А то, что украден Ключ и украден русалками — ответственность Воздушников! Охотников Воздуха мало. А те, что есть — нейтральщики, гордые слишком. Не хотят переходить в Белизну. Но прав и Мангуст: то, что Ключ сейчас находится у Чёрных — недопустимо.
Коллинз поддержал Шрама:
— Что до твоей ответственности, а также до ответственности Пантеры, Скорпиона и иже с ними — тут воля Рока всё решает. Никто не знал. Сегодня у нас прокол — завтра у Чёрных. Говорю же — конкурентная борьба. В следующий раз будем умнее. Да, свою ответственность мы понесём. Но без самоуничижения и без обвинения друг друга. Чёрный Орден только и ждёт, когда мы им уподобимся и грызться между собой начнём, как щенки-вервольфы.
— В следующий раз, — передразнил Мангуст. — Следующего раза может и не представиться. Они, вон, как вдарили! По Ключу, сразу так, нехило!
— Мангуст, с каких это пор ты стал пессимистом? — насмешливо поинтересовался Коллинз.
— С тех пор, как ты стал оптимистом. Я должен тебя балансировать, как-никак, — парировал Мангуст.
Тут же в зал стремительной походкой вошла Ниания. Первым делом учинила разнос Мангусту:
— Опять пиво?! А ну убирай, живо! Я не хочу, чтобы неофитка уверилась, что мы тут все пьянь подзаборная. Я ведь чуяла, что тут будет либо алкоголь, либо Дрэгон. Специально спустилась проверить.
— Ты разве не с ней? — удивился Шрам. Мангуст поспешно опрокинул в себя пиво, побежал относить кружку под барную стойку.
— Я оставила её наверху. Если бы тут был Дрэгон, я бы его выперла. Он ведь тоже может нагрянуть с минуты на минуту, я предупредила Боба и Тага, чтоб уболтали его. Всё, вроде чисто здесь, пойду за ней.
Ниания ушла. Мангуст присвистнул:
— Обалдеть, столько церемоний ради этой девушки! Кто она?
— Скорпион разве тебя не просвещал? — спросил Шрам. — Это неогермитка, мы должны натаскать её по нашей методике.
— Я слышал, что неогермитка! Но почему алкоголь нельзя держать на столе, даже пиво? У неё что, аллергия? И раз с Поставщиком ей нельзя пересекаться — значит, на вампиров тоже аллергия?
— Дело не в аллергии, Мангуст, — улыбаясь, пояснил Шрам как неразумному ребёнку. — Эта девушка культурная, и от нас ждёт того же самого.
Открылась дверь, теперь вошла Ниания вместе с девушкой. Их пара представляла собой разительный контраст. Ниания, стройная, высокая молодая женщина, с ярким макияжем, больше напоминающим боевую раскраску, вся в чёрном, в коже, в металле — браслеты, шипы, чёрная бондана на голове, длинные чёрные прямые волосы. Рядом с ней — ангельское создание, худенькая и хрупкая дева, примерно на полголовы ниже Ниании. Натуральная блондинка, волосы нежными локонами обрамляют лицо — одухотворённое, с громадными голубыми глазами. Одета в белую блузку, длинную целомудренную юбку классического покроя, из украшений — лишь изящный кулон с камушком под цвет глаз. Ниания рядом с ней выглядела сущим демоном, порождением и воплощением Черноты. Именно невольно — сама Ниания одна из самых рьяных воительниц против Чёрного Ордена!
И этот контраст подчёркивал Белизну, нежность пришедшей девушки. Девушка волновалась, оказавшись в окружении колоритных ребят. Мангуст принялся галантно представляться, протягивать руку, Шрам и Коллинз тоже представились. Девушка назвала своё имя:
— Очень приятно. Меня зовут Айрэнн Бенинг. Можно просто Айрэнн.
— Нам тоже чертовски приятно! Упс, я хотел сказать — чрезвычайно приятно! — Мангуст поправился под строгим зырканьем Ниании.
Их отношения напоминают отношения старшей вечно одёргивающей сестры и младшего шкодившего братишки. Но таков сценарий их «игры». Ниания и Мангуст — такие друзья, что глотку друг за друга перегрызут с гораздо большей вероятностью, чем друг другу.
— Я надеюсь, наш союз будет долгим. Я, правда, так рада, что нас... соединили, — Айрэнн попыталась сказать речь, но продолжала волноваться. Она то смотрела в глаза ребятам, то пугливо отводила взгляд. — Конечно, хотелось бы, чтобы это единение было не при таких обстоятельствах, как сейчас. Я готова сделать всё, чтобы помочь общему делу. Но знаю очень мало. Я поняла, что нам угрожают силы, превосходящие все армии мира. Не могли бы вы... просветить меня поподробнее? Видите ли, я... кое-что могу, почти два года практикуюсь, и благодаря моим друзьям-неогермитам овладела заклинаниями. В основном это магия природы и земли. Но сейчас ситуация такова, что любой вклад, даже самый малейший, будет полезен. А я бы не хотела, чтобы мой вклад был малейшим, я хочу больше.
Айрэнн эта речь далась не просто в силу природной стеснительности и новизны обстановки. Она вымученно посмотрела на ребят. Трое парней явно заворожены этой девушкой — настолько она походит на ангела, спустившегося с неба. Мангуст, Шрам и Коллинз долго ничего не говорили, лишь смотрели на Айрэнн, готовые внимать её голосу бесконечно. Спасла неловкое положение Ниания. Ласково положив ладонь поверх робко сжатых кулачков неогермитки, рокерша тихо произнесла:
— Да, наш союз будет долгим. Мы все друзья, мы все Белое Братство. Даже те, кто считают себя тёмными. Мы научим тебя тому, что знаем, и научимся сами у тебя. Отныне Скомато — твой дом, мы все — твои братья и сёстры. Давайте же ознаменуем наш союз угощением. Мангуст, разыщи, пожалуйста, Мака или хотя бы Вангелиса, пусть организуют чаепитие! Коллинз, почему так тихо в зале, где музыка?
— Я репетировал, музыку выключил, мешала. Я готов сыграть свою музыку, лично для тебя, Айрэнн, в честь знакомства, — Коллинз улыбнулся одной из своих самых загадочных и обаятельных улыбок.
Айрэнн лишь робко опустила глаза, большая часть её белых волос упала вниз, закрыв лицо. Ниания проговорила с юмором:
— Коллинз у нас музыкант знатный. Когда он предлагает кому-то сыграть или спеть — это значит, этот кто-то ему очень понравился. А завоевать его расположение ух как непросто!
— Ниания шутит! Я предельно открытый и компанейский, я вообще рубаха-парень! — усмехнулся Коллинз.
— Понеслось, — добродушно проворчал Шрам. И обратился к Айрэнн: — О наших делах, военном совете, обсуждении мы ещё поговорим. Мы бы не хотели, чтобы первая встреча с нами превращалась в бюрократию. Поэтому да, Ниания права, отдыхай, расслабляйся. Считай — это тоже часть процесса обучения!
То ли Шрам нашёл нужные слова, то ли Айрэнн потихонечку адаптировалась к новым лицам, но она расслабилась немного. Мангуст разыскал бармена Мака в закромах Скомато и велел ему уважить гостью — иначе от грозной мадам Ниании не поздоровится! Мак весело полетел исполнять служебный барменский долг, а Мангуст чуть задержался в коридоре. Вернее, задержали его! Прямо из стены выскочил Поставщик. Он же Дрэгон. И он же никто иной как Роджер Уильсон.
— Что, не ждали? — хохотнул он. — Тысяча чертей, решил я швырнуться по вашим этим катакомбам. Крысы у вас хоть куда! Но кошки будут вкуснее. Здорово, Мангуст, разрази тебя гром!
Мангуст на мгновение оторопел, но быстро успокоился. Поставщик решил шмыгнуть в Скомато с чёрного хода — через старые и местами заброшенные подземелья, да ещё и с Теневой Стороны. Этим объяснялось то, что он вышел прямо из стены.
— Ух, напугал! Здорово, здорово.
— Напугал?! Тебя!? Мельчаешь, брат! Я-то думал, тебя на мякине не проведёшь!
— Ты слишком скромный, называя себя мякиной. Ты тот ещё крепкий орешек, Дрэгон, — широко улыбнулся Мангуст.
— Оставь эту лесть! Я всего лишь обычный вампир, я всем об этом говорю, напропалую, на каждом углу, да! Всем своим — я имею в виду. Ну да ладно, отставим сантименты. У нас война, малыш. Думаю, ты в курсе, — Дрэгон, снабжавший Скомато ромом и свежими сплетнями, стал серьёзнее тучи.
Он взял Мангуста за плечи и заглянул в глаза:
— Скорпион у вас был?
— Был, — кивнул Мангуст и вздохнул. — И тоже мы с ним поговорили о войне.
— И у меня он был. Велел мне следить за могильщиками. Он уверен, что Трёхглазка им что-то задала вытворить непотребное. Держим ухо востро.
— Держим-то держим, только поздняк метаться. Ключ Инферно проворонили.
Поставщик помрачнел ещё больше:
— Значит, всё-таки Ключ. Скорпион узнал, значит, да.
— Мы узнали, совместно. Он, Шрам и Коллинз провели магический акт. А потом Скорпион послал к нам девушку, неогермитку. Чтобы мы за ней присматривали, как телохранители, — зашептал Мангуст особенно тихо. — Она вон у нас там сейчас сидит, наши ей зубы заговаривают. Милая девушка, тихая только. Скорпион считает, что Трёхглазая нанесёт первые удары по вагантам. Вот у тебя есть ваганты, Дрэгон?
— Есть одна, — уверенно ответил он. — Милая девушка, только ни черта не тихая. Такая Трёхглазку в бараний рог закатает, едва я возьмусь за её подготовку, — Дрэгон воинственно потряс кулаком. И снова вздохнул, повторяя: — Значит, Ключ. Дежа-вю. Вспоминаю шестьдесят шестой, пресловутый, чтоб ему акула в глотку...
— Тысяча девятьсот шестьдесят шестой? — спросил Мангуст.
— Куда загнул? Тысяча шестьсот шестьдесят шестой! — прошипел Поставщик, лицо его перекосилось от злобы. Было это умелой актёрской игрой или на самом деле больным воспоминанием — Мангуст так и не понял. Чёрт поймёт, вампиров этих. — Знаешь, как всё пойдёт, Мангуст? Только между нами, усёк? Скажу тебе, потому что ты вагант Скорпиона, а Скорпиона я уважаю. Сначала один Ключ. Потом на очереди второй. И третий. А потом Трёхглазка такое учудит — что мама и не снилось! Готовьтесь к Армагеддону местного масштаба.
— То, что ты говоришь, Дрэгон — капитан Очевидность, — вздохнул Мангуст. — Нет, я не сетую, что спокуха закончилась. Спокуха для нас всегда непруха, нам самый кайф от прорухи! Я боюсь. Не за себя — за друзей. За тех, к кому привязался. За тех, кого успел узнать, полюбить. Вот поганая эта война. Зачем их только придумывают?! Войны людей бессмысленны. Войны не-людей — по мне так ещё бессмысленнее.
— Нет, малыш, нет, — Дрэгон отеческим жестом приобнял взгрустнувшего Мангуста за плечи. — Видишь ли, войны не-людей нужны для того, чтобы люди продолжали не просто выживать — а жить. Продолжали дела. Продолжался круговорот душ, эволюция душ. А привязанности — их быть не должно, вообще, никак и никаких. Никакой любви, никакой семьи. У людей поговорка — один в поле не воин, лучше уж гуртом. У нас всё с точностью наоборот — один в поле воин, каждый умирает в одиночку. Когда война — да, мы объединяемся для масштабности, но любая привязанность, любой намёк на созависимость — и мы погибли. Только бесстрастность, только самоконтроль.
— Я понимаю это, — ответил Мангуст. — И всё равно, страх никуда не уходит. Ты ведь тоже боишься, Дрэгон, признайся.
— У каждого свои страхи. Ты вот боишься, что твои друзья — Чёрная Леди, З, Шрам — падут в бою. А я боюсь другого. Не буду тебе говорить, чего. Выстоим. Прорвёмся. И не через такие абордажи проходили. Желаю тебе Бесконечности и Тьмы, брат. Тьма укроет, Бесконечность даст мудрость.
Поставщик помолчал немного и потом тихо прошипел:
— Раз Чёрная Леди и остальные ребята заняты тихой милой девушкой — мешать не буду. Передай им, что я приходил, и что могильщиков я взял на себя. Ежели что — чтоб я вам не мешал на городских кладбищах, а вы — мне. Бывай, брат. Скорпиону привет, как увидишь.
Мангуст моргнул, а когда открыл глаза, Поставщика рядом уже не было.
— Эй, Мангуст, где ты там застрял? Приходи пить чай, Айрэнн с тобой хочет познакомиться поближе! — услышал он весёлый зов Ниании.
Мангуст с теплом улыбнулся. Чай, посиделки с друзьями. Покой, идиллия. Редко такое бывает, потому что спокуха — это непруха. Когда воин не воюет — он мёртв. Но чай, посиделки с друзьями — так прекрасно. За такие редкие мгновения этой непрухи не грех иногда и душу заложить. Он быстро побежал обратно в зал.
Зелёные черви не любят сморчков
Мы с Эдди мигом нашли друг в друге деловых партнёров. У меня не было неловкости, когда я ему позвонила после посещения Базы, никаких мыслей — «ой, да что он про меня подумает?». У Эдди тоже не было неловкости. Напротив, он сразу стал меня зазывать в гости, заверил, что в этот вечер — сегодня — он свободен.
Эдди живёт в другом конце города — в тех краях, где и Джейн, на соседней с ней улице Гордости. Там неподалёку есть кладбище, где мы с Питом два года назад, в самом начале карьеры, имели миссию, выслеживали одного гипнотизёра.
Приехала к Эдди уже довольно поздним вечером. Он мне сразу предложил чаю. Я не отказалась.
— Я, вообще-то, люблю какао. Но за компанию выпью чаю. Или, может быть, тебя угостить какао?
— Если ты любишь какао, я тоже за компанию выпью с тобой какао. Мне без разницы, я люблю пить всякое, — улыбнулась я гостеприимному хозяину.
— Что, прям всякое? И серную кислоту тоже? — хихикнул Эдди.
Ох уж эта мне серная кислота! Уже второй раз за день про неё слышу. Ох уж это мне какао! Я люблю какао. А ещё его любит Скорпион. Мой начальник Майло Стимвитз. На Базе я его сегодня так и не видела.
Кухня у семейства Симони маленькая, но уютная. Чувствуется любовная женская рука опытной хозяйки. Должно быть, мама Эдварда замечательная женщина. Что, в сущности, я знаю об Эдди? От Джейн я знаю одно: он классный, он «нашей породы», «в доску свой», ему можно доверять. От самого Эдди я знаю, что у него дед увлекается охотой и сам Эдди не прочь обзавестись огнестрельным оружием.
Мы поднесли кружки к ртам одновременно. Эдди пришла мысль чокнуться:
— За совместную удачную миссию! — усмехнулся он.
Мы чокнулись. Я избрала деловой тон:
— Знаю, куда вляпалась твоя соседка, и сейчас расскажу. А ты потом расскажешь про соседку.
— Мне импонирует такой подход, — одобрительно кивнул Эдвард. — Так что, это секта? Это ты вычитала в книжках или на форумах? Я так понял, у них вот этот знак, по которому они узнают друг друга — что-то вроде метки членов тайных обществ.
— Это и секта, и субкультура в одном лице. К сожалению, я не вычитала в книжках. Мне пришлось иметь с ними дело год назад. Они тогда чуть не захапали Пита. По этой причине я настаиваю, чтобы ни Пит, ни Джейн не знали, что мы с тобой занимаемся этим делом.
— Питера?! Не может быть! Он совсем не производит впечатление зомбанутого!
— Мы с Джейн и ещё с парой друзей его вытащили. Поэтому и не производит.
— Ну вы даёте! И давно вы этим занимаетесь? Борьбой с сектами?
— Эдди, дай мне, пожалуйста, договорить, — попросила я. — Это дело деликатное. Я должна решить, что нужно сказать, а что нет — не потому что не доверяю тебе — тебе я как раз очень доверяю — а чтобы тебя не запутать.
— Понял, извини. Спасибо за доверие, я ценю это, — Эдди протянул мне руку, я пожала её.
— Не стоит. Итак, наши враги называют себя томберами. Это общество людей, помешанных на смерти, мертвецах, кладбищах. Заправляет этой шайкой-лейкой организация «Могильщики». Они занимаются гипнозом, психологическим оружием, технологиями, воздействующими на мозг. Они привлекают изучение магии, потусторонних сущностей, чтобы получить ещё большую власть и влияние на людей, на своих жертв.
Затем я рассказала Эдварду о томберах и Могильщиках всё, что знала и видела сама — не понаслышке.
Томберы, они же Могильщики занимаются распространением аномальных явлений, призывом их себе на службу и самовольным вмешательством в жизнь людей.
Коллинз поддержал Шрама:
— Что до твоей ответственности, а также до ответственности Пантеры, Скорпиона и иже с ними — тут воля Рока всё решает. Никто не знал. Сегодня у нас прокол — завтра у Чёрных. Говорю же — конкурентная борьба. В следующий раз будем умнее. Да, свою ответственность мы понесём. Но без самоуничижения и без обвинения друг друга. Чёрный Орден только и ждёт, когда мы им уподобимся и грызться между собой начнём, как щенки-вервольфы.
— В следующий раз, — передразнил Мангуст. — Следующего раза может и не представиться. Они, вон, как вдарили! По Ключу, сразу так, нехило!
— Мангуст, с каких это пор ты стал пессимистом? — насмешливо поинтересовался Коллинз.
— С тех пор, как ты стал оптимистом. Я должен тебя балансировать, как-никак, — парировал Мангуст.
Тут же в зал стремительной походкой вошла Ниания. Первым делом учинила разнос Мангусту:
— Опять пиво?! А ну убирай, живо! Я не хочу, чтобы неофитка уверилась, что мы тут все пьянь подзаборная. Я ведь чуяла, что тут будет либо алкоголь, либо Дрэгон. Специально спустилась проверить.
— Ты разве не с ней? — удивился Шрам. Мангуст поспешно опрокинул в себя пиво, побежал относить кружку под барную стойку.
— Я оставила её наверху. Если бы тут был Дрэгон, я бы его выперла. Он ведь тоже может нагрянуть с минуты на минуту, я предупредила Боба и Тага, чтоб уболтали его. Всё, вроде чисто здесь, пойду за ней.
Ниания ушла. Мангуст присвистнул:
— Обалдеть, столько церемоний ради этой девушки! Кто она?
— Скорпион разве тебя не просвещал? — спросил Шрам. — Это неогермитка, мы должны натаскать её по нашей методике.
— Я слышал, что неогермитка! Но почему алкоголь нельзя держать на столе, даже пиво? У неё что, аллергия? И раз с Поставщиком ей нельзя пересекаться — значит, на вампиров тоже аллергия?
— Дело не в аллергии, Мангуст, — улыбаясь, пояснил Шрам как неразумному ребёнку. — Эта девушка культурная, и от нас ждёт того же самого.
Открылась дверь, теперь вошла Ниания вместе с девушкой. Их пара представляла собой разительный контраст. Ниания, стройная, высокая молодая женщина, с ярким макияжем, больше напоминающим боевую раскраску, вся в чёрном, в коже, в металле — браслеты, шипы, чёрная бондана на голове, длинные чёрные прямые волосы. Рядом с ней — ангельское создание, худенькая и хрупкая дева, примерно на полголовы ниже Ниании. Натуральная блондинка, волосы нежными локонами обрамляют лицо — одухотворённое, с громадными голубыми глазами. Одета в белую блузку, длинную целомудренную юбку классического покроя, из украшений — лишь изящный кулон с камушком под цвет глаз. Ниания рядом с ней выглядела сущим демоном, порождением и воплощением Черноты. Именно невольно — сама Ниания одна из самых рьяных воительниц против Чёрного Ордена!
И этот контраст подчёркивал Белизну, нежность пришедшей девушки. Девушка волновалась, оказавшись в окружении колоритных ребят. Мангуст принялся галантно представляться, протягивать руку, Шрам и Коллинз тоже представились. Девушка назвала своё имя:
— Очень приятно. Меня зовут Айрэнн Бенинг. Можно просто Айрэнн.
— Нам тоже чертовски приятно! Упс, я хотел сказать — чрезвычайно приятно! — Мангуст поправился под строгим зырканьем Ниании.
Их отношения напоминают отношения старшей вечно одёргивающей сестры и младшего шкодившего братишки. Но таков сценарий их «игры». Ниания и Мангуст — такие друзья, что глотку друг за друга перегрызут с гораздо большей вероятностью, чем друг другу.
— Я надеюсь, наш союз будет долгим. Я, правда, так рада, что нас... соединили, — Айрэнн попыталась сказать речь, но продолжала волноваться. Она то смотрела в глаза ребятам, то пугливо отводила взгляд. — Конечно, хотелось бы, чтобы это единение было не при таких обстоятельствах, как сейчас. Я готова сделать всё, чтобы помочь общему делу. Но знаю очень мало. Я поняла, что нам угрожают силы, превосходящие все армии мира. Не могли бы вы... просветить меня поподробнее? Видите ли, я... кое-что могу, почти два года практикуюсь, и благодаря моим друзьям-неогермитам овладела заклинаниями. В основном это магия природы и земли. Но сейчас ситуация такова, что любой вклад, даже самый малейший, будет полезен. А я бы не хотела, чтобы мой вклад был малейшим, я хочу больше.
Айрэнн эта речь далась не просто в силу природной стеснительности и новизны обстановки. Она вымученно посмотрела на ребят. Трое парней явно заворожены этой девушкой — настолько она походит на ангела, спустившегося с неба. Мангуст, Шрам и Коллинз долго ничего не говорили, лишь смотрели на Айрэнн, готовые внимать её голосу бесконечно. Спасла неловкое положение Ниания. Ласково положив ладонь поверх робко сжатых кулачков неогермитки, рокерша тихо произнесла:
— Да, наш союз будет долгим. Мы все друзья, мы все Белое Братство. Даже те, кто считают себя тёмными. Мы научим тебя тому, что знаем, и научимся сами у тебя. Отныне Скомато — твой дом, мы все — твои братья и сёстры. Давайте же ознаменуем наш союз угощением. Мангуст, разыщи, пожалуйста, Мака или хотя бы Вангелиса, пусть организуют чаепитие! Коллинз, почему так тихо в зале, где музыка?
— Я репетировал, музыку выключил, мешала. Я готов сыграть свою музыку, лично для тебя, Айрэнн, в честь знакомства, — Коллинз улыбнулся одной из своих самых загадочных и обаятельных улыбок.
Айрэнн лишь робко опустила глаза, большая часть её белых волос упала вниз, закрыв лицо. Ниания проговорила с юмором:
— Коллинз у нас музыкант знатный. Когда он предлагает кому-то сыграть или спеть — это значит, этот кто-то ему очень понравился. А завоевать его расположение ух как непросто!
— Ниания шутит! Я предельно открытый и компанейский, я вообще рубаха-парень! — усмехнулся Коллинз.
— Понеслось, — добродушно проворчал Шрам. И обратился к Айрэнн: — О наших делах, военном совете, обсуждении мы ещё поговорим. Мы бы не хотели, чтобы первая встреча с нами превращалась в бюрократию. Поэтому да, Ниания права, отдыхай, расслабляйся. Считай — это тоже часть процесса обучения!
То ли Шрам нашёл нужные слова, то ли Айрэнн потихонечку адаптировалась к новым лицам, но она расслабилась немного. Мангуст разыскал бармена Мака в закромах Скомато и велел ему уважить гостью — иначе от грозной мадам Ниании не поздоровится! Мак весело полетел исполнять служебный барменский долг, а Мангуст чуть задержался в коридоре. Вернее, задержали его! Прямо из стены выскочил Поставщик. Он же Дрэгон. И он же никто иной как Роджер Уильсон.
— Что, не ждали? — хохотнул он. — Тысяча чертей, решил я швырнуться по вашим этим катакомбам. Крысы у вас хоть куда! Но кошки будут вкуснее. Здорово, Мангуст, разрази тебя гром!
Мангуст на мгновение оторопел, но быстро успокоился. Поставщик решил шмыгнуть в Скомато с чёрного хода — через старые и местами заброшенные подземелья, да ещё и с Теневой Стороны. Этим объяснялось то, что он вышел прямо из стены.
— Ух, напугал! Здорово, здорово.
— Напугал?! Тебя!? Мельчаешь, брат! Я-то думал, тебя на мякине не проведёшь!
— Ты слишком скромный, называя себя мякиной. Ты тот ещё крепкий орешек, Дрэгон, — широко улыбнулся Мангуст.
— Оставь эту лесть! Я всего лишь обычный вампир, я всем об этом говорю, напропалую, на каждом углу, да! Всем своим — я имею в виду. Ну да ладно, отставим сантименты. У нас война, малыш. Думаю, ты в курсе, — Дрэгон, снабжавший Скомато ромом и свежими сплетнями, стал серьёзнее тучи.
Он взял Мангуста за плечи и заглянул в глаза:
— Скорпион у вас был?
— Был, — кивнул Мангуст и вздохнул. — И тоже мы с ним поговорили о войне.
— И у меня он был. Велел мне следить за могильщиками. Он уверен, что Трёхглазка им что-то задала вытворить непотребное. Держим ухо востро.
— Держим-то держим, только поздняк метаться. Ключ Инферно проворонили.
Поставщик помрачнел ещё больше:
— Значит, всё-таки Ключ. Скорпион узнал, значит, да.
— Мы узнали, совместно. Он, Шрам и Коллинз провели магический акт. А потом Скорпион послал к нам девушку, неогермитку. Чтобы мы за ней присматривали, как телохранители, — зашептал Мангуст особенно тихо. — Она вон у нас там сейчас сидит, наши ей зубы заговаривают. Милая девушка, тихая только. Скорпион считает, что Трёхглазая нанесёт первые удары по вагантам. Вот у тебя есть ваганты, Дрэгон?
— Есть одна, — уверенно ответил он. — Милая девушка, только ни черта не тихая. Такая Трёхглазку в бараний рог закатает, едва я возьмусь за её подготовку, — Дрэгон воинственно потряс кулаком. И снова вздохнул, повторяя: — Значит, Ключ. Дежа-вю. Вспоминаю шестьдесят шестой, пресловутый, чтоб ему акула в глотку...
— Тысяча девятьсот шестьдесят шестой? — спросил Мангуст.
— Куда загнул? Тысяча шестьсот шестьдесят шестой! — прошипел Поставщик, лицо его перекосилось от злобы. Было это умелой актёрской игрой или на самом деле больным воспоминанием — Мангуст так и не понял. Чёрт поймёт, вампиров этих. — Знаешь, как всё пойдёт, Мангуст? Только между нами, усёк? Скажу тебе, потому что ты вагант Скорпиона, а Скорпиона я уважаю. Сначала один Ключ. Потом на очереди второй. И третий. А потом Трёхглазка такое учудит — что мама и не снилось! Готовьтесь к Армагеддону местного масштаба.
— То, что ты говоришь, Дрэгон — капитан Очевидность, — вздохнул Мангуст. — Нет, я не сетую, что спокуха закончилась. Спокуха для нас всегда непруха, нам самый кайф от прорухи! Я боюсь. Не за себя — за друзей. За тех, к кому привязался. За тех, кого успел узнать, полюбить. Вот поганая эта война. Зачем их только придумывают?! Войны людей бессмысленны. Войны не-людей — по мне так ещё бессмысленнее.
— Нет, малыш, нет, — Дрэгон отеческим жестом приобнял взгрустнувшего Мангуста за плечи. — Видишь ли, войны не-людей нужны для того, чтобы люди продолжали не просто выживать — а жить. Продолжали дела. Продолжался круговорот душ, эволюция душ. А привязанности — их быть не должно, вообще, никак и никаких. Никакой любви, никакой семьи. У людей поговорка — один в поле не воин, лучше уж гуртом. У нас всё с точностью наоборот — один в поле воин, каждый умирает в одиночку. Когда война — да, мы объединяемся для масштабности, но любая привязанность, любой намёк на созависимость — и мы погибли. Только бесстрастность, только самоконтроль.
— Я понимаю это, — ответил Мангуст. — И всё равно, страх никуда не уходит. Ты ведь тоже боишься, Дрэгон, признайся.
— У каждого свои страхи. Ты вот боишься, что твои друзья — Чёрная Леди, З, Шрам — падут в бою. А я боюсь другого. Не буду тебе говорить, чего. Выстоим. Прорвёмся. И не через такие абордажи проходили. Желаю тебе Бесконечности и Тьмы, брат. Тьма укроет, Бесконечность даст мудрость.
Поставщик помолчал немного и потом тихо прошипел:
— Раз Чёрная Леди и остальные ребята заняты тихой милой девушкой — мешать не буду. Передай им, что я приходил, и что могильщиков я взял на себя. Ежели что — чтоб я вам не мешал на городских кладбищах, а вы — мне. Бывай, брат. Скорпиону привет, как увидишь.
Мангуст моргнул, а когда открыл глаза, Поставщика рядом уже не было.
— Эй, Мангуст, где ты там застрял? Приходи пить чай, Айрэнн с тобой хочет познакомиться поближе! — услышал он весёлый зов Ниании.
Мангуст с теплом улыбнулся. Чай, посиделки с друзьями. Покой, идиллия. Редко такое бывает, потому что спокуха — это непруха. Когда воин не воюет — он мёртв. Но чай, посиделки с друзьями — так прекрасно. За такие редкие мгновения этой непрухи не грех иногда и душу заложить. Он быстро побежал обратно в зал.
Зелёные черви не любят сморчков
Мы с Эдди мигом нашли друг в друге деловых партнёров. У меня не было неловкости, когда я ему позвонила после посещения Базы, никаких мыслей — «ой, да что он про меня подумает?». У Эдди тоже не было неловкости. Напротив, он сразу стал меня зазывать в гости, заверил, что в этот вечер — сегодня — он свободен.
Эдди живёт в другом конце города — в тех краях, где и Джейн, на соседней с ней улице Гордости. Там неподалёку есть кладбище, где мы с Питом два года назад, в самом начале карьеры, имели миссию, выслеживали одного гипнотизёра.
Приехала к Эдди уже довольно поздним вечером. Он мне сразу предложил чаю. Я не отказалась.
— Я, вообще-то, люблю какао. Но за компанию выпью чаю. Или, может быть, тебя угостить какао?
— Если ты любишь какао, я тоже за компанию выпью с тобой какао. Мне без разницы, я люблю пить всякое, — улыбнулась я гостеприимному хозяину.
— Что, прям всякое? И серную кислоту тоже? — хихикнул Эдди.
Ох уж эта мне серная кислота! Уже второй раз за день про неё слышу. Ох уж это мне какао! Я люблю какао. А ещё его любит Скорпион. Мой начальник Майло Стимвитз. На Базе я его сегодня так и не видела.
Кухня у семейства Симони маленькая, но уютная. Чувствуется любовная женская рука опытной хозяйки. Должно быть, мама Эдварда замечательная женщина. Что, в сущности, я знаю об Эдди? От Джейн я знаю одно: он классный, он «нашей породы», «в доску свой», ему можно доверять. От самого Эдди я знаю, что у него дед увлекается охотой и сам Эдди не прочь обзавестись огнестрельным оружием.
Мы поднесли кружки к ртам одновременно. Эдди пришла мысль чокнуться:
— За совместную удачную миссию! — усмехнулся он.
Мы чокнулись. Я избрала деловой тон:
— Знаю, куда вляпалась твоя соседка, и сейчас расскажу. А ты потом расскажешь про соседку.
— Мне импонирует такой подход, — одобрительно кивнул Эдвард. — Так что, это секта? Это ты вычитала в книжках или на форумах? Я так понял, у них вот этот знак, по которому они узнают друг друга — что-то вроде метки членов тайных обществ.
— Это и секта, и субкультура в одном лице. К сожалению, я не вычитала в книжках. Мне пришлось иметь с ними дело год назад. Они тогда чуть не захапали Пита. По этой причине я настаиваю, чтобы ни Пит, ни Джейн не знали, что мы с тобой занимаемся этим делом.
— Питера?! Не может быть! Он совсем не производит впечатление зомбанутого!
— Мы с Джейн и ещё с парой друзей его вытащили. Поэтому и не производит.
— Ну вы даёте! И давно вы этим занимаетесь? Борьбой с сектами?
— Эдди, дай мне, пожалуйста, договорить, — попросила я. — Это дело деликатное. Я должна решить, что нужно сказать, а что нет — не потому что не доверяю тебе — тебе я как раз очень доверяю — а чтобы тебя не запутать.
— Понял, извини. Спасибо за доверие, я ценю это, — Эдди протянул мне руку, я пожала её.
— Не стоит. Итак, наши враги называют себя томберами. Это общество людей, помешанных на смерти, мертвецах, кладбищах. Заправляет этой шайкой-лейкой организация «Могильщики». Они занимаются гипнозом, психологическим оружием, технологиями, воздействующими на мозг. Они привлекают изучение магии, потусторонних сущностей, чтобы получить ещё большую власть и влияние на людей, на своих жертв.
Затем я рассказала Эдварду о томберах и Могильщиках всё, что знала и видела сама — не понаслышке.
Томберы, они же Могильщики занимаются распространением аномальных явлений, призывом их себе на службу и самовольным вмешательством в жизнь людей.
