- Что-то еще?
- Нет, спасибо, - стараюсь придать голосу беззаботности, хотя прекрасно понимаю, на моем лице ужас, двойная порция.
Прямо ей в глаза, цвета распознать не могу, как и черты лица через мгновение сотрутся из памяти. За спиной покашливают, а мы друг на друга глазеем. Собираюсь мыслями и силами, голос не должен подвести.
- Скажите, позади меня стоял мужчина?
Быстро моргнула, потом кивнула и лишь затем подтвердила вслух.
- Да, стоял мужчина, он видимо передумал и ушел.
Кто бы видел как я выдохнула. Не хочу сходить с ума, я конечно давненько, да только до такой степени это совсем клиника.
- Спасибо! - эмоционально выдаю на радостях.
Боги! Арис, забери меня, срочно! Не знаю зачем требую с него. Пусть лучше дуреть буду рядом с ним как мартовская кошка, зато не испытывать ужас. Леденящий кровь ужас. Вокруг, да около, вокруг да около они все вьются, сужается свободное пространство, в каждом человеке может быть спрятан агент Грачева, в каждом. Принялись подгонять, слезть с договоренности не позволят, будут напоминать.
- А это уже интересно, - озвучивает Оля, узрев бело-розовые коробочки.
- Не спрашивай пока, и ничего не говори, - прячу в сумку.
- Как я такое могу не спрашивать? Руки дрожат, лицо бледное, глаза бегают перепуганно. Юляаа... - давит на меня.
Где взять ресурс пережить и принять? Негде, не выдержу, разлечусь на осколки, как это сделала моя жизнь.
- У тебя задержка? - шепчет, чуть склонившись, сама при этом ведет меня на выход.
- Да, - только и могу выдавить.
- Сколько?
- Чего сколько? - притормаживаю, а Оля тащит дальше, не позволяет совсем остановиться.
Она как паровоз, задумала, не остановить значит.
- Задержка сколько? - шипит раздражённо.
- Не знаю... - перекрываю всхлип вздохом, легкие рвет от натуги, в груди воронка образовывается, сокрушающе разворачивается в полномасштабное бедствие.
- Когда были последние...
- Оля, я молю тебя...
- Юль, хорош, пора начинать говорить, ты слишком много прячешь в себе.
Знала бы ты какие там залежи страшные!
- Когда были последние?
- В сентябре, в октябре не пришли.
Снова спотыкаюсь на шаге. Боги, сейчас декабрь! Буквально полторы недели и новый год начнется. В сентябре! Отмена таблеток, отмена месячных и меня заодно как личности.
- Это ж... - матерится, аж зажмуриваюсь на секунду. - Охренеть когда. А ты только сейчас тест покупаешь.
Меня трясет, морозит, чуть ли не зубы стучат. Арис, забери, ты мне так сейчас нужен рядом. Оля открывает мне дверь своей машины, я падаю на сидение обреченно. Заняв место водителя, разворачивается всем корпусом.
- Сначала просто в днях потерялась, а потом делала я тесты, отрицательные были.
- А эти дни так и не пришли, - делает вывод, поджав губы.
- Не пришли, - еле слышно подтверждаю.
- Ты тупень, не думала, что у тебя там что-то ненормально. Ты уже должна была посетить врача.
Вот тут я ничего не могу сказать в свое оправдание, совершенно, ибо тема запретна. Я ничего не могу рассказать Оле. Одно слово приведет неизбежно ко-второму. Тупо молчу, изображая дуру. Чего роль играть, я настоящая дура, не надо быть актрисой, если ты итак овца непроходимая по жизни.
Моя подруга ледокол, не то что паровоз. Протащила по-салону от и до, навели марафет по полной программе от пальцев на ногах и до кончиков волос, разодетыми куклами шагаем ко входу неизвестного мне клуба, сердце колотится сумасшедше.
Требуют карту, Оля покопавшись в недрах сумочки достает синий кусочек пластика. Меня не пропускают.
- Прошу прощения, но вы знаете правила.
- Мальчик, - недовольно начинает Оля, - это супруга Тимофея Морено.
Здоровый парень заметно подбирается, одергивает пиджак нервно.
- Паспорт, - требует.
- У меня нет паспорта с собой.
Очень надеюсь нас не пустят и мы отправимся домой. Не суждено моему желанию сбыться. Оля покопавшись в мобильном, тычет ему в лицо. Парень присматривается и пробурчав извинения, отступает. Подруга уцепляет меня под руку и затаскивает внутрь.
- Что ты ему показала?
- Вашу фотку.
Издаю смешок, неужели снимок может служить доказательством. Бред какой. Нас встречают, провожают в уютную зону, с интересом осматриваюсь.
- Оль, Тим здесь бывает?
- Конечно! - хохочет. - Юля, Юля, ничего то ты не знаешь.
- И не хочу, - отрезаю.
- И Арис твой тут бывает, и Тим, и папаша.
Не совсем то, что я представляла, когда Оля говорила клуб. Не ночная развлекаловка для тусовщиков желающих выпить и потанцевать, данное заведение иного содержания. Антураж в глубоких синих тонах, уходящих в насыщенный черный, создает впечатление утонченности и спокойствия. Обстановка напоминает дорогой офис, что может свидетельствовать о высоком статусе клуба. Возможно, здесь проводятся важные встречи или рабочие сессии, что подчеркивает каждая проработанная деталь. Оля далеко не глупа, а значит вечерами пространство заполняют для того, чтобы отдохнуть.
Молодой человек официант выявляет потребности буквально, а не просто принимает заказ. Неужели могут любой каприз за наши деньги?
- Чего ты там еще хотела? - щелкает пальцами Оля, вспоминая.
- Клубники с медом, - мямлю.
- Без проблем, - улыбается сотрудник, завершив набивать заказ в планшете.
Ног не чувствую переобутая в сапоги на каблуке. А когда-то туфли на шпильке обязательным атрибутом были. Прошлое...
Пяти минут не проходит как перед нами шампанское, фрукты, для меня клубника и мед.
- Зачем мы здесь?
Оля проверив телефон, бросает с грохотом на стол.
- Поужинать.
- И напиться, - добавляю, так как она уже второй бокал добивает, почти залпом.
Перебирает на запястье новый браслет золотой, рассматривает пристально, будто не довольна выбором.
- Так просто... Остынешь, поговорим. Я никогда не остыну, - шипит зло.
- Привыкай, родная, по-другому не будет, - все чаще говорю как Аристарх.
Оля хмыкает на мои слова, вижу как ее раздирает внутри, но не сдается, противится размазанности. Я же до сих пор поверить не могу, Оля моя и старший Морено. Не совпадение же, верить отказываюсь, а приходится. Осеняет вспышкой, не пристанище ли оборотных все это... Обвожу глазами в который раз. Аппетит мигом пропадает, клубнику все равно съедаю всю, ощущение, что она мне жизненно необходима.
Замученная вусмерть к одиннадцати только попадаю домой. В квартире прохладно, разувшись, бросаю сумку на пол к обуви, бреду сразу в спальню. Укутавшись в плед, залезаю с ногами на широкий подоконник. Такая жизнь не для меня, пусто, бесполезно и утомительно, лучше уж до позднего вечера в кабинете брюки протирать. Воспоминания меня былой такими чужими кажутся, многие планы глупыми. Прикрыв глаза, слышу как открывается входная дверь, распахнув, смотрю вниз. БМВ на привычном месте напротив подъезда.
Да неужели Арис сорвался, нет, по времени не сходится. Или он не уезжал вовсе? Приближается неслышно, не поворачиваюсь намеренно, холодные ладони скользнув по телу, обнимают бережно, притягивает к себе, вдыхает с меня, целует в макушку.
- Нагулялась? - тихо спрашивает, крепче сжимает, унять мою дрожь мелкую.
Он весь сегодня словно изо льда, руки, губы, верхняя одежда, все источает холод.
До такой степени веет зимой от него, что хочется оттолкнуть.
- Почему такой холодный? - говорю и поднимаю лицо к нему.
Встречаемся глазами и молчим. Что Арис ищет сейчас внутри меня, именно это и делает, рыскает усердно, переворачивает верх дном нутро, обшаривает каждый уголок. Сердце ускоряется, спотыкается периодически, я могу лишь догадываться. Шепчет женское я, подсказывает. Противлюсь до последнего, отказываюсь принимать.
- Иногда и меня согреть надо, - запоздало отвечает, при этом проникает через глаза в душу.
В груди все сжимается, давит, дышать нечем. Молчанов, будто сказать важное мне хочет. Обхватывает лицо ладонями, обжигая, словно льдом, щеки.
Мой Арис не может быть таким холодным...
Он и в мороз в футболке гоняет!
- Родная моя, согрей и накорми, - целует мягко губы, его шершавые, обветренные почти царапают мои.
Почему-то страх расползается по внутренностям, смертью несет, вот откуда этот холод.
- Я очень устал, - доносит спрятанное каждой нотой.
Не понимаю... Или не хочу понимать, слышать между строк. Опускаю свои ладони поверх его, так жалко становится, правда очень устал, если присмотреться, взгляд помутневший, черты лица заостренные, в нем нет пламени привычного.
- Я люблю тебя... - срывается у меня.
Еще раз прижимается губами, крепче, чем ранее, и выпустив из захвата, отступает. Забыла как дышать, жду чего-то, школьница глупая, не иначе. Снимает куртку, небрежно бросив на пол, следом рубашка летит.
- Иди вымойся, от тебя несет притоном оборотным.
Сглатывая ком в горле застрявший, из эмоций, разочарования, заторможенно слезаю с подоконника, уронив уютный плед. Желая скрыть слезы, часто моргаю и тороплюсь сбежать, прихватив с полу его вещи, как в спину прилетает.
- Чтобы тебя там больше не было. Надеюсь услышала с первого раза.
Жесткий тон намеренно использует, со мной он обычно так не разговаривает. Застываю, разворачиваюсь к нему.
- Иначе что? - слезы гады позорные сбегают по щекам.
- Юль, иди вымойся, потом накорми меня, - давит, повелевает.
Задержав дыхание, обрываю тем самым всхлип и швырнув его шмотки обратно туда, где и подняла, размазанная шествую до ванной. Я и тебя из своей головы, сердца, души, чего уж там, из крови вытравить. Почистить, как от опасного токсина, иначе неминуемо... Прекрати, Юля! Приказываю себе, забираясь под теплую воду. Остервенело отмываюсь с надеждой и его смыть вместе с чужими неприятными ему запахами. На задворках отмечаю. Права была, этот клуб, название не запомнила, может даже не заметила, слишком в себе постоянно, пристанище оборотных. А еще, запахи оборотных его сильнее раздражают, чем обычных людей. Это впервые он послал меня вымыться, с того дня как я у него.
Насухо вытираюсь, даю себе время отойти от тупого порыва, сушу сразу волосы феном. Я до одурения хотела сказать, что чувствую к нему. На тот момент казалось ему необходимо знать, слышать. Всегда в нем ошибаюсь. Как решаю, что готова появиться перед ним и не реветь жалко, распахиваю дверь, а меня ждет сюрприз, не особо радостный. Даже сказать жуткий.
Аристарх возле входной двери забирает у курьера пакеты, в руке у него зажат мой телефон. Прятать там совершенно нечего, тайных переписок нет, но мне страшно. Холодок бежит вдоль позвоночника, по инерции продолжаю медленно шагать к нему по-холодному полу. Данная квартира настолько проста, даже пол вечно холодный, не то что у нас с Тимом было... Вот подходящий момент нашла сравнивать.
Захлопывает дверь, оглядывает меня с ног до головы, я уже возле него. Стою кроликом перед удавом. Тянется, как в замедленной съемке, чмокает губы.
- Другое дело, - комментирует. - А ты чего так испугалась?
Чувствую усмешку, если точнее, сарказмом попахивает. Рот раскрываю, а заговорить сразу не могу. Ждет, издевается надо мной, он знает.
Не может быть...
"... ты для него значимый и важный человек. Но, если посмеешь ударить ему в спину, моя позиция мгновенно изменится. Цени, Юля, как Арис ценит тебя."
Громом в голове звучат именно эти слова старшего Морено.
Аристарх отдает свою жизнь в мои руки намеренно, вынуждает доказать себе, что иного выбора нет, как только с ним. Так выходит? Остальные ждут исхода по его указке и в случае, если Аристарх промахнулся, меня никакие документы не спасут, как и перелет в другую страну. По запаху найдут, порвут на куски. Хоть пластику сделай, гуманоидом стань, они найдут.
Я так и не смогла ответить, ни подтвердить, ни опровергнуть. Впечатление, что мы сейчас друг друга отлично поняли. Подожди... Пытаюсь себя успокоить, ты вот только ошиблась, нафантазировала, будто ему требуется твоя любовь. Взять себя в руки! Арис умеет блефовать, как никто другой.
- Заказал доставку с моего телефона? - голос хриплый, дрожащий.
- Мой разряжен.
- Оба?
Улыбается краешком губ, криво так, истинный злодей, демон во плоти.
- Нельзя трогать твой телефон?
Прочищаю горло, туже затягиваю пояс халата, который так и не завязала до конца. Тем самым привлекая его внимание к обтянутой тонкой тканью груди.
- Можно, мне скрывать нечего. Максимум, что ты там найдешь, так это как Оля мудаком тебя называет. Но это не секрет, она и в лицо вполне может.
- Ну теперь то конечно, с таким-то покровителем, - ехидно выдает. - Иди разбирай пакеты и поторопись с ужином. Напомню - он давно прошел.
- Осмелюсь сказать дерзость, мой господин обещал явиться в понедельник, так что не ждали.
Приподняв бровь ухмыляется и уносит заказ полученный в кухню. Следую за ним, горю, каждый миллиметр кожи охвачен пламенем, как и внутренности мандражом. Для меня продукты сейчас подобны ядовитой змее, где-то среди них запрятаны документы. По инструкции Грачева я должна разбирать в одиночестве.
Неужели правда знает... Я не хотела этого делать, приняла решение, теперь, прямо сейчас сомневаюсь. Тут либо он, либо я. Вместе мы разрушающая сила, ни к чему хорошему не приведет связь между мной и Молчановым.
Самое ужасное, он слышит каждое колебание в моем организме, волнение, страх, несущеееся сердце должно быть вообще его глушит. Свалив на пол опасную доставку, мельком мазнул по глазам и прошел мимо, заставляя подпрыгнуть, шлепнул по ягодицам ощутимо. Оборачиваюсь резко на него.
- Расслабься, пока все живы, - бросает через плечо и уходит в душ.
В каждом слове намек чудится, безумие.
Перед глазами стоит его голая спина с ярко розовыми полосами, словно огромная лапища прошлась и вспорола кожу. Мурашками покрываюсь, сжимаюсь, не зря пришло в голову, смертью веет от него.
Кидаюсь к покупкам, руки не слушаются, вытаскиваю, роняю. Кричу мысленно: Юля, он все слышит, успокойся. Прикрыв глаза на мгновение, перевожу дыхание и стараюсь спокойно найти спрятанное для меня. Попадается мед, впервые вижу, чтобы банка была упакована в картонную коробку. Разрываю и удерживаю выдох, сверток, в нем пакет на застежке черный. В руках у меня новые документы, в сумке капсула с тем, что начнет убивать Молчанова за считанные секунды сразу после попадания в желудок, и я на кухне, с целью приготовить ему поесть.
Арис, зачем ты это сделал?!
Обхватив плечи, смотрю ему в затылок, сердце мое не может угомониться, оно проламывает грудную клетку, желает выскочить наружу. В этот раз Арис долго в душе был, как никогда, я успела перебрать тонну воспоминаний, переосмыслить поступки, начиная с момента первой встречи, заодно приступить готовить, вполне с успехом.
В пальцах зажата капсула, окончательное решение принято. Один шаг, всего один, последний.
Вся покрыта мурашками, знобит до такой степени, что колени дрожат. Демон души моей все слышит, чувствует и открыто игнорит. От этого страшнее, никогда не знаешь, что у него в голове и что он сделает в следующую секунду.
- Нет, спасибо, - стараюсь придать голосу беззаботности, хотя прекрасно понимаю, на моем лице ужас, двойная порция.
Прямо ей в глаза, цвета распознать не могу, как и черты лица через мгновение сотрутся из памяти. За спиной покашливают, а мы друг на друга глазеем. Собираюсь мыслями и силами, голос не должен подвести.
- Скажите, позади меня стоял мужчина?
Быстро моргнула, потом кивнула и лишь затем подтвердила вслух.
- Да, стоял мужчина, он видимо передумал и ушел.
Кто бы видел как я выдохнула. Не хочу сходить с ума, я конечно давненько, да только до такой степени это совсем клиника.
- Спасибо! - эмоционально выдаю на радостях.
Боги! Арис, забери меня, срочно! Не знаю зачем требую с него. Пусть лучше дуреть буду рядом с ним как мартовская кошка, зато не испытывать ужас. Леденящий кровь ужас. Вокруг, да около, вокруг да около они все вьются, сужается свободное пространство, в каждом человеке может быть спрятан агент Грачева, в каждом. Принялись подгонять, слезть с договоренности не позволят, будут напоминать.
- А это уже интересно, - озвучивает Оля, узрев бело-розовые коробочки.
- Не спрашивай пока, и ничего не говори, - прячу в сумку.
- Как я такое могу не спрашивать? Руки дрожат, лицо бледное, глаза бегают перепуганно. Юляаа... - давит на меня.
Где взять ресурс пережить и принять? Негде, не выдержу, разлечусь на осколки, как это сделала моя жизнь.
- У тебя задержка? - шепчет, чуть склонившись, сама при этом ведет меня на выход.
- Да, - только и могу выдавить.
- Сколько?
- Чего сколько? - притормаживаю, а Оля тащит дальше, не позволяет совсем остановиться.
Она как паровоз, задумала, не остановить значит.
- Задержка сколько? - шипит раздражённо.
- Не знаю... - перекрываю всхлип вздохом, легкие рвет от натуги, в груди воронка образовывается, сокрушающе разворачивается в полномасштабное бедствие.
- Когда были последние...
- Оля, я молю тебя...
- Юль, хорош, пора начинать говорить, ты слишком много прячешь в себе.
Знала бы ты какие там залежи страшные!
- Когда были последние?
- В сентябре, в октябре не пришли.
Снова спотыкаюсь на шаге. Боги, сейчас декабрь! Буквально полторы недели и новый год начнется. В сентябре! Отмена таблеток, отмена месячных и меня заодно как личности.
- Это ж... - матерится, аж зажмуриваюсь на секунду. - Охренеть когда. А ты только сейчас тест покупаешь.
Меня трясет, морозит, чуть ли не зубы стучат. Арис, забери, ты мне так сейчас нужен рядом. Оля открывает мне дверь своей машины, я падаю на сидение обреченно. Заняв место водителя, разворачивается всем корпусом.
- Сначала просто в днях потерялась, а потом делала я тесты, отрицательные были.
- А эти дни так и не пришли, - делает вывод, поджав губы.
- Не пришли, - еле слышно подтверждаю.
- Ты тупень, не думала, что у тебя там что-то ненормально. Ты уже должна была посетить врача.
Вот тут я ничего не могу сказать в свое оправдание, совершенно, ибо тема запретна. Я ничего не могу рассказать Оле. Одно слово приведет неизбежно ко-второму. Тупо молчу, изображая дуру. Чего роль играть, я настоящая дура, не надо быть актрисой, если ты итак овца непроходимая по жизни.
Моя подруга ледокол, не то что паровоз. Протащила по-салону от и до, навели марафет по полной программе от пальцев на ногах и до кончиков волос, разодетыми куклами шагаем ко входу неизвестного мне клуба, сердце колотится сумасшедше.
Требуют карту, Оля покопавшись в недрах сумочки достает синий кусочек пластика. Меня не пропускают.
- Прошу прощения, но вы знаете правила.
- Мальчик, - недовольно начинает Оля, - это супруга Тимофея Морено.
Здоровый парень заметно подбирается, одергивает пиджак нервно.
- Паспорт, - требует.
- У меня нет паспорта с собой.
Очень надеюсь нас не пустят и мы отправимся домой. Не суждено моему желанию сбыться. Оля покопавшись в мобильном, тычет ему в лицо. Парень присматривается и пробурчав извинения, отступает. Подруга уцепляет меня под руку и затаскивает внутрь.
- Что ты ему показала?
- Вашу фотку.
Издаю смешок, неужели снимок может служить доказательством. Бред какой. Нас встречают, провожают в уютную зону, с интересом осматриваюсь.
- Оль, Тим здесь бывает?
- Конечно! - хохочет. - Юля, Юля, ничего то ты не знаешь.
- И не хочу, - отрезаю.
- И Арис твой тут бывает, и Тим, и папаша.
Не совсем то, что я представляла, когда Оля говорила клуб. Не ночная развлекаловка для тусовщиков желающих выпить и потанцевать, данное заведение иного содержания. Антураж в глубоких синих тонах, уходящих в насыщенный черный, создает впечатление утонченности и спокойствия. Обстановка напоминает дорогой офис, что может свидетельствовать о высоком статусе клуба. Возможно, здесь проводятся важные встречи или рабочие сессии, что подчеркивает каждая проработанная деталь. Оля далеко не глупа, а значит вечерами пространство заполняют для того, чтобы отдохнуть.
Молодой человек официант выявляет потребности буквально, а не просто принимает заказ. Неужели могут любой каприз за наши деньги?
- Чего ты там еще хотела? - щелкает пальцами Оля, вспоминая.
- Клубники с медом, - мямлю.
- Без проблем, - улыбается сотрудник, завершив набивать заказ в планшете.
Ног не чувствую переобутая в сапоги на каблуке. А когда-то туфли на шпильке обязательным атрибутом были. Прошлое...
Пяти минут не проходит как перед нами шампанское, фрукты, для меня клубника и мед.
- Зачем мы здесь?
Оля проверив телефон, бросает с грохотом на стол.
- Поужинать.
- И напиться, - добавляю, так как она уже второй бокал добивает, почти залпом.
Перебирает на запястье новый браслет золотой, рассматривает пристально, будто не довольна выбором.
- Так просто... Остынешь, поговорим. Я никогда не остыну, - шипит зло.
- Привыкай, родная, по-другому не будет, - все чаще говорю как Аристарх.
Оля хмыкает на мои слова, вижу как ее раздирает внутри, но не сдается, противится размазанности. Я же до сих пор поверить не могу, Оля моя и старший Морено. Не совпадение же, верить отказываюсь, а приходится. Осеняет вспышкой, не пристанище ли оборотных все это... Обвожу глазами в который раз. Аппетит мигом пропадает, клубнику все равно съедаю всю, ощущение, что она мне жизненно необходима.
Замученная вусмерть к одиннадцати только попадаю домой. В квартире прохладно, разувшись, бросаю сумку на пол к обуви, бреду сразу в спальню. Укутавшись в плед, залезаю с ногами на широкий подоконник. Такая жизнь не для меня, пусто, бесполезно и утомительно, лучше уж до позднего вечера в кабинете брюки протирать. Воспоминания меня былой такими чужими кажутся, многие планы глупыми. Прикрыв глаза, слышу как открывается входная дверь, распахнув, смотрю вниз. БМВ на привычном месте напротив подъезда.
Да неужели Арис сорвался, нет, по времени не сходится. Или он не уезжал вовсе? Приближается неслышно, не поворачиваюсь намеренно, холодные ладони скользнув по телу, обнимают бережно, притягивает к себе, вдыхает с меня, целует в макушку.
- Нагулялась? - тихо спрашивает, крепче сжимает, унять мою дрожь мелкую.
Он весь сегодня словно изо льда, руки, губы, верхняя одежда, все источает холод.
До такой степени веет зимой от него, что хочется оттолкнуть.
- Почему такой холодный? - говорю и поднимаю лицо к нему.
Встречаемся глазами и молчим. Что Арис ищет сейчас внутри меня, именно это и делает, рыскает усердно, переворачивает верх дном нутро, обшаривает каждый уголок. Сердце ускоряется, спотыкается периодически, я могу лишь догадываться. Шепчет женское я, подсказывает. Противлюсь до последнего, отказываюсь принимать.
- Иногда и меня согреть надо, - запоздало отвечает, при этом проникает через глаза в душу.
В груди все сжимается, давит, дышать нечем. Молчанов, будто сказать важное мне хочет. Обхватывает лицо ладонями, обжигая, словно льдом, щеки.
Мой Арис не может быть таким холодным...
Он и в мороз в футболке гоняет!
- Родная моя, согрей и накорми, - целует мягко губы, его шершавые, обветренные почти царапают мои.
Почему-то страх расползается по внутренностям, смертью несет, вот откуда этот холод.
- Я очень устал, - доносит спрятанное каждой нотой.
Не понимаю... Или не хочу понимать, слышать между строк. Опускаю свои ладони поверх его, так жалко становится, правда очень устал, если присмотреться, взгляд помутневший, черты лица заостренные, в нем нет пламени привычного.
- Я люблю тебя... - срывается у меня.
Еще раз прижимается губами, крепче, чем ранее, и выпустив из захвата, отступает. Забыла как дышать, жду чего-то, школьница глупая, не иначе. Снимает куртку, небрежно бросив на пол, следом рубашка летит.
- Иди вымойся, от тебя несет притоном оборотным.
Сглатывая ком в горле застрявший, из эмоций, разочарования, заторможенно слезаю с подоконника, уронив уютный плед. Желая скрыть слезы, часто моргаю и тороплюсь сбежать, прихватив с полу его вещи, как в спину прилетает.
- Чтобы тебя там больше не было. Надеюсь услышала с первого раза.
Жесткий тон намеренно использует, со мной он обычно так не разговаривает. Застываю, разворачиваюсь к нему.
- Иначе что? - слезы гады позорные сбегают по щекам.
- Юль, иди вымойся, потом накорми меня, - давит, повелевает.
Задержав дыхание, обрываю тем самым всхлип и швырнув его шмотки обратно туда, где и подняла, размазанная шествую до ванной. Я и тебя из своей головы, сердца, души, чего уж там, из крови вытравить. Почистить, как от опасного токсина, иначе неминуемо... Прекрати, Юля! Приказываю себе, забираясь под теплую воду. Остервенело отмываюсь с надеждой и его смыть вместе с чужими неприятными ему запахами. На задворках отмечаю. Права была, этот клуб, название не запомнила, может даже не заметила, слишком в себе постоянно, пристанище оборотных. А еще, запахи оборотных его сильнее раздражают, чем обычных людей. Это впервые он послал меня вымыться, с того дня как я у него.
Насухо вытираюсь, даю себе время отойти от тупого порыва, сушу сразу волосы феном. Я до одурения хотела сказать, что чувствую к нему. На тот момент казалось ему необходимо знать, слышать. Всегда в нем ошибаюсь. Как решаю, что готова появиться перед ним и не реветь жалко, распахиваю дверь, а меня ждет сюрприз, не особо радостный. Даже сказать жуткий.
Аристарх возле входной двери забирает у курьера пакеты, в руке у него зажат мой телефон. Прятать там совершенно нечего, тайных переписок нет, но мне страшно. Холодок бежит вдоль позвоночника, по инерции продолжаю медленно шагать к нему по-холодному полу. Данная квартира настолько проста, даже пол вечно холодный, не то что у нас с Тимом было... Вот подходящий момент нашла сравнивать.
Захлопывает дверь, оглядывает меня с ног до головы, я уже возле него. Стою кроликом перед удавом. Тянется, как в замедленной съемке, чмокает губы.
- Другое дело, - комментирует. - А ты чего так испугалась?
Чувствую усмешку, если точнее, сарказмом попахивает. Рот раскрываю, а заговорить сразу не могу. Ждет, издевается надо мной, он знает.
Не может быть...
"... ты для него значимый и важный человек. Но, если посмеешь ударить ему в спину, моя позиция мгновенно изменится. Цени, Юля, как Арис ценит тебя."
Громом в голове звучат именно эти слова старшего Морено.
Аристарх отдает свою жизнь в мои руки намеренно, вынуждает доказать себе, что иного выбора нет, как только с ним. Так выходит? Остальные ждут исхода по его указке и в случае, если Аристарх промахнулся, меня никакие документы не спасут, как и перелет в другую страну. По запаху найдут, порвут на куски. Хоть пластику сделай, гуманоидом стань, они найдут.
Я так и не смогла ответить, ни подтвердить, ни опровергнуть. Впечатление, что мы сейчас друг друга отлично поняли. Подожди... Пытаюсь себя успокоить, ты вот только ошиблась, нафантазировала, будто ему требуется твоя любовь. Взять себя в руки! Арис умеет блефовать, как никто другой.
- Заказал доставку с моего телефона? - голос хриплый, дрожащий.
- Мой разряжен.
- Оба?
Улыбается краешком губ, криво так, истинный злодей, демон во плоти.
- Нельзя трогать твой телефон?
Прочищаю горло, туже затягиваю пояс халата, который так и не завязала до конца. Тем самым привлекая его внимание к обтянутой тонкой тканью груди.
- Можно, мне скрывать нечего. Максимум, что ты там найдешь, так это как Оля мудаком тебя называет. Но это не секрет, она и в лицо вполне может.
- Ну теперь то конечно, с таким-то покровителем, - ехидно выдает. - Иди разбирай пакеты и поторопись с ужином. Напомню - он давно прошел.
- Осмелюсь сказать дерзость, мой господин обещал явиться в понедельник, так что не ждали.
Приподняв бровь ухмыляется и уносит заказ полученный в кухню. Следую за ним, горю, каждый миллиметр кожи охвачен пламенем, как и внутренности мандражом. Для меня продукты сейчас подобны ядовитой змее, где-то среди них запрятаны документы. По инструкции Грачева я должна разбирать в одиночестве.
Неужели правда знает... Я не хотела этого делать, приняла решение, теперь, прямо сейчас сомневаюсь. Тут либо он, либо я. Вместе мы разрушающая сила, ни к чему хорошему не приведет связь между мной и Молчановым.
Самое ужасное, он слышит каждое колебание в моем организме, волнение, страх, несущеееся сердце должно быть вообще его глушит. Свалив на пол опасную доставку, мельком мазнул по глазам и прошел мимо, заставляя подпрыгнуть, шлепнул по ягодицам ощутимо. Оборачиваюсь резко на него.
- Расслабься, пока все живы, - бросает через плечо и уходит в душ.
В каждом слове намек чудится, безумие.
Перед глазами стоит его голая спина с ярко розовыми полосами, словно огромная лапища прошлась и вспорола кожу. Мурашками покрываюсь, сжимаюсь, не зря пришло в голову, смертью веет от него.
Кидаюсь к покупкам, руки не слушаются, вытаскиваю, роняю. Кричу мысленно: Юля, он все слышит, успокойся. Прикрыв глаза на мгновение, перевожу дыхание и стараюсь спокойно найти спрятанное для меня. Попадается мед, впервые вижу, чтобы банка была упакована в картонную коробку. Разрываю и удерживаю выдох, сверток, в нем пакет на застежке черный. В руках у меня новые документы, в сумке капсула с тем, что начнет убивать Молчанова за считанные секунды сразу после попадания в желудок, и я на кухне, с целью приготовить ему поесть.
Арис, зачем ты это сделал?!
Глава 31
Обхватив плечи, смотрю ему в затылок, сердце мое не может угомониться, оно проламывает грудную клетку, желает выскочить наружу. В этот раз Арис долго в душе был, как никогда, я успела перебрать тонну воспоминаний, переосмыслить поступки, начиная с момента первой встречи, заодно приступить готовить, вполне с успехом.
В пальцах зажата капсула, окончательное решение принято. Один шаг, всего один, последний.
Вся покрыта мурашками, знобит до такой степени, что колени дрожат. Демон души моей все слышит, чувствует и открыто игнорит. От этого страшнее, никогда не знаешь, что у него в голове и что он сделает в следующую секунду.
