Элементарная трусость и инстинкт самосохранения взяли над ней верх. Она почти закричала:
— Не приближайтесь ко мне! Вы не смеете!
— Ну как же? — шутя-вопросительно развёл руками маньяк. — Должны же мы поговорить о сделке? Вы так хотели эту сделку. О да, вы же искали меня. Тысяча извинений, что я тянул до последнего, но у меня были дела, я такой же занятой бизнесмен, как и вы. Но теперь спешить вам некуда, госпожа Муха!
С этими словами он откуда ни возьмись молниеносно вытащил простую рапиру и резко сделал в сторону выпад, оттеснив её к самой кровати. Послышался такой звук, будто порвалась струна, и драгоценная рапира, висевшая над кроватью, упала на мягкие перины.
Она вскрикнула. А похититель продолжил:
— Запомните, дамочка. Пусть будет урок вам на всю жизнь. Победа зависит не от качества оружия, а от качества того, в чьих руках оружие. Защищайтесь! Перед вами — острейшая рапира, не знающая поражений ни на одной дуэли. У меня — тупой кусок металла. В ваших руках — власть денег. В моих руках — власть чести. Посмотрим, кто против кого!
Ещё один выпад… Его рапира чуть не проткнула её горло. Она в отчаянии завизжала, пронзительно и истошно, как напуганная до смерти девчонка.
— Жалкие мелочные людишки! — покачал головой маньяк, продолжая наседать на неё, приближаться, размахивая перед ней своим клинком. — До чего вы довели себя! Смешались в корне все понятия, ценности и идеалы. Вы своим детям плохо выдаёте за хорошо, а хорошо за плохо. Ваша отрада — деньги, и чужое горе. Вы так любите строить счастье на несчастье себе подобных! Вы живёте сегодняшним днём. Вас так мало во Вселенной, но так много на этой никчёмной планете, которую вы доводите до самоуничтожения. Вам лень остановиться и одуматься. А мне… Мне здесь делать больше нечего. Да, такие мысли меня посещают каждый раз, когда Паж просит меня поймать Муху… И если бы не второе и третье его желание — я бы вас всех тут давно изничтожил! Защищайтесь!
Повторив это, он делал выпад за выпадом. Она схватила драгоценную рапиру и как рак впилась в эфес. Беспомощно ею размахивая, она отступала всё дальше и дальше к стене. Она не знала, что делать, была на грани истерики и не могла даже думать как следует. В её руках оказалась рапира из Музея Дерва, дорогая ценность, которую она мечтала заполучить — а ей даже это не пришло в голову.
Когда отступать было некуда, она почти в слезах зажмурилась и заревела:
— Нет! Нет! Прекратите! Вы сошли с ума!
— Я не сошёл с ума, — размеренно, над самым её ухом, произнёс он.
Затем она погрузилась в полуобморочное состояние.
— Ты считаешь, милая Рэйчел, — деньги решают всё, и всё и всех можно купить, продать, украсть. Но это не верно. Душу за деньги не купишь. Зато вы как-то умудрились продать душу! Но я с ума не сошёл.
А потом… что-то холодное, стальное, безжалостное как жало вонзилось ей в самое сердце… Больше она не слышала ничего.
— Есть вопросы? — решительно оглядела нас Аманда.
— Нет вопросов, — покачали мы головой.
— Тогда выходим. Агенты 001 и 004, выходите первыми. Вы поедете на машине агента Скрэтчи.
— Фрэнк здесь? Он поедет с нами? — удивилась я.
— Кто-то же должен вас ещё защищать, 001/7? — вопросом на вопрос с лёгкой иронией ответила начальница. И продолжила: — Агенты 003 и 005, едете с Харрисоном. Я еду с ребятами. Леда, остаёшься здесь.
— Да, всё помню, — кивнула агент Рантр.
Пока мы с Ромом выходили и быстро одевались, Ром успел шепнуть:
— Как пить дать, Фрэнк что-то раскопал!
Оказалось — Поджигатель более чем прав. Когда мы пришли в специальный секретный гараж в подземельях Базы, агент Скрэтчи встретил нас почти что с распростёртыми объятиями. Он весь светился и улыбался, несмотря на то, что не любил весну. Как и я. Я вспомнила, что мы с Фрэнком весной чувствуем себя как оборотни, которых загнали в норы стаи борзых.
— Ребята, победа! — заявил наш коллега.
— Победа? О, круто, — поддержал Ром. — Расскажешь?
— Конечно, расскажу. На дорогах пробки, поэтому успею рассказать всё во всех красках и подробностях!
— А маньяка мы успеем поймать, пока ты будешь рассказывать? — взглянула я на Фрэнка.
Фрэнк, очевидно, предупреждённый о том, что я буду на операции «Весенний Маскарад» переодета в Эллен, только что меня сейчас заметил:
— О-па-на! Ты Клот Харви? Или Эллен Итчи? Ну и нарядили тебя! Самый оригинальный карнавальный костюм!
— Я агент 001/7, — представилась я.
А Ром подыграл:
— Да, она не Харви и не Итчи, не Клот и не Эллен. А мистическая суб-личность.
— Ладно, садитесь в машину, суб-личности! Я клянусь, вы сейчас упадёте! — Фрэнку прямо не терпелось посвятить нас в последние новости по нашему невольно незавершенному расследованию о краже рапиры.
Агент Скрэтчи осторожно вывел машину из гаража. И принялся повествовать с большим энтузиазмом:
— Ребята, вы гении! Асы! Во многом мы с Люком и Бартом раскрыли это дело благодаря вам. А тут вчера ещё и редкостная удача подфартила! Люк и Барт продолжают общаться с Годдсом, обыскивать офис Хордерн и искать художника, поэтому не смогут они почтить присутствием твоего друга Альберта, Ром. Но дело того стоит.
— Офис Хордерн? Вы нашли офис Хордерн? — удивилась я.
— И что за художник? — удивился Ром.
— Ух, постараюсь всё по порядку изложить, — Фрэнк замотал головой, пытаясь собрать разрозненные от радостного возбуждения и азарта мысли. — Не зря весна, и даже мы, сыщики, теряем головы. Вчера нам позвонил Годдс. И сказал, что хочет сделать несколько признаний. Мы обалдели. Признание первое. Как выяснилось, он тайком от нас — то есть от полиции — передал существенную часть записей с камер видеонаблюдения человеку от Хордерн. В этом он покаялся. Говорит, детективы Хордерн убедили его не отдавать всё полиции. Признание второе. К нему вчера постучался какой-то господин, аноним, и сообщил, что привёз посылку от Николаса Трейпила, молодого родственника Годдса. Николас Трейпил — художник-реставратор. Человека Годдс никак не запомнил, потому что всё происходило сумбурно, в темноте, и человек был завёрнут в чёрное пальто, якобы имел чёрные волосы. Что запомнил Годдс как следует — так это его голос. Хриплый низкий голос, такой вкрадчивый. Кто был этот человек — ещё предстоит выяснить. Годдс взял эту посылку, внушительную по габаритам, открыл, а там — картины! Краденые картины коллекционеров, оригиналы произведений мировой живописи, которые стоят баснословные деньги! А ещё там же рядом с картинами лежал небольшой свёрток, который сейчас проверяет полиция. В свёртке ключи, адреса, пароли, явки. Указано небезызвестное кафе «Слон». Указан некий левый офис.
Но это ещё не всё! Так совпало, что Люк поехал до этого ночью по вызову какой-то старухи, которая слышала выстрелы в подвале жилого дома, но вызов был перехвачен: Барт снял Люка с этого вызова и отправил туда другого патрульного. Каково же было удивление, когда выяснилось, что вызов как раз относился к офису нелегального левого детективного агентства Хордерн, и там коронеры уже исследовали два трупа! Сегодня Годдс опознал одного из этих трупов как некоего Хьюиса, помощника детектива Хордерн, человека, с которым он постоянно контактировал в музее. Стали искать Николаса Трейпила, чтобы добиться от него объяснений — он пропал. В его доме оказалась открыта дверь, горел свет. Всё указывало на то, что он ненадолго вышел. Все его личные вещи на месте, даже на столе горел ночник и стояла бутылка вина с рюмкой. Его ищут до сих пор. Никто не приложит ума, куда он провалился. Сам Годдс тоже диву даётся, куда девался его племянник. Он в шоке, когда Люк и Барт высказали ему версию, что Николас мог подделывать эти картины, рисовать копии, а оригиналы перепродавать этим псевдо-детективам. Скорее всего, он и главарша детективного агентства состояли в интимной связи.
По мере того, как Фрэнк говорил, мы с Ромом распахивали наши очи и развешивали наши уши всё шире и шире. Фрэнк же ещё не окончил:
— Ранее мы копали с другой стороны, и наши ниточки сошлись. Неизвестный благодетельный информатор дал нам наводку на те места, где мы можем найти Бэйзила Флая. Нам повезло успешно провернуть операцию и взять его с поличным: он перепродавал одну из ранее украденных у престарелого коллекционера Льюиса Бенша картин подельнику-контрабандисту. У Льюиса же от этой картины осталась память в виде копии работы Николаса Трейпила. Этот Николас — тот ещё пройдоха! Как бы хотелось, чтобы снова объявился этот информатор-ангел и сообщил нам сведения о местонахождении хитрого художника!
Стали выяснять подноготную Бэйзила, и расследование принесло плоды. У Бэйзила обнаружилась горячо любимая дочь Рэйчел. А в посылке, якобы прощальном подарке от Николаса, подброшенном Годдсу под дверь таинственным курьером с привлекательным голосом, содержались подложные документы, поддельные бумаги и паспорта, на имя некоей Рэйчел Хордерн. Саму Рэйчел Флай-Хордерн тоже, кстати, не нашли. Сейчас в её бывшем офисе, где обнаружили два трупа, роются эксперты полиции, собирают на неё улики. Лавочка Слон прикрыта! Через Бэйзила и через бандерольку мы вышли на ещё нескольких подельников банды чёрных расхитителей, и сейчас наши люди работают там по всем каналам. Осталось найти Рэйчел и художника. Скорее всего, правда, умотали они уже из страны с концами, — вздохнул Фрэнк. — Но мы такое осиное гнездо разворошили, точнее, задавили! Кстати, Клот, с честью делаю тебе комплимент: именно ты мыслила в нужном направлении и дала Рому наводку на художника. У нас уже всплывала гипотеза о том, что он замешан во все эти дикие кражи.
— А рапира? Рапиру нашли? — спросили мы с Ромом почти хором. Ведь клинок Остара, принадлежащий королю Александэру, интересовал нас сейчас пуще всего!
И тут мы поняли, что могли бы не задавать этот вопрос: Фрэнк сразу погрустнел.
— Ищем, — вздохнул он. — Всё проверяем. Наши следователи, кстати, пытались спросить об этой крупной краже у Бэйзила Флая, но тот, понятное дело, ничего им не сказал.
— И что, теперь босс F нас убьёт? — с пониманием и соучастием проговорил Ром.
— Посмотрим, как дело встанет. На крайняк, у нас ещё вся ночь впереди, чтоб найти рапиру, — бодрился агент Скрэтчи.
— Мы будем искать её на Весеннем Маскараде у Альберта? — спросила я.
— Почему б и нет? Как знать. Вдруг там будет присутствовать какой-нибудь переодетый художник, который тоже имеет отношение к пропаже рапиры? — развил мысль Фрэнк. Он, как хороший детектив, не исключал ни одной гипотезы, даже самой на первый взгляд бредовой. А ещё он оптимист по жизни и не привык терять надежды, несмотря даже на то, что весна.
Как раз на этом этапе мы встали в пробку.
— Ехать нам без пробок минут двадцать. Придётся постоять. Но мы успеваем, — успокоил нас Фрэнк. И вдруг спохватился: — Какая моя дырявая голова, тысяча извинений, господа и дамы! Хотел предложить вам кофе.
— О, это было бы кстати. Ночь такая длинная и насыщенная, кофе важен, чтобы не уснуть! — улыбнулся Ром.
— Возьмите в бардачке термос и стаканчики. Да пейте побольше, не стесняйтесь. Я уже целый термос выпил накануне, там ваша порция полностью, — пригласил Фрэнк.
— Спасибо за твою щедрость, коллега! — обрадовался напарник агент 004 и вытащил портативный термос из бардачка.
— Фрэнк, а помнишь, ты нам так и не дорассказал историю о кофе? — почему-то вспомнила я. — О поваре, который никак не мог его приготовить?
— Ах, точно! Две недели назад начал, и сейчас дорасскажу. Лучше уж поздно, чем никогда. Слушайте!
До половины одиннадцатого вечера Эллен и в голову не приходило тревожиться. Она была слишком занята. Словно окунулась в прошлое, в прежнее русло и прежний замкнутый круг. Мама сразу засыпала её мелкими заданиями, поручениями, попросила развлекать младшего брата и приглядывать за двумя сёстрами-озорницами, дабы те вели себя прилично. Напомнила некстати о том, что надо бы помочь госпоже Итчи, которая зашивается. Хотя тётя Элла убеждала, что у неё всё прекрасно, но нет, Эллен должна была, обязана по мнению Маргарит Харви, присутствовать всё время возле тёти Эллы и исполнять малейшее её задание. А если таковых заданий нет — то Эллен сама бы должна была об этом догадаться и предвосхитить все ожидания, как заботливая идеальная дочь и племянница.
Увидев, что происходит, агент 006 был в шоке. Он только сейчас осознал, в какой кабале и домашней тюрьме находилась Эллен целых восемнадцать лет своей жизни.
«Просто чудо, что умница Эллен решилась тогда два с половиной года назад ходить на курсы иностранных языков, где мы с ней встретились. И просто чудо, что у Эллен есть Клот, у которой она может морально отдохнуть», — думал Пол, с восхищением и соучастием наблюдая за Эллен. Он подумал ещё и о том, что ни разу не видел её в дивном красном платье, которое она шила. О да, он мечтал её увидеть в этом платье. Но понял уже, что Эллен дома здесь его не наденет, прибережёт на Весенний Маскарад.
Эллен порхала как бабочка. Несмотря на давление семьи, Эллен всё равно в прекрасном настроении и расположении духа. Словно ей было известно, что все нелепые просьбы и капризы мамы она исполняет в последний раз, а потом она больше не будет жить на этом свете. А будет жить где-то на другом свете. Или на тьме.
Пока Эллен занята, Пол оставался сам по себе. Пока им не заинтересовалась троюродная сестра Клот, Розалин Итчи. Разговаривая с ней, агент 006 не сразу спохватился, что потерял Эллен из виду. Он вежливо отошёл от Розалин и принялся искать Эллен. А, вот и она. Общается с сёстрами Эрин и Кэти. Те заставили играть её с ними в куклы, которых притащили Мэгги и Сюзи Ривелы. Подумать только — Эрин одиннадцать, она скоро по возрасту догонит Клот, Пита и Джейн, когда им было столько лет, когда их вербовали в ТДВГ, а она до сих пор играет в куклы! Какие всё-таки разные родственники все эти Харви и Итчи. И общаясь с Рози, Пол понял, что Рози — «нормальная» девчонка-подросток, вся такая женственная и жеманная, а Клот по сравнению с ней просто мальчишка!
Пол взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Он улучил момент и снова остался один, отошёл в безопасное место в доме Итчи, где ему не могли помешать — в туалет. И отправил оттуда сообщение на рацию Аманды:
«Агент 007 в безопасности. Мы в доме Итчи, здесь много народу. Остаёмся здесь ещё столько, сколько потребуется». После чего агент 006 вышел из ванной.
Эллен, заподозрив что-то, ждала его. Она шепнула:
— Пол, давай-ка выйдем!
— Выйдем? Куда ты собралась выходить?
— Подышать хочу. Тут слишком душно. Пожалуйста, Пол, — попросила Эллен, и Пол не смог устоять. Но на всякий случай предупредил:
— Это может быть опасным.
— Ничего подобного! Не говори глупостей. Пошли.
Ребята оделись и стали выходить. Эллен едва не перехватила её мама:
— Эллен! Куда это ты?
— Мы погуляем во дворе.
— Далеко не уходи! Ты мне будешь сейчас нужна! Нужно причесать Кэти, у неё разбомбилась причёска. Помочь спечь для тёти Эллы шарлотку. Ещё ты должна обязательно рассказать тёте Кэролайн про рынок на улице Натвел, как туда проехать, ведь там всё значительно дешевле! Да, и чуть не забыла: зашей Леонарду дырку на носке, я не могу на это смотреть. Тут приличный дом, куча гостей, а он ходит с дыркой. Разве ты не могла этого заметить сама, что твой брат тебя позорит? Гуляй быстро и возвращайся ещё быстрее.
— Не приближайтесь ко мне! Вы не смеете!
— Ну как же? — шутя-вопросительно развёл руками маньяк. — Должны же мы поговорить о сделке? Вы так хотели эту сделку. О да, вы же искали меня. Тысяча извинений, что я тянул до последнего, но у меня были дела, я такой же занятой бизнесмен, как и вы. Но теперь спешить вам некуда, госпожа Муха!
С этими словами он откуда ни возьмись молниеносно вытащил простую рапиру и резко сделал в сторону выпад, оттеснив её к самой кровати. Послышался такой звук, будто порвалась струна, и драгоценная рапира, висевшая над кроватью, упала на мягкие перины.
Она вскрикнула. А похититель продолжил:
— Запомните, дамочка. Пусть будет урок вам на всю жизнь. Победа зависит не от качества оружия, а от качества того, в чьих руках оружие. Защищайтесь! Перед вами — острейшая рапира, не знающая поражений ни на одной дуэли. У меня — тупой кусок металла. В ваших руках — власть денег. В моих руках — власть чести. Посмотрим, кто против кого!
Ещё один выпад… Его рапира чуть не проткнула её горло. Она в отчаянии завизжала, пронзительно и истошно, как напуганная до смерти девчонка.
— Жалкие мелочные людишки! — покачал головой маньяк, продолжая наседать на неё, приближаться, размахивая перед ней своим клинком. — До чего вы довели себя! Смешались в корне все понятия, ценности и идеалы. Вы своим детям плохо выдаёте за хорошо, а хорошо за плохо. Ваша отрада — деньги, и чужое горе. Вы так любите строить счастье на несчастье себе подобных! Вы живёте сегодняшним днём. Вас так мало во Вселенной, но так много на этой никчёмной планете, которую вы доводите до самоуничтожения. Вам лень остановиться и одуматься. А мне… Мне здесь делать больше нечего. Да, такие мысли меня посещают каждый раз, когда Паж просит меня поймать Муху… И если бы не второе и третье его желание — я бы вас всех тут давно изничтожил! Защищайтесь!
Повторив это, он делал выпад за выпадом. Она схватила драгоценную рапиру и как рак впилась в эфес. Беспомощно ею размахивая, она отступала всё дальше и дальше к стене. Она не знала, что делать, была на грани истерики и не могла даже думать как следует. В её руках оказалась рапира из Музея Дерва, дорогая ценность, которую она мечтала заполучить — а ей даже это не пришло в голову.
Когда отступать было некуда, она почти в слезах зажмурилась и заревела:
— Нет! Нет! Прекратите! Вы сошли с ума!
— Я не сошёл с ума, — размеренно, над самым её ухом, произнёс он.
Затем она погрузилась в полуобморочное состояние.
— Ты считаешь, милая Рэйчел, — деньги решают всё, и всё и всех можно купить, продать, украсть. Но это не верно. Душу за деньги не купишь. Зато вы как-то умудрились продать душу! Но я с ума не сошёл.
А потом… что-то холодное, стальное, безжалостное как жало вонзилось ей в самое сердце… Больше она не слышала ничего.
***
— Есть вопросы? — решительно оглядела нас Аманда.
— Нет вопросов, — покачали мы головой.
— Тогда выходим. Агенты 001 и 004, выходите первыми. Вы поедете на машине агента Скрэтчи.
— Фрэнк здесь? Он поедет с нами? — удивилась я.
— Кто-то же должен вас ещё защищать, 001/7? — вопросом на вопрос с лёгкой иронией ответила начальница. И продолжила: — Агенты 003 и 005, едете с Харрисоном. Я еду с ребятами. Леда, остаёшься здесь.
— Да, всё помню, — кивнула агент Рантр.
Пока мы с Ромом выходили и быстро одевались, Ром успел шепнуть:
— Как пить дать, Фрэнк что-то раскопал!
Оказалось — Поджигатель более чем прав. Когда мы пришли в специальный секретный гараж в подземельях Базы, агент Скрэтчи встретил нас почти что с распростёртыми объятиями. Он весь светился и улыбался, несмотря на то, что не любил весну. Как и я. Я вспомнила, что мы с Фрэнком весной чувствуем себя как оборотни, которых загнали в норы стаи борзых.
— Ребята, победа! — заявил наш коллега.
— Победа? О, круто, — поддержал Ром. — Расскажешь?
— Конечно, расскажу. На дорогах пробки, поэтому успею рассказать всё во всех красках и подробностях!
— А маньяка мы успеем поймать, пока ты будешь рассказывать? — взглянула я на Фрэнка.
Фрэнк, очевидно, предупреждённый о том, что я буду на операции «Весенний Маскарад» переодета в Эллен, только что меня сейчас заметил:
— О-па-на! Ты Клот Харви? Или Эллен Итчи? Ну и нарядили тебя! Самый оригинальный карнавальный костюм!
— Я агент 001/7, — представилась я.
А Ром подыграл:
— Да, она не Харви и не Итчи, не Клот и не Эллен. А мистическая суб-личность.
— Ладно, садитесь в машину, суб-личности! Я клянусь, вы сейчас упадёте! — Фрэнку прямо не терпелось посвятить нас в последние новости по нашему невольно незавершенному расследованию о краже рапиры.
Агент Скрэтчи осторожно вывел машину из гаража. И принялся повествовать с большим энтузиазмом:
— Ребята, вы гении! Асы! Во многом мы с Люком и Бартом раскрыли это дело благодаря вам. А тут вчера ещё и редкостная удача подфартила! Люк и Барт продолжают общаться с Годдсом, обыскивать офис Хордерн и искать художника, поэтому не смогут они почтить присутствием твоего друга Альберта, Ром. Но дело того стоит.
— Офис Хордерн? Вы нашли офис Хордерн? — удивилась я.
— И что за художник? — удивился Ром.
— Ух, постараюсь всё по порядку изложить, — Фрэнк замотал головой, пытаясь собрать разрозненные от радостного возбуждения и азарта мысли. — Не зря весна, и даже мы, сыщики, теряем головы. Вчера нам позвонил Годдс. И сказал, что хочет сделать несколько признаний. Мы обалдели. Признание первое. Как выяснилось, он тайком от нас — то есть от полиции — передал существенную часть записей с камер видеонаблюдения человеку от Хордерн. В этом он покаялся. Говорит, детективы Хордерн убедили его не отдавать всё полиции. Признание второе. К нему вчера постучался какой-то господин, аноним, и сообщил, что привёз посылку от Николаса Трейпила, молодого родственника Годдса. Николас Трейпил — художник-реставратор. Человека Годдс никак не запомнил, потому что всё происходило сумбурно, в темноте, и человек был завёрнут в чёрное пальто, якобы имел чёрные волосы. Что запомнил Годдс как следует — так это его голос. Хриплый низкий голос, такой вкрадчивый. Кто был этот человек — ещё предстоит выяснить. Годдс взял эту посылку, внушительную по габаритам, открыл, а там — картины! Краденые картины коллекционеров, оригиналы произведений мировой живописи, которые стоят баснословные деньги! А ещё там же рядом с картинами лежал небольшой свёрток, который сейчас проверяет полиция. В свёртке ключи, адреса, пароли, явки. Указано небезызвестное кафе «Слон». Указан некий левый офис.
Но это ещё не всё! Так совпало, что Люк поехал до этого ночью по вызову какой-то старухи, которая слышала выстрелы в подвале жилого дома, но вызов был перехвачен: Барт снял Люка с этого вызова и отправил туда другого патрульного. Каково же было удивление, когда выяснилось, что вызов как раз относился к офису нелегального левого детективного агентства Хордерн, и там коронеры уже исследовали два трупа! Сегодня Годдс опознал одного из этих трупов как некоего Хьюиса, помощника детектива Хордерн, человека, с которым он постоянно контактировал в музее. Стали искать Николаса Трейпила, чтобы добиться от него объяснений — он пропал. В его доме оказалась открыта дверь, горел свет. Всё указывало на то, что он ненадолго вышел. Все его личные вещи на месте, даже на столе горел ночник и стояла бутылка вина с рюмкой. Его ищут до сих пор. Никто не приложит ума, куда он провалился. Сам Годдс тоже диву даётся, куда девался его племянник. Он в шоке, когда Люк и Барт высказали ему версию, что Николас мог подделывать эти картины, рисовать копии, а оригиналы перепродавать этим псевдо-детективам. Скорее всего, он и главарша детективного агентства состояли в интимной связи.
По мере того, как Фрэнк говорил, мы с Ромом распахивали наши очи и развешивали наши уши всё шире и шире. Фрэнк же ещё не окончил:
— Ранее мы копали с другой стороны, и наши ниточки сошлись. Неизвестный благодетельный информатор дал нам наводку на те места, где мы можем найти Бэйзила Флая. Нам повезло успешно провернуть операцию и взять его с поличным: он перепродавал одну из ранее украденных у престарелого коллекционера Льюиса Бенша картин подельнику-контрабандисту. У Льюиса же от этой картины осталась память в виде копии работы Николаса Трейпила. Этот Николас — тот ещё пройдоха! Как бы хотелось, чтобы снова объявился этот информатор-ангел и сообщил нам сведения о местонахождении хитрого художника!
Стали выяснять подноготную Бэйзила, и расследование принесло плоды. У Бэйзила обнаружилась горячо любимая дочь Рэйчел. А в посылке, якобы прощальном подарке от Николаса, подброшенном Годдсу под дверь таинственным курьером с привлекательным голосом, содержались подложные документы, поддельные бумаги и паспорта, на имя некоей Рэйчел Хордерн. Саму Рэйчел Флай-Хордерн тоже, кстати, не нашли. Сейчас в её бывшем офисе, где обнаружили два трупа, роются эксперты полиции, собирают на неё улики. Лавочка Слон прикрыта! Через Бэйзила и через бандерольку мы вышли на ещё нескольких подельников банды чёрных расхитителей, и сейчас наши люди работают там по всем каналам. Осталось найти Рэйчел и художника. Скорее всего, правда, умотали они уже из страны с концами, — вздохнул Фрэнк. — Но мы такое осиное гнездо разворошили, точнее, задавили! Кстати, Клот, с честью делаю тебе комплимент: именно ты мыслила в нужном направлении и дала Рому наводку на художника. У нас уже всплывала гипотеза о том, что он замешан во все эти дикие кражи.
— А рапира? Рапиру нашли? — спросили мы с Ромом почти хором. Ведь клинок Остара, принадлежащий королю Александэру, интересовал нас сейчас пуще всего!
И тут мы поняли, что могли бы не задавать этот вопрос: Фрэнк сразу погрустнел.
— Ищем, — вздохнул он. — Всё проверяем. Наши следователи, кстати, пытались спросить об этой крупной краже у Бэйзила Флая, но тот, понятное дело, ничего им не сказал.
— И что, теперь босс F нас убьёт? — с пониманием и соучастием проговорил Ром.
— Посмотрим, как дело встанет. На крайняк, у нас ещё вся ночь впереди, чтоб найти рапиру, — бодрился агент Скрэтчи.
— Мы будем искать её на Весеннем Маскараде у Альберта? — спросила я.
— Почему б и нет? Как знать. Вдруг там будет присутствовать какой-нибудь переодетый художник, который тоже имеет отношение к пропаже рапиры? — развил мысль Фрэнк. Он, как хороший детектив, не исключал ни одной гипотезы, даже самой на первый взгляд бредовой. А ещё он оптимист по жизни и не привык терять надежды, несмотря даже на то, что весна.
Как раз на этом этапе мы встали в пробку.
— Ехать нам без пробок минут двадцать. Придётся постоять. Но мы успеваем, — успокоил нас Фрэнк. И вдруг спохватился: — Какая моя дырявая голова, тысяча извинений, господа и дамы! Хотел предложить вам кофе.
— О, это было бы кстати. Ночь такая длинная и насыщенная, кофе важен, чтобы не уснуть! — улыбнулся Ром.
— Возьмите в бардачке термос и стаканчики. Да пейте побольше, не стесняйтесь. Я уже целый термос выпил накануне, там ваша порция полностью, — пригласил Фрэнк.
— Спасибо за твою щедрость, коллега! — обрадовался напарник агент 004 и вытащил портативный термос из бардачка.
— Фрэнк, а помнишь, ты нам так и не дорассказал историю о кофе? — почему-то вспомнила я. — О поваре, который никак не мог его приготовить?
— Ах, точно! Две недели назад начал, и сейчас дорасскажу. Лучше уж поздно, чем никогда. Слушайте!
***
До половины одиннадцатого вечера Эллен и в голову не приходило тревожиться. Она была слишком занята. Словно окунулась в прошлое, в прежнее русло и прежний замкнутый круг. Мама сразу засыпала её мелкими заданиями, поручениями, попросила развлекать младшего брата и приглядывать за двумя сёстрами-озорницами, дабы те вели себя прилично. Напомнила некстати о том, что надо бы помочь госпоже Итчи, которая зашивается. Хотя тётя Элла убеждала, что у неё всё прекрасно, но нет, Эллен должна была, обязана по мнению Маргарит Харви, присутствовать всё время возле тёти Эллы и исполнять малейшее её задание. А если таковых заданий нет — то Эллен сама бы должна была об этом догадаться и предвосхитить все ожидания, как заботливая идеальная дочь и племянница.
Увидев, что происходит, агент 006 был в шоке. Он только сейчас осознал, в какой кабале и домашней тюрьме находилась Эллен целых восемнадцать лет своей жизни.
«Просто чудо, что умница Эллен решилась тогда два с половиной года назад ходить на курсы иностранных языков, где мы с ней встретились. И просто чудо, что у Эллен есть Клот, у которой она может морально отдохнуть», — думал Пол, с восхищением и соучастием наблюдая за Эллен. Он подумал ещё и о том, что ни разу не видел её в дивном красном платье, которое она шила. О да, он мечтал её увидеть в этом платье. Но понял уже, что Эллен дома здесь его не наденет, прибережёт на Весенний Маскарад.
Эллен порхала как бабочка. Несмотря на давление семьи, Эллен всё равно в прекрасном настроении и расположении духа. Словно ей было известно, что все нелепые просьбы и капризы мамы она исполняет в последний раз, а потом она больше не будет жить на этом свете. А будет жить где-то на другом свете. Или на тьме.
Пока Эллен занята, Пол оставался сам по себе. Пока им не заинтересовалась троюродная сестра Клот, Розалин Итчи. Разговаривая с ней, агент 006 не сразу спохватился, что потерял Эллен из виду. Он вежливо отошёл от Розалин и принялся искать Эллен. А, вот и она. Общается с сёстрами Эрин и Кэти. Те заставили играть её с ними в куклы, которых притащили Мэгги и Сюзи Ривелы. Подумать только — Эрин одиннадцать, она скоро по возрасту догонит Клот, Пита и Джейн, когда им было столько лет, когда их вербовали в ТДВГ, а она до сих пор играет в куклы! Какие всё-таки разные родственники все эти Харви и Итчи. И общаясь с Рози, Пол понял, что Рози — «нормальная» девчонка-подросток, вся такая женственная и жеманная, а Клот по сравнению с ней просто мальчишка!
Пол взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Он улучил момент и снова остался один, отошёл в безопасное место в доме Итчи, где ему не могли помешать — в туалет. И отправил оттуда сообщение на рацию Аманды:
«Агент 007 в безопасности. Мы в доме Итчи, здесь много народу. Остаёмся здесь ещё столько, сколько потребуется». После чего агент 006 вышел из ванной.
Эллен, заподозрив что-то, ждала его. Она шепнула:
— Пол, давай-ка выйдем!
— Выйдем? Куда ты собралась выходить?
— Подышать хочу. Тут слишком душно. Пожалуйста, Пол, — попросила Эллен, и Пол не смог устоять. Но на всякий случай предупредил:
— Это может быть опасным.
— Ничего подобного! Не говори глупостей. Пошли.
Ребята оделись и стали выходить. Эллен едва не перехватила её мама:
— Эллен! Куда это ты?
— Мы погуляем во дворе.
— Далеко не уходи! Ты мне будешь сейчас нужна! Нужно причесать Кэти, у неё разбомбилась причёска. Помочь спечь для тёти Эллы шарлотку. Ещё ты должна обязательно рассказать тёте Кэролайн про рынок на улице Натвел, как туда проехать, ведь там всё значительно дешевле! Да, и чуть не забыла: зашей Леонарду дырку на носке, я не могу на это смотреть. Тут приличный дом, куча гостей, а он ходит с дыркой. Разве ты не могла этого заметить сама, что твой брат тебя позорит? Гуляй быстро и возвращайся ещё быстрее.
