Автор: Августина Светлая
«ВЫСШИЕ КОСМИЧЕСКИЕ МЕЧТЫ»
Мы – СуНы.
Мне бы хотелось написать что-то вроде «элитное подразделение», которое с руками, ногами и любыми иными частями тела пытается заполучить себе в команду все правительственные и около правительственные организации и бандитские группировки. Но в случае СуН – чаще последние.
Мы всегда вне закона. Вне любого ведомства межгалактической коалиции и при этом можем быть внедрены повсюду.
СуНы, кто-то вроде наёмников способных пройти туда, куда не сможет пройти никто другой, достать информацию, артефакты и базы данных лучше любого мародёра.
С начала обучения в нас вшивают информацию и вживляют столько программ, что на физическом уровне мы становимся какими-то сверхлюдьми.
Мы не киборги, но уже и не обычные звёздные. Выносливые, быстрые, ловкие. Можем сутками лежать в засаде, если того требует операция, неделями обходиться без еды, воды, общения.
Мы мимикрируем под любую обстановку и становимся незаметными или, напротив, слишком заметными в любых обстоятельствах, благодаря вшитому в тело «умному» нейроинтерфейсу.
Чаще я относилась ко второму типу – Мигария СуН. Планета – Вертэк (не входящая в звёздную коалицию). Но это для наших, в действительности каждой из нас было что скрывать. Роскошные рыжие волосы, красивое крепкое тело, большие сине-зелёные глаза. Чаще всего я попадала на задания, целью которых было соблазнить, выкрасть информацию, незаметно убрать. Мои «подопечные» сначала по уши влюблялись, а потом сами не понимали как коды безопасности воздушной обороны планеты оказывались у противника. Я же невинно хлопала ресницами, а потом просто исчезала, появляясь на другой стороне галактики с новым лицом, именем и совершенно иной историей.
«Это просто моя работа», – я повторяла из раза в раз и закрывала дверь, не оборачиваясь. – «Просто работа, за которую мне хорошо платят».
Международные распри и политические войны меня не интересовали, хотя сами действия каждый раз могли в корне изменить ход войны или переговоров. Но я слишком давно была СуНой, чтобы думать об этом. Слишком давно являлась этаким бесчувственным инструментом и, да, у меня были свои цели.
«Уважаемые пассажиры, добро пожаловать на Зуждал. Благодарим что воспользовались нашей транспортной компанией».
Я вытащила из уха наушник и, глубоко вздохнув, отправилась к выходу.
Сегодня на мне широкие брюки на манер военного обмундирования, кеды, обтягивающая чёрная майка и кепка. Волосы я распустила, чтобы меньше внимания привлекать к лицу. Хотя это вовсе и необязательно, всех в основном интересовали моя талия и ложбинка на груди. Можно было бы воспользоваться активацией нового нейроинтерфейса, но это неприятно. Активация любой технической системы внутри моего тела всегда сопряжена с болью и приличным отходником. Последнего мне и хотелось избежать, тем более на Зуждал я прилетела неслучайно.
Накинула куртку и, заскочив в подлетевшую капсулу вместе с другими пассажирами, направилась в сторону аэропорта.
Несколько фиолетовокожих энока, которые также были здесь, начали источать специфический аромат свойственный их расе. Всё во Вселенной пахнет. По этому запаху я могла точно резюмировать – мои талия и грудь заставляют их пахнуть так, что будь мы здесь одни, они бы с удовольствием воспользовались беззащитной человеческой девушкой. Ухмыльнулась, зная, что лицо скрыто волосами. Я не была «человеческой» и уж тем более беззащитной.
– Будешь на меня так смотреть, – распахнув пошире глаза, сообщила, ближайшему эноку, – ослепнешь.
Мужчина немного смутился, но второй оказался куда наглее. Капсула как раз остановилась у здания аэропорта и другие пассажиры, не обращая внимание на происходящее, двинулась к выходу. Взяв меня за подбородок, второй энок с вызовом сообщил:
– Ты высокого мнения о себе, но у меня есть способ и разжечь, и потушить твоё пламя.
Терпеть не могу их манеру излагаться. Будто они не говорят, а сказки пишут. Лучше, когда молчат. Я улыбнулась и быстро нанесла удар в шею. Энок отпрянул, глядя в пространство огромными затянутыми поволокой глазами.
– Бар, что-что не так? – забеспокоился второй и получил такой же удар. Чисто случайно. Он у меня на уровне рефлексов. Пустая капсула наполнилась запахами ярости и страха. Они оба ослепли и видимо совершенно не ожидали, что «разжигать и тушить пламя» на пару часов станет практически нереально.
– Я у вас кое-что позаимствую, – сообщила и, вытянув из кармана ближайшего энока визор, покинула капсулу. Удобно, что в этом отсеке на Зуждале всё автоматизировано. Эноков найдут позднее, видео с камер просмотрят ещё позже. Тогда, когда я уже буду далеко. Вывернула куртку, кепку и щёлкнула себя по запястью. Волосы тут же стали короткими и приобрели иссиня-чёрный оттенок. Желудок скрутило десятисекундным спазмом, а потом отпустило. Отходняк обычно дольше, но цена оправдывала средства. Мне нужен был визор.
Пройдя таможенный контроль как Айрина Роджерс – девушка-иен с Земли, окончившая высшие космические курсы и прибывшая на Зуждал для прохождения службы в одной из правительственных организаций, наконец, вышла на воздух. У входа в космопорт меня уже встречал автоматизированный дрон, передавший пароли от служебной квартиры и указавший на капсулу беспилотного такси. Впереди были двадцать минут лёта до столицы, пару бутылок сладкой газировки и создание новых взаимоотношений с визором энока.
Через четверть часа, после того как у меня ещё пару раз скрутило кишечник, пришлось подправить кое-что в своей интеллектуальной базе, для взлома системы безопасности фиолетовокожего. Визор выдал мне карты, схемы и план операции «вторжение». Так сказать, чтобы никто посторонний не запутался и не перепутал папку с фотографиями с ближайшей курортной планеты и захват зуждальской администрации. О последнем нам стало известно пару недель назад. Энокам уже давно было тесно на своей планете, но их миграцию жёстко контролировали власти коалиции. А значит, куда проще самим взять под контроль крупный транспортный узел, например, Зуждал и перевозить своих «пачками», но тайком.
Вообще, всё это было мне глубоко параллельно, но заказ есть заказ.
Я связалась по собственному визору с системным администратором и, предварительно закодировав информацию, сбросила все данные.
Ответ пришёл незамедлительно: «принял, доброе утро и хорошего дня на новой работе».
Выглянула в окно. На Зуждале как раз зачинался рассвет. Красивый красно-оранжевый как земной или катрионский и с переливами зелёного от местной аномалии. Солнца на Зуждале как будто было два и одно постоянно отражало второе, преломляя его лучи и меняя на зелёный цвет из-за высокого содержания в атмосфере древесной пыльцы.
Визор слегка завибрировал и системный администратор, уже успевший проанализировать всю базу данных, которую от меня получил, выслал подробности задания.
После знакомства с моим новым местом работы нужно было зачистить штаб эноков. Для самой зачистки прилетят гэсы. От меня требовалось только взломать коды безопасности и вовремя пустить их внутрь.
«Это просто моя работа», – напомнила себе и отключилась.
– Айрина Роджерс, – сообщила дрону на подходе к территории коллегии переводчиков-лингвистов.
На его корпусе замигал зелёный огонёк, а механический голос тут же сообщил: «добро пожаловать, вас ожидают».
Кивнула и направилась к зданию. Раньше Зуждал был маленькой планетой с несколькими сортировочными космопортами, а потом, благодаря передовым технологиям ученых с Катана, вновь «взорвался» и расширился до нынешних размеров, заслужив репутацию главного межпланетарного транспортного узла этой части галактики. Честно сказать, на половину искусственно созданные планеты, вызывали у меня нервный трепет. Ведь естественным было только её ядро, всё остальное – результат непрерывного центрического сгущения и уплотнения воздуха. Воздуха! Прямо сейчас я могла идти по воздуху! Активировала визор и, на всякий случай, перепроверила, нет, всё-таки коллегия находилась почти у самого планетарного ядра.
Немного ускорилась. Задержка с эноками повлекла пятиминутное отклонение в графике, а идти предстояло ещё около пятисот метров. На Зуждале после расширения особенно ценили свободные пространства, поэтому дрон встретил меня у главных ворот, а, чтобы войти в само здание, нужно было хорошенько прогуляться. Впрочем, прогулка даже могла оказаться приятной. Журчащие фонтанчики, зелёные и алые цветочные кусты, какие-то местные птички, похожие на солидатов. Только звёздных не было. Всё пространство казалось неживым. Искусно созданным, облагороженным, но совершенно пустым. Серое здание коллегии с большими чёрными, переливающимися при свете солнца окнами – напоминало скорее штаб развед. организации, чем место работы переводчиков-лингвистов.
Меня пригласили как эксперта в теоретических и стилистических особенностях языка эноков. Эноков – фиолетовокожих любителей дурацких метафор. Понятное дело, мои знания были весьма посредственны (на уровне любого другого звёздного, в нейропрофиль которого внедрена система автоматизированного перевода). Компьютер сам определял на каком языке общается собеседник и адаптировал его под понятную владельцу базу. Понятной базой, как и для большинства, для меня был язык коалиции. Остальное – задачи системного администратора. Вот уж, поистине, кто знает всё. Единственное сам он, она или оно были неизвестно где и неизвестно кто, поэтому на задание летела я и была кем-то вроде его глаз здесь, на Зуждале.
Странно, наверное, звучит, когда работаешь на того, о ком ничего не знаешь и кого никогда не видел. Но у меня были поводы. Системный администратор вытаскивал меня из таких передряг, что, если бы брал за это деньгами, мне бы пришлось летать на Вертрам для продления жизни раз тридцать пять. Это если ещё не учитывать ту самую – первую передрягу, благодаря которой я, вообще, стала СуНой.
От неприятных воспоминаний передёрнуло. Было необходимо сосредоточиться на работе. Я несколько раз глубоко вдохнула и, щёлкнув по запястью, активировала новый нейроинтерфейс. Иссиня-чёрные волосы и общие очертания фигуры остались прежними, но цвет глаз, форма носа и лица изменились. Системный администратор подобрал его в точности как было нужно для задания. Я даже не смотрела. Познакомилась лишь с последствиями активации – лёгкий укол в правом подреберье и пятнадцатисекундный спазм желудка. Что ж... в этот раз он со мной бережно.
Хуже всего работать на заданиях, где нейропрофиль требуется изменить до неузнаваемости. Ещё хуже, когда это достигается путём полного изменения расы. Самое паршивое – если раса не гуманоидного типа. Отходняки после такой трансформации длятся месяцами, а выживают единицы.
– Айрина Роджерс, приветствую, Амадей Визнер, – поздоровался высокий мужчина с чёрными с проседью волосами. Зачем спрашивается, когда пластическая хирургия достигла таких высот и он мог носить на голове всё что угодно?! Хотя это не моего ума дело, тем более, когда мужик именно тот, кто мне нужен. – Хорошо добрались?
Улыбнулась и, сделав вид, что оступилась, чуть не упала. К счастью, Визнер подхватил, а я, вскинув наивные, переполненные благодарностью глаза, судорожно извинилась.
– Я такая неловкая, прошу прощения, – пульс у мужчины заметно ускорился, он сглотнул, а взгляд на долю секунды с глаз соскользнул ниже – на грудь. – Не терпится приступить к работе.
Он кивнул и, счастливо разулыбавшись, указал в сторону лифтов. На встречу нам шагали люди, здоровались, бросали какие-то реплики, но Визнер их не слышал, потому что был увлечён только мной. Я охотно хихикала, краснела и использовала весь тот дурацкий арсенал обольщения, который на уровне рефлексов впитала вместе с самыми смертоносными ударами.
В это же время системный администратор демонстрировал мне прямо на сетчатку глаза другие персоналии с кем предстояло познакомиться. Самую неприятную мы встретили, когда двери лифта открылись на двадцать пятом этаже.
– Амадео, – высоким голосом произнесла Елизавета Визнер, пытаясь привлечь внимание, – ты встретил эксперта лично?
Надо же! Вот это дама. А я почему-то даже не смутилась, что глава отдела лично встречает нового, пусть и временного, сотрудника.
– Айрина Роджерс, это Елизавета, моя жена, – последнее было сказано с такой интонацией, что оставалось очевидным – единственная кто имеет полное право, охотно этим пользуется и прессует Визнера по полной программе. Но, как известно, это дело не моё.
– Рада знакомству, – холодно ответила я и вышла из лифта. Церемониться ещё и с ней в мои задачи не входило. – Так где вы говорите я буду работать, Амадео?
Специально назвала порозовевшего от счастья мужика по имени и почти физически ощутила, как накалилось пространство. Вокруг разлились терпкий запах её недовольства и его возбуждения. Ух ты! А Визнер хоть и с проседью, но ещё тот удалец. Теперь понятно почему жена переходит на повышенные тона, как только видит его в лифте с молоденькой девушкой. Надо уточнить у системного администратора, стоит ли мне ожидать яда в кофе ещё от кого-то помимо неё.
– Ваша инициативность и желание приступить к делу впечатляют, – затараторил он, идя по коридору и оставляя супругу так и стоять с разинутым ртом возле лифта. – У вас есть личная заинтересованность в этом деле, Айрина?
На последней фразе он в очередной раз порозовел и с лёгким налётом самодовольства втянул голову в плечи. Забавно... подыграла. Тем более Елизавета всё ещё сверлила мне спину взглядом.
– Я просто очень-очень люблю свою работу, – мягко сообщила, делая акцент на любви и всех очень-очень так, что у мужика пульс, кажется, совсем зашкалил.
Возможно, перестаралась. Хотя пока это неважно, у него будет время передохнуть. Я уже увидела компьютер, а на его экране – файлы, файлы, файлы. Те самые, что принц эноков пересылал своей возлюбленной.
Перевести подобную переписку без специалиста должного уровня практически нереально. При всей страсти эноков к метафорам больше всего они любили применять их в отношении тех, кто для них важен, или когда хотели закодировать информацию. Собственно, последнее мне и предстояло выяснить. Или не совсем мне.
– Айрина, может вы бы хотели сначала со всеми познакомиться?
Я подняла голову от рабочей панели и осмотрела зал. Примерно двадцать пар глаз с любопытством смотрели на меня. Мужчины и женщины, лингвисты–переводчики со всей галактики.
– Пожалуй нет, – отрицательно покачала головой, пытаясь сосредоточиться на переписке.
– Прогуляться? Отдохнуть после перелёта? – Визнер не унимался, и было от чего. Его возбуждением, кажется, разило на весь двухсотметровый зал.
Осознав, что молча отделаться не получится, я, не поднимаясь со стула, развернулась к нему. Посмотрела снизу вверх, чуть сжала широкую ладонь и, понимая, что от подобной близости мужик свалит уже через пару секунд, на одном дыхании прошептала:
– Мы обязательно сделаем всё перечисленное позже, а сейчас я бы хотела выполнить свою работу и кофе!
– Хорошо, хорошо, – краснея, заикаясь и спешно пытаясь ретироваться, сообщил Визнер, – Декс, кофе для нашей гостьи, сделай.
Сам глава отдела выскочил за дверь. Сколько у них не было секса? Пожалуй, Елизавета зря его так прессует.
«ВЫСШИЕ КОСМИЧЕСКИЕ МЕЧТЫ»
Мы – СуНы.
Мне бы хотелось написать что-то вроде «элитное подразделение», которое с руками, ногами и любыми иными частями тела пытается заполучить себе в команду все правительственные и около правительственные организации и бандитские группировки. Но в случае СуН – чаще последние.
Мы всегда вне закона. Вне любого ведомства межгалактической коалиции и при этом можем быть внедрены повсюду.
СуНы, кто-то вроде наёмников способных пройти туда, куда не сможет пройти никто другой, достать информацию, артефакты и базы данных лучше любого мародёра.
С начала обучения в нас вшивают информацию и вживляют столько программ, что на физическом уровне мы становимся какими-то сверхлюдьми.
Мы не киборги, но уже и не обычные звёздные. Выносливые, быстрые, ловкие. Можем сутками лежать в засаде, если того требует операция, неделями обходиться без еды, воды, общения.
Мы мимикрируем под любую обстановку и становимся незаметными или, напротив, слишком заметными в любых обстоятельствах, благодаря вшитому в тело «умному» нейроинтерфейсу.
Чаще я относилась ко второму типу – Мигария СуН. Планета – Вертэк (не входящая в звёздную коалицию). Но это для наших, в действительности каждой из нас было что скрывать. Роскошные рыжие волосы, красивое крепкое тело, большие сине-зелёные глаза. Чаще всего я попадала на задания, целью которых было соблазнить, выкрасть информацию, незаметно убрать. Мои «подопечные» сначала по уши влюблялись, а потом сами не понимали как коды безопасности воздушной обороны планеты оказывались у противника. Я же невинно хлопала ресницами, а потом просто исчезала, появляясь на другой стороне галактики с новым лицом, именем и совершенно иной историей.
«Это просто моя работа», – я повторяла из раза в раз и закрывала дверь, не оборачиваясь. – «Просто работа, за которую мне хорошо платят».
Международные распри и политические войны меня не интересовали, хотя сами действия каждый раз могли в корне изменить ход войны или переговоров. Но я слишком давно была СуНой, чтобы думать об этом. Слишком давно являлась этаким бесчувственным инструментом и, да, у меня были свои цели.
***
«Уважаемые пассажиры, добро пожаловать на Зуждал. Благодарим что воспользовались нашей транспортной компанией».
Я вытащила из уха наушник и, глубоко вздохнув, отправилась к выходу.
Сегодня на мне широкие брюки на манер военного обмундирования, кеды, обтягивающая чёрная майка и кепка. Волосы я распустила, чтобы меньше внимания привлекать к лицу. Хотя это вовсе и необязательно, всех в основном интересовали моя талия и ложбинка на груди. Можно было бы воспользоваться активацией нового нейроинтерфейса, но это неприятно. Активация любой технической системы внутри моего тела всегда сопряжена с болью и приличным отходником. Последнего мне и хотелось избежать, тем более на Зуждал я прилетела неслучайно.
Накинула куртку и, заскочив в подлетевшую капсулу вместе с другими пассажирами, направилась в сторону аэропорта.
Несколько фиолетовокожих энока, которые также были здесь, начали источать специфический аромат свойственный их расе. Всё во Вселенной пахнет. По этому запаху я могла точно резюмировать – мои талия и грудь заставляют их пахнуть так, что будь мы здесь одни, они бы с удовольствием воспользовались беззащитной человеческой девушкой. Ухмыльнулась, зная, что лицо скрыто волосами. Я не была «человеческой» и уж тем более беззащитной.
– Будешь на меня так смотреть, – распахнув пошире глаза, сообщила, ближайшему эноку, – ослепнешь.
Мужчина немного смутился, но второй оказался куда наглее. Капсула как раз остановилась у здания аэропорта и другие пассажиры, не обращая внимание на происходящее, двинулась к выходу. Взяв меня за подбородок, второй энок с вызовом сообщил:
– Ты высокого мнения о себе, но у меня есть способ и разжечь, и потушить твоё пламя.
Терпеть не могу их манеру излагаться. Будто они не говорят, а сказки пишут. Лучше, когда молчат. Я улыбнулась и быстро нанесла удар в шею. Энок отпрянул, глядя в пространство огромными затянутыми поволокой глазами.
– Бар, что-что не так? – забеспокоился второй и получил такой же удар. Чисто случайно. Он у меня на уровне рефлексов. Пустая капсула наполнилась запахами ярости и страха. Они оба ослепли и видимо совершенно не ожидали, что «разжигать и тушить пламя» на пару часов станет практически нереально.
– Я у вас кое-что позаимствую, – сообщила и, вытянув из кармана ближайшего энока визор, покинула капсулу. Удобно, что в этом отсеке на Зуждале всё автоматизировано. Эноков найдут позднее, видео с камер просмотрят ещё позже. Тогда, когда я уже буду далеко. Вывернула куртку, кепку и щёлкнула себя по запястью. Волосы тут же стали короткими и приобрели иссиня-чёрный оттенок. Желудок скрутило десятисекундным спазмом, а потом отпустило. Отходняк обычно дольше, но цена оправдывала средства. Мне нужен был визор.
Пройдя таможенный контроль как Айрина Роджерс – девушка-иен с Земли, окончившая высшие космические курсы и прибывшая на Зуждал для прохождения службы в одной из правительственных организаций, наконец, вышла на воздух. У входа в космопорт меня уже встречал автоматизированный дрон, передавший пароли от служебной квартиры и указавший на капсулу беспилотного такси. Впереди были двадцать минут лёта до столицы, пару бутылок сладкой газировки и создание новых взаимоотношений с визором энока.
Через четверть часа, после того как у меня ещё пару раз скрутило кишечник, пришлось подправить кое-что в своей интеллектуальной базе, для взлома системы безопасности фиолетовокожего. Визор выдал мне карты, схемы и план операции «вторжение». Так сказать, чтобы никто посторонний не запутался и не перепутал папку с фотографиями с ближайшей курортной планеты и захват зуждальской администрации. О последнем нам стало известно пару недель назад. Энокам уже давно было тесно на своей планете, но их миграцию жёстко контролировали власти коалиции. А значит, куда проще самим взять под контроль крупный транспортный узел, например, Зуждал и перевозить своих «пачками», но тайком.
Вообще, всё это было мне глубоко параллельно, но заказ есть заказ.
Я связалась по собственному визору с системным администратором и, предварительно закодировав информацию, сбросила все данные.
Ответ пришёл незамедлительно: «принял, доброе утро и хорошего дня на новой работе».
Выглянула в окно. На Зуждале как раз зачинался рассвет. Красивый красно-оранжевый как земной или катрионский и с переливами зелёного от местной аномалии. Солнца на Зуждале как будто было два и одно постоянно отражало второе, преломляя его лучи и меняя на зелёный цвет из-за высокого содержания в атмосфере древесной пыльцы.
Визор слегка завибрировал и системный администратор, уже успевший проанализировать всю базу данных, которую от меня получил, выслал подробности задания.
После знакомства с моим новым местом работы нужно было зачистить штаб эноков. Для самой зачистки прилетят гэсы. От меня требовалось только взломать коды безопасности и вовремя пустить их внутрь.
«Это просто моя работа», – напомнила себе и отключилась.
– Айрина Роджерс, – сообщила дрону на подходе к территории коллегии переводчиков-лингвистов.
На его корпусе замигал зелёный огонёк, а механический голос тут же сообщил: «добро пожаловать, вас ожидают».
Кивнула и направилась к зданию. Раньше Зуждал был маленькой планетой с несколькими сортировочными космопортами, а потом, благодаря передовым технологиям ученых с Катана, вновь «взорвался» и расширился до нынешних размеров, заслужив репутацию главного межпланетарного транспортного узла этой части галактики. Честно сказать, на половину искусственно созданные планеты, вызывали у меня нервный трепет. Ведь естественным было только её ядро, всё остальное – результат непрерывного центрического сгущения и уплотнения воздуха. Воздуха! Прямо сейчас я могла идти по воздуху! Активировала визор и, на всякий случай, перепроверила, нет, всё-таки коллегия находилась почти у самого планетарного ядра.
Немного ускорилась. Задержка с эноками повлекла пятиминутное отклонение в графике, а идти предстояло ещё около пятисот метров. На Зуждале после расширения особенно ценили свободные пространства, поэтому дрон встретил меня у главных ворот, а, чтобы войти в само здание, нужно было хорошенько прогуляться. Впрочем, прогулка даже могла оказаться приятной. Журчащие фонтанчики, зелёные и алые цветочные кусты, какие-то местные птички, похожие на солидатов. Только звёздных не было. Всё пространство казалось неживым. Искусно созданным, облагороженным, но совершенно пустым. Серое здание коллегии с большими чёрными, переливающимися при свете солнца окнами – напоминало скорее штаб развед. организации, чем место работы переводчиков-лингвистов.
Меня пригласили как эксперта в теоретических и стилистических особенностях языка эноков. Эноков – фиолетовокожих любителей дурацких метафор. Понятное дело, мои знания были весьма посредственны (на уровне любого другого звёздного, в нейропрофиль которого внедрена система автоматизированного перевода). Компьютер сам определял на каком языке общается собеседник и адаптировал его под понятную владельцу базу. Понятной базой, как и для большинства, для меня был язык коалиции. Остальное – задачи системного администратора. Вот уж, поистине, кто знает всё. Единственное сам он, она или оно были неизвестно где и неизвестно кто, поэтому на задание летела я и была кем-то вроде его глаз здесь, на Зуждале.
Странно, наверное, звучит, когда работаешь на того, о ком ничего не знаешь и кого никогда не видел. Но у меня были поводы. Системный администратор вытаскивал меня из таких передряг, что, если бы брал за это деньгами, мне бы пришлось летать на Вертрам для продления жизни раз тридцать пять. Это если ещё не учитывать ту самую – первую передрягу, благодаря которой я, вообще, стала СуНой.
От неприятных воспоминаний передёрнуло. Было необходимо сосредоточиться на работе. Я несколько раз глубоко вдохнула и, щёлкнув по запястью, активировала новый нейроинтерфейс. Иссиня-чёрные волосы и общие очертания фигуры остались прежними, но цвет глаз, форма носа и лица изменились. Системный администратор подобрал его в точности как было нужно для задания. Я даже не смотрела. Познакомилась лишь с последствиями активации – лёгкий укол в правом подреберье и пятнадцатисекундный спазм желудка. Что ж... в этот раз он со мной бережно.
Хуже всего работать на заданиях, где нейропрофиль требуется изменить до неузнаваемости. Ещё хуже, когда это достигается путём полного изменения расы. Самое паршивое – если раса не гуманоидного типа. Отходняки после такой трансформации длятся месяцами, а выживают единицы.
– Айрина Роджерс, приветствую, Амадей Визнер, – поздоровался высокий мужчина с чёрными с проседью волосами. Зачем спрашивается, когда пластическая хирургия достигла таких высот и он мог носить на голове всё что угодно?! Хотя это не моего ума дело, тем более, когда мужик именно тот, кто мне нужен. – Хорошо добрались?
Улыбнулась и, сделав вид, что оступилась, чуть не упала. К счастью, Визнер подхватил, а я, вскинув наивные, переполненные благодарностью глаза, судорожно извинилась.
– Я такая неловкая, прошу прощения, – пульс у мужчины заметно ускорился, он сглотнул, а взгляд на долю секунды с глаз соскользнул ниже – на грудь. – Не терпится приступить к работе.
Он кивнул и, счастливо разулыбавшись, указал в сторону лифтов. На встречу нам шагали люди, здоровались, бросали какие-то реплики, но Визнер их не слышал, потому что был увлечён только мной. Я охотно хихикала, краснела и использовала весь тот дурацкий арсенал обольщения, который на уровне рефлексов впитала вместе с самыми смертоносными ударами.
В это же время системный администратор демонстрировал мне прямо на сетчатку глаза другие персоналии с кем предстояло познакомиться. Самую неприятную мы встретили, когда двери лифта открылись на двадцать пятом этаже.
– Амадео, – высоким голосом произнесла Елизавета Визнер, пытаясь привлечь внимание, – ты встретил эксперта лично?
Надо же! Вот это дама. А я почему-то даже не смутилась, что глава отдела лично встречает нового, пусть и временного, сотрудника.
– Айрина Роджерс, это Елизавета, моя жена, – последнее было сказано с такой интонацией, что оставалось очевидным – единственная кто имеет полное право, охотно этим пользуется и прессует Визнера по полной программе. Но, как известно, это дело не моё.
– Рада знакомству, – холодно ответила я и вышла из лифта. Церемониться ещё и с ней в мои задачи не входило. – Так где вы говорите я буду работать, Амадео?
Специально назвала порозовевшего от счастья мужика по имени и почти физически ощутила, как накалилось пространство. Вокруг разлились терпкий запах её недовольства и его возбуждения. Ух ты! А Визнер хоть и с проседью, но ещё тот удалец. Теперь понятно почему жена переходит на повышенные тона, как только видит его в лифте с молоденькой девушкой. Надо уточнить у системного администратора, стоит ли мне ожидать яда в кофе ещё от кого-то помимо неё.
– Ваша инициативность и желание приступить к делу впечатляют, – затараторил он, идя по коридору и оставляя супругу так и стоять с разинутым ртом возле лифта. – У вас есть личная заинтересованность в этом деле, Айрина?
На последней фразе он в очередной раз порозовел и с лёгким налётом самодовольства втянул голову в плечи. Забавно... подыграла. Тем более Елизавета всё ещё сверлила мне спину взглядом.
– Я просто очень-очень люблю свою работу, – мягко сообщила, делая акцент на любви и всех очень-очень так, что у мужика пульс, кажется, совсем зашкалил.
Возможно, перестаралась. Хотя пока это неважно, у него будет время передохнуть. Я уже увидела компьютер, а на его экране – файлы, файлы, файлы. Те самые, что принц эноков пересылал своей возлюбленной.
Перевести подобную переписку без специалиста должного уровня практически нереально. При всей страсти эноков к метафорам больше всего они любили применять их в отношении тех, кто для них важен, или когда хотели закодировать информацию. Собственно, последнее мне и предстояло выяснить. Или не совсем мне.
– Айрина, может вы бы хотели сначала со всеми познакомиться?
Я подняла голову от рабочей панели и осмотрела зал. Примерно двадцать пар глаз с любопытством смотрели на меня. Мужчины и женщины, лингвисты–переводчики со всей галактики.
– Пожалуй нет, – отрицательно покачала головой, пытаясь сосредоточиться на переписке.
– Прогуляться? Отдохнуть после перелёта? – Визнер не унимался, и было от чего. Его возбуждением, кажется, разило на весь двухсотметровый зал.
Осознав, что молча отделаться не получится, я, не поднимаясь со стула, развернулась к нему. Посмотрела снизу вверх, чуть сжала широкую ладонь и, понимая, что от подобной близости мужик свалит уже через пару секунд, на одном дыхании прошептала:
– Мы обязательно сделаем всё перечисленное позже, а сейчас я бы хотела выполнить свою работу и кофе!
– Хорошо, хорошо, – краснея, заикаясь и спешно пытаясь ретироваться, сообщил Визнер, – Декс, кофе для нашей гостьи, сделай.
Сам глава отдела выскочил за дверь. Сколько у них не было секса? Пожалуй, Елизавета зря его так прессует.
