Сдержанные улыбки, до миллиметра выверенные поклоны, непринужденные разговоры ни о чем — мы тоже умеет вести себя в обществе. Иной раз получше всяких топ-менеджеров. Пистолеты в кобурах, ножи в карманах, метательные звезды в рукавах почти всегда способствуют вежливости на переговорах. И только Мастера могут позволить себе говорить друг другу гадости.
- Здравствуй, моя дорогая Рин, - сладко лыбится Чхвэ Муён — босс «Лотосов».
- Будьте и вы здоровы, дядюшка Чхвэ, - отвечаю я.
На самом деле, он мне в дедушки годится, этот сутулый тощий хмырь. Даром, что вот уже сорок лет торгует дурью, сам-то Чхвэ Муён не курит и не пьет алкоголь, не ест мяса, овощи покупает только на органических фермах. И в женщинах, как утверждает Кохей, а я ему верю, очень умерен. Никаких извращений, предпочитает взрослых здоровых девиц в миссионерской позе, всегда надевает презерватив. Страшный человек, одним словом!
- Ты, я смотрю, прямо расцвела, настоящей красавицей стала, - продолжает льстить главный «лотос». - Даже не знаю, что я такой старый и уродливый делаю в компании столь молодых и красивых детей? Может мне маску начать носить? Ну, знаете, такую надевают во время эпидемии гриппа? К счастью, старость не заразна, - смеется он ехидно.
Это стрела в Макино пущена, хотя тот, ради соблюдения приличий, сегодня без респиратора, перчаток и баллона с антисептиком. С его стороны большая жертва.
- Ну-ну, не наговаривайте на себя. Вам только блефаропластику сделать, дядюшка Чхвэ, - говорю я. - И хоть завтра на подиум. Хотите, дам адресок хорошей клиники?
Веки у него — это да, мечта любого пластического хирурга: дряблые и обвисшие, выдающие возраст с точностью до месяца.
Господин Чхвэ мигом утрачивает чувство юмора и смотрит на меня как на говно. Зато честно. Вот так бы и с самого начала.
- Обмен любезностями закончен, - бесстрастно подводит итог Кохей. - У нас есть более важные темы для разговора.
И мы идем в безлюдный зал ресторана, где нас поджидает круглый стол, уставленный тарелками со всевозможными закусками, и три стула на равном расстоянии друг от друга. На часах ровно без двух минут пять. Точность — вежливость королей преступного мира. Звучит!
17.00, 20 июня
Со мной Мелкий и братец Иккей, они замерли позади кресла, точно так же, как и подручные Макино и Чхвэ Муёна. Это первая такая сходка с тех пор, как я встала во главе «Трилистника», но отнюдь не первая в моей жизни. Прежде я точно так же торчала у дядюшки Кенты за правым плечом в качестве наследницы и доверенного лица, но вид из кресла мне, откровенно говоря, нравится гораздо больше. Я даже не возражаю против традиции обсуждать серьезные вопросы безоружными. Люди мы темпераментные, можем начать стрелять прямо посреди диспута. Пуля в виде решающего аргумента? Почем бы и нет? Но — нет, не сегодня.
Мои визави выкладывают на стол пистолеты, а я — ножницы. Да, это моё любимое оружие — два кольца, два наточенных лезвия и гвоздик посредине (гвоздик чисто для красоты). Красавчик Тан научил пользоваться, когда я в школе обидчице отрезала косу в отместку. Решил, что это знак судьбы. Стрелять я тоже умею, но ножницы... Ух! Они, на самом деле, делают меня счастливой.
- Ну что за бабство, Рин, детка? - притворно морщится дядюшка Чхвэ. - Давай, подарю тебе приличный ствол?
- Ах, дядюшка, мне просто нравится резать людей, - бросаю я в ответ. - Не всех, некоторых.
Такой ответ его вполне удовлетворяет, мы выпиваем по чашечке чаю и переходим к делу...
Бандитами людей делает не жестокость или глупость, а перво-наперво жадность. Захапать как можно больше любой ценой, отобрать то, что принадлежит ближнему и дальнему, превратить в звонкую монету всё - смерть, кровь, боль, страсть. Мы все такие, в большей или меньшей степени, не обольщайтесь. Но Чхвэ Муён уникален, он не только готов у младенца отобрать конфетку, он еще и беспрецедентно нагл. Мы спорим и препираемся полчаса кряду, запивая чаем взаимные оскорбления и угрозы. Так принято, нельзя давать слабину, иначе сожрут, причем первыми вгрызутся свои же.
- Это я с тобой делиться должна?! - возмущению моему нет предела. - Я плачу за место и обстановку, я обеспечиваю охрану и конфиденциальность клиентам, я улаживаю вопросы с властями, и я должна тебе процент? А не охренел ли ты, Чхвэ Муён?
- Истеричка, - цедит старый подонок. - Ты сама не понимаешь своей выгоды...
- Обдолбанный клиент мне не выгоден, - отрезаю я. - Будешь наглеть, твои дилеры шага не ступят на мою территорию. Никаких «счастливых белых» дорожек на игральном столе не будет.
- Смотри-ка, заговорила прямо как братец Кента.
Досада в голосе главы «Лотоса» совсем не детская. Хватит мыслить по старинке!
- Очень вовремя ты вспомнил про покойника, - говорю. - Я поразмыслила и решила, что пора отловить того, кто укоротил его дни.
- О как!
Господин Чхвэ подозрительно прижмуривается, Макино делает смазливую свою морду совершенно непроницаемой. Я уже примерно поняла, зачем он предложил встретиться на высшем уровне. Чтобы окончательно вбить клин между «Трилистником» и «Лотосом». Нарушить шаткое трехстороннее равновесие, и неважно, в чью пользу. Ему будет на руку любой исход, даже война за Остров. Иначе он, как инициатор переговоров, не сидел бы с безучастным видом, когда Чхвэ Муён пытался отгрызть и от его процента тоже. У, рожа бесстыжая!
- А разве это не ты его, детка?
Дядюшка Чхвэ делает характерный жест — чиркает пальцами по горлу.
- Не-а, не я.
Снисходительная улыбочка «лотоса» сделала бы честь большой белой акуле, если бы акула умела торговать наркотой.
- Я бы тоже подсуетился перед кланниками, - притворно соглашается Чхвэ Муён. - Запомни, девочка, главное — не переигрывать. Месть — штука тонкая.
Хорошо хоть банальность про холодное блюдо не стал повторять. Не люблю это сравнение. Месть, если она живет в твоем сердце, никогда не остывает, не подсыхает и не тает.
- Меня действительно очень интересует, кто это сделал, дядюшка Чхвэ. Ты же знаешь, как я люблю докапываться до истины.
- О! Ты мне угрожаешь?
- Зачем угрожать? Напоминаю.
И несколько долгих минут мы смотрим друг другу глаза в глаза, зрачок в зрачок. Он — Мастер Горы уже сорок лет, я — всего год, но значение имеет только сила и власть, и тут мы с Чхвэ Муёном почти на равных. И если вдруг окажется, что это по его приказу убили дядю Кенту... Мне будет несложно выполнить волю мертвеца, чисто технически, пусть даже воевать с «лотосами» придется не понарошку.
И не успеваю я навоображать себе ужасов потенциального столкновения двух кланов, как в зал с топотом и присвистом вбегают люди Чхвэ Муёна и Макино Кохея, и давай нашептывать боссам на ухо что-то срочно-важное.
- … и … в …, - говорит Кохей, лишая меня последних иллюзий относительно избирательности его лексикона.
Потому что дядюшка Чхвэ слушает молча, но впалые щеки его быстро приобретают пунцовый оттенок распустившегося пиона.
- Если это кто-то из вас... - шипит он, вскакивает из-за стола и резво выбегает из ресторана.
За ним, но без угроз и метаний молний глазами, устремляется Кохей. Опаньки!
- Чой-то они? - спрашиваю я, оставшись одна за столом, полным жратвы.
Мелкий и брат Иккей синхронно связываются с остальными кланниками.
- Братец Бо говорит «драконы» и «лотосы» попрыгали в машины и рванули обратно в город, - вносит ясность Мин Джун. - Что-то у них там случилось...
- Да я уже сама догадалась. А что именно?
- Ща узнаем.
Барт Иккей параллельно выясняет не случилось ли чего у нас в клане. Может полиция накрыла подпольный игральный дом или букмекерскую контору? Но нет, тишина и покой царят в королевстве незаконного азарта. Странно.
Звоню Красавчику. Он смотрит романтический сериал в компании с белым котенком по имени Цао Цао - подарком Рё. Вот и славно!
- Мелкий, - говорю. - Зови сюда всех, кто на парковке остался.
- Зачем?
- Съедим вот это, - я широким жестом показываю на ломящийся от закусок стол. - За всё заплачено, пусть парни вкусного отведают. Да и я не откажусь от ужина.
- У тебя стальные нервы, Хозяйка, - льстит брат Иккей.
- Не, профто проголодалафь, - ворчу я с набитым уже ртом.
Как учил меня Красавчик Тан: в непонятной ситуации — жри. Помирать на сытый желудок всегда приятнее, чем на голодный. И он прав.
18.55, 20 июня
А еще на сытый желудок лучше думается. И думается мне о том, что происходит сейчас у «лотосов» и «драконов». Да, я уже знаю, что у подчиненных дядюшки Чхвэ сорвалась важная сделка, а в Речном Квартале переполох в массажном салоне, то есть в борделе, принадлежащем «драконам». В наших тесных, хоть и не слишком дружных рядах немногое можно утаить на сколь-либо продолжительный срок. Кто сам не наболтает лишнего, того всегда можно купить. Это, кстати, и к моим кланникам тоже относится, я иллюзий относительно человеческого рода не питаю, нет.
- Мелкий, ты обратил внимание, что снова речь зашла о Речном Квартале? - спрашиваю я у Мин Джуна, который сидит на переднем сидении. - Место старое, хорошо прикормленное. Что могло случиться такого, чтобы Макино сорвался со встречи?
Тот, разумеется, молчит.
- Так, а позвонить и спросить? - подает голос Ли, глядя на меня преданным взглядом. Хорошо, что - в зеркало заднего вида.
- Следи за дорогой, братец.
Я — девушка либеральных взглядов, но водителю своем плачу деньги не за ценные идеи.
- Простите, Хозяйка.
Нет, я, конечно, могу позвонить Кохею и спросить напрямик, и он даже ответит, и скорее всего не соврет, но нужна ли мне его честность? У нас в долг без процентов не дают, и Макино рано или поздно вспомнит о своей откровенности и попросит взамен что-то похожее. А вдруг он спросит о Рё? Нет уж! Само всплывет, оно всегда всплывает.
- Брат Мин Джун, тебе не кажется, что за нами «хвост»? - спрашивает Ли почти шепотом. - Черная машина позади то приближается, то отстает.
У моего Ли чутье прямо-таки волчье на такие дела, а у Мелкого огромный кредит доверия к чуйке водителя. Он тут же звонит парням из кортежа и вместе они проделывают пару маневров, чтобы подтвердить догадку Ли.
- А давай, остановимся и познакомимся с этим человеком, - говорю я. - Вдруг он что-то интересное расскажет?
- … и ...!
Общение с Сяомэем существенно обогатило словарный запас Мелкого, это точно. Но мы все равно съезжаем на обочину и ждем. Ли меланхолично жует мятную жвачку, Мин Джун молча расстегивает кобуру, а я смотрю на вечерний бег ветреных тварей. Искристо-зеленые среди зелени рисовых полей, они мерцают и струятся, трепещут их длинные гривы, сверкают золотые зубы в распахнутых пастях, куда залетает ветер. Красиво и немного опасно, если оказаться у них на пути. Меч и огонь их, кстати, не берет, я проверяла.
И тут раздается ожидаемый звонок.
- Не пойми меня неправильно, Ямада Рин...
Так вот, кто это у нас такой настойчивый, ну-ну.
- А ты не крадись следом, если не хочешь схлопотать пулю, Мистер Фэнхуан-груп.
- Ты сбрасываешь все мои звонки, - ворчит Джарет. - А нам надо бы поговорить.
- Точно надо? Уверен? Мне, например, надо в офис, а потом - домой. Тебе, наверное, тоже. Вот и дуй по своим надобностям.
Он что-то там лопочет, но я не особо вслушиваюсь. Скучно мне, неинтересно, не люблю я приставучих.
В этот момент булькает мессенджер, это от Жмота пришло сообщение. Снимок какого-то документа. Я увеличиваю изображение. Умница Юто выделил ярким маркером самые важные места: дату, сумму, название получателя, фамилию. Я вчитываюсь... Ого!
- Хорошо, Джарет, - говорю. - Считай, убедил. Подъезжай ближе, стрелять не будем.
19.05, 20 июня
Мы с мистером Чжаном должно быть охренительно прекрасны - два черных силуэта на фоне пламенеющего неба. Хоть кино снимай. Сомневаюсь, что Мелкий сейчас способен оценить эстетику происходящего, но если придется стрелять — он точно не промахнется. И Джарет обо этом знает.
- Отлично выглядишь, Ямада Рин, - воркует он. - Говорят, тебе понравилась кухня в «Алых Скалах»? Заезжай в любое время — поиграть в гольф или пообедать. У тебя теперь постоянный статус личного гостя.
- Я польщена, но ближе к делу, мистер Чжан. Время — деньги, как любят говорить западные варвары.
- Не будь такой меркантильной, - хмурится он. - Может, я соскучился?
Ещё пять минут назад я бы просто развернулась и ушла.
- Джарет, надеюсь, ты не собираешься приставать ко мне? Руки там распускать? Или за жопу хватать? Нет ведь? - спрашиваю я, как бы невзначай перекладывая ножницы из правого кармана пиджака в левый.
- Что ты! И в мыслях не было, - улыбается миллионер обезоруживающе. - Я же приличный человек, я сначала приглашаю девушку в ресторан, затем веду её в оперу, катаю на яхте и вертолете, и только на пятом свидании целую. На вертолете я тебя уже катал, в ресторане моем ты ужинала...
Предложение, на которое согласились бы примерно все девушки, которых я знаю, сопровождается самой красивой улыбкой по эту сторону океана и ослепительным блеском бриллиантов на циферблате часов.
- Я несвободна, мистер Чжан, - отвечаю холодно. - У меня вообще-то уже есть парень.
- А! Тот хранитель кумирни? Это ведь несерьезно, Рин, - Джарет отмахивается от моих слов, словно от мухи. Подумаешь, какие-то девчачьи капризы! - Что у тебя общего с этим человеком?
Я перекладываю ножницы обратно. Он, правда, ждет моих оправданий? Хм... Даже не знаю...
- Не твое дело, Джарет Чжан, - говорю. - Если это было признание в чувствах, то я тебя только что отвергла, и теперь ты можешь с чистой совестью вернуться в ресторан, чтобы напиться с горя.
- От ворот поворот, да? И не дашь мне ни единого шанса?
- Не-а. Но мы можем остаться друзьями, если ты ответишь на вопрос.
- О! На какой?
Сникший было кататель девушек на вертолетах прямо на глазах воодушевляется. Зря это он делает, очень зря.
- Кем тебе доводится Такахата? - спрашиваю. - Ну, тот безмозглый чувак с телескопической дубинкой, помнишь?
Мистер Чжан удивлен. И я бы сказала, что он неприятно удивлен.
- Дальний родственник, а почему спрашиваешь?
- Даю тебе возможность рассказать честно о том, чего я пока не знаю, но очень скоро узнаю во всех подробностях, можешь не сомневаться.
- Тогда в «Гибискусе», это было досадное недоразумение, поверь. С тобой Такахата никак не связан.
У Красавчика есть еще одно железное правило: никогда не отвечать на вопрос, который тебе не задавали. Старый бандит полон вселенской мудрости, я так считаю.
- А с покойным главой «Трилистника» - с Ямадой Кентой он был связан?
- Без понятия.
Боги! Какое искреннее недоумение в глазах!
- Хорошо, я проверю, - киваю я в ответ. - Я, к слову сказать, как раз сейчас выясняю, кто же убил моего дядюшку. У нас, у гангстеров, с кровной местью всё строго. Иначе братва не поймет, уважать перестанет. И тут всплыло имя твоего... родича. Внезапно.
- Неужели? А в какой связи оно всплыло?
- В самой важной — в денежной.
Мы с Джаретом улыбаемся друг другу так приторно, что я скорее поверю в желание мистера Чжана выбить мне зубы, чем обольстить, пригласив на свидание. Яхта у него есть! Подумаешь! У меня есть девятихвостый лис и священная гора. Ха!
- И много между ними поместилось денег? - спрашивает он.
- Достаточно, чтобы я серьезно задалась этим вопросом.
- Здравствуй, моя дорогая Рин, - сладко лыбится Чхвэ Муён — босс «Лотосов».
- Будьте и вы здоровы, дядюшка Чхвэ, - отвечаю я.
На самом деле, он мне в дедушки годится, этот сутулый тощий хмырь. Даром, что вот уже сорок лет торгует дурью, сам-то Чхвэ Муён не курит и не пьет алкоголь, не ест мяса, овощи покупает только на органических фермах. И в женщинах, как утверждает Кохей, а я ему верю, очень умерен. Никаких извращений, предпочитает взрослых здоровых девиц в миссионерской позе, всегда надевает презерватив. Страшный человек, одним словом!
- Ты, я смотрю, прямо расцвела, настоящей красавицей стала, - продолжает льстить главный «лотос». - Даже не знаю, что я такой старый и уродливый делаю в компании столь молодых и красивых детей? Может мне маску начать носить? Ну, знаете, такую надевают во время эпидемии гриппа? К счастью, старость не заразна, - смеется он ехидно.
Это стрела в Макино пущена, хотя тот, ради соблюдения приличий, сегодня без респиратора, перчаток и баллона с антисептиком. С его стороны большая жертва.
- Ну-ну, не наговаривайте на себя. Вам только блефаропластику сделать, дядюшка Чхвэ, - говорю я. - И хоть завтра на подиум. Хотите, дам адресок хорошей клиники?
Веки у него — это да, мечта любого пластического хирурга: дряблые и обвисшие, выдающие возраст с точностью до месяца.
Господин Чхвэ мигом утрачивает чувство юмора и смотрит на меня как на говно. Зато честно. Вот так бы и с самого начала.
- Обмен любезностями закончен, - бесстрастно подводит итог Кохей. - У нас есть более важные темы для разговора.
И мы идем в безлюдный зал ресторана, где нас поджидает круглый стол, уставленный тарелками со всевозможными закусками, и три стула на равном расстоянии друг от друга. На часах ровно без двух минут пять. Точность — вежливость королей преступного мира. Звучит!
17.00, 20 июня
Со мной Мелкий и братец Иккей, они замерли позади кресла, точно так же, как и подручные Макино и Чхвэ Муёна. Это первая такая сходка с тех пор, как я встала во главе «Трилистника», но отнюдь не первая в моей жизни. Прежде я точно так же торчала у дядюшки Кенты за правым плечом в качестве наследницы и доверенного лица, но вид из кресла мне, откровенно говоря, нравится гораздо больше. Я даже не возражаю против традиции обсуждать серьезные вопросы безоружными. Люди мы темпераментные, можем начать стрелять прямо посреди диспута. Пуля в виде решающего аргумента? Почем бы и нет? Но — нет, не сегодня.
Мои визави выкладывают на стол пистолеты, а я — ножницы. Да, это моё любимое оружие — два кольца, два наточенных лезвия и гвоздик посредине (гвоздик чисто для красоты). Красавчик Тан научил пользоваться, когда я в школе обидчице отрезала косу в отместку. Решил, что это знак судьбы. Стрелять я тоже умею, но ножницы... Ух! Они, на самом деле, делают меня счастливой.
- Ну что за бабство, Рин, детка? - притворно морщится дядюшка Чхвэ. - Давай, подарю тебе приличный ствол?
- Ах, дядюшка, мне просто нравится резать людей, - бросаю я в ответ. - Не всех, некоторых.
Такой ответ его вполне удовлетворяет, мы выпиваем по чашечке чаю и переходим к делу...
Бандитами людей делает не жестокость или глупость, а перво-наперво жадность. Захапать как можно больше любой ценой, отобрать то, что принадлежит ближнему и дальнему, превратить в звонкую монету всё - смерть, кровь, боль, страсть. Мы все такие, в большей или меньшей степени, не обольщайтесь. Но Чхвэ Муён уникален, он не только готов у младенца отобрать конфетку, он еще и беспрецедентно нагл. Мы спорим и препираемся полчаса кряду, запивая чаем взаимные оскорбления и угрозы. Так принято, нельзя давать слабину, иначе сожрут, причем первыми вгрызутся свои же.
- Это я с тобой делиться должна?! - возмущению моему нет предела. - Я плачу за место и обстановку, я обеспечиваю охрану и конфиденциальность клиентам, я улаживаю вопросы с властями, и я должна тебе процент? А не охренел ли ты, Чхвэ Муён?
- Истеричка, - цедит старый подонок. - Ты сама не понимаешь своей выгоды...
- Обдолбанный клиент мне не выгоден, - отрезаю я. - Будешь наглеть, твои дилеры шага не ступят на мою территорию. Никаких «счастливых белых» дорожек на игральном столе не будет.
- Смотри-ка, заговорила прямо как братец Кента.
Досада в голосе главы «Лотоса» совсем не детская. Хватит мыслить по старинке!
- Очень вовремя ты вспомнил про покойника, - говорю. - Я поразмыслила и решила, что пора отловить того, кто укоротил его дни.
- О как!
Господин Чхвэ подозрительно прижмуривается, Макино делает смазливую свою морду совершенно непроницаемой. Я уже примерно поняла, зачем он предложил встретиться на высшем уровне. Чтобы окончательно вбить клин между «Трилистником» и «Лотосом». Нарушить шаткое трехстороннее равновесие, и неважно, в чью пользу. Ему будет на руку любой исход, даже война за Остров. Иначе он, как инициатор переговоров, не сидел бы с безучастным видом, когда Чхвэ Муён пытался отгрызть и от его процента тоже. У, рожа бесстыжая!
- А разве это не ты его, детка?
Дядюшка Чхвэ делает характерный жест — чиркает пальцами по горлу.
- Не-а, не я.
Снисходительная улыбочка «лотоса» сделала бы честь большой белой акуле, если бы акула умела торговать наркотой.
- Я бы тоже подсуетился перед кланниками, - притворно соглашается Чхвэ Муён. - Запомни, девочка, главное — не переигрывать. Месть — штука тонкая.
Хорошо хоть банальность про холодное блюдо не стал повторять. Не люблю это сравнение. Месть, если она живет в твоем сердце, никогда не остывает, не подсыхает и не тает.
- Меня действительно очень интересует, кто это сделал, дядюшка Чхвэ. Ты же знаешь, как я люблю докапываться до истины.
- О! Ты мне угрожаешь?
- Зачем угрожать? Напоминаю.
И несколько долгих минут мы смотрим друг другу глаза в глаза, зрачок в зрачок. Он — Мастер Горы уже сорок лет, я — всего год, но значение имеет только сила и власть, и тут мы с Чхвэ Муёном почти на равных. И если вдруг окажется, что это по его приказу убили дядю Кенту... Мне будет несложно выполнить волю мертвеца, чисто технически, пусть даже воевать с «лотосами» придется не понарошку.
И не успеваю я навоображать себе ужасов потенциального столкновения двух кланов, как в зал с топотом и присвистом вбегают люди Чхвэ Муёна и Макино Кохея, и давай нашептывать боссам на ухо что-то срочно-важное.
- … и … в …, - говорит Кохей, лишая меня последних иллюзий относительно избирательности его лексикона.
Потому что дядюшка Чхвэ слушает молча, но впалые щеки его быстро приобретают пунцовый оттенок распустившегося пиона.
- Если это кто-то из вас... - шипит он, вскакивает из-за стола и резво выбегает из ресторана.
За ним, но без угроз и метаний молний глазами, устремляется Кохей. Опаньки!
- Чой-то они? - спрашиваю я, оставшись одна за столом, полным жратвы.
Мелкий и брат Иккей синхронно связываются с остальными кланниками.
- Братец Бо говорит «драконы» и «лотосы» попрыгали в машины и рванули обратно в город, - вносит ясность Мин Джун. - Что-то у них там случилось...
- Да я уже сама догадалась. А что именно?
- Ща узнаем.
Барт Иккей параллельно выясняет не случилось ли чего у нас в клане. Может полиция накрыла подпольный игральный дом или букмекерскую контору? Но нет, тишина и покой царят в королевстве незаконного азарта. Странно.
Звоню Красавчику. Он смотрит романтический сериал в компании с белым котенком по имени Цао Цао - подарком Рё. Вот и славно!
- Мелкий, - говорю. - Зови сюда всех, кто на парковке остался.
- Зачем?
- Съедим вот это, - я широким жестом показываю на ломящийся от закусок стол. - За всё заплачено, пусть парни вкусного отведают. Да и я не откажусь от ужина.
- У тебя стальные нервы, Хозяйка, - льстит брат Иккей.
- Не, профто проголодалафь, - ворчу я с набитым уже ртом.
Как учил меня Красавчик Тан: в непонятной ситуации — жри. Помирать на сытый желудок всегда приятнее, чем на голодный. И он прав.
18.55, 20 июня
А еще на сытый желудок лучше думается. И думается мне о том, что происходит сейчас у «лотосов» и «драконов». Да, я уже знаю, что у подчиненных дядюшки Чхвэ сорвалась важная сделка, а в Речном Квартале переполох в массажном салоне, то есть в борделе, принадлежащем «драконам». В наших тесных, хоть и не слишком дружных рядах немногое можно утаить на сколь-либо продолжительный срок. Кто сам не наболтает лишнего, того всегда можно купить. Это, кстати, и к моим кланникам тоже относится, я иллюзий относительно человеческого рода не питаю, нет.
- Мелкий, ты обратил внимание, что снова речь зашла о Речном Квартале? - спрашиваю я у Мин Джуна, который сидит на переднем сидении. - Место старое, хорошо прикормленное. Что могло случиться такого, чтобы Макино сорвался со встречи?
Тот, разумеется, молчит.
- Так, а позвонить и спросить? - подает голос Ли, глядя на меня преданным взглядом. Хорошо, что - в зеркало заднего вида.
- Следи за дорогой, братец.
Я — девушка либеральных взглядов, но водителю своем плачу деньги не за ценные идеи.
- Простите, Хозяйка.
Нет, я, конечно, могу позвонить Кохею и спросить напрямик, и он даже ответит, и скорее всего не соврет, но нужна ли мне его честность? У нас в долг без процентов не дают, и Макино рано или поздно вспомнит о своей откровенности и попросит взамен что-то похожее. А вдруг он спросит о Рё? Нет уж! Само всплывет, оно всегда всплывает.
- Брат Мин Джун, тебе не кажется, что за нами «хвост»? - спрашивает Ли почти шепотом. - Черная машина позади то приближается, то отстает.
У моего Ли чутье прямо-таки волчье на такие дела, а у Мелкого огромный кредит доверия к чуйке водителя. Он тут же звонит парням из кортежа и вместе они проделывают пару маневров, чтобы подтвердить догадку Ли.
- А давай, остановимся и познакомимся с этим человеком, - говорю я. - Вдруг он что-то интересное расскажет?
- … и ...!
Общение с Сяомэем существенно обогатило словарный запас Мелкого, это точно. Но мы все равно съезжаем на обочину и ждем. Ли меланхолично жует мятную жвачку, Мин Джун молча расстегивает кобуру, а я смотрю на вечерний бег ветреных тварей. Искристо-зеленые среди зелени рисовых полей, они мерцают и струятся, трепещут их длинные гривы, сверкают золотые зубы в распахнутых пастях, куда залетает ветер. Красиво и немного опасно, если оказаться у них на пути. Меч и огонь их, кстати, не берет, я проверяла.
И тут раздается ожидаемый звонок.
- Не пойми меня неправильно, Ямада Рин...
Так вот, кто это у нас такой настойчивый, ну-ну.
- А ты не крадись следом, если не хочешь схлопотать пулю, Мистер Фэнхуан-груп.
- Ты сбрасываешь все мои звонки, - ворчит Джарет. - А нам надо бы поговорить.
- Точно надо? Уверен? Мне, например, надо в офис, а потом - домой. Тебе, наверное, тоже. Вот и дуй по своим надобностям.
Он что-то там лопочет, но я не особо вслушиваюсь. Скучно мне, неинтересно, не люблю я приставучих.
В этот момент булькает мессенджер, это от Жмота пришло сообщение. Снимок какого-то документа. Я увеличиваю изображение. Умница Юто выделил ярким маркером самые важные места: дату, сумму, название получателя, фамилию. Я вчитываюсь... Ого!
- Хорошо, Джарет, - говорю. - Считай, убедил. Подъезжай ближе, стрелять не будем.
19.05, 20 июня
Мы с мистером Чжаном должно быть охренительно прекрасны - два черных силуэта на фоне пламенеющего неба. Хоть кино снимай. Сомневаюсь, что Мелкий сейчас способен оценить эстетику происходящего, но если придется стрелять — он точно не промахнется. И Джарет обо этом знает.
- Отлично выглядишь, Ямада Рин, - воркует он. - Говорят, тебе понравилась кухня в «Алых Скалах»? Заезжай в любое время — поиграть в гольф или пообедать. У тебя теперь постоянный статус личного гостя.
Продаться за чашку лапши, салат и бифштекс? Фэ!
- Я польщена, но ближе к делу, мистер Чжан. Время — деньги, как любят говорить западные варвары.
- Не будь такой меркантильной, - хмурится он. - Может, я соскучился?
Ещё пять минут назад я бы просто развернулась и ушла.
- Джарет, надеюсь, ты не собираешься приставать ко мне? Руки там распускать? Или за жопу хватать? Нет ведь? - спрашиваю я, как бы невзначай перекладывая ножницы из правого кармана пиджака в левый.
- Что ты! И в мыслях не было, - улыбается миллионер обезоруживающе. - Я же приличный человек, я сначала приглашаю девушку в ресторан, затем веду её в оперу, катаю на яхте и вертолете, и только на пятом свидании целую. На вертолете я тебя уже катал, в ресторане моем ты ужинала...
Предложение, на которое согласились бы примерно все девушки, которых я знаю, сопровождается самой красивой улыбкой по эту сторону океана и ослепительным блеском бриллиантов на циферблате часов.
- Я несвободна, мистер Чжан, - отвечаю холодно. - У меня вообще-то уже есть парень.
- А! Тот хранитель кумирни? Это ведь несерьезно, Рин, - Джарет отмахивается от моих слов, словно от мухи. Подумаешь, какие-то девчачьи капризы! - Что у тебя общего с этим человеком?
Я перекладываю ножницы обратно. Он, правда, ждет моих оправданий? Хм... Даже не знаю...
- Не твое дело, Джарет Чжан, - говорю. - Если это было признание в чувствах, то я тебя только что отвергла, и теперь ты можешь с чистой совестью вернуться в ресторан, чтобы напиться с горя.
- От ворот поворот, да? И не дашь мне ни единого шанса?
- Не-а. Но мы можем остаться друзьями, если ты ответишь на вопрос.
- О! На какой?
Сникший было кататель девушек на вертолетах прямо на глазах воодушевляется. Зря это он делает, очень зря.
- Кем тебе доводится Такахата? - спрашиваю. - Ну, тот безмозглый чувак с телескопической дубинкой, помнишь?
Мистер Чжан удивлен. И я бы сказала, что он неприятно удивлен.
- Дальний родственник, а почему спрашиваешь?
- Даю тебе возможность рассказать честно о том, чего я пока не знаю, но очень скоро узнаю во всех подробностях, можешь не сомневаться.
- Тогда в «Гибискусе», это было досадное недоразумение, поверь. С тобой Такахата никак не связан.
У Красавчика есть еще одно железное правило: никогда не отвечать на вопрос, который тебе не задавали. Старый бандит полон вселенской мудрости, я так считаю.
- А с покойным главой «Трилистника» - с Ямадой Кентой он был связан?
- Без понятия.
Боги! Какое искреннее недоумение в глазах!
- Хорошо, я проверю, - киваю я в ответ. - Я, к слову сказать, как раз сейчас выясняю, кто же убил моего дядюшку. У нас, у гангстеров, с кровной местью всё строго. Иначе братва не поймет, уважать перестанет. И тут всплыло имя твоего... родича. Внезапно.
- Неужели? А в какой связи оно всплыло?
- В самой важной — в денежной.
Мы с Джаретом улыбаемся друг другу так приторно, что я скорее поверю в желание мистера Чжана выбить мне зубы, чем обольстить, пригласив на свидание. Яхта у него есть! Подумаешь! У меня есть девятихвостый лис и священная гора. Ха!
- И много между ними поместилось денег? - спрашивает он.
- Достаточно, чтобы я серьезно задалась этим вопросом.
