконец-то получу заслуженный отдых.
Я открыл глаза, кашлянул и посмотрел на образ Тисков, все плыло.
«Прощай, Сашка. Передам привет пацанам за тебя» .
В этот момент меня выкидывает из видения дикая боль в челюсти.
— А, бляха, больно! — заорал я со всей силы.
— Все-таки не сломали, только вывихнули, — послышался смех.
Боль, которая вернулась, но уже не с такой силой, привела мысли в порядок. Глаза сфокусировались, на меня сверху смотрела старуха.
— Вижу тебя, подкидыш, — сказала бабка в очках. — Ну и дядину в этот раз прислала мать, — продолжила она.
Тонкие черты лица, четкие скулы, большие губы и очень гладкая кожа. Я бы не подумал, что это старуха, если бы не ее голос. Длинные седые волосы, собранные в хвост. А запах от нее, как будто забрался жарким летом в село. Влажно и дышится так легко и приятно, что хочется спать.
Не знаю, сколько я пялился на нее, но она сузила глаза и сказала:
— Ну что, насмотрелся? Понравилась, поди? Прости, детина, я уже стара для этого. Тебе сколько, пятьдесят? — спросила старуха.
Я от возмущения чуть не упал с… А на чем я собственно лежу? Большой деревянный стол, а внизу валяются всякие кастрюли, ложки, тарелки и все металлические.
— Слушайте, большое спасибо вам за помощь. За лечение. Но, во-первых, я не выкидыш. Во-вторых, мне не пятьдесят, а тридцать с... В-третьих, я не детина, а мужик.
— Ой, да ладно тебе. — Махнула на меня старуха. — Ты подкидыш, так называют тех, кого мать приводит из других миров в наш. Авал. Но обычно это дети, а не взрослые мужики. И у тебя нет духа, так что ты не мужчина, а мясо.
— Так, слушайте сюда, — уже взорвался я. — Ты сама мясо, — перешел на ты. — Я человек. Мясо вот у тебя в котле варится. Поняла? Несмотря на твою помощь, я не мясо или выкидыш.
— Не обижайся, ранимый, дай помогу, — сказала она и поднесла к моей голове снова старую тряпку и положила на голову.
Я снова отключился и провалился в темноту.
А вот как я сюда попал, снова кино показывают… Не думал, что столько видений будет в этом мире.
Большой камень, по центру — ничего. Будто вакуум, нет низа или верха. Потом реальность задрожала, и я в лесу. Большой сосновый лес. Только почему-то нет звуков. А этот камень тоже тут, черный и от него исходил пар или дым, хотя на улице, э, лето?
Кто его сюда притащил и почему он мигал? Я решил сделать то, что сделает любой настоящий мужчина, — потрогать его. Спустя минуту тыканья камешка и его осмотра меня затянуло в туман. Не видел ни своих рук, ни ног. Все чувства слились в одно: слышишь глазами, а видишь ушами, и все это одновременно. Вот это приход…
В тумане, который больше похож на пустоту, заполненную каким-то паром, начинала формироваться фигура. Это, что, и есть загробная жизнь? Сюда попадают после смерти? Стало как-то не по себе. Минуту назад я пил чай с Сашкой, а теперь я тут.
Этот пар сформировался в женщину. Кажется, что в женщину, потому что я видел сиськи. Вот только лица не видел.
Кто это? Богиня? Ангел? Кого там еще придумали люди? Я бы был не против, чтобы меня встретили ребята. Сколько бы историй вспомнили. Сколько всего прошли за десять лет. От ностальгии прям тепло стало на душе, или я уже душа — или что там остается после? А может, это все просто глюки от умирающего мозга?
А вот тела своего я почему-то не чувствовал и не видел. Я думаю — значит, я существую, несмотря на то, что пока слегка бесформенный. Так, рука, двигайся, но ничего не произошло. Бред какой-то. Какие еще варианты?
— Думай, думай голова, — говорил я себе.
Потом я увидел белые большие глаза без зрачков. Только белок, мутные, и они светились. Мне, скорее всего, пиздец. Что-то с сиськами и такими глазами не могло быть дружелюбным. Главное — никаких резких движений. Не агрессируем и машем, может, прокатит, и я пойду к пацанам, у них там по-любому рай.
— Приветствую вас. Меня зовут… — попытался сказать, пока не понял, что у меня не было рта, и я не говорил, а просто думал.
Нафига я вообще пытаюсь говорить? Сыкотно? Да. Сделать ничего не могу — тоже да. Но делать что-то нужно. Я ненавижу безвыходные ситуации. Хватило пару раз, когда пытали, — не самое лучшее воспоминание.
— Я нашла тебя, — подало голос существо с сиськами и жуткими глазами.
Спасибо большое, но я не терялся. Я мальчик взрослый, спасибо за помощь, всего хорошо, до свидания. Но призрак, дух, пар, облако-баба появилась прямо напротив меня.
— До чего же ты жуткая, — подумал я прямо в лицо этому… — Сорян, не хотел задеть ваши чувства, просто я немного волнуюсь, не каждый день перед тобой появляются непонятные и мутные существа после твоей, судя по всему, смерти.
А в голове проскользнула мысль: «Нет, если, конечно, выпить, я бы наверно ей вдул. Сиськи-то какие», — но оборвал себя.
Пар-баба попыталась улыбнуться. Но честно, лучше бы не делала это. Начинается одна улыбка, а потом на этом месте появляется другая, и так несколько десятков раз за какую-то секунду. И губы разные, и лица тоже. Жуткая, че, пипец.
— Ты че, сожрала их всех?
У меня же не было рта. И такое ощущение, что я тоже был этим паром, облаком — или что это такое. Получался пар-мужик? Что за мысли в голове, когда нужно отсюда свалить.
— Это мои дети и их облики, — сказали мне несколько десятков ртов, которые появлялись один за другим.
Почему пар-баба может говорить, а я нет? Что за сексизм? Ну что за бредовые мысли в голове — если она у меня вообще есть? Нужно валить. Как свалить из облака или пара, если ты сам облако и пар?
— Что ж ты так откормился-то? — сказали мне на ухо.
Эй, ты че, во мне почти метр девяносто и сотка с лишним мяса. Слова-то какие, — откормился. Зачем кому-то мне помогать? Может, это и отбило меня от маленьких тварей, чтобы потом самой или самому завалить. Так, это или старик, или старуха. Одышка, голос. Только кто — пока непонятно. Главное, чтобы хуже не было. Болело все тело.
Меня перестали втаскивать и одним движением подкинули. Мое тело с грохотом и скрипом упало на что-то твердое. Нет, мое тело не скрипело, скрипнуло что-то подо мной. А боль снова напомнила о себе с новой силой, резкая волна прокатилась по всему телу. Я бы, наверное, заорал, а получилось какое-то утробное мычание.
Послышались звуки металлической посуды. Упал то ли нож, то ли тесак. Ну все, как и думал, меня сейчас на куски, а потом сожрут. Вот тебе и попал в новый мир.
Попытался встать, но мою голову с силой прижали. Дернулся, а толку ноль.
Глава 2
Попытался все-таки что-то сказать, но получилось:
— А, ы соыш ыня?
— Молчи ты. Ох, и знатно тебя отделали детишки из Ольсен. Как же не вовремя Мать прислала посланника.
Начало причитать что-то сопящее, шумя посудой. Попытался встать, но ничего не получилось, и мне сказали на ухо:
— Спокойней ты. Не сделаю тебя я зла. Зови меня Аиша. Помогаю таким, как ты, подкидышам. Лежи и не мешай.
Снова попытался подняться и рухнул обратно. Вот теперь скрипнули, похоже, уже мои ребра.
— Лежи, сказала. Хватить дергаться.
Если это правда и эта старуха Айша от блаженной богини, то у меня могут быть проблемы. Встать я не могу. Поэтому у меня не так много вариантов. Сдохнуть или сдохнуть. Посмотрю, что она хочет и что будет делать. А пока переведу дух, может, и получится свалить от нее.
На мое лицо положили что-то мокрое и вонючее. Перед глазами всплыла старая тряпка, которой в школе вытирали доску, воняла она жестко. Сколько помню, на уроке биологии она лежала, и ее не меняли годами, поэтому после того как возьмешь в руки, от них несло затхлостью не один час. Я даже умудрился получить ей по морде от училки за то, что подрался на уроке. Потом сидел и давил рвотные позывы, потому что воняло все мое лицо.
Дернул головой, но ее прижали рукой. Что ж у вас тут за сила-то? Прошло не больше десяти секунд. Я считал. А боль стала отступать. Перестало гореть лицо. Потом колокол в голове закончил свою песню. Стала уходить боль в животе и ребрах.
Мне стало хорошо, так спокойно. И я провалился в сон:
— Сценарист? Костя? Ну че ты молчишь опять в трубку? — Сказал голос. Похоже, это Сашка Тиски. Я попытался проморгаться, оглянулся, голова гудела.
— Саша, чего тебе нужно? Я уже говорил, со мной все хорошо. Не нужно беспокоиться.
— Знаю я твое «все в порядке», небось сидишь сейчас опять у какой-то бабы и бухаешь с утра?
Я огляделся: действительно не моя квартира, и рядом девка молодая лежит на кровати. Уперлась грудями в подушку, и видно голенькую попку из-под одеяла. А рядом штуки четыре презиков. Спустил ноги на пол. Бутылка упала, надеюсь, не разбудил. А то не хочу всех этих бесед после. Где это я ее подцепил вчера?
— Что нужно, Тиски?
— Слушай, я тут дом купил вчера, хотел тебя позвать отметить новоселье, в баньку бы сходили. Так что давай собирайся и ко мне.
— Саш, вот не нужно. Честно, все хорошо. Просто я устал. Вот я устал. Давай потом как-нибудь я тебя наберу и припрусь. Хорошо?
— Сценарист. Задолбал. Ты вообще-то мне должен. Так что жопу в руки, и топай ко мне. Понял?
Подсосало под ложечкой, перед глазами ребята. Да и правда, я должен Сашке, именно он нашел того заказчика, который нас подставил. Я обещал, что может просить что хочет. А я не бросаю своих обещаний на ветер.
Встал, и еще одна бутылка упала с кровати. Сколько же я вчера выпил?
Глянул на себя, проходя мимо зеркала. Улыбнулся, и меня самого передернуло. Писаный красавец. Не знаю, как на меня еще бабы ведутся. Всему виной работа. Когда разведывал обстановку, кем я только ни притворялся: турист, бизнесмен, бандит, мажор, инвестор, застройщик. Я менял личности как перчатки лишь бы втереться в доверие и получить информацию.
Начал искать свою одежду. Трусы у кровати я сразу забрал. А вот с шортами пришлось повозиться. Они ждали меня на кухне. Как я люблю хрущевки: все понятно с планировкой и такое знакомое. Футболка нашлась в ванной.
Оделся, послал поцелуй спящей даме и пошел домой. К Тискам в таком виде нельзя, всю, сука, плешь проест, что я как алкота выгляжу. Так что сначала домой.
Элитный дом, вылизанный подъезд и консьерж на входе. Никогда не понимал, зачем он нужен. Дверь я и сам могу открыть.
— Доброе утро, Константин. — сказал престижный вахтер
— Угу, — сказал я ему в ответ и мотнул головой, отчего чуть не шмякнулся. Вертолеты на яву. Как же плохо.
Моя работа позволяла купить квартиру в этом доме. Да я мог купить еще десять квартир тут. Хороший домик в богатом районе. Крытая парковка, все дела.
Шестьдесят шестой номер. Вот она — моя квартира.
Вставил ключ в замок, попытался крутануть, а он вывалился из рук. Вот же меня колбасит. Поднялся, и рядом прошла соседка. У нее муж бизнесмен какой-то. А она когда он сваливал, вызвала к себе мальчиков, чтобы расслабиться.
Как же меня задолбало по ночам слышать ее охи-вздохи. А ведь у нее ребенок был, — даже не знаю, от своего мужа или нет. И вот сейчас она стояла с дочкой. Девчонка улыбнулась мне, а я автоматически ей в ответ. Ну что и следовало ожидать — мой оскал напугал ребенка, и она заплакала. Эта любительница помоложе подняла ребенка и пошла.
Наконец я проник в собственное жилище. На меня понесло затхлостью и спертым воздухом. Со свежака прям очень чувствуется. Замутило. Кинул ключи на пол. И пошел на кухню. Зачем мне кухня, если я никогда не готовлю? Тем более такая большая, с плитой, посудомойкой и даже печкой для пиццы. Наверное, попытка заполнить пустоту.
Открыл холодос и достал оттуда ледяного свежевыжатого апельсинового сока. Хорошо когда холодильник умный и за минуту может приготовить сок, если в него загружены апельсины. Выпил. Стало отпускать. Пошел в душ. Приведя себя в относительный порядок, двинулся по адресу, который скинул Саня.
Постучался в дом. Адрес вроде тот — посмотрел я на СМСку и навигатор еще раз. Нормально так Сашка забрался в лес прям, купил домик, блин.
Огромный дом в центре леса. Два этажа, вон бассейн, а из трубы валит дым. Камин бы сейчас не стал жечь: на улице +25. Так что, скорее всего, банька. Свет освещал одинокий лес из панорамных окон. Подошел к двери и постучал. А перед этим почти упаковку жвачки в рот.
— О, Костян. Проходи.
— Константин или Сценарист. Ты же знаешь, я не люблю все эти уменьшительно-ласкательные.
— Ладно, ладно.
— Вот от тебя несет. Ты где был?
Я дыхнул себе в руку — вроде не пахнет.
Сашка начал показывать свой новый дом. Я сделал вид, что мне интересно. Поэтому мы прошлись по всем этажам. Три спальни, два туалета, джакузи, бассейн, баня. Рядом пруд. Большая гостиная.
Может, и себе такой же купить? Единственное, что меня действительно заинтересовало, — это его оружейная. Мы вспомнили пацанов. На душе стало хреново.
Саня увидел мою изменившуюся мину и потащил в баньку. Попарились, наверное, с часок. Алкоголь почти весь вышел. Пора завязывать, а то так сопьюсь и сдохну.
Не помню, как оказались на кухне за чаем и разговорами о наших операциях. Саня специально старался вспоминать самые смешные моменты. Стало даже хорошо. Почти можно жить, и нет навязчивой мысли о пацанах.
Потом постучали в дверь. Я поднял глаза на Тиски. Он махнул рукой, мол, оставайся, схожу, посмотрю, — может, это пицца, которую он заказал. Послышалась возня, уже встал, как Сашка влетел в кухню с разбитым носом. Я сразу же вскочил и хватанул нож. Спрятался около двери. Смотрю на Сашку и жду гостей. Руки долбятся от адреналина, который не испытывал уже несколько лет.
Зашел один. Не обратил внимания, что за человек и есть ли у него оружие. Просто всадил ему в сонную артерию лезвие, резко выдернул и пнул его в живот.
Подскочил к Сашке, который уже пришел в себя, и оттащил его в сторону.
— Сколько?
— Трое. Я видел троих.
Кинул ему свой нож, перепачканный в крови, и взял еще один со стола. Занял туже позицию и стал ждать гостей. Мандраж не уходил. Нам же потом эти тела еще прятать нужно будет. Оттирать кровь — купил новый домик.
Послышались шаги, я задержал дыхание, чтобы успокоить сердце —уже не от адреналина, а от бухла за несколько лет. Все, точно пора себя брать в руки. Не был я готов к таким делам, ой, не был. Второй появился в проеме, я дернулся к нему, но промазал и попал ножом в ключицу.
«Бум!» — Прогремел выстрел, я все так же держал нож мужике, опустил глаза, а у меня из пуза шла кровь, потом еще: «Бум». Меня откинуло. Я упал на спину. Послышался крики Тисков.
— Костя! Сценарист, сука, не вздумай. Понял? Я сейчас больничку вызову.
Потом выстрелы, судя по всему, Сашка добрался до своего склада. Много выстрелов. А я лежал на спине и смотрел на люстру. Она немного слепила глаза, но была какой-то вычурной что ли. Интересно, Тиски любит все эти выгибоны? Свет стал тускнеть.
Сашка тряс меня, а я провалился все глубже. Ну все, парни, я к вам, задержался я в этом мире. Принимайте, давайте стол богатый с вас, и девок потом красивых не забудьте вызвать. Наконец-то я тоже уйду. Было невыносимо жить после того, как их всех положили, как я выбрался, что-то внутри сломалось. А сейчас я наконец-то получу заслуженный отдых.
Я открыл глаза, кашлянул и посмотрел на образ Тисков, все плыло.
«Прощай, Сашка. Передам привет пацанам за тебя» .
В этот момент меня выкидывает из видения дикая боль в челюсти.
— А, бляха, больно! — заорал я со всей силы.
— Все-таки не сломали, только вывихнули, — послышался смех.
Боль, которая вернулась, но уже не с такой силой, привела мысли в порядок. Глаза сфокусировались, на меня сверху смотрела старуха.
— Вижу тебя, подкидыш, — сказала бабка в очках. — Ну и дядину в этот раз прислала мать, — продолжила она.
Тонкие черты лица, четкие скулы, большие губы и очень гладкая кожа. Я бы не подумал, что это старуха, если бы не ее голос. Длинные седые волосы, собранные в хвост. А запах от нее, как будто забрался жарким летом в село. Влажно и дышится так легко и приятно, что хочется спать.
Не знаю, сколько я пялился на нее, но она сузила глаза и сказала:
— Ну что, насмотрелся? Понравилась, поди? Прости, детина, я уже стара для этого. Тебе сколько, пятьдесят? — спросила старуха.
Я от возмущения чуть не упал с… А на чем я собственно лежу? Большой деревянный стол, а внизу валяются всякие кастрюли, ложки, тарелки и все металлические.
— Слушайте, большое спасибо вам за помощь. За лечение. Но, во-первых, я не выкидыш. Во-вторых, мне не пятьдесят, а тридцать с... В-третьих, я не детина, а мужик.
— Ой, да ладно тебе. — Махнула на меня старуха. — Ты подкидыш, так называют тех, кого мать приводит из других миров в наш. Авал. Но обычно это дети, а не взрослые мужики. И у тебя нет духа, так что ты не мужчина, а мясо.
— Так, слушайте сюда, — уже взорвался я. — Ты сама мясо, — перешел на ты. — Я человек. Мясо вот у тебя в котле варится. Поняла? Несмотря на твою помощь, я не мясо или выкидыш.
— Не обижайся, ранимый, дай помогу, — сказала она и поднесла к моей голове снова старую тряпку и положила на голову.
Я снова отключился и провалился в темноту.
А вот как я сюда попал, снова кино показывают… Не думал, что столько видений будет в этом мире.
Большой камень, по центру — ничего. Будто вакуум, нет низа или верха. Потом реальность задрожала, и я в лесу. Большой сосновый лес. Только почему-то нет звуков. А этот камень тоже тут, черный и от него исходил пар или дым, хотя на улице, э, лето?
Кто его сюда притащил и почему он мигал? Я решил сделать то, что сделает любой настоящий мужчина, — потрогать его. Спустя минуту тыканья камешка и его осмотра меня затянуло в туман. Не видел ни своих рук, ни ног. Все чувства слились в одно: слышишь глазами, а видишь ушами, и все это одновременно. Вот это приход…
В тумане, который больше похож на пустоту, заполненную каким-то паром, начинала формироваться фигура. Это, что, и есть загробная жизнь? Сюда попадают после смерти? Стало как-то не по себе. Минуту назад я пил чай с Сашкой, а теперь я тут.
Этот пар сформировался в женщину. Кажется, что в женщину, потому что я видел сиськи. Вот только лица не видел.
Кто это? Богиня? Ангел? Кого там еще придумали люди? Я бы был не против, чтобы меня встретили ребята. Сколько бы историй вспомнили. Сколько всего прошли за десять лет. От ностальгии прям тепло стало на душе, или я уже душа — или что там остается после? А может, это все просто глюки от умирающего мозга?
А вот тела своего я почему-то не чувствовал и не видел. Я думаю — значит, я существую, несмотря на то, что пока слегка бесформенный. Так, рука, двигайся, но ничего не произошло. Бред какой-то. Какие еще варианты?
— Думай, думай голова, — говорил я себе.
Потом я увидел белые большие глаза без зрачков. Только белок, мутные, и они светились. Мне, скорее всего, пиздец. Что-то с сиськами и такими глазами не могло быть дружелюбным. Главное — никаких резких движений. Не агрессируем и машем, может, прокатит, и я пойду к пацанам, у них там по-любому рай.
— Приветствую вас. Меня зовут… — попытался сказать, пока не понял, что у меня не было рта, и я не говорил, а просто думал.
Нафига я вообще пытаюсь говорить? Сыкотно? Да. Сделать ничего не могу — тоже да. Но делать что-то нужно. Я ненавижу безвыходные ситуации. Хватило пару раз, когда пытали, — не самое лучшее воспоминание.
— Я нашла тебя, — подало голос существо с сиськами и жуткими глазами.
Спасибо большое, но я не терялся. Я мальчик взрослый, спасибо за помощь, всего хорошо, до свидания. Но призрак, дух, пар, облако-баба появилась прямо напротив меня.
— До чего же ты жуткая, — подумал я прямо в лицо этому… — Сорян, не хотел задеть ваши чувства, просто я немного волнуюсь, не каждый день перед тобой появляются непонятные и мутные существа после твоей, судя по всему, смерти.
А в голове проскользнула мысль: «Нет, если, конечно, выпить, я бы наверно ей вдул. Сиськи-то какие», — но оборвал себя.
Пар-баба попыталась улыбнуться. Но честно, лучше бы не делала это. Начинается одна улыбка, а потом на этом месте появляется другая, и так несколько десятков раз за какую-то секунду. И губы разные, и лица тоже. Жуткая, че, пипец.
— Ты че, сожрала их всех?
У меня же не было рта. И такое ощущение, что я тоже был этим паром, облаком — или что это такое. Получался пар-мужик? Что за мысли в голове, когда нужно отсюда свалить.
— Это мои дети и их облики, — сказали мне несколько десятков ртов, которые появлялись один за другим.
Почему пар-баба может говорить, а я нет? Что за сексизм? Ну что за бредовые мысли в голове — если она у меня вообще есть? Нужно валить. Как свалить из облака или пара, если ты сам облако и пар?
