- Юль? - зовет невероятным тоном.
Это не мой грозный Молчанов, не мой опасный хищник. Не узнаю... Переворачивает на спину, втиснувшись между ног, упирается в женскую суть восставшей плотью. Обхватывает снова лицо, темно давно, света не включала, теперь сожалею, так как не вижу почти его.
- Скажи мне, родная, сколько ты еще будешь испытывать меня на прочность? Я человек, могу не выдержать...
- Ты не человек, - протест рвется из меня, интонация возмущенная.
Слышу улыбку, только окрас ее не могу словить. Он же наоборот, уверена, наблюдает всю палитру эмоций. В каком месте человек, скажите мне? Зрение, слух и догадываюсь чувствительность к окружающему.
- Учитывай это всегда.
- Как понимать учитывай?
Вместо ответа целует подбородок, уголок губ, слышу, как шумно работают его легкие, вдавливается сильнее в промежность, срывая вдох. Обхватываю за шею, впиваясь ногтями в затылок, чуть откидывает голову назад, ведет плечами. Помню как его это раззадоривает. Не нарочно, само выходит, непроизвольный я провокатор. Расслабляю кончики пальцев, мягче прохожусь по коротким волосам, зверюга моя чуть не стонет от блаженства. Чувствую как хочет срочно быть единым целым, не пойму, что тормозит Аристарха, никогда не отличался терпением. Хотя... Вру. Он давненько его проявляет. Зачем только? Совершенно не в его духе. В памяти свежи события нескольких дней наедине после клиники. Там он ждал от меня взаимности, проявления чувств, эмоций, шага навстречу ждал. Сердце сжимается, грудная клетка наполняется трепетом, расточаю нежность, тяну к себе ближе, сама осторожно, даже робко исследую красивые губы.
Жар по коже усиливается, по венам, словно огонь бежит. Арис обладает особой внутренней составляющей, она манит и притягивает магнитом. Сладкое волнение охватывает, предвкушаю испытать власть Молчанова на собственной шкуре, а он будто слышит, совершая движение за движением, давит на чувствительные точки, выказывает, где сейчас сосредоточие вселенной для него.
Берусь за пряжку на ремне, с намерением помочь освободиться от одежды. Перехватывает руки, бережно сжимая запястья, упирается лбом мне в плечо и тяжело выдыхает, обдав горячим дыханием. Внутри меня все содрогнулось, пульс неровный был, теперь совсем шкалит, вылезая далеко за черту пределов нормы. Снова на краю пропасти стою...
Отпускает и поднимается с постели, прохлада помещения начинает охватывать тело. Вытягиваюсь, сомкнув колени к тому моменту как загорается свет, подходит к окну, задергивает шторы, не отрывая мерцающих пламенем глаз от меня. Проходится взглядом по оголенным участкам тела, нервно проводит ладонью по лицу.
- Накорми меня, - просит, продолжая блуждать по ногам.
Аристарха подстегивает отсутствие белья, на мне только его рубашка. Пошло, никогда не носила мужских вещей, свои есть, тут иной случай, выбора не было.
- Жена накормит, - бросаю небрежно, откинув голову назад и зажмурившись.
Какого черта, Арис, ты не получаешь то чего так хочешь... Очередной подвох? Вздох рвется, покрываюсь мурашками вся.
- Юль, я голодный, - звучит как претензия.
Распахиваю глаза удивленно, натыкаюсь на его с желтыми всполохами, дрожь охватывает внутренности, сбивает дыхание. Смотрит на меня, сложив руки на груди, уже избавился от рубашки. Медленно скользя, рассматриваю потрясающий экземпляр, хочу руками, губами вспомнить какой он...
- Хорошо, на первый раз прощаю, - приблизившись, бесцеремонно, далеко не романтично подхватывает на руки, выносит из комнаты.
Сгружает посреди кухни и уходит за пакетами. Не по себе становится, висит что-то между нами. Арис просто так не откажется от секса. Страшная мысль мелькает, неужели знает... Тогда в машине, он пытался отказать... Помогаю ему разобрать привезенный ужин, знаю с какого ресторана, совпадение ли. В браке с Тимом заказывала именно там. Сталкиваемся руками, перехватывает за пальцы, переплетает, подтягивает к себе ближе, учащается мое дыхание, волнующе соприкасаемся телами.
- Все хорошо будет, - говорит, склонившись к лицу. - Главное будь умничкой и все будет хорошо.
- Согрей меня, - прошу в глаза не отрываясь.
- Не могу, слово дал.
Убирает мне волосы от лица, костяшками по щеке ведет, раскрытой ладонью спускается от подбородка по шее к ключицам. Застываю в предвкушении, пытаюсь сосредоточиться на сказанном и не могу.
- Расскажи, что происходит? - приникаю к груди, оборвав намечающуюся ласку.
- Юль, я не люблю холодное...
- Я никогда ничего не просила...
- Просила, оставить в покое, никогда не звонить и не писать, - зачем-то припоминает.
Одновременно судорожно переводим дыхание. Меня, если честно, саму убивает потребность получать тепло от него таким способом. Можно обнимать, но мало, до конца не согреюсь, только отойдет и я снова буду мёрзнуть. После близости я дольше сохраняю отданное им. Низко выпрашиваю, пала окончательно, лишь бы голод дикий усмирить. Не справляюсь.
- Почему ты меня раньше не забрал? Понимал же не могу сама уйти.
Пауза виснет недолгая, но такая напряжённая.
- С Тимом уговор, должна дать согласие или сама уйти.
Застываю, перестаю дышать, многократно прокручиваю сказанное. Сколько раз он меня спрашивал, ставил на границе, лишь шаг сделай и ты со мной.
Отталкиваюсь от него, не удерживает, отступаю, попятившись.
- Ты понимаешь, что ломал меня? Каждый день ломал своими играми, - загнанная глубоко боль наружу рвется.
О чем спрашиваю, все он прекрасно понимает. Всегда же знала, что он делает, чему поражаюсь.
- Ты меня, я тебя, квиты.
Мотаю головой, не хочу принимать данную позицию.
- Сейчас новый уговор? Тиму слово дал?
- Сутки, ровно сутки я тебя не трогаю, даю время одуматься.
- Вы больные?! Какие уговоры, какие договоренности.
- А чего ты хотела? - взрывается, повышая голос. - Чтобы мы перегрызлись? Он мой брат, повторяю в тысячный раз для особо одаренных. Юля, он мой брат!
Пытается донести, обесценивая мои страдания. Виснет звенящая тишина, слов больше нет, одни эмоции, стучит кровь по вискам, гул в ушах нарастает. Удар сердца надрывный, еще один, дышу...
Молчанов искрит буквально недовольством. Ставит две тарелки, приборы и садится один за стол.
- Стаканы дай, - приказывает, повелевает царь, тон точно как у брата.
Кого на кого променяла. Помогать не собирается, самостоятельно ищу, рыская по чужой кухне. Тру переносицу и вздрагиваю от очередного указания.
- Сядь.
Подчиняюсь, разбитая в осколки, опускаюсь тяжело на стул. Сам наполняет мне тарелку остывшим ужином, стакан соком. Каждый мой шаг в его сторону это чудовищная ошибка. Стоило подумать, как тянется через стол, подносит к моему рту кусочек отбивной. Сглатываю ком в горле, поднимаю на него взгляд и принимаю, уловив намек на улыбку. Ждет пока прожую, не чувствуя вкуса и вылавливает из салата креветку, повторяет проделанное ранее. Наблюдает как забираю с вилки. Моя порция и салата и мяса остается нетронутой, делится своим. Слабость, я его слабость, не может долго, когда между нами война. Оба хотим мира.
Накрываю его свободную ладонь своей, я хочу чтобы он нарушил договор. Не сдержал слово, предал собственное обещание. Смотрим в упор глаза в глаза, ловит с меня перемену, сердце ускоряется. Губы зудят от мыслей о поцелуе. Перехватывает пальцы, сжимает сильно, так делает только он. Отвечаю аналогичным действием, сглатываю под хищным взглядом, далеко не страх. Стремительно поднимаюсь, подаюсь к нему через стол и касаюсь напряженного рта, сдается не сразу. От напора моего приоткрывает, пуская навстречу своему жаждущему меня языку. Звон битой посуды фоном, сгребает за затылок, перетаскивая на свою сторону, стоило лишь прикоснуться, в полной мере ощутить родной вкус. Искры по венам, порождающие дрожь в каждой мышце, охвачена пламенем, полечу в бездну, не испугаюсь, терять нечего, пойду до конца. Ткань рубашки на мне жалобно трещит, Арис уничтожает препятствие, используя безграничную оборотную дурь.
В четыре руки справляемся с ремнем и ширинкой на его брюках, не разрывая ненормального поцелуя. Сжирает меня буквально, причиняет боль, губы немеют, горят, руки сильные терзают каждый миллиметр кожи. На мгновение отстраняется, обхватив за подбородок, фиксирует лицо, ловит взгляд, с трудом могу сосредоточиться, веки опускаются. Цепляюсь за шею мощную, ноги не держат, под ягодицы подхватывает, пленяет мягче припухшие губы, меняется, нежность проявляется, несет в спальню, бережно роняет на постель, освобождает от остатков изодранной, непригодной больше вещи.
Дрожь нетерпения колотит, спазмы предвкушения выворачивают мыщцы, эйфория от близости, победы, кружит голову. Раздевается окончательно, стараясь не отпускать меня. Осыпает живот настойчивыми поцелуями, следом грудь, добирается к губам, одновременно горячая ладонь спускается к раскрытой для ласк промежности. Стон рвется, он ловит и решает не тянуть, заполняет осторожно, медленно набирает темп, растягивает до бесконечности движения порою, заставляя податься навстречу.
От переполненности эмоциями, слезы выступают, стекают по щекам, быстро не будет, по максимуму намерен мучить, отыграется за настойчивость. Я могла следовать их правилам или даже взбрыкнуть, пытаться напугать, обозначив покорность уговору между ними и взять эти сутки на раздумья. Я знаю, виду не подал бы, но внутри горел тревогой, как каждый раз отпуская меня с Тимом. Вместо всего этого я выбрала другой путь, сломать, разрушить, подтолкнуть к преступлению против брата. Задрали они меня оба орать: он мой брат. Я пользуюсь слабость без зазрения совести. Арис не может без меня, не может... Что и повторяю вслух, вернее пытаюсь выговорить, получается с трудом, плохо различимо.
- Без меня не можешь... - жалобный стон следом звучит, наказывает за вольность поддеть.
- Не могу... - срывается на выдохе откровение. - И не буду, - ставит твердую точку.
Впиваюсь ногтями короткими в плечи, затылок, уносит за грани возможного, вырубая все процессы организма на неизвестное количество времени, на этот раз я не лечу, я распадаюсь и объятая пламенем возвращаюсь обратно к реалям. Арис прижав мое лицо к своей груди, надрывно дышит, перетянув за собой на бок, мощные удары сердца глушат.
Все еще парю, до конца никак не отойду, расслабленная, обездвиженная, лишь мыслительные процессы не остановить, из крайности в крайность мечутся. Молчим оба, пальцы жадные продолжают исследовать контуры женских изгибов.
Прочищаю горло, крепче прижимаюсь обхватив его, трусь щекой о нереально гладкую плоть. Готовлюсь начать разговор, пока есть возможность, вовсе бы забить на все события, только извечное жрет, не отпустит, задавит внутренними диалогами.
- Это все из-за меня?
Обеими руками обнимает, не отвечает. Проигравший демон в ужасе от совершенного, жертва соблазнила всемогущего. Вдруг осеняет, почему не может соврать... Что мешает притвориться, будто условия договора соблюдены. Нет, Арис так не сделает.
Не успеваю попытать счастье еще раз и выяснить подробности аварии. Окружающий мир врывается к нам. Телефон Аристарха бьется в истерике где-то там возле входной двери. Ощущаю как он напрягается весь, очень медленно выдыхает, задерживает дыхание и снова. Чмокнув в макушку, неспеша поднимается, демонстрируя мощную фигуру во всей красе. Поверить не могу, я с ним, я сделала это, ушла получается, как говорится, в чем была. Если признаться, не так уж сильно сей факт беспокоит меня, должен, но увы...
Широкая спина, затянутая стальными мышцами, округлые ягодицы, помнится как весь отдел коммерческий тайно по ним вздыхал. Наверное и сейчас вздыхает, я то давно не удел в компании, знать мне не положено, как часто Арис там бывает и светит своей улетной задницей. О чем думаю вообще?!
Пока разговаривал, а больше слушал, занята была любованием на совершенный экземпляр. Пелена истомы мигом слетела, я села, во все глаза смотрю на него. Молчанов швырнув мобильный на кровать, очень быстро одевается в свежие вещи. Чего угодно ожидала, только не подобного. Время скорее всего уже ночь.
Игнорирует мое пристальное внимание, полностью одевшись, садится на постель рядом, не касаясь руками, целует губы несколько раз.
- Ложись спать, я утром заеду.
Забирает куртку, телефон, идет обуваться.
- Арис... - вырывается из меня растерянно, больше ничего сказать не выходит.
- Привыкай, родная, - бросает и исчезает.
Глава 28
Привыкнуть к его отсутствию я не смогу, никогда, постоянно не хватает, мало. Где бывает, что делает, сколько времени проводит дома с женой - закрытая для меня информация. Бесспорно любит, нуждается во мне, но я не главная личность в жизни Аристарха Молчанова. Упакованная красивой куклой, продолжаю кататься с охраной, ко мне запрещено приближаться Тиму, остальным думаю тоже. Он пытался поговорить, скандала не устроил, рекомендованную дистанцию два метра покорно выдержал. Наедине оставлять нас никто не собирался, амбал соблюдает четкие инструкции Молчанова. На суровом лице мужа прослеживалось отчаянье, Тим раздавлен внутри, взгляд отпечатался в памяти. Будет преследовать не один день, совесть жива, жрет, аморальщина не подлежит перевариванию и усвоению. Я его понимаю, аналогичное в душе скрипит, каждый раз, когда слышу мамин голос. Спрашивает как дела, беспокоится, а между строк читается упрек за позор. Разратной бабой дочь оказалась, неверная, лживая тварь...
Мир перевернут с ног на голову, а все равно ощущаю себя счастливой, банально согрета, наполнена теплом, кажется это оно и есть. До поры до времени, Юля... Шепчет частенько внутренний голос.
Как мы будем дальше, они же стерли меня под ноль. Элементарно личных вещей нет, все купленное по-свежему. Я никто, пустышка-содержанка, приложение в постель. Квартира, оказалось, собственность Молчанова, к роскоши как Тим не привязан, тупо нужна была вместо гостиницы, помыться, переодеться, выспаться. Я проживаю именно в ней потому, что безопасно и наверное удобно.
Официант приносит два кофе и десерт, шедевральные пироженные со свежими ягодами, вырвав меня из раздумий. Оля окрыленная личной жизнью потребовала срочной встречи и подробностей изменений в моей. Покосившись на охранника, берусь за вилку и сначала съедаю крем из взбитых сливок. Подруга, сколько знаю, пунктуальность ставила превыше всего, а сейчас опаздывает на десять минут, удивляет. Успела мне по-телефону разболтать немного о новом кавалере. Оле удалось зацепить крупную рыбу - цель стояла, результат есть. Теперь уверена, в ее планах забеременеть и родить.
В последней переписке намекнула, что рыба очень крупная, связи имеет серьезные, уверена ее новый мужик сможет мне помочь. Оля, как много ты не знаешь... Какие связи в сравнении с этими? Появляется подруга в дверях, сверкает бриллиантом, действительно окрыленная, находит меня и машет рукой, снимая пальто. В это время краем глаза замечаю как поднимается охранник занимавший соседний столик и выходит на улицу. Сердце ускоряется, дыхание перехватывает, на телефон приходят сообщения. Оля с шага сбивается, выглядит перепуганной узрев мое выражение лица. Отрываюсь от нее и силюсь сосредоточиться на дисплее.
