– В данный момент они не транспортабельны, а дистанционное управление отказало. Начальник станции попросил капитана, а капитан поручил мне. Что непонятно, рувы?
– Всё ясно!
Левая какая-то отмазка, как сказал бы Тони.
– Нам хорошо заплатят, и вся сумма пойдёт на нужды рувов.
– Ура! Прибавка к жалованью не помешает, – Бенси ткнул Джонни локтем в бок, но тот его чаяний не разделал и как всегда что-то заподозрил.
А Гай отверг все сомнения и наслаждался видом удаляющейся станции, с крейсером академии на фоне звёзд. С траектории кар-шприхтена отлично просматривалось, что у КА вытянутый корпус с крыльями вдоль бортов. Длинный острый нос, словно наконечник стрелы. Гай насчитал три индукционных кольца в его основании и ещё три в хвостовой части. Палубные надстройки – бак и ют – купола, соединённые клиновидной перемычкой. И корма с «оперением» из корветных отсеков... А вот киль отсюда не разглядишь. Но все, кто изучал схему корабля, знали, что его каркас состоит из пяти восьмигранных туб. Четыре из них располагались вокруг центрального «восьмигранника», но друг с другом напрямую не соединялись. Пространства между ними заполняли условно семигранные межкорпусные отсеки. Это если рассматривать в поперечном сечении. Сверху и снизу – перемычка и киль. Причалы и взлётно-посадочные палубы по бокам. Кроме того, каждая из четырёх внешних граней имела свою надстройку в форме клина. Поэтому в разрезе крейсер напоминал восьмиконечную звезду с восьмигранным ядром.
– К маяку не пристыковаться, – доложил Торрес, и Харлад постановил:
– Кому-то придётся выйти наружу.
И этот кто-то…
Стальной кончик боцманской палки упёрся в Морони. Бедняга чуть в обморок не грохнулся.
Нет, разумеется, Гай уже выходил в космос, пару-тройку раз. И не то, что бы ему совсем не понравилось, но… Впервые это случилось на таврийском дебаркадере. Гай своих ощущений даже не отследил, не до того было, когда по нему стреляли, а в следующие разы… Он запомнил лишь тошноту и головокружение. Недолго.
– Я пойду, – великодушно предложил Сэм.
– Отставить, рув.
Кортес же со своей кандидатурой был сослан в трюм за тросом, а Гаю достался скафандр.
– Смелее, малыш, – напутствовал Джон парня, закрепляя на нём шлем. – Мы подошли близко, и всё, что тебе останется – это пролететь каких-то пару метров…
Если бы!
– Всё будет хорошо.
Даже Ка-Таго посетовал, мол, на кой отправляете «этого сопливого олуха». И Гай предпочёл думать, что ка-марг из лучших побуждений.
– Скафандр подходящего для юнги размера, – пояснил Харлад, и Морони тут же заподозрил боцмана в сговоре с корабельным психологом. Если Харлоу так помогает ему преодолеть страх, то… Бред какой-то!
– Не волнуйся, мы тебя подстрахуем и вытащим, – пообещал боцман, приторачивая к поясу испуганного до чёртиков космонавта трос. Вручил ему контейнер с магнитным дном. Это чтобы инструменты не разлетелись.
– Всего-то требуется заменить колбу и перенастроить линзу. Справишься!
В общем, до маяка Гай добрался в три прыжка, воспарив над пустотой, как и предсказывал Джонни, а потом начались проблемы…
Едва лишь боты коснулись круглой платформы, как маяк неожиданно вспыхнул сам собой, будто и не было никакой неисправности, а затем… Отстегнулся трос. От скафандра. Гай не успел поймать его, неуклюже хватанув перчатками вакуум и… Опомнился, когда уже корпус маяка стремительно уносило от каравеллы в бушующий космос, всё дальше и дальше… В довершение, датчики на монозоре шлема оповестили космонавта, что кислорода у него осталось на полчаса. Морони задержал дыхание, провожая глазами вышвырнутой в море собаки, удаляющийся кар-шприхтен…
А на каравелле бесновался Кортес.
– Я его вытащу! – орал разведчик, вырываясь из захватов Бенси и Ка-Таго. Как будто намеревался выброситься в шлюз. Сэм в отчаянии заламывал руки, вперившись в иллюминатор. Харлад застыл в стороне, а Торрес принял сторону Кортеса.
– Надо догнать и кинуть ему лассо, – предложил второй пилот.
– Нельзя, – боцман покрутил головой. – Киберсеть не зря так среагировала, отцепив трос. Это страховочный датчик. Что-то не так с маяком. Авария или…
Ярим же тихонько сидел в кресле и, вжавшись в спинку, радовался, что к маяку отправили не его.
Кортес ещё попытался связаться с Гаем по комьюните:
– Держись там, парень, мы идём! Дер…
– А-а! – пронзительно заголосил Сэм, тыча пальцем в обзорный экран.
Множество золотых искр озарили на мгновение черноту и погасли, оставив после себя только оплавленный остов, еле мерцающий во мраке. Всё, во что превратился взорванный маяк… И ошмётки скафандра. Первое время все онемели от ужаса.
– Гай! – опомнился Кортес. Он уже не орал, а ревел как разъярённый зверь. – Га-ай! Нет… – и, вырвавшись, наконец, от потрясённых однорувников накинулся на Харлада:
– Живодёр! Ты! – Кортес схватил боцмана за грудки и припёр к переборке. – Ты! Знал! Ты отправил его на смерть!
– Держите себя в руках, рув, – холодно отчитал его Харлоу, даже не дрогнув под свирепым взглядом дейгарца.
Кортес отпустил его, вцепился себе в волосы и застонал…
«Ну почему меня никто не спасает? – обиженно думал Гай, устремляя тоскливый взгляд за кар-шприхтеном. А может и ему так же смотрели вслед. – Почему тогда?! Меня, что, бросили тут?.. А тут красиво…».
Звёзды блестели и переливались вокруг, как хрустальные капли в антрацитовой мгле. Подмигивали человеку, словно огоньки в гранённом стакане, сквозь расплавленный вар…
Чёрт! Это же из-за слёз!
«Я плачу?»
Он плакал. Солёные ручейки безудержно текли из глаз, застревали на ресницах и струились по щекам, мешая смотреть, а вытереть их Гай не мог. Через забрало шлема.
«Неужели я скоро умру? Даже на каравелле толком не полетал!»
И абсолютная полная тишина в эфире, никаких признаков комьюните, как будто Гая отключили от кибер-сети.
«Я умру?»
«Да!»
Так глупо… Нет! Внезапно он осознал, что помощи ждать неоткуда. Никто его не спасёт. Никто! Кроме него самого.
Гай решительно сжал ладонь в перчатке в кулак и ударил себя в грудь, запустив внутренний обдув. Слёзы высохли моментально. Видел он теперь чётко.
«Каракатицу тебе, Тарантул, а не меня!»
Нет, ты не дождёшься, пока Морони-младший склеит ласты так бесславно и так безвестно! В полном одиночестве… Пускай Гай Морони и непутёвый сын булфергского фермера, но он совершит по крайней мере двенадцать подвигов, прежде чем ты получишь его когда-нибудь, чернота… Куки не сдаются! Рувы тем более!
Гай соображал быстро, припоминая всё, чему его за год научили в Академии.
И видать, не всё так безнадёжно!
Действовать нужно без промедления, пока он ещё видит что-то на дисплее и может дышать.
Гай шлёпнул контейнер на платформу кверху магнитным дном, затем направил на него подошвы ботинок, врубил обратную полярность, одновременно отталкиваясь от маяка и… Кадета отбросило довольно далеко, ещё и придав ускорения, перекрутило – раз, другой, третий… Поначалу он не видел, куда летел и бестолково барахтался, а на монозоре всё мелькало и кружилось, звёзды сливались в сплошное белое сияние. Но Гай умудрился утяжелить боты, приноровился и старательно кувыркался, продвигаясь вперёд и вперёд, стараясь догнать каравеллу. Вскоре он убедился, что правильно рассчитал, и его кубарем несло в сторону корабля. Кувырок, ещё кувырок… Скорее! Кувырок… Звезды вновь замелькали вокруг быстро-быстро-быстро…
«Я смогу! Я догоню, доберусь!»
Кубарем! Кубарем! Кувырком! Вперёд!
Впереди что-то сверкнуло, Гай извернулся, прокрутился и поймал конец улепётывающего троса и тут же торопливо его на себя намотал. Или тот сам намотался на кувыркающегося Гая.
«Больше не отпущу!»
И каравелла вдруг оказалась ближе, чем ему казалось. Морони чуть не расплющило об неё и протащило по корпусу. Ботинки выбили искры о борта.
«Кислород на исходе», – безжалостно сообщила на монозоре шлема красная оповещалка.
Без паники! Полдела сделано, но руки опускать рано и надо как-то попасть внутрь… Гай вспомнил о комьюните, а потом сразу, что связи нет, но всё же проверил… Ничего.
Шлюз!
«Дурак!» – мысленно взвыл Гай, запоздало сообразив, что к чему, но не позволив себе паниковать.
«Ты добрался, рув. Неужто сдашься в шаге от спасения?»
Цепляясь за трос и хватаясь за выступы на ребристой обшивке, Гай обогнул борт, рванулся, подлетел и распластался на иллюминаторе рубки.
– Там! – заорал Сэм, перекрывая жестокую ругань рув-экипажа. Кортеса всё ещё усмиряли, Торрес пробовал его вразумить.
– Там! Смотрите!.. Придурки! Прекратите! Гай! Гай, мы тебя спасём!..
Через минуту у Гая завибрировал комьюните, и парень, следуя инструкциям боцмана, подобрался к шлюзу, а ещё через пятнадцать минут его вытащили из шлюзовой камеры и сняли шлем… Кислорода, впрочем, чудесным образом хватило бы ещё на пару часов.
– Понял, рув, в чём твоя ошибка?
– Д-да, – Гай попытался кивнуть.
Его трясло и зубы клацали. Холодный и бледный он всё же силился улыбнуться, подмигнуть Сэму и ободрить Джонни. Тот ведь правда за него переживал и пытался обнять через скафандр.
– Я... я… н-н-ннадо… б-б-было… Взять из контейнера и-и-инструменты… О-о-о-от-т-ткрыть шлюз сн-н-наружи…
– Верно, рув, но в целом с задачей ты справился и способен расти дальше. Развивай свой потенциал. А я обеспечу тебе достойный старт. Ты выдержал испытание и назначен штурманом этого корабля.
Гай обомлел от внезапно свалившегося счастья.
Он уже понял, как и Кортес, кстати, что всё было подстроено, но это не умалило его заслуги в чьих-то глазах.
– Я рад, что ты цел, – хрипло сказал ему Джон.
– Со мной всё хорошо, – успокоил товарища Гай, и на этот раз его голос прозвучал гораздо твёрже.
– Поскольку я здесь капитан, – продолжал Харлад, – то мне нужен старпом, такой, который чувствует ответственность за команду – и выразительно посмотрел на Джона. – Ты, рув.
Затем боцман обратился к Бенси, Яриму и Ка-Таго:
– А вы ещё можете это заслужить.
Ка-Таго неопределённо пожал плечами. Безо всякого сожаления. Бенси скис. Ярим немного расстроился, но, с другой стороны… На складе и в тоннелях работа всё же не пыльная, безопасная и кое-чего можно стиб… приобрести.
– Итак, у меня есть пилот, старпом, штурман и… Сэм, будешь механиком.
Возвращался Гай на крейсер героем. Ровно на час, а потом… Остальные рувы из взвода уже спали, и никто из них не видел его триумфа. Кортес и Ка-Таго тотчас о нём забыли и отправились в душ. Сэм остался с Харладом, а Ярим сразу уткнулся в блок-нот и увлечённо печатал там, чему-то улыбаясь.
Гай ощутил укол разочарования. Неужели для них он по-прежнему никчёмный увалень с Кату, которому просто повезло?
«Ничего, – мужественно решил Гай. – Главное, для себя я понял, на что способен. Я выжил в космосе! Теперь всё в моих руках и подвиги ещё совершу. А пока… Я штурман на суперской КАравелле!»
Отличное начало пути от рува до героя вселенной.
– Всё ясно!
Левая какая-то отмазка, как сказал бы Тони.
– Нам хорошо заплатят, и вся сумма пойдёт на нужды рувов.
– Ура! Прибавка к жалованью не помешает, – Бенси ткнул Джонни локтем в бок, но тот его чаяний не разделал и как всегда что-то заподозрил.
А Гай отверг все сомнения и наслаждался видом удаляющейся станции, с крейсером академии на фоне звёзд. С траектории кар-шприхтена отлично просматривалось, что у КА вытянутый корпус с крыльями вдоль бортов. Длинный острый нос, словно наконечник стрелы. Гай насчитал три индукционных кольца в его основании и ещё три в хвостовой части. Палубные надстройки – бак и ют – купола, соединённые клиновидной перемычкой. И корма с «оперением» из корветных отсеков... А вот киль отсюда не разглядишь. Но все, кто изучал схему корабля, знали, что его каркас состоит из пяти восьмигранных туб. Четыре из них располагались вокруг центрального «восьмигранника», но друг с другом напрямую не соединялись. Пространства между ними заполняли условно семигранные межкорпусные отсеки. Это если рассматривать в поперечном сечении. Сверху и снизу – перемычка и киль. Причалы и взлётно-посадочные палубы по бокам. Кроме того, каждая из четырёх внешних граней имела свою надстройку в форме клина. Поэтому в разрезе крейсер напоминал восьмиконечную звезду с восьмигранным ядром.
– К маяку не пристыковаться, – доложил Торрес, и Харлад постановил:
– Кому-то придётся выйти наружу.
И этот кто-то…
Стальной кончик боцманской палки упёрся в Морони. Бедняга чуть в обморок не грохнулся.
Нет, разумеется, Гай уже выходил в космос, пару-тройку раз. И не то, что бы ему совсем не понравилось, но… Впервые это случилось на таврийском дебаркадере. Гай своих ощущений даже не отследил, не до того было, когда по нему стреляли, а в следующие разы… Он запомнил лишь тошноту и головокружение. Недолго.
– Я пойду, – великодушно предложил Сэм.
– Отставить, рув.
Кортес же со своей кандидатурой был сослан в трюм за тросом, а Гаю достался скафандр.
– Смелее, малыш, – напутствовал Джон парня, закрепляя на нём шлем. – Мы подошли близко, и всё, что тебе останется – это пролететь каких-то пару метров…
Если бы!
– Всё будет хорошо.
Даже Ка-Таго посетовал, мол, на кой отправляете «этого сопливого олуха». И Гай предпочёл думать, что ка-марг из лучших побуждений.
– Скафандр подходящего для юнги размера, – пояснил Харлад, и Морони тут же заподозрил боцмана в сговоре с корабельным психологом. Если Харлоу так помогает ему преодолеть страх, то… Бред какой-то!
– Не волнуйся, мы тебя подстрахуем и вытащим, – пообещал боцман, приторачивая к поясу испуганного до чёртиков космонавта трос. Вручил ему контейнер с магнитным дном. Это чтобы инструменты не разлетелись.
– Всего-то требуется заменить колбу и перенастроить линзу. Справишься!
В общем, до маяка Гай добрался в три прыжка, воспарив над пустотой, как и предсказывал Джонни, а потом начались проблемы…
Едва лишь боты коснулись круглой платформы, как маяк неожиданно вспыхнул сам собой, будто и не было никакой неисправности, а затем… Отстегнулся трос. От скафандра. Гай не успел поймать его, неуклюже хватанув перчатками вакуум и… Опомнился, когда уже корпус маяка стремительно уносило от каравеллы в бушующий космос, всё дальше и дальше… В довершение, датчики на монозоре шлема оповестили космонавта, что кислорода у него осталось на полчаса. Морони задержал дыхание, провожая глазами вышвырнутой в море собаки, удаляющийся кар-шприхтен…
А на каравелле бесновался Кортес.
– Я его вытащу! – орал разведчик, вырываясь из захватов Бенси и Ка-Таго. Как будто намеревался выброситься в шлюз. Сэм в отчаянии заламывал руки, вперившись в иллюминатор. Харлад застыл в стороне, а Торрес принял сторону Кортеса.
– Надо догнать и кинуть ему лассо, – предложил второй пилот.
– Нельзя, – боцман покрутил головой. – Киберсеть не зря так среагировала, отцепив трос. Это страховочный датчик. Что-то не так с маяком. Авария или…
Ярим же тихонько сидел в кресле и, вжавшись в спинку, радовался, что к маяку отправили не его.
Кортес ещё попытался связаться с Гаем по комьюните:
– Держись там, парень, мы идём! Дер…
– А-а! – пронзительно заголосил Сэм, тыча пальцем в обзорный экран.
Множество золотых искр озарили на мгновение черноту и погасли, оставив после себя только оплавленный остов, еле мерцающий во мраке. Всё, во что превратился взорванный маяк… И ошмётки скафандра. Первое время все онемели от ужаса.
– Гай! – опомнился Кортес. Он уже не орал, а ревел как разъярённый зверь. – Га-ай! Нет… – и, вырвавшись, наконец, от потрясённых однорувников накинулся на Харлада:
– Живодёр! Ты! – Кортес схватил боцмана за грудки и припёр к переборке. – Ты! Знал! Ты отправил его на смерть!
– Держите себя в руках, рув, – холодно отчитал его Харлоу, даже не дрогнув под свирепым взглядом дейгарца.
Кортес отпустил его, вцепился себе в волосы и застонал…
«Ну почему меня никто не спасает? – обиженно думал Гай, устремляя тоскливый взгляд за кар-шприхтеном. А может и ему так же смотрели вслед. – Почему тогда?! Меня, что, бросили тут?.. А тут красиво…».
Звёзды блестели и переливались вокруг, как хрустальные капли в антрацитовой мгле. Подмигивали человеку, словно огоньки в гранённом стакане, сквозь расплавленный вар…
Чёрт! Это же из-за слёз!
«Я плачу?»
Он плакал. Солёные ручейки безудержно текли из глаз, застревали на ресницах и струились по щекам, мешая смотреть, а вытереть их Гай не мог. Через забрало шлема.
«Неужели я скоро умру? Даже на каравелле толком не полетал!»
И абсолютная полная тишина в эфире, никаких признаков комьюните, как будто Гая отключили от кибер-сети.
«Я умру?»
«Да!»
Так глупо… Нет! Внезапно он осознал, что помощи ждать неоткуда. Никто его не спасёт. Никто! Кроме него самого.
Гай решительно сжал ладонь в перчатке в кулак и ударил себя в грудь, запустив внутренний обдув. Слёзы высохли моментально. Видел он теперь чётко.
«Каракатицу тебе, Тарантул, а не меня!»
Нет, ты не дождёшься, пока Морони-младший склеит ласты так бесславно и так безвестно! В полном одиночестве… Пускай Гай Морони и непутёвый сын булфергского фермера, но он совершит по крайней мере двенадцать подвигов, прежде чем ты получишь его когда-нибудь, чернота… Куки не сдаются! Рувы тем более!
Гай соображал быстро, припоминая всё, чему его за год научили в Академии.
И видать, не всё так безнадёжно!
Действовать нужно без промедления, пока он ещё видит что-то на дисплее и может дышать.
Гай шлёпнул контейнер на платформу кверху магнитным дном, затем направил на него подошвы ботинок, врубил обратную полярность, одновременно отталкиваясь от маяка и… Кадета отбросило довольно далеко, ещё и придав ускорения, перекрутило – раз, другой, третий… Поначалу он не видел, куда летел и бестолково барахтался, а на монозоре всё мелькало и кружилось, звёзды сливались в сплошное белое сияние. Но Гай умудрился утяжелить боты, приноровился и старательно кувыркался, продвигаясь вперёд и вперёд, стараясь догнать каравеллу. Вскоре он убедился, что правильно рассчитал, и его кубарем несло в сторону корабля. Кувырок, ещё кувырок… Скорее! Кувырок… Звезды вновь замелькали вокруг быстро-быстро-быстро…
«Я смогу! Я догоню, доберусь!»
Кубарем! Кубарем! Кувырком! Вперёд!
Впереди что-то сверкнуло, Гай извернулся, прокрутился и поймал конец улепётывающего троса и тут же торопливо его на себя намотал. Или тот сам намотался на кувыркающегося Гая.
«Больше не отпущу!»
И каравелла вдруг оказалась ближе, чем ему казалось. Морони чуть не расплющило об неё и протащило по корпусу. Ботинки выбили искры о борта.
«Кислород на исходе», – безжалостно сообщила на монозоре шлема красная оповещалка.
Без паники! Полдела сделано, но руки опускать рано и надо как-то попасть внутрь… Гай вспомнил о комьюните, а потом сразу, что связи нет, но всё же проверил… Ничего.
Шлюз!
«Дурак!» – мысленно взвыл Гай, запоздало сообразив, что к чему, но не позволив себе паниковать.
«Ты добрался, рув. Неужто сдашься в шаге от спасения?»
Цепляясь за трос и хватаясь за выступы на ребристой обшивке, Гай обогнул борт, рванулся, подлетел и распластался на иллюминаторе рубки.
– Там! – заорал Сэм, перекрывая жестокую ругань рув-экипажа. Кортеса всё ещё усмиряли, Торрес пробовал его вразумить.
– Там! Смотрите!.. Придурки! Прекратите! Гай! Гай, мы тебя спасём!..
Через минуту у Гая завибрировал комьюните, и парень, следуя инструкциям боцмана, подобрался к шлюзу, а ещё через пятнадцать минут его вытащили из шлюзовой камеры и сняли шлем… Кислорода, впрочем, чудесным образом хватило бы ещё на пару часов.
– Понял, рув, в чём твоя ошибка?
– Д-да, – Гай попытался кивнуть.
Его трясло и зубы клацали. Холодный и бледный он всё же силился улыбнуться, подмигнуть Сэму и ободрить Джонни. Тот ведь правда за него переживал и пытался обнять через скафандр.
– Я... я… н-н-ннадо… б-б-было… Взять из контейнера и-и-инструменты… О-о-о-от-т-ткрыть шлюз сн-н-наружи…
– Верно, рув, но в целом с задачей ты справился и способен расти дальше. Развивай свой потенциал. А я обеспечу тебе достойный старт. Ты выдержал испытание и назначен штурманом этого корабля.
Гай обомлел от внезапно свалившегося счастья.
Он уже понял, как и Кортес, кстати, что всё было подстроено, но это не умалило его заслуги в чьих-то глазах.
– Я рад, что ты цел, – хрипло сказал ему Джон.
– Со мной всё хорошо, – успокоил товарища Гай, и на этот раз его голос прозвучал гораздо твёрже.
– Поскольку я здесь капитан, – продолжал Харлад, – то мне нужен старпом, такой, который чувствует ответственность за команду – и выразительно посмотрел на Джона. – Ты, рув.
Затем боцман обратился к Бенси, Яриму и Ка-Таго:
– А вы ещё можете это заслужить.
Ка-Таго неопределённо пожал плечами. Безо всякого сожаления. Бенси скис. Ярим немного расстроился, но, с другой стороны… На складе и в тоннелях работа всё же не пыльная, безопасная и кое-чего можно стиб… приобрести.
– Итак, у меня есть пилот, старпом, штурман и… Сэм, будешь механиком.
Возвращался Гай на крейсер героем. Ровно на час, а потом… Остальные рувы из взвода уже спали, и никто из них не видел его триумфа. Кортес и Ка-Таго тотчас о нём забыли и отправились в душ. Сэм остался с Харладом, а Ярим сразу уткнулся в блок-нот и увлечённо печатал там, чему-то улыбаясь.
Гай ощутил укол разочарования. Неужели для них он по-прежнему никчёмный увалень с Кату, которому просто повезло?
«Ничего, – мужественно решил Гай. – Главное, для себя я понял, на что способен. Я выжил в космосе! Теперь всё в моих руках и подвиги ещё совершу. А пока… Я штурман на суперской КАравелле!»
Отличное начало пути от рува до героя вселенной.
