— Я Астр, — красный, не желая отставать от товарища, тоже протянул мне лапу.
В следующие секунды они смотрели на меня так, будто боялись меня напугать. Как-то смущённо. Отчего я сама совершенно перестала опасаться, что они могут выкинуть финт. Однако, прежде чем пожимать им лапы, спросила:
— Надеюсь, вы не рабы Дагона?
— Будь мы рабами Дагона, от тебя бы тут осталась лужица, — хмыкнул сиреневый Мелькор недовольно и с чувством оскорбленного достоинства.
— Тогда я с вами. Мне не нравится этот Дагон почему-то, хоть я так и не получила ответ, кто он такой, — я пожала ему лапу первому, и сразу же затем — Астру. Вновь перевела взгляд на сиреневого: — Постой... Ты — Мелькор? Это что, тебя правда так зовут?
— Я точно такой же Мелькор, как и точно такой же как горгулья! — ответил Мелькор. — А что?
— Э... ничего, — я решила не рассказывать этим союзникам о том, что имя "Мелькор" мне уже встречалось. У меня такая каша в голове, что я не помнила, где именно.
После того, как мы пожали друг другу руки-лапы (луки-рапы), снова повисло немного смущённое молчание. Мне показалось, что эти ребята обрадовались моему обществу. Я, если честно, тоже. Перспектива заниматься расследованием в одиночку мне представлялась грустной. А таких необычных напарников как две горгульи, у меня ещё не было:
— Давно живёте здесь?
— Третий век уже пошёл, — ответил Астр, вздохнув грустно и тоскливо.
— С конца девятнадцатого, — проворчал Мелькор.
— Нас похитил Джакомо Неверри. И мы застряли здесь на веки вечные. Вот так нам с Мелькором не повезло, — у меня создалось ощущение, что Астр видит во мне друга и пытается поплакаться мне в жилетку.
— Теперь не повезти может тебе. Ты тоже можешь тут застрять на веки вечные, — встрял Мелькор. Который напомнил зануду-проповедника.
— Мы более ста лет ждали эту девчонку, не нагнетай! Мы же договорились дать ей шанс, тем более что она не Милена — нам повезло вдвойне, — зашипел Астр Мелькору, как будто меня тут не было.
— Как я тут могу застрять на веки вечные?! — выдохнула я, улыбаясь. — И почему вы тут застряли? У вас же крылья, вы можете в любое время ночи улететь. Или вы боитесь, что ваша пропажа как пропажа ценных статуй нарушит вашу конфиденциальность, тут поднимется переполох?
— Расскажем ей. Ну же, Мелькор, мы обязаны! Раз взяли её в долю, — уговаривал Астр.
Мелькор рассматривал меня слишком скептически:
— Кроме того, что она нас не испугалась — ничего особенного. Никакая не избранная, звёзд с неба не хватает. Предыдущая и то выглядела более солидной. Но попробовать можно. Времени всё меньше, выбора нет. После неё вряд ли кто придёт. До Милены уже почти добрались, Шакс истратил все силы.
— Ну да, я не избранная, а вы что хотели? Чтобы сюда приехала звезда эстрады? Но она бы хлопнулась в обморок, едва бы вас увидела, и вам бы не с кем было сейчас поговорить! — я не стала обижаться. Горгульи как представители другой культурной расы могли и имели полное право предвзято воспринимать людей.
Астр почти нежно взял меня за плечо и подтянул в сторону лестницы:
— Мы сейчас тебе кое-что расскажем. Но не здесь.
— Да, не здесь. Первый этаж — ближе всего к Дагону, ещё не хватало, чтобы он подслушивал, — прошипел Мелькор.
— Мы идём наверх. Надеюсь, Анна не будет швыряться в нас нотами, она ведь так не любит, когда кто-то прерывает её игру, — пояснил Астр.
— А кто такая Анна?
Мы уже поднимались по лестнице. Астр шёл пешком, сопровождая меня как конвой, хоть я и никуда не стремилась сбежать, а Мелькор стремительно пролетел мимо нас, обдав нас ветром из крыльев.
— Она предпочитает, чтобы её называли Повелительница Морей. Но мы по старой дружбе кличем её Анной, — ответил Астр.
— Анна Бони, конечно же, кто же ещё?! Другой Анны тут нет. Ты же не Анна, верно? И Милена не Анна, — ворчливо отозвался Мелькор.
— Анна Бони... Карамба! Она что, жива?
— Ну да, конечно. Очень жива! Хороший пират — мёртвый пират, — Астр издал гортанный звук, я поняла, что я его рассмешила.
По мере того, как мы приближались к чердаку, звуки пианино становились громче. Когда мы проходили мимо рыцаря на втором этаже, мне показалось, что он пошевелился и повернул доспехи и шлем в нашу сторону, я даже услышала лязг, но хлопанье крыльев Мелькора всё заглушило. Астр повёл меня выше. А я диву давалась. Только вчера с открытым ртом ходила по этой абсолютно пустой усадьбе, а сегодня познакомлюсь с Анной Бони! Той самой! Мне стало волнительно. Как перед встречей с настоящей звездой эстрады.
— Она играет на пианино? Но... она же... — вырвалось у меня.
— Пиратка, ты хочешь сказать? Ну так она же родилась в семье богача. Музыка, танцы, вышивание, книксены. Одно другому не мешает. Здесь нет кораблей, нет портов. Играть на пианино — единственное что остаётся на ближайшие лет двести-триста после того как ты сдох от чумы. Впрочем, ты сама лучше спроси у неё, — рассказал Астр.
Он оказался словоохотливым. А ещё выглядел более ко мне расположенным, чем Мелькор. С другой стороны, у Мелькора мог быть другой характер. Через несколько секунд мы были на чердаке. Фортепьянная игра смолкла неистовым нервным и неровным аккордом, крышка пианино упала.
Из полумрака на нас понёсся голос:
— Вы мне помешали. Назовите, черти сухопутные, тысячу причин, чтоб я не килевала вас на рее.
Голос, полный гнева, еле скрываемой угрозы и бешенства.
Тут же на меня дохнуло ветром. Морским ветром — так мне показалось.
— Лопни мой кадык, что это такое вы притащили сюда? Человеческое дитя?!
Мне показалось, меня кто-то обнюхивает. Моё лицо. А ещё что кто-то невидимый стоял совсем рядом.
— Что это за бродяжка, где вы её взяли? И почему не связана и без кляпа? Я надеюсь, она стоит того, чтобы прервать моё музицирование?
— Стоит, Анна. Она — смельчак, — ответил отрывисто Мелькор.
Обе горгульи теперь тенями стояли позади меня, перекрывая путь к отступлению.
— Смельчак, значит, — хмыкнула невидимка. И залилась почти что безумным смехом. — В кои-то веки?! Смельчак! Ха-ах-ах-аха! Да она такая же как мы теперь, вот повезло-то, а!
Анна залилась почти что безумным смехом. Я покосилась на новых товарищей. И заметила, что они притихли, переглянулись между собой. К чему это относилось? К тому, что Анна — немного такое сумасшедшее привидение?
— Леди, вы очень красиво играете. Я слушаю вас вторую ночь, — обратилась я к ней, решив сменить тему.
— Леди? Вот как ты, значит, заговорила, — я услышала немного снисходительный тон. — Мне приятно, чёрт подери, когда меня называют леди! Меня триста лет уже не звали леди, всё "портовая шлюха" да "эта драная мразь"! Ты кто будешь?
— Э... Смельчак, — я покосилась на горгулий, Астр вроде бы одобрительно моргнул. — А кроме всего этого, меня зовут Клот Итчи.
— Ахахахаха!!! — снова захохотала хохотушка.
Голос её низкий, бархатистый, в целом очень приятный. Я так и сказала:
— И смех у вас такой мелодичный, и голос. Вы, должно быть, прекрасно поёте. Жаль, я так и не послушала до сих пор. Может, исполните какую-нибудь свою песню?
Почувствовала на себе крайне внимательный и заинтересованный взгляд. Что-то невидимое, прохладное вдруг прошлось по моему лицу как дуновение, взялось за мой подбородок.
— А и правда смельчак. Ты хоть знаешь, кто я такая?
— Повелительница Морей, — без запинки ответила я.
— О, всё-то ты знаешь! Хахахах! — снова засмеялась она. Я тоже улыбнулась.
Всё моё смущение от того, что я разговариваю со знаменитой пираткой, о которой написано столько книг и легенд, куда-то делось.
— Да, я — Повелительница Морей. И я люблю бацать шансон на фоно, да-да, чёрт подери, да! А вы чё стоите тут зеньки разинули?! Быстро тащите нам сюда ром! Девочка моя милая, дитятко! Ты мне нравишься, очень! Проваливайте, слышьте? Оставьте нас наедине! И ром сюда, ром!!! — завопила громовым голосом Анна на горгулий.
Астр галантно ей поклонился:
— Как скажете, леди.
Он исчез. Мелькор, перед тем как улететь, обратился ко мне:
— Ты произвела впечатление на Анну. Но чтобы убедить её дать тебе послушать про передрягу, в которую ты влипла, мы должны её напоить.
— Я не влипала ни в какую передрягу! А про напоить — милости просим, — поправила я зануду-горгула.
— Это ты так думаешь. Ты попала, и ещё как, хахахаха! — захохотала Анна.
— Вы можете показаться? Я хочу посмотреть на вас.
— В самом деле? Ты знаешь, кто я такая, и тебе не страшно будет смотреть на меня?
На миг я осеклась. Анна вроде умерла от чумы. А чумные больные выглядят не особо презентабельно. Я засмущалась:
— Мне не страшно, но если вам это будет комфортно.
— Нам, вам, слушай, оставь ты эти церемонии, ребёнок! Хочешь меня видеть — отвернись.
— Э... хорошо.
— Я голая! А мне надо надеть хотя бы ночнушку, — пояснила Анна возмущённо.
— Голая?.. Как это?
— Тебя раздеть, чтобы ты убедилась, что такое — "голая"?
— О... меня для этого достаточно обезоружить, — улыбаясь повернулась я.
— Можешь поворачиваться, дитя, — раздалось через несколько секунд.
Я ожидала увидеть чумную больную, мертвячку на последней стадии разложения. Или этакую брутальную даму без глаза, в чёрной повязке, в пиратском прикиде.
А увидела...
Очень симпатичное привидение молодой девушки, почти моей ровесницы. Высокая, с длинными тёмными вьющимися волосами и в ночной белой сорочке. Очень бледная. Однако проницательные яркие глаза из-под густых ресниц жгли и заставляли млеть от предвкушения наслаждения любого сердцееда. Уж не с неё ли Карин Бартул писала героинь и прототипы для своих романов?
— О... я и не подозревала, что ты так хороша собой! — вырвалось у меня совершенно искренне.
Анна улыбнулась. Её белозубая улыбка, смелый дерзкий взгляд и грубоватый залихватский задор навсегда покорили моё сердце.
— Ну так бери меня всю без остатка! — предложила Анна.
— Э... ну... у меня как бы есть уже... парочка демонов на поводке, — пошутила я.
— А ты не промах, — подмигнула мне Анна и шаловливо погрозила пальцем. — Летят мои чешуйчатые лакеи! Или твои эти самые демоны на поводке, хахахахаха! Не прошло и столетья! Вот и наш ром! А ну живо рому мне! — завопила она громогласно.
Мелькор и Астр вернулись. Мелькор поставил перед Анной бутылку, явно вытащенную из погреба, открыл её. Анна подошла к ней, склонилась и принялась дышать из неё. Одной ноздрей, зажимая вторую, второй ноздрей, зажимая первую. Она дышала и дышала, испытывая наркоманский кайф, ахала, закатывала глаза. Астр по-дружески протянул мне вторую бутылку.
— Привидения не могут пить, они бесплотны, — вспомнила я книгу и почерпнутые знания. — Они часто просят алкоголь в качестве жертвы, платы за контакт. Такой ритуал. Подобно тому, как домовому оставляют еду.
Астр шепнул Мелькору:
— Ты слышишь, она специалист! Возможно, дело выгорит.
Я глотнула ром. Обжигающее питьё явно вековой выдержки прожгло мне глотку и внесло ещё больше смелости и куража в мозги. Снизу донёсся вдруг протяжный продолжительный вой. От которого бы у меня без этого рома и милой компании кровь застыла б в жилах.
— Рабы Дагона развлекаются, — махнул рукой Астр.
— Просекли, что тебя им надо было порешить вчера ночью, а они этого не сделали, — проговорил Мелькор, нехорошо сверкнув глазами.
— Да заткнитесь вы там! Играть мешаете!!! — Анне, казалось, было до лампочки на рабов Дагона.
— Рассказывайте, — потребовала я.
— Да, рассказывайте. А я пока сыграю, ик-ик!!! — заикала Анна и, почти сшибая нас от пьяной заваливающейся походки, побрела к пианино.
Я с удивлением увидела, как Астр смотрит на Анну с нескрываемым сочувствием:
— Мы, честно сказать, не надеемся, что ты разделаешься с Дагоном. Хоть люди и говорят, что надежда умирает последней. Но до своей безвременной кончины ты хотя бы сможешь помочь Анне — вот на что мы надеемся...
— А с чего это вы меня вздумали хоронить? — полюбопытствовала я.
— С того, что я и Астр рассчитываем твои шансы как сто к одному. Вернее, один к ста. У твоей предшественницы было пятьдесят на пятьдесят, но она сдала в самый последний момент. Мы всё ждём, когда же сдашь ты, и по нашим прогнозам это произойдёт с минуты на минуту.
— Мелькор, давай не будем сгущать краски, — предложила я и успокаивающе положила руку ему на лапу. Алкоголь придал мне бодрости и храбрости.
— Тебе это должен был рассказать Шакс. Но он рассказывал это стольким, что ему уже надоело. Он рассказывал нам. Он рассказывал тем смельчакам, что были до тебя, — глаза Мелькора из занудливых вдруг стали грустными.
— Шакс старше всех нас. Он знает и помнит больше. Но он не любит так много говорить, как я, — пояснил Астр.
Анна провела по аккордам и клавишам, заиграла что-то джазовое:
— Ага, Астр у нас самый болтун. Таких как он я подвешивала на рее за язык, пока тот не отваливался.
— У тебя на борту были горгульи?! — притворно удивилась я.
— Нет, к счастью. Мне и чертей хватало до горла.
— У неё на борту были черти, — добавил Мелькор.
Анна снова что-то заиграла, теперь тихое, нежное, лениво перебирая клавиши. Она погрузилась в игру, словно нас тут и не было.
— Я верю, — кивнула я.
— История этой усадьбы начинается с тех времён, когда тут поселился первый Неверри. Начало одиннадцатого века. Тысяча лет назад. Он прибыл сюда из дальних краёв и основал замок. Он был богатым сумасшедшим колдуном, — поведал Мелькор.
— Он — первопричина того, что мы все здесь, — вздохнул Астр.
— Он — Дагон? — попыталась я догадаться.
— Нет. Он вызвал Дагона. Но не только его. Ещё он вызвал Бафомета.
— Бафомет своевольный тип, — со знанием дела добавил Мелькор. — Он устроил здесь так, что те, кто прикасались к его ножику, оставались здесь запертыми. Даже после смерти.
Анна вдруг перестала играть и повернулась к нам. Она совсем уже не выглядела пьяной. А очень грустной:
— Жак был уверен, что Нож Бафомета спасёт меня от чумы, вылечит. Он трогал его сам, давал трогать мне. Он не вылечил, а привязал меня и Жака.
— Жак Соурис, Мышиный Король? — выдохнула я, замерев от потрясения. — Он... здесь?
Анна отвернулась, не стала отвечать и заиграла опять. Горгульи дипломатично промолчали тоже, продолжили повествование:
— Мы тоже потрогали этот ножик. Так уж получилось, — вздохнул Астр. — Шакс потрогал. И Брабатус, конечно же. И очень много кто до нас. Но мы тебе не рассказали главного. Ножик и проклятье-заклятье Бафомета — это ещё полбеды. Другая полбеды — Дагон.
— Первого Неверри звали Риамон, он вызвал Бафомета и он же вызвал Дагона. Он заключил с Дагоном адскую сделку: обещал тому душу его потомка-наследника в сороковом колене. Дагон предпочёл, чтобы это была девушка. Ну то есть он готов был подождать. Условно, если бы в сороковом колене родился мальчик, а у него в сорок первом колене — дочь, то Дагон забрал бы дочь, — продолжил Мелькор. — Надеюсь, теперь тебе не надо объяснять, при чём тут Милена?
Я замерла. Неужели всё так и выходит — Милена боится сюда приезжать, потому что чувствует опасность, исходящую от усадьбы? Потому что за ней охотится демон?
Астр подхватил:
— Риамон думал, что Дагон будет прислуживать ему. Но просчитался. Он сам попал в рабство к Дагону. С помощью Риамона Дагон призвал сюда своих слуг, а также насоздавал новых — из тех, что попали под действие проклятья Бафомета.
В следующие секунды они смотрели на меня так, будто боялись меня напугать. Как-то смущённо. Отчего я сама совершенно перестала опасаться, что они могут выкинуть финт. Однако, прежде чем пожимать им лапы, спросила:
— Надеюсь, вы не рабы Дагона?
— Будь мы рабами Дагона, от тебя бы тут осталась лужица, — хмыкнул сиреневый Мелькор недовольно и с чувством оскорбленного достоинства.
— Тогда я с вами. Мне не нравится этот Дагон почему-то, хоть я так и не получила ответ, кто он такой, — я пожала ему лапу первому, и сразу же затем — Астру. Вновь перевела взгляд на сиреневого: — Постой... Ты — Мелькор? Это что, тебя правда так зовут?
— Я точно такой же Мелькор, как и точно такой же как горгулья! — ответил Мелькор. — А что?
— Э... ничего, — я решила не рассказывать этим союзникам о том, что имя "Мелькор" мне уже встречалось. У меня такая каша в голове, что я не помнила, где именно.
После того, как мы пожали друг другу руки-лапы (луки-рапы), снова повисло немного смущённое молчание. Мне показалось, что эти ребята обрадовались моему обществу. Я, если честно, тоже. Перспектива заниматься расследованием в одиночку мне представлялась грустной. А таких необычных напарников как две горгульи, у меня ещё не было:
— Давно живёте здесь?
— Третий век уже пошёл, — ответил Астр, вздохнув грустно и тоскливо.
— С конца девятнадцатого, — проворчал Мелькор.
— Нас похитил Джакомо Неверри. И мы застряли здесь на веки вечные. Вот так нам с Мелькором не повезло, — у меня создалось ощущение, что Астр видит во мне друга и пытается поплакаться мне в жилетку.
— Теперь не повезти может тебе. Ты тоже можешь тут застрять на веки вечные, — встрял Мелькор. Который напомнил зануду-проповедника.
— Мы более ста лет ждали эту девчонку, не нагнетай! Мы же договорились дать ей шанс, тем более что она не Милена — нам повезло вдвойне, — зашипел Астр Мелькору, как будто меня тут не было.
— Как я тут могу застрять на веки вечные?! — выдохнула я, улыбаясь. — И почему вы тут застряли? У вас же крылья, вы можете в любое время ночи улететь. Или вы боитесь, что ваша пропажа как пропажа ценных статуй нарушит вашу конфиденциальность, тут поднимется переполох?
— Расскажем ей. Ну же, Мелькор, мы обязаны! Раз взяли её в долю, — уговаривал Астр.
Мелькор рассматривал меня слишком скептически:
— Кроме того, что она нас не испугалась — ничего особенного. Никакая не избранная, звёзд с неба не хватает. Предыдущая и то выглядела более солидной. Но попробовать можно. Времени всё меньше, выбора нет. После неё вряд ли кто придёт. До Милены уже почти добрались, Шакс истратил все силы.
— Ну да, я не избранная, а вы что хотели? Чтобы сюда приехала звезда эстрады? Но она бы хлопнулась в обморок, едва бы вас увидела, и вам бы не с кем было сейчас поговорить! — я не стала обижаться. Горгульи как представители другой культурной расы могли и имели полное право предвзято воспринимать людей.
Астр почти нежно взял меня за плечо и подтянул в сторону лестницы:
— Мы сейчас тебе кое-что расскажем. Но не здесь.
— Да, не здесь. Первый этаж — ближе всего к Дагону, ещё не хватало, чтобы он подслушивал, — прошипел Мелькор.
— Мы идём наверх. Надеюсь, Анна не будет швыряться в нас нотами, она ведь так не любит, когда кто-то прерывает её игру, — пояснил Астр.
— А кто такая Анна?
Мы уже поднимались по лестнице. Астр шёл пешком, сопровождая меня как конвой, хоть я и никуда не стремилась сбежать, а Мелькор стремительно пролетел мимо нас, обдав нас ветром из крыльев.
— Она предпочитает, чтобы её называли Повелительница Морей. Но мы по старой дружбе кличем её Анной, — ответил Астр.
— Анна Бони, конечно же, кто же ещё?! Другой Анны тут нет. Ты же не Анна, верно? И Милена не Анна, — ворчливо отозвался Мелькор.
— Анна Бони... Карамба! Она что, жива?
— Ну да, конечно. Очень жива! Хороший пират — мёртвый пират, — Астр издал гортанный звук, я поняла, что я его рассмешила.
По мере того, как мы приближались к чердаку, звуки пианино становились громче. Когда мы проходили мимо рыцаря на втором этаже, мне показалось, что он пошевелился и повернул доспехи и шлем в нашу сторону, я даже услышала лязг, но хлопанье крыльев Мелькора всё заглушило. Астр повёл меня выше. А я диву давалась. Только вчера с открытым ртом ходила по этой абсолютно пустой усадьбе, а сегодня познакомлюсь с Анной Бони! Той самой! Мне стало волнительно. Как перед встречей с настоящей звездой эстрады.
— Она играет на пианино? Но... она же... — вырвалось у меня.
— Пиратка, ты хочешь сказать? Ну так она же родилась в семье богача. Музыка, танцы, вышивание, книксены. Одно другому не мешает. Здесь нет кораблей, нет портов. Играть на пианино — единственное что остаётся на ближайшие лет двести-триста после того как ты сдох от чумы. Впрочем, ты сама лучше спроси у неё, — рассказал Астр.
Он оказался словоохотливым. А ещё выглядел более ко мне расположенным, чем Мелькор. С другой стороны, у Мелькора мог быть другой характер. Через несколько секунд мы были на чердаке. Фортепьянная игра смолкла неистовым нервным и неровным аккордом, крышка пианино упала.
Из полумрака на нас понёсся голос:
— Вы мне помешали. Назовите, черти сухопутные, тысячу причин, чтоб я не килевала вас на рее.
Голос, полный гнева, еле скрываемой угрозы и бешенства.
Тут же на меня дохнуло ветром. Морским ветром — так мне показалось.
— Лопни мой кадык, что это такое вы притащили сюда? Человеческое дитя?!
Мне показалось, меня кто-то обнюхивает. Моё лицо. А ещё что кто-то невидимый стоял совсем рядом.
— Что это за бродяжка, где вы её взяли? И почему не связана и без кляпа? Я надеюсь, она стоит того, чтобы прервать моё музицирование?
— Стоит, Анна. Она — смельчак, — ответил отрывисто Мелькор.
Обе горгульи теперь тенями стояли позади меня, перекрывая путь к отступлению.
— Смельчак, значит, — хмыкнула невидимка. И залилась почти что безумным смехом. — В кои-то веки?! Смельчак! Ха-ах-ах-аха! Да она такая же как мы теперь, вот повезло-то, а!
Анна залилась почти что безумным смехом. Я покосилась на новых товарищей. И заметила, что они притихли, переглянулись между собой. К чему это относилось? К тому, что Анна — немного такое сумасшедшее привидение?
— Леди, вы очень красиво играете. Я слушаю вас вторую ночь, — обратилась я к ней, решив сменить тему.
— Леди? Вот как ты, значит, заговорила, — я услышала немного снисходительный тон. — Мне приятно, чёрт подери, когда меня называют леди! Меня триста лет уже не звали леди, всё "портовая шлюха" да "эта драная мразь"! Ты кто будешь?
— Э... Смельчак, — я покосилась на горгулий, Астр вроде бы одобрительно моргнул. — А кроме всего этого, меня зовут Клот Итчи.
— Ахахахаха!!! — снова захохотала хохотушка.
Голос её низкий, бархатистый, в целом очень приятный. Я так и сказала:
— И смех у вас такой мелодичный, и голос. Вы, должно быть, прекрасно поёте. Жаль, я так и не послушала до сих пор. Может, исполните какую-нибудь свою песню?
Почувствовала на себе крайне внимательный и заинтересованный взгляд. Что-то невидимое, прохладное вдруг прошлось по моему лицу как дуновение, взялось за мой подбородок.
— А и правда смельчак. Ты хоть знаешь, кто я такая?
— Повелительница Морей, — без запинки ответила я.
— О, всё-то ты знаешь! Хахахах! — снова засмеялась она. Я тоже улыбнулась.
Всё моё смущение от того, что я разговариваю со знаменитой пираткой, о которой написано столько книг и легенд, куда-то делось.
— Да, я — Повелительница Морей. И я люблю бацать шансон на фоно, да-да, чёрт подери, да! А вы чё стоите тут зеньки разинули?! Быстро тащите нам сюда ром! Девочка моя милая, дитятко! Ты мне нравишься, очень! Проваливайте, слышьте? Оставьте нас наедине! И ром сюда, ром!!! — завопила громовым голосом Анна на горгулий.
Астр галантно ей поклонился:
— Как скажете, леди.
Он исчез. Мелькор, перед тем как улететь, обратился ко мне:
— Ты произвела впечатление на Анну. Но чтобы убедить её дать тебе послушать про передрягу, в которую ты влипла, мы должны её напоить.
— Я не влипала ни в какую передрягу! А про напоить — милости просим, — поправила я зануду-горгула.
— Это ты так думаешь. Ты попала, и ещё как, хахахаха! — захохотала Анна.
— Вы можете показаться? Я хочу посмотреть на вас.
— В самом деле? Ты знаешь, кто я такая, и тебе не страшно будет смотреть на меня?
На миг я осеклась. Анна вроде умерла от чумы. А чумные больные выглядят не особо презентабельно. Я засмущалась:
— Мне не страшно, но если вам это будет комфортно.
— Нам, вам, слушай, оставь ты эти церемонии, ребёнок! Хочешь меня видеть — отвернись.
— Э... хорошо.
— Я голая! А мне надо надеть хотя бы ночнушку, — пояснила Анна возмущённо.
— Голая?.. Как это?
— Тебя раздеть, чтобы ты убедилась, что такое — "голая"?
— О... меня для этого достаточно обезоружить, — улыбаясь повернулась я.
— Можешь поворачиваться, дитя, — раздалось через несколько секунд.
Я ожидала увидеть чумную больную, мертвячку на последней стадии разложения. Или этакую брутальную даму без глаза, в чёрной повязке, в пиратском прикиде.
А увидела...
Очень симпатичное привидение молодой девушки, почти моей ровесницы. Высокая, с длинными тёмными вьющимися волосами и в ночной белой сорочке. Очень бледная. Однако проницательные яркие глаза из-под густых ресниц жгли и заставляли млеть от предвкушения наслаждения любого сердцееда. Уж не с неё ли Карин Бартул писала героинь и прототипы для своих романов?
— О... я и не подозревала, что ты так хороша собой! — вырвалось у меня совершенно искренне.
Анна улыбнулась. Её белозубая улыбка, смелый дерзкий взгляд и грубоватый залихватский задор навсегда покорили моё сердце.
— Ну так бери меня всю без остатка! — предложила Анна.
— Э... ну... у меня как бы есть уже... парочка демонов на поводке, — пошутила я.
— А ты не промах, — подмигнула мне Анна и шаловливо погрозила пальцем. — Летят мои чешуйчатые лакеи! Или твои эти самые демоны на поводке, хахахахаха! Не прошло и столетья! Вот и наш ром! А ну живо рому мне! — завопила она громогласно.
Мелькор и Астр вернулись. Мелькор поставил перед Анной бутылку, явно вытащенную из погреба, открыл её. Анна подошла к ней, склонилась и принялась дышать из неё. Одной ноздрей, зажимая вторую, второй ноздрей, зажимая первую. Она дышала и дышала, испытывая наркоманский кайф, ахала, закатывала глаза. Астр по-дружески протянул мне вторую бутылку.
— Привидения не могут пить, они бесплотны, — вспомнила я книгу и почерпнутые знания. — Они часто просят алкоголь в качестве жертвы, платы за контакт. Такой ритуал. Подобно тому, как домовому оставляют еду.
Астр шепнул Мелькору:
— Ты слышишь, она специалист! Возможно, дело выгорит.
Я глотнула ром. Обжигающее питьё явно вековой выдержки прожгло мне глотку и внесло ещё больше смелости и куража в мозги. Снизу донёсся вдруг протяжный продолжительный вой. От которого бы у меня без этого рома и милой компании кровь застыла б в жилах.
— Рабы Дагона развлекаются, — махнул рукой Астр.
— Просекли, что тебя им надо было порешить вчера ночью, а они этого не сделали, — проговорил Мелькор, нехорошо сверкнув глазами.
— Да заткнитесь вы там! Играть мешаете!!! — Анне, казалось, было до лампочки на рабов Дагона.
— Рассказывайте, — потребовала я.
— Да, рассказывайте. А я пока сыграю, ик-ик!!! — заикала Анна и, почти сшибая нас от пьяной заваливающейся походки, побрела к пианино.
Я с удивлением увидела, как Астр смотрит на Анну с нескрываемым сочувствием:
— Мы, честно сказать, не надеемся, что ты разделаешься с Дагоном. Хоть люди и говорят, что надежда умирает последней. Но до своей безвременной кончины ты хотя бы сможешь помочь Анне — вот на что мы надеемся...
— А с чего это вы меня вздумали хоронить? — полюбопытствовала я.
— С того, что я и Астр рассчитываем твои шансы как сто к одному. Вернее, один к ста. У твоей предшественницы было пятьдесят на пятьдесят, но она сдала в самый последний момент. Мы всё ждём, когда же сдашь ты, и по нашим прогнозам это произойдёт с минуты на минуту.
— Мелькор, давай не будем сгущать краски, — предложила я и успокаивающе положила руку ему на лапу. Алкоголь придал мне бодрости и храбрости.
— Тебе это должен был рассказать Шакс. Но он рассказывал это стольким, что ему уже надоело. Он рассказывал нам. Он рассказывал тем смельчакам, что были до тебя, — глаза Мелькора из занудливых вдруг стали грустными.
— Шакс старше всех нас. Он знает и помнит больше. Но он не любит так много говорить, как я, — пояснил Астр.
Анна провела по аккордам и клавишам, заиграла что-то джазовое:
— Ага, Астр у нас самый болтун. Таких как он я подвешивала на рее за язык, пока тот не отваливался.
— У тебя на борту были горгульи?! — притворно удивилась я.
— Нет, к счастью. Мне и чертей хватало до горла.
— У неё на борту были черти, — добавил Мелькор.
Анна снова что-то заиграла, теперь тихое, нежное, лениво перебирая клавиши. Она погрузилась в игру, словно нас тут и не было.
— Я верю, — кивнула я.
— История этой усадьбы начинается с тех времён, когда тут поселился первый Неверри. Начало одиннадцатого века. Тысяча лет назад. Он прибыл сюда из дальних краёв и основал замок. Он был богатым сумасшедшим колдуном, — поведал Мелькор.
— Он — первопричина того, что мы все здесь, — вздохнул Астр.
— Он — Дагон? — попыталась я догадаться.
— Нет. Он вызвал Дагона. Но не только его. Ещё он вызвал Бафомета.
— Бафомет своевольный тип, — со знанием дела добавил Мелькор. — Он устроил здесь так, что те, кто прикасались к его ножику, оставались здесь запертыми. Даже после смерти.
Анна вдруг перестала играть и повернулась к нам. Она совсем уже не выглядела пьяной. А очень грустной:
— Жак был уверен, что Нож Бафомета спасёт меня от чумы, вылечит. Он трогал его сам, давал трогать мне. Он не вылечил, а привязал меня и Жака.
— Жак Соурис, Мышиный Король? — выдохнула я, замерев от потрясения. — Он... здесь?
Анна отвернулась, не стала отвечать и заиграла опять. Горгульи дипломатично промолчали тоже, продолжили повествование:
— Мы тоже потрогали этот ножик. Так уж получилось, — вздохнул Астр. — Шакс потрогал. И Брабатус, конечно же. И очень много кто до нас. Но мы тебе не рассказали главного. Ножик и проклятье-заклятье Бафомета — это ещё полбеды. Другая полбеды — Дагон.
— Первого Неверри звали Риамон, он вызвал Бафомета и он же вызвал Дагона. Он заключил с Дагоном адскую сделку: обещал тому душу его потомка-наследника в сороковом колене. Дагон предпочёл, чтобы это была девушка. Ну то есть он готов был подождать. Условно, если бы в сороковом колене родился мальчик, а у него в сорок первом колене — дочь, то Дагон забрал бы дочь, — продолжил Мелькор. — Надеюсь, теперь тебе не надо объяснять, при чём тут Милена?
Я замерла. Неужели всё так и выходит — Милена боится сюда приезжать, потому что чувствует опасность, исходящую от усадьбы? Потому что за ней охотится демон?
Астр подхватил:
— Риамон думал, что Дагон будет прислуживать ему. Но просчитался. Он сам попал в рабство к Дагону. С помощью Риамона Дагон призвал сюда своих слуг, а также насоздавал новых — из тех, что попали под действие проклятья Бафомета.
