Они стали любовниками, Николас без памяти влюблён в неё и безгранично счастлив. Но он ничего не знал о ней — к своему счастью или несчастью. Ей всегда везло, в особенности в искусстве лжи и обмана ей не было равных. И в искусстве маскироваться, выдавать себя не за ту, какая она есть. Опасное качество для женщины. И она поистине опасная женщина. Прекрасному созданию двадцать пять — а она порочна и коварна как сто самых развратных ведьм-душегубок. Но глядя на её ангельское лицо, разве можно об этом подумать? Что за бред?!
Николаса, его редкостный уникальный талант и его любовь она использовала в хвост и в гриву. Наивный молодой мужчина полагал, что она сама ослеплена любовью, и пребывал на седьмом небе, считая, что повезло именно ему. Себя она выдавала перед ним за обычную провинциальную кокетку, приехавшую покорять город и работающую кем придётся. Она говорила, что обожает высокое искусство. И заставляла его рисовать копии дорогих полотен живописцев прошлых веков. Она говорила, что каждая его картина, подаренная ей — бальзам на душу. Что предел её мечтаний — собрать коллекцию копий этих полотен и открыть музей для бедных, малоимущих граждан, которые не имеют возможности посещать музеи и выставки, чтобы приобщиться к шедеврам живописи. Николас самозабвенно рисовал. Его уникальный талант, почти сверхъестественный дар, заключался в том, что он превосходный копировщик. Жадно разглядывая репродукцию картины, он улавливал все самые мельчайшие оттенки красок, и с потрясающей точностью переносил на своё полотно. И делал это за рекордно короткое время! Если подлинный шедевр мастер рисовал годами, то на такую работу у одарённого Трейпила уходило максимум от недели до двух.
Трейпил до того скромен, что не понимает своего дара, считая, что он всего лишь художник-посредственность. В ранней молодости он пытался продавать картины, но успеха не достиг. Он зарабатывал на жизнь тем, что рисовал иллюстрации для нескольких мелких издательств. Квартира в тринадцатом доме по Васильковой улице ему досталась от деда, тоже художника. Несмотря на бедность и постоянную угрозу полной нищеты, Трейпил был счастлив. Ведь с ним вот уже два года живёт его Муза! Впрочем, она не всегда жила в этом доме. Она приезжала к нему на красной машине тогда, когда ей было нужно. Она объясняла любовнику, что у неё очень много работы. А Трейпил даже ни разу не спросил и не догадался спросить, откуда у бедной девушки из маленького города красная тачка и норковые полушубки. Он ослеплён любовью.
По иронии судьбы, дядя Трейпила, господин Джаспер Годдс — известный в научных кругах культуролог и историк, а также действующий директор Музея Дерва. Некоторое время назад он просил иногда племянника помогать в реставрационных работах некоторых картин из музея. Отношения между дядей и племянником всегда оставались в высшей степени дружеские и доверительные. Когда произошла кража рапиры из музея, расстроенный Годдс рассказал эту новость племяннику и попросил под самой страшной клятвой никому не говорить об инциденте. Николас сильно распереживался из-за дяди, ведь Годдс склонен к сердечным заболеваниям. Рэйчел застала своего любовника в раздраенном состоянии и, конечно же, выпытыла из него большую тайну.
— Пропала вещь редкой ценности. Оружие, наградная подарочная рапира, принадлежащая самому королю Александэру. Её украли из музея, можно сказать, прямо на глазах моего дяди. Только… Это очень конфиденциально, Рэйчел. Пойми меня, — он огромными глазами смотрел на любовницу.
— О… — только и сказала она, изобразив полный шок.
А в её хитрой змеиной черепной коробке уже лихорадочно всё заработало.
«Украсть такую вещь… Кто? Кто же этот мастер? О… Неужели меня опередили? Я должна знать…» — думала она с накатывающим возбуждением.
Рэйчел порывисто встала. Николас в изумлении смотрел на неё:
— Куда ты, Рэйчел?
— О… я только что вспомнила, что забыла отправить отчёт своему начальнику. Он меня убьёт! Уволит! И я останусь совершенно без средств к существованию! Поцелуй меня, Николас! Я ещё заеду к тебе.
Она поспешно ушла. Бедняга Николас остался волноваться в одиночестве. Он даже не заметил, что его любовница не сказала ни слова поддержки и соучастия в адрес его несчастного дяди.
Рэйчел гнала как сумасшедшая, нарушая все правила дорожного движения.
— Нужно быстрей заняться этим делом. По горячим следам. Чёрт, почему я узнала об этом только сегодня? Когда всё произошло? Лишь бы эти остолопы Хьюис и Хеймель были на месте!
Контора располагалась в злачном районе, в полуподвале большого многоквартирного дома, со стороны двора. Едва не сбив ограждение, Рэйчел кое-как припарковалась и хищной кошкой, почуявшей крысу, выскочила из машины. Громыхая каблуками по оголившемуся весеннему асфальту, она доцокала до лестницы и спустилась. Отворив хлипкую дверь, она прошла мимо задымленного сигаретами коридора, в котором располагались фотоателье и ремонтная мастерская, и ворвалась в дверь без вывески в самом конце.
Там находился небольшой, но чистый с виду кабинет, весь уставленный современной офисной мебелью, с полками, трещавшими от бешеного количества папок и бумаг. В кабинете три стола: центральный стол большой, из полированного дуба, с кожаным креслом, и два небольших, по обе стороны, дешёвых как школьные парты, с неудобными табуретками.
За левым столом сидел тип бандитской наружности и без зазрения совести листал журнал с голыми женщинами. За правым столом сидел его товарищ и раскладывал на компьютере пасьянс «Косынку». Едва Рэйчел ворвалась в комнату, туповатые лица сотрудников приобрели испуганно-подобострастное выражение. Пасьянс тот час был свёрнут, а журнал задвинут далеко в приоткрытый ящик. Подобно мегере оглядев своих «остолопов», каждый из которых отличался ещё и дюжим ростом и массивной комплекцией, хрупкая Рэйчел прошипела:
— Если не хотите, чтобы я вас сегодня же убила — за работу. У нас новое дело.
— Кого на этот раз брать будем, босс? — отозвался тип слева. — Бабушку Морзил? Или дедушку Пэхта? Я слышал, в их коллекции пополнение на одного Рембрандтуса…
— Заткнись, Хеймель! И слушай сюда! И ты тоже уши разуй, Хьюис, — плотно закрыв дверь и кинув полушубок на вешалку, она прошествовала за свой стол, уселась в кресло и закинула ногу на ногу.
Затем она пробуравила каждого из двух подчинённых взглядом, от которого у них кровь застыла в жилах. Она ведь опасная женщина!
— Из музея Дерва пропала древность. Если мы её найдём и перехватим — сорвём гигантский куш! Это не картина, которую можно перемалевать и размножить. Это королевская регалия, с бриллиантами, изумрудами, рубинами, сапфирами и финифтью. Так что начинаем действовать. Хьюис, ты идёшь в музей и окучиваешь Годдса. Хеймель, ты помогаешь мне с необходимыми бумагами и ксивами. Годдс должен нанять нас уже сегодня, слышите? Если вы провалите мне это дело — ровно в восемнадцать ноль-ноль ваши простреленные головы будут валяться на свалке по переработке отходов.
Хеймель и Хьюис с трудом удержались от того, чтобы не икнуть. Босс сегодня лютовала! Глаза Рэйчел светились огнём. Настоящая бешеная тигрица. От такой добра не жди!
На столе Рэйчел зазвонил телефон. Пробуравив своих сотрудников плотоядным взглядом с полминуты, чтобы ещё заставить звонящего понервничать, Рэйчел изобразила на своём лице самое добродушное ангельское выражение и сняла трубку, отвечая чистым ласковым голосом:
— Вы позвонили в Детективное Агентство Хордерн, специализирующееся на пропаже антиквариата и предметов искусства. Чем мы можем быть Вам полезны?
Взяв трубку, Рэйчел не заметила, как из-под неё выполз довольно большой паук и деловито спрятался в ворохе бумаг на столе. До пауков ли ей дело?! Бизнес Рэйчел процветает! И Рэйчел не могла упустить возможность осуществить мечту. И прославиться. Мечту совершить такую кражу предмета искусства, которая войдёт в историю как самое гениальное преступление.
Эллен, Джейн и я бодро зазвонили в дверь квартиры Пола Спиксона. Эллен пожаловалась, что от него ни слуху, ни духу. И что якобы даже Ром не мог до него дозвониться. Мы уже стали опасаться, не заболел ли наш товарищ.
Но когда Пол, весёлый и как всегда энергичный, открыл нам, у нас мгновенно отлегло. В квартире звучала буйная музыка — Пол, как и многие из нас, страстный поклонник тяжёлого рока.
— О, здорово, здорово! Надо же, какая честь для меня, что ко мне пришла такая делегация из прекрасных амазонок, — оставаясь галантным, Пол широким жестом пропустил нас вперёд.
— А у тебя тут что, типа, мальчишник? — поинтересовалась Джейн, заходя первой.
— Что-то вроде эгоишника, то есть мальчишник на одного меня, себя любимого, — хохотнул Пол.
— Чего ты такой радостный? — пытливо спросила Эллен.
Мы стали снимать верхнюю одежду и обувь в коридоре. Пол слегка приглушил музыку:
— Как — чего? Весна же на дворе, — улыбнулся агент 006 во весь рот.
— Джейн, ещё один любитель весны в твою банду, — не преминула пошутить я.
Мы прошли в комнату к Полу. Джейн сразу заметила наличие живности:
— О, Пол, у тебя хомяк?!
Пол живёт один в большой двухкомнатной квартире. Повезло ему с этим в том плане, что он как секретный агент, может совершенно спокойно уходить на миссии глубокой ночью и приходить с них на рассвете и никого не будить. Я подумала о том, что со стороны Пола весьма странно заводить себе хомяка. Пол никогда не отличался особой страстью к грызунам!
— Какой милый, — Джейн оккупировала клетку. — Можно его достать и погладить?
— Не рекомендуется, — покачал головой Спиксон. — Это не мой хомяк. Если он тебя укусит, я не смогу его за это убить, чтобы отомстить за тебя.
— Так я сама его укушу в ответ, — хихикнула Джейн.
— Хотела бы я на это посмотреть. На Рыжую Ведьму — кусательницу хомяков, — улыбнулась я.
— Вот как? А чей же? Что случилось с его хозяевами? — спрашивала Эллен.
— Ничего не случилось. Мне дали его на сохранение, пока идёт ремонт. Родители Амели. Это их хомяк.
— Ах, Амели, — закивала многозначительно моя кузина. — Ну, всё ясно.
Амели — соседка Пола. В одно время Пол в шутку жаловался, что Амели влюблена в него и при любом удобном случае зовёт его в гости. Амели наша ровесница, Пол — видный симпатичный парень, нет ничего удивительного, что Амели в него влюблена. Вот только проблемка в том, что Пол вроде как негласно числится парнем моей кузины. Я украдкой внимательно посмотрела на Эллен: ревнует ли? Но Эллен и бровью не повела при упоминании о сопернице. Железная выдержка!
— Да, он тут пока живёт. А я им помогаю с ремонтом. Отцу Амели. У нас добрососедские отношения, — совершенно откровенно заявил Спиксон.
Мы с Джейн пристально посмотрели на него. Агент 006 развёл руками:
— А это всё ради маскировки! И так на меня многие мои знакомые косо смотрят. Мол, живу один, девушек никаких сюда не вожу. Вы редко ко мне заходите, вот! А то прикрытие было бы более солидное.
— Всё понятно. Значит, ты занимался ремонтом все эти дни. И многое пропустил, — закивала Эллен.
— Мои же родители попросили семье Амели помочь, — оправдывался Пол. — Мол, наша семья и их — близкие друзья, и всё такое…
— Ладно, проехали, — махнула рукой Эллен. — Значит, ты теперь счастливый отец этого хомяка. Ты хоть в курсе, что его нужно кормить?
— Я и кормлю!
— Что-то не похоже. Он смотрит на меня так, будто хомяк-маньяк, — Эллен скептически нахмурилась.
— Вот здорово! Теперь у каждого из нас есть животные, — перевела Джейн тему. — У меня дома попугай, семья Пита только недавно завела щеночка. У Эллен рыбки, у Рома черепаха, у Пола — хомяк… Стоп, Клот! Что-то ты у нас выбиваешься из коллектива! Ты должна себе обязательно кого-нибудь завести! Вот кого бы ты завела?
Я немного подумала и ответила:
— Паука. Большого мохнатого тарантула.
— Фу! — сразу сморщилась и замахала руками Эллен. — Зачем тебе паук?
— Затем, чтобы агент 005 перестала задавать всякие вопросы, — сострила я.
— Ну, знаешь! Ты — редиска, Клот, вот ты кто! — зашипела Джейн.
— Пол, мы ведь пришли не просто так. Мы пришли с официальным визитом, пригласить тебя на вечеринку в день Остары, — начала Эллен.
— В день чего? — не понял Пол.
— День Весеннего Равноденствия. Или, как говорит Пит, Весенний Самайн, — пояснила я.
— А! Ого… Ух ты, — удивился и обрадовался Пол. — Похоже, я правда многое пропустил.
— Да не то слово. Тебе чрезвычайно вредно выпадать из жизни и общаться только с простыми смертными соседями, — моя кузина была безжалостна.
Мы рассказали Полу о том, что нам вчера поведал Ром. После этого гостеприимный хозяин организовал чаепитие. У Пола нашлись большие лепёшки для пиццы, которые он тут же покрыл колбасой, помидорами, майонезом, и мы неплохо наелись.
— Да, День Весеннего Равноденствия — это действительно Самайн. Только наоборот. Это как встреча Нового года, только в разных календарях даты постоянно смещались, — размышлял Пол.
— Самайн наоборот. Хорошо сказано! Весной всегда всё с ног на голову, — заметила я.
— Я и забыл, что этот день называется Остарой.
— Есть также Имболк — день сурка, Мабон — День Осеннего Равноденствия, Лагнасад, Беллтейн, дни Зимнего и Летнего Солнцестояний. Всего восемь таких ведьмовских языческих праздников, или Дней Силы. Они подвязаны под пробуждение или наоборот проводы природных богов и смену времён года, — поведала нам Джейн. — В эти дни ведьмы получают много сил и поддержки от самой матери-природы для исполнения обрядов.
— Да, я вспоминаю легенды и предания, о которых читал, — проговорил Пол.
— Расскажи, — попросила Эллен.
— День Весеннего Равноденствия — это целая история… началось всё до нашей эры. Тогда у жителей более южных, чем наши, широт, был особый праздник, на котором они почитали двух своих божеств — Жизни и Смерти. Этот праздник был ничем иным, как Новым годом. Южные поселения верили, что в ночь на этот самый их новый год исчезают границы между мирами мёртвых и живых, и тени усопших в прошедшем году навещают землю. Они ищут живые тела, в которые можно вселиться, чтобы побыть на земле в мире живых подольше. Не желая стать добычей мертвецов, люди гасили все огни в домах и наряжались как можно страшнее — чтобы отпугнуть мёртвых. А самим мёртвым выставляли угощения, дабы те не ломились в дома из-за того, что им пришлось уйти с пустыми руками.
— Точь-в-точь как Самайн, — кивнула моя кузина.
— Да, сходства очень много. Смысл один, но подтекст разный. На Самайн природа увядает, мёртвые как бы приходят. А на Остару природа возрождается. И мёртвые наоборот уходят, — предположила Джейн.
— И пусть уходят. И больше никогда не возвращаются, — подытожил Пол.
— Жутко интересная лекция, — подметила Эллен.
Разговор перешёл на другие темы, пока кузина не спохватилась, что уже поздно. Нам с Джейн завтра в школу, Эллен и Полу тоже на учёбу. Пол хотел проводить нас, но Эллен отказалась:
— Меня проводят Клот и Джейн. Да и провожать меня — на соседнюю улицу. Покорми лучше зверёныша, пока он не обернулся зубастым монстром. Всё-таки Весеннее Равноденствие на дворе, мало ли, чей это дух!
— О, а ведь Эллен права, — Джейн в шутку погрозила пальцем.
— Заходите в гости. И Пит с Ромом пусть заходят, — пригласил Пол.
— Непременно!
Когда мы вышли из дома Пола на улице Хороший Путь и направились в сторону Грози, где живёт Эллен, кузина из любопытства принялась выспрашивать:
Николаса, его редкостный уникальный талант и его любовь она использовала в хвост и в гриву. Наивный молодой мужчина полагал, что она сама ослеплена любовью, и пребывал на седьмом небе, считая, что повезло именно ему. Себя она выдавала перед ним за обычную провинциальную кокетку, приехавшую покорять город и работающую кем придётся. Она говорила, что обожает высокое искусство. И заставляла его рисовать копии дорогих полотен живописцев прошлых веков. Она говорила, что каждая его картина, подаренная ей — бальзам на душу. Что предел её мечтаний — собрать коллекцию копий этих полотен и открыть музей для бедных, малоимущих граждан, которые не имеют возможности посещать музеи и выставки, чтобы приобщиться к шедеврам живописи. Николас самозабвенно рисовал. Его уникальный талант, почти сверхъестественный дар, заключался в том, что он превосходный копировщик. Жадно разглядывая репродукцию картины, он улавливал все самые мельчайшие оттенки красок, и с потрясающей точностью переносил на своё полотно. И делал это за рекордно короткое время! Если подлинный шедевр мастер рисовал годами, то на такую работу у одарённого Трейпила уходило максимум от недели до двух.
Трейпил до того скромен, что не понимает своего дара, считая, что он всего лишь художник-посредственность. В ранней молодости он пытался продавать картины, но успеха не достиг. Он зарабатывал на жизнь тем, что рисовал иллюстрации для нескольких мелких издательств. Квартира в тринадцатом доме по Васильковой улице ему досталась от деда, тоже художника. Несмотря на бедность и постоянную угрозу полной нищеты, Трейпил был счастлив. Ведь с ним вот уже два года живёт его Муза! Впрочем, она не всегда жила в этом доме. Она приезжала к нему на красной машине тогда, когда ей было нужно. Она объясняла любовнику, что у неё очень много работы. А Трейпил даже ни разу не спросил и не догадался спросить, откуда у бедной девушки из маленького города красная тачка и норковые полушубки. Он ослеплён любовью.
По иронии судьбы, дядя Трейпила, господин Джаспер Годдс — известный в научных кругах культуролог и историк, а также действующий директор Музея Дерва. Некоторое время назад он просил иногда племянника помогать в реставрационных работах некоторых картин из музея. Отношения между дядей и племянником всегда оставались в высшей степени дружеские и доверительные. Когда произошла кража рапиры из музея, расстроенный Годдс рассказал эту новость племяннику и попросил под самой страшной клятвой никому не говорить об инциденте. Николас сильно распереживался из-за дяди, ведь Годдс склонен к сердечным заболеваниям. Рэйчел застала своего любовника в раздраенном состоянии и, конечно же, выпытыла из него большую тайну.
— Пропала вещь редкой ценности. Оружие, наградная подарочная рапира, принадлежащая самому королю Александэру. Её украли из музея, можно сказать, прямо на глазах моего дяди. Только… Это очень конфиденциально, Рэйчел. Пойми меня, — он огромными глазами смотрел на любовницу.
— О… — только и сказала она, изобразив полный шок.
А в её хитрой змеиной черепной коробке уже лихорадочно всё заработало.
«Украсть такую вещь… Кто? Кто же этот мастер? О… Неужели меня опередили? Я должна знать…» — думала она с накатывающим возбуждением.
Рэйчел порывисто встала. Николас в изумлении смотрел на неё:
— Куда ты, Рэйчел?
— О… я только что вспомнила, что забыла отправить отчёт своему начальнику. Он меня убьёт! Уволит! И я останусь совершенно без средств к существованию! Поцелуй меня, Николас! Я ещё заеду к тебе.
Она поспешно ушла. Бедняга Николас остался волноваться в одиночестве. Он даже не заметил, что его любовница не сказала ни слова поддержки и соучастия в адрес его несчастного дяди.
Рэйчел гнала как сумасшедшая, нарушая все правила дорожного движения.
— Нужно быстрей заняться этим делом. По горячим следам. Чёрт, почему я узнала об этом только сегодня? Когда всё произошло? Лишь бы эти остолопы Хьюис и Хеймель были на месте!
Контора располагалась в злачном районе, в полуподвале большого многоквартирного дома, со стороны двора. Едва не сбив ограждение, Рэйчел кое-как припарковалась и хищной кошкой, почуявшей крысу, выскочила из машины. Громыхая каблуками по оголившемуся весеннему асфальту, она доцокала до лестницы и спустилась. Отворив хлипкую дверь, она прошла мимо задымленного сигаретами коридора, в котором располагались фотоателье и ремонтная мастерская, и ворвалась в дверь без вывески в самом конце.
Там находился небольшой, но чистый с виду кабинет, весь уставленный современной офисной мебелью, с полками, трещавшими от бешеного количества папок и бумаг. В кабинете три стола: центральный стол большой, из полированного дуба, с кожаным креслом, и два небольших, по обе стороны, дешёвых как школьные парты, с неудобными табуретками.
За левым столом сидел тип бандитской наружности и без зазрения совести листал журнал с голыми женщинами. За правым столом сидел его товарищ и раскладывал на компьютере пасьянс «Косынку». Едва Рэйчел ворвалась в комнату, туповатые лица сотрудников приобрели испуганно-подобострастное выражение. Пасьянс тот час был свёрнут, а журнал задвинут далеко в приоткрытый ящик. Подобно мегере оглядев своих «остолопов», каждый из которых отличался ещё и дюжим ростом и массивной комплекцией, хрупкая Рэйчел прошипела:
— Если не хотите, чтобы я вас сегодня же убила — за работу. У нас новое дело.
— Кого на этот раз брать будем, босс? — отозвался тип слева. — Бабушку Морзил? Или дедушку Пэхта? Я слышал, в их коллекции пополнение на одного Рембрандтуса…
— Заткнись, Хеймель! И слушай сюда! И ты тоже уши разуй, Хьюис, — плотно закрыв дверь и кинув полушубок на вешалку, она прошествовала за свой стол, уселась в кресло и закинула ногу на ногу.
Затем она пробуравила каждого из двух подчинённых взглядом, от которого у них кровь застыла в жилах. Она ведь опасная женщина!
— Из музея Дерва пропала древность. Если мы её найдём и перехватим — сорвём гигантский куш! Это не картина, которую можно перемалевать и размножить. Это королевская регалия, с бриллиантами, изумрудами, рубинами, сапфирами и финифтью. Так что начинаем действовать. Хьюис, ты идёшь в музей и окучиваешь Годдса. Хеймель, ты помогаешь мне с необходимыми бумагами и ксивами. Годдс должен нанять нас уже сегодня, слышите? Если вы провалите мне это дело — ровно в восемнадцать ноль-ноль ваши простреленные головы будут валяться на свалке по переработке отходов.
Хеймель и Хьюис с трудом удержались от того, чтобы не икнуть. Босс сегодня лютовала! Глаза Рэйчел светились огнём. Настоящая бешеная тигрица. От такой добра не жди!
На столе Рэйчел зазвонил телефон. Пробуравив своих сотрудников плотоядным взглядом с полминуты, чтобы ещё заставить звонящего понервничать, Рэйчел изобразила на своём лице самое добродушное ангельское выражение и сняла трубку, отвечая чистым ласковым голосом:
— Вы позвонили в Детективное Агентство Хордерн, специализирующееся на пропаже антиквариата и предметов искусства. Чем мы можем быть Вам полезны?
Взяв трубку, Рэйчел не заметила, как из-под неё выполз довольно большой паук и деловито спрятался в ворохе бумаг на столе. До пауков ли ей дело?! Бизнес Рэйчел процветает! И Рэйчел не могла упустить возможность осуществить мечту. И прославиться. Мечту совершить такую кражу предмета искусства, которая войдёт в историю как самое гениальное преступление.
***
Эллен, Джейн и я бодро зазвонили в дверь квартиры Пола Спиксона. Эллен пожаловалась, что от него ни слуху, ни духу. И что якобы даже Ром не мог до него дозвониться. Мы уже стали опасаться, не заболел ли наш товарищ.
Но когда Пол, весёлый и как всегда энергичный, открыл нам, у нас мгновенно отлегло. В квартире звучала буйная музыка — Пол, как и многие из нас, страстный поклонник тяжёлого рока.
— О, здорово, здорово! Надо же, какая честь для меня, что ко мне пришла такая делегация из прекрасных амазонок, — оставаясь галантным, Пол широким жестом пропустил нас вперёд.
— А у тебя тут что, типа, мальчишник? — поинтересовалась Джейн, заходя первой.
— Что-то вроде эгоишника, то есть мальчишник на одного меня, себя любимого, — хохотнул Пол.
— Чего ты такой радостный? — пытливо спросила Эллен.
Мы стали снимать верхнюю одежду и обувь в коридоре. Пол слегка приглушил музыку:
— Как — чего? Весна же на дворе, — улыбнулся агент 006 во весь рот.
— Джейн, ещё один любитель весны в твою банду, — не преминула пошутить я.
Мы прошли в комнату к Полу. Джейн сразу заметила наличие живности:
— О, Пол, у тебя хомяк?!
Пол живёт один в большой двухкомнатной квартире. Повезло ему с этим в том плане, что он как секретный агент, может совершенно спокойно уходить на миссии глубокой ночью и приходить с них на рассвете и никого не будить. Я подумала о том, что со стороны Пола весьма странно заводить себе хомяка. Пол никогда не отличался особой страстью к грызунам!
— Какой милый, — Джейн оккупировала клетку. — Можно его достать и погладить?
— Не рекомендуется, — покачал головой Спиксон. — Это не мой хомяк. Если он тебя укусит, я не смогу его за это убить, чтобы отомстить за тебя.
— Так я сама его укушу в ответ, — хихикнула Джейн.
— Хотела бы я на это посмотреть. На Рыжую Ведьму — кусательницу хомяков, — улыбнулась я.
— Вот как? А чей же? Что случилось с его хозяевами? — спрашивала Эллен.
— Ничего не случилось. Мне дали его на сохранение, пока идёт ремонт. Родители Амели. Это их хомяк.
— Ах, Амели, — закивала многозначительно моя кузина. — Ну, всё ясно.
Амели — соседка Пола. В одно время Пол в шутку жаловался, что Амели влюблена в него и при любом удобном случае зовёт его в гости. Амели наша ровесница, Пол — видный симпатичный парень, нет ничего удивительного, что Амели в него влюблена. Вот только проблемка в том, что Пол вроде как негласно числится парнем моей кузины. Я украдкой внимательно посмотрела на Эллен: ревнует ли? Но Эллен и бровью не повела при упоминании о сопернице. Железная выдержка!
— Да, он тут пока живёт. А я им помогаю с ремонтом. Отцу Амели. У нас добрососедские отношения, — совершенно откровенно заявил Спиксон.
Мы с Джейн пристально посмотрели на него. Агент 006 развёл руками:
— А это всё ради маскировки! И так на меня многие мои знакомые косо смотрят. Мол, живу один, девушек никаких сюда не вожу. Вы редко ко мне заходите, вот! А то прикрытие было бы более солидное.
— Всё понятно. Значит, ты занимался ремонтом все эти дни. И многое пропустил, — закивала Эллен.
— Мои же родители попросили семье Амели помочь, — оправдывался Пол. — Мол, наша семья и их — близкие друзья, и всё такое…
— Ладно, проехали, — махнула рукой Эллен. — Значит, ты теперь счастливый отец этого хомяка. Ты хоть в курсе, что его нужно кормить?
— Я и кормлю!
— Что-то не похоже. Он смотрит на меня так, будто хомяк-маньяк, — Эллен скептически нахмурилась.
— Вот здорово! Теперь у каждого из нас есть животные, — перевела Джейн тему. — У меня дома попугай, семья Пита только недавно завела щеночка. У Эллен рыбки, у Рома черепаха, у Пола — хомяк… Стоп, Клот! Что-то ты у нас выбиваешься из коллектива! Ты должна себе обязательно кого-нибудь завести! Вот кого бы ты завела?
Я немного подумала и ответила:
— Паука. Большого мохнатого тарантула.
— Фу! — сразу сморщилась и замахала руками Эллен. — Зачем тебе паук?
— Затем, чтобы агент 005 перестала задавать всякие вопросы, — сострила я.
— Ну, знаешь! Ты — редиска, Клот, вот ты кто! — зашипела Джейн.
— Пол, мы ведь пришли не просто так. Мы пришли с официальным визитом, пригласить тебя на вечеринку в день Остары, — начала Эллен.
— В день чего? — не понял Пол.
— День Весеннего Равноденствия. Или, как говорит Пит, Весенний Самайн, — пояснила я.
— А! Ого… Ух ты, — удивился и обрадовался Пол. — Похоже, я правда многое пропустил.
— Да не то слово. Тебе чрезвычайно вредно выпадать из жизни и общаться только с простыми смертными соседями, — моя кузина была безжалостна.
Мы рассказали Полу о том, что нам вчера поведал Ром. После этого гостеприимный хозяин организовал чаепитие. У Пола нашлись большие лепёшки для пиццы, которые он тут же покрыл колбасой, помидорами, майонезом, и мы неплохо наелись.
— Да, День Весеннего Равноденствия — это действительно Самайн. Только наоборот. Это как встреча Нового года, только в разных календарях даты постоянно смещались, — размышлял Пол.
— Самайн наоборот. Хорошо сказано! Весной всегда всё с ног на голову, — заметила я.
— Я и забыл, что этот день называется Остарой.
— Есть также Имболк — день сурка, Мабон — День Осеннего Равноденствия, Лагнасад, Беллтейн, дни Зимнего и Летнего Солнцестояний. Всего восемь таких ведьмовских языческих праздников, или Дней Силы. Они подвязаны под пробуждение или наоборот проводы природных богов и смену времён года, — поведала нам Джейн. — В эти дни ведьмы получают много сил и поддержки от самой матери-природы для исполнения обрядов.
— Да, я вспоминаю легенды и предания, о которых читал, — проговорил Пол.
— Расскажи, — попросила Эллен.
— День Весеннего Равноденствия — это целая история… началось всё до нашей эры. Тогда у жителей более южных, чем наши, широт, был особый праздник, на котором они почитали двух своих божеств — Жизни и Смерти. Этот праздник был ничем иным, как Новым годом. Южные поселения верили, что в ночь на этот самый их новый год исчезают границы между мирами мёртвых и живых, и тени усопших в прошедшем году навещают землю. Они ищут живые тела, в которые можно вселиться, чтобы побыть на земле в мире живых подольше. Не желая стать добычей мертвецов, люди гасили все огни в домах и наряжались как можно страшнее — чтобы отпугнуть мёртвых. А самим мёртвым выставляли угощения, дабы те не ломились в дома из-за того, что им пришлось уйти с пустыми руками.
— Точь-в-точь как Самайн, — кивнула моя кузина.
— Да, сходства очень много. Смысл один, но подтекст разный. На Самайн природа увядает, мёртвые как бы приходят. А на Остару природа возрождается. И мёртвые наоборот уходят, — предположила Джейн.
— И пусть уходят. И больше никогда не возвращаются, — подытожил Пол.
— Жутко интересная лекция, — подметила Эллен.
Разговор перешёл на другие темы, пока кузина не спохватилась, что уже поздно. Нам с Джейн завтра в школу, Эллен и Полу тоже на учёбу. Пол хотел проводить нас, но Эллен отказалась:
— Меня проводят Клот и Джейн. Да и провожать меня — на соседнюю улицу. Покорми лучше зверёныша, пока он не обернулся зубастым монстром. Всё-таки Весеннее Равноденствие на дворе, мало ли, чей это дух!
— О, а ведь Эллен права, — Джейн в шутку погрозила пальцем.
— Заходите в гости. И Пит с Ромом пусть заходят, — пригласил Пол.
— Непременно!
Когда мы вышли из дома Пола на улице Хороший Путь и направились в сторону Грози, где живёт Эллен, кузина из любопытства принялась выспрашивать:
