Ступеньки

Если Удав принял решение оборвать со мной связь, решив, что я его снова хитростью донимаю, пытаюсь выцыганить конспиративные сведения про школу V, он дурак. И это его дело.
       А может, он не отвечает по другим причинам. Например, он на задании. По опыту знаю, что есть задания, когда категорически нельзя реагировать на рацию.
       В Глум я прибыла ближе к вечеру. Темнело. Морально приготовилась провести ночь на улице: предполагалось сидение в засаде. Термостат при мне, а также рация, степлер, нож «Пиранья», Игла Демоуса. Дорогу, подходные и отходные пути я знала.
       Посёлок всё так же выглядел неприветливым, зловещим. Я шла по темноте, с освещением улиц тут туго. Словно попала на несколько десятилетий назад. Бедняцкие дома, алкаши, битые стёкла, граффити на стенах. Промелькнула мысль — если меня постигнет роковая неудача, кто меня тут найдёт? Ни одна живая душа не знает, что я сюда отправилась. Впрочем, Пит и Джейн могут связаться с Эдди, Эдди догадается, сообщит. Правда, может время пройти, пока меня хватятся.
       Стоп. Откуда такие упаднические настроения? Сегодня я сделаю своё дело. Чётко, как надо. Захвачу врага в плен. Мой опыт, моя практика таковы, что я отлично смогу это сделать без чьей-либо помощи. Ни к чему отвлекать начальство. Я не допущу, чтобы начальство услышало по рации мой дрожащий голос «ой, помоги пожалуйста, у меня таки-и-и-ие неприятности!». Я поймаю клоншу или Червя, свяжусь с Майло и скажу: «Дружище, у меня тут для тебя есть подарок, от души!». И Майло будет гордиться мной!
       Томберы бросили вызов. Я его принимаю. Кем бы ни была эта клонша — вампиром, инопланетянкой — я скручу её в бараний рог.
       Смелее вглядываюсь в темноту. Иду мимо мрачных домов, наверняка без отопления, и там наверняка живут бедные, озлобленные, потерянные люди. Два старика-пьяницы орут друг на друга матом. Прохожу мимо них. Нужный мне дом — совсем близко.
       Вот и он. Мне надо подобраться к нему так, чтобы зафиксироваться в нужной точке. Вон тот мусорный бак вполне подходит. Только далековато. Но это ничего. Шныряю за угол. Бак собой загораживает нужный мне длинный дом с чердаком. Обхожу здание по периметру. Совсем темно. Из-под ног с диким визгом взмыливается кошка. От неожиданности шарахаюсь назад.
       — Карамба! — ругаюсь. — Тупое животное!
       Эта кошка провопила так громко, хоть и коротко, что могла привлечь внимание всего города. Кто-то в окне на третьем этаже громко проматерился, обзывая кошку трёхэтажными словами. Продолжаю путь. Спотыкаюсь об приоткрытый люк. Карамба! Ещё свалиться в канализацию для полного счастья не хватает.
       Дохожу до следующего угла, поворачиваю. Слышу — машина едет. Затаиваюсь. Машина едет с той стороны, где нужный мне дом. Кстати, номера припаркованных автомобилей я так и не успела проверить. Не до них. Корю себя — они могли содержать важную информацию об их владельцах! Вдруг одна из них принадлежит Масочнику?
       Продолжаю путь, и через несколько секунд затаилась рядом с мусорным баком. Грязь несусветная. Вляпываюсь во что-то жутко вязкое, липкое, похоже, потроха животного. Может, даже кошки. А может, и вовсе экскременты. Но не жалуюсь. Позиция для наблюдения выбрана идеальная!
       Народу никого. Хотя время не сильно позднее. Домик Зелёного Червя, как я его окрестила, как на ладони. Достаю термостат, начинаю засекать количество людей. Термостат показывает около десяти человек. Кто-то статичен, кто-то перемещается, ходит-бродит. Вдруг один, вернее одна из них — клон?
       Сейчас понаблюдаю за входом-выходом. Буду смотреть, кто выйдет. Если выйдет один из томберов — имеет резон и его поймать, использовать в качестве «языка». Наивно надеяться, что рядовой томбер выдаст все тайны своих главарей — у Зелёного Червя иерархия повыше чем у рядового. Но хотя бы уже что-то с чем-то можно сварить!
       Некоторое время ничего не происходит. Я сижу в засаде, наблюдаю за домом. Смотрю на термостат на одной руке, вторая рука лежит на рукояти Степлера. Можно напасть и на весь дом. Эти десять человек внутри не подозревают, не ждут нападения. Вломиться с чёрного хода, устроить массовое усыпление из Степлера. Одного за другим положить. Найти среди них «клоншу», Червя. Всех связать... Нет, всех связать — верёвки не хватит. Быстренько вызвать подкрепление. Сказать Майло, что я накрыла один из притонов томберов. Премию выпишет!
       Я не знала, сколько прошло времени, когда услышала не очень хороший звук сзади. Подумала, что это та кошка. Оглянулась — никого. Звук такой, как будто кто-то сделал шаг по снегу. Тяжёлый такой шаг.
       Может, кто-то из встреченных ранее мною пьяниц зашёл сюда отлить? Тогда надо сделать всё, чтобы этот человек меня не увидел. Не спускаю глаз с домика. Вижу, как открывается входная дверь, выходит девушка в короткой расстёгнутой куртке. Клонша? Нет, издали вижу, что это блондинка. Она достаёт сигарету, курит.
       Для усыпления достаточно контакта пули из Степлера с любым участком кожи. Пуля, по внешнему виду напоминающая таблетку или пластину, владеет адсорбирующими свойствами. Касаясь кожи, она вызывает сильный локальный паралич, резкую боль, а потом мгновенный сон — от того, что пропитывается, проникает сквозь кожу сразу в кровь. Секретная технология. Особый яд-транквилизатор не оставляет следов на коже. Из-за контакта с транквилизатором происходил эффект затемнения или помутнения памяти. Человек потом не может вспомнить, что с ним произошло. Он просыпался спустя два часа в недоумении, лёжа на полу, думая, что ему сплохело.
       Перемещаю степлер поближе к глазам, целюсь. Мой палец уже готов нажать на курок, я уверена, что попаду девушке в щёку, ведь она стоит боком, вообще ни о чём не подозревает... Как вдруг!..
       Чувствую резкую неприятную боль в руке, руку отшибает, я роняю оружие. В следующий миг ещё одна резкая неприятная боль — в рёбрах. Падаю. Снова боль, снова удар. Только лишь с третьего раза я исхитряюсь дать сдачи.
       На меня кто-то напал в темноте. Крупнее меня, и по весовой категории больше. Это я понимаю, когда этот некто снова бьёт меня, так, что я падаю на спину, а потом он наваливается на меня, намереваясь придушить. Я теряю дыхание и сознание. Но продолжаю сопротивляться изо всех сил. Нападение настолько внезапное и профессиональное, что я не успеваю испугаться.
       Нападавший перестаёт меня душить и перестаёт придавливать своей массой. Я кашляю, испытывая позывы к тошноте. Меня вдруг бесцеремонно поднимают за руку, резко вращают и швыряют на стену. Снова бьют.
       Всё это происходит в тишине. Если не считать моего кашля, харканья, сопения и звука ударов. В основном — ударов по мне. Через несколько мгновений я вижу, что на меня напал Зелёный Червь. Откуда он тут взялся? Вероломно подкрался сзади. Сыграл на преимуществе неожиданности.
       Выбив неожиданным нападением у меня почву из-под ног, получив преимущество, он наслаждался триумфом. Да, я давала сдачи, но мои все удары шли в молоко. Мои удары — детские шлепки моськи по слону.
       Драка в темноте, без свидетелей. Мне удалось сильно вдарить по нему. Но сама я умаялась, вдобавок мне больно в очень многих местах. Я стала опасаться, что у меня сломаны рёбра. Когда я вдарила, Зелёный Червь лишь на миг отстал от меня. Я стояла у стены, почти не держась на ногах. Чувствовала кровь, идущую по лицу из носа. Чувствовала адскую боль в районе груди, в боку, в ногах и руках.
       Зелёный Червь, казалось, разъярился. Да, он отпрянул, но не для того, чтобы «с позором убежать». А чтобы приготовиться для разгона и добить. Он злым шёпотом прошипел:
       — А ты нарываешься, куклёнка.
       Затем он сделал нечто страшное. Он замахнулся, направил в мою сторону кулак в сильнейшем ударе наотмашь. Но не кулак впечатал меня в стену. С его кулака сорвалось чёрное с синими сполохами облако и ударило прямо в меня. Мигом тело парализовало, я почувствовала сильную боль, болевой шок и смертельный, почти животный страх.
       Немея и цепенея, я упала. Я чувствовала, как пальцы самой Смерти закрывают мои глаза. Червь постоял и поухмылялся надо мной. Потом я перестала что-либо чувствовать, теряла сознание и понимала, что парализована, не могу вообще ничем пошевелить, а ещё мне очень и очень больно. Везде. С меня словно содрали всю кожу живьём. Обжигающая, страшная боль. Потом я, наверное, умерла, хотя я не помню никаких светящихся тоннелей.
       
       

***

       Дрэгон ещё три дня и три ночи «кружил голову» Дарти. Откровенность за откровенность, ложь за правду, и ещё более изощрённая ложь — за ложь. Но Дрэгон правду для себя узнал. Он так и не убил Дарти. Не смог.
       Потому что мальчишка перед ним слишком беззащитен. Дрэгон высосал его веру в себя до основания. Дарти все эти дни, пока находился в подземелье «наставника», был уверен, что Дрэгон — свой. Чёрный. Дрэгон заставил рассказать Дарти всё, что он знает. О демоне. О планах Масочника и томберов. О самом Дарти. О русалках Дарти знал слишком мало и поверхностно: что-де пять тёток с рыбьими хвостами — боссихи Масочника, и он пред ними пресмыкается, а демон — не хочет.
       Дарти рассказывал, Дрэгон в ответ рассказывал «свою историю». Душевно. Он рассказывал о том, как он был разбойником, пиратом, головорезом. Как нападал на людей и не-людей, пырял тесаком их кишки. Дрэгон не рассказывал всей правды. Он не рассказывал, что не-люди были чёрными, а люди — подонками, предателями и ублюдками. Дрэгон сам себя чувствовал подонком по отношению к мальчишке.
       Совсем молоденький мальчишка, лет девятнадцать. Талантливый. С незаурядным черно-магическим потенциалом. Свято борющийся за идею Черноты. Имеющий высокие цели и идеалы. И так легко им управлять. Слабое место Дарти — как и слабое место всех вагантов — узнать Истину. Узнать как можно больше тайн, ответов на вопросы, получить доступ к знаниям. И следовательно — к запредельной силе. Амбиции, жажда овладеть этой запредельной силой.
       Сначала вагант говорит — «Покажи мне Огонь, Мастер».
       Но этим дело не ограничивается. Иной вагант потом молвит — «Научи меня брать Огонь» или «Вот, Мастер, смотри, я знаю Огонь!». А такой вагант, как Дарти, непременно бы потом пропел над кучкой того, что осталось от Мастера — «Вот и всё, Мастер, ты теперь кучка пепла, а я пошёл дальше». У Дарти опасные амбиции. За такие амбиции полагалось убивать.
       На третий день Дрэгон перестал воздействовать на Дарти. Он пошёл в таверну Скомато, к друзьям, рассказывать новости от «парламентёра» Чёрных.
       И по мере того, как спадала пелена вампирского воздействия на все уровни сознания, молодой чернокнижник начинал понимать: что-то не то. Вокруг него слишком фальшиво. Это подземелье, эти книги. Этот вампир, рядом с которым у Дарти тряслись поджилки. Вампир с чувством юмора как у заправского клоуна, выглядящий как артист, сошедший с подмостков боевика про пиратов. Дрэгон переборщил с Мантией Обаяния и гипнозом настолько, что сейчас Дарти понял: его околдовали и заставили действовать против его воли.
       — Какова цель этого кровососа? Кто он такой?! Зачем меня запугивал? Нет, нужно уходить отсюда. Я ничего не знаю о нём — а он знает обо мне больше, чем я сам о себе знаю. И самое паршивое — он знает теперь об Августе. Зачем я рассказал ему!? — сокрушался Дарти.
       Он быстро нашёл выход из подземелья. В этих катакомбах много комнат и лабиринтов, но Дрэгон не связывал Дарти. Чернокнижник все эти дни своего «вольного плена» мог спокойно передвигаться, где он хотел. Сейчас он понял, что вампир поставил на это место ещё и Капкан — особый вид магического пленения. Оно воздействовало на подсознание Дарти так, что Дарти отсюда уходить не хотел.
       В голове молодого чернокнижника проскользнула мысль сжечь здесь всё. Но он сразу её отбросил. Дарти сразу понял, что это логовище у вампира — одно из многих. За те века, пока он тут обитает, он мог основать десятки таких катакомб по всем миру, и ни одно из них не представляло ценности. И Дарти пока ещё не до конца уверен, что вампир — враг. Он подумал, что Дрэгон, возможно, будет использовать полученные от Дарти знания в вампирском сообществе или личных делах. Дарти пока не допускал мысли, что Дрэгон — союзник беляшей, смертельных врагов Черноты.
       Дарти выбрался из-под земли посреди леса. Скоро он нашёл лыжню и по ней пришёл в деревню. Там он узнал, в каком населённом пункте находится, отметил на всякий случай этот момент для себя. А потом добрался до тайного штаба Масочника и томберов — «домой». Ему нужно попасть на аудиенцию к Августе, рассказать про вампира. Возможно, Августа захочет увидеть его лично и убить. Дарти будет рад этому: чем больше он освобождался из-под влияния Дрэгона, тем менее ему нравилось, что его использовали как куклу.
       Ему повезло. Августа на месте, в своих апартаментах. В тайном штабе Масочника Августа занимала самые лучшие комнаты. Томберы служили ей в качестве рабов и почитали за честь оказывать различные услуги и почести. Пока Дарти добирался до своей любимой, он отметил, что за пять дней его отсутствия томберов-неофитов прибыло. Масочник продолжал собирать армию.
       Дарти постучался.
       — Входи, — услышал он властный голос Августины.
       Он вошёл. Девушка-демон сидела за столом и читала бумаги Масочника. Она изучала сведения о врагах — всю информацию, похищенную и собранную томберами. О беляшах, о ТДВГ, об их союзниках Шакалах. Августа была в своём истинном облике тихой школьницы, в очках. И в школьной форме. Несмотря на то, что она погибла в этой одежде — она не расставалась со школьной формой и любила её носить. Со стороны могло показаться, что милая домашняя девочка учит уроки. Августа вскинула на Дарти в глаза. Дарти отметил, что демон удивилась:
       — А, это ты. Устроил себе отпуск? — ленивым тоном спросила она.
       — Августа, надо поговорить. Меня похитил вампир, околдовал, и теперь он знает про тебя, — выпалил Дарти на одном дыхании. Он готов ко всему. К любым взрывам и порывам взбалмошной демоницы.
       Но Августа деланно зевнула:
       — Хах! Ну и что?! Скоро весь мир будет знать про меня, — задрала она носик. — Наши враги настолько тупы, что я удивлена, что они до сих пор живые. Это стадо хомяков, и их спокойно можно передавить бульдозером в один присест. Я не понимаю этих тупых русалок, чего они медлят, канителятся с беляшами и людишками. Ты вот, Дарти, понимаешь?
       — И когда мы сядем за руль бульдозера и начнём очищать мир от букашек? — спросил Дарти, чувствуя, как в его груди разгорается огонь. То, что он услышал от Августы, резонировало с его целями.
       — Когда сначала очистим его от русалок. Начинать давить надо не хомяков, а этих тупых выдр для начала. Чтоб не мешались, — хихикнула Августа.
       Дарти восхитился тем, как Августа уверенно за глаза обзывала Трёхглазую и её свиту фрейлин «тупыми выдрами». А ещё у него громадный камень свалился с плеч. Тем не менее, он добавил:
       — А ещё давить надо вампиров.
       — Ну что ты заладил! Вампир да вампир. Они сами скоро все сдохнут и переведутся. Первородных Высших раз два и обчёлся, и все они — наши.
       Внезапно Августа нахмурилась. И прошипела, пристально глядя на Дарти:
       — Правда, есть ещё так называемые Отступники. О них известно мало. Но того, что известно — уже достаточно, чтобы всерьёз взяться за них любыми способами. Что за вампир тебя похитил?
       — Я не знаю его. Какой-то Дрэгон.