Их души словно бы были спрятаны в какую-то плотную колбу. Луна вспомнила, как ее пытали «Круциатусом» — она всегда отыскивала в своей душе островок покоя, но что, если родители Невилла поступили иначе, попытались отрешиться от своих чувств? Что, если им это удалось?
Луна присела на кровать Алисы (имена ей сказал Невилл) и заглянула в пустые глаза женщины. У других людей Луна чувствовала целый океан эмоций, а у нее — почти ничего, только слабые отголоски. Она потянулась к этим отголоскам и тут же услышала материнскую любовь, почти скрытую тугим покровом безразличия. Как будто распуская старый свитер, Луна потянула за эту ниточку любви, и вскоре уже могла распробовать ее полноценный вкус. Вслед за любовью к сыну пришла любовь к мужу, жажда защитить свою семью, страх за нее, потом — кокетство, арахнофобия, наслаждение полетами на метле, словом, весь поток чувств и эмоций, который испытывает человек ежедневно. Луна пришла в себя и тут же услышала от Алисы:
— Можешь меня прикончить, Невилла я тебе не отдам.
Она пришла в себя, и последним ее воспоминанием были бесконечные пытки.
Первыми словами Фрэнка стало:
— Сдохни, тварь.
Луна вышла из палаты вслед за Северусом, оставив семью заново знакомиться после шестнадцати лет разлуки.
— Ты ожидала чего-то более романтичного, — хмыкнул он, когда они вышли из здания клиники.
Луна согласилась.
— Жизнь вообще не романтична, Луна. Кстати, мы сейчас всего в нескольких кварталах от Министерства Магии, не хочешь заглянуть?
Луна ощутила в эмоциях любимого какой-то необычный азарт, и с любопытством спросила:
— А что мне делать в Министерстве Магии?
Северус вытащил из кармана мантии небольшой предмет и протянул ей. Это оказалась коробочка с небольшим золотым кольцом.
— Подпись поставить нужно, — ответил он.
Луна впервые в жизни порадовалась тому, что у нее весьма невыразительные мимика и голос. Именно благодаря этому она сумела совершенно спокойным, будничным тоном сказать:
— Ладно.
Она была готова подождать романтики, тем более, что видела — Северус однозначно к ней склонен.
На следующий день после исцеления Лонгботтомов и собственной совершенно неожиданной официальной помолвки (свадьбу решили провести в июле, после того, как связывающие их отношения перестанут ограничиваться рамками «учитель-ученик») Луна побывала в гостях у семьи Уизли, а потом полночи рыдала на плече у Северуса. Ничего страшнее души Джорджа она не видела никогда — это действительно была половина, вторую половину он оставил в могиле. С Джорджем они разговаривали. Луна не знала, как ему помочь, но не смогла уйти, и они проговорили почти семь часов без перерыва.
Изредка парень не заканчивал фразы, и тогда Луна напоминала ему:
— Скажи это сам.
Он говорил.
— Я помню, что он умер, ты не думай, — сказал Джордж где-то в середине разговора. — Просто поверить в это не могу, жду, когда перестанет занимать ванну или оборвет меня посреди моего рассказа…
Луна слушала, наливала чай, чинила разбитую парнем посуду.
— Меня тут в Отдел тайн звали, — сказал он под конец разговора. — Наверное, соглашусь. Фред обхохочется. Шутники в самом серьезном отделе нашего министерства. Отличная выйдет шутка.
Луна надеялась, что выйдет.
Той же ночью, успокоив ее и отпоив крепким чаем с молоком, Северус рассказал Луне, что еще одного потенциального «подопытного кролика», как он назвал всех, кому она стремилась помочь, они лишились. Все то время, что Луна общалась с Джорджем, Северус провел в поместье Малфоев, помогал с похоронами Люциуса. Аристократ, Пожиратель Смерти, а с недавних пор — тихий сумасшедший, — умер в своей постели от остановки сердца.
— Может, так и лучше, — честно сказал Северус, наливая и себе крепкого чая. — Драко стал лордом Малфоем, есть шанс, что ему вернут часть состояния. Хотя Люциус был моим единственным другом долгие годы.
В эту ночь Луна не ушла к себе в спальню, а осталась у Северуса. В конце концов, их мозгошмыги отлично уживались друг с другом.
Гарри получал множество писем, но все — магической почтой, причем большинство сжигал, не читая. Поэтому единственное письмо в маггловском конверте, с марками, вызвало у него удивление. Он развернул его, не глядя на графу «Отправитель», и прочел:
«Привет, Гарри!
Я не уверен, что ты вообще прочтешь это письмо, но как отправить тебе его вашей почтой я не знаю. Мы, конечно, не друзья, но, может быть, ты мне поможешь как родственнику. У меня есть дочь. Вокруг нее летают погремушки. А она лежит в кровати и смеется. Неужели она из ваших? Как мне ее воспитывать? Посмотри на нее хотя бы! Ну, и, если это не запрещено, расскажи, где ей купить ваши всякие штуки. У нее должно быть все, что нужно!
Твой кузен,
Дадли Дурсль».
Луна присела на кровать Алисы (имена ей сказал Невилл) и заглянула в пустые глаза женщины. У других людей Луна чувствовала целый океан эмоций, а у нее — почти ничего, только слабые отголоски. Она потянулась к этим отголоскам и тут же услышала материнскую любовь, почти скрытую тугим покровом безразличия. Как будто распуская старый свитер, Луна потянула за эту ниточку любви, и вскоре уже могла распробовать ее полноценный вкус. Вслед за любовью к сыну пришла любовь к мужу, жажда защитить свою семью, страх за нее, потом — кокетство, арахнофобия, наслаждение полетами на метле, словом, весь поток чувств и эмоций, который испытывает человек ежедневно. Луна пришла в себя и тут же услышала от Алисы:
— Можешь меня прикончить, Невилла я тебе не отдам.
Она пришла в себя, и последним ее воспоминанием были бесконечные пытки.
Первыми словами Фрэнка стало:
— Сдохни, тварь.
Луна вышла из палаты вслед за Северусом, оставив семью заново знакомиться после шестнадцати лет разлуки.
— Ты ожидала чего-то более романтичного, — хмыкнул он, когда они вышли из здания клиники.
Луна согласилась.
— Жизнь вообще не романтична, Луна. Кстати, мы сейчас всего в нескольких кварталах от Министерства Магии, не хочешь заглянуть?
Луна ощутила в эмоциях любимого какой-то необычный азарт, и с любопытством спросила:
— А что мне делать в Министерстве Магии?
Северус вытащил из кармана мантии небольшой предмет и протянул ей. Это оказалась коробочка с небольшим золотым кольцом.
— Подпись поставить нужно, — ответил он.
Луна впервые в жизни порадовалась тому, что у нее весьма невыразительные мимика и голос. Именно благодаря этому она сумела совершенно спокойным, будничным тоном сказать:
— Ладно.
Она была готова подождать романтики, тем более, что видела — Северус однозначно к ней склонен.
На следующий день после исцеления Лонгботтомов и собственной совершенно неожиданной официальной помолвки (свадьбу решили провести в июле, после того, как связывающие их отношения перестанут ограничиваться рамками «учитель-ученик») Луна побывала в гостях у семьи Уизли, а потом полночи рыдала на плече у Северуса. Ничего страшнее души Джорджа она не видела никогда — это действительно была половина, вторую половину он оставил в могиле. С Джорджем они разговаривали. Луна не знала, как ему помочь, но не смогла уйти, и они проговорили почти семь часов без перерыва.
Изредка парень не заканчивал фразы, и тогда Луна напоминала ему:
— Скажи это сам.
Он говорил.
— Я помню, что он умер, ты не думай, — сказал Джордж где-то в середине разговора. — Просто поверить в это не могу, жду, когда перестанет занимать ванну или оборвет меня посреди моего рассказа…
Луна слушала, наливала чай, чинила разбитую парнем посуду.
— Меня тут в Отдел тайн звали, — сказал он под конец разговора. — Наверное, соглашусь. Фред обхохочется. Шутники в самом серьезном отделе нашего министерства. Отличная выйдет шутка.
Луна надеялась, что выйдет.
Той же ночью, успокоив ее и отпоив крепким чаем с молоком, Северус рассказал Луне, что еще одного потенциального «подопытного кролика», как он назвал всех, кому она стремилась помочь, они лишились. Все то время, что Луна общалась с Джорджем, Северус провел в поместье Малфоев, помогал с похоронами Люциуса. Аристократ, Пожиратель Смерти, а с недавних пор — тихий сумасшедший, — умер в своей постели от остановки сердца.
— Может, так и лучше, — честно сказал Северус, наливая и себе крепкого чая. — Драко стал лордом Малфоем, есть шанс, что ему вернут часть состояния. Хотя Люциус был моим единственным другом долгие годы.
В эту ночь Луна не ушла к себе в спальню, а осталась у Северуса. В конце концов, их мозгошмыги отлично уживались друг с другом.
Глава 51. Не мозгошмыг
Гарри получал множество писем, но все — магической почтой, причем большинство сжигал, не читая. Поэтому единственное письмо в маггловском конверте, с марками, вызвало у него удивление. Он развернул его, не глядя на графу «Отправитель», и прочел:
«Привет, Гарри!
Я не уверен, что ты вообще прочтешь это письмо, но как отправить тебе его вашей почтой я не знаю. Мы, конечно, не друзья, но, может быть, ты мне поможешь как родственнику. У меня есть дочь. Вокруг нее летают погремушки. А она лежит в кровати и смеется. Неужели она из ваших? Как мне ее воспитывать? Посмотри на нее хотя бы! Ну, и, если это не запрещено, расскажи, где ей купить ваши всякие штуки. У нее должно быть все, что нужно!
Твой кузен,
Дадли Дурсль».
